Текст книги "Сапфир для моей невесты"

Глава 2

Можно было подумать, что релаксация обеспечена после трех месяцев, проведенных в «Тенанге», известном месте отдыха и восстановления, где она заранее заказала себе номер, когда поняла, еще до заключения врачей, что ей это может понадобиться. Но ни спа, ни йога не смогли обеспечить длительное спокойствие, жизнь подбрасывала новые осложнения. Сафи смотрела на Карму, золотую рыбку, которую приобрела, вернувшись из «Тенанга», как символ спокойствия и новой жизни.

Ничто не помогало – ни разговоры по душам с Кармой, ни шум дождя, который должен был успокаивать, доносившийся с панели ее iPodа, ни запах лаванды из специального нагревателя ароматических масел. Потому что еще никогда в жизни она не чувствовала такого напряжения. А вину за свое состояние возлагала на Патрика Фоурда.

Иногда он доводил ее до бешенства. Он ее раздражал. И был потрясающе сексуален.

Это признание она старалась запрятать как можно глубже и никогда не вытаскивать на свет. Он привлекал ее физически, и с этим ничего нельзя поделать. Может быть, играли роль небрежное обаяние, аура плохого мальчика, но он был тем раздражителем, который волновал и вызывал неистовые желания и эротические фантазии.

Она завидовала ему, потому что он незаслуженно имел все, что заслуженно должна была иметь она. Она руководила собственной фирмой, но мечтала иметь то, что имел Патрик. Полную свободу. Свободу выбора. Но ее покойная мать приучала ее к труду и постоянной ответственности, свобода творческого выбора не входила в материнские планы и надежды. Она была старшей, она была Сапфир – всегда деловой, подтянутой и очень обязательной.

Сапфир завидовала даже своей сестре, Руби, по той же причине, хотя очень любила ее. Руби была тоже свободна в выборе и творчестве.

Сапфир не стала перекладывать часть забот на ее плечи. Все взвалила на свои, тащила до тех пор, пока не свалилась, приведя компанию к кризису. Она открыла сестре истинное положение дел, когда было слишком поздно.

* * *

Теперь, после полученного урока, она старается следить за состоянием своего организма. Тогда в «Тенанге» ей поставили диагноз – синдром хронической усталости, о котором она знала раньше только понаслышке.

Когда, наконец, она покинула «Тенанг», то пообещала себе, что станет находить свободное время и наладит свою личную жизнь, уделяя время здоровью и развлечениям.

Карма смотрела на нее, двигая жабрами, и, казалось, хотела спросить: «Ну и как, тебе удается?»

Сапфир уже приступила к работе, проверяла счета, возобновляла старые контакты с клиентами и строила планы на следующий год. Теперь ей нравилось одеваться небрежно, в удобную спортивную одежду, ходить в шлепанцах, без косметики, не думать о себе как о лице компании и о том, как будет выглядеть перед камерами и клиентами.

Она гордилась и наслаждалась своим положением генерального директора и полномочного представителя фирмы «Сиборн», пока не привела ее к финансовому краху. Теперь бизнес постепенно налаживался, но это было заслугой Руби и Джекса. Она дала себе слово, что больше не допустит, чтобы ситуация вышла из-под контроля.

Услышав, что Дом моды Фоурда ищет сотрудничества с ювелирными фирмами, Сафи, несмотря на прошлые предубеждения, не колебалась, позвонила и попросила назначить ей встречу с Патриком Фоурдом.

Участие в этом показе укрепит престиж, поможет бизнесу, увеличит спрос на эксклюзивные ювелирные изделия Сиборнов. Объединившись с Фоурдом, оба предприятия выиграют и получат новую рекламу и выгоду.

Патрик не проявил восторга, но ей было все равно, она добилась, что встреча назначена и ее предложения будут выслушаны. Он появился в ювелирном Доме Сиборнов внезапно, утром, не предупредив, застал ее врасплох. Мало того, вел себя с ней так, как будто они все еще учатся в школе. И она неожиданно для себя вновь поддалась на его уловки.

Его самоуверенная улыбочка и взгляд серых глаз вновь лишили ее спокойствия. Но и кое-что изменилось. В далеком школьном прошлом он не интересовался тем, что думает она, впрочем, его никто не интересовал, кроме собственной неотразимой персоны. На тех уроках биологии он забавлялся, пытаясь вывести ее из состояния душевного равновесия, дразнил упорно до тех пор, пока она не теряла терпение, и был счастлив, когда добивался цели.

Но даже самой себе она не призналась бы, что ждала этих уроков. Эти лабораторные работы по биологии в старшем классе стали ее отдушиной среди обязательных программ по математике, экономике и политике, которые навязывала ей мать, потому что растила себе преемницу. Ей нужно было, чтобы дочь заменила ее на посту руководителя компании, поэтому мать заранее определила ее будущую судьбу и направление в карьере. Шутливая перепалка, поддразнивание и легкость на этих уроках были для нее глотком свободы. Как и общение с легкомысленным и очаровательным Патриком.

Они снова встретились. И отношения их как будто не изменились, хотя она старалась делать вид, что это не так. Но, кажется, изменился он. Его расспросы, его участие, взгляд серых глаз и понимающая улыбка… Он явно пытался узнать о ее жизни больше, прикрывая интерес шуточками и прежними уловками.

Впрочем, он никогда не узнает, что благодаря тем урокам биологии и ему жизнь ее становилась терпимой.

В ту ночь выпускного бала он поймал ее врасплох, и она потеряла обычную настороженность, которую всегда испытывала в его присутствии, ожидая подвоха. Она еще ни с кем не целовалась до той ночи. Он стал первым, и она считала, что он просто воспользовался ситуацией, удобным случаем, наверное, ему было лестно, что сумел добиться поцелуя от самой серьезной и неприступной девочки.

Но он был в тот вечер галантен, выручил ее, когда парень, с которым она пришла на бал, напился и не смог проводить ее домой. И поцелуй при расставании был приятен, она даже не сопротивлялась.

Но она старалась избегать его после того случая. Он тоже сделал вид, что ничего не произошло. Спасение пришло, когда он, спустя неделю, отправился в Париж, и она забыла о нем. До этого дня.

Она взглянула на будильник на прикроватном столике и поморщилась. Меньше часа до встречи.

Вчера она вообразила, что между ними пробежала искра, и это заставило ее вернуться к мысли, что пора найти какого-нибудь темпераментного и непритязательного партнера, чтобы провести с ним бурную ночь, чтобы утихомирить гормоны.

Сафи тщательно выбирала наряд, чтобы всех сразить на предстоящем собрании.

– Это просто бизнес, – произнесла она, – и я должна доказать ему прежде всего, что я – деловая женщина.

Наконец, выбор сделан. Платье до колен без рукавов с прилегающим лифом, очень женственное, высокие каблуки, аметистовая подвеска, оправленная в белое золото, и такие же серьги.

Макияж с упором на глаза и губы. Прическа строгая, безупречная, лак не позволит выбиться ни одному волоску. Она была готова к бою.

Именно так Сафи и представляла их первую встречу: она, одетая, причесанная по последней моде, входит в его офис, демонстрируя полное самообладание и деловую уверенность. Вместо этого из-за неожиданного появления Патрика предстала перед ним в старом розовом костюме, потеряв превосходство и внезапность нанесения удара.

Вспомнила его взгляд, когда он увидел ее, – в нем было неприкрытое восхищение и желание. Кажется, у нее все-таки есть преимущество, но она не станет пользоваться сексуальной привлекательностью для деловых отношений.

Хотя то, что великолепный Патрик нашел ее привлекательной, как будто делало ее выше ростом.

– Пожелай мне удачи, – сказала она Карме, взяла сумку и бросила последний взгляд в зеркало.

Карма лениво шевельнула хвостом. Золотая рыбка приносит удачу. И удача будет сопутствовать Сафи, она войдет в офис во всеоружии и постарается добиться своей цели. Она заставит его подписать с ней соглашение.

– Эти образцы, безусловно, хороши. Очень.

То обстоятельство, что она сидит в офисе на софе рядом с Патриком, стараясь не касаться его ногами, обтянутыми прозрачным шелком, несколько смущало. А он с трудом сохранял деловой тон.

Когда Сафи появилась в офисе так, как будто сошла с обложки последнего номера модного журнала, он был околдован. Она выглядела сногсшибательно.

Прекрасные, соблазнительные формы, подчеркнутые облегающим платьем, завораживают взор. А эти прозрачные тонкие чулки на ее ногах. Чем прозрачнее, тем эротичнее. Он терпеть не мог плотных матовых чулок. Мелькнула мысль о поддерживающих их, возможно, подвязках, и ему стало жарко.

– Вот эти – лучшие творения Руби, – говорила Сафи, – но она согласна выполнить изделия по вашему дизайну, все для вас, конечно, в зависимости от условий.

Ее глаза сверкали энтузиазмом, а он невольно думал, что, наверное, они темнеют, когда она во власти желания.

– Показ в следующем месяце. Ты уверена, что успеешь?

Ему самому не понравилась резкость тона, но надо было сосредоточиться на работе и перестать думать о ее ногах.

– Разумеется. Если понадобится, мы станем работать ночами.

– Ты так стараешься получить контракт с нашим домом, что готова на все?

Ему показалось, что в ее глазах мелькнул страх.

– Да, я хочу, чтобы наши изделия украшали ваши модели, и я прекрасно знаю, что все ювелиры Мельбурна станут обивать порог твоего офиса, чтобы получить заказ. Я – деловая женщина. У тебя есть выбор. Я хочу получить этот заказ.

Его восхитила ее прямота. Он уже провел несколько встреч и выбирал теперь между ювелирными фирмами, готовыми заложить последний бриллиант, чтобы получить желаемое.

Конечно, Мельбурн не имел такого блеска, как Париж, но все-таки здесь мировая мода, ее достижения были представлены многочисленными знаменитыми домами моды.

Это обстоятельство и заставило расчетливых предков пойти на открытие филиала. Джером, его старший брат, руководил филиалом в Милане, сестра Феба – в Нью-Йорке, и он единственный оставался не у дел и отчаянно хотел доказать, что тоже может внести свою лепту в семейный бизнес. Но если первый самостоятельный показ будет неудачным…

Он знал, они все считали его марионеткой, которую можно дергать за ниточки. На Елисейских Полях поставили рядом Сержа. Да, Серж имел опыт, стоил своих денег. Но они вместе прокутили целое состояние в Европе – Монте-Карло, Ницца, Барселона…

Он допустил серьезный просчет, который стоил компании дорого. Вместо блестящей карьеры получил известность другого рода. Потом он время от времени работал, приобретая опыт, пробуя себя в различных направлениях, но не беря больше ответственности. Это его устраивало, выигрывая время, он вовремя замечал допущенную ошибку и мог ее исправить. Так накапливался опыт.

Постепенно тон прессы и его имидж стали меняться. И тогда он решил, что пришло время, у него появилась идея создания филиала, где руководить будет он сам лично без навязанных помощников и советчиков, которые присваивают себе успех, а неудачи списывают на него. Идея начала воплощаться в жизнь. Родители предоставили ему возможность, хотя явно не верили в него, считая, что он лишен деловой хватки. Осталось доказать, что они не правы. Нет, не доказать. Сразить, ошеломить.

Родители всегда дистанцировались от него. Не из особой жестокости, просто считали, что он мог нанести вред, а для них бизнес был превыше всего. Так было всегда.

Они ограничивались обязательными ланчами в дни рождения и подарками на Рождество, но основное время отдавали бизнесу. Феба и Джером уже привыкли сами заботиться о себе, и родители ожидали, что и он поступит так же, хотя он был младше брата и сестры на четырнадцать лет.

Они не ожидали, что у них так поздно появится ребенок, им было за сорок. И он рано привык к их равнодушию и отсутствию. А когда вырос и пытался привлечь их внимание, как ни старался, все было тщетно.

Убежденность родителей, что из него не выйдет продолжателя их дела, неверие в его способности особенно получили подтверждение, когда по его вине случился тот провал. И окончательно поставили на нем как на деловом партнере крест.

Он изменился, поумнел, повзрослел, но, несмотря на то что стал делать успехи, они этого не замечали.

Он покажет им, что они ошиблись. Неделя моды в Мельбурне станет переломом.

Он снова обратился к Сафи:

– Так что ты можешь предложить, чего не могли другие?

Ее глаза расширились, в какую-то секунду взгляд задержался на его губах, и тогда у Патрика мелькнула сумасшедшая мысль, что сейчас она сделает ему предложение, которое не будет иметь никакого отношения к бизнесу.

– Я сделаю все, что ты потребуешь. Мне необходимо, чтобы наши изделия присутствовали на ваших моделях.

– Все?

До этого момента он был воплощением бизнесмена, который знает, чего хочет от потенциального партнера. Но, сидя рядом с ней, вдыхая знакомый аромат и чувствуя постоянную эрекцию, он просто не мог не перейти на обычный прием обольщения.

Все равно она считала его праздным плейбоем, который ничего в своей жизни не заработал своим трудом. Но она будет разочарована. Он лишит ее иллюзий. Позже.

А сейчас немного с ней поиграет.

– В разумных пределах. – Недовольная складочка уже появилась между ее безукоризненных бровей.

– Х-м-м-м. – Он задумчиво побарабанил в притворной озабоченности по колену.

– Я могу дать тебе несколько моделей для пробы.

– Хочешь, сейчас пойдем ко мне в пентхаус и там все обсудим…

– Хватит дурачиться, – оборвала она. – ты ведь хочешь самое лучшее. И знаешь, что именно фирма «Сиборн» может это предложить. Ты готов заключить сделку или нет?

Она была великолепна со сверкающими гневом глазами, нетерпеливо постукивающая ногой в прозрачном чулке и дизайнерской туфле.

И тут его осенило.

Идея давно вертелась в его голове, но никак не могла сформироваться, ускользая.

– Ты потрясающая. Ты – гений!

Он внезапно схватил ее за руки и расхохотался. Она вздрогнула от неожиданности. Ей показалось, что он безумен.

– Ты сошел с ума, – она стряхнула его руки, – расскажи, наконец, в чем дело.

Он вскочил с софы и начал расхаживать по комнате, уже полностью во власти своей идеи. Надо успокоиться и хорошенько все обдумать, привести в порядок сумбур в голове.

Так уже было в Париже на создании весенней коллекции, когда успех пришел благодаря его идеям. Он тогда сделал это, а не проныра Жак, со своим глупым беретом и скороговоркой.

Когда произошел провал, у него тоже было озарение, идея была верной, просто он не имел опыта в делах и упустил возможность прославиться.

Весенняя коллекция в Париже, несмотря на то что успех приписывали другим, все-таки поправила его имидж. Но именно сейчас, когда никто не мешает, он докажет, что может завоевать имя в мире моды.

Вместе с Сапфир Сиборн, которая будет рядом, это ему удастся.

Он остановился перед ней, его охватило желание немедленно начать работать.

– Тебе знакомо состояние, когда ты можешь работать двадцать четыре часа в сутки?

– Конечно. – Он заметил, как на ее виске забилась жилка.

Верный знак, что она смущена, в замешательстве. Он не знал, быть польщенным или расстроиться от такой реакции.

– Это тебя не смущает?

Она поднялась и стояла перед ним теперь – вся холодность и терпение.

– Это бизнес.

Теперь жилка билась часто-часто. Да, она в волнении. И сильном.

– О-кей, тогда давай мы с тобой сделаем это.

– Фантастика! Ты согласен? – Широкая улыбка раздвинула ее до сих пор сжатые губы, неотразимая и притягивающая. – О, ты не пожалеешь, вместе мы добьемся всего.

– Верно.

И, скрепляя договор, не удержался и поцеловал ее в губы.

Глава 3

Она уже инстинктивно подняла колено, чтобы ударить его в пах, но передумала, боясь, что соприкосновение вызовет обратный эффект.

С силой оттолкнула его от себя двумя руками.

– Не надо винить парня, когда он просто радуется самому значительному моменту в своей карьере.

Он снова использовал мальчишескую ухмылку, чтобы обезоружить ее, как десять лет назад, и ей снова захотелось его ударить.

Но нельзя отрицать очевидного взаимного притяжения, оно вернулось вместе с поцелуем.

Почему самый неприятный мужчина на планете обладает над ней такой властью?

Она разозлилась на себя, а его была готова убить. Чувствуя, как часто бьется сердце, сузив от негодования глаза, она пригрозила:

– Если ты позволишь себе это еще раз, я заберу свои предложения от Сиборнов и уйду.

Он приподнял брови, ничуть не напуганный угрозой:

– Ты нуждаешься во мне не меньше, чем я в тебе, моя радость. – Она лишь задохнулась от новой фамильярности, а он рассмеялся. – Ты прекрасно знаешь, что это так. Мы с тобой возьмем высокую моду приступом, поэтому перестань драматизировать поцелуй, прими это как знак – им мы скрепляем начало нашего прекрасного сотрудничества.

Она покачала головой, не зная, восхищаться его честностью или все-таки двинуть коленкой.

Если она хочет с ним сотрудничать, придется игнорировать понимающий огонек в серых глазах, ухмылку такого же рода и то, как он смотрит на ее губы.

– Ладно, выкладывай, что за самый решительный момент наступил в твоей карьере, по какому поводу весь этот ажиотаж.

И впервые с того момента, как она переступила порог его модного, ультрасовременного офиса, на его лице появилась неуверенность, и он без нужды поправил запонки.

– Я ломал голову над идеей, как сделать, чтобы она прогремела.

– И?

Он оглядел ее фигуру, но не было ничего интимного в этом взгляде или оскорбительного – это был оценивающий взгляд бизнесмена от моды.

Может, ей вообще почудился голодный блеск в его глазах, когда она перешагнула сегодня порог этого офиса? Просто он профессиональным взглядом дизайнера оценивал ее наряд и аксессуары.

– Когда ты вошла – произвела внезапный и потрясающий эффект. – И, склонив голову набок, продолжил: – Класс. Элегантность. Вечная женственность. И заставила меня вспомнить о легендарных женщинах прошлого.

Комплимент от мужчины, который привык менять женщин, как перчатки. Кто бы мог подумать.

– Мне радоваться или плакать, что ты назвал меня старой?

Он ухмыльнулся:

– Не тебе напрашиваться на комплименты. Ты великолепна, и знаешь это.

Вообще-то она знала. Ее продуманный наряд, украшения, макияж и прическа – это необходимые атрибуты представителя знаменитой ювелирной компании Сиборнов. Она не совершает предосудительных поступков, встречается только с разумными мужчинами своего круга, то есть людьми сдержанными, деловыми и ответственными.

Общение с человеком, подобным Патрику, выбивало ее из колеи. Он вызывал у нее посторонние и опасные мысли.

– Переходи к делу.

Он подошел к рабочему столу и повернул экран своего компьютера так, чтобы ей было видно. Его пальцы забегали по клавиатуре, и она, сгорая от любопытства, подошла и присела на краешек огромного стола.

Теперь ей стало интересно смотреть на него, он предстал в образе генерального директора всемирно известного дома моды, и она даже пожалела, что так грубо с ним обходилась.

А Патрик полностью углубился в свое занятие, и она имела возможность незаметно его разглядывать. В безукоризненном черном костюме и черной рубашке с раскрытым на груди воротом, он сидел за огромным столом со стеклянным верхом. За его спиной в больших, от пола до потолка, окнах видны были с высоты пятидесятого этажа крыши Мельбурна. Перед ней сидел преуспевающий бизнесмен, собранный, деловой.

В школе он не делился с ней своими планами, лишь поддразнивал ее из-за того, что она занимается семейным бизнесом. Она была уверена, что в Париже он ведет шикарный образ жизни, соря деньгами родителей.

После того поцелуя и его отъезда она с полгода отслеживала его в Интернете. Была удивлена, когда он появился в центре управления Дома Фоурда и стал там работать. Она узнала, что он бывает на открытиях модных ночных клубов, гала-концертах и театральных премьерах, и втайне завидовала. Но ей тогда было не до развлечений, она училась быть руководителем, надо было доказать в тот момент, что она на это способна, ища одобрения у матери.

– Вот. Смотри. – Он указал на экран, на котором были собраны потрясающие женщины кинематографа.

Грейс Келли, Ингрид Бергман, Одри Хепберн, Мэрилин. Она знала всех, разделяя любовь матери к старым фильмам, но не могла пока понять, в чем заключается его идея. Он прочел в ее глазах невысказанный вопрос, схватил ручку, блокнот и начал что-то писать.

– Скажи мне первые слова, которые пришли тебе в голову, когда ты смотрела на них.

Она все-таки сначала хотела бы узнать, что он задумал, но послушно откликнулась:

– Стиль. Шик. Классика.

– Точно.

Он продолжал что-то писать в блокноте, бормоча себе под нос.

– Вот это мой взгляд на будущую коллекцию. – И повернул блокнот, чтобы она могла увидеть.

– Блеск старого Голливуда.

Она смотрела на его трудночитаемые заметки и эскизы, а он уже бросил ручку на стол и снова стал ходить по комнате.

– Мы вернем элегантный стиль. Модели с соблазнительными формами, смелые цвета и классический чувственный дизайн. Драматический мейк-ап.

Она еще не видела его таким воодушевленным.

– Мы вернем время, когда женщины не боялись смелых покроев, были чувственными и шикарными, не прятали роскошных форм под нелепыми балахонами.

Она почему-то покраснела, почувствовала, как загорелось лицо, когда он сказал чувственными.

А он увлеченно продолжал:

– Богатые ткани. Атлас. Кружева. Облегающие лифы платьев и юбки. Длинные, до локтей, перчатки. Силуэт, напоминающий песочные часы.

Он говорил, и у него горели глаза, а она поймала себя на мысли, что просто изнывает от желания дотронуться до него, чтобы исходящая от него потоком энергия была направлена на нее.

Она сглотнула комок в горле. Но это мало помогло – во рту пересохло. Чего не скажешь о другой части ее тела. Нет, ей определенно надо с кем-то немедленно назначить свидание и переспать, иначе она сойдет с ума от эротических фантазий, которые будит в ней этот человек.

– Тебе нравится идея? – Он схватил ее за руку и повернул к себе, и она невольно рассмеялась. Его энтузиазм был заразителен.

– Почему ты так решил?

– А это что? – Он провел пальцем по ее лицу от уголка глаза по щеке, потом обвел контур губ. – У тебя лицо разгорелось.

– Глупости, – пробормотала она, чувствуя, что ее завораживают серые глаза, в их глубине горел огонь.

Он, кажется, грезил успехом, который его ждал. Жажда прославиться, огонь в глазах – все это было в нем, не в ней. Он сопровождал звезд на открытия галерей и моделей на премьеры кино. Он прославился в Европе своими сказочными вечеринками. Чем дольше они стояли так близко, тем больше росло напряжение в них, казалось, между ними пролетали искры.

Она сделала, наконец, шаг назад и попыталась улыбнуться:

– Ты прав. Идея просто превосходна.

– Отлично.

Он снова взял блокнот, но она заметила, как по его лицу скользнуло недоумение и смущение. Ага.

Но и ее тревожила неуверенность в выбранном пути. До сих пор она не сомневалась, всегда знала, чего хочет, и добивалась своего. До вчерашнего дня.

Она сомневалась не только в себе, но и в Патрике. Внутри маленький червячок сомнения подавал голос – как мог богатенький и никчемный плейбой вдруг оказаться деловым и может ли он добиться успеха.

Она помнила, что он получил свою должность не трудом, ему ее преподнесли на серебряной тарелочке родители. Но она не могла задать ему вопросы напрямую, своими сомнениями задеть его гордость. Он разозлится, и их совместное творчество может закончиться, не успев начаться. И все-таки некоторые детали требовали пояснения, и немедленно. Она осторожно начала:

– Конечно, это может вызвать сенсацию в мире моды, и наши компании станут популярными, но не является ли идея слишком претенциозной?

Он поднял голову от блокнота и взглянул на нее так, как будто она задала нелепый вопрос.

– Главное, что я понял в этом бизнесе, – здесь нужна широта взглядов и новые идеи.

Он знает. Наверное, не она первая, многие сомневались в его способностях. Его глаза сузились, разочарованно опустились углы рта.

– Если ты сомневалась в моих способностях, зачем ты пришла сюда?

Да, он взбешен. Никогда она не слышала такого голоса у Патрика – бесцветного, ровного, в котором звенели кусочки льда.

– Я не спрашиваю…

– Нет, ты спросила.

Он швырнул ручку и, запустив руку в волосы, взъерошил их.

– Не всегда надо верить прессе и слухам. И, кроме того, ты меня знаешь – я люблю риск. И если ты действительно имеешь деловой нюх и так умна, как представляется, то последуешь за мной.

Она не знала, хватит ли ей ума, чтобы сохранить с Патриком лишь деловые отношения, но опыт и инстинкт бизнес-леди подсказывали ей, что его идея может стать для них шансом всей жизни.

– Я теперь другая. И тоже люблю рисковать. – Она протянула руку. – Давай воплотим наши усилия и способности в жизнь.

Пока Сапфир обсуждала по телефону с Руби идею, он задумчиво изучал ее лицо. Что она имела в виду, сказав, что стала другой?

Он не мог пока понять, что скрывается под внешней прелестной оболочкой и откуда это выражение тревоги на грани отчаяния, мелькавшее иногда в ее больших голубых глазах. Разумеется, она не скажет. Она, кажется, собирается держать его на расстоянии, как делала раньше. И по-прежнему считает его лентяем, богатеньким бездельником и ловеласом. В школе он притворялся, что это его не трогает, и нарочно дразнил ее в отместку паинькой и недотрогой, послушной маменькиной дочкой.

Но сейчас ее отношение больно задевает его самолюбие. Он уже испытал, что такое неверие в его способности. И в Сапфир он увидел отголосок этого отношения.

Вдруг оказалось, что ее мнение значило для него больше всех остальных… Надо отставить эти мысли и не обращать внимания, если решил работать с ней. Но как быть с его вспыхнувшим желанием сорвать с нее одежду и заняться сексом? Секс без лишних осложнений. Просто голый секс, ему даже показалось, что она тоже хочет этого.

Он уважал ее одержимость работой, встречал и раньше такой тип женщин – у них не было времени на сложные отношения, они были независимы и умели контролировать свои эмоции. Не каждая хочет надеть на палец обручальное кольцо и завести кучу детишек, есть такие, как Сапфир, и они выбирают карьеру вместо уюта и семейных радостей.

Секс без сложностей. Но спать с Сапфир будет не умно. Тут и могут возникнуть осложнения.

Она изменилась. Та Сапфир, которую он знал, не занималась йогой и не носила роскошных туалетов. Если не была в школьной форме, то надевала брюки и рубашки, застегнутые на все пуговицы.

Ей было все равно, что другие дети о ней думают, и в то время, как школа для привилегированных бурлила и веселилась вечеринками и флиртом, она оставалась хотя и на дружеской ноге со всеми, но в отдалении.

Он завидовал ее умению быть самой собой, твердо следовать цели. Тому, что она рано начала трудиться, помогая матери. В то время как он не стремился к труду и случайно стал работать в компании.

Несмотря на поражения и неудачи, он не жалел о проведенных годах в родительской компании Фоурдов.

Теперь он знал, что унаследовал с генами творческую жилку родителей, и был благодарен судьбе, что представился шанс доказать это.

Он изменил отношение к родителям со временем, понимал их одержимость работой. Его прежнее возмущение и обида на их невнимание исчезли.

Он помнил, как страдал из-за того, что они отсутствовали на школьных презентациях, на его первой игре в футбол. Он обедал всегда один, это было и оставалось нормой.

Но, работая вместе с ними в Париже, он понял, что это не пренебрежение лично к нему, как он считал в детстве, просто все их время съедала компания.

Были ли они эгоистичны и заняты только собой? Да. Но пренебрегали ли им из-за равнодушия? Нет. Он обязан попытаться доказать им, что тоже может работать, как они. И теперь, с помощью Сапфир, у него будет такая возможность.

– Все в порядке, – она положила телефон обратно в сумочку, – я все объяснила Руби, и она сразу включилась в работу, уже сидит в Интернете и, пока мы разговаривали, отыскивала голливудских красавиц прошлых лет. Она сделает тебе подборку, и ты посмотришь завтра.

– Ого, она, кажется, не из тех, кто теряет время зря.

Сапфир подошла снова к его столу, и, пока она шла, он восхищался тем, как великолепно она выглядит в своем дизайнерском темно-красном платье, на высоких каблуках. Желание нахлынуло на него с новой силой. Он стиснул зубы и, пытаясь отогнать грешные мысли, отвернулся, глядя в окно. Может, просто переспать с ней сразу и на этом закончить?

– Потрясающий вид.

Он хмыкнул в ответ и удивился, когда она положила руку на его плечо. Вот это уже лишнее, он и так на грани.

– Ты чем-то озабочен? Что-то не так?

– Ты действительно хочешь знать?

– Не спрашивала бы, если бы не хотела.

Он вздохнул, глядя на лежавший внизу город – сквер Федерации, кафедральный собор Св. Патрика, он помнил их еще по школьным экскурсиям. И эта женщина, тогда девочка, была рядом.

Может быть, сказать ей правду и разом с этим покончить. «Эй, Саф, я не могу ни о чем думать, мне не терпится тебя раздеть и заняться с тобой сексом. Все мои мысли только об этом, я хочу тебя прямо сейчас…»

– Ты потерял дар речи? Вот уж не похоже на тебя.

Она убрала руку.

Он думал о том, что должен сконцентрировать внимание на поставленной задаче, пора выключить проклятое либидо.

– Для меня очень важно то, что мы задумали.

– Для меня тоже. – Ее тон стал деловым. – Ты проведешь встречу с дизайнерами, я пока запущу пиар-машину, позже мы все обсудим. Как тебе план?

– Звучит неплохо.

Он любил планировать.

– И надо не забыть поужинать.

В самом деле, хотелось сказать: «Нам надо немедленно заняться друг другом».

Она сдвинула брови:

– Ты имеешь в виду деловой ужин?

Он предпочел бы интим и свечи. Видеть ее при свечах обнаженной…

– Мы будем работать допоздна, поэтому надо перекусить.

– Согласна. Встретимся в пять?

Он оглядел стерильно безукоризненный офис и предложил:

– Может быть, у вас? Ты покажешь мне наработки Руби.

– Конечно, это вполне приемлемо.

Он снова с трудом отогнал видение.

– Тогда вперед, начинаем работу. – Он поморщился от своего фальшивого тона и не удивился, когда она искоса взглянула на него.

Но Сапфир никогда ни на чем не настаивала и не спрашивала. Собрала портфолио, повесила сумку на плечо и пошла к двери, но обернулась:

– Хочешь услышать кое-что безумное?

Неужели есть что-то безумнее его желания обладать ею?

– Хочу.

– Я с нетерпением жду нашей встречи.

И вышла. Он вскочил, как будто хотел догнать и вернуть ее. Значит… Неужели он не одинок в своем желании? Кто сказал, что нельзя совместить бизнес и удовольствие?