Текст книги "Улыбка смерти"

1

Запах был очень знакомым – именно такой запах всегда стоял в подобных грязных переулках. Это была вотчина пронырливых крыс и тощих полуголодных кошек: то тут, то там вспыхивали зловещие огоньки глаз.

Ева с замиранием сердца двинулась в зловонную тьму. Она знала, что он там, и надо было выследить его и задержать. Оружие она держала наизготове.

– Эй, милашка, пойдешь со мной, а? Со мной пойдешь?

Из темноты доносились хриплые голоса – то ли пьяных, то ли одуревших от наркоты. Стоны отверженных, гогот безумных. Здесь обитали не только кошки с крысами. Это было излюбленное местечко тех, кого называют людскими отбросами.

Не опуская пистолета, пригнувшись, Ева стала обходить контейнер с мусором, который, судя по вони, не вывозили уже дней десять.

Кто-то протяжно завыл. Ева повернулась и увидела мальчишку лет тринадцати. Лицо его было все в свежих ссадинах. Он взглянул на нее обезумевшими от страха глазами и стал медленно отходить назад, цепляясь костлявыми руками за обшарпанную кирпичную стену.

От жалости у Евы сжалось сердце. Когда-то она и сама была таким напуганным ребенком, прячущимся в темных переулках.

– Я тебя не трону, – сказала она тихо, почти шепотом, и, не сводя с него глаз, опустила оружие.

Вот тут-то на нее и напали.

Он появился откуда-то сзади, в одно мгновение. Ева услышала, как со свистом взвилась вверх железная труба, быстро обернулась, мысленно проклиная себя за то, что расслабилась и забыла о своей главной цели, и тут же ее свалил сокрушительный удар. Пистолет выпал у нее из руки и отлетел куда-то в темноту.

На счастье, удар пришелся по плечу, и Ева смогла подняться. Она увидела его глаза, налитые злобой, явно подогретой «Зевсом» – химической гадостью, которой накачивали себя эти ублюдки, увидела трубу, занесенную над головой, и успела увернуться за долю секунды до того, как та с лязгом обрушилась на мостовую. Ева бросилась вперед и с размаху врезалась ему головой в живот. Он зашатался и, свирепо зарычав, потянулся к ее горлу, но она успела врезать ему по челюсти с такой силой, что у нее самой заныла рука.

Вокруг визжали какие-то люди, пытавшиеся найти убежище там, где никто и никогда не чувствовал себя в безопасности.

Взгляд у него был дикий, но от удара он даже не пошатнулся: «Зевс» заглушал любую боль. Он зловеще усмехнулся и подкинул железную трубу на ладони.

– Убью! Убью сучку полицейскую! – Он обошел вокруг нее, размахивая трубой, как хлыстом. – Размозжу голову, а мозги сожру!

Ева понимала, что это не пустая угроза, речь шла о жизни и смерти. Она прерывисто дышала, пот тек по лицу. Увернувшись от удара, она опустилась на колени, а потом внезапно вскочила.

– Сожри сначала это, ублюдок! – выкрикнула она, выхватывая второй пистолет.

Стрелять надо было только на поражение: эта могучая туша, накачанная «Зевсом», раны не заметила бы. Он бросился на нее – и она выстрелила. Сначала умерли глаза. Ева много раз видела, как это бывает. Они стали пустыми, как у куклы. Он начал падать на нее, и она, отступив в сторону, уже собралась выстрелить во второй раз, но тут труба вывалилась у него из рук, и он упал, сотрясаясь в последней конвульсии.

У ее ног лежало то, что осталось от человека, решившего стать богом-громовержцем.

– Больше не будет тебе жертв-девственниц, мразь вонючая, – пробормотала Ева и, вытерев пот со лба, обессиленно опустила руку с пистолетом.

Внезапно она услышала какое-то движение за спиной и сразу же снова подняла оружие, но обернуться не успела – чьи-то сильные руки подняли ее на воздух.

– Умейте чувствовать опасность спиной, лейтенант, – услышала она, и чьи-то губы коснулись мочки ее уха.

– Рорк, какого черта?! Я чуть тебя не пристрелила.

– Ну, думаю, до этого бы не дошло, – рассмеялся Рорк и, развернув ее к себе, крепко поцеловал в губы. – Обожаю смотреть, как ты работаешь, – шепнул он. – Меня это… возбуждает.

– Прекрати! – Она все еще сердилась, но сердце ее уже затрепетало. – Здесь не место для любовных сцен.

– Отчего же? В медовый месяц место для любви всегда найдется. – Он опустил Еву на землю и положил руки ей на плечи. – А я все думал, куда это ты отправилась. Сразу надо было догадаться. – Он взглянул на распластанное у их ног тело. – И что же он натворил?

– У него была мания – кроил черепа молоденьким девушкам и пожирал их мозги.

– Ого! – удивился Рорк. – Слушай, Ева, а нельзя было выбрать развлечение поспокойнее?

– Пару лет назад я имела дело с подобным типом, и мне стало интересно… – Ева нахмурилась и замолчала. Боже, ну где они стоят?! Какой-то вонючий переулок, труп на асфальте… А Рорк в вечернем костюме и с бриллиантовой булавкой в галстуке! – Почему это ты при полном параде?

– У нас ведь были планы, – напомнил он. – Мы собирались пойти поужинать.

– Извини, забыла. – Ева убрала револьвер. – Я и не думала, что все это так затянется. Пожалуй, мне надо привести себя в порядок.

– Ты мне и в таком виде нравишься. Может быть, забудем об ужине… на время. – Улыбка Рорка сводила ее с ума. – Только вот местечко лучше выбрать поприятнее. – Он притянул ее к себе и нажал на кнопку.

Темный смердящий переулок мгновенно исчез. Они стояли в огромном пустом зале со встроенными в стену компьютерами и с зеркальными полом и потолком, на которые лучше проецируются голограммы.

Это была самая новая из компьютерных игрушек Рорка.

– Давай-ка лучше закажем тропический пляж.

Рорк нажал еще какие-то кнопки – и сразу зашелестели волны, вода замерцала в свете звезд. Под ногами у них был белоснежный песок, а вокруг росли роскошные пальмы.

– Так, пожалуй, лучше, – сказал Рорк, расстегивая блузку Евы. – А еще лучше будет, когда я тебя раздену.

– Слушай, за последние три недели я и глазом не успеваю моргнуть, как ты меня раздеваешь!

– Это одна из самых сладостных привилегий мужа, – ответил он. – Ты что-то имеешь против?

Муж… Ева до сих пор вздрагивала, услышав это слово. Этот брюнет с синими, как у всех настоящих ирландцев, глазами – ее муж. Неужели она когда-нибудь к этому привыкнет?

– Нет, это просто… – Ева почувствовала его пальцы на своей груди, и сердце у нее замерло от удовольствия. – Просто наблюдение.

– Ох уж эти полицейские! – Рорк усмехнулся и расстегнул «молнию» на ее джинсах. – Вечно они за всем наблюдают. Вы не на службе, лейтенант Даллас.

– Это я свои рефлексы тренирую. Знаешь, за три недели без работы можно все навыки растерять.

Рука его скользнула между ее ног. Ева запрокинула голову и тихонько застонала.

– С рефлексами у тебя полный порядок, – прошептал он и опустил ее на песок.

Жена… Рорк с удовольствием повторял про себя это слово. Эта замечательная женщина, тонкая, умная, нежная, – его жена!

Несколько минут назад он с восхищением наблюдал за тем, как она ловила маньяка-убийцу. Конечно, это было всего лишь виртуальной игрой, но Рорк знал, что в жизни она попадала в ситуации и посложнее. И умела встречать любые трудности с достоинством.

Он в ней это очень любил, хотя порой ему бывало ох как непросто! Через несколько дней они вернутся в Нью-Йорк, и снова придется мириться с тем, что большая часть Евиной жизни будет отдана работе. Но сейчас – сейчас она принадлежала ему одному!

Рорк, как никто другой, знал этот мрачный мир, в котором обитали воры, убийцы, наркоманы. Он вырос в нем, а потом сумел из него бежать. Он сам создал свою жизнь, и, когда был на вершине успеха, в эту жизнь вошла – нет, ворвалась она, и снова все пришлось менять.

Когда-то он враждовал с полицейскими, потом – со спокойным любопытством наблюдал за ними издали и вот теперь связал свою жизнь с женщиной-полицейским.

Чуть больше двух недель назад Ева шла к нему навстречу в роскошном платье цвета бронзы, и в руках у нее был свадебный букет. А ведь всего за несколько часов до этого убийца, которого она ловила, оставил на ее прекрасном лице чудовищные синяки! Но синяки были умело скрыты косметикой, а ее восхитительные глаза цвета неразбавленного виски горели радостным волнением.

Ему показалось тогда, что она говорит: «Вот и я, Рорк. На радость и на горе Господь соединит нас. И поможет нам».

Тогда они обменялись кольцами. Для него обручальные кольца были вещественным знаком того, что они отныне принадлежат друг другу.

Рорк поднес к губам ее руку и поцеловал безымянный палец с резным золотым кольцом, сделанным по его эскизу. Она лежала, закрыв глаза. Он с любовью посмотрел на ее лицо с высокими скулами, на чувственный рот, на короткую челку каштановых волос.

– Я люблю тебя, Ева!

Щеки ее чуть зарделись. «Как мгновенно она на все реагирует, – подумал Рорк. – Наверное, она даже не задумывается о том, какая у нее чуткая душа и отзывчивое сердце».

– Я знаю. – Ева открыла глаза. – И даже постепенно к этому привыкаю.

– Вот и отлично.

Она приподнялась, оперлась на локоть и стала прислушиваться к шелесту волн, набегавших на песок. А потом взглянула на Рорка. «Этот богатый, сильный, могущественный человек может по мановению руки преображать мир, – с удивлением подумала она. – И совершает это ради меня».

– Ты умеешь сделать меня счастливой.

Рорк самодовольно улыбнулся, и она улыбнулась в ответ.

– Знаю. – Он обхватил ее за талию, усадил на себя верхом и стал гладить ее точеные бедра. – Ну, признайся, довольна ты, что на эту последнюю неделю я притащил тебя сюда?

Она нахмурилась, вспомнив, как нервничала и отказывалась садиться в самолет. У бесстрашного лейтенанта полиции Евы Даллас была одна слабость: она безумно боялась летать.

– Мне было хорошо и в Париже, – заявила она. – И на побережье. Мы провели там изумительные две недели. Поэтому я отказывалась понимать, зачем было отправляться на этот богом забытый остров, на недостроенный курорт, тем более что большую часть времени мы все равно проводим в постели.

– Да ты просто испугалась!

Ему было забавно наблюдать, как она нервничала перед воздушным путешествием, во время которого он с удовольствием развлекал ее и делал все возможное, чтобы от полета у нее остались самые приятные воспоминания.

– Вовсе нет! – «До смерти, – призналась себе Ева. – Испугалась до смерти». – Я только высказала справедливое возмущение относительно того, что ты что-то запланировал, не поставив меня в известность.

– Насколько я помню, ты предоставила мне возможность планировать все по своему усмотрению. Ты была такой нежной и послушной невестой.

– Все дело в платье, – пробормотала она.

– Нет, милая, дело в тебе. – Он погладил ее по щеке. – Ева Даллас. Моя Ева…

Ее захлестнула волна любви и нежности.

– Я люблю тебя. – Она наклонилась к нему и поцеловала в губы. – Похоже, что и ты – мой. Мой Рорк.

Ужинали они уже за полночь на залитой лунным светом террасе недостроенного здания отеля «Олимпус». Ева сидела над тарелкой с омаром и любовалась видом.

Курорт «Олимпус», любимое детище Рорка, должен был быть достроен и открыт в течение ближайшего года. А сейчас они были здесь одни, если не считать строителей, архитекторов, инженеров и прочего персонала.

С террасы был отлично виден весь курорт. На строительной площадке горели прожектора, вовсю трудились подъемники, краны, экскаваторы – работа велась круглосуточно. А фонтаны, подсвеченные разноцветными лампочками, были пущены специально для Евы.

Рорк хотел, чтобы она полюбовалась его новым проектом. А еще он хотел, чтобы она поняла, что теперь это имеет отношение и к ней.

«Жена», – с замиранием сердца снова подумала Ева и отхлебнула ледяного шампанского. Да, трудно привыкнуть к тому, что она теперь не просто лейтенант отдела по расследованию убийств Ева Даллас, но еще и жена одного из самых богатых и могущественных людей на земле.

– Есть проблемы?

– Нет. – Она взглянула на Рорка, слегка улыбнулась, задумчиво обмакнула кусочек омара в растопленное масло и отправила его в рот. – Интересно, как, выйдя на работу, я буду питаться тем, что у нас в столовой выдают за пищу?

– Да ты все равно целый день только гамбургеры жуешь. – Он долил ей в бокал вина.

– Ты хочешь меня напоить? – спросила она.

– О да!

Ева рассмеялась, и Рорк с удовлетворением отметил, что в последнее время она стала это делать гораздо чаще, чем прежде.

– Ну, доставлю тебе удовольствие. – Она пожала плечами и залпом осушила бокал. – А уж когда напьюсь… Устрою тебе такую забаву, что ты не скоро забудешь!

Страсть, которая, как он думал, на время утихла, проснулась немедленно.

– В таком случае… – он до краев наполнил свой бокал, – напьемся вместе.

– Мне здесь нравится, – заявила Ева, встала и, не забыв прихватить с собой бокал, направилась к каменному бортику террасы. Наверняка это стоило бешеных денег: добыть камень, отправить его на затерянный в Бермудском архипелаге крошечный островок, но Рорк есть Рорк.

Ева смотрела на сверкающие струи воды в фонтанах, на роскошные здания, построенные для очень богатых людей, которые будут приезжать сюда, чтобы предаваться шикарным развлечениям.

Казино уже было построено. Оно походило на огромный золотой шар, мерцавший в темноте. Один из дюжины бассейнов был освещен, и в нем плескалась вода темно-синего цвета. Ева представила себе, как многолюдно здесь будет через полгода. Люди будут холить себя в грязевых ваннах, в косметических салонах, а потом проигрывать состояния в казино, будут сиять драгоценностями светские красавицы, мужчины будут сидеть в барах и пить изысканные напитки, заниматься любовью, развлекаться по высшему классу.

Рорк создаст на «Олимпусе» мир их мечты, но этот мир будет для нее совершенно чужим. Ева чувствовала себя гораздо увереннее на шумных улицах Нью-Йорка, там, где закона порой меньше, чем беззакония. Рорк понимал это, потому что и сам пришел из такого мира. Поэтому сюда он ее привез именно сейчас – до того, как весь этот мир заживет своей бурной жизнью.

– Здесь будет нечто грандиозное, – сказала Ева, повернувшись к нему и облокотившись о каменный бортик.

– Так и было задумано.

– Нет, ты не понимаешь. – Она покачала головой, которая уже и так кружилась от выпитого. – Ты сделаешь здесь то, о чем люди будут говорить веками, о чем они будут мечтать. Надо же, ты был когда-то уличным воришкой в Дублине, а теперь… Ты проделал большой путь, Рорк.

Он ехидно улыбнулся.

– Не такой уж большой, лейтенант. Я все еще шарю по карманам, только стараюсь делать это максимально законным образом. Увы, брак с лейтенантом полиции затрудняет проведение некоторых операций.

– Об этом я ничего не желаю знать, – нахмурилась она.

– Бедная Ева. – Рорк встал, прихватив с собой бутылку. – Ты такая правильная. И все еще не можешь прийти в себя от того, что безумно влюбилась в некую сомнительную личность. – Он снова наполнил ее бокал. – Ведь всего несколько месяцев назад я был в списке подозреваемых в убийстве.

– Ты говоришь это так, будто тебе нравится быть подозреваемым.

– Нет. – Он провел пальцем по ее щеке, где еще совсем недавно был кровоподтек. – Просто я за тебя волнуюсь.

«Очень волнуюсь», – признался он себе.

– Я хороший полицейский.

– Знаю. Единственный, которым я восхищаюсь искренне и неподдельно. Какой странный поворот судьбы – я полюбил женщину, стоящую на страже закона!

– Мне кажется еще более странным то, что я связалась с человеком, который может торговать островами.

– Вышла замуж, – поправил он, засмеялся и притянул ее к себе. – Ну же, скажи это: «Вышла замуж». У тебя что, язык не поворачивается?

Ева приказала себе расслабиться и прижалась к Рорку.

– Дай мне к этому привыкнуть. Во всяком случае, мне нравится быть здесь, с тобой.

– Значит, ты рада тому, что я заставил тебя взять отпуск на три недели?

– Ты меня не заставлял.

– Но мне пришлось хитрить. – Он сжал легонько ее ухо зубами. – Уговаривать. – Его рука скользнула по Евиной груди. – Умолять.

– Никогда ты ни о чем не умолял, – фыркнула она. – Хитрил, пожалуй. Знаешь, я никогда не отлучалась с работы на три недели.

Он решил не напоминать ей, что и сейчас она не забыла про работу. И суток не проходило, чтобы Ева не играла в какую-нибудь виртуальную игру, задачей которой было поймать преступника.

– Так, может, останемся здесь еще на недельку?

– Рорк…

– Это была шутка, – хмыкнул он. – Пей шампанское. Ты напилась недостаточно для того, что я задумал.

– О? – У нее подпрыгнуло сердце, и она на мгновение почувствовала себя удивительно глупо. – И что же ты задумал?

– Лучше не буду рассказывать, – решил он. – Скажу только, что это займет все оставшиеся нам сорок восемь часов.

– Сорок восемь часов? – Она осушила свой бокал. – Когда приступаем?

– Лучше времени не терять… – начал он и замолк, услышав звонок. – Черт возьми! Я же велел всем освободить это помещение и не беспокоить нас. Оставайся здесь. – Он запахнул на ней халат, который только что собирался с нее снять. – Пойду пошлю их куда подальше.

– На обратном пути прихвати вторую бутылку, – велела она, допивая свое шампанское. – Эту кто-то выпил.

Рорк, улыбаясь, прошел через устланную пушистым ковром гостиную со стеклянным потолком. «Вот здесь мы и начнем – на ковре, со звездным небом над нами», – подумал он, на ходу вытаскивая из вазы белоснежную лилию. Надо будет показать Еве, что сообразительный мужчина может сделать с женщиной при помощи обыкновенного цветка.

Все еще улыбаясь, он вышел в холл, посмотрел в дверной «глазок» и увидел встревоженное лицо одного из инженеров.

– Картер? У вас неприятности?

Картер дрожащей рукой утер пот со лба.

– Сэр, прошу прощения… Боюсь, что да. Мне надо переговорить с вами.

– Хорошо. Одну минуту.

Рорк вздохнул и открыл дверь: если на стройке возникли какие-то проблемы, лучше уж разобраться с ними сразу же. Картер был одним из ведущих инженеров. Молодой, но удивительно способный и трудолюбивый.

– Вы по поводу купола в большом зале? – спросил Рорк, распахнув дверь. – Я думал, вы со всем разобрались.

– Нет… То есть да, сэр, разобрался. Все работает.

Тут Рорк увидел, что Картера в буквальном смысле трясет, и забыл о своем раздражении.

– Что, авария? – Он взял Картера за руку, провел в гостиную, усадил в кресло. – Кто-нибудь пострадал?

– Не знаю… Какая авария? – Картер смотрел куда-то в пустоту и, казалось, не понимал, что говорит Рорк. – Мисс… мадам… лейтенант! – обратился он к вошедшей в гостиную Еве и начал вставать, но снова рухнул в кресло как подкошенный.

– Он в шоке, – нахмурившись, объяснила Ева Рорку. – Принеси-ка немного своего бренди. – Она наклонилась над молодым человеком, заглянула ему в глаза. Зрачки у него были размером с булавочные головки. – Вас зовут Картер, да? Ну-ну, не волнуйтесь.

– Я… – сказал он едва слышно. – Я, кажется, сейчас…

Не дав ему договорить, Ева пригнула его голову к коленям.

– Дышите! Дышите как можно глубже. Глотните-ка бренди. Рорк! – Она, не оборачиваясь, протянула руку и взяла рюмку.

– Ради бога, Картер, не пугайте меня. Выпейте и соберитесь.

– Да, сэр.

Картер сделал глоток, и лицо его стало понемногу розоветь – то ли от бренди, то ли от смущения. Он кивнул, выпил еще и глубоко вздохнул.

– Простите. Я думал, что выдержу. Пошел сразу к вам. Я не знал, что делать, и решил, что так будет правильнее. – Он вдруг закрыл лицо руками, словно мальчишка, смотрящий ужастик по видео, и сказал быстро: – Дрю, Дрю Матиас, мой сосед… Он мертв!

Рорк остолбенел. Он прекрасно помнил Матиаса – молодой парень, рыжий, веснушчатый, спец по электронике.

– Что случилось, Картер?

– Я решил, что надо все рассказать вам. – Щеки Картера уже пылали. – И пришел сюда – к вам и к вашей жене. Подумал, что раз она из полиции, то знает, что нужно делать…

– А нужна полиция? – Увидев, как дрожит его рука, Ева забрала у него рюмку. – Почему нужна полиция?

– Кажется, в таких случаях вызывают полицию. Дело в том, что он… он покончил с собой, лейтенант. Он там висит, висит под потолком в гостиной. А лицо… Господи, какое у него лицо!

Он снова закрыл лицо руками. Ева повернулась к Рорку.

– Кто у тебя занимается такими вещами?

– Здесь есть служба безопасности, – сказал Рорк озабоченно. – Боюсь, вам придется взять дело в свои руки, лейтенант.

– Хорошо. Но мне кое-что понадобится. Диктофон, видеокамера, перчатки, пакеты для вещественных доказательств, пара кисточек…

Ева тяжело вздохнула. Наверняка здесь нет порошка для снятия отпечатков пальцев и многих других необходимых мелочей. Но что поделаешь?!

– Врач хотя бы здесь есть? Вызови его, Рорк, он будет медэкспертом. Пойду переоденусь.

Большая часть работающих на строительстве жила в уже достроенных частях здания. Картер и Матиас занимали номер с двумя спальнями. В лифте Ева протянула Рорку диктофон.

– Ты ведь умеешь с ним обращаться?

– Как-нибудь разберусь, – усмехнулся он: эти диктофоны выпускала одна из его фирм.

– Отлично. – Она попыталась улыбнуться. – Будешь моим подручным. Вы пойдете с нами, Картер?

– Да, конечно… – Но, когда лифт остановился на десятом этаже и они вышли в холл, Картер зашатался. Ладони стали влажными от пота, и ему пришлось дважды вытирать их, потому что замок отказывался открываться. Наконец дверь распахнулась, и тут Картер сделал шаг назад.

– Если можно, я предпочел бы не входить.

– Ждите здесь, – приказала ему Ева. – Вы мне можете понадобиться.

Она вошла внутрь. Комната была ярко освещена. Из встроенного в стену музыкального центра доносилась музыка – какой-то рок с надрывным вокалом, который напомнил Еве пение ее подруги Мэвис. Пол был выложен сине-голубыми плитами, и казалось, будто идешь по воде. Вдоль южной и северной стен стояло несколько компьютеров. На диване валялась сваленная в кучу одежда, на журнальном столике лежали виртуальные очки и две банки из-под пива, рядом стояла вазочка с солеными орешками и еще три банки пива.

Обнаженное тело Дрю Матиаса свисало с крюка синей стеклянной люстры в петле из скрученных простыней.

– Черт возьми! – выдохнула Ева. – Сколько ему было, Рорк, лет двадцать?

– Не больше, – ответил Рорк, глядя на мальчишеское лицо Матиаса. Оно было багровым, глаза выпучены, рот расползся в зловещем оскале. Что за предсмертное видение так страшно его развеселило?

– Ладно, посмотрим, что нам удастся сделать. Лейтенант Ева Даллас, полиция Нью-Йорка, ведет это дело до прибытия полиции из Гамильтона. Причина смерти пока не ясна. Погибший Дрю Матиас, отель «Олимпус», комната десять тридцать шесть…

– Подожди минутку, – сказал Рорк. Он уже привык к тому, как в одно мгновение она превращается из женщины в лейтенанта полиции. – Я хочу его снять.

– Пока не надо. Ему уже все равно, а я должна все зафиксировать на видео. Вы что-нибудь трогали, Картер? – спросила она, обернувшись к двери.

– Нет. – Он утер ладонью рот. – Я открыл дверь, вошел… И увидел его. Я… просто стоял – не знаю сколько, минуту, наверное. Я сразу понял, что он мертв.

– Вы лучше пройдите в свою комнату, – сказала Ева. – Полежите пока там. Мне надо будет с вами поговорить.

– Хорошо.

– Никому не звоните, – велела она.

– Не буду.

Ева подошла к двери, закрыла ее и посмотрела на Рорка. Их взгляды встретились. Она знала, о чем он подумал. О том, что некоторых людей – таких, как она, – всегда преследует чужая смерть.

– Что ж, начнем, – сказала Ева.