Текст книги "Хрустальное яблоко"

– Не из моего, хотя и из моей Империи… А что?

– Печальная песня… Вообще вы тут совсем не такие, как на Ярмарке. Очень другие…

– Сурядов, – раздался над плечом мальчика голос, и он, обернувшись, увидел Цесаревича. – Может быть, твоя прекрасная гостья, – он поклонился, – споет нам? Ты расхваливал ее голос.

– Думаю, излишне, – спокойно сказала Лина.

Игорь бросил на нее отчаянный взгляд – женщина! не представленная! первая! с Цесаревичем! Но тот проигнорировал нарушение этикета.

– И тем не менее, позвольте нам судить об этом. Итак? – Наследник подставил руку. – Позволите увести вашу даму? – Это уже было сказано Игорю, который ответил поклоном:

– Ваше Высочество…

…Когда Лина вернулась к Игорю, идя сквозь аплодисменты, как сквозь живой свет, он посмотрел на нее задумчивым взглядом.

– Жаль, что большинство не поняли, о чем песня, – грустно сказала девушка. – Но ваши слушали очень хорошо. Я почувствовала… Что с тобой? – встревожилась она.

Игорь усмехнулся – коротко, резко. И заговорил по-русски:

 
– Здравствуй, моя богиня с кошачьим взглядом,
Здравствуй… Вот, я стою пред тобой на коленях.
Здравствуй… Да что там, просто – я буду рядом,
Мы – просто рядом, мы поднимаемся по ступеням
Твое лицо – такое теплое, милое личико,
Умеющее стать сталью в обрамлении пушистых кудрей, —
Теперь носят, как маску, девы с мозгами птичьими:
Они крадут твою сказку, не придумывая своей.
 
 
Ты – белый пламень в черно-серебряном тигле,
Давай я обращусь в ветер – огню он необходим;
Твой мир – как бездна, и я – в тебе, я тебя настигну
Прыжком лосося из бездны, где я один…[19]19
  Стихи Рандира.


[Закрыть]
 

Сдвинутые брови девушки изломились сильней:

– Что это? – спросила она быстро.

– Твоя песня, – ответил мальчик. – Я перевел сейчас. Дарю!

И подал ей руку:

– Пошли, сейчас снова будет танец!

И налетела музыка, вовлекая всех в новый вихрь…

 
…Я гляжу на тебя с тоской.
Я боюсь, ты уйдешь навсегда.
И погаснет над нашей рекой
В небесах молодая звезда.
Жизнь открыта недобрым ветрам.
Только истинный выстоит храм.
Ты мой сын, ты сын России.
Не молись чужим богам!
Гнутся деревья, гнутся к земле, ты не согнешься.
К дому родному даже во мгле снова вернешься.
К дому родному даже во мгле снова вернешься…
 
 
Тростники все шумят над рекой, я на помощь
к несчастным иду.
Я зажгу над родимой землей среди туч золотую звезду.
Трудно соколу в небе лететь, трудно песню о Родине петь.
И никто, никто не знает, сколько нам еще терпеть.
К нашим истокам даже во мгле снова вернемся.
К нашим истокам даже во мгле снова вернемся[20]20
  Стихи Н. Добронравова.


[Закрыть].
 

12. Стальные когти пластмассового мира

Игорь не сразу понял, что его разбудило – не звук, не было тут никакого звука. Просто острое, как нож, ощущение опасности. Рывком сел, но не сразу понял, где находится. Комната была многогранной, высокой и почти темной, с металлическими стенами. Из-за широких стальных пластин струился тусклый зеленоватый свет. Постель была низкой, на полу лежали темные меха. Пробивавшийся из-за пластин свет был призрачным, но был и еще один его источник – сияние рассвета, проникавшее через широкий проем. Совершенно беззвучно в нем возникла облитая черным фигура и замерла, осматриваясь. Даже лица ее видно не было – только тускло мерцающий пузырь глухого забрала.

Игорь невольно подумал, что им с Андрюшкой не стоило спать тут, на крыше, в этом дурацком мезонине, предназначенном непонятно для чего, но после бала оставаться внизу, среди навязчивой «мебели», было слишком уж тошно, а на Ярмарке заночевать опять не разрешили – теперь уже не из-за излишне энергичного поведения, просто домики срочно понадобились подо что-то экстренное и важное. И теперь…

Плавным, беззвучным движением фигура подняла станнер – точно такой же, как показывал им полковник еще в корабле. Игорь понимал, что не успеет допрыгнуть до незваного гостя, но это, к счастью, и не требовалось. Английский дирк словно живой ввернулся в руку, короткий замах, и мьюри беззвучно согнулся, молча хватаясь за торчащую между ребрами рукоять. Мертв, мгновенно определил Игорь. И точно – мьюри покачался на согнутых ногах и завалился на спину. Все происходило беззвучно, как во сне, и казалось совершенно нереальным. Именно поэтому Игорь и не продолжил действовать тут же, мгновенно.

А какой-то доли секунды мьюри хватило.

За первой черной фигурой стояла вторая, тоже со станнером. Игорь увидел, как Андрей стремительно скатился с постели, поднимая РПП, – и тут мир вокруг него взорвался.

Мальчишка рухнул на пол без сознания.

* * *

Игорь очнулся почти сразу – то ли его задело лишь краем луча, то ли стрелявший не представлял себе стойкости землянина, но сознания мальчишка надолго не потерял, лишь в голове помутилось, и все тело стало отвратительно-ватным.

Игорь с трудом поднялся на четвереньки, помотал головой, прогоняя предательскую слабость, и одним упругим рывком вскочил на ноги.

В комнате было пусто. То есть совсем. Нет, убитый им мьюри так и лежал на пороге, но вот второго не было… и Андрея тоже!

Сердце обморочно бухнуло, мерзкая слабость вновь поползла вверх от ног, застилая зрение. На миг закрыв глаза, Игорь яростно выжег ее, потом одним рывком выскочил из мансарды.

Воздух здесь был теплым и влажным, ветер – едва ощутимым. Никого больше на крыше не оказалось, он не слышал ни звука, только в воздухе висел слабый, низкий гул, исходивший словно бы из всего окружающего пространства.

Игорь вновь быстро осмотрелся – не мог же похититель просто так исчезнуть! – и его взгляд упал на свуп, паривший над самым краем террасы, машину первого, убитого им мьюри. Второй свуп уже таял над крышами исчезающей мушкой, и мальчишка не стал раздумывать – он оседлал упруго просевшую машину, ощутив, как изогнутые захватные выступы плотно сжали его бедра: теперь он не смог бы свалиться, даже если бы очень захотел и сам попытался это сделать. Его ладони плотно сжали руль, босые пятки уперлись в разгонные педали. Всего одно легкое нажатие – и ветер ударил в лицо, взъерошил волосы.

К удивлению Игоря, силовое поле расступилось перед ним, словно дым, – теперь он понимал, как эти двое попали сюда. (Мелькнула мысль – если в свупе есть какой-то генератор, «глушащий» поле, то такая машина – просто находка для Земли!) Но почему нападавших никто не заметил? Откуда они узнали, что Андрей – теперь не приходилось сомневаться, что они пришли именно за Андреем! – будет спать именно здесь?

Увы, сейчас было не время задавать вопросы. Игорь запоздало осознал, что в пылу погони он не взял с собой оружия – вообще никакого оружия, даже дирк остался торчать в убитом похитителе – не взял даже снятого на ночь комбраса (о идиот, за такое надо пороть – ведь говорили же: не снимать!!!), а из одежды на нем оказались лишь трусы. Вот только времени возвращаться уже не было – он заметил Андрея, переброшенного через седло свупа и грубо прихваченного к багажнику ремнями. Мальчишка не двигался, лишь его ноги безжизненно мотались – должно быть, его оглушили очень основательно. И не только станнером, а добавочно примитивно и надежно – по голове чем-то тяжелым.

С двойным грузом свуп похитителя медленно набирал высоту, и Игорь догонял его. Он не представлял, что станет делать, когда догонит, в его прошлом не было похожих случаев, как можно драться врукопашную в воздухе на скорости под сто километров в час, но, когда ему оставалось всего метров тридцать, его заметили. Мьюри оглянулся и, описав мертвую петлю, вдруг бросил свуп вниз, к далеким крышам.

Игорь опрокинулся за ним. От стремительного спуска у него заложило уши, теплый, казалось бы, воздух вдруг сделался резким, секущим, отчего по коже побежали мурашки. Мьюри падал вниз как камень. Он выровнял свуп уже над самыми крышами и помчался вдоль нее, огибая гудящие призмы воздухозаборников и узкие массивы оплетенных трубами темно-зеленых механизмов. Игорь летел за ним, изо всех сил стараясь ни во что не врезаться и не потерять его из виду – помогала молниеносная реакция землянина. Такие же темно-зеленые гладкие плиты скользили под ним, иногда проваливаясь на несколько метров вниз. Иногда Игорь чуть поднимался, минуя пешеходные мостики, которые тянулись вдоль пучков кабелей и труб или ограждения из сетки. Как-то вдруг под ними открылась улица – и мьюри направил свуп туда, вниз, в ущелье между массивами темно-зеленых стальных стен. Кое-где исполинские плиты были раздвинуты, и Игорь то нырял в мощные потоки теплого, пахнущего машинным маслом воздуха, то выскальзывал из них.

Он уже видел дно – голую бетонную полосу, усыпанную всевозможным мусором. Было ясно, что живые мьюри годами не появлялись здесь. Выровняв свуп, похититель помчался вдоль нее. Если бы не косые пучки света от закрепленных на стенах синих фонарей, здесь было бы почти совершенно темно: здесь еще царила ночь. Игорь не заметил ни единой живой души, даже каких-нибудь животных, хотя крысам тут самое место… Машин здесь не было тоже. Сами улицы, правда, были довольно широкими. Они сходились по две или по три и вновь расходились косыми лучами. Мчась за чужим свупом как привязанный, Игорь миновал несколько таких перекрестков, а потом чуть было не врезался в стену, отвернув лишь в последний миг.

Мгновением позже он понял, что путь ему преграждает огромный, с двухэтажный дом, люк, занявший всю середину улицы. Долетев до него, свуп встал на дыбы, словно норовистый конь, потом замер… и Игорь заглянул вниз.

Вглубь уходила прямоугольная шахта. Она была такой глубокой, что мальчишка не видел ее дна, но зато видел летящий по ней свуп похитителя. Стенки шахты были из той же темно-зеленой стали, вдоль них протянулось несколько цепочек белых неярких огней. Изнанка люка была темной, словно закопченной. Игорь ощутил себя едва ли не муравьем – с двух сторон крышку люка подпирали две пары огромных гидравлических цилиндров. Их блестящие штоки были толще его тела, а поршни он даже не смог бы обхватить.

Недолго думая, Сурядов бросил свуп вниз, через минуту достигнув дна шахты – здесь начинался, казалось, бесконечный туннель. Просторный, он выглядел узким из-за своей высоты, его пол был прорезан глубокой трапециевидной траншеей. Между косыми выступами гладких стальных стен, высоко, из узких прямоугольников матового стекла, струился неяркий синеватый свет.

Место здесь было какое-то странное, на удивление тихое, лишь в воздухе висел печальный негромкий гул, не имевший источника: даже прислушавшись и покрутив головой, Игорь не смог определить, где рождается звук.

Он помчался вдоль ощущавшегося бесконечным туннеля, пока тот не оборвался, впадая в другой, поперечный – точной такой же. Здесь, далеко справа, виднелось крохотное темное пятно – туннель там кончался, впадая в огромное неосвещенное пространство, и, следуя толчку инстинкта, Игорь повернул в ту сторону.

Всего минут через пять он вылетел в огромное помещение, стены которого терялись в темноте. Его заполнял лес толстенных, исполинских колонн, покрытых неправильной мозаикой тускло светящихся зеленоватых панелей, верхняя и нижняя их части исчезали в непроглядном мраке. Воздух здесь был тяжелый, жаркий и влажный. Ага! Именно откуда-то снизу исходил этот гул, по-прежнему почти неслышимый, но теперь уже настолько могучий, что от заполнявшей здесь воздух вибрации у мальчишки дрожали даже пальцы на ногах.

Игорь на миг закрыл глаза, пытаясь почувствовать Андрея – их учили и этому, и не удивился, уловив едва ощутимый отзвук. Андрей только-только пришел в себя и ничего не понимал. Его сознание было похоже на выброшенного на берег пловца, который может только слабо озираться: куда я попал, что со мной было?!

Игорь бесстрашно бросил свуп вниз, чувствуя, как густеющий воздух мягко обнимает его, подобно жаркому, влажному одеялу. Вокруг становилось все темнее, и, наконец он замер на границе абсолютной тьмы, где колонны и разделяющий их мрак сливались в неразличимую фосфоресцирующую пустоту и лишь где-то бесконечно далеко наверху едва брезжило призрачное свечение. Игорь не представлял, как глубоко спустился – может быть, на несколько километров под землю. Он чувствовал, как вокруг что-то движется. Никаких звуков не было – да здесь он и не мог их услышать, но его кожа ощущала слабые колебания жаркого, застойного воздуха. Тот ощутимо давил на грудь, и Игорю было трудно дышать.

Он уже не понимал, пребывает наяву или во сне. Окружающее напоминало полигон. Или это и правда полигон? С самого начала? Какая чушь… Его сознание населяло окружающий мрак образами – и он ничуть не удивился, когда один из них выплыл к нему. Это было черное, овальное, плоское существо, в два или в три его роста длиной, покрытое гладким блестящим панцирем и состоящее из множества сегментов. Оно скользило в воздухе беззвучно, волнообразно колыхаясь. У него не было головы, казалось, не было рта или глаз, но его кромку окаймлял ряд тонких плавников, острых, словно бритвы, а из переднего конца тела торчал целый пучок тонких, как иголки, длинных пик. Игорь совершенно не представлял себе, что это за тварь и на что она способна. Да и вообще – реальное это существо или плод его воображения? Он лишь бездумно уклонился от чудовища и направил свуп вверх. Но, едва он начал подниматься, наверху показалось еще несколько свупов. Иначе окрашенные, чем трофей Игоря, они были совершенно идентичны по форме. Кто сидел на них, мальчишка разглядеть не успел – словно невидимая рука дотянулась до него и одним сокрушительным ударом выбросила прочь, в темноту.

* * *

Офицер полиции мьюри, присланный в посольство, был в высоких чинах, и Цесаревич, вглядевшись в гладкое, золотисто-смуглое лицо, понял, что мьюри далеко не так молод, как это могло показаться на первый взгляд. Кроме того, он ощутил (и это ощущение лишь добавочно подтверждало полученные по кое-каким каналам данные), что офицер честен – среди высоких чинов Йенно Мьюри это было не то чтобы совсем уж исключением, но явлением нечастым. Видно было, что офицер раздражен и слегка смущен, хотя эти свои чувства он прятал очень хорошо и, представившись: «Помощник комиссара Руллимаат Кхеммур», – сразу же перешел к вопросу похищения.

– Странно, что мальчики спали в незащищенном помещении, на крыше, – заметил он первым делом. – Возможно, они сами назначили встречу с кем-то? У нас есть сведения, что… м… одному из них поступало предложение…

– Нам это также известно, – взглядом попросив разрешения у Цесаревича, вмешался Макаров. – Разрешите представиться – ведущий группы, полковник Макаров Андрей Данилович. Я отвечаю за лицеистов. И отвечаю также за то, что на условия той встречи они согласиться не могли.

На лице офицера полиции появилась скептическая улыбка.

– Скажите, – не дал ему открыть рта Цесаревич, – сколько вам нужно заплатить, чтобы вы вели это дело энергичней?

Щеки мьюри потемнели от мгновенного гнева. Но и на этот раз ему не дали ничего сказать:

– Видите, – мягко заметил Цесаревич. – У вас вызвала отвращение сама мысль о взятке.

– Я понял вас, – кивнул офицер, успокаиваясь. – Я даже готов вам поверить. Но я уже убедился, что земляне очень любопытны. Я тоже… э… в свободное время посещаю мероприятия Ярмарки и познакомился с вами достаточно близко… Возможно, мальчикам пообещали экскурсию или что-то вроде этого…

По знаку подполковника Алябьева, отвечавшего за безопасность миссии, прямо в кабинет вкатили на столике тело убитого. Из него даже не выдернули дирк Игоря.

– Это похоже на приглашение? – уточнил Цесаревич.

Полицейский, взглядом попросив разрешения, подошел к трупу, поднял маску, одновременно что-то просматривая на маленьком экранчике, легшем в левую ладонь. Через несколько секунд он кивнул:

– И снова признаю вашу правоту. Мне… нам хорошо знаком убитый. Он не из тех, кто развозит приглашения от пресыщенных дам мальчикам. Но он вполне мог заняться организацией такого приглашения без согласия приглашаемого… Это наемный охотник за головами – профессионал очень высокого класса.

– Послушайте, господин Кхеммур, – неожиданно резко сказал Цесаревич. – В то время, пока мы тут ведем разговор, мальчики где-то находятся, и они, я уверен, живы. Так вот. Как официальный представитель Русской Империи, я заявляю: если хоть с одним из них случится что-то – война будет делом решенным. Проиграем мы ее, нет, но ее не избежать. Возможно, у вас к этим вопросам относятся проще. Возможно. Но мы не допускаем подобных вещей с нашими людьми – любого возраста и положения.

– Как официальный представитель Англо-Саксонской Империи, я поддерживаю русского брата, – холодно сказал, сверля мьюри пристальным взглядом, лорд Оксбридж, глава англосаксонской миссии, находившийся тут же. – Мальчики должны быть возвращены целыми и невредимыми. В противном случае будут подняты не только наши силы, но и силы восьми союзных нам рас. Можете поверить – они пойдут за нами и на такое. Репутация скиуттов, надеюсь, вам известна, как и их реакция на нанесенные им и их союзникам оскорбления. Кроме того, Земля будет вынуждена заключить союз с Империей Сторкад, а сторков еще никто не обвинял в трусости, равно как и не хвалил за милосердие к врагу. Может быть, вы выиграете и эту войну. Может быть. Но цена победы будет слишком тяжелой – даже для вас.

Его адьютанты встали за спиной лорда ало-сине-золотой стенкой. Один из них – похожий скорей на медведя, чем на волка, огромный даже по меркам своей могучей расы скиутт в специальном «туземном» мундире той же расцветки, что и у людей, – смотрел на мьюри так, как будто собирался разорвать его пополам прямо тут – скиутты относились к «обидчикам детенышей» еще хуже землян.

Полицейский не смог скрыть – и не пытался скрыть – волнения, почти испуга. Но не за себя, это тоже было видно, и внушало уважение. Он оглядел лица землян и быстро заговорил:

– Господа, господа. Вы, видимо, не поняли. Никто из официальных лиц, даже никто из представителей наиболее агрессивно настроенных в вашем отношении корпораций не имеет к этому ни малейшего касательства. Это акт не политический, похитителей наняли взбалмошные женщины, помешанные на своих деньгах и своих удовольствиях…

– Едва ли это может послужить оправданием и облегчит судьбу мальчиков, – сказал полковник Макаров. – Похитители – ваши граждане, заказчики – тоже, как я понял. Следовательно, и отвечать вам. А действовать… – Он не договорил.

– Более того, вам известны заказчицы, ведь так? – спросил Алябьев. Мьюри кивнул. – Тогда я не понимаю, в чем дело.

– Мы проверили дома – все дома – этих женщин, – пояснил полицейский. – Там никого нет… никого постороннего. Мальчиков, конечно, содержат где-нибудь в катакомбах… и можете мне поверить, чтобы прочесать их – не хватит всех сил полиции планеты. Кроме того, мы получили сообщение – конечно же, анонимное, – что в случае ареста заказчиц похищенных просто убьют. Сразу. Мы боимся проводить арест, остается только ждать, когда они отправятся к «игрушкам» и…

– Как я понял, вопрос только в том, что неизвестно местонахождение похищенных? – вкрадчиво спросил лорд Оксбридж.

– Именно так. Кроме того, даже если мы узнаем это место и освободим их, нужно будет получить живым кого-то из похитителей, чтобы он дал показания против заказчиц, а это еще труднее… – пояснил мьюри.

– Как все сложно, – немного хищно улыбнулся англосакс. Он быстро переглянулся с Цесаревичем, и глава русской миссии заговорил:

– Если мы узнаем местонахождение, мы получим возможность действовать самостоятельно? Гарантирую, что вы, в свою очередь, получите по крайней мере одного живого похитителя, а следовательно, сможете привлечь к ответственности по вашим законам заказчиц и отчитаться начальству о том, что вами улажен серьезнейший конфликт. Размен?

– Размен, но… – Мьюри покачал головой. – Я могу согласиться с тем, что вы, земляне, – решительные существа… по крайней мере, я ни разу не слышал, чтобы преступник такого класса, – кивок на тело, – был убит подростком при помощи ножа… Но я хочу быть честен: узнать место, где держат похищенных, можно лишь со слов одного из похитителей. Вы не представляете себе, как велики подземелья столицы. Миллионы путей, миллионы запахов – отказывают даже интеллектронные ищейки… Неосторожные же действия могут привести к тому, что похищенных опять-таки убьют. Я не буду скрывать, хотя мне… – Он сделал усилие, – …мне стыдно говорить такое о моих соотечественницах… мальчиков похитили для того, чтобы потешить некоторые… м… фантазии… и…

– Оставим этот разговор, – поморщился Цесаревич. – Так вы согласны на размен?

Мьюри задумался. Потом решительно кивнул и подтвердил снова:

– Да. Эти похитители в любом случае давно вне закона, и их смерти не вызовут ни малейшей официальной реакции. Хотя я по-прежнему не понимаю…

– Отлично. – Цесаревич прервал полицейского просительным жестом и повернулся к лорду Оксбриджу.

Англосакс подошел к трупу на каталке. Положил ему на грудь ладонь – сняв белую с золотом короткую перчатку. И резко, но ясно сказал:

– Steyni.

Конечности трупа дернулись, как от заряда тока.

Мертвец сел.