Электронная библиотека » Ольга Тарасевич » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Если растает любовь"


  • Текст добавлен: 22 января 2014, 03:12


Автор книги: Ольга Тарасевич


Жанр: Современные детективы, Детективы


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Ольга Тарасевич
Если растает любовь

Печка «Жигулей» воодушевленно жарила струями горячего воздуха. И упрямо отказывалась выключаться. Просто вот ни в какую!

Следователь Владимир Седов, еще раз дернув рычажок печки, покачал головой.

Заклинило. Если нажать сильнее – хрупкая пластмасса просто разломается.

«После праздников надо на сервис, – подумал следователь, расстегивая куртку. – Закон бутерброда! В ноябре вдарили морозы, крепкие, и снегом все засыпало. Печка еле дышала. Теперь оттепель, на улице плюс. А в машине настоящий Ташкент. Открытые окна не спасают».

Он снял куртку. На следующем перекрестке с наслаждением стащил форменный синий пиджак и быстро протер запотевшее стекло.

Обретшая четкость действительность в любой другой день могла бы вызвать уныние. Плотный, еле ползущий поток неумытых машин. Грязная серая каша размазана по шоссе. Через сито свинцовых облаков – мокрый снег крупными редкими хлопьями.

Но следователь смотрел по сторонам и улыбался.

Плевать на мерзкую погоду. На ненавистный костюм, который пришлось напялить ради выпивки с начальством. И пробки, как ни странно, тоже почти не напрягают.

Все-таки Новый год – самый лучший праздник, самый любимый! Не важно, сколько тебе лет, какой подарок хочется получить от Деда Мороза и верится ли вообще в его существование. Любое сердце ждет сказки, и каждая душа предвкушает чудо. И хотя вроде бы все известно заранее – оливье, золотые пузырьки в бокале шампанского, сияющая елка, запах мандаринов, – предчувствие именно этого праздника делает все вокруг светлее и прекраснее.

Володя опять улыбнулся, провел тыльной стороной ладони по вспотевшему лбу. И вдруг увидел ее.

Это была самая потрясающая елка на свете! Небольшая, чуть больше метра, с крепенькими пушистыми веточками, она выделялась на фоне других елочек благородным серебристым «кремлевским» цветом. Редкие покупатели, высматривавшие зеленых красавиц на елочном базаре, просто не видели это чудо – заставленная другими елками, прижатая к сетке, красавица была заметна только со стороны шоссе.

Попытки перестроиться Седов даже не предпринимал. Посмотрел на лицо водителя, скучающего в «бумере» по соседству, и понял: такой ни за что не пропустит. Врубил (это во втором-то ряду!) «аварийку», схватил портмоне и помчался к елочному базару.

– Ой, мужчина, а мне такую найдите! – увидев необычную елку, воскликнула бодренькая старушка. Она отставила в сторону лысоватый рахитичный экземпляр со слабенькими веточками. – Вот бы моя внучка этой красоте порадовалась!

На какое-то мгновение у следователя случился приступ доброты, и он даже прикинул, не уступить ли красавицу. Но потом представил, как завизжит, увидев елку, сын Санька. Дома-то всегда ставят искусственную, он требует с «игойками», и вот такая появится, живая, как с картинки…

Расплатившись, Седов схватил елочку и по раскисшему снегу (капут синим форменным брюкам, будут в белых брызгах) помчался к машине. Негодующе сигналившие застрявшим «Жигулям» машины через пару минут снова зашлись в истерике. Нагло перестроившись, следователь показал поворот аккурат под знаком, предписывающим двигаться прямо. Встречный поток не заканчивался, возмущенное гудение вынужденных притормозить автомобилей становилось все громче, а Володя улыбался. В жарком салоне пахло хвоей, детством, невероятными сюрпризами, счастьем…

«Сейчас подъеду домой, вручу жене елку, – рассуждал Седов, выкручивая руль влево. Вот-вот загорится красный свет и можно будет быстро крутануться. – Пусть Люда наряжает. И уж один-то раз потерпит, подметет падающие иголки. С такой-то красавицы!»

Телефон стал выводить похоронный марш, установленный на звонки абонентов рабочей группы, и Седов нахмурился. Не хватало еще срочного выезда на место происшествия и Нового года, встреченного в компании очередного трупа. Плавали, знаем: приятного мало…

– Володя, вроде после прошлой гулянки пластиковая посуда оставалась? Не помнишь, куда убирали? – деловито осведомился коллега. – Кстати, тут поляна почти накрыта, где тебя носит?

В следственном отделе, судя по звукам, подготовка к празднику шла полным ходом: звенели бутылки, деловито стучал нож, секретарша с хохотом требовала открыть банку огурчиков. Врубленный на приличную громкость телевизор выдавал Женю Лукашина с головой: ушел в баню, уже хорошо так набрался с друзьями и даже начинает забывать о планах жениться на красавице Гале.

– Посуду вроде стажерка в шкаф прятала, за коробкой с картриджами. А я скоро буду, – пообещал Седов.

И подумал, что было бы хорошо вернуться к ребятам, когда они опрокинут рюмочку-другую. Тогда ни у них, ни у шефа по поводу опоздания вопросов уже не возникнет.

Припарковавшись возле своего подъезда, он осторожно достал из машины елку, панибратски потрепавшую его по щеке колючей ладошкой. Потом похлопал по карманам брюк в поисках ключей от квартиры.

«Санька у тещи, можно не бояться его разбудить, – Володя старательно обошел большую лужу, окаймленную рыхлым тающим снегом. – Вот же пострел, когда он только научится себя вести. Вроде почти три года, а все равно за ним глаз да глаз нужен. Людка действительно ничего приготовить не может, когда Санька рядом. До сих пор приходится сдавать наследника, как стеклотару, родным! Всюду лезет, все ему надо! Ртуть, огонь, а не ребенок… Санечки нет дома. Но… Да! Я хочу сделать Люде сюрприз. Было бы хорошо, чтобы она оказалась теперь на кухне. Я тихо войду, оставлю елку и смоюсь. Вот она удивится!»

На кухне работал телевизор. Седов, вытянув шею, невольно заглянул туда из прихожей, очень уж упоительно пахло бужениной. Женя Лукашин безмятежно дремал в самолете.

А жена была не на кухне.

Совсем не на кухне…

Вначале Володе даже показалось, что это не жена. Это какая-то другая женщина в их спальне, красивая, роскошная, чувственная.

У Люды есть красное кружевное белье?

А откуда черные простыни?

Какие у нее шикарные волосы, рыжие, густые, волнами. Оказывается, она может их не стягивать в вечный хвост…

Жена увлеченно целовала соседа.

Это было так странно.

Мальчишка, хлыщ… Перманентный менеджер, или мелкий клерк из банка, или какой-нибудь… лаборант на кафедре вечнозеленой ботаники. Глист в очках. Чего в этом придурке меньше: роста или веса? Вот же ж хрен собачий, теперь понятно, почему на его роже поганой всегда появлялась кривая улыбка. Паскудная такая ухмылка. Поэтому-то и противно было смотреть на соседа, хотя он всегда здоровался, бацилла дистрофичная…

Надо же, а голубки – эстеты, гурманы, практики Камасутры, на простынки черные сразу не заваливаются. Блин, откуда у нее эти простынки, как она могла! Сидят друг перед дружкой на коленках, ласкаются.

Да посмотрите на Людку, вы только посмотрите на эту тварь!

Как Люда его трогает… Так нежно, как будто бы не может поверить своему счастью.

Нормальное счастье, ага: муж на работу, жена – на хрен соседа!

Трогает, поглаживает и целует. В шею, ключицы. Долго. Часто. Много. Водопад поцелуев, метель прикосновений. Распухшие губы, сияющие счастьем глаза. Люда, Люда!

Конечно, отчего бы чужого мужика не потискать. Это ж не свой, посконный, надоевший…

Любовники ничего не видят. И не слышат. Еще бы. Естественно.

Уроды!!! Твари!!!

Швырнув елку, Седов бросился вон.

Скорее, быстрее!

Мысль о виноватом взгляде жены, растерянном – хлыща-соседа была совершенно невыносима.

Драться, скандалить и выяснять отношения не хотелось.

Ничего не хотелось. Разве вот уйти. Или, пожалуй что, сдохнуть…

«Жигули», всегда чихавшие в оттепель, завелись только со второй попытки.

Седов резко нажал на газ, зацепил правой частью бампера авто соседки. Но останавливаться, чтобы посмотреть на машины, не стал.

Автомобиль, люди, отношения. Нет ничего ни вечного, ни надежного. Все ломается…

– Хорошо, что у меня есть Инга, – пробормотал Седов, отыскивая на ощупь сотовый телефон. Вроде бы он валялся где-то на пассажирском сиденье. – Если бы не было любовницы, я бы точно сейчас рехнулся. Буду думать, что я и сам хорош, и получил по заслугам. Но… все равно, Людка, Людка! Я был уверен, что ее секс уже вообще не интересует. Она ведь всегда в постели лежит бревно бревном! И потом, для мужчины измена – по большому счету норма, мы так устроены. Но для жены, для матери – это вообще ни в какие ворота!

Телефон все не находился. А услышать нежный голос, всегда воркующий: «Здравствуй, любимый», хотелось все сильнее. Володе даже казалось, что он задохнется через минуту без этих привычных слов, умрет, сойдет с ума.

Вдруг заигравший марш Мендельсона телефон себя выдал: лежит в кармане пиджака, брошенного на сиденье.

У следователя заходили желваки. Он сбросил звонок жены, благоневерной, проститутки поганой. Но через секунду аппарат снова завибрировал.

Володя задумчиво смотрел на шоссе. Выбросить теперь? Или подождать, пока пробка рассосется? А то водители решат: придурок тут мобилами разбрасывается. На панели высветилось: «Захаров».

– По крайней мере не Люда, – пробормотал Седов, отвечая на вызов.

– Короче, Володя, тут такая тема в натуре…

Следователь криво усмехнулся. Андрей Захаров в своем репертуаре. Ни тебе здрасте, ни до свидания. И не парится – удобно собеседнику говорить или нет. Сразу – «есть тема». Вот потому и непотопляемый олигарх, крейсер без лишних церемоний. Что да как и почему – не его вопросы. Для таких людей существует только собственная цель…

– Короче, я не понял, что случилось. Фигня какая-то. Ну, Новый год в натуре, да? – басил бизнесмен. – Я елочку нарядил, типа праздновать решил. Девчонок пригласил из модельного агентства – а че, пусть потусуются. Пацанов позвал, друзей своих, кто холостякует. И артистов – а че, пускай поют. И Деда Мороза со Снегурочкой. Народ стал уже теперь подтягиваться. У меня ж такой кайф – банька, бассейн, все дела, до Нового года есть чем заняться. Манекенщицы приехали. И студенты – Дед Мороз со Снегурочкой. И вот прикинь, какая тема – Дед Мороз, похоже, в моей бане шею сломал. Лежит, не дышит, пульса нет. Полная фигня. Типа, ирония судьбы или с тяжелым паром…

То, что сказал следователь в паузе, потребовавшейся Захарову для того, чтобы сделать вдох, с нецензурного на русский переводилось однозначно.

Никого не волнуют проблемы Андрея Захарова. И убиенный Дед Мороз Владимиру Седову до голубой звезды. И даже если Снегурочку разберут на запчасти, он и не подумает пошевелиться, потому что праздник и не его округ, кроме того, есть порядок действий в таких случаях, нарушать который не следует…

– Снегурка тут вообще с ума сходит, – перебил бизнесмен. – И, кстати, в натуре говорит, что тебя знает. Ее Инга зовут. Не гонит? Твоя подруга?

Все вспомнилось за секунду. Расстроенная мордашка девушки: «Новый год придется встретить на работе. Одно радует – нас пригласили на два дня, и гонорар отличный. Это лучше, чем по десяткам квартир мотаться». Еще был стыд, горячий. Все праздники любовница встречает одна. Да, конечно: изначально знала, на что шла. Но как же жаль, что нет возможности дать Инге то, чего она достойна. Особенно в Новый год. «Что ж, пускай лучше работает, чем грустит. Она учится в театральном, для артистов это вообще привычно – в праздники трудиться, – подумалось тогда. – И пусть бы моя Снегурочка влюбилась в Деда Мороза. Красивого, холостого».

И вот, получается, девушке сейчас совсем не до любви. Напарник Инги свернул себе шею. В голове не укладывается…

Как же тесен мир! Ну почему их нанял именно Захаров? Или это писательница Лика Вронская «сосватала» Ингу? В принципе могла, общается и с Андреем, и с девушкой…

– Так я не понял, ты подтянешься? – нервно поинтересовался Захаров.

– Да, – отозвался Седов. – Но мне сначала надо кровь из носу на работе засветиться. Ты уверен, что парень мертв? Может, «Скорую» вызвать? А, твой приятель – врач и сказал, что студенту не помочь? Не дышит, пульса нет. Понятно. Ну, жди. Проследи, чтобы на месте происшествия табун гостей не топтался. Да, хорошая идея, в доме всех закрой. И если с Ингой что-нибудь случится… Ты меня понял, да?

* * *

Сначала следователю Седову казалось, что он справился с эмоциями и ситуация под контролем.

Может, плохие новости, сообщенные Захаровым, как-то снивелировали боль от увиденного в собственной спальне?

Но вот все вроде бы неплохо. Свинцовая, мешающая дышать тяжесть в груди почти исчезла. Окружающая действительность опять наполняется красками, запахами, звуками.

Главное – думать о чем-нибудь очень простом.

Вот, сырокопченая колбаса – вкусная. Начальник – добродушный, сыплет анекдотами. Даже вредная «синечулочная» секретарша, оказывается, умеет очаровательно улыбаться.

Володя посмотрел на часы, висевшие над телевизором. В принципе полчаса посиделок уже прошли, кое-кто из коллег откланялся, можно следовать их примеру.

Потом взгляд упал на экран. И в душе все перевернулось.

«Ирония судьбы», первая и единственно настоящая, рязановская. Знаком каждый кадр, и реплика любого героя звучит в сознании раньше, чем на экране.

Долгие годы эта картина казалась очень доброй и душевной. Потом – после просмотра недавно снятого продолжения – гениальной.

Но теперь, теперь… какой же это, оказывается, тупой жестокий фильм!

Седов смотрел на Ипполита, обнаружившего в постели Нади мужика. И невольно сжимал кулаки.

«Как я раньше смеялся над этими сценами? – он отвернулся. Очень хотелось заткнуть уши, но, конечно, это бы вызвало лишние вопросы. – У людей нарушились все планы! Да вся жизнь полетела под откос! И это в Новый год, когда особенно хочется чего-то доброго, светлого! Какая же это комедия? Трагедия, фарс!»

Допив минеральную воду, Володя встал из-за стола, взял свою куртку с вешалки.

Но «Ирония судьбы» догнала его и в дороге к особняку Захарова.

– Павлик? Ах, здесь еще и Павлик? Где вы спрятали Павлика? Павлик! – неслось из соседнего авто.

Ползущий рядом джип был оборудован телевизором и такими мощными динамиками, что звуком наслаждалось полшоссе.

Седов лишь вздыхал и кряхтел. Если печка в старых «Жигулях» не выключалась, то магнитола не включалась, и заглушить кино можно было разве что собственным воем…

Километров через двадцать от Москвы девушка, управлявшая джипом, уже спокойно могла бы обогнать «семерку». Седов даже специально принял вправо, стараясь побыстрее спровадить машину, ревущую: «Ипполит! Держи себя в руках!»

Но, конечно, осторожная барышня еще полчаса висела на хвосте, не решаясь выехать на крайнюю левую полосу, которая бесцеремонно использовалась встречным потоком.

«Впрочем, правильно делает, что не торопится, – Володя поморщился и скрипнул зубами. – Какой же ужасный, невыносимо длинный фильм! В Москве снег растаял, а здесь такие сугробы. Покрытие скользкое, машину мотает…»

Занесенные снегом высоченные ели отбрасывали косые шевелящиеся тени. На секунду следователю показалось, что это чьи-то гигантские руки тянутся к скользящим по дороге авто, и сейчас машины, как жестянки, сомнутся в крепких объятиях зловещих великанов.

– Я не Ипполит! – прокричал на прощанье джип голосом Мягкова.

А потом впереди показался забор коттеджного поселка и огромная, вспыхивающая то красными, то зелеными, то синими огоньками елка.

Шлагбаум взлетел вверх еще до того, как Седов успел притормозить.

«Андрей передал номер моей машины? Ага, Инга, наверное, подсказала. А я уже было решил, что здесь плохая охрана. Что же там все-таки произошло?» – рассуждал Седов, посматривая по сторонам.

Дом Андрея Захарова он узнал сразу же. Вообще-то возле него росла приметная береза, с раздваивавшимся стволом, образующим чашу. Но Седов сначала обратил внимание на тихий, словно нахохлившийся особняк, очень уж отличавшийся от расположенных по соседству. Из окон не гремела музыка, и двор, в отличие от соседских, не трещал сверкающими алмазными фейерверками. А потом уже следователь заметил и знакомую березу. В воронку между частями стволов кто-то поставил теперь маленького снеговичка с черными круглыми глазами.

Ворота отъехали в сторону, Володя кое-как припарковался среди множества автомобилей.

На крыльце показалась высокая массивная фигура хозяина дома. И – тонкая, девичья, в длинном серебристом плаще.

«Инга в принципе за сто семьдесят. Но Захаров – под два метра, и моя девочка кажется совсем Дюймовочкой, – пронеслось в голове. – Бедная, наверное, перепугалась. Только бы это был несчастный случай. Перепил, оступился. Жизнь человеческая хрупка, неудачное стечение обстоятельств – и вот все. Лишь бы не убийство…»

– Володя, хорошо, что ты приехал, – тихо сказала Инга. – Спасибо. Мне очень тяжело теперь. Кажется, кошмарный сон. Только – все не заканчивающийся. Не проснуться уже Юрке…

Ее лицо выглядело сияющим и потухшим одновременно. Она была накрашена ярче, чем обычно: серебристые тени на веках, нежный румянец, вишневая помада. Но глаза – непривычно серьезные, покрасневшие, сухие.

– Че стоим? – Андрей, выскочивший из дома в легком светлом джемпере, поежился. – Баня там, идемте. В ней никого, кроме меня и Инги, не было.

– А врач?

– И врач, естественно, я ж за базар отвечаю. А потом гости, как узнали, тоже захотели ломануться и посмотреть, что случилось. Но я твои указания выполнил четко. Не знаю, конечно, как с той лестницы можно было свалиться. Может, парень уже бухнуть успел?

В окне, за шевельнувшимися шторами, белели лица, много лиц.

– Я ж говорил, модели, – проследив за направлением взгляда следователя, прокомментировал Захаров. – Они уже были здесь, когда это случилось. Я им сказал, чтобы сидели дома и по участку не шастали. Все запомнил, все сделал. Без базара!

Манекенщицы, артисты, друзья. Прислуга. Особняк огромный, самому тут при всем желании не управиться. И еще какие-то гости.

Следователь скрипнул зубами. Если это не несчастный случай или скоропостижная смерть – возможно, у студента было больное сердце, – то в подозреваемых недостатка явно не будет.

По аккуратно расчищенной дорожке он шел за Андреем Захаровым и слушал сбивчивый рассказ семенившей следом Инги.

– Нас сюда Юрина девушка подвезла. Мы перекусили, познакомились с гостями. Артисты после обеда решили репетировать. Девушки-модели захотели лошадей посмотреть, у Андрея здесь есть конюшня, он, кажется, собирался их проводить. Юрка спросил: можно ли вздремнуть до начала работы. У нас ведь сейчас сессия в самом разгаре. Ну и утренники в детских садах. И заработать хочется, и из института желательно не вылететь. Все за счет сна, конечно. А я, – голос Инги дрогнул. – Я…

Володя остановился и, покосившись на заинтересованно обернувшегося Захарова (а пусть смотрит!), обнял девушку.

– Успокойся. Продолжай.

Ее тело била мелкая дрожь. «Не простудилась бы, – забеспокоился Седов, снимая куртку. – Вот, так лучше будет, плащ-то у моей Снегурочки – одно название».

Шмыгнув носом, Инга вздохнула:

– А я почти все уже рассказала. Я решила в баню пойти. Косметика у меня с собой, думала, попарюсь, макияж подправлю потом. Спускаюсь по ступенькам, вижу – Юрка лежит. Шутит – я так подумала. Знаешь, у актеров такие шуточки в порядке вещей. Хотя голова у него под таким углом вывернута… Но я как-то не обратила внимания. Нагнулась и давай его щекотать – он боится. В смысле боялся… И пульса уже не было…

– А как он оказался в бане? – уточнил следователь. – Ты же говоришь: он отсыпаться собирался.

Захаров развел руками:

– А кто его знает. Народу в доме было – тьма. К тому же девки еще подрались. На них все и смотрели, такое шоу. Возможно, Деда Мороза достали вопли, и он в баню потопал, чтобы никто над ухом не выл.

– Андрей! – Лицо Инги вспыхнуло от возмущения. – Я ведь просила! Зачем ты рассказал?!

– Что ты просила? А если это она Деда Мороза твоего шлепнула?!

– Да ерунда это все!

– А ты видела, где Марина после драки была? Может, она в баню смоталась и Юрку твоего того?! С лестницы столкнула, он упал неудачно, и все! Ты ее видела в доме? – Захаров, уже потянувший на себя дверь бани, остановился. – Говорить тебе неудобно! Ты, может, убийцу невольно покрываешь!

Инга, сосредоточенно глядя на носки белых сапожек, тихо пробормотала:

– Короче, Володя, ничего такого, ты не подумай. Просто одна из моделей, Марина… Она сама себе все придумала. А ничего не было.

Воображение Седова вдруг нарисовало следующую картину: Инга в красном бельишке, Захаров, с наслаждением обнимающий тонкую талию, черные простыни.

И нервы не выдержали.

– Чего не было? Да вы себя ведете, как идиоты! Что мне каждое слово из вас как клещами приходится вытягивать?! – заорал Седов. – Если не хотите ничего говорить, на хрен было меня из Москвы выдергивать?! Я, может, хотя бы Новый год хотел по-человечески, без трупов встретить! Нет же, Седов, спаси, помоги! Да пропади оно все пропадом! В милицию звоните, ко второму января, может, кто и доедет. Я и так все мыслимые и немыслимые нормы нарушил, поперся не на свою территорию, без экспертов!

Инга коснулась его руки.

– Володь, ну тише, тише. Все расскажу сейчас. Марина решила, что я строю глазки Андрею. А у них роман. И она сказала, что убьет меня, если это будет продолжаться. Никаких глазок я ему, конечно, не строила. Честное слово: не кокетничала, и в мыслях не было. Но я же не могла с ним вообще не разговаривать! Спросила, где руки можно помыть. Потом, после обеда, когда Захаров сказал, что банька натоплена, я тоже вопросы задавала. Да, Марина вцепилась мне в косы. У меня еще корона из мишуры была, и вот, – девушка коснулась длинных русых волос и грустно усмехнулась, – все в клочки подрала, а ведь это реквизит, мы костюмы напрокат брали, и что теперь возвращать… Но я не думаю, что она на такое способна. Юрка просто оступился. Хотя ступеньки там не крутые, ты увидишь.

«Эх, девочка, – Седов вслед за Андреем вошел в симпатичную, сложенную из досок избушку, – я за годы работы понял четко: в этой жизни нельзя сделать только одно. Пройтись по потолку. А все остальное возможно в разных вариантах. Какие дурацкие страшные преступления совершаются. И мотивы – курам на смех. Убивают из-за сотового телефона, из-за теоретически имеющихся нескольких сотен рублей. А женская преступность – вообще отдельный разговор. Бывает, дама своего любимого ножиком нашинкует, а потом еще сама и в милицию позвонит. Спрашиваю у такой: зачем? Она руками машет, приревновала. Так что здесь, возможно, именно вот такая типичная ситуация, спровоцированная излишней бабской эмоциональностью».

Следователь вошел внутрь и осмотрелся. В отличие от роскошного особняка Захарова баня была отделана без излишнего выпендрежа. Светлая дощатая обшивка стен, деревянные скамеечки, декоративные пеньки-коряги.

Лестница, тоже обитая деревом, действительно не крутая, ступеньки невысокие и достаточно широкие. Поскользнуться на них сложно. А вот если человека толкали… Причем – Володя повертел головой – да, вот здесь стоит вешалка для одежды, за ней вполне можно спрятаться… Спрятаться можно. Но если допустить, что убийца – модель, то почему она перепутала Юру и Ингу? Здесь только один вариант вырисовывается – у этой Марины явные проблемы со зрением…

Пристально рассматривая ступеньки – чистые, следов обуви не осталось, – следователь спустился вниз, к распростертому на полу возле бассейна телу.

Здесь было очень жарко, волны мятного тепла катились из парной. И еще пахли замоченные в тазике березовые веники.

– Почему дверь в парилку не закрыта? – поинтересовался Володя, отводя взгляд от трупа с неестественно изогнутой, даже, скорее, изломанной шеей. – Там кто-то был?

Захаров едва заметно пожал плечами:

– А я знаю? Может, домработница, которая здесь за порядком следит, не закрыла. Я, если честно, внимания не обращал. Сам видишь, тут такое творится…

Следователь подошел к двери, присел на корточки. И осторожно, за нижнюю часть, приоткрыл ее.

– Нечего здесь пальцы свои оставлять, может, еще экспертам придется работать, – пробормотал он, прикрывая лицо от обжигающего жара. – Кажется, тут действительно никого не было. Хотя…

В дальнем углу что-то блестит?

Или показалось?

Следователь, вздохнув, вошел в парилку, нагнулся и…

Женская заколка. Изящная, тонкая. Такими девушки закрепляют отдельные пряди, или как там у них это называется.

У Инги вроде бы были похожие заколки. Можно ее поднимать, не опасаясь уничтожить отпечатки пальцев – поверхность стильной вещицы такая тонкая, что снять их отсюда все равно не получится…

– Ой, это же моя! – воскликнула Инга, увидев находку. Пошарив в кармане, она протянула ладонь. Лежавшая там заколка явно была родной сестрой найденной в сауне. – Видишь, я ее специально сняла. Подумала, что первая потерялась, когда Марина мне разбор полетов устроила. Но в сауну я ведь не заходила. Как там оказалась моя заколка?! Неужели…

Она запнулась, недоуменно развела руками.

«Похоже, мысль о том, что эта Марина хотела ее подставить, просто не укладывается в голове. Но и манекенщица – если все-таки она убила студента – просчиталась. Инга не стала скрывать, что обнаружила труп, – рассуждал Седов, обыскивая уже начавшее остывать, чуть затекшее тело. – Так, рядом с трупом никаких подозрительных предметов не обнаружено. Блин, какой парень молодой, двадцать лет всего было… На лице застыло недоуменное удивленное выражение. Шея просто свернута, ужасно».

– Андрей, а у этой твоей Марины, – следователь выпрямил голову трупа, – нет проблем со зрением? Окоченение тела сейчас начнется, потом не разогнуть будет…

Захаров покачал головой и передернул плечами:

– Фигня какая-то. До сих пор не верится… Что ты спрашиваешь? Проблемы со зрением? У Маринки-то? Да все у нее в порядке, кольца с нехилыми бриллиантами только так на витринах высматривает!

– Вот и встретили Новый год, – прошептала Инга, вытирая бегущие по щекам слезы. – И Новый год, и сессия, а Юрка еще переживал, что на его Танечку известный продюсер засматривается…

Следователь вздохнул. На душе скребли кошки, и от этой невыносимой тяжести он вдруг попытался найти хоть что-то позитивное в нынешней ситуации. Говорят ведь: абсолютно все плохо быть не может, даже в мрачной ситуации можно увидеть светлые моменты… Вот, собственная шея, например, не свернута, как у молодого парня. Или есть Инга – а чем не жена, если разобраться. С Людой можно развестись, любовница много раз говорила, что мечтает жить вместе…

Он, в последний раз оглядывая помещение бани, пытался думать о хорошем, успокоиться, изгнать из памяти образ супруги-изменницы. И ничего не получалось.

Больше всего Седову хотелось заниматься не поисками убийцы Деда Мороза. И даже не встречать Новый год с очаровательной Снегурочкой – а ведь прежде об этом так часто мечталось.

В далеком сокровенном уголке души теплилось совершенно идиотское желание.

Не покупать ту красивую серебристую елочку с упругими ветками. Не приезжать домой, не видеть адюльтер. Да, не знать ничего о связи жены с соседом! Меньше знаешь – не только спишь лучше, живешь! Живешь и не превращаешься в замороженного робота… Всегда в эту ночь, в этот праздник то, что они являются счастливой семьей, ощущалось особенно остро. И было так здорово танцевать и укладывать спать Саньку, есть селедку под шубой и загадывать под бой курантов только одно. Самое важное.

Пусть все это всегда останется со мной. Эти люди, это счастье, эта жизнь, именно такая, какая она есть сейчас…

Так было раньше. Теперь все будет по-другому.

И как становится понятно после всего произошедшего, утрата покоя и семьи намного мучительнее неведения по поводу растущих рогов…

* * *

Как же здорово Марина уела Кристи! Которую все агентство звало Плюшкой, и, в общем, не без оснований. Попу девка отрастила – уже почти на сорок шестой размер, а все туда же, на кастинги таскается. И упрямая ведь: ее на показы уже сто лет не отбирают, а Плюшке хоть бы хны, уверена, что она вся из себя такая красавица. А сегодня вообще удумала – на Андрея посматривает, коза растакая!

Но как гламурненько удалось все провернуть, комар носа не подточит! Марина, небрежно покачивая бедрами, подошла к вазочке с конфетами. И давай трескать: одну, вторую, третью. У Плюшки, ясное дело, челюсть с отбеленными зубами бац и отвисла. Кристи ведь не жрет ничего, даже салат уже не жует, только минералку хлещет. Может, кстати, и пухнет поэтому – типа с голодухи.

– Я могу себе позволить не придерживаться диеты, – заявила Марина, аккуратно складывая блестящий фантик. – У меня отличное телосложение! Ни грамма жира – и все без малейших усилий, ни диет, ни спорта.

Врать было очень приятно. Потом, конечно, пришлось сбегать в туалет, два пальца в рот и все такое. Но Плюшка-то об этом не знала! Андрей ее в этот особняк потусить раньше не приглашал. А догадаться о том, что за огромной пальмой оборудована маленькая ванная комната, невозможно. Зря Плюшка пасла вход в туалет на первом этаже. А как она свяла, когда решила, что Марина конфет натрескалась и тошнить не побежала!

Устроив Кристи показательное выступление, Марина походя уколола ногастенькую, во вкусе Захарова, певичку: «В каком салоне вам силикон в губы закачивали? Ой, нет, я там даже на маникюр не решусь, как вам рот-то скособочили». Послала многообещающий взгляд другу Андрея Эдику. А что делать, вдруг Захаров соскочит, жить-то как-то надо. Еще было у Марины намерение довыдирать волосы Снегурочке (и ведь не нарощенные, свои, что особенно обидно). Но она куда-то с Андреем слиняла. Что, конечно, было очень даже волнительно и опасно. Снегурка времени даром не теряла, глазами зырк, ресницами луп. Кадрила мальчика по полной программе, стерва волосатая!

Чтобы хоть немного успокоиться, Марина повернулась к телевизору.

– Сколько вам? Тридцать… два? Три?

– Тридцать четыре.

– Тридцать четыре?! – фальшиво изумился мужик, припершийся на бедненькую хазу к негламурной чумичке. Платье у нее – мечта магазинщицы из местечка Задрипинск.

«Задолбало уже кино это по всем каналам. Лучше бы вторую часть показывали, Безруков – такой супермен, просто душка, – подумала Марина, отводя взгляд от огромного, во всю стену, экрана. – И Хабенский тож ничего. Но вообще, Новый год этот – какой-то весь неправильный. Только выпросила у Захарова длинную норковую шубку – снег растаял, и куда ее на лужи надевать. Одно хорошо – труп Деда Мороза. Хоть какое-то развлечение. Это же Снегурка его пришила, сто пудов! Вот будет о чем на кастингах с девчонками языками почесать. А то все о шубах да о членах. Вот я про труп расскажу, и все в отпаде будут. И зря, между прочим, Андрюша все жалуется, что типа я… это самое, как это он завернул… а, интеллектуально не развиваюсь, вот. Я стараюсь, между прочим…»

Марина представила, как будет описывать девочкам и лежащее на полу тело со страшной изломанной шеей, и Снегурку, еще больше скручивающую голову бедному мальчику. И неожиданно для самой себя всхлипнула.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> 1
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации