Книга: Мифы Древней Греции - Роберт Грейвс

Вся европейская культура стоит на черепахе, которую поддерживают три слона, лодыжки которых омываются великим океаном древнегреческой культуры. Огромные полтора миллиона сюжетов романов, сказок, рассказов, опер, песен и картин всякой живописи происходят из древнегреческих мифов. Все мы знаем Зевса, метающего перуны и совращающего одну красотку за другой; все знаем его ревнивую Геру, которая не мужу бороду выдёргивает, а бедных любовниц то в ланей, то в пауков, то в деревья превращает; все мы знаем неудачника Орфея, который зафейлил весь квест своим глупым любопытством, и много чего ещё знаем про Геракла, золотое руно, Троянскую войну и прочее. Но. Есть кое-что, чего мы не знаем. Об этом и пишет Грейвс.

Лично я думал, что это римляне были такими хитрыми и ленивыми, позаимствовали сюжеты мифов у греков, адаптировали, имена сменили и – вуа-ля! – готова мифология для личного пользования. Оказывается, что и греки не ленились мифы перенимать. Мотивы, герои и целые концепции заимствовались у соседей, у хеттов, а те в свою очередь тоже были далеко не особо оригинальными и тырили готовенькое у египтян. Откуда уж те брали – остаётся за пределами книги, но если верить РенТВ, то лучше не верить РенТВ и остаться в пределах книги, ок?

Дальше жёсткий матан...

Книга очень толстая. Скорее это даже не книга в привычном понимании, а справочник или толковая энциклопедия мифов. В ней приводятся сами мифы, варианты мифов, местами их истоки, параллельные схожие мифы из других культур и толкования мифов. Прослеживаются механизмы заимствования сюжетов от более ранних культур и соседей.

Интересно то, что в мифах отражалась актуальная история: завоевали город – придумали миф. Исторические события получали мифологическую форму и оставались в фольклоре в виде таких вот сказочек, которые вовсе и не сказочками оказывались, а зачастую именно что зашифрованными художественными картинками событий вполне имевших место быть. Интересно и то, что разные стороны иногда мифы трактовали по разному: то сын отца убивает, то отец сына, то кто-то третий отца и сына. Войну то одни начинают, то другие, то война сама по себе происходит и никто не виноват. В общем, мир задолжал грекам не только за демократию, но ещё и за основы и принципы работы современных СМИ и чёрного пиара.

Одной из доминирующих тем в ранних мифах стала тема перехода от матриархата к патриархату. Эта же тема возводится своими корнями и к палестинской традиции. Понимаете теперь почему в Библии Авраам родил Исаака, а не его многострадальная Сарочка? Вообще, тема неравенства полов проходит через всю мифологию одним уже тем, что верховный бог – мужик и изначальное равное количество олимпийцев (шесть богинь и шесть богов) в итоге возымело перевес в сторону мужиков. Интересно то, что соседняя, предшествующая традиция, имела богиней всё же женщину (Иштар Борисовна), да и сами греки сначала матушку-Землю за главную держали, но потом так совсем неожиданно и незаметно к власти пришёл мужик таки и начал устанавливать патриархат по всему миру, что отражается то в одном, то в другом мифе.

Другой интересный момент – миф как способ легитимизации себя. Да, круто завернул. Короче. Придумывался мифы, в котором народ свою генеалогию возводил к какому-либо богу, а другой народ как-либо невзначай принижал в том мифе, что как бы оправдывало своё национальное превосходство и подогревало патриотизм, или придумывается некое злодеяние, приписываемое герою, который стал отцом народа, который теперь несёт на себе его грех и этот народ значит можно и нужно беспощадно выпиливать, ибо сами боги велели! Ох, какой знакомый всем механизм и какой он оказывается старый. Современность ничего не придумала, современность, как говорил Батька Жан, не производит, а бесконечно использует с небольшими видоизменениями старое. И оказался прав.

Неожиданной стороной книги стали явные и косвенные уколы христианству (или лучше даже сказать – иудаизму, старому завету), часть которого явно возводилась к аккадской мифологии (опять Иштар Борисовна), находятся переплетения и заимствования с более ранними и поздними верованиями. Так например Яхве (тот самый христианский бог) возводиться как приемник той самой Иштар (акация, например, которая частенько фигурирует и у евреев) или Молоха… не понимаю, как эту книгу церковные цензоры пропустили вообще, безобразие, разорвать и сжечь дважды! А вообще, всё просто: была Иштар – стал Яхве. Признаки те же, только пол и имя другое, ибо патриархат-то уже наступил. Аналогичные параллели греческих, египетских, вавилонских, кельтских, скандинавских и прочих мифов тоже часто находятся.

Минусом книги мне видится большое количество недосказанностей в трактовках. Грейвс как бы начинает мысль, но не развивает её до конца, либо даёт одно только заключение без цепочки рассуждений. После мифа он может дать небольшой комментарий и сказать что-то вроде «миф проливает свет на то, почему Прометей сотворил людей из глины». А вот почему – это уже надо додумать самому, сделать вывод… или читать внимательнее, быть проницательнее и знать больше. Есть неточности в трактовках, которые устраняются последующими комментаторами труда и исправляются, что немного ставит под сомнение и некоторые другие рассуждения Гревса и в особенности этимологию (с греческим у него было не ахти).

Древние культуры были предельно ритуализированы, всему придавалось значение, каждая вещь была символом, знаком, имела подтекст. Скажем так: в то время сигара не могла быть просто сигарой. Это, впрочем, не новость, но то насколько это было глубоко продумано, связано между собой и обосновано – вот это стало настоящим откровением для меня. «Ничто не просто так» – примерно так можно резюмировать взгляд древнего грека на окружающие его вещи и события. И, по сути, с течением тысячелетий ничего не изменилось. Наша жизнь по-прежнему также ритуализированна и полна знаков, просто нами это уже не так явно осознаётся.

Греки были достаточно вольны в изложении мифов. По сути важен был герой, а то что он делал уже очень сильно варьировалось у рассказчиков. Иногда героя били, в других устах рассказ приобретал совсем другой поворот. Иногда боги помогали, в других рассказах – мешали. «Иногда Валентин садился на стул, иногда стул на Валентина» - вольная цитата. Ведь древность, античность, никаких авторских прав не было и была поэтому полная свобода и лютейшая вариативность для каждой мелкой козявочки. Собственно об этом Грейвс и толкует, пытается выяснить и объяснить у кого откуда и почему ноги растут, и почему они иногда растут у разных людей из разных мест.

Греческие мифы – штука сложная и запутанная. Каждому герою пытаются создать родословную, так или иначе её возвести к тому или иному богу и связать со своим родным городом, а когда пытаются туда вплести ещё какую-нибудь побочную родовую ветвь, то вообще пиши пропало. В итоге в каждом мифе огромное нагромождение имён и родственных-дрежеских связей (особенно в более поздних), что достаточно усложняет понимание и восприятие текста. Каждый небольшой миф при желании мог бы быть развёрнут в роман по количеству героев и насыщенности событиями.

Ещё греки не любили хэппи-эндов. Кажется, они придерживались правила «хороший герой – мёртвый герой» (впрочем, любой герой априори мёртв, привет Лурку), и развесело выпиливали персонажей своих мифов, так что и тут товарищ Мартин оказался не новатором.

В целом, можно сказать, что читать книгу от и до имеет не так много смысла, сравнить это занятие можно с чтением словаря Даля, например. Полезно, конечно, но надо ли и будет ли толк? Можно полистать и поискать знакомые буквы имена героев и почитать про них, освежить основные моменты мифологии. Главные принципы мифотворчества становятся достаточно быстро понятны, а именно в них, я считаю, и есть основная суть этой книги для простого читателя.

Быть может, ее стоит читать исключительно классическому филологу. С другой стороны, история и культура архаики плодотворна для каждого ума, понимающего ее явственное бытие в сознании и жизни современного человека. Если вас, конечно, не испугает научное препарирование красоты и идеала, позже воплотившихся в блестящей цивилизации Эллады.