Текст книги "Неучтенный фактор"

Глава 40
Необитаемый остров

Шторм затих лишь через неделю. Маленькую шлюпку мотало немилосердно. Непрерывно откачивали воду ручной помпой и ни секунды не спали. Детвора сначала резвилась, потом скулила и, наконец, угомонилась, только время от времени пищали. Маленький мелкий кокпит, доставивший немало неудобств, оправдал себя. Даже наполненный водой по самые борта, он не слишком уменьшал плавучесть судна.

Снесло их прилично, но, к счастью, в нужную сторону. Ветер постоянно менял направление и в конце концов принес шлюпку к островам. Безымянный, как все в этой части света, архипелаг устраивал по всем параметрам.

Вершины вулканических гор покрыты густой тропической зеленью. Песок побережий, кокосовые пальмы. Райский уголок. До берега добрались уже за полночь. Яркая луна, высокая вода и легкий ветерок – все, как по заказу. Без проблем миновали прибрежный риф и вошли в эстуарий крошечной речушки.

Удирая от погони, они пробежали почти четверть окружности шарика. В этих местах никто из их мира не бывал. Во всяком случае, об этом неизвестно. Обжиты берега Западного океана и западная часть Восточного материка. Еще на Южном материке селятся китане и зугрелы. И уже совсем далеко на востоке, в глубине прохода между материками – последняя из населенных земель – острова Юганицу. Кстати, сейчас к ним ближе, если двигаться на запад. Но об этом как-нибудь позднее. Пить-то все-таки хочется. И поесть не рыбы. Да и поспать совсем не вредно, хотя уже рассветает.

Вдруг их всполошил крик. Ветка таких слышала немало. Женщина рожает. Вот тебе и необитаемый остров в ненаселенной части света. Сумку на бок, саквояж в руку, мешок на плечо. Секунду помедлила и прицепила кортик. Звук донесся из глубины суши. Пошла.

Заросли быстро стали непроходимыми. Прорубалась, пробиралась, прокарабкивалась. Дважды перешла речку вброд. Очень петляет. Новый крик раздался заметно ближе, подправила курс и вышла на поляну.

Большой дом под развесистыми деревьями. На крылечке двое детишек: мальчик лет десяти и девочка парой лет моложе. Одеты в трусы. У девочки еще полоска ткани на груди держится на тоненьких бретелях. Побежали навстречу. Разглядев крест на клапане сумки, радостно загомонили.

– Доктор, скорее! Мама рожает, – схватили за руки, потащили в дом. Мешок свалился. Подняли его за концы и вдвоем поволокли.

Отец семейства бледен, деловит и беспомощен. Несколько кастрюль горячей воды, стопа чистых простыней и полотенец. Женщина лежит на широкой кровати. Необходимый минимум выполнен. Пока мыла руки, удивилась своим мыслям. Из блестящего крана струится теплая хрустально чистая пресная вода. И ей жаль каждую каплю. Присосалась бы и пила, пила. Хотя ведь часа не прошло, как напилась так, что из носа потекло.

– Папаша, постойте за дверью. Я осмотрю роженицу.

Пульс, как положено, учащенный. Сердцебиение ребенка прослушивается четко. Положение плода правильное. Ага, раскрытие еще недостаточное.

– Папаша, когда начались роды?

– Час назад воды отошли.

– Значит, все идет правильно. Поставьте эти коробочки на огонь. И посидите где-нибудь недалеко, чтобы услышать, когда позову.

К вам, мамаша, тоже есть вопросы. Детишки на крылечке ваши?

– Мои.

– Где рожали.

– Дома. На Супелии. В городской клинике Ораниенвилля.

– Кто принимал?

– Старшего – профессор Зудин. А девочку – молодая акушерка Зарина. Очень волновалась. Ей даже санитарка подсказывала. Но все прошло гладко. Потом сказала, что это были ее первые самостоятельно принятые роды. Тогда в клинике был очень сложный случай, и все опытные врачи хлопотали в операционной. А вы раньше принимали роды?

– Не очень много. Примерно – полсотни или чуть больше. Не беспокойтесь, у меня все рожают.

– Вы очень молодо выглядите. Давно получили диплом?

– Три года назад. У меня приличная практика. Правда, чаще оперировала. Травматических случаев больше всего.

– У-у-у-а-а-а.

– Не тужьтесь. Попытайтесь расслабиться. Передохните.

– Уффф. Вы когда прибыли?

– Часа не прошло. Заплутала тут в джунглях. Замешкалась.

– С берега тропа идет по левому берегу ручья. От устья вправо метрах в двухстах начало дорожки. А мы вас так быстро не ждали. На две недели раньше срока рожаю. Обещали, что пришлют бригаду. Но до планового времени прибытия еще четыре дня.

– Мы тут случайно. Но, оказалось, кстати. А чем болели старшие дети? Я имею в виду первые годы?

– Да ничем особенным не болели, диатез только, животики немного пучило. Потом свинка, ветрянка, корь. Все обычные детские болезни.

– А как развивались? Когда первые зубки прорезались?

Отвлекая роженицу разговорами, дождалась конца стерилизации. Поковырявшись в биксах, приготовила шприцы, салфетки, другой инструментарий. Отец семейства покрякивал, но, в конце концов, смолчал. Оно понятно, что выглядят они непривычно для человека из мира, где технологии превысили все мыслимые, с ее точки зрения, пределы.

– Вы, папочка, не беспокойтесь. У меня тут, конечно, не самые последние модели, но, направляясь сюда, я не планировала оказывать родовспоможение. И большинство этих устройств не менялось принципиально со времен Авиценны.

– Откуда вы взялись? Посадочные модули не садились здесь уже два года.

– Пришли морем. Кстати, у вас и ваших родственников есть какие-то характерные особенности, часто передающиеся по наследству?

– Да ничего особенного. Мужчины лысеют рано. Кругленькая такая плешь на темечке. И жен все выбирают темно-русых.

Ветка взглянула на волосы роженицы. Не врет.

– А у вас, мамочка, имеются какие-нибудь наследственные особенности?

– У нас по женской линии у всех одно и то же. Выходят замуж за ненормальных трудоголиков и мучаются с ними до скончания века.

– Папочка, возьмите мамулю за руку и погладьте по головке. Руку напрягите, а то она вам ее сломает.

– У-у-у-а-а-а.

– Тужьтесь. Хорошенько тужьтесь. Вы ведь умеете. Нормально идет. Еще усилие. И вот они мы.

Девчонка. Симпатичная. На папеньку похожа.

– Отдыхайте, мамочка. У вашей дочурки не будет диатеза.

Вопли новорожденной прекратились, как только Ветка ткнула ее ртом в материнский сосок. Несколько капель молозива в первые минуты после появления на свет избавят малышку от многих проблем в ближайшие месяцы жизни. Это еще в Монтаре ей рассказала старая акушерка. А она – распустеха – так и не отписала про это в «Медицинский вестник» Вальдийского Университета.

* * *

Забавный робот по имени Тумбочка, передвигаясь на резиновых лентах, накрывал завтрак. Ветка через блочок связи вызвала Рика, объяснила, где начало тропы, и велела приходить. Намазала маслом пышную оладушку, сверху несколько капель янтарного меда – и в рот. Глоток ароматного кофе. И снова оладушку.

– Скажите, Виталий, вы ведь здесь уже более двух лет. Откуда у вас мука, масло, мед и кофе. Допускаю, что мука и кофе сохранились из первоначального запаса. Но мед должен был загустеть. А масло столько не хранится, сколько ни замораживай.

– Вы правы, Элиза. Немного меда можно добыть в горах. На высоте около двух километров начинается зона, очень похожая на леса средней полосы. И там водятся пчелы. Кусаются, конечно. С маслом сложнее. Из порошкового молока его очень нелегко получить. Но Милисента – весьма искусный биохимик. Оснащены мы неплохо. Немного терпения – и вот результат. А вы выглядите очень утомленной.

– Да. Последняя пара месяцев была напряженной. Кстати, как учатся дети?

– Джеффри занимается со мной языками и арифметикой. Дора не отстает, хотя ей по возрасту еще рано, но весь материал усваивает наравне с братом. Нам нужен здесь еще хотя бы год, чтобы завершить исследования. Как раз настанет пора серьезных предметов, которые лучше изучать под руководством педагогов. Тогда и вернемся. Кстати, вызов медицинской бригады я отменил. Вы ведь полагаете, что с Милли все нормально.

– Я останусь здесь как минимум на неделю. Пока она придет в норму. Понаблюдаю за ней и малышкой.

Привет, Рик. Знакомься. Это Виталий. А это мой муж Рик. Давай сюда Амелию, Тадеуша. Посмотри на это великолепие. Торжественный завтрак по поводу рождения дочери.

– Здравствуйте, Виталий. Ваши пострелята встретили меня на берегу, показали тропу и забрались в море.

– Пусть резвятся. Конец ночи был нервным. Пока не пришла Элиза, мы чувствовали себя крайне неуверенно.

– Кстати, что вы здесь исследуете?

– Вообще-то это идея Милисенты. Считается, что на Бурме нет инфекционных заболеваний. Мы решили доискаться причин. Может быть, это поможет создать кое-какие лекарственные препараты. Вы ведь знаете, что инфекции – бич современности.

– Сложно согласиться с изначальной посылкой, – возразил Рик. – Дизентерия и дифтерит, сальмонеллез, чесотка, тиф, оспа, холера – это сразу навскидку. Десятка четыре заболеваний встречаются здесь регулярно. Бывают эпидемии. Редко, и обычно в нетяжелой форме проходят ангины, респираторные инфекции, воспаления легких. Однако это можно объяснить относительно невысокой плотностью населения, незначительной загрязненностью воздуха, воды, пищи. Тут не очень много дымящих заводских труб. И вообще труб немного. Семьдесят процентов населения живет в местах, где не надо отапливать жилища.

– Вы говорите так уверенно, как будто лечите аборигенов.

– Так и есть.

– Тогда понятно, почему ваш инструментарий столь антуражен. Мне не приходилось слышать о подобных миссиях. Хотя сейчас так много различных движений и инициатив. И людей, стремящихся нести добро в мир дикарей. Однако как вам удалось сюда пробраться? Орбитальный контроль здесь организован очень эффективно. Нам с супругой пришлось около года добиваться разрешения на приезд, состоять в переписке с ведомствами Федерации. Потребовалась поддержка трех университетов и правительства нашей планеты, чтобы согласовать и утрясти, организовать транспорт.

– Мы никогда не покидали эту планету.

Ветка подцепила вилкой шпротку из жестяной баночки и положила на остаток оладушки. Как раз Теду по размеру рта. Рик, вынужденный действовать одной рукой, поскольку Амелия переползла к нему и вовсю трудилась над бананом, расправлялся с блинчиком, вилкой отрезая кусочки с краю. Виталий разглядывал Веткин кортик, повешенный на крючок возле двери.

– Так эта гарда – не бутафория. Я вижу настоящее боевое оружие Средневековья?

– Оружие настоящее. Со Средневековьем напряженка. Мы ведь прекрасно знаем, откуда взялись здесь. Сохранились многие книги. Они переиздаются, и их читают. С вашей точки зрения, наша промышленность страшно отстала от современного уровня технологий. Да и с нашей – тоже. Однако она удовлетворяет наши потребности, а следовательно, эффективна. И, главное, еще не погубила среду обитания.

– Вы хотите сказать, что нарочно поддерживаете примитивный уровень производства, чтобы сохранить природу в первозданном состоянии?

Ветка замерла, беспомощно посмотрела на Рика, отложила вилку.

– Виталий, вы навели меня на несколько неожиданную мысль. Я ее обдумаю. Кстати, ваша миссия здесь не совсем бесперспективна. Микробиологический фон планеты действительно специфичен. Стафилококковые инфекции редки. Сепсисы, или, как их еще называют, заражения крови, не слишком часты и не особенно тяжки. Случаи гангрены отмечаются раз в десятилетие. Медики, конечно, тщательно стерилизуют инструментарий, однако последствия погрешностей в этой области наступают не каждый раз.

Вы понимаете, что опыт медицины большого мира у нас не забыт. Если вы позволите мне участвовать в ваших изысканиях, я буду очень рада. Есть множество вещей, которые мне лишь предстоит узнать.

– Я не врач. Даже не микробиолог. Мы с Милисентой учились в медицинском, однако даже в интернатуру не пошли. Сразу специализировались на фармакологии. Чему мы вас можем научить – ума не приложу!

– В нашем первобытном мире медик часто вынужден сам составлять лекарства, делать анализы и проводить операции. Клиники, где возможна специализация, есть не в каждом государстве. Лекарь, пациент и Костлявая нередко остаются втроем, чтобы решить известную задачу. Позвольте мне помогать вам. Это будет гуманно.

– Хорошо. Кстати, у нас немало свободных комнат. Выбирайте и устраивайтесь. Разрешения на те или иные действия спрашивать не следует. Рик, Джеффри поможет тебе перенести вещи и, если нужно, вытащить ваше судно на берег.

– Вы полагаете, что у десятилетнего мальчика хватит на это сил?

– Я полагаю, он поможет управиться с роботами. Вам будет затруднительно правильно отдать им команды.

В соседней комнате запищала новорожденная. Ветка не успела подняться, как Виталий уже исчез за дверью.

* * *

Поразительных вещей в этом доме оказалось великое множество. Начиная с утюга и заканчивая компактными анализаторами. Виталий с интересом смотрел, как Ветка берет анализы у Милисенты и крошечной еще безымянной малышки. Как сноровисто колдует с пробирками и микроскопом. Потом с помощью маленькой коробочки, которую просто подержал прижатой к коже, подтвердил, что полученные результаты достоверны. С этого момента процесс познания принял обвальный и сокрушительный характер. Холодильник и жидкосцинтилляционный бета-спектрометр вызывали сначала шок, а затем приводили к длинной цепи вопросов и, наконец, к погружению в дебри информационной сети. Виталий, конечно, удивился, увидев, что выходцы из Средневековья ориентируются в клавиатуре, манипуляторе и способны общаться с сайтами, ссылками и поисковыми системами. Однако нередко подсказывал что-либо.

Рик преимущественно изучал инженерные системы дома, а также роботов. Их здесь было полтора десятка и совершенно разных назначений. Джеффри и Дора сильно ему помогали, не забывая купаться, носиться по берегу, навещать мамочку и задавать кухонной машине невероятные программы. Яичница на томатном соке с добавлением какао-порошка была одним из рядовых событий.

Милисента быстро пришла в норму. Девочку нарекли Земфирой. А Ветка мечтала попасть во внутренние районы острова. Ее запас трав заканчивался. Собранные еще в бассейне Великой Реки, они частично были израсходованы, а частично потеряли свои свойства. Два года – многовато для большинства из них. Надо было отыскать да насобирать новых в тех районах острова, что находятся на приличной высоте над уровнем моря. В местах, где прохладный климат, где природа похожа на природу средней полосы, где могут встретиться знакомые растения. Целебные травы тропиков она знала только понаслышке. Останавливало отсутствие дорог и транспорта. Нести на себе Амелию в такую даль – на это она не могла решиться, а идти без нее нельзя. Грудное молоко ребенку пока необходимо.

Посетовала за ужином на это прискорбное обстоятельство. Виталий улыбнулся и сказал, что завтра они слетают на восточные склоны самой большой горы. Он там еще не бывал, а Ветке для первого раза все равно куда, лишь бы в высокогорье.

Утром уселись в повозку без колес, но со стеклянными бортами и крышей. Взлетели и помчались. По дороге узнать об этом экипаже удалось немного. Картины сменяющихся ландшафтов слишком поглощали внимание. Из объяснений попутчика поняла только, что это гравилет и что управлять им несложно. И еще, что источников энергии ему не нужно. В корме под полом багажника установлен ядерный реактор, мощность которого падает вдвое каждые пятьсот лет. И работает он на каком-то америции двести сорок первом. Механически запомнила – потом разберется. Ее бедная головушка и без того трещит от избытка информации.

К вечеру вернулись. Покормила дочку, потом долго разбирала добычу. Травки сушить надо не как попало. У каждой свой норов, свои требования. Насечь крошки из дубового сучка. За неимением бочки, настаивать в стеклянной посуде. Пестик кипарисовый вытесать. Завтра начнет составлять свои излюбленные зелья. В такой прекрасной лаборатории можно открыть множество секретов старой травницы. Разобраться с объективной картиной химизма, происходящего при завариваниях, настаиваниях, смешиваниях и выпариваниях. Правда, сегодня она нашла не так много растений, но остров велик. И ведь ее никто не торопит.

* * *

Три отжимания на правой руке и почти два на левой. Нельзя сказать, что она в лучшей форме. Пора серьезно заняться своим физическим состоянием. Ветка отряхнула колени шаровар и взяла в левую руку перевязь с метательными ножами. Деревянный щит в семи шагах.

Нельзя сказать, что хорошо. Есть недоразвороты и откровенные промахи. Повыдергивала ножи, сложила их обратно в кармашки и взялась за тул с дротиками. Чуть лучше, но бросок уже не тот. Нет мощи. Чувство слитности не возникает. Значит, и этим тоже надо заниматься каждый день.

Взялась за кортик. Упражнения с пустотой. Выпады, секущие удары. Что-то в локте неладно. Ощущение ловкости и стремительности отсутствует полностью. Она вся как будто задеревенела, словно мешок, набитый ветошью.

А вот и Рик. Вылез из-под простыни, зевает и почесывается. Соня. Дала ему дубинку и сама взяла такую же. Ореховый шест в полтора роста. Ну-ка, как там оно? Ух ты, да он еще и сопротивляется. Вообще-то в драке она его видела только в детстве. Тогда он был неслаб. И сейчас тоже. Она просто черепаха неуклюжая. Он изящно разделался с ней, но не в два счета, а сначала дал запыхаться, разозлиться, а уж потом наподдавал. Не сильно, конечно. Даже синяков не будет. Просто указал на слабые места в защите. Как это делал учитель фехтования в корпусе.

– Отдохни, малышка. Нельзя так резко за это браться. Две беременности, кормление и этот ужасный переход по морю кого угодно вымотают. Ты ведь даже не отъелась.

Ветка благодарно ткнулась носом ему в грудь. Надо же, даже не вспотел. С таким хочется быть беззащитной и зависимой. А ведь он ее знает бедовой, неустрашимой, дерзновенной. Хотя нет. Всякую видел.

* * *

Два месяца пролетели незаметно. Виталий, глядя, как Ветка упорно колдует со своими настоями, хмыкал, но молчал. Помогал, подсказывал. Особенно с аппаратурой. Потом посмотрел пару распечаток и уже не отходил ни на шаг. Работа приобрела целенаправленный характер. А заготовка трав стала регулярной и велась систематически. Они обшаривали квадрат за квадратом. Готовили вытяжки, проводили анализы, все проверки проделывали по нескольку раз.

Милисента тоже участвовала в исследованиях, но лишь изредка. Земфира требовала много внимания. Кроме того, ей не хватало молока, и Ветка докармливала. Амелька ревновала и скандалила. Тадеуш всегда ее поддерживал в полный голос. Скучать было некогда. Так что наступление конца лета оказалось полной неожиданностью. Если бы не начало периода дождей…

Глава 41
Игрушка

– Виктория, тот сверток, что я тебе оставила, цел?

– Да, Веточка. В полном порядке.

– Распечатай его, достань один блочок, такой же, как сейчас у тебя в руках, и научи своего герцога отвечать на вызовы. Это срочно. Конец связи.

Ветка дала отбой и вернулась к экрану. На этот раз она читала четкие подборки радиоперехватов по нужным темам. Триста семь передатчиков по всей населенной части планеты каждые сутки посылают в эфир сотни листов текстов – лаконичных, наполненных фактами, распоряжениями и докладами. Переварить эту информацию почти немыслимо. А если это все за три месяца – то уж вообще невозможно. Пришлось поколдовать с настройками, заставив умную железяку отобрать только то, что ее интересовало.

Еще весной она поняла из данных, полученных космической системой слежения, что в начале осени Оружейные Ордена планируют нападение на Вальдинию. Герцога Лучиано предупредила, наверняка он дал знать об этом и вальдийским графам. Но силы у них не так много, и они разрознены. Верховный правитель страны очередной раз почил, оставив трон следующему троюродному правнучатому племяннику супруги короля, правившего век тому назад. Умственные способности нового монарха не вызывают сомнений – только человек специфических душевных свойств займет место, которое принесет ему смерть в течение полугода. Не долее. Некоторые завершают царствование через месяц.

Итак, Ордена заканчивают сбор армий. Их состав и численность почтальоны сообщают с такой скрупулезностью, что не вызывает сомнений их причастность к процессу. Кроме того, идет информация и о намерениях магистров, о предполагаемых сроках выступления, очередности нападений на пункты Вальдинии. Ветка легко составила план кампании. Самому крупному королевству их планеты крепко непоздоровится.

Пискнул вызов.

– Здравствуй, Берт!

– Привет, Нитка! Ну и штучку ты мне прислала. Это из старинных, от первых поселенцев?

– Давай замнем. Через десять дней на тебя навалится весь Орден Секиры и четыре тысячи пеших копейщиков. Пойдут тремя колоннами через Ульсталь, Маляву и Рузанну. Эти пункты отдай. Продовольствие и людей вывези. Обороняй Кортану! Сосредоточь там арбалетчиков и побольше пехоты. Конницу выведи к Лоринбургу.

Вторая задача. Виктория отдаст тебе пакет. Там более тридцати таких же блоков, что сейчас у тебя в руках. Обучи столько же толковых, очень надежных ребят работе с ними. И разошли по одному всем графам, начальникам гарнизонов крупных городов. Верховному командующему королевской гвардии тоже не забудь. Попытаюсь скоординировать ваши действия.

– Хорошо, Ниточка. Все сделаю. А ты уверена?

– Данные достоверные. Пока.

– Счастливо.

С Бертом легко. Личное знакомство, да и Витуля наверняка ему нарассказывала о ее ратных успехах. А вот как на такие «советы» откликнутся другие военачальники? Ветка вызвала карту графства Коленкор. На него будет направлен самый сильный удар.

* * *

Сухопутные войска – это совсем не то, что флот. Совершенно иные скорости движения, темпы развертывания и приемы боя. Если бы не подсказки Рика, она не раз бы оплошала. А множество «корреспондентов», с которыми нельзя пользоваться лаконичным языком команд!

– Господин Теке, войска Орденов Меча и Булавы направляются в Коленкор через Козий перевал. Люди графа Кольбера готовят засечную линию и рассчитывают на подкрепление. Не могли бы вы поддержать его пехотой и конницей?

– Сударыня. Мне следует оборонять границы Муратанга, а не посылать войска к соседям. Ведь если Ордена пойдут перевалом Трех Берез, они пожалуют прямо ко мне.

– Право, не беспокойтесь. Перевалом Трех Берез в вашу сторону направляются полторы сотни конников Ордена Копья. Две сотни копейщиков на усиление заставы у Серебристого водопада уже послал городской старшина из Гарвааля. И полсотни арбалетчиков под командованием барона Харвея сегодня утром поступили в распоряжение начальника этой же заставы.

– Тем не менее не вижу причины доверять вам. Эта дьявольская штучка, доносящая ваш голос, может быть частью коварного замысла, чтобы ввести меня в заблуждение.

– Вашему недоверию мне противопоставить нечего, кроме репутации человека, который прислал вам эту говорилку. А вот насчет точности данных, которыми я располагаю, могу доложить, что на площадь перед ратушей, где вы изволите сейчас пребывать, въезжают несколько больших фургонов. За ними следует пеший отряд. Это резервисты из Гордона.

– Что же, если Кольбера разобьют, он уже не сможет поддержать меня. Эскадрон конницы и батальон пехоты послезавтра выйдут к нему на помощь.

– В таком случае, не стоит отправлять ваших людей на верную гибель. Если они не выйдут немедленно, Ордена преодолеют засеку и перетопчут их на Харнской дороге. Необходимо срочно выступить всеми силами и двигаться очень быстро. Тогда вы остановите врага и обратите его в бегство.

– Ну, не знаю, не знаю. Не все подкрепления подошли. Обозы с продовольствием в пути. Не хватает упряжных лошадей.

– Жаль. Может быть, граф Гаубану успеет раньше вас и спасет положение. Его батальоны у обрывов Фенхеля и очень торопятся. Конница уже спешилась у засечной линии, и коноводы ведут лошадей обратно, чтобы посадить на них пехотинцев.

– Гаубану – мальчишка. Он франт и шелкопер. Вся эта активность – показуха. Его солдатам только пьянствовать и девок щупать.

– Он пытается успеть к началу сражения.

– Так вы обвиняете меня в том, что я уклоняюсь от боя. Никто меня не оскорблял, подозревая в трусости!

– И я не смею. Скорблю о том, что все может закончиться раньше, чем вы подоспеете. И без вас – не в нашу пользу. Жаль, что так медленно идут сборы.

Очередное изображение показало, что конники Теке идут борзой рысью в нужном направлении. А следом за ними бодрым шагом вытягиваются пехотные колонны.

– Господин Перкинс! Вашему левому флангу угрожает обход. Крупный отряд продвигается вдоль Сухары. Они атакуют через полчаса.

– Я – граф. И ко мне надлежит обращаться в соответствии с титулом.

– Ваша Светлость, вас обходят слева. Оттяните фланг, а то Вашу Светлость сомнут.

– Ладно, Нитка. Исполняю.

* * *

Спать приходилось урывками. Рик приносил Амелию или Земфиру для кормления. Поил, помогал в особенно напряженные моменты. Иногда заходил Виталий. Смотрел на мониторы, прислушивался к разговорам. Качал головой и молча уходил.

Ветке удалось собрать войска столичного гарнизона и четырех графств в Лорине и уничтожить полностью Орден Секиры. Их лагерь окружили, и никому не дали уйти. Пленных безжалостно продали зугрельским работорговцам.

Потом выловили летучие отряды Ордена Копья. Они занимались мародерством в покинутых деревнях Сталлы и Бергора. По Веткиным наводкам их зажимали и разоружали под прицелом арбалетчиков. Почти без потерь, хотя и не очень быстро.

Ордена Меча и Булавы, потеряв разгон, с большими потерями преодолели засечную линию и снова увязли перед земляными валами и баррикадами, подготовленными поперек сухого перешейка, ведущего через верховые болота. Отступившие вальдийцы еще приводили в порядок свои потрепанные ряды, как с тыла прямо на лагерь рыцарей навалились свежие, воодушевленные множеством побед объединенные силы под командованием герцога Бертрана Лучиано. Финал не заставил себя ждать. Сдавшихся пленили. И зугрельские работорговцы прибыли незамедлительно.

Спать. Немедленно и долго. Ордена разбиты наголову. Вытесненные ими монархи вернутся в свои земли по берегам Барсницкого моря.

* * *

Впервые, более чем за месяц, Ветка ужинала по-человечески. Робот Тумбочка подкладывал ей кусочки отварной рыбы, Тадеуш хлопал по ним ложкой, вымазанной в сладковатом соусе. Рик потчевал Амельку фруктовым пюре со сливками, которые Милисента изготовила из порошка. Она и Виталий тут же, сочувственно поглядывают. А в глазах Джефа и Доры – неописуемый восторг.

– Тетя Вета, так ты их всех уделала, этих рыцарюг?

– Ну, вообще-то я только подсказывала.

– Это понятно, что сражаются персонажи. Но миссию ты завершила полностью?

– Надеюсь. Мне раньше не приходилось действовать в таких условиях.

– Ты самый крутой геймер всех времен. А ты научишь меня этой игре? Оставишь мне софт?

– Вообще-то я не уверена, что правильно поняла тебя.

Вмешался Виталий:

– Джеф восторгается вашей игрой. Голосовой интерфейс великолепен. Неужели это местные программисты создали такую совершенную компьютерную игру?

– Вы полагаете, что я играла! – Ветка призадумалась. У нее нет причин развеивать это заблуждение. – Да, вы правы. Это была такая игра. Но она не может быть начата снова. Вернее, я не сумею. Ну, в общем, невозможно.

Поняв, что неубедительна, она совсем засмущалась. Рик помалкивал, а Милисента как-то загадочно улыбалась одними глазами.