Электронная библиотека » Томас Гоуинг » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Борода и философия"


  • Текст добавлен: 17 декабря 2015, 22:40


Автор книги: Томас Гоуинг


Жанр: Зарубежная публицистика, Публицистика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Томас Гоуинг
Борода и философия

Руководитель проекта И. Гусинская

Корректор Н. Кулакова

Компьютерная верстка М. Поташкин

Дизайн обложки Ю. Буга


Все права защищены. Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. За нарушение авторских прав законодательством предусмотрена выплата компенсации правообладателя в размере до 5 млн. рублей (ст. 49 ЗОАП), а также уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок до 6 лет (ст. 146 УК РФ).


© Публикуется по соглашению с BRITISH LIBRARY BOARD (St Pancras, 96 Euston Road, London NW1 2DB, UK) при содействии Агентства Александра Корженевского (Россия). Images from Beaver: An Alphabet of Typical Specimens [of Beards] by John Kettelwell, 1922

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина Паблишер», 2016

* * *

Почему книга достойна прочтения:

• эта прекрасно написанная и блестяще переведенная ода Бороде, составленная в 1854 году с любовью и знанием темы, впервые выходит на русском;

• автор проводит увлекательный экскурс вглубь веков, рассматривая роль бородачей в мировой истории;

• даже если вы принадлежите к противоположному лагерю (адептов Гладких Подбородков), то получите удовольствие от велеречивого стиля и страстного отношения автора к объекту его исследования.


Предисловие

Нижеследующая лекция – первая, как я полагаю, на эту своеобразную тему – была тепло принята многочисленной и жизнерадостной аудиторией и снискала пространные и лестные отзывы британских газет Ipswich Journal и Suffolk Chronicle. Мой предприимчивый и свободомыслящий издатель подумал, что она заслуживает более широкого распространения. Пусть же публика согласится с его мнением и примет эту лекцию из его рук так же легко, как он принял ее из моих!

Я исправил те отрывки, что относились к иллюстрациям; бóльшую часть из них, независимо от издержек на печать, не имело смысла давать в малом масштабе. Господин Ф. Б. Рассел (этому художнику, а также его достойному собрату по ремеслу г-ну Томасу Смиту я обязан изначальным оригиналом) с добротой, заслуживающей больше, чем простого упоминания, литографировал юмористический рисунок обезьяны и козла, которым эти талантливые люди обогатили мою лекцию.

После произнесения данной лекции к ней было сделано много примечаний, которые я впоследствии добавил в эту книгу. Надеюсь, они не только доставят удовольствие, но и будут служить источником познания. Мне остается лишь сделать поклон, обратить к моим fratres barbati[1]1
  Бородатые братья (лат.). – Зд. и далее прим. пер.


[Закрыть]
пожелание долгой жизни их Бородам и воскликнуть:

Vivat Regina!

Floreat Barba![2]2
  Да здравствует королева!
  Да процветает Борода (лат.)!


[Закрыть]


Введение

Наш самый всеобъемлющий и оригинальный поэт, чьи отдельные строки часто резюме и конспект целых стихотворений, заставляет Гамлета восклицать: «Что за мастерское создание – человек! Как благороден разумом! Как беспределен в своих способностях! в обличьях и движениях – как точен и чудесен! в действии как похож на ангела! в разумении как похож на некоего бога! Краса вселенной, перл творения!»[3]3
  Цит. с изменениями по: Шекспир У. Гамлет, принц датский / пер. М. Лозинского. Акт II, сц. 2.


[Закрыть]
Однако это же создание, восхваляемое столь заслуженно, с исключительной противоречивостью так забывчиво в отношении своих самых высоких отличительных черт, что может презирать собственный разум! пренебрегать присущими ему бесконечными способностями! намеренно искажать это обличье, столь точное и чудесное! опускаться до действий, отдающих скорее демоном, нежели ангелом! потопить свое богоподобное разумение в пьянстве! сбрить великолепную красоту и сделаться вместо перла пародией творений!

О Мода! самое могущественное из божеств – и самое капризное! Каким странным выходкам подвергаешь ты сынов и дщерей человеческих! Есть ли на свете что-нибудь привлекательное, чего ты не можешь единым словом превратить в предмет недовольства и отвращения? Есть ли что-нибудь столь безобразное и отталкивающее, чего твое искусство не возвысило бы до золотого истукана, коему твои рабы должны поклоняться под страхом огненной печи – или насмешки? Если составить коллекцию форм и фигур, манер и маскарадов, которые ты навязываешь своим подчас слишком усердным приверженцам, потребовалось бы самое живое воображение, фантазия самого фантастического размаха, чтобы сотворить описание столь несочетаемых вещей!



Возможно, ни одна человеческая черта не была в большей степени объектом переменчивых настроений Моды, чем Борода, о которой мы намереваемся сегодня представить некоторый отчет в надежде доказать, что не было случая более обдуманного оскорбления, нанесенного Модой природе и разуму! С этим намерением мы исследуем устроение, цель и употребление Бороды, укажем ее связи с искусством; затем проследим ее историю и, наконец, дадим краткий ответ на некоторые возражения противу бородоношения, не затронутые в предшествующем обсуждении.


Физиология

Старомодный латинский автор спрашивает: «Что такое борода? – волосы. И что такое волосы? – борода»[4]4
  В латинском оригинале этот афоризм выглядит так: Quid est barba? Est pilus. Quid est pilus? Est barba. См., напр.: Plaisant J. L. Nugae venales, sive Thesaurus ridendi et jocandi. Ad gravissimos severissimosque viros, patres melancholicorum conscriptos.


[Закрыть]
. Пожалуй, можно яснее определить Бороду через утверждение, что в ее полном объеме она охватывает все волосы на лице ниже глаз, естественно растущие вниз по обеим сторонам, пересекая щеки опрокинутой аркой, обрамляя верхнюю и нижнюю губы, покрывая подбородок сверху и снизу и свисая спереди на шее и горле; усы и бакенбарды только часть общего целого. Волос на голове отличен от волоса в Бороде. Под микроскопом, в увеличенном виде, первый напоминает сплюснутый цилиндр, сужающийся к концу. Он обладает грубой внешней корой и более тонким внутренним слоем и, подобно растению, имеет сердцевину, состоящую из масла и красящих веществ. В нижней части он похож на луковицу, и его сердцевинный сосуд опирается на большой пузырек. Луковица заключена в складку кожи и внедрена в сальные железы. Корень обычно входит под углом к поверхности. Позвольте опустить дальнейшие подробности и немедленно обратить ваше внимание на то обстоятельство, что в то время как волос головы снабжен лишь одной трубкой для сердцевины, волосу Бороды их придано две1. Разве не поразительный факт для начала? И не следует ли сразу предположить, что этот дополнительный запас должен иметь особое назначение? Это действительно так, что мы сейчас и увидим; добавим лишь, что волосы Бороды укоренены глубже, более прочные, более плоские и, следственно, более склонные виться.

Появляющаяся одновременно с одним из важнейших природных изменений в строении человека Борода во все времена считалась символом мужественности. Все главенствующие племена (будь то в теплом или холодном климате), которые оставили свою печать в истории, – египтяне, индийцы, евреи, ассирийцы, вавилоняне, персы, арабы, греки, римляне, кельты, турки, скандинавы, славяне – были обильно одарены этим природным покровом. Их предприятия отличались соответственной силой и отвагой. Бесспорно также, что самые смелые дела этих народов совпадали по времени с существованием их Бород; более тщательное исследование может показать, что подъем и закат этой природной черты оказали большее влияние на прогресс и упадок народов, чем доселе предполагалось. Хотя есть отдельные исключения, но, как правило, отсутствие Бороды есть признак физической и нравственной слабости; и в вырождающихся племенах, где Бород совсем нет или они весьма скудны, наблюдаются осознанная нехватка мужского достоинства и удовлетворенность низким физическим, нравственным и интеллектуальным состоянием. На такие племена должен быть спрос у физиологов и этнологов; историку же никогда не приходится оказывать честь их делам. Не лишено смысла, что женоподобные китайцы ознаменовали свою нынешнюю попытку снова сделаться свободными людьми, а не орудиями татар формальным решением покончить со своими косами и позволить волосам естественно растекаться по голове и подбородку2.



Но волосы не только выступают в качестве внешнего знака; они имеют (иначе бы их тут не было) свои особые функции. Главнейшая из них – защита некоторых особо восприимчивых участков нашего костяка от холода и влаги, этих плодоносных источников болезненного, а часто и смертельного недуга. И можно ли было выдумать в этих целях более восхитительное приспособление, чем свободный и приятный покров из волос – вещества, обладающего важными свойствами отталкивать влагу и служить непроводником тепла и электричества!

Позвольте теперь покажем вам, что лежит под поверхностью, одетой природным покровом Бороды. Сначала – ганглий, или узел, средоточие изощренно-болезненного ощущения tic douloureux[5]5
  Болезненный тик (фр.) – невралгия тройничного нерва.


[Закрыть]
. Можно заметить, как от него идут белые нити нервов, расходящихся к челюстям, точно по линии, защищенной Бородой. Рассматривая все это, вы наверняка поразитесь тому, что именно в бритье иногда может брать начало местный паралич, уродующий уголки рта. Далее мы наблюдаем зубные нервы, весьма чуткие, как всем известно, к изменениям температуры.

Взглянем теперь, с вашего позволения, на те железы, которые выделяют и производят лимфу, что должна стать частью циркулирующей жидкости, и которые часто дают золотухе начало, а некоторые считают, что и имя[6]6
  Название золотухи, scrofula, происходит от scrofa (лат.) – «свиноматка», возможно, из-за сравнения вздувшихся желез с маленькими свиньями.


[Закрыть]
. Они особенно подвержены воздействию холода и влаги, преподнося нам пресловутые неприглядные отеки на шее: поэтому получают дополнительную защиту – волосы, обычно растущие куда гуще на таких участках, чем в других местах.

Есть еще один набор желез, сальные, густо сосредоточенные на подбородке. Бритье причиною тому, что волосы на данном участке подвержены своеобразной и весьма раздражающей болезни, которая делается предвкушением чистилища для многих несчастных жертв этой неестественной практики. Люди с густыми Бородами по справедливости страдают больше всех, ибо чем действенней природная защита, тем безрассудней ее устранение.

Далее располагаются миндалины и железы глотки и гортани. Нет нужды долго говорить, сколь распространены в нынешнее время острые и хронические заболевания этих органов.

В том, что Борода была предназначена защищать все это в целом, каждый может убедиться, поносив ее, а затем сбрив в холодную или влажную погоду. Если же склонности к такому опыту нет – заметьте, я его не рекомендую, – возможно, следующие свидетельства будут достаточно убедительными.

Во-первых, тот исторический факт, что в период, когда Петр Великий понуждал всех к бритью, русские солдаты пострадали наиболее серьезно.

Во-вторых, медицинское свидетельство, извлеченное из «Профессионального словаря» (Professional Dictionary) доктора Джеймса Коупленда, одного из лучших нынешних врачей, где он заявляет:

Лица, имеющие обыкновение носить длинные бороды, часто подвержены ревматическим болям лица или болям в горле, если их обреют. В ряде случаев хронической ангины возобновление жалоб было предотвращено ношением бороды под подбородком или на горле.

В-третьих, тот факт, что несколько человек в Ипсвиче были вылечены таким образом.

И, наконец, это краткое, но важное свидетельство мужчин с Шотландской центральной железной дороги, составленное в Перте 24 августа 1853 г.:

Мы, служащие Шотландской центральной железной дороги, осмеливаемся сообщить вам, что, увидев прошлым летом циркуляр, советующий мужчинам, служащим на железных дорогах, отращивать бороды как лучшую защиту от суровой погоды, склонились последовать этому совету; и полученная выгода побуждает нас рекомендовать это средство к повсеместному принятию нашими собратьями в подобных обстоятельствах по всему королевству. По нашему опыту мы можем заверить их, что этим путем они спасутся от простуды и ангины, столь часто возникающих без этой природной защиты.

Подписали: пять охранников, один инспектор полиции, два машиниста и один пожарный

Рассмотрим теперь – и это крайне интересно в таком чахоточном климате, как у нас, где ежегодно умирают тысячи, – как дыхательные каналы и сами легкие защищаются верхней частью Бороды – усами. Обычно мы вдыхаем воздух носом, а выдыхаем через рот, хотя иногда случается и наоборот. Что касается носа, то ноздри связаны слегка изогнутым проходом с дальней стенкой рта и горлом. Поскольку поступающий воздух следует за направлением вдоха, вы видите, что воздух, проникающий через ноздри, проходит сквозь или поверх усов и таким образом нагревается; когда же воздух поступает через рот, он должен пройти под усами и также нагреться, как под соломенной крышей.

Усы, однако, не только согревают вдыхаемый воздух, но и фильтруют его от лишней влаги, грязи, пыли и дыма; и мы верим, скоро будут считать, что лишить верхнюю губу ее защитного обрамления столь же разумно, сколь сбрить брови или выщипать ресницы3.

Тех, кому неизвестен масштаб предотвратимых заболеваний среди наших мастеровых – заболеваний, возникающих исключительно из-за их занятий, – отошлем к книге г-на Тэкро[7]7
  Чарльз Тэкро (1795–1833) – английский хирург, основоположник производственной медицины. Видимо, имеется в виду книга The Effects of Arts, Trades and Professions on Health and Longevity.


[Закрыть]
на эту специфическую тему. Изобретательность ученых давно пыталась разработать способы избавить людей от некоторых из этих недугов; но проекты оказывались слишком громоздкими или по иным причинам неосуществимыми. Как часто бывает, то, что люди ищут глубоко, природа помещает прямо у них под носом. Господин Чедвик, которому мы обязаны весьма ценными сведениями по вопросам, связанным с общественным здравоохранением, и доктор Элисон из Глазго – один из них увидел частицы железа, осевшие на Бородах иностранных кузнецов и испачкавшие их, а другой заметил пыльные Бороды иностранных каменщиков за работой – независимо друг от друга пришли к выводу, что куда лучше, чтобы железо и каменная пыль осаждались на Бороде, откуда их можно смыть, чем на легких, где они наверняка вызовут заболевание. Например, легкие каменщика, хранящиеся в Эдинбурге, представляют собой сплошную каменную массу. Эти господа опубликовали свои суждения; и при благотворном содействии печати данные сведения, благодаря статьям в Builder и в Household Words Диккенса, вскоре добрались до наших мастеровых, из коих многие проверили это на опыте и засвидетельствовали удовлетворительный результат. При таком положении дел мы можем надеяться, что многократно высказываемые мнения выдающихся армейских хирургов будут наконец услышаны и британский солдат освободится от удушающего кожаного шарфа и получит позволение носить ту защиту, которою его наградила природа. Тут возразить не сможет и самый несговорчивый экономист, поскольку это никак не увеличит затраты, однако даст солдату возможность производить если не более дерзкое, то по крайней мере более устрашающее впечатление на врага и спасти его от многих опасностей походной жизни, от которых умирает больше народу, чем на поле боя!

Хотя этот предмет пока привлек слишком мало внимания ученых, не может быть сомнений, что волосы вообще обладают также важной функцией регулировать электричество, что так тесно связано с состоянием нервов.

Вот напоследок любопытный факт, который сам по себе прекрасно убеждает в защитной роли Бороды и объясняет, почему ее волосы имеют больше жизненной силы: в то время как волосы головы, как правило, с возрастом выпадают, Борода, напротив, в последний период жизни продолжает расти и густеть. Тот должен быть подлинно нечувствительным ко всякому проявлению целесообразности, кто не признает в этом мудрой и благодетельной предусмотрительности, особенно если с этим соединить другой хорошо известный факт, что череп становится более плотным, а мозг – менее чувствительным, в то время как участки, защищенные Бородой, более восприимчивы, чем когда-либо, и имеют меньше жизнеспособности для борьбы с пагубными воздействиями.

Прежде чем двигаться дальше, следует, видимо, кратко ответить на вопрос: если Бороды так необходимы мужчинам, почему женщины не снабжены ничем подобным? Причина, как мне кажется, в том, что они – женщины и, следовательно, не приспособлены к тяготам и трудностям, которые уготованы мужчинам. Женщина была сотворена в помощь мужчине, и так задумано, что мужчина должен в свою очередь изо всех сил защищать ее от внешних обстоятельств, которые ему следует отважно встречать. Женские волосы по природе длиннее, и в диком состоянии фемина имеет обыкновение распускать их по шее и плечам. Древние афинянки и лангобардки, говорят, даже сопровождали своих мужей на поле боя, подвязав волосы на манер Бороды. В более цивилизованном обществе прекрасный пол прибегает для своей защиты к различным ухищрениям, совершенно неподобающим сильному полу. Говоря это, я не имею в виду нынешний нелепый капор, который, кажется, нарочно выдуман, чтобы выставить красоту напоказ, а не прикрыть, возбудить наше сострадание и заставить нас дрожать, хотя мы можем лишь восхищаться!

Нельзя обойти вниманием два любопытных исключительных случая бородатых женщин: один – женщина-солдат в армии Карла XII, плененная в битве под Полтавой, где она сражалась с мужеством, достойным ее Бороды; другой – Маргарита Пармская, знаменитый регент Нидерландов, решившая, что Борода придает столько достоинства ее внешности, что она не позволит тронуть в ней ни волоса.


Художественное деление

Борода была предназначена не только служить важным целям, описанным выше, но, сочетая красоту с полезностью, придавать мужественную красу и непринужденную завершенность мужскому лицу. Ее живописность свидетельствуется единогласными показаниями наиболее сведущих судей – Поэтов и Художников. В самом деле, невозможно смотреть на чреду бородатых портретов, с каким бы равнодушием художник ни подошел к исполнению, без ощущения, что они обладают достоинством, свободой, важностью, силой и законченностью; в то время при взгляде на ряд выбритых лиц, сколь бы ни были прославлены оригиналы и искусны творцы, испытываешь чувство искусственной, условной наготы.

Джозеф Аддисон обнаруживает то же мнение, заставляя сэра Роджера де Каверли указать на почтенный бюст в Вестминстерском аббатстве, спросить: «Не выглядят ли наши предки много мудрее с их бородами, чем мы без них?» – и промолвить: «Что до меня, когда я нахожусь в моей галерее на родине и гляжу на своих предков, из коих многие погибли, не достигнув моего возраста, я не могу удержаться, чтобы не рассматривать их как весьма древних патриархов и в то же время не смотреть на себя как на пустого юнца женственной внешности. Я люблю видеть ваших Авраамов, ваших Исааков и ваших Иаковов, какими они предстают на старых гобеленах, с бородами ниже пояса, покрывающими половину шпалеры». Журналист к этому прибавил: «Если бы я в одной из моих статей положительно отозвался о бородах и попытался вернуть человеческим лицам их древнее достоинство, уже через месяц он сам взялся бы возглавить моду на бакенбарды (whiskers)». В связи с этим последним намеком следует заметить, что слово whiskers часто используется у старинных авторов в смысле «усы» и что во времена Аддисона носили массу искусственных волос и тщательно брили голову и лицо.

Чтобы показать, что именно Борода вызывает упомянутое нами ощущение, посмотрим на два изображения греческой головы Юпитера, одно с Бородой, другое без. Что вы скажете? Разве этот опыт не что-то вроде «наглядной демонстрации» в пользу природы, не оправдание художества и художников? Посмотрите, как у бородатого Юпитера поднимается лоб, словно надежно утвержденный купол; какую глубину обретают глаза; как смягчена угловатость мышц; как нижняя часть овала разрешается в свободно струящиеся линии; какую важность придает лицу увеличенная длина.

В качестве забавной и поучительной параллели возьмем два рисунка головы льва, один с гривой, другой без. Вы увидите, в сколь существенной части величие лесного царя, как и земного владыки, пребывает в этом свободно струящемся привеске. При сравнении этих рисунков с изображениями Юпитера, я полагаю, львиная голова даст вам понять, откуда греческий скульптор заимствовал свой идеал этого благородного образчика богоподобной человечности.

Меж тем как озвученная мысль поразила меня, г-н Джон Маршалл в лекции в Государственной школе практического искусства заметил, «что природа не оставляет без покрова ничего некрасивого и что мужской подбородок редко красив, т. к. он был задуман покрытым, в то время как женские подбородки, как правило, красивы». Это мнение он подкрепил тем примером, «что медведь, кролик, кот и птица отвратительны, если смотреть на них, когда они лишены убранства из волос и перьев: но лошадь, борзая и другие животные, покрытые так скупо, что мех не изменяет их очертаний, красивы даже в наготе». Этот довод, мне кажется, еще лучше приложим к разным возрастам человека. У младенца подбородок чрезвычайно мягкий, и его кривая сочетается с линиями лица и шеи; у мальчика он сохраняет женственную мягкость очертания, но чем ближе к юности, тем заметней кости, и будущий характер начинает накладывать отпечаток на внешность: на подходе к зрелости линии подбородка и рта становятся более резкими, угловатыми и определенными; в среднем возрасте на них появляются различные уродливые отметины, в старости не только делаясь глубже, но возрастая в числе из-за потери зубов и западения рта, что, конечно, искажает все мышцы, связанные со ртом.

Такова, однако, сила предубеждения, основанного на обычае, что люди, которые сами по уши погружены в высокие воротники рубашек, чей подбородок царапает галстук и сдавливает шарф, которые заматывают себя кашне до тех пор, пока шея у них не сравняется по объему с талией – нельзя отрицать, что некоторых можно увидеть в этом воплощенном уродстве, огромном черном мотке безобразия, как в респираторе, – все еще смеют заявлять нам, что их лицу повредило бы возвращение Бороды!

Вследствие этого – кое-что о выразительности бородатых лиц. Работы греков4, картины старых мастеров, но прежде всего произведения карандаша Рафаэля, справедливо нареченного Мастером Выразительности, – вот достаточно общий ответ на это необдуманное обвинение. Было бы действительно странно, если бы Тот, кто сотворил мужское лицо и установил законы для каждой черты, одев его волосами, как платьем, в этой последней детали осуществил бы продуманную предосторожность, чтобы испортить совершенство Своей работы! Только долгое изнеживание наших лиц привело к нынешнему идеалу выбритости и забвению истинного образца мужской красоты, которые по природе столь же противоположны, как северный и южный магнитные полюсы, – к этой женственной прелести, где утонченность линии, цвет, переменяющийся со стыдливым румянцем, глаза, которые достигают желаемого, делая вид, что вовсе этого не хотят, суть чары, которые ощущаем все мы, в то же время понимая, как неуместны они применительно к противоположному полу, у которого дерзкая, предприимчивая бровь, глубоко проницающий глаз, отважный, чуткий нос и сочный, но твердый рот, поддерживаемый решительным, выступающим подбородком, говорят о существе с предначертанным поприщем и тяжелой, грубой работой в этом мире трудностей и непрестанных перемен.



Это наш ответ на обвинения в общем; если же рассмотреть отдельные черты, не может быть сомнений, что верхняя часть лица – самая божественная часть, где ум восседает на престоле, – выигрывает в выразительности благодаря Бороде и контрасту с ней; нос также обретает бóльшую рельефность, а глаза – больше глубины и блеска. Рот, преимущественное местоположение страстей, окружающие его мышцы, на которых отражается каждое чувство, обязаны своим общим выражением линии между губами, этому ключу к фамильному сходству; и эта линия более резко очерчивается тенью, отбрасываемой усами, от которой зубы приобретают дополнительную белизну, а губы – более яркую алость. Ни рот, ни подбородок, как мы сказали, в начале жизни не отличаются неприглядностью, но в более позднем возрасте все обстоит иначе. В самом деле, едва ли существует более отвратительный по природе предмет, чем безбородый старик (которого турки уподобляют «ощипанному голубю») с глубоко врезавшимися бороздами бесплодных страстей, цепкой скупости, разочарованного честолюбия, давящей бедности, с набухшими чертами самопотакания, с искажениями недуга и распада! И вот Борода, которая, по выражению римлян, «расцветает» на юном лице мягким пушком, в гармонии с незрелой мужественностью, и удлиняется и густеет с течением жизни, постепенно покрывая, изменяя и украшая, как «завеса плюща» – суровый дуб или старинную башню, и, своими легкими свободными формами играя с более жесткими чертами, придает новую привлекательность и самому обветшанию, подчеркивая все, что еще радует, скрывая все, что отталкивает.

Цвет Бороды, как правило, теплее, чем цвет волос на голове, и размышление быстро подсказывает причину: последние соприкасаются главным образом со лбом, который почти бесцветен, но Борода растет на лице, всегда более или менее окрашенном. Теперь природа использует для окраски Бороды те же цвета, что и для лица (вот, между прочим, причина не пытаться изменить оригинальный цвет), и таким образом воспроизводит свои теплые и холодные оттенки. Никогда не забуду, как господин с ярким румянцем, светло-каштановыми волосами, пышными бакенбардами теплого коричневого цвета, переходящего в мягкий черный, хорошей наружности, хотя его черты, особенно нос, и не были правильными, внезапно вбил себе в голову, что ему нужно сбрить бакенбарды. Без обрамления цвет его щек стал казаться пятнистым, нос – одиноким и обездоленным, а все его лицо приобрело вид, как у дома на холме, смотрящего на северо-восток, от которого безжалостно убрали все ограждающие его насаждения.

Следующий исключительный факт, касающийся цвета Бороды, я узнал из случайной беседы с парикмахером. Заметив, что люди вроде него, с румяным лицом и темными волосами, обычно имеют рдяно-черную Бороду, он сказал: «Это правда, сэр», и рассказал мне, что он «обнаруживал и в собственной Бороде, и в Бородах своих клиентов отдельные рыжие волосы вперемежку с черными», как говорят, что в сером мехе зверей есть отдельные завитки белых и черных волос. Этот рдяный отлив черной Бороды вызывает восхищение у персов; весьма любопытно, что они добиваются этого эффекта красной краской из пасты хны, вслед за которой применяется индиго.

Есть еще вопрос относительно цвета, которым нельзя пренебречь. Всем художникам известно значение белого цвета в высветлении цветов. Пусть любой взглянет на старческое лицо, мужское или женское, в обрамлении седых волос, и он различит в нем гармоническую красоту, какой не создало бы искусственное подражание краскам юности. В этом случае, как и в других, естественное значит наиболее приличествующее.

Позвольте завершить этот раздел лекции напоминанием всем, кто желает отпустить Бороду, что есть закон превыше моды и что каждое отдельное лицо наделено особой Бородой, форму и цвет которой определяют законы, подобные тем, что обусловливают окраску кожи, вид и цвет волос на голове, бровей и ресниц, и потому эта Борода, пусть даже уродливая сама по себе, в наибольшей мере соответствует физиономии в целом. Что подходит квадратному лицу, не подойдет овальному; высокий лоб требует иной Бороды, нежели низкий. Потому предоставим это дело природе, и в свое время обнаружатся подобающие форма и цвет. И здесь люди, никогда не брившиеся, имеют то большое преимущество над уступившими этому неестественному обычаю, что волосы, даже когда они есть, будут видны только на свойственном им месте, будут лучше по цвету и качеству и приятней на вид.

А теперь, дамы и господа, т. к. вся история, поведанная нам, произросла из притчи, позвольте в качестве интермедии предварить последующее повествование притчей во языцех:

 
Козлу сказала Обезьяна:
«Сбрей эту гадость наконец!
За грош избавлю от изъяна
Опрятней, чем стригут овец».
 
 
«Благодарю! – Козел ответил. –
Обмыслю». Ко двору он свой
Направив путь, хлыщей приметил,
Кому несносен вид мужской.
 
 
Помыслив тут о нежном поле
(Чтоб победить, стань сам нежней),
«О! – молвит он. – По доброй воле
Я модным стану, ей же ей!»
 
 
Он сел; не медля понапрасну,
Цирюльник свой свершает труд;
Но чу! пред ним чредой прекрасной
Отцы церковные идут!
 
 
А там Магистров сонм степенный
С перстами на своих Брадах!
Вскочил Козел недоуменный,
В нем совесть пробудила страх.
 
 
«Вот человек, вот тварь Господня,
Всяк зверь в рабы ему сужден:
Вчера брадат – обрит сегодня –
Где ж разум, коим славен он?..
 
 
Прочь с простынею, с миской! будет!..
Я естества почту закон:
Козел Брады ввек не осудит,
Коли ума он не лишен!»
 
Мораль
 
Позволь Браде расти, не делай в ней изъяна:
Бог создал нас людьми – не будь же Обезьяной!
 

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> 1
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации