Автор книги: Уильям Энгдаль
Жанр: Зарубежная образовательная литература, Наука и Образование
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Все изменилось в 1980-х годах, когда разразился аргентинский кризис задолженности. После резкого роста международных цен на нефть в течение 1970-х годах основные нью-йоркские и другие международные банки во главе с семейным банком Рокфеллеров «Чейз Манхэттен» («Ситибанк», «Кемикал Бэнк», «Бэнк оф Бостон», «Барклайз» и проч.) продавали ссуды странам, подобным Аргентине, первоначально на очень привлекательных условиях. Эти ссуды брались, чтобы финансировать импорт необходимой нефти, среди прочих вещей. Пока лондонские процентные ставки оставались низкими, эти кредиты могли обслуживаться из национального дохода. Таким образом, они были весьма соблазнительны, и долларовые долги резко выросли.
В октябре 1979 года, чтобы воспрепятствовать падению доллара, американская Федеральная резервная система внезапно подняла свою основную процентную ставку приблизительно на 300 %, оказав тем самым воздействие на международные процентные ставки, и прежде всего на плавающий процент по внешнему долгу Аргентины.
К 1982 году Аргентина оказалась в долговой ловушке, мало чем отличающейся от той, благодаря которой британцы в 1880-х годах взяли под свой контроль Суэцкий канал в Египте. Как оказалось, нью-йоркские банкиры во главе с Дэвидом Рокфеллером выучили уроки британского долгового империализма[253]253
Энгдаль, У. Ф. Столетие войны: Англо-американская нефтяная политика и Новый Мировой Порядок. СПб., 2008. Главы 10–11; Перкинс, Дж. Исповедь экономического убийцы. Претекст, 2005.
[Закрыть].
В предыдущие годы «Перонизма» Аргентина объединяла сильное и хорошо организованное профсоюзное движение с централизованным государством, в высокой степени вовлеченным в экономику. Оба сотрудничали с избранными частными компаниями по отрегулированной модели. В течение мирной эры послевоенного мирового подъема экономики Аргентина имела определенные особенности, подобные скандинавской социальной демократической модели. Кроме того, «Перонизм», безотносительно от его недостатков, создал сильное национальное самосознание у аргентинского народа.
Эра Перона пришла к своему кровавому концу в 1976 году с военным переворотом и сменой режима, поддержанными Вашингтоном. Переворот оправдывался тем, что он должен был противостоять растущему терроризму и коммунистическому мятежу в стране. Более поздние исследования показали, что партизанская опасность со стороны Народной революционной армии и монтонерос была сфабрикована аргентинской армией, большинство из лидеров которой обучались технике действий против партизан в печально известной американской Армейской школе обеих Америк.
Военная диктатура президента Хорхе Видела, однако, оказалась слишком либеральна в своем определении прав человека и надлежащих правовых процедур. В октябре 1976 года аргентинский министр иностранных дел адмирал Сесар Гуззетти встретился в Вашингтоне с госсекретарем Генри Киссинджером и вице-президентом Нельсоном Рокфеллером. На встрече будет обсуждаться предложение военной хунты о массовых репрессиях в стране и подавлении оппозиции. Согласно рассекреченным документам Государственного департамента США, опубликованным только несколько лет спустя, Киссинджер и Рокфеллер не только высказали свое одобрение, но Рокфеллер даже предложил устранить некоторых ключевых людей в Аргентине[254]254
U. S. Embassy Document #1976 / / Buenos06130, 20 September 1976, часть рассекреченных документов Государственного департамента США. Argentina-United States Bilateral Relations/ Ed. by Cynthia J. Arnson. Washington D. C.: Woodrow Wilson Center for Scholars, 2003. P. 39–40. Беседа Киссинджера с Гуззетти в Сантьяго была впервые передана в Martin Edwin Andersen Kissinger and the Dirty War // The Nation, 31 October 1987. Статья Андерсена базировалась на Записке помощника госсекретаря по правам человека Патрисии Дериан, которой эту историю рассказал Хилл во время визита в Аргентину в марте 1977 года. О демарше Хилла по поводу прав человека см.: Buenos Aires 3462, May 25, 1976, „Request for Instructions“, State 129048, 25 May 1976, «Proposed Demarche on Human Rights.»
[Закрыть]. По крайней мере 15 тысяч интеллектуалов, профсоюзных лидеров и фигур оппозиции исчезли в так называемой «грязной войне».
Семья Рокфеллеров играла неслучайную роль в смене режима в Аргентине. Ведущий деятель хунты, министр экономики Мартинес де Ос, поддерживал тесные связи с «Чейз Манхэттен Бэнк» и был личным другом Дэвида Рокфеллера. Мартинес де Ос был главой богатейшей землевладельческой семьи в Аргентине. Он проводил радикальную экономическую политику, разработанную для привлечения иностранных инвестиций в Аргентину. Фактически это экономическое маневрирование и было той самой причиной, которая стояла позади секретной рокфеллеровской поддержки хунты. Большие вливания наличных денег из банка Рокфеллера конфиденциально профинансировали вооруженный захват власти.
По крайней мере, с 1940-х годов, когда брат Дэвида Нельсон управлял американской разведкой в Америках в качестве главы Отдела координатора по связям на Американском континенте президента Рузвельта, братья Рокфеллеры расценивали Латинскую Америку как фактически частную, семейную сферу влияния. Семейные интересы Рокфеллеров простирались от венесуэльской нефти до бразильского сельского хозяйства. Теперь, в 1970-х годах, они решили, что проблемы задолженности Аргентины предлагают им уникальную возможность продвинуть семейные интересы и там.
Замораживая заработную плату, Мартинес де Ос одновременно освободил цены на товары первой необходимости, которые прежде регулировались правительством, включая продовольствие и топливо, что в целом привело к существенному снижению потребительской покупательной способности. Пошлины на импорт были сокращены, позволив ему затопить рынок. Обменный курс песо к доллару стал главным номинальным якорем схемы. Действительно, из-за сокращения расходов, повышения цен общественного сектора и роста налогов бюджетный дефицит снизился с 10,3 % ВВП в 1975 году к 2,7 % в 1979 году, а инфляция снизилась с 335 % в 1975 году до 87,6 % в 1980. Однако реальный валютный курс песо, результирующий отток капитала и кризис платежного баланса, привели к краху этой программы[255]255
Ruge-Murcia, Francisco J. Heterodox Inflation Stabilization in Argentina, Brazil and Israel // Centre de recherche et développement en économique (C.R.D.E.) and Département de sciences économiques, Université de Montréal, May 1997.
[Закрыть]. Также в страну был любезно приглашен иностранный спекулятивный капитал, и «Чейз Манхэттен», и «Ситибанк» стали там первыми иностранными банками.
Естественно, что такое падение жизненного уровня вызвало протесты со стороны сильного движения «Перонистский союз» и других форм оппозиции. Протесты были жестоко подавлены. Очевидно, удовлетворенный новым аргентинским правительством, Дэвид Рокфеллер объявил:
К 1989 году, после десятилетия репрессивного военного правления, началась новая фаза в эрозии аргентинского государственного суверенитета. Началась она со вступлением в должность президента Карлоса Менема, богатого плэйбоя, позже обвиненного в необузданной коррупции и незаконных продажах оружия. Джордж Буш-старший был тогда президентом и принимал Менема как личного гостя никак не меньше восьми раз. Его сын Нейл Буш был гостем в доме Менема в Буэнос-Айресе. В общем, Менем наслаждался наилучшими связями на Севере.
На фоне скандалов в аргентинской армии и с ростом недовольства населения нью-йоркские банкиры и вашингтонские политические брокеры решили, что пришло время разыграть новую карту, чтобы продолжить свой экономический грабеж и корпоративное поглощение Аргентины. Менем был перонистом только по партийному названию. Фактически, он подверг Аргентину экономической шоковой терапии, еще более решительной, чем британская революция свободного рынка Маргарет Тэтчер 1980-х. Но его членство в партии перонистов позволило ему обезоружить внутреннее сопротивление в пределах партии и профсоюзов.
И в этот раз ключевой фигурой в правительстве Менема для влиятельных нью-йоркских банкиров был министр экономики. Новым министром стал Доминго Кавалло, ученик Мартинеса де Оса и человек, известный в нью-йоркских финансовых кругах. Кавалло получил свою степень доктора философии в Гарвардском университете Дэвида Рокфеллера, недолго занимал должность в качестве главы Национального банка и открыто поддерживался Рокфеллером[257]257
Rockefeller, David. Lo que pienso de Martinez de Hoz / / Revista Gente, 6 April 1978.
[Закрыть].
Кавалло был также близким другом и деловым партнером Дэвида Малфорда – ключевой фигуры в Министерстве финансов президента Джорджа Буша-старшего, ответственного за реструктуризацию латиноамериканского долга по Плану Брэди, а позже члена «Кредит Свиз Фист Бостон Бэнк». «Банкиры-янки» действительно доверяли Кавалло[258]258
Government of Argentina Ministry of Education, La Dictadura Militar en Argentina: 24 de marzo de 1976 – 10 de diciembre de 1983 // http://www.me.gov. ar/efeme/24demarzo/dictadura.html, 2001. В 2006 году Кавалло был обвинен правительством Аргентины в сознательном сговоре с американским банкиром Малфордом в 2001 году о долговом обмене, который был объявлен «мошенничеством» и стоил Аргентине на десятки миллиардов дороже в обслуживании долга перед Малфордом и другими банками-кредиторами. Этот обмен привел к позже аргентинскому дефолту в 2001 году. Детали в статье Former Argentine leader indicted for 2001 bond swap // http://www.mercopress.com. Детали этого долгового мошенничества также хорошо описаны в издании: Evans, Jules. Bankers accused of dirty tricks in Argentina / / http://www.nettime.org/Lists-Archives/ nettime-l-0202/msg00026.html, 28 January 2002.
[Закрыть].
Экономическая программа Менема была написана в Вашингтоне и Нью-Йорке друзьями Дэвида Рокфеллера. Она уделяла первостепенное внимание радикальной экономической либерализации и приватизации государства и демонтировала тщательно прописанное государственное регулирование в каждой области: от здравоохранения и образования до промышленности. Она открывала защищенные рынки для иностранного импорта в еще большей степени, чем было позволено при военной хунте. Повестка дня приватизации требовалась Вашингтоном (и МВФ, который действовал по указке Вашингтона) как условие выдачи чрезвычайных кредитов для «стабилизации» песо. В то время в Аргентине бушевала инфляция веймарского стиля – 200 % в месяц. В наследство от хунты остались обломки экономики и огромные долги иностранным банкам.
Менем смог воспользоваться в своих интересах гиперинфляцией, неизбежность которой была заложена в последние годы правления хунты, и провести в стране экономические преобразования, намного более радикальные, чем осмеливалась проводить даже военная диктатура. Кавалло без лишних вопросов провел потребованные резкие меры и получил непосредственный кредит в размере 2,4 миллиарда долларов и высокую оценку от Международного валютного фонда. Последовала волна приватизаций: от государственной телекоммуникационной компании до государственной нефтяной монополии и даже пенсий государственного социального обеспечения. Коррупция была необузданной. Близкие друзья Менема стали миллиардерами за счет налогоплательщиков.
Вместо государственных монополий в промышленности появлялись гигантские частные монополии, принадлежащие иностранным владельцам и финансируемые в значительной степени кредитами из рокфеллеровского «Чейз Манхэттен» или «Ситибанка». Эти же банки получили огромные прибыли, когда несколько лет спустя они организовали бегство капитала богатых аргентинцев из песо на оффшорные «частные банковские» счета «Чейза» или «Ситибанка».
Воздействие этих преобразований на общую численность населения было далеко от положительного. На фоне иностранных поглощений прошли массовые увольнения (на время) бюджетных работников. Не удивительно, что режим Менема в Аргентине и его экономический царь Доминго Кавалло получили признание за создание того, что было маркировано в финансовых изданиях как «аргентинское чудо».
Инфляция была обуздана в 1991 году с помощью передачи абсолютного денежно-кредитного контроля Механизму полного золотовалютного обеспечения форме центрального банка, контроль над которой осуществлялся МВФ. Песо, очень сильно обесцененный с уровня 1970-х, был твердо зафиксирован Механизмом полного золотовалютного обеспечения в пропорции 1:1 к доллару США. Самостоятельная эмиссия денег для стимуляции экономики без равного увеличения долларовых резервов на счету Механизма полного золотовалютного обеспечения была строго запрещена. Зафиксированный песо открыл широкие возможности зарубежным инвесторам для спекуляций и выкачивания огромных прибылей на приватизации государственной экономики в течение 1990-х годов.
Когда в апреле 2001 года для управления народным хозяйством среди крупного экономического кризиса был снова призван Кавалло, он от имени нью-йоркских банков и своих местных банковских друзей тайно спроектировал удачный ход. Кавалло просто заморозил депозиты на личных счетах в банке частных держателей в Аргентине, чтобы спасти активы своих друзей – банкиров в Нью-Йорке и в других местах за границей.
В тот момент Аргентина не выполняла своих обязательств по 132 миллиардам долларов государственного долга. Первым деянием Кавалло на посту министра экономики в апреле 2001 года станет тайная встреча с рокфеллеровским «ДжиПиМорган-Чейз Бэнк» «СиЭсЭфБи» Дэвида Малфорда, лондонским «ЭйчЭсБиСи» и несколькими другими избранными иностранными банкирами. Они обменяли старые аргентинские государственные облигации на 29 миллиардов долларов США на новые. Эта тайная сделка принесла банкам огромные прибыли и обеспечила безопасность их активов в стране. Проигравшей стороной была Аргентина, поскольку этот обмен сделал бремя общей суммы долга еще большим. Год спустя Кавалло и эти семь иностранных банков подверглись судебному преследованию, поскольку эти обмены были незаконны и были разработаны в пользу иностранных банкиров. Согласно американским финансовым инвесторам, это фактически ускорило дефолт по государственному долгу. К 2003 году полный внешний долг Аргентины вырос до 198 миллиардов долларов, что эквивалентно трехкратному уровню долга на момент, когда Менем вступил в должность в 1989 году[259]259
Evans, Jules. Bankers accused of dirty tricks in Argentina.
[Закрыть].
К середине 1990-х годов правительство Менема приступило к перестройке традиционного производительного сельского хозяйства Аргентины на культивирование монокультуры с прицелом на глобальный экспорт. Сценарий был снова написан в Нью-Йорке и Вашингтоне иностранными кругами, состоящими прежде всего из партнеров Дэвида Рокфеллера.
Менем утверждал, что преобразование производства пищевых продуктов в индустриальное культивирование генномодифицированной сои было необходимо для страны, чтобы обслуживать ее раздувающийся внешний долг. Это была ложь, но она содействовала преобразованию аргентинского сельского хозяйства к большому удовольствию североамериканских инвесторов, таких как Дэвид Рокфеллер, «Монсанто» и «Каргил Инк.».
Вслед за почти двумя десятилетиями экономических потрясений (растущие внешние долги, вынужденная приватизация и демонтаж национальных протекционистских барьеров) дорогостоящая аргентинская сельскохозяйственная экономика теперь стала целью самого радикального преобразования из них всех.
В 1991 году, за несколько лет до того, как полевые испытания были одобрены и начаты в Соединенных Штатах, Аргентина стала секретной экспериментальной лабораторией для выращивания генетически спроектированных зерновых культур. Население должно было стать подопытными морскими свинками для этого проекта. Правительство Менема создало псевдонаучную Консультативную комиссию по биотехнологии, чтобы наблюдать за предоставлением лицензий для больше чем 569 полевых испытаний ГМО-кукурузы, подсолнечника, хлопка, пшеницы и особенно сои[260]260
Canadian Market Research Centre Market Support Division (TCM) Department of Foreign Affairs and International Trade: Market Brief: The Biotechnology Market in Argentina: Government Support for Biotechnology // http://www.agr. gc.ca/.
[Закрыть]. Ни по инициативе правительства Менема, ни по инициативе Комиссии не проводилось никаких общественных дебатов по неприятному вопросу о том, являются ли эти зерновые культуры ГМО безопасными.
Комиссия встречалась в тайне и никогда не делала свои находки публичными. Она действовала просто как рекламный агент для иностранных транснациональных корпораций. Это не было удивительно, поскольку члены самой Комиссии были выходцами из «Монсанто», «Сингенты», «Доу АгроСайенсис» и других ГМО-гигантов. В 1996 году корпорация «Монсанто» из Сант-Луи, штат Миссури, была самым крупным в мире производителем генетически манипулированных запатентованных семян соевых бобов – своей устойчивой к гербициду «Раундап» сои или РР (аббревиатура кальки «Раундап Реди»).
В 1995 году «Монсанто» вводила устойчивую к гербициду «Раундап» сою (РР), которая содержала копию гена из почвенной бактерии Agrobacterium sp. strain CP4, вставленный с помощью «генной пушки» в ее геном. Это позволяло трансгенному или ГМО-растению выживать при опылении неизбирательным гербицидом глифосатом. Активный компонент в «Раундап» – глифосат – уничтожал обычную сою. Любые обычные сорта сои, высеянные рядом с устойчивой к гербициду «Раундап» соей (РР) от «Монсанто», были бы неизбежно затронуты переносимыми ветром частицами гербицида[261]261
American Chemical Society: Growing Evidence of Widespread GMO Contamination // Environmental Science & Technology: Environmental News, 1 December 1999, Vol. 33. No. 23. P. 484 A-485 A.
[Закрыть]. Что оказалось весьма удобным и очень помогло дальнейшему распространению раз внедренных зерновых культур «Монсанто».
Генетическая модификация в монсантовских устойчивых к гербициду «Раундап» соевых бобах включала введение внутрь сои бактериальной версии энзима, который давал ГМО-сое защиту от гербицида «Раундап», разработанного все той же «Монсанто». Сам «Раундап» был тем самым гербицидом, который американское правительство использовало для уничтожения посевов коки в Колумбии. «Раундап» мог, таким образом, распыляться и на защищенную сою, и на любые сорняки, убивая сорняки и оставляя сою. Как правило, помимо гербицидных химикатов, ГМО-соя требовала значительно больше химикатов на гектар, чтобы контролировать рост сорняков[262]262
Carman, Judy. The Problem with the Safety of Roundup Ready Soybeans / Flinders University, Southern Australia // http://www.biotech-info.net, August 1999.
[Закрыть].
С 1970-х годов соя, благодаря большим компаниям агробизнеса, стала основным источником фуражных кормов во всем мире. «Монсанто» в 1996 году получила от президента Менема разрешение продавать свои семена ГМО-сои по всей Аргентине. Начались широкомасштабные продажи ультрадешевых даже в долларах ГМО-семян сои «Монсанто» и (обязательно!) гербицида «Раундап» от той же «Монсанто» всему аргентинскому сельскому хозяйству. Одновременно с этим крупные иностранные компании, такие как «Каргил» (крупнейшая в мире зерновая торговая компания), инвестиционные фонды, такие как «Квантум Фонд» Сороса и пр. скупали аргентинские сельхозугодья. Это была чрезвычайно выгодная операция для зарубежных инвесторов, для которых ГМО-семена «Монсанто», в конечном счете, легли в основу новой гигантской соевой индустрии агробизнеса. Земли Аргентины были обречены на превращение в обширное индустриальное подразделение для производства семян. Для зарубежных инвесторов прелесть схемы состояла в том, что по сравнению с традиционным сельским хозяйством производство ГМО-сои не нуждалось в большом количестве работников.
В реальности, вследствие экономического кризиса миллионы акров основных сельскохозяйственных угодий были куплены банками с молотка. Как правило, единственными покупателями с долларами, готовыми вкладывать капитал, были иностранные корпорации или частные инвесторы. Маленьким крестьянским фермам предлагали копейки за их землю. Иногда, если они не желали продавать землю, их вынуждали отказываться от своих прав собственности, натравливая на них местные банды или государственную полицию. Десятки тысяч фермеров были вынуждены бросить свои земли, потому что наводнение рынка дешевым импортом продовольствия, согласно реформам свободного рынка по правилам МВФ, приводило их к банкротству.
К тому же поля, засеянные генномодифицированными устойчивыми к гербициду «Раундап» семенами сои и обрабатываемые специальным гербицидом «Раундап», не требовали обычного вспахивания. Чтобы добиться максимальной рентабельности, спонсоры соевой ГМО-революции создали огромные пространства земель в канзасском стиле, где крупное механизированное оборудование могло работать круглосуточно, часто с дистанционным управлением при помощи спутниковой навигации, без единого фермера. ГМО-соя от «Монсанто» продавалась аргентинским фермерам как сверхэкологическая из-за использования технологии «нулевой обработки почвы». В действительности все это было совсем не безвредно для окружающей среды.
ГМО-соя и гербицид «Роундап» засеивались и распылялись способом, названным «стерневой посев», впервые примененным в США с целью экономить время и деньги[263]263
UK Soil Management Initiative: Frequently Asked Questions: (Advantages and Disadvantages of Minimum Tillage) // http://www.smi.org.uk/faq/faq.html.
[Закрыть]. Доступный только большим богатым фермерам «стерневой посев» требовал чудовищных специальных машин, которые автоматически вставляли семена генномодифицированной сои в высверленную в несколько сантиметров глубиной лунку и затем придавливали ее сверху землей. С этой машиной «стерневого посева» человек в одиночку мог засеивать тысячи акров. Остатки предыдущего урожая просто оставляли гнить в поле, что приводило к большому разнообразию вредителей и сорняков рядом с ростками ГМО-сои. Это в свою очередь открывало «Монсанто» широкий рынок для продажи своего запатентованного глифосата или гербицида «Раундап» наряду с устойчивыми к химикату запатентованными семенами сои. После нескольких лет таких посевов сорняки начали демонстрировать специальную устойчивость к глифосату, требуя все более сильных доз этого или других гербицидов[264]264
Там же.
[Закрыть].
В отличие от такой практики, традиционные трехгектарные персиковые или лимонные рощи требовали для обработки 70–80 сельскохозяйственных рабочих. В 1996 году, после решения «Монсанто» лицензировать генетически сконструированные РР соевые бобы, Аргентина пройдет через революцию, которую ее сторонники приветствовали как «вторую Зеленую революцию». В действительности, это была трансформация некогда производительной национальной и основанной на фермерстве системы сельского хозяйства в неофеодальное государство под властью горстки богатых землевладельцев-латифундистов.
Правительство Менема гарантировало широкое распространение семян ГМО-сои. Аргентинские фермеры имели страшные экономические проблемы после многолетней гиперинфляции. «Монсанто» не растерялась и расширила на нуждающихся в ссудах фермеров «кредит» для покупки у «Монсанто» ГМО-семян и гербицида «Раундап», единственного гербицида, эффективного для РР сои. «Монсанто» также сделала для фермеров начальный переход к ГМО-сое более заманчивым, предлагая предоставлять им необходимые машины для «стерневого посева» и обучение.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
