Текст книги "Ход мамонтом"

Часть четвертая
Ход мамонтом

1

Игорь открыл глаза. Ему не хотелось делать этого, так как голова трещала и каждое движение отдавалось во всем теле тупой болью. Но жуткая вонь мешала расслабиться и привести собственные ощущения в порядок.

Игорь заставил себя оглядеться.

Он лежал на чем-то твердом в большом помещении, оценить размеры которого было трудно из-за недостатка освещения. Источник слабого красноватого света находился где-то далеко и вне пределов видимости.

Пошевелившись и оторвав наконец руки от пола, Игорь понял, что укрыт какими-то шкурами. Надо полагать, вонь исходила именно от них.

Он брезгливо сбросил с себя эти подобия одеял и попытался встать на ноги. Удалось ему это только с третьей попытки.

Было довольно холодно. Он нетвердой походкой направился в сторону источника света, по пути пытаясь составить в голове картину происходящего. Понять, как он здесь очутился, Игорь не мог. На каком-то моменте воспоминания туманно расплывались в невнятную кашу.

Сделав несколько шагов, он сильно ударился головой о низкий потолок. Зашипев от боли, ощупал голову. Крови не было, однако шишка намечалась отменная. Подняв руки вверх, он потрогал потолок.

Оказалось, что это вовсе не потолок, а какая-то дико неровная и шершавая поверхность. Игорь наконец понял, что находится в пещере. И начал что-то вспоминать.

Очевидно, его ударили по голове, подкравшись сзади, после чего оттащили в глубь пещеры. Сейчас предстояло найти выход, а заодно и своих спутников. Он ведь пришел сюда не один. Черт, а с кем? И зачем, спрашивается? Ничего толком не вспоминается…

Он осторожно продвигался вперед, а свет становился все ярче. Вскоре стало понятно, что такой свет не может исходить от выхода из пещеры. Был он довольно красен, а тени от него нервно дрожали на стене. Тянуло дымом. Это, несомненно, был костер.

Игорь доковылял до поворота и заглянул за него.

Это действительно был костер. Что уже не могло удивить Игоря. Удивление вызывали те, кто сидел вокруг него.

Их было около десятка. Сначала Игорю показалось, что это какие-то хиппи или растаманы – настолько они были патлатые и лохматые.

Но одеваться в звериные шкуры на голое тело странно даже для старых хиппи. И развлекались эти ребята вовсе не курением «косячков», а обгладыванием огромных костей. Назвать это «барбекю» можно было лишь с большой натяжкой.

Игорь онемел от удивления, не зная, как поступить. Он, наверное, так и стоял бы дальше с открытым ртом, но почувствовал грубый толчок в бок. Обернувшись, он увидел лохматого и бородатого дядьку, почти голого, если не считать куска шкуры на бедрах. Дядька был низкоросл – едва достигая плеча Игоря, – но на вид крепок и жутко вонюч. Не то чтобы как бомж, но куда специфичнее и не намного приятнее. В своей волосатой лапе он сжимал палку с примотанным на конце булыжником. Этой палкой он бесцеремонно тыкал Игоря в бок.

«Гид, что это такое? – изумленно подумал Игорь. – Это снежные люди? На Урале?!»

«Сам обалдел, – признался Гид. – Те же вопросы я могу задавать тебе. Ты это, главное, не дергайся. Не совершай резких движений. Как со змеями. И улыбайся!»

Игорь моментально озарился лучезарной, хотя и не вполне искренней улыбкой и протянул вперед раскрытые ладони, показывая, что в них нет оружия.

Дядька повел себя странно. Он сначала шарахнулся в сторону, одновременно пружинисто пригнувшись и отведя свою палку, будто для замаха, а затем вернулся и, буквально ткнувшись носом, осмотрел Игоревы ладони, расхохотался самым жутким образом. Потом что-то крикнул остальным на непонятном лающем языке.

Те оценили юмор ситуации и заржали. Игорь не мог осмыслить комичность происходящего, поэтому просто опустил руки и осторожно подошел поближе к костру. Это следовало сделать хотя бы потому, что выход отсюда, если он был, располагался где-то по ту сторону костра.

Елки-палки! Неужели ци-бомба довела свое дело до конца? Неужели именно так должен выглядеть окончательный результат ее разрушительного действия? Неужели пройдет немного времени – и все человечество снова опустится до первобытного уровня, пародируя само же себя у собственных истоков?

Этого просто не может быть! Ведь чтобы люди так опустились, должно пройти не одно поколение… А вдруг они сумасшедшие? Но разве может собраться в одном месте столько сумасшедших? Или они сбежали из какой-нибудь разоренной лечебницы? Не похоже: их лица хоть и не блещут умом, однако вполне вменяемые…

Как же это понимать?

Один из «хиппи», откусив изрядный кусок от ребра некоего зажаренного животного, произнес хорошо поставленным баритоном:

– Ну что, дорогой, встал как столб? В ногах правды-то нет. Подходи, садись к костру. Посидим, покалякаем о делах наших скорбных…

Игорь, слегка шокированный, подошел на не очень гнущихся ногах и сел рядом. Он не знал, кто эти странные люди, и не был уверен, что в скором времени не съедят и его самого. Однако этот говорил по-русски, что вселяло некоторую надежду на более или менее нормальное общение.

– Не съедим, не съедим, не бойся, – словно прочел его мысли «хиппи» и что-то сказал на странном языке соседям. Те поморщились от отвращения. – Мы не Иеху какие-нибудь, человечину не любим. Вот если бы ты попал к ним… Да и то, староват ты да жилист больно…

– Да кто вы такие? Почему в шкурах? Что происходит? – выдавил из себя Игорь.

«Не части! – зашипел Гид. – Не зли их!»

– Послушай Духа головы. Будь спокойнее. И осторожнее. Тогда, может быть, останешься в живых…

– Вы и впрямь читаете мысли? – изумленно спросил Игорь.

– Как можно читать мысли? Я ведь не шаман. Те вроде бы могут. Но я не очень-то в это верю. Просто мой Дух головы говорит, что такой же есть и у тебя. Они друг друга по повадкам знают… Это значит, что с тобой можно разговаривать нормально, не то что с пустышками… Ты что-то хотел спросить?

– Да. Кто вы?

– Вааху. Передовое племя. Самое хитрое. Разведчики…

«Что за бред? Что за племена? Он псих?»

«Это ты псих. Еще и по голове ударенный. А он говорит правду. По крайней мере, пока. Слушай и делай выводы…»

«А Дух головы – это его Гид? Он тоже из корректоров? Спятивший корректор?!»

«Откуда мне знать?»

– Вааху… Хм… М-да… И давно вы здесь живете? Мы вот никогда про вас не слышали…

– Скоро услышите, ха-ха-ха, – добродушно расхохотался «хиппи».

– Э-э-э… – замялся Игорь, – скажите, а почему вы решили уйти от цивилизации?

– Чего?!

– Ну, почему вы стали жить в пещерах? Вы спасаетесь от корректоров?

«Хиппи» недоуменно уставился на Игоря:

– Кого? Погоди… А-а… Дух головы объяснил мне. Ты про одержимых? С какой стати нам их бояться. Еще чего – чтобы Вааху кого-то боялись. Да еще и одержимых! Тем более что их время проходит…

– Вы что-то знаете про них? – насторожился Игорь.

– Про одержимых-то? А что про них знать? Отболеют да отомрут.

– Откуда у вас такие сведения?

– Насмешил! Все про это знают. Какое ж Изгнание без одержимых? Так не бывает…

– Что еще за «Изгнание»?

– Э, брат, да надоел ты со своими вопросами. Если хочешь – спросишь как-нибудь у шаманов. Если живой будешь…

– А почему я могу быть не живой?

– Потому что пристаешь с трудными вопросами к усталым Вааху. Я очень терпеливый, но всему есть предел…

– А если вопрос попроще: как вас зовут?

– Ну… Ваня я. Если по-вашему.

– В смысле – по-нашему? А по-вашему?

– Мы разговариваем сейчас по-вашему? Вот и зовут меня по-вашему.

– А откуда вы? Не с Урала разве?

Ваня сказал что-то своим на собственном языке. Те снова заржали.

– Нет, друг, мы не с Урала. И не отсюда вообще…

– Из-за границы? А русский откуда так хорошо знаете?

– Русский? А, этот язык, что ли? А Дух головы на что тебе дан? Э, да ты, видать, совсем не умеешь с ним обращаться… Слушай, а ты, случаем, не одержимый сам-то, а? Хотя нет, не похоже… А, ты небось из неудержавшихся. Тебе повезло. И Дух головы у тебя теперь есть, и живой останешься… Может быть…

– Откуда вы все это знаете?

– Так все это знают… Есть хочешь?

Игорь дипломатично кивнул. Его сосед взял длинную закопченную кость, разворошил угли и вытащил кусок обгоревшего мяса с торчащей из него косточкой. С улыбкой протянул его Игорю. Игорь не стал отказываться и принялся дуть на дымящийся ком, перекидывая его с руки на руку.

Картина складывалась странная. Здесь, в пещерах, жили люди, которые, полностью спрятавшись от цивилизации, тем не менее неплохо ориентировались в происходящем – со своей странной точки зрения, конечно, и со своими непонятными определениями сути событий.

Говорили они на незнакомом языке. Впрочем, это, наверное, не так странно, как кажется, – жили же здесь испокон веков разные народы, приобщенные еще Ермаком к многоликой российской братии.

Странно было, что у этих новоявленных дикарей имелись собственные гиды. То ли назвавшийся Ваней и вправду являлся отошедшим от дел корректором, то ли здесь все было куда более запутано, чем могло показаться на первый взгляд.

Игорь жевал неплохо пахнущее, но на удивление невкусное мясо. С трудом проглотив очередной кусок, он понял, чего не хватало в этом блюде: самой элементарной соли. Когда он спросил об этом Ваню, тот сначала не понял, а когда понял, то с презрением сплюнул, непонятно объяснив, что соль – она для «пустышек». А Вааху едят все в натуральном виде.

Игорь не стал спорить. Он осмотрел пространство вокруг костра и убедился, что из вещей у Вааху есть только шкуры и сучковатые палки, некоторые из них длинные и заостренные, а некоторые – с привязанными кожаным ремешком плоскими камнями, тщательно оббитыми и заостренными. Ни дать ни взять – иллюстрация к учебнику истории Древнего мира.

– Скажите, пожалуйста, – рискнул Игорь снова задать вопрос, – а почему у вас каменное оружие? Я понимаю – копья, топоры – это здорово. Но ведь железа вокруг валяются целые кучи. Почему не сделать более легкие и острые?

Ваня выслушал Игоря, склонив голову к плечу и всем своим видом показывая: «Ну и дурак ты, хоть и умный», а затем спросил:

– Скажи, ну кому нужно это твое железо, когда идет Изгнание? Да и вообще, зачем оно нормальному Вааху? Зачем Вааху вообще ненастоящие вещи? Ты что – хочешь меня обидеть?

Игорь не хотел обидеть Ваню. У Вани были руки, будто у штангиста-тяжеловеса со стажем, и этими руками он без труда ломал широкие ребра неизвестного животного, которого они сейчас ели.

Поскольку Игорь ничего толком не понял из слов Вани, он встал.

– Спасибо за угощение, Ваня. И вы… э… Вааху…

– Да нет проблем. Бери еще. Мяса навалом. Слон большой.

– Кто?!

– Тьфу! Ну, как там по-вашему, по-русски… О! Мамонт!

Перед глазами Игоря все поплыло. Только теперь он увидел у дальней стены огромную мохнатую голову с гигантским хоботом и изогнутым бивнем.

– О… О… Откуда?! – только и смог сказать Игорь. В голову тут же полезли бредовые мысли о том, что и животные успели деградировать до первобытного состояния… Только как эти деградировавшие слоны успели добраться до Урала?!

– Откуда, откуда… От верблюда, – ответил Ваня и зевнул. – Загнали да кокнули. Потому что жрать охота. А теперь охота поспать. А ты, если спать не хочешь, – можешь наружу выйти, проветриться. Только не вздумай убежать. Подведешь дядю Ваню – догоним и накажем…

Продолжая зевать, он завалился на шкуру прямо возле костра и мгновенно вырубился. Тут же уснули остальные «хиппи».

Игорь, не веря своему счастью, устремился в направлении выхода из пещеры. Главное, выбраться, а потом найти товарищей или хотя бы трансивер, чтобы вызвать помощь. Эти странные люди, несомненно, опасны, хотя и вооружены одними дубинами. Неизвестно еще, что они сделали с Мишаней и Митричем… О! Он вспомнил – Мишаня и Митрич были с ним! И еще появился этот Маугли, который не Маугли вовсе, но похож…

Показался свет, и Игорь выбрался на воздух.

Боже, каким же свежим он был!

Как приятно было слышать шум сосен и листвы мелких деревьев, щебетание птиц! Как замечательно было ощущать, что вслед за странными обитателями пещеры пропало ощущение отвратительной нереальности происходящего, которое расшатывало и без того ослабевшую за последнее время психику!

Ничего, пришлем сюда специалистов, они разберутся, что это за Вааху такие, почему они ведут такой странный образ жизни, откуда у них информация о ци-бомбе и почему она облечена в такую странную форму…

Да и, наконец, интересно узнать, откуда здесь мамонт взялся? И почему в этом удивительно синем небе две луны…

Две луны?!

Игорь вскочил на ноги, которые тут же стали ватными и отказывались теперь держать его измученное тело.

Две луны?..

Сердце бешено колотилось, а сознание отказывалось делать какие-либо логические заключения. Потому что логика вела к неизменно сумасшедшим выводам. Игорь просто стоял и, как завороженный, смотрел.

На две луны…

– Красиво, правда? – спросил кто-то негромко.

Игорь медленно повернул голову и увидел Мишаню. На лице Мишани отражалось ощущение неимоверного счастья.

– Ты уже все понял? – спросил Мишаня.

– Что я должен был понять? – бесцветным голосом отозвался Игорь.

– Ну, все…

– Я не понял не то чтобы всего, а вообще ни черта не понимаю. Это что же – пришельцы подвесили нам вторую луну?

Мишаня тихо рассмеялся. Похоже было, что непонятливость Игоря доставляет ему удовольствие.

– Какую еще вторую луну? – снисходительно произнес Мишаня. – Присмотрись повнимательнее.

Игорь присмотрелся. Но ничего толком не увидел.

– Вон та, что побольше, – это не луна. Это планета.

– А какая разница?

– Тьфу! Журналисты… Ты ведь из их числа? Неудивительно тогда, что с вашей «информационной поддержкой» цивилизация рухнула…

– Но-но!

– Ладно… Видишь тоненькую черточку через диск?

– А… ну?

– Это кольцо. Как у Сатурна.

– Да ну!

– Ага. Это очень массивная планета. А вот мы как раз – на Луне. Ее Луне…

– Что-о?!

– Ну, в смысле, на естественном спутнике планеты-гиганта. Таком же, как та, вторая луна. Которая уже, судя по всему, наш спутник… Я считал, что такое невозможно, и планетологи на Земле мне б тоже не поверили, но здесь…

– Погоди-погоди… Так ты хочешь сказать, что мы… мы…

– Да. Мы не на Земле.

– А где?!!

Мишаня присел на булыжник у входа в пещеру и сунул в рот травинку.

– На планете Покровителей, – задумчиво ответил он.

Игорь осторожно сел на землю. Вернее, на камень. Камень был ужасно неудобный, но Игорю было все равно. Он просто боялся упасть.

…Они уже несколько лет жили в ожидании прибытия таинственных Покровителей, а по сути – завоевателей и разорителей родной планеты. Но никогда Игорь не представлял себя живущим во Вселенной, где возможны такие перемещения между мирами. Борьба, а точнее имитация борьбы, с чудовищным оружием Покровителей просто стала для него работой, рутиной. Не может быть, чтобы все было вот так просто…

– Погоди, Мишаня, – осторожно произнес Игорь, – но с чего ты взял, что эта планета… даже если это действительно не Земля… что это планета Покровителей? А может, это просто имитация… Ты же знаешь – они умеют… Ну эти их… воображаемые миры…

– Это не Земля, – убежденно ответил Мишаня. – И «две луны», как ты говоришь, только часть того, что отличает это место от нашей планеты…

– А почему это – именно планета Покровителей?

– Ну, я, наверное, неправильно выразился. Возможно, это не их родная планета. Скорее всего, даже так и есть. Просто она принадлежит им. Во всяком случае, они мне так сказали.

– Покровители?! Ты говорил с Покровителями?

– А что тут удивительного? А-а! Так ты до сих пор ничего не понял?

Мишаня захихикал, чем привел Игоря в бешенство. Маленькие круглые очки на физиономии собеседника явно просили кулака.

– Слушай, ты! Перестань надо мной издеваться! Мне надоели недомолвки! Скажи прямо, где ты их видел, какие они и что от нас хотят?

Мишаня похихикал еще немного, затем выдержал паузу, видимо, чтобы доставить себе еще одну порцию удовольствия, и затем изрек:

– Что ты так переживаешь? Уже час общаешься с Покровителями почти как с лучшими с друзьями и еще кричишь на меня…

– Общаюсь?! Я?

– Ну да. Там, в пещере. Я слышал ваш разговор…

Игорь онемел от изумления. Он счел бы это шуткой, если бы не знал Мишаню.

– Так это… Это и есть… Покровители?!

2

Жека с Саньком чуть ли не с умилением разглядывали Акиру, который с жадностью уплетал тушенку. От голодного японца толку было ноль, никакой информации – только какое-то бессвязное бормотание. А им очень хотелось узнать, как он оказался один в мертвом городе и как, черт возьми, ему удалось выжить с такой реакцией на индикатор корректоров?!

Уже давно не удавалось не то чтобы спасти, но и просто встретить живую «корневую точку». Корректоры поработали от души, превращая в жуткую мясорубку все места, где только появлялись, а людей – в перепуганное и безвольное стадо. И тут – на тебе – посреди жуткой городской пустыни…

Казалось бы, здесь просто рай для корректора. Хотя, если подумать, не оставаться же тут охотнику за «корневыми точками» из-за одной-то щуплой жертвы… Но, с другой стороны, попадись она корректору… Ух, страшно представить себе ненависть такого зомби с «кристально ясным» сознанием! Ведь Акира для него – главный виновник всех несчастий, что обрушились на бедную планету…

– Так как ты сюда попал? – спросил наконец Санек, когда Акира, наевшись, откинулся на спинку пыльной скамейки. Сидели они в городском парке, где все было, как в «старые добрые времена», не считая тягостного безлюдья.

– Я… Иду домой, – с расстановкой ответил Акира. За годы жизни на чужбине он почти избавился от специфического восточного акцента. Что у него всегда было в избытке, так это упорство и трудолюбие.

– Домой? – переспросил Жека. – Это куда? В Японию, что ли?

– Да.

– Ну… Ну ты даешь, – покачал головой Санек. – Ты хоть представляешь себе, какой это путь? Обалдеть можно…

– Да. Это очень далеко…

– Акира, – мягко проговорил Жека, – мы направляемся в гораздо более близкое место. И то не уверены, что дойдем.

– У меня во Владивостоке знакомые…

– Во Владивостоке?! – воскликнул Санек, слегка присев и хлопнув себя по коленям. – Обалдеть! Да кто тебе сказал, что этот Владивосток вообще еще есть на этом свете? Что там не такая же история, как тут?

Он обвел рукой мертвые улицы.

Акира насупился и сказал:

– Мне надо в Токио…

– А если и Токио уже нет? Нью-Йорка ведь нет – так почему должен быть Токио?

– Японцы не могли допустить такого…

– Ну, конечно, – согласился Жека, – японцы, не в пример американцам, конечно, быстро придумали, как бороться с ци-бомбой… Понастроили небось отважных «трансформеров»…

– Что? – встрепенулся Акира, услышав знакомое слово, и тут же сник.

– Да, говорю, там все то же самое! Более того, теперь твой Токио стал столицей твоих потенциальных убийц! Ты там и шагу не сделаешь! Вон у Санька спроси – он там бывал. Тебя сразу расколют, даже если мы тебя снабдим всеми маскировочными приспособлениями… Там просто ад для таких, как ты…

– Вот потому мне туда и надо, – горько произнес Акира, – мне надо помочь своим… У меня там родные…

– М-да, – сочувственно проронил Санек, переглянувшись с Жекой, – понимаю. Только ты туда сейчас никак не доберешься. Даже если сможешь пешком пройти вдоль железной дороги до Владивостока, а я сомневаюсь, что сейчас можно пройти пешком полпланеты, – то непонятно, что ты будешь в пути есть и как намерен отбиваться от бандитов? Ты кто по профессии?

– Художник… Аниматор.

– О да-а… Тогда другое дело. Тогда тебе никто не страшен.

– Но за что… За что они хотят меня убить?! – воскликнул вдруг Акира и опустил голову на колени. На него накатывалось ставшее привычным отчаяние.

– А ни за что, – добродушно ответил Санек. – Видишь, «лапа» светится? Значит, ты чатланин. А Земля – пацакская планета…

– Что? – не понял Акира.

– Это он шутит, – пояснил Жека и укоризненно посмотрел на Санька. – Фильм есть такой. Но смысл верный. Ты не такой, как все. Не совсем уникальный, конечно, но все же…

И Жека поведал Акире правду о ци-бомбе, «корневых точках» и Покровителях.

По глазам Акиры было видно, что он не поверил сказанному. Мало кто верил этому с первого раза. Даже весьма информированные корректоры знают лишь свою версию происходящего… Но ему вскоре придется смириться с реальным положением вещей. Тем более что подтверждение – пришествие на Землю могучей космической цивилизации – не за горами…

В свою очередь, Акира рассказал свою, более правдоподобную и довольно прозаическую историю.

…Он выжил только благодаря тому, что сумел смешаться с толпой внешне похожих на него вьетнамцев. Пару раз на него еще пытались напасть, но убийцы находили себе взамен другие жертвы («Среди вьетнамцев небось тоже есть «корневые точки», – подумалось Жеке), а после и вовсе перестали беспокоить Акиру. Это когда вьетнамцы перенесли свое производство в пригород, подальше от нарастающей волны агрессии.

Но страх нашел в душе Акиры благодатную почву. Он так и не решился покинуть приютившее его вьетнамское сообщество. Платили ему достаточно, чтобы не протянуть ноги с голода, давали жилье…

Чтобы не сойти с ума от страха и одиночества, Акира рисовал. Он придумывал все новые и новые сюжеты для своих манга. И все, что случалось с его героем Ютакой, происходило в чужом, странном городе, так похожем на этот, покинутый людьми и населенный лишь духами. Видимо, нарисованный мир был отражением действительности, куда Акира хотел отправить свои страхи…

Когда у вьетнамцев не осталось работы и все бросились на юг, туда, где еще можно было найти пропитание, Акира примкнул к ним. У него все равно больше никого не было. И он убедил себя в том, что таким образом он постепенно приближается к родине…

…Санек с интересом листал альбомы Акиры и одобрительно причмокивал. Он всегда мечтал о машине, агрессивно «разрисованной» в стиле такого вот анимэ. Теперь у него была машина и художник тоже был. Не было только зрителей, способных оценить такой имиджевый ход.

– Я ни на один день не переставал трудиться, – говорил Акира, – у меня нет студии, нет никакого… персонала. Но уже есть герои, есть сюжет… Когда я доберусь до Токио, я сразу смогу приступить к работе над новым проектом…

– Вот это я называю профессионализмом, – широко улыбаясь, сказал Санек. – Мир вокруг рушится ко всем чертям, а он знай себе рисует… Уважаю!

Санек посерьезнел, пожал Акире руку. Тот сдержанно улыбнулся и коротко поклонился. Жека покачал головой: Санек, наверное, навсегда в душе останется тинейджером. Что ж, это самый оптимистичный склад характера. Видимо, он один из всех и не сойдет с ума…

– Неудивительно, что ты попал в «корневые точки», – сказал Жека Акире. – Наверное, твоя работа оказывала немалое влияние на людей… Наверное, тысячи зрителей? Сотни тысяч?

– Миллиард, – спокойно ответил Акира. – Все, без исключения, дети и многие взрослые…

– Миллиард, – повторил Жека, пытаясь осмыслить цифру. – Да, тебе здорово повезло, что до сих пор жив. Мой тебе совет: пошли с нами. Если мы доберемся до базы… Да что я говорю, когда доберемся, мы найдем способ связаться с Токио. Может, даже и отправить тебя туда. Если ты не передумаешь, узнав побольше про свою родину. Если останешься один, у тебя практически не будет шансов выжить.

Акира колебался. Он не мог принять решение. Годы бесконечного бегства сломили его волю.

Жека понял сомнения Акиры и спросил:

– Помочь тебе сделать выбор?

И протянул на раскрытой ладони монетку в пять иен.

Акира изумленно смотрел на маленькую круглую весточку с далекой родины, а Жека улыбался.

– Будем считать, что я – посол Японии, – сказал он, – пошли с нами, а?..

Ютака впервые за долгие дни одиночества был счастлив. Потому что ему было с кем поделиться куском мохнатого Переговорника. Переговорник, который всегда молчит, – это ненастоящий Переговорник, он болеет, и характер его портится. А теперь у него были друзья – два страшных с виду мохнатых шара, которые откликались на имена Чи и Ха. И к шкуре каждого теперь прирастал свой Переговорник.

Чи и Ха страшно гордились этим дорогим приобретением. Они были простыми безобидными чудищами, которые и мечтать не могли о такой чести.

Довольный и лоснящийся от ощущения собственной значимости Переговорник в руках Ютаки верещал на все голоса:

– О, как я горд и доволен!

– Нет, это я горд и доволен! Потому что Ютака оказал мне честь!

– Нет, это мне Ютака оказал честь!

– Нет, мне! Посмотри на себя – ты худой и облезлый, Ютака на тебя даже не посмотрит!

– Это я-то облезлый? С твоим цветом шерсти стыдно называться духом! Ты похож на крысу! Ты голый, как крыса!

– Я?! А ты голый, как… как человек!

– Тсс!.. Думай, что говоришь! А не то Ютака обидится и отберет Переговорники.

– Ты всегда думаешь только о себе!

– Я?! Я всегда думаю о своем господине! Господин Ютака, Чи позволяет себе непростительные выпады в мой и ваш адрес!

– Ябедничать стыдно! Правильно, господин Ютака?

Разобрать, кто и когда говорит, было невозможно. Переговорник говорил собственным голосом, самостоятельно расставляя интонации и знаки препинания, как ему приходило в голову или в то, что голову заменяло. Ходили слухи, что излишне глупый Переговорник мог довести и до беды, тем более если вспомнить человеческую шутку с выражением «казнить нельзя помиловать».

– Не называйте меня господином, – смеялся Ютака, – мне приятнее быть вашим другом. Ведь вы – мои друзья, правда?

– Конечно, мы твои друзья, господин Ютака! – восклицал Переговорник. – Один за всех, и все на одного!

– За одного!

– Нет, господин Ютака, так невыгодно! Один клок шерсти за всех – это хорошо, но все за один клок шерсти… Нет, так и разориться можно…

– Ха-ха! Это же не про торговлю говорится, а про дружбу!

– Вот и я про дружбу! Как за одного друга можно выменять всех? Я так понимаю – ты отдаешь одного друга высокого качества за кучу друзей второго сорта! Вопрос в том – сможешь ли ты потом выменять нескольких второсортных друзей на одного, но класса «прима», и при том остаться с прибылью?

– Странные у вас представления о дружбе, Чи!

– А у вас странные поговорки, господин друг Ютака. Только меня зовут Ха. А Чи – это тот, который похож на крысу…

– Что?!

Такие разговоры забавляли Ютаку и его спутников в их бесконечном странствии, помогали ему привыкать к общению с чудищами и отвлекали от мыслей о надвигающейся на людей угрозе…

– Стойте! – сказал вдруг Санек. – Это интересно…

– Что такое? – встрепенулся Жека и посмотрел туда, куда указывал Санек.

Жека не сразу сообразил, что интересного Санек узрел в этом унылом индустриальном пейзаже, здесь, на окраине города. Но, присмотревшись, увидел большую, покосившуюся, но видную издалека вывеску – «НЕФТЕБАЗА».

– Эге, – сказал Санек. – Думаю, есть смысл посетить это заведение. Может, наскребем немного солярки. Или чего поинтереснее…

Акира посмотрел в ту же сторону и обрадовался не меньше Санька. Но его заинтересовала не столько солярка, сколько колорит промышленного декаданса: покосившиеся конструкции, помятые и ржавые цистерны, кривые громоотводы… Все это его умелая рука быстро заносила в альбом, который Акира даже не прятал в сумку. Видимо, здесь, в оазисе осиротевших без людей строений, для него открылся своеобразный творческий рай.

По мере того как путники приближались к воротам нефтебазы, настроение у них отнюдь не улучшалось.

Начать с того, что вместо ворот они обнаружили перевернутый набок армейский «Урал». Обойдя машину и выйдя на широкую асфальтированную площадку, они сначала решили, что попали в музей боевой техники.

Только для музея здесь слишком много было покореженного металла, сожженных грузовиков, оторванных танковых башен, лопнувших гусениц и воронок от взрывов.

И мертвых тел.

– Смотрите, они все… – сказал Жека и сглотнул.

– Без голов, – констатировал Санек.

Акира оглядел место побоища широко раскрывшимися глазами и стал жадно зарисовывать увиденное.

– Е-мое, – проронил Санек, – что же здесь было? Что за топливо дрались – это понятно… Причем совсем недавно – кое-что еще дымится… Но головы-то зачем отрезать?..

– Не зря отсюда люди ушли, – глухо произнес Жека.

– Погодите, – резко оборвал его Санек и приложил палец к губам. Прислушался. Затем передернул затвор автомата и пружинисто побежал к неподалеку стоявшему БТРу с пробитыми шинами. Он ловко вскарабкался на броню и сунул ствол в открытый люк.

– А ну, давай, вылазь! – крикнул Санек. – Вылазь, кому говорю! Смотри, гранату кину, я не шучу! Считаю до трех. Раз…

Он запустил руку в чрево бронетранспортера и с натугой потащил вверх что-то тяжелое, вяло сопротивляющееся и щеняче визжащее. Это что-то, поскуливая, скатилось с брони, было доставлено к товарищам и усажено на землю. Было оно грязное, напуганное, но очень знакомое.

Жека и Санек переглянулись, после чего Санек прищурился и воскликнул:

– Ба! Да це ж полковник Петрицкий! Начальник особого отдела Независимой Российской армии! Ты зачем усы сбрил, дурик?

Усов у полковника действительно поубавилось. Похоже было, что они сгорели, как и часть прически. Жеку ничуть не покоробил развязный тон Санька. Эти «независимые» совсем недавно с легкой руки особиста не прочь были пустить их «в расход». А Жека, несмотря ни на что, жизнь любил. И был намерен самостоятельно увидеть, «чем все это кончится».

– Что здесь произошло? – спросил Жека. – Это «махновцы»?

Петрицкий безумными глазами посмотрел на Жеку и криво улыбнулся:

– Что – «махновцы»?

– Что-что… Раздолбали вас, вот что! – раздраженно ответил Санек. – Вы ж сюда небось за горючкой пожаловали, а они тут вас и поджидали. А вы думали, что такие грозные, на танках заявились… А те вас – огнеметами и гранатометами, из кустов. Правильно я говорю?

Петрицкий вдруг неприятно захихикал, будто Санек сморозил что-то невероятно смешное. А вот Жека от этого безумного хихиканья ощутил неприятный холодок под лопаткой. Он скосил взгляд вбок, на альбом, где Акира рисовал толстого, усатого, но невероятно испуганного генерала. Рисованный генерал не был так уж похож на Петрицкого, но настроение было передано мастерски.

– Так что здесь произошло? – повторил вопрос Санек и протянул полковнику фляжку с найденным в одном из домов коньяком.

Взгляд пленного внезапно обрел осмысленность, едва до него донесся запах спиртного. Сделав несколько жадных глотков, полковник обвел присутствующих парадоксально протрезвевшим взглядом.

– «М-махновцы», – сказал он. – Да… Они все это сотворили. Да. Расстреляли и сожгли машины. Это сделали они. Молодцы. Пришли – и расстреляли пустые машины…

– Пустые? – переспросил Жека. – А где были экипажи? Люди где были?

– Были люди. Были. И нет. Одни туловища остались…

Полковник снова хлебнул из фляжки. Жека решил не дожидаться, пока Петрицкий окосеет, и спросил:

– Так кто людей убил? Кто-то был здесь до «махновцев»? Отвечайте же, ну!

– Кто-то… Кто-то был…