Текст книги "АПП, или Попасть в пророчество!"

– Разницы нет: устная речь, письменная или жестовая. Даже телепатия не сработает.

– Жаль, – сморщил нос блондинчик.

– Вы сейчас вообще о чем треплетесь? – заинтересовался Рольд.

– О пророчестве, печать на нем эти бравые парни сломали до срока, утром на лекции, – похвастался Машьелис и в красках расписал событие дня, умолчав, впрочем, об ореолах, увиденных вандалами на нем самом, Хаге и Янке. Кажется, Картен, запыхтевший особо возмущенно, хотел выдать эту пикантную подробность, но, увы… ничего, кроме очередного шедевра про болтуна и болото, не родил. Зато заставил посвященных в тайну переглянуться. Выходит, то, что они светились – важная и секретная информация? Экспериментатор-блондинчик тут же решил проверить степень секретности секрета и… Вся компания в очередной раз насладилась историей на букву «Б».

– О как! – поразился пятикурсник. – Выходит, теперь у нас все перваки под антиболтушкой ходят. – Во что же вы там на вводной лекции вляпались?

– Похоже, во что-то, связанное с тем взломанным пророчеством, – вставила Иоле.

– М-да, похоже. – Рольд с уважением глянул на хрупкую и тихую, как мышка, девчушку. – А у тебя соображалка работает.

– Это же очевидно, – повела плечиком ифринг, а капитан доблестных игроков в дван неожиданно смутился и отвел взгляд.

– Лучше бы нашим учителям было очевидно, кто со студентами всякие дурацкие шутки вытворяет! – хмуро заметил Максимус и замкнулся в себе. Шел молча, пиная редкие хохолки травы, ухитрившиеся пробиться между плитами дороги.

– Найдут и накажут, ты, главное, учись, – попытался подбодрить первокурсника староста, а Яна почему-то вдруг вспомнила про задание кентавра и попросила:

– Хаг, пока до общежития идем, ты меня какой-нибудь вашей песне не научишь, чтобы задание Быстрого Ветра выполнить? Про любовь бы…

– Хм, у нас приличных песен про любовь не бывает, все больше про битвы, про походы, про героев, – замялся седьмой сын вождя и немного позеленел.

– Давай про войну. Это тоже должно быть здорово! Я наши старые песни патриотические очень люблю, – возразила Янка и тут же для примера мощным грудным голосом пропела первый куплет легендарной «Вставай, страна огромная…».

– Сильно! – проникся тролль, почесал затылок и в обмен на полный текст патриотической русской песни предложил разучить землянке троллью «Орочью смерть», имя доблестного автора коей затерялось в веках.

Так что всю оставшуюся дорогу до общежития Яна, а с ней заодно и остальные чисто для развлечения прочувствованно горланили:

 
Орков коварных разил я без счета,
Ярой зарею топор мой блистал.
Я их валил и рубил до рассвета,
Бился отважно, битвой дышал…
 

Правда, пара студентов-летописцев орочьей национальности пыталась качать права, но Яна честно призналась, что выполняет задание по расоведению, и заблаговременно взяла с возмущенных клыкастиков слово научить ее орочьей песне про битву с троллями, когда на расоведении дойдет очередь до изучения их расы.

Глава 14
Разговор по душам

Отработка, хороший ужин, прогулка в лечебницу и песня дня на закуску – вечер, по мнению Лиса, определенно удался. А вот Янка думала только о том, как поскорее добраться до своей комнаты и записать боевую песню троллей.

Но едва девушка закончила конспектирование и неохотно взяла с полки Иоле одну из книг для реферата, тех, которые купила соседка, в дверь комнаты постучали. На пороге (Яна даже не удивилась) стояли Машьелис и Хаг.

– Соскучились? – удивленно уточнила Яна.

– Это она спрашивает: «Чего приперлись?» – шутливо перевел для напарника Лис и ответил девушке: – Конечно, соскучились, мы же теперь шэ-даром так связаны, так связаны, полчаса разлуки – и тянет к тебе как на веревке: прийти и сесть рядом, вот хоть на коврик у порога. А у вас тут даже коврика перед порогом нет, вы его за дверью положили. Вот и пришлось стучаться.

– Что, правда? – испугалась наивная землянка.

Нет, она подозревала, что блондинчик порой врет, как дышит, но уж больно у него был вдохновенный вид, и слишком серьезно смотрел тролль, чьей основательности и здравости суждений Яна начала доверять.

– Правда, коврика нет, в остальном брешет, – успокоил Янку серокожий гость.

– Проходите, вы чего в дверях застыли? – подошла к компании Иоле. Вот она была ребятам так рада, как может радоваться любому обществу человек, слишком долго ходивший в париях.

– Не хотели стеснять, – замялся Хаг и предложил: – Тебе же заниматься надо, а мы бы Янку к себе позвали.

Светящееся радостью личико Иоле резко поскучнело:

– А? Да, идите. – Девушка отступила.

– Ты не только серокожий, ты еще и толстокожий, – Лис бесцеремонно пихнул тролля в бок, выставил перед собой на уровне груди книгу и объявил: – Иоле, ты на него, грубияна, внимания не обращай. Мы хотели с Янкой насчет расшифровки талантов по этой вот книжище за авторством, как подсказала мастер Тайса, прославленного и труднопроизносимого дуэта Ульягатхара и Иоллель, потрепаться. Нам Стефаль посоветовал все поскорее выяснить насчет возможностей друг друга, чтобы срабатываться было легче. Если мы тебе не помешаем, так прямо тут и обоснуемся. Вдруг ты нам еще и присоветуешь чего здравого. А если ты занята и наш треп раздражать будет, отвесь нам по одному пинку на брата, и мы скоренько уберемся.

– Вы меня не раздражаете, и заданий нам пока не давали, это перваков сразу грузить начинают, чтобы поскорее в учебную колею вошли, – снова весело заулыбалась ифринг. Кажется, даже комната засветилась от ее радости. – А таланты обсудить надо обязательно, заходите! На диванчике и креслах уютно будет.

– Хотите чаю с вареньем? – спросила Яна, когда поняла, что от парней сегодня не отделаться, да и бабулины припасы подъедать надо.

– Обязательно, – согласился Хаг, с удовольствием усаживаясь в уютный уголок, устроенный Иоле. – Вдобавок к беседе самое то будет!

Ифринг отошла к тумбочке, чтобы активировать пластину подогрева – тонкий лист-артефакт всего с двумя знаками Игиды, который мог разогревать продукты. Эту волшебную микроволновку соседка продемонстрировала подруге еще вчера и объяснила принцип действия, сводящийся к элементарному – если на плиту что-то поставить, то оно будет нагреваться до тех пор, пока не снимешь или пока внутри посуды ничего не останется. Тогда пластинка сразу остынет. Чай, кстати, у Латте был не привычный черный, а сбор трав, но, сняв пробу, землянка одобрила вкус. Напиток немного походил на мятно-земляничный зеленый чай.

Янка занялась извлечением из шкафа баночки с вареньем и посуды для чаепития. Когда руки работают, голова обычно освобождается, и в нее так и норовят забрести посторонние мысли и всякие вопросы. Вот и сейчас девушка, неспешные мысли которой двигались порой странными тропами, озадачила блондинчика:

– Лис, а ты ведь из какой-то очень знатной семьи, раз тебе в невесты чуть ли не принцессу подыскивают?

– Ну… да… – напрягся дракон и нехотя пояснил: – Из Князей Полета. А что?

– Удивляюсь, почему ты как обычный пацан с улицы разговариваешь, – пожала плечами Янка, разом прихлопнув все закопошившиеся было у Машьелиса мыслишки насчет матримониальной диверсии.

– Телохранитель у меня был хороший, – расплылся в мечтательной улыбке дракончик. – Он меня не только защищал, он мне жизнь показывал. Мы с ним в город под колдовскими личинами часто ходили. Я с обычными парнями и девчонками дружбу водил. Знаю я весь этот этикет, знаю, но любить-то и следовать всем этим прибамбасам вне официальных семейных приемов и визитов не обязан. Не хочу!

– А почему был-то телохранитель? Неужто убили? – озаботился Хаг, заподозривший очередную кровавую драму, оставившую несмываемое пятно на психике юного о Либеларо.

– Зачем убили? Он и сейчас живехонек. В отставку ушел, женился, у него уже пятеро своих спиногрызов, – по-доброму улыбнулся Лис. – Жена в первый год двойню родила, на третий еще троих. Теперь у нас ставки делают, ждать ли четверку отпрысков.

– Ого, – присвистнул, оценивая плодовитость матери семейства, Хаг.

– Здорово, наверное, в большой семье расти, я вот у мамы одна, – позавидовала Иоле, водружая на стол чайник.

– Все от семьи зависит, – рассудила Янка, навидавшаяся в селе всякого. – Где и с одним ребенком счастье будет, а где и пятеро радости не принесут.

Девушка расставила перед ребятами посуду и присела на диван. Лис с удовольствием отхлебнул из чашки и зашелестел страницами, выискивая ту самую четыреста пятьдесят третью, где скрывалось приложение «Цветовой спектр магии». Нашел и ткнул пальцем в первый цвет, открыл рот, чтобы с преувеличенной торжественностью начать оглашать результаты, и резко захлопнул, поскольку в дверь скромно постучали.

– Вы кого-нибудь ждете? – удивился дракончик и с подозрением оглядел всех членов компании.

Девушки синхронно помотали головами, а Иоле по праву старожила двинулась открывать. Все-таки Янка всего второй день в общежитии, вряд ли пришли к ней, а вот забежать за конспектом первых пропущенных лекций кто-нибудь из второкурсников мог. Латте почти никогда не отказывала в помощи, надеясь если не на дружбу, то хотя бы на ее видимость.

На пороге стоял смущенный Стефаль. Не будь он эльфом, небось еще и переминался бы с ноги на ногу.

Вопрос «а тебе чего?» не прозвучал, лишь повис невысказанным в воздухе. Нежный румянец украсил кончики ушей старосты, когда он озвучил причину визита:

– Лис и Хаг говорили, что вы собираетесь предварительно обсудить тактику взаимодействия в группе. Я хотел предложить помощь и, возможно, совет… как старшекурсник, – прикрылся благопристойным поводом Стефаль.

– О, здорово, заходи! – обрадовался Хаг, хлопнув по дивану рядом с собой. – Нас тут еще и чаем с вареньем угощают!

Иоле отступила, пропуская в комнату третьего гостя. Староста с сожалением покосился на свободное кресло рядом с Яной. Увы, та никакого знака-приглашения не сделала. Наоборот, встала, подошла к шкафу и повернулась к гостю спиной. Бедный эльф опустил было ушки и голову. Но характерное звяканье вернуло парню все радости жизни – девушка доставала еще одну баночку с темно-вишневым содержимым вдобавок к имеющейся на столе ярко-красной. Запомнила, что эльф говорил о своей любви к вишневому варенью! Латте сняла с подогревательной пластины большой чайник.

Осталось только долить чая парням, успевшим выхлебать свой до донышка, выделить посуду Стефалю и углубиться в будоражащее душу обсуждение цветового спектра.

– Значит, так, – с чувством облизнул Лис ложку от вишневого варенья и пульнул косточку на салфетку. – Я тут табличку поглядел: каждый цвет соответствует определенному таланту в магии. Стеф говорил, чем больше граней шэ-дара светилось, тем дар сильнее.

– У тебя весь шарик радугой сиял, – с восхищением припомнила Яна. Она не завидовала дракончику, только радовалась за него.

– Так я же из рода крайтарских радужных драконов, нам все виды магии подвластны, кроме… – тут Машьелис заметно помрачнел, возможно, вспоминал о том, каким способом враги разделались с его семьей, – тьмы.

– Ты обучен? – деловито уточнил практичный Хаг.

– До первого совершеннолетия нельзя много магичить, разрешены только элементарная работа с первоосновами – огонь, вода, земля, воздух – да самые простенькие заклятья. Мы же могучие. Структура основных магических каналов ауры формируется лишь к ста пятидесяти. А полная – к тремстам созревает.

– Ой, а сколько тебе сейчас? – вылупила глаза Яна, на вскидку она не дала бы мелкому напарнику больше шестнадцати. Потому и относилась к нему чуть покровительственно, как к непутевому младшему приятелю.

– Тридцать восемь, – нехотя буркнул дракончик.

Янка икнула, превратно истолковавший ее поведение Машьелис с ходу набычился:

– Чего, мало? Вот только попробуй погремушку предложить!

– Скорее, наоборот, или мы годы по-разному измеряем, – ответила девушка, заметив, насколько серьезно собрался обидеться парень. – Мне-то всего двадцать.

Теперь настал черед Лиса справляться с икотой. Исправил ситуацию Хаг. Покровительственно похлопав по спине напарника, он пробасил:

– Стало быть, мне сорок семь, потому, детки, будете слушаться дядю Хагорсона.

– Вот еще, – зафырчал рассерженным котом блондинчик, а Стефаль, пряча улыбку в уголках губ и смешинки в зеленых глазах, принялся объяснять:

– АПП делает понятными для студентов и мастеров любые речи, она же переводит их возраст в доступные для восприятия величины. Но на расоведении вам будут объяснять: тридцать восемь лет для дракона – возраст подростковый. Так же, как и сорок семь для тролля – порог юности. Хаг чуть старше Машьелиса, да и твой человеческий возраст, Яна, делает тебя ровесницей Фагарда. То есть, по сути, вы однолетки. Так же, кстати, как и ифринг Иоле.

– Уболтал, – фыркнул успокоенный дракончик. – Чем еще порадуешь, о мудрый эльф? Ты нам тоже ровесник?

– Я немного старше, – ушел от прямого ответа Стефаль и продолжил, возвращаясь к вопросам магии. – Знание и владение первоосновами стихий, да с твоей силой дракона, Машьелис, это очень неплохо.

Лис умиротворенно кивнул и, наставив палец на Хага, объявил:

– А наш общий друг-ровесник Хагорсон, между прочим, тоже силой магической не обделен. У него умеренно-сильный дар огня, воздуха и одного из подразделов магии земли – дар власти над камнями. Что дельного посоветуешь, Стеф?

– Отличное сочетание, – прокомментировал староста. – Для работы в тройке блюстителей пророчеств Хаг может сосредоточиться на магии атаки, совмещенной с физическим воздействием, а ты, Машьелис, на защите. В академии есть нужный факультатив, называется «Комплексная магия элементарных стихий в защите и атаке». Мастер Чемиртак дерет со своих подопечных три шкуры, но натаскивает быстро.

– Это почему Хага в атаку, а меня лишь на защиту? – попытался вновь возмутиться дракон. Может, он и был бы не прочь постоять в стороне, пока большой напарник разносит все и вся вдребезги, да врожденное упрямство и стремление перебороть страх мешали.

– Мы уже знаем, что ты сильный, – успокаивающе заметил эльф. – Но со стороны ты, Машьелис, выглядишь только легким. А для блюстителей важно не вбить субъектам пророчеств мысль о своей исключительности, а, собственно, исполнить предначертанное. Потому лучше, если самые недалекие сразу увидят массивную фигуру Хага и не ввяжутся в бой.

– Ты так говоришь, будто нам придется не следить за тем, как сбываются пророчества, а то и дело драться, – озадачилась девушка, потеряв аппетит.

– Всякое бывает. Мы не только свидетели, но и блюстители пророчеств, – невозмутимо согласился Стефаль, подкладывая себе в блюдечко еще вишневого варенья, исчезавшего со стола с поразительной быстротой. – У меня обычно из пяти практических одно-два с боями, у кого-то больше, правда, и такие везунчики встречаются, которые до сих пор только надзором занимаются. Тут уж как Силы Удачи да Судьбы распорядятся. Когда по факультету свитки распределяют, дежурный пророк тянет жребий с номером курса и группы. Но вас до середины второго курса даже к зеленым свиткам подпускать не будут.

– Нет, надзор – это скучно, хоть и безопасно, – наморщил нос Лис, в очередной раз перешагивая через фирменный набор своих детских страхов.

– Что же мне тогда делать? Я не воин, да и к магии-то у меня никакого таланта нет. Только и останется, что за спинами парней прятаться? – встревоженно вздохнула Яна, машинально болтая ложечкой в пустой чашке.

Оторвавшись от соблазнительного колыхания округлостей вопрошающей, Стефаль капнул вареньем на стол и принялся утешать девушку, попутно вытирая красное пятнышко салфеткой:

– Не унывай! Есть и одиночки, работающие совсем без магии, только с листьями Игиды. Даже объем энергии принципиальной роли не играет, конечно, если отработана четкость наполнения пластины! Тебе же дали муляж для работы, Яна, если будешь заниматься, то все получится! Пока ребята обеспечивают прикрытие, ты всегда успеешь применить нужный знак.

– Так-то оно так, – мрачное выражение не сошло с лица девушки.

– А что не так? – потребовал ответа Лис.

– Медленно я соображаю порой. Когда все пойму, действую быстро, но на «понять» мне срок нужен, – еще раз вздохнула Яна и не стала углубляться в воспоминания о результатах тестов, регулярно выдававших ей практически семидесятипроцентное попадание в ряды представителей флегматичного типа темперамента.

– Это, пожалуй, проблема, – согласился дракончик, стукнув по ободку чашки ложкой. – Одна радость, что твое «порой» случается редко. Я за два дня ни разу не увидел. Ты вон меня с первой встречи раскусила, кулак о морду наглую почесать не стесняешься, нахалкам языкастым укорот даешь.

– Случайно же все получилось, – призналась Яна, опустив покрасневшее, наверное, от горячего напитка лицо к чашке. – Просто повезло. Я же не за себя тогда переживала…

– А за кого? – навострил уши эльф. – Припомни, пожалуйста, все случаи!

– Сначала за родных – как они будут, если я исчезну без предупреждения, потом за ребят, за Лиса, Хага, Иоле, – скрупулезно начала перечислять Яна, для надежности загибая пальцы.

– Значит, в проблемной для небезразличных тебе людей ситуации ты реагируешь быстро и удачно, – заключил Стефаль с довольной полуулыбкой. – Потому трудностей с активацией нужных знаков Игиды на задании я не предвижу. Ведь от успешности твоих действий будет зависеть благополучие всей команды. Надо только освоить саму систему применения знаков и зазубрить их значения.

– Главное, ты помни, если не успеешь нужный знак активировать, я ужасно испугаюсь, буду биться в истерике, может быть, меня даже поймают и чуток побьют… больно, – подмигнул девушке Машьелис, посмеиваясь над собственными страхами.

– Или я кого-нибудь важного прибью, и мы задание завалим, пересдавать придется, – буднично добавил Хаг в перерыве между поглощением остатков вишневого и малинового варенья.

– Я постараюсь, – хмуро пообещала Яна, без всякого удовольствия принимая как данность факт – кое-что учить и зубрить все-таки придется усердно. Не хочется, конечно, но чтобы не подставлять ребят… Совесть, противная зараза, откровенно халтурить не позволит. Быстрый взгляд на серьезную Иоле намекнул Янке, что и соседка не даст ей лениться, исключительно по дружбе.

Ребята еще немного потрепались о пустяках, поделились подозрениями насчет горгон и василисков, договорились встретиться завтра перед завтраком, доели варенье из двух банок, выпили чай и разошлись.

Янка помогла Иоле помыть посуду. Потом, подперев кулаком щеку, пристроилась в уголке дивана и попыталась считать, как велела Тайса, не отвлекаясь. Конечно, почти сразу отвлеклась. Печально посмотрела на книги для реферата. Читать нужную и при этом ужасно нудную литературу о печатях на свитках пророчеств не хотелось ужасно. Все, изложенное пророчицей Цирецией утром на лекции меньше чем за пять минут, в этой книге было сдобрено столь щедрой порцией воды, что неконтролируемая зевота поневоле раздирала рот. В конце концов, девушка выбрала наименее противное и, кажется, самое полезное из необходимых занятий, еще разок вздохнула и попросила:

– Я хочу попробовать потренироваться с листом. Подскажешь, если что не так делать буду?

– Конечно, – обрадовалась предложению подруга. – Доставай его, садись в кресло, там спинка пожестче, сидеть удобно, в сон клонить не будет.

Советы Иоле походили на уроки госпожи Тайсы, но заботы и душевности в них было куда больше. Может, еще уютная обстановка девчачьей комнаты помогла, или во второй раз само по себе должно было получаться хоть что-то. В общем, после получаса упражнений, когда волосы у Янки слиплись от пота, а голова походила на набитую соломой пополам с иголками башку Страшилы Мудрого из детской сказки, кончик листа стал периодически отсвечивать белым светом, реагируя на каждую третью-четвертую попытку девушки перелить энергию.

Поначалу-то практически ничего не получалось, ровно до тех пор, пока успокоенная и подбодренная соседкой Янка не решила относиться к листку-тренажеру как к аккумулятору, требующему зарядки. Себя девушка воображала розеткой, шнуром и тем самым штырьком на конце шнура, который втыкается в мобильник.

– У тебя нормально получается. Может, хватит на сегодня, Яна? Ты уже вся мокрая! – с сочувствием и одобрением спросила Иоле, дотрагиваясь до локтя подруги.

– Хватит, – с чувством согласилась Янка, пряча листок, и объявила: – Пошла мыть голову, а то за ночь волосы так сваляются, что ни одна щетка не расчешет.

– У тебя очень красивые волосы и длинные… – по-белому позавидовала ифринг.

– У тебя тоже красивые. Слушай, а полоски – это мелирование или сами по себе разные волосы растут? – заинтересовалась Яна, принимаясь расчесывать перед мытьем косу. Зеркалом девушка не пользовалась, не на что любоваться.

– Сами, – улыбнулась Иоле, расстилающая кровать.

– Здорово, а ты длинные специально не отращиваешь или они не растут?

– До выбора пары ифринг носят такую прическу, – поморщилась Латте и, мечтательно зажмурившись, вздохнула: – Но я хотела бы такие же длинные волосы, как у Дайлы.

– Когда свою пару встретишь, отрастишь, – оптимистично подбодрила соседку Яна.

– Если встречу, – печально поправила поникшая Иоле, обнимая взбитую подушку.

– Нет, когда, – настояла на своем землянка. – Ты же в пророческой академии учишься, неужели тут для своей же студентки даже завалящего пророчества не сделают, с подсказкой, где отыскать нужного парня?

– О… – Латте зависла, обрабатывая запрос, подушка, выпавшая из рук, плюхнулась на кровать. – Я о таком никогда не думала, у нас никто не думал, но, наверное, ты права. Я маме напишу, посоветуюсь.

– А твоя мама здесь училась? – сквозь зубы, не потому что сердилась, а потому что зубья расчески опять намертво завязли в косе, уточнила Яна.

– Нет, – растерянно отозвалась ифринг. – Она мне только рассказывала про академию.

– Тогда лучше спроси вон хотя бы у декана нашего. Он умный мужик, а уж потом у мамы, – рассудила землянка, припоминая оперативность, с какой декан Гад решал все вопросы. – Может, мама тебе про академию потому и рассказывала, что надеялась – ты здесь разузнаешь, как пару отыскать.

– Я подумаю, – вроде бы согласилась Иоле, вот только Янке отчетливо послышался щелчок, с которым сошлись створки раковины вновь замыкающейся в себе девушки.

Не зная, как с этим бороться, да и стоит ли, может, дать возможность Иоле все обмозговать, Янка решила не настаивать на продолжении беседы. Тем более что волосы нужно было не только вымыть, но и успеть расчесать и заплести до отбоя. Засыпая, девушка снова попробовала посчитать, как велела Тайса. Но отрубилась, сама не заметив как, где-то в процессе упражнения и в очередной раз провалила его.