Текст книги "Последний бой телепата"

– Спасибо, Орфей, спасибо, что тебя,… что ты воспринимаешь всё это так положительно. Теперь ты знаешь, что после нашего совместного боя я приобрету ещё и твои способности?

– Да, Дик, я знаю, но я знаю ещё и то, что перед этим, ты их усилишь во мне до ещё больших размеров. Я считаю это полноценным обменом. И после этого в твоём личном индексе появится ещё один знак – знак Мастера Дальнего Боя.

– А ты уверен, что я сейчас не обладаю этой способностью?

– В твоем… в твоем индексе нет этого знака.

– Вот, Орфей, ты уже не уверен. Кстати, ты знаешь, что очередной знак индекса присваивается только после конкретного события, подтверждающего этот знак?

– Да, Дик… я… я уже понял.

– Да, Орфей, отсутствие знака свидетельствует только то, что этого события ещё не было, но ни в коей мере не свидетельствует об отсутствии этих способностей.

– Ты… ты запутал меня окончательно. Я уже не знаю чему можно вообще верить…

– Извини, Орфей, и ещё – тебе действительно ничего не известно о выжившем ученике Хорста? Пойми – теперь мне придется воевать с ним в паре, а как ты сам сказал, я…

– Понимаю, Дик, понимаю. Мне… мне известно, что он… тоже Хамелеон умеющий замещать свою личность чужой, и… и он может создавать боевые самонаводящиеся информационно – энергетические блоки третьего поколения, способные выполнять самостоятельные функции в бою даже после смерти своего создателя.

– …………………………………………………………….

– Дик, я вижу, мне всё же удалось удивить тебя хоть чем – то. Признаюсь, я испытываю чувство удовлетворения от этого маленького реванша.

– Да… Достойный партнер. Такого у меня ещё не было…. Мне действительно будет интересно повоевать с ним в паре.

– Дик, он в твоем полном распоряжении. После смерти Хорста, тебе придется самому заново открывать все его способности. Теперь ты его Мастер.

– … Хорошо… очень хорошо… Я сделаю это в память о его Мастере. Ладно, Орфей, спасибо за информацию.

– И всё же, Дик. Я хочу знать имя нашего нового Мастера. В конце концов, мне тоже придется его защищать.

– Его имя – Роджер. Пока что просто – Роджер.

– Очень хорошо, Дик. Для меня будет большой честью участвовать в вашем бое. Вместе мы добудем все доказательства, а сейчас… сейчас давай опять поговорим о приятном. Как там твоя Лола?

– Я уже давно не сплю и всё слышу. Привет, Орфей…

– … О – о…!

– Господа, господа…

– Дик, я только поцеловала его в щёчку. И вы сами хотели что – то приятное.

– Боже мой! Дик, если это только поцелуй в щёчку, то каким может быть всё остальное?! …Не надо, Лола…! Лола…!

– Хочешь, я научу этому твою Лиру?

– Лола… я и так сделаю всё, что смогу… Но всё же, это действительно…

– Не хочешь?

– … Я думаю – вы будете хорошими подружками.

– Господа, у вас всё?

– Дик, я знал, что тебе многие завидуют, но я даже не предполагал…

– … М – м…

– Прости, Дик, если я тебя обидел…

– Не беспокойся, Орфей, всё в порядке. Просто Лола… Ладно, я поговорю с ней позже. Итак, Орфей…?

– Вам надо будет только позвать.

– Спасибо. Теперь разреши с тобой попрощаться, а нам здесь… предстоит небольшая семейная сцена.

– Тебе можно только позавидовать.

…Мысли… Океан мыслей.… Но кто – то, где бы он ни был…

Часть третья

Глава седьмая. Шоу

Если очень долго воевать,

то в живых останутся

только сумасшедшие.

– Давно пора, – наставительно сказал метрдотель, предлагая свободный столик возле самой сцены.

Роджер, Дик и Лола не стали возражать подобному наставлению и решительно направились в сторону сцены этого уже понравившегося им стриптиз бара. Однако Лола позволила себе заметно отклониться от прямого маршрута. Она даже обошла вокруг одного столика с сидящими за ним двумя солидно одетыми мужчинами и молодой женщиной, одетой довольно странно для этого места в униформу боевого телепата класса Солдат. Не обращая более ни на кого внимания, Лола с заметным интересом заглядывала под верхнюю часть униформы легкомысленно расстегнутой до самого пояса, соблазнительно обнажая её белую грудь. Нехотя отойдя от женщины, Лола села за столик со своими мужчинами так, чтобы видеть только женщину и сцену. Дик сел так, чтобы видеть всех, а Роджер сел так чтобы видеть только Мастера.

Мужчины, присутствовавшие в баре, сначала заинтересовались этой сценой, но затем дружно отвернулись, сделав вывод – в конце концов, есть женщины, которым нравятся только женщины.

Но ей не нравилась эта женщина. Лола довольно быстро поняла – она не телепат, а её униформа фальшивая. Эта явная подделка, из обычной ткани защитного цвета, с боевым талисманом, стилизованным под украшение, была больше похожа на сценический костюм, чем и являлась на самом деле. И уж конечно, разглядывая соблазнительную грудь женщины, Лола заметила отсутствие специальных физиологических датчиков, с помощью которых настоящий боевой телепат мог управлять цветом настоящей униформы, делая её то незаметной на окружающем фоне, то ярко сияющей для усиления гипнотического эффекта. Но даже если эта женщина наденет настоящую униформу, она всё равно не сможет правильно расположить датчики на груди и уж тем более ими управлять. Обычным людям это удается крайне редко. И хотя женщина в ответ обворожительно улыбнулась и подмигнула, но Лола уже видела – она сделала это только для усиления интриги вокруг своей персоны. На самом деле эта женщина не любила женщин. Она также не любила свою работу и даже не любила мужчин, потому что именно они были её работой. Но всё же Лола не спускала с неё глаз. Как любознательного телепата и просто женщину, Лолу явно заинтересовали её некоторые профессиональные навыки.

Дик насторожился. Обычно подобное поведение Лолы, предшествовало её не всегда безобидным хулиганствам. Дик предостерегающе положил свою руку на руку Лолы. В ответ она посмотрела на мужа с явным вызовом, но затем быстро сменила взгляд на столь невинно – ангельский, что ему трудно было не поверить. Но Дик, всё же не поверил.

Ладно, – подумал Дик, – в конце концов, она давно уже взрослая женщина, и к тому же высококлассный боевой телепат, который вправе решать сам – как ему жить, шутить и умирать.

Смирившись с тем, что ему предстоит, расслабившись, Дик, наконец, огляделся. Как это ни странно, но публика оказалась достаточно приличной. Мощная вытяжка над курящей частью зала, создавала причудливую дымную пирамиду, красиво подсвеченную разноцветными лучами скрытых прожекторов. Время от времени, лучи меняли цвета и направления, создавая всё новые цветовые узоры, приятно развлекавшие воображение, отвлекая от пока ещё пустой сцены.

Подошла официантка, и Дик сразу заказал нечто дорогое – достаточное для того, чтобы их больше не трогали. Официантка всё же задержалась, терпеливо ожидая доказательств их платежеспособности. Дик протянул ей удостоверение с меткой: «Оплачено Реабилитационным Центром», и официантка, наконец, удалилась. Немало удивившись, Дик заметил, что весь персонал бара был одет в форму персонала лагеря телепатов для временного содержания попавших в плен обычных солдат и офицеров. Затем он попытался вспомнить яркое название над входом в это заведение, что – то вроде – «В плену у…»

Он с новым интересом оглядел присутствующих. Ну конечно, – понял Дик. – Почти все они побывали в плену, и как ни старались, всё же не смогли забыть ярких впечатлений, возникавших у обычных людей при вынужденном общении с боевыми телепатами вне боя, в простом быту, когда они не убивали, а просто отдыхали, отдыхали и иногда развлекались страхами и впечатлениями пленников.

Ничего не поделаешь, – подумал Дик. – Война есть война, они знали, на что шли, и, в конце концов, им за это платили. Но,… но почему – то, им, никак не забывались эти яркие образы и эмоции, которые обычный человек может пережить разве только перед смертью, и то – не каждый. Когда их сознание методично расслаивалось и детально изучалось, когда эмоции и чувства начинали вытворять такое…? Когда… в общем, это даже трудно вспомнить и ещё труднее описать. Конечно – всё это ужасно, но почему – то… до сих пор…

Дик не без труда смог освободиться от состояния сладостно – тоскливого оцепенения, владевшего большинством присутствовавших. Он опять с беспокойством посмотрел на Лолу. Она уже давно поняла, где она находится, и, похоже, удержать её от хулиганства уже будет невозможно. Она уже тихо наслаждалась тем, что вскоре натворит, в этом сонном, тоскующем обществе обычных людей, безуспешно пытающихся забыть другие эмоции и других людей. Дик обратил внимание, как блестели глаза Лолы, смотревшие на стриптизершу одетую в фальшивую униформу. Он, наконец, понял примерное содержание будущей шутки Лолы. А впрочем – будь что будет. Но, может быть, она не настолько сумасшедшая, чтобы подвергать столь серьезному риску жизни близких ее людей, и судьбу очень ответственного задания, ради которого они здесь – в чужой для них стране, с чужими, вернее с обычными людьми. А может быть всё же именно настолько?

А нормальны ли мы все, сумевшие допустить это? Сумевшие жить с этим и сумевшие даже получать с этого деньги? Впрочем, для многих, всё, с чего можно получать деньги – нормально. И, по их мнению, задавать такие вопросы могут только те, у кого этих денег мало. Хотя… хотя будет очень интересно узнать, что же они подумают и почувствуют сами, когда им всё же придется заглянуть в глаза боевого телепата. И покажутся ли тогда эти деньги достаточной компенсацией того, что им придётся пережить…?

…Или не пережить…

Но всё это будет позже, но в том, что это будет, Дик уже не сомневался. Именно для этого будущего он и был здесь. А сейчас…

Наконец погасли лучи, освещавшие причудливый, но пустой дым, и всё же зажглись огни над главной сценой. Но как всегда, зрителей обманули в очередной раз. На ярко освещенную сцену выскочила зрелая женщина в дурацком, осточертевшем своей прозрачностью коротком сарафане и как назло – опять почти без белья. Изображая из себя маленькую идиотку, она кокетливо собирала заранее разбросанные по сцене цветы и всё это под музыку не менее осточертевшего детского мультфильма. Но как всегда нашлись идиоты оказавшиеся в восторге. Именно к ним спустилась со сцены женщина с большим букетом, и именно им она дарила по одному цветочку, кокетливо наклоняясь к каждому, старательно обнажая то, что по какой то глупой случайности ранее ещё не было обнажено.

Как это ни печально, но ей едва хватило большого букета. Оставшиеся три цветочка, она грациозно бросила всем остальным и быстро вспорхнула на сцену. Там она с детской непосредственностью, всё же сняла с себя сарафан и, наконец, стала похожа на нормальную красивую женщину. Но почему – то, именно в этот момент, ей вздумалось развести в стороны руки, наклонить голову и присесть в прощальном реверансе. Как назло сразу погас свет над сценой, и в качестве единственной компенсации, наконец, заткнулась идиотская музыка.

К чести организаторов этого шоу, прозвучали жидкие аплодисменты в темноте. И только после этого опять зажглись разноцветные лучи, причудливо освещавшие пустой дым.

Дик, в явно оглушённом состоянии, попробовал привести чужие мысли в своей голове хоть в какой – нибудь порядок. Всё – таки, быть телепатом в таком обществе было очень больно. Но ничего не поделаешь. В конце концов, ему за это тоже платили. Платили как уникальному боевому телепату класса Хамелеон, воюющему на своей войне, в самом сердце империи врага.

Враги.

Дик ещё раз огляделся. Да какие они враги? Большинству из них, достаточно будет посмотреть на себя глазами телепата, чтобы ужаснуться и, наконец, отказаться от некоторых глупостей. Впрочем, многие из них через это уже прошли, и теперь, даже ему было трудно относиться к ним как к врагам.

Дик заметил внимание к себе и огляделся.

Лола сочувственно подслушивала мысли мужа. Состроив страдальческие глазки, Лола обречённо вздохнула. Демонстрируя уважение и покорность мужу, она отказалась от намерения похулиганить. Дик сначала не поверил глазам, но затем благодарно улыбнулся, надеясь, что это всё же, правда.

По обрывкам мыслей окружающих стало ясно, что старожилы бара заметили некоторые признаки подготовки следующего номера. И действительно, вскоре, опять зажглись огни над сценой, но довольно долго ничего более не происходило. Наконец обычный свет над сценой начал медленно меняться на темный, фиолетово – кровавый. Зазвучала зловещая музыка.

Лола заметно оживилась. Кошмары были её основной боевой специальностью. Она вытянула шею, чтобы лучше рассмотреть двух крепких мужчин, выносящих на сцену что – то длинное и тяжелое, очень похожее на гроб. Кроваво – красные тона усилили яркость, и Лола с радостью увидела, что на сцене стоял действительно гроб. Она даже взвизгнула от удовольствия, предугадав следующее событие – удар в крышку гроба изнутри.

Роджер не мог удержаться от смеха, наблюдая за Лолой, но только его смех не был веселым. Он знал, что в боевом арсенале Лолы были кошмары, которые вряд ли сможет пережить кто – либо из присутствующих. Помимо способности к разрушению сложной техники, Лола имела великолепный боевой опыт по разрушению чужого сознания и никогда не упускала случая пополнить арсенал чужими страхами, если они были ей интересны. Но сейчас, похоже, Лола просто соскучилась по всей этой жути. Она явно застоялась без дела, и теперь, её радовал любой намек на хоть какой – нибудь более или менее добросовестный ужас.

Музыка стихла. В зловещей паузе гроб открылся, и из него вышла сама смерть. Она очень мягко проплыла над сценой, спустилась в зал и, поднимая длинные рукава, остановилась возле одного из столиков. Наклоняясь к сидящим, смерть, медленно, но эффектно, с помощью длинной щели в боку савана, обнажала свое красивое женское тело.

Очень хорошая аллегория, – подумал Дик. – Теперь, каждый сидящий в зале мужчина захочет, чтобы смерть пришла именно к нему, но только если она будет такой красивой. Дик негромко похлопал. Смерть повернулась и направилась к ним. Остановившись возле их столика, она начала медленно раскачиваться, угрожая пасть на Дика. При этом, просторный, но совершенно не закрепленный по бокам саван открывал её великолепное тело. Роджер был очарован её красотой, и даже Дик улыбался. Лола напряглась.

Смерть увидела её волнение и, обнажив от просторного рукава кисть, протянула к Лоле скрюченные когтистые пальцы. Лола вызывающе вздёрнула подбородок, и смерть остановилась, решив не рисковать. Но на прощание она, неожиданно, сделала два быстрых и изящных поворота, полностью обнажив своё тело, нежно задев сидящих саваном.

Роджер почти ослеп от её красоты и нежного прикосновения и теперь не видел никого кроме неё. Дик похлопал более энергично, чем в первый раз. Весь зал разразился восторженными свистками. Но опять выключился свет, и свистки поменяли тон на крайне раздражённый.

Внезапно свет включился снова, и свистящие стихли, увидев, что на сцене осталась всё та же, уже полюбившаяся им артистка, сумевшая за короткое время поменять костюм. Теперь, она была красавицей вампиром. Она танцевала под хорошую музыку, и иногда, оказавшись возле края сцены, глубоко приседая на изящных ногах, протягивала когти на красивых руках в сторону ближайших посетителей, голодно щёлкая клыками, торчащими изо рта, на впрочем, довольно миловидном личике. Дик, восторженно хлопал. Он впервые видел столь удачную попытку воздействия на подсознание обычными сценическими средствами.

Неожиданно для всех, вампир изящно спрыгнула со сцены, бросилась к Дику, села ему на колени, прижавшись животом к его животу, уверенно схватила рукой за волосы, и, отогнув его голову в сторону, вцепилась клыками в шею Дика. Прежде чем кто – то сумел хоть что – то сообразить, она успела сделать несколько эффектных своей голодностью движений не только головой, но и бедрами. Затем быстро вспорхнула на сцену, и, наконец, слегка зашатавшись, сыто, блаженно и изящно повалилась на пол, застыв в позе свернувшейся змеи. Весь зал взорвался овациями. Дик стер с шеи бутафорское кровавое пятно и тоже восторженно захлопал. Лола начала откровенно злиться.

– Она могла бы стать отличным телепатом, – попытался оправдаться Дик.

Эта попытка оправдания, разозлила её еще больше. Внезапно Лола улыбнулась, вскинула подбородок, и Дик понял – ему всё – таки придется пережить очередное хулиганство жены.

– Лола, только без жертв, – успел сказать Дик.

Она соскочила с места, подбежала к метрдотелю, и, подпрыгивая от нетерпения, как маленькая девочка, начала его уговаривать, показывая то на себя, то на артистку в униформе, то на сцену, то снова на себя. Когда метрдотель понял суть её просьбы, его брови поднялись вверх. Лола обрадовалась ещё больше и задала ему один единственный вопрос, показывая пальцем на униформу. Метрдотель растерянно кивнул. Лола опять запрыгала, изъявляя восторг.

Немного придя в себя, метрдотель, оглядев Лолу профессиональным взглядом, заметил в глубоком вырезе её шикарную грудь и то, что она, имея хорошую фигуру, совершенно не пользовалась бельем. В конце концов, он решил – если она так великолепно обходится без белья, то с не меньшим успехом сможет обойтись и без одежды.

Подозвав к себе оператора, делающего музыку и свет, метрдотель не без улыбки предложил ему выслушать просьбу Лолы. Оператор сначала совершенно растерялся, слушая непрекращающуюся эмоциональную трескотню Лолы, но затем заметно оживился, поняв суть номера. Мужчины в зале сразу отметили вниманием эту эмоциональную сцену и теперь, с заметным интересом ожидали результата переговоров. В какой – то момент оператор сильно засомневался и даже напугался, но Лола всё же сумела сломить его сопротивление, нетерпеливо подпрыгнув ещё раз, эффектно качнув грудью, выложив перед его лицом пару самых весомых аргументов. Оператор растерянно кивнул, и мужчины одобрительно засвистели.

Артистка в фальшивой униформе, ранее равнодушно наблюдавшая всё это со стороны, наконец, решила достать Лолу, оскорбительно предложив ей фальшивку со своего плеча. Вмешался метрдотель. Раздраженно покачав руками, он просто показал артистке на стул подальше от сцены. Лола радостно исчезла за кулисами.

Очевидно, – предположил Дик, – единственным вопросом Лолы, так поразившим метрдотеля, был вопрос – Есть ли у вас настоящая униформа?

Интересно, интересно, – подумал Дик – как же давно я не видел её в форме? Кстати, её бывшие сослуживцы утверждали, что в форме она смотрелась более сексуально, чем даже без неё.

Похоже, что Дик, уже окончательно смирился с очередным хулиганством жены, решив – если уже ничего нельзя изменить, то, как предписывает инструкция в таких случаях, разумней будет просто расслабиться и попытаться получить удовольствие.

Дик переставил стул, повернувшись лицом к зрителям. Он уже знал, что сейчас произойдет на сцене. Гораздо интереснее ему было то, что вскоре произойдет с публикой. Дик был уверен – он видит их всех в таком безмятежном состоянии в последний раз.

На этот раз пауза затянулась гораздо дольше обычного. Уже давно унесли со сцены гроб. Метрдотель начал заметно нервничать, а отвергнутая артистка издевательски хохотать, привлекая внимание всех к, до сих пор пустой сцене. В какой то момент, этот идиотский смех неожиданно оборвался, но на неё уже никто не смотрел. Похоже, все решили просто забыть про это досадное недоразумение, и больше не обращать внимания на чокнутую от алкоголя и обиды артистку и пустую сцену. Но кто – то всё же посмотрел, и естественно, ничего более уже не видел. Дик с удовольствием заметил, что таких становилось всё больше и больше. Со временем, жизнь в зале замерла окончательно. К ещё большему ужасу присутствующих, начал меркнуть свет. Это автоматика, обнаружив дополнительный, достаточно мощный источник света, начала приглушать оставшееся под её контролем освещение.

Дик, наконец, повернул голову и посмотрел на сцену.

Лола была великолепна.

Она стояла посреди сцены в вызывающей позе, слегка расставив ноги и уперев руки в бока. Рукава униформы были завернуты по летнему варианту. Боевой талисман, выполненный в виде изогнутого эллипса из специального металла, резонирующего и концентрирующего смертельное излучение создаваемое телепатом в бою, сейчас был наполовину отстегнут, и свисал на одном ремешке с левого плеча. Отстегнутый от правого плеча ремешок талисмана, теперь крепился к поясу изящным карабинчиком.

Лола сияла как ангел. – Как злой ангел.

Униформа боевого телепата класса Солдат, слушалась её великолепно, немедленно выполняя все её команды по изменению цвета. Но всё же… всё же она сияла слишком ярко.

Дик попробовал рассмотреть соблазнительную щель верхней части униформы, вызывающе расстегнутой до самого пояса. Четыре физиологических датчика, чёрным веером лежали на груди Лолы, а пятый, спускаясь вниз, подсоединялся к солнечному сплетению.

Понятно, – решил Дик. – Она подпитывала униформу собственной энергией через пятый датчик, выжимая из неё даже более того, на что она была рассчитана. Это категорически запрещалось инструкцией, так как значительно усложняло управление оставшимися четырьмя датчиками. Но сейчас Лола была не на параде, и наказать её за это нарушение было явно некому.

Все присутствующие не сговариваясь, чисто инстинктивно, выбрали одну и ту же спасительную тактику жертвы перед лицом хищника – замереть и не двигаться, надеясь, что не заметят именно их.

Лола с удовольствием разглядывала публику, выбирая жертву.

Дик откровенно залюбовался женой. Он с удовольствием вспомнил, как увидел её в первый раз, преподавая курс повышения мастерства группе особо одаренных телепатов класса Солдат. Тогда, перед каждым занятием, она становилась перед ним, в точно такую же, как сейчас позу, откровенно размышляя: «Ты конечно классный мужик и было бы неплохо тебя заарканить, но если ты против, то чёрт с тобой».

Пытаясь обратить на себя внимание, она занималась лучше всех, показывая действительно уникальные для своего класса способности. Позже, став его женой и полноправным боевым партнером, она с блеском переняла его навыки, почти полностью сравняв свой ранее невысокий класс с высочайшим классом мужа. И уж конечно, она смогла сохранить навыки управления прежней униформой. Некоторая пауза за сценой, скорее всего, понадобилась для точной настройки датчиков униформы под физиологические параметры Лолы. И сейчас, она как тогда, стояла перед ним как простой солдат.

Солдаты – самый обширный класс боевых телепатов.

Обучив двум – трём приемам дистанционного убийства, их отправляли на фронт – в самое пекло. Их психика была весьма неустойчива. Очень часто, они позволяли себе то, что не позволил бы себе ни один уважающий себя телепат. Но им прощалось почти всё, и именно на их плечах лежала основная тяжесть войны. Демонстрируя полное презрение к смерти и к большей части устава, закрывая собой самые опасные участки фронта, они заслуженно добивались уважения даже среди самых высококлассных телепатов. Их неумение убивать очень разнообразно, с лихвой, уравновешивалось умением убивать очень верно. Вот и сейчас, она стояла перед ним и всеми, как простой солдат, готовая на всё, что ей вздумается, с полным презрением к смерти, уставам и каким либо рамкам приличия.

По обрывкам мыслей окружающих Дик понял – большинство присутствующих в зале, помня пребывание в плену, прекрасно знали, кого они сейчас перед собой видят. Но их мысли о том, что им сейчас предстоит пережить, были ещё более ужасными.

Дик оглянулся.

Парализованные страхом, они уже находились в гипнотическом трансе. И теперь, даже самый захудалый гипнотизер старой школы, смог бы сделать с ними всё, что ему вздумается.

Глядя на неё сейчас, Дик, за всей её силой, очень остро ощутил всю их беззащитность перед огромной машиной войны.

Я сохраню её любой ценой, чего бы это мне не стоило, – решил Дик, – и сделаю всё, чтобы этот их бой был действительно последним, после которого уже не надо будет убивать, и умирать самим.

Последним боем телепата.

Только без жертв, – твердил Дик, то ли приказ, то ли молитву.

Поймав на себе сочувствующий взгляд жены, Дик понял, что, наконец, услышан. Облегченно вздохнув, он оглянулся ещё раз.

Для полного транса, им всем не хватало резкого внезапного акустического воздействия. Но никто даже не пытался стрелять. Дик заметил движение в зале. Тяжелая, полная пива кружка, сама пододвинулась к краю столика. Теоретически это было маловероятным, но на практике.… В общем, для Лолы это было парой пустяков. Кружка всё же ударилась об пол, и Лола подняла руку, наведя палец на якобы виновника этого события, наконец, выбрав жертву.

Лола чуть – чуть приподняла палец, и этот человек встал. Повернув кисть согнутыми пальцами вверх, она два раза призывно согнула указующий перст – человек медленно, маленькими шагами, направился к ней.

Дик ещё раз присмотрелся к Лоле. Вся её энергетическая структура была совершенно спокойной, боевая приемная и излучающая информационно – энергетическая сеть оставалась полностью свернутой. Этот человек повиновался, только сиянию униформы, её пальцу и своему страху. Поднявшись на сцену, он остановился, готовый выполнить любой приказ.

Лола медленно, чтобы он не умер от разрыва сердца, подняла руку, осторожно взяла его за галстук и, подтягивая его к себе, начала так же медленно поднимать свою голову. Её губы, оказавшись возле его уха, начали двигаться. Но вопреки ожиданиям, её тихий голос произвел довольно неожиданный эффект. Явно выходя из гипнотического транса, мужчина, наконец, смог достаточно самостоятельно моргнуть. Лола продолжала двигать губами, нежно дыша ему в ухо. Вскоре он смог моргнуть три раза подряд и уже дальше хлопал глазами безостановочно. Он даже кивнул, проявляя явные признаки пробуждающегося разума. Вместе с ним, начал пробуждаться весь зал. Кто – то кашлянул, кто – то опять взялся за пиво, но все так же, не отрываясь, смотрели на Лолу. Цвета её униформы почти полностью погасли и теперь, она выглядела как простая женщина, пытающаяся уговорить здорового мужчину на подвиг. Мужчина, разобравшись в её настойчивой просьбе, наконец, позволил себе неуверенно улыбнуться. Из зала послышался одобрительный свисток и чья то, не очень приличная рекомендация. Лола повторила просьбу более настойчиво. Но мужчина, вдруг опять испугавшись, замотал головой. Лола доверительно прижалась к нему и довольно громко и очень нежно произнесла:

– Пожалуйста.

Теперь уже весь зал ободряюще засвистел, и мужчина, наконец, решился, поднял руку и хоть очень неуверенно, но всё же погладил Лолу по щеке. Зал взорвался аплодисментами, аплодируя смелости мужчины и мастерству артистки, всё – таки сумевшей освоить управление настоящей униформой, так сильно напугав всех присутствующих.

Вышедший к сцене метрдотель, к всеобщему удовольствию, громко и радостно объявил:

– Шоу продолжается!

Публика была довольна. Она рукоплескала и восторженно свистела, пытаясь забыть только что пережитый ужас. Но вступила музыка, и публике пришлось вновь вспомнить этот кошмар. Такты медленной и ужасной музыки, отбивали удары сердца и именно так, как слышала его жертва телепатической атаки. Очень многим в зале пришлось опять вспомнить этот замедленный, растянутый во времени, угасающий ритм собственного сердца. И последний удар, после которого следовала либо вечная тьма, либо белизна больничной палаты, и ужасное ощущение безличности полностью разрушенного сознания.

Униформа Лолы вспыхнула с новой силой, отмечая ещё более яркими всплесками, завораживающий, смертельно опасный ритм этого кошмара. Лола взяла руку опять остолбеневшего от страха мужчины, быстро повернувшись, оказалась в объятиях его безвольно повисшей руки. Пару тактов она раскачивалась с ним в ужасной любовной истоме. Быстро развернувшись, освободясь от его руки, она подошла к нему сзади и с завораживающей медлительностью обняла его грудь. Обнимая его одной рукой, она медленно обошла вокруг, ласкаясь к нему, как хищник ласкает свою жертву, перед тем как задушить. Со следующим тактом, она опять взяла его за руку, неожиданно и сильно оттолкнула от себя, выгнувшись назад, заставила его безвольное, полностью покорное ей тело мужчины, выполнить эффектную поддержку в быстром повороте вокруг их общей оси. Затем так же быстро подтянув его руку к себе, она резко остановила их вращение, эффектно застыв с ним в крепком объятии.

Она отходила от него, она вновь заключала его в объятия, она закидывала на его плечо ногу, красиво выгибая спину. Она использовала его как шест, столь необходимый профессиональной стриптизёрше. В какой – то момент, томным движением плеч, она освободила руки из рукавов, быстро и изящно свернув на бедрах верх униформы, обнажив себя до пояса. С очередным тактом, красивым движением она переставила черный гребень датчиков с груди на пояс, переподсоединив его веер на низ живота.

Дик содрогнулся.

Это был высший пилотаж управления боевой униформой – управление практически любой, достаточно активной частью тела, да ещё датчиками, положенными на ткань. Он знал – столь быстрое переподключение достаточно болезненно. Но мужчины в зале, восприняли это как очень пикантную и вызывающую аллегорию. Теперь, её бедра светились блеском униформы, а её грудь, сияла собственной, вызывающе – томительной красотой. В этот момент, когда, наконец, прозвучал и стих последний такт этой ужасной музыки, зал буквально взорвался аплодисментами.

Мужчина, наконец, очнулся от ужаса и осмелел настолько, что сумел сбежать со сцены. Вообще – то, он хотел сбежать ещё из этого бара, но его друзья, не без труда, удержали его от этого постыдного поступка.

Лола опять встала в вызывающую позу, слегка расставив ноги и уперев руки в бока. Она снова разглядывала публику, как бы выбирая очередную жертву. Но на этот раз, нашлось довольно много добровольцев. Они восторженно предлагали себя, для продолжения номера. Но Лола, отстраняющее подняла перед собой руку и даже качнула ею, предлагая залу успокоиться.

Мужчины сели на места и затихли, ожидая продолжения. Зазвучал военный марш, и Лола стала бодро ходить по сцене, при этом как бы ища глазами кого – то в зале. Её шаги и движения, становились всё более угловатыми и всё менее изящными. Бравурный марш начал ломать четкий ритм. В ответ этим изломам, начали ломаться движения Лолы. Подчиняясь, всё более разрушающейся музыке, она вскидывала руки, наклоняясь вниз и вбок. Она выкручивала руки назад и вверх, криво наклоняясь до самого пола. А затем, началась какофония – какофония музыки и движений. Но публика в зале вдруг поняла, что видит перед собой очень достоверное отображение работы сознания, попавшего во всё более усиливающуюся телепатическую волну искажения чувств и восприятия.