Текст книги "Явь"

69° северной широты
Явь

© 69° северной широты, 2021

«Мне больно, а значит, я жив…»

ХХ.04.2014

 
Мне больно, а значит, я жив!
Но боль ведь пройдёт. И пока что не умер,
Пропевши напрасно жизни мотив,
Проплывший без цели фарватером судеб.
 
 
Я чувствую плач тучи седой,
И ветер безумный мне волосы треплет…
Пускай и слабы мы беззлобной душой,
Но искренность слёз в глазах наших блещет.
 
 
По рельсам-путям без оглядки вперёд:
Так страшно впустую тратить мгновения
Пока не сковал сознание лёд,
Пока не подкошены смертью коленья!
 
 
Не сжечь, не спустить бы себя вхолостую,
Когда целый мир у ног наших лёг!
Что ныло – пройдёт, а на жизнь смешную
Нам сызнова вряд ли отмеряют срок.
 

«Почерневших от вьюжника сопок…»

ХХ.02.2014

 
Почерневших от вьюжника сопок
Золотая коснулась рука,
Проскользил, по-весеннему робок,
Солнца луч, распалив облака.
 
 
Он ласкает нагие деревья,
Согревая их жидкую ветвь,
Что от Арктики дуновенья
Еле держит корнями твердь.
 
 
До весны ещё вовсе немало,
Но горит уж огнём небосвод!
И мороза холодное жало
Не остудит бурлящих вновь вод.
 
 
Спит посёлок, укутанный снегом,
Лишь над крышами вьётся дымок,
Уносимый стремительным ветром
То на север, а то на восток.
 
 
Переменно всё так в этом мире,
Наша жизнь течёт как река:
Серебром полыхающий иней
Даст начало бутону цветка.
 

«Пустынь. Тундра безжизненна…»

24.10.2017

 
Пустынь. Тундра безжизненна,
Мхом не здорова, бледна.
Мира край, стало быть, истина
В водах покой свой нашла.
 
 
Скальный обрыв – под ним зеркалом
Смолк чернота-океан,
Пасть затворил гулким выдохом,
Волю дав вечным ветрам.
 
 
Воздух стальной, словно жертвенный
Рунный шамана клинок,
Режет он холодом-лезвием
Лёгкие – боли мешок.
 
 
Нет ничего, чтоб нарушило
Здесь пустоту-тишину,
Чаек небесное кружево
Тут не горланит – табу.
 
 
Крошевом колким, кристаллами
Сыплется снежная пыль,
Землю закроет усталую —
Тысячи вымерзших миль.
 

«Я глаза, обращённые…»

04.03.2018

 
Я глаза, обращённые
В небеса поздним вечером,
Закрываю ослепшими:
Взоры в небо – тщета.
 
 
На балконе пропетые
Песни звёздам прощальные,
Им гореть в мраке памяти
И исчезнуть с утра.
 
 
Василиса премудрая,
Всё плетя косу русую,
Говорила, мол, утрецо
Мудренее темна.
 
 
Только правда в том горькая,
Ведь тоска не попросится,
А придёт – не торопится
Уходить досветла.
 
 
С полуночной той гостею
Не уснуть – ночь ворочаться,
За окном всё морочатся
В фонарях жар-глаза.
 
 
Скрипом стен правда с кривдою
Всё толкуют, да попусту,
Всё идут меж погостами,
Не дойдут до суда.
 
 
Только с их пересудами
Знаться вовсе не хочется,
Так во сне упокоиться
Всё желает душа.
 
 
На простынушках шёлковых
Не уснуть – ночь ворочаться,
Для бессонницы вольница,
И в поту вся спина.
 
 
Мочи нет, нету силушки
И вставать неприкаянно,
Собираться без чаяний,
Уходя в никуда.
 
 
В лучах солнца рассветного
Дверь толкну – за околицу,
Не уснуть – ночь ворочаться,
В путь-дорогу пора.
 
 
Двумя лямками тонкими
Мне на плечи опущены
Две сестры неразлучные —
Скорбь и вера моя.
 

«Зачем стучишь, куда уносишь, поезд…»

17.04.2018

 
Зачем стучишь, куда уносишь, поезд?
Моя звезда погасла в вышине.
Куда бы рельс ни вёл – в конце ждёт горесть,
В путь отправлявшая с перрона в тишине.
 
 
И есть ли разница: какое будет небо
И флаг какой полощется в ветру,
Когда за каждую краюху хлеба
Слезой уплачено и смерть красна в миру?
 
 
Никто не ждёт, и к чёрту ожиданья:
Пустая трата времени и сил.
Стаканы полные до дна и вновь до края.
За тех, кто мало так тут небо покоптил.
 
 
Русалки воют звуками страданий
В немого леса безразличной черноте,
Звенят их связки нави голосами,
Но навь весь здесь – в плацкартной тесноте.
 

«Где синий цвет небес сгущается в чернила…»

ХХ.05.2018

 
Где синий цвет небес сгущается в чернила
И кляксы пачкают алеющий закат,
Ты руки нежные на глобус опустила,
Заставив грудь ломаться в ритме канонад.
 
 
Слезу сморгнёшь, и чёрные ресницы
В чернилах неба зажигают звездопад,
Что эти звёзды – прах и небылицы,
Горят и гаснут для земной мечты, услад.
 
 
Скрипит подставка от вращения планеты,
Кружатся страны, префектуры, города.
Ты пальцем поведёшь – маршрут уже начертан,
Пока ты здесь, но завтра рок несёт туда.
 
 
Не нужен азимут, и нет нужды в созвездьях,
Пути давно известны в серости дорог.
Когда? Куда? Уже неинтересно,
Так мало значат километры. Их итог…
 
 
Часы молчат: механика погибла.
И пусть молчат до ржавых шестерней!
За циклом стрелок наблюдая неотрывно,
Теряем тех, что были всех важней.
 
 
Урания, прошу, побудь со мною,
Коснись чела холодной, мягкой пятернёй.
Когда уйдёшь, я дверь на ключ закрою
И в путь отправлюсь без оглядки за тобой.
 

«Недолго будет длиться ожиданье…»

ХХ.03.2014

 
Недолго будет длиться ожиданье:
Исчезнет скоро серость вся и лёд!
Не тяготит теперь сердца желанье —
Увидеть солнца луч и чистый небосвод:
 
 
Вот-вот весна легко войдёт в широты,
Что далеко на север простерлись.
Не вспомнят люди вновь зимы невзгоды,
Лишь рады будут, что цветы зажглись.
 
 
И снова зеленью густой, прелестной
Мой отчий дом – полярная земля —
Как волосы распустит косы леса,
А с ними – тундры дикие поля.
 

«Я не царапал кисти рук…»

21.11.2015

 
Я не царапал кисти рук
Шипами роз и краем бритвы,
Не испытал душевных мук,
Рыдая в пламенной молитве.
 
 
Не бил в лицо, ломал сердца.
Такое, я признаюсь, было.
И отрекался от Творца
Прилюдно шумно и глумливо.
 
 
На крае света рос шпаной,
Легко дышал в неволе дома,
Бросался в омут с головой,
Не ощущая в горле кома.
 
 
Свободу чуял в кандалах
И, радостно их надевая,
Вертел я скрипочку в руках,
В стихах беды не ощущая.
 
 
Читал, писал – такая дрянь:
Мне прошлое всегда противно.
Воспоминания – это гарь,
Осадок в кружке из-под пива.
 
 
  Но четверть минул, и пора
   Уже, наверно, оглянуться.
      Какой узор ведёт судьба,
Расписывая жизни блюдце?
 

«Моряк, артист и проходимец…»

13.11.2017

 
Моряк, артист и проходимец.
У каждого своя судьба,
Что свыше, может быть, дана;
Чудной узор простейших линий.
 
 
Один, подолгу не бывая
На суше и в родных краях,
С любимой женщиной во снах —
В порту всё пьёт, не просыхая.
 
 
Таких не отпускает море,
И в пенный грозный чёрный шторм,
С волнами монструозных форм,
За жизнь он бьётся полный воли:
«Ещё б разок увидеть дом!»
 
 
Другой средь вычурной богемы,
Такой чудак и балагур
В кругу сомнительных фигур —
И в этом вся его проблема.
 
 
«Я лишь творец… Зачем излишки?
Зачем бомонд, табачный дым?
Художник голоден, один…
Вся жизнь его – кометы вспышка!
 
 
Как подменил мою свободу
Салонов вязкий декаданс
И лицемеров реверанс,
За ним таящих яд и злобу?
 
 
Отсюда выбраться непросто.
Змеиный круг предательств, лжи,
Банкнот и славы дележи.
Сорву тщеславия коросты —
Я не хотел такой судьбы!»
 
 
Последний тенью по дороге
Ползёт, крадётся – во дурак!
Он от себя бежать мастак,
Да только в жизнь не сделать ноги.
 
 
То в монастырь, то на попутках,
Дожди и зной, ветра и град,
Найти свой путь давно бы рад:
Из своего – одна лишь куртка.
 
 
В его сознанье поминутно
Идёт сраженье – бой с собой:
То пируэт, то бьёт ногой,
То выстрел в ноги, то над ухом.
 
 
Давно пора б остепениться:
Дом и очаг, тепло, покой…
В мирское кануть с головой,
Да всё на месте не сидится.
 
 
«Доколе можно?! Я конфликты
Свои в дороге не решу!
Ты за руки возьми, прошу,
В костры сложи сомнений свитки,
Пред дверью крикни: «Не пущу!»»
 

«На суд приползу по петлистой дороге…»

ХХ.02.2018

 
На суд приползу по петлистой дороге,
Которой всю жизнь спеша костылил.
Не будет молитвы, о жадные боги,
И чада блестящих зловонных кадил.
 
 
Не будет слепых челобитий тиранам
В погонах, мундирах, костюмов шелках.
«Помиловать» чьё-то мне нужно столь мало,
Сколь нужен усопшему холмик в венках.
 
 
Единственной власти безвременной силе
Доверюсь, признаю её приговор.
Суди же меня, воплощенье Фемиды!
Тебе в руки меч, и смиряю я взор.
 
 
Стою пред тобой без одежд оправданий,
Сутулый, худой, не скрываю лица.
У ног я рассыпал блестящей мозаикой
Осколки надежд, что берёг для суда.
 
 
Скажу только слово, верней многих прочих,
Одна только фраза – для вечности пыль.
Надежды разбил, чтобы бритвы-осколки
Не давали забыть, что когда-то любил.
 

«Срываются стаи дней…»

29.08.2020

 
Срываются стаи дней,
Уносятся вдаль, в никуда.
С уставших, холодных ветвей
Опали, пожухли года.
 
 
И жалости нет, и тоски —
В землицу всё талой водой…
Цветочная нежность весны
Усохла в алеющий зной.
 
 
Свистит и ревёт ураган,
Запутавшись в сетке ветвей,
А берега древний курган
Сползает к воде всё быстрей.
 
 
Я – дуба морщинистый ствол,
Наклоненный к глади реки.
Смотрю в отражающий стол
И кренюсь всё ближе к мели.
 

«Спираль истории закрученная круто…»

15.02.2018

 
Спираль истории закрученная круто
Подобна штопору. Вгрызается во сны.
И ночью липкой, беспокойной Кали-юга
Зашьёт глаза, оставит чёрные кресты.
 
 
В забытье поздней предрассветной бредодрёмы
Картинок выцветших и ярких карусель
Прокатит лихо на себе со смехом, рёвом,
Как будто дробью порченный вечно голодный зверь.
 
 
В фантасмагории стекла калейдоскопа
Проста, незыблема и будто бы жива,
Расправишь свиток ты косой седой до пола,
Где кровью писаны события-слова.
 
 
Шепча на ухо шелестом бумаги,
Бесстрастно перечислив сонму дел,
Ты низвергаешь делирические стяги,
Как Иерихона трубы не жалели стен.
 
 
И в наступившем черепа беззвучьи,
В холодной безмятежной пустоте
На плечи бросишь обескровленные руки,
Завет мне дашь, разбудишь на заре.
 
 
О, Клио, моих снов ты соглядатай,
Допущена туда, где разум слеп,
Где в час иной запястьем оркестранта
Багровый фонтанирует сонет.
 

«Зима на Руси – это русская смерть…»

26.12.2017

 
Зима на Руси – это русская смерть:
Холодной рукою к душе прикасаясь,
Она удушила тепло, будто змей,
Белёсой петлёю на шее смыкаясь.
 
 
Сквозь пустынь летит бесконечно состав,
Минуя эпох полустанки немые.
Пыль, пепел вождей да империи прах
Кружат у окна как свидетельство были.
 
 
Хлысты проводов – путеводный клубок,
Связующий, воющий, в ветер свистящий.
Прикрыты глаза. Бесконечная ночь
И стали чертог, в забытьё уносящий.
 
 
Сливаются в дрёме под стуком колёс
Былого мираж и что будет – виденье.
Исписанный камень у врат на погост
Картиной неписаной в миг откровенья:
 
 
«Кто в русской тоске по сугробам не шёл
В погоне за правдой и сутью молчащей,
Тот вовсе не жил, а удобрил лишь дол
У мёртвой деревни за ельника чащей».
 

«Свобода – это сильного удел…»

20.04.2014

 
Свобода – это сильного удел.
Вести упряжь – не значит в ней влачиться,
И тот такой ответственностью смел,
Кто в одиночестве остаться не боится.
 
 
Во пламя раздувая угли,
Гнать рать теней, злословящих впотьмах,
И сердцем огненным в дороге трудной
Быть света каплей в бурях и снегах.
 
 
Что позади – там должно оставаться,
Вперёд свой взор – там будущего нить.
Ты помни, для блаженного посланца
Завет: собою быть, свой путь творить.
 
 
Пускай горят и исчезают хмури:
Без них высоко воспарить крылам.
Кто пламенной помечен жизни бурей,
Не будет гимны петь свинцовым кандалам.
 

«С запахом пороха смешана гарь…»

07.04.2018

 
С запахом пороха смешана гарь:
Книги горят и гудят баррикады,
Марш улицей узкой на площадь, как встарь,
Где гордо стоят эшафоты-гиганты.
 
 
Сегодня голов отрубилось под сто,
Землица на сажень пропитана алым,
Но это, поверь мне, не вспомнит никто
Теперь, когда дело всего-то за малым!
 
 
Немного ещё поднажмём, покорпим
Под острый топор всех неверующих в счастье,
И сразу настанет в мире всём мир,
И детям задаром кондитер даст сласти.
 
 
Ты что, оробел? Иль, быть может, из них?
Ведите сюда! Поубавим-ка в росте!
А душу и сердце – собакам твои,
Поверь, все забудут, никто и не спросит.
 
 
Когда из костей мы на пламени книг
Скуём новый мир, где счастье всем даром,
История – вирши для сильной руки,
А истину первую били прикладом.
 

«Родина-мать зовёт…»

ХХ.06.2018

 
Родина-мать зовёт,
Костлявой и дряхлой рукой
За шею любовно возьмёт
Да выточит гробик резной.
 
 
Под флагом из трёх полос
Приходим, бытуем и прочь,
Годами не видно нам звёзд:
Беззвёздная тихая ночь.
 
 
Здесь белый, как кости в земле,
Что каждый несёт на погост
Иль ими ложится в войне,
Живые подняли чтоб тост.
 
 
Здесь синий хладеющий цвет,
Простора небес красота
С тоскою взирает в ответ
На Бога цветок василька.
 
 
А красный пульсирующий цвет —
Так времени губы алы,
Что тысячи проклятых лет
Напиться не могут крови.
 

«Воздух смердит всё сильнее войной…»

ХХ.07.2018

 
Воздух смердит всё сильнее войной,
Сгущаются краски, гремит пропаганда,
Распахнуты двери избушки пустой,
Готовы встречать тут вот-вот оккупантов.
 
 
Не нюхали пороху, жжёных костей,
Гниющих раздутых ранений и страха,
Готовы утратить отцов и детей
Во имя чужих привилегий, богатства.
 
 
Не выучен снова тот горький урок,
Что в каждом столетии длится годами,
И, коль не спасёшься, прости нас, сынок,
Что мы, соль земли, вновь белеем костями.
 

«Пришпиленные бабочки на жёлтых спицах солнца…»

ХХ.07.2018

 
Пришпиленные бабочки на жёлтых спицах солнца,
Обочина дорожная алеет в их телах,
Брести бы без сознания туда, где всё так просто,
Мессию где не взвесили, бандиту жизнь дав.
 
 
Ногами ало грешными шесть пар сапог отношены,
Отношены и сгинули, седьмая на ногах,
Как кожа прохудается, и эти будут сброшены,
И пыль росой багровою насытится из ран.
 
 
Хохочет солнце белое, и смех его гранатовый
В полуденное варево стекает и шипит.
Он дым цветов дурманящих с их лепестков агатовых
Разбавит и испариной рассудок усмирит.
 
 
Горит земля нечистая, горит, стыдится яростно
За кости поглощённые, за голод и за сушь,
Её, ещё невинную, снасильничали варварски
Снарядами и бомбами сто тысяч чёрных душ.
 
 
Дорога в крест ломается, и выбор направления —
Мираж, обман полуденниц, ведущий к ним в силок.
И, севши на обочине в пыли и весь в сомнениях,
Я слышу ту, что до сих пор познать лишь каплю смог:
 
 
«Куда бы ты ни двинулся, избравши направление,
Мой дорогой, единственный, я всюду впереди,
Не даром Мельпомена я, моя стезя – трагедия,
Но я прошу, мне суженый, себя ты береги».
 

«Милая гречанка…»

05.08.2014

 
Милая гречанка,
Мне твоя улыбка
В зное спозаранку
Ворошила лихо.
 
 
Ворошила лихо,
Распаляя сердце,
Навевая тихо
Юности моменты.
 
 
Словно впервь всё ново,
Искренне и чисто,
Будто нет другого
В пламени искристом.
 
 
Только знай, гречанка,
Прогорают чувства,
Оседая пеплом
Сладостным и грустным.
 
 
Сладостным и грустным,
На устах застынут,
А когда очнёшься,
Всё уже простынет.
 
 
Потому, гречанка,
Ты чаруй другого
Озорной улыбкой
Чувства дорогого.
 

«Бесконечная всё суета…»

ХХ.ХХ.2014

 
Бесконечная всё суета,
Из конфликта в конфликт дрейфуя,
Каждый нерв как тугая струна
Звонко душу, порвавшись, целует.
 
 
Как же хочется выть на рассвете,
Выливая остатки тоски,
Непрестанно стучат в лунном свете,
Словно дробь выбивая, в виски.
 
 
Сожаления, страхи, потери,
Капли радости, крохи любви,
Хорошо бы не слать уж Венере
Золотые приветы мои.
 
 
Ах, достаточно было их спето!
Не хочу бередить раны вновь,
Распаляя внутри жарким ветром
Почему-то остывшую кровь.
 
 
Мне б покоя да стопку бумаги
И простор златотканых полей!
Чтобы в их первозданной отраде
Потеряться печали моей.
 

«Я себя позабыл и оставил замёрзшим…»

28.12.2017

 
Я себя позабыл и оставил замёрзшим:
Наледь, снег на бровях декабря-палача.
Ты отрыла меня из сугроба и ночью
Долго шла в фонарях, по земле волоча.
 
 
Говорил по пути очень много и глупо,
Хохотал и ревел, вопрошал невпопад:
«Ну скажи-ка ты мне, дорогая подруга,
Чем же я, дуралей, пред тобой виноват?
 
 
Чем-то я провинился, безбожник-пройдоха,
Как-то я насолил, чем прогневал тебя?
Положи ты меня во дворе за забором:
Умереть срочно дай – застоялась кутья!»
 
 
Но молчала она, улыбаясь слепому,
Пела тихо глухому. Голос звонче ручья!
Ожидала ответственных слов от немого,
Ну а жить вдохновляла, похоже, меня.
 

«Оживила меня, раззадорила…»

ХХ.ХХ.2018

 
Оживила меня, раззадорила,
Как на угли подула слега,
И без всяких «А может, не стоило?»
В руки взял запылённый штандарт.
 
 
Его древко – на трещине трещина,
И пробоин не счесть полотна.
С ним уйду, станешь ждать, моя женщина,
Неизменно прекрасна, грустна…
 
 
Ничего не прося и не требуя
За своё ожиданье взамен,
Будешь небо молить вечно серое,
Чтоб погибель не принял у стен.
 
 
Разделённые километрами,
Днями, тысячами часов
Будем мы. Своё слово заветное
Ты ко мне в царство снов принесёшь.
 
 
Где бы ни был я, неприкаянный,
Ещё жив, пока чувствую пульс.
Я последний останусь со знаменем,
Когда лягут другие, клянусь!
 
 
И клянусь свой штандарт окровавленный
Вверх поднять, им пронзить небеса,
Чтоб на бранной поляне отравленной
Новой жизни взошли семена!
 
 
Я вернусь поседевший, со шрамами,
Не скажу ни полслова опять,
Над моими ты склонишься ранами,
Будешь их дождём слёз поливать.
 
 
Беззаветно ладонями тонкими
Флаг расправишь и дыры зашьёшь,
И тогда только музыкой звонкою
Станет вновь твоя голоса дрожь.
 
 
Засияешь ты снова улыбками,
Слов не надо в беззвучной тиши…
Видно, фатума крепкими нитками
Сшиты мы, как знамён лоскуты.
 
 
Что, красиво звучит, ну не сказка ли?
Как всё складно, все буковки в ряд.
Воском свечи церковные плакали,
И от них прикурил я табак.
 
 
Жалко, не было это всё правдою,
Только сон и дурман от вина.
А теперь, как развеялось марево,
Нужно дальше идти в никуда.
 

«Деликатная девочка, замороченный мальчик…»

ХХ.02.2018

 
Деликатная девочка, замороченный мальчик
В неполные лет где-то – дцать
Рассвета лучи без надежд провожали,
Был собран рюкзак, пробил час уезжать.
 
 
И не было слов ни красивых, ни звонких,
Ни жестов отчаянных, масок лица,
Был в горле комок, непролитые слёзы
И просьба одна: не забудь до конца.
 
 
Пройдёт столько лет, жизнь будет другая,
Но встретятся вновь там же, где и всегда.
«Любил и люблю» – без затеи признанье.
«И я не забыла. Подождём до конца».
 

«Плохая музыка и душный полумрак…»

ХХ.02.2018

 
Плохая музыка и душный полумрак,
Сокрытый мир – Terra incognita – кабак.
Дамоклов меч из табака над головой,
И влито столько, что нет сил идти домой.
 
 
Тут скалят рожи, матерятся, босота
Идёт дерётся, вместе после пьёт до дна.
В стаканы грязные плесните мне ещё,
Сорокоградусной я буду причащён.
 
 
Смолою липкой, дурно пахнущей внутри,
Замироточат прошлого холсты картин.
Для дезинфекции ещё бармен, ещё,
Покуда рвотою не буду посещён.
 
 
Бутыль вдруг на пол, и за ней летит стакан,
Небрежно сброшены рукой: жизнь пополам
Ладони тонкой и холодной цепь-браслет
Запястье сдавит и оставит красный след.
 
 
Хрустит хрусталь крещенским снегом на полу,
Ведёт на выход, и в молчании иду.
Перед глазами милый образ, прядей дым,
Им жив единственным, желанным, неземным.
 
 
Вдох-выдох, по ступенькам еле вверх,
Там свет неона, тишина и воздух свеж.
И отпускает сердце бесов кутерьма,
Передо мной Эрато, вечно молода.
 

«Я никогда не верил раньше…»

30.12.2014

 
Я никогда не верил раньше
В рассказ о северной тоске,
Держал сомненья при себе.
Сейчас пишу без капли фальши.
 
 
Действительно: другой там дух
И люди смотрят по-другому,
Нет жалоб мелких на погоду,
Когда метель терзает слух.
 
 
Там каждый мыслит, обособясь,
Нет коллективной суеты,
И в душах нету нищеты,
Что за версту горланит, злобясь.
 
 
Сам края дух теченье мыслей
Меняет строго на покой,
И мудрость тундры вековой —
Букет простых полярных истин.
 
 
Тоскую я без сопок, льдов,
Так тихо тут: нет ветра воя…
Кто сейды зрил – тому неволя
Среди людей былых эпох.
 

«Со снегом первым, с запахами детства…»

19.11.2015

 
Со снегом первым, с запахами детства
Всё трепетное связано внутри.
Со всем наивным по соседству —
Стальные пули-лепестки.
 
 
А грудь – стакан гранёной кости —
Несёт убийственный коктейль:
Одна четвёртая от злости.
Восьмую страсти не жалей.
 
 
Вражда и дружба – тоже четверть
С горчинкой всех пустых потерь.
Восьмая часть – царица ревность:
С ней вкус любви ещё сильней.
 
 
И поила последней каплей
Послужит сладостный букет:
Тоска и радость, боль, усталость.
Тем больше их, чем больше лет.
 
 
Дорог и троп крутым ухабом
Взболтать пропорций точных смесь
И подавать за стойкой бара,
Как будто в том спасенье есть.
 

«Эх, абсурдная жизнюшка-жизнь……»

02.01.2017

 
Эх, абсурдная жизнюшка-жизнь…
Повторяя за кругом круг,
Мы приходим, уходим и стынем
Вместе с глиной. Два метра вглубь.
 
 
Просмеёмся невинное детство,
После юность легко пропоём
И получим бутыль по наследству,
Жадно выпьем её – оживём.
 
 
И глаза заблистают снова,
Снова чувствуешь ты и поёшь!
А как зелье отпустит дурного,
Так бросает отчаянье в дрожь.
 
 
Будет к старости вовсе неважно,
Как ты прожил, кого ты любил,
Да, наверное, даже не страшно
В землю лечь, по которой ходил.
 
 
А настойки бутыль по наследству
Внукам-правнукам перейдёт,
И полюбят они её резко,
Когда сердце в грудине уснёт.
 
 
И зальются любые тревоги,
И болеть перестанет внутри.
Жалко, нету такой дороги,
Чтобы в юность обратно идти.
 

«О подоконники бьёт дождь…»

06.04.2018

 
О подоконники бьёт дождь,
Как бьют на марше барабаны:
Смывает он чернила-ночь,
Чтоб солнце расплескалось ало.
 
 
Что цикл смены ночи-дня,
Что уходящие морозы,
Заря, закат и вновь заря —
Мазутом так же пахнет воздух.
 
 
Лучом смеются шесть утра
В весеннем утреннем прибое.
Пройдёт часок, уже пора:
Машины ждут допивших кофе,
 
 
Примерных офисных калек —
Мужей и жён без лиц и судеб,
А где-то взвоет человек,
Задёрнет шторы и закурит.
 
 
Глаза закроет в шесть утра,
Проснуться чтоб уже под вечер.
Он ещё помнит: детвора,
Скрипят ржавеюще качели.
 
 
Спилили их и сдали в лом
Аборигены зон застройки,
За липким позже чтоб столом
Уговорить бутылку водки.
 
 
Они обычно не спешат:
С утра проснулся – божья воля!
В витрины смотрит шесть ребят —
Их беспризорное приплодье.
 
 
Смешалось всё на пятаке
В каких-то жалких сто квадратов,
Застывшим бликом на стекле
Вчера пришло и стало завтра.