Текст книги "Военно-морская медицина от Петра Первого до начала ХХ века"

Военно-морская медицина
От Петра Первого до начала ХХ века

© Филиал ЦВММ на крейсере «Аврора», 2020

© Центральный военно-морской музей, 2020

© ИПК «Гангут», 2020

Истоки зарождения военно-морской медицины, безусловно связаны именем Петра Первого. Созданный Петром флот в 1699 году состоял из десяти кораблей, двух галер и нескольких мелких судов. И уже в это время в составе экипажей находились военные медики, правда, весьма в небольшом количестве: доктор, лекарь и два подлекаря.

Постепенно, с увеличением численности военных кораблей российского флота, все более острой становилась задача комплектования их подготовленным медицинским персоналом. В грандиозных планах Петра Алексеевича было всяческое расширение и укрепление флота Российского, связанное не только с постройкой кораблей и судов, но и с заботой о здоровье служивых. Посему Петром I (по его Указам) были учреждены военные госпитали в Москве (1706), в Петербурге (1715), Кронштадте (1717), Казани (1722), Астрахани (1725). Особое значение Петр I придавал, не только созданию лечебных учреждений, но и подготовке медицинских специалистов для флота.

Пётр основал первую врачебную школу на 50 учеников в Москве при первом в России военном госпитале (в настоящее время – это Главный военный клинический госпиталь имени Н. Н. Бурденко), строительство которого было начато в 1706 году, а завершено в 1707 году. Руководить, созданной при госпитале врачебной школой, Петр I поручил, приглашенному из Голландии весьма образованному и деятельному врачу Николаю Бидлоо. О чем был заключен шестилетний контракт.

Николай Ламбертович Бидлоо (1669–1739)

Николай Бидлоо родился в 1669 году в Амстердаме, в семье известного голландского учёного-медика Ламберта Бидлоо. Получил степень доктора в Лейденском университете в 1697 году.

Весьма интересен Указ Петра Первого, связанный с созданием лекарской школы и доклад государю, сделанный Николаем Бидлоо:

«…За Яузой рекою против Немецкой слободы, в пристойном месте, для лечения болящих людей.

А у того лечения быть доктору Николаю Бидлоо, да двум лекарям, Андрею Репкину, а другому – кто прислан будет; да из иноземцев и из русских, изо всяких чинов людей, – набрать для аптекарской науки 50 человек; а на строение и на покупку лекарств и на всякие к тому дела принадлежащие вещи, и доктору, и лекарям, и ученикам на жалованье деньги держать в расход из сборов Монастырского приказа».

Пётр I

«…Вашему Царскому Величеству благоугодно явилось 1706 году всемилистивейше повелеть гошпиталь при Яузе построить, который … ноября в 21 день 1707 году в такое состояние приведен, что со оным в Божие имя начало учинено, и впервые несколько больных в тот дом приведено … Сей Ваш указ, всемилостивейший Государь, привел я к доброму концу, к Вашего Величества славе и к пользе бедным и увечным, и … таковы гошпиталь … не только во всю Россию, но и во весь свет к Вашей славе известен, и в разных книгах о том учинися упоминание.»

Николай Бидлоо

Следует отметить, что не только иностранные специалисты трудились, будучи приглашенными, во благо медицинской науки. Однако, практически подавляющее большинство врачей армии и флота, да и вообще в России того времени были иноземцами.

Голландский лекарь Ян Говий, нанятый на службу в 1697 году, стал первым хирургом в Российском флоте, а позднее по Указу Петра и первым старшим медицинским начальником Российского флота:

«1707 года ноября в 16 день. По указу Великого государя лекарю Яну Говею с сего ноября вышеописанного числа адмирал и президент адмиралтейств Ф. М. Апраксин приказал над лекари и над лекарскими ученики и над больными смотреть тебе Яну Говею и о том ведомость подавать в адмиралтейскую канцелярию адмиралу и президенту адмиралтейств Ф. М. Апраксину».

При Петре проводились организационные мероприятия, направленные на укрепление военно-морской медицины, например, на основании «Морского устава», введенного в 1720 году, «состоялись регламенты… о должностях Доктора во флоте и главного Лекаря от флота».

С военными реформами Петра связано и использование судов медицинского назначения. Первым переоборудованным госпитальным судном стал парусник «Святой Николай», купленный в Голландии в 1713 году. Первоначально он предназначался для боевых действий, но в последующем был переоборудован в санитарный транспорт и в течение трех лет входил в состав эскадры.

Знаменательным событием для военной медицины Петровской эпохи был первый выпуск лекарей из Московской госпитальной школы, руководимой Николаем Бидлоо: в мае 1712 года из госпитальной школы были выпущены первые российские лекари: Блаженев Степан (Стефан Невский), Беляев Иван, Жуков Егор.

Госпитальная школа, созданная в 1707 году при военном госпитале в Москве, руководимая Николаем Бидлоо, первые три впуска 17121714 гг. практически полностью подготовила для флота. Учебный процесс в госпитальной школе не имел строгой регламентации по времени и занимал от 5–7лет. В ходе обучения воспитанники вначале имели статус лекарских учеников, а после 2–3 лет обучения– подлекарей. Подлекари и ученики, которые осваивали лекарское дело, состояли при лекарях во флоте и армии.

Флот испытывал трудности в комплектовании медицинскими кадрами. Примером может служить укомплектованность эскадры Балтийского моря в 1714 г., где из 56 штатных должностей лекарей по штату в наличии было только 23, а из 50 лекарских учеников – 20. Одной из причин недостатка медицинских специалистов во флоте являлось нежелание иностранных лекарей служить на кораблях.

Развитие военноморской медицины в XVIII–XIX веке

В 1733 году были открыты госпитальные школы при Петербургском и Кронштадтском госпиталях.

Дальнейшее совершенствование военно-медицинского образования было продолжено во второй половине XVIII века. Особое значение этому уделила Екатрина II, во многом развив и воплотив в жизнь то, что еще ранее было задумано Петром I.

В Санкт-Петербурге в 1783 году Екатериной II был учрежден Императорский медико-хирургический институт подготовки врачей для выходцев из Остзейских (Прибалтийских) земель, более известный как Калинкинский медико-хирургический институт.

По указу Екатерины II в 1786 году госпитальные школы при Санкт-Петербургском сухопутном военном госпитале и адмиралтейском военном госпитале после их объединения преобразованы в Санкт-Петербургское медико-хирургическое училище, на базе которого в 1798 году была создана по Указу Павла I Императорская медико-хирургическая академия. Московская и Кронштадтская госпитальные школы приобретают статус училищ. Дата подписания указа Павла I считается днём основания Медико-хирургической академии, но открытие её состоялось в 1800 году. Курс учения продолжался 4 года (класса); воспитанники 1-го и 2-го класса назывались учениками, 3-го и 4-го – студентами.

Главный контингент их присылался из семинарий, хотя допускались и волонтеры. В 1808 году императором Александром I академия была возведена в ранг «первых учебных заведений Империи»: она получила права Академии наук, ей разрешено избирать своих академиков, и она стала именоваться Императорской медико-хирургической академией. При академии были открыты ветеринарное и фармацевтическое отделение. За период с 1825 по 1838 год в армию и на флот поступило на службу из числа выпускников Императорской медико-хирургической академии 636 врачей, 183 ветеринара и 34 фармацевта.

Во второй половине XIX веке в Росси начинается массовое строительство парового броненосного флота, создаются мореходные миноносцы, а это самым непосредственным образом повлияло на развитие военно-морской медицины. С началом дальних походов неизмеримо вырос авторитет судовых медиков. Командиры всячески старались заполучить на свои корабли наиболее искусных, хорошо зарекомендовавших себя в предыдущих плаваниях врачей. Одним из наиболее сложных для решения оставался вопрос комплектования госпиталей врачебным составом. В этот период морское ведомство могло рассчитывать на пополнение своего медицинского персонала в основном за счет выпускников университетских медицинских факультетов, так как Медико-хирургическая академия, особенно по переходу ее в военное ведомство, не могла удовлетворять растущие требования по замещению вакансий в морском ведомстве.

На протяжении XIX века и первой четверти XX века комплектование медицинской службы морского ведомства оставалась неизменной и предусматривала пополнение медицинскими специалистами в основном за счет выпускников университетских медицинских факультетов. Например, за период с 1853 по 1856 годы из 179 поступивших на флот врачей только 10 принадлежали к воспитанникам Императорской медико-хирургической академии, а 169 врачей было из студентов различных университетов.

В 1835-м году Императорская медико-хирургическая академия перешла на пятилетний срок обучения. Первые 2 курса, в которых преподавались общие и естественные науки, были закрыты. 3-й, 4-й и 5-й были переименованы в младший, средний и старший курсы.

В слушатели принимались только студенты медицинских факультетов, перешедшие на 3-й курс. Число слушателей ограничено 500, из них 362 стипендиата военного ведомства и 50 морского. Во время пребывания в академии студенты считаются на действительной службе.

В 1881 году Медико-хирургическая академия была преобразована в военно-медицинскую академию со специальной целью приготовления врачей для военного и морского ведомств. За период 1881–1894 годов академия подготовила (считая и выдержавших при ней экзамен) 2 792 врача, из которых в военное и морское ведомства направлено 1 630 человек. Всего с 1862 по 1900 год Императорская медико-хирургическая (военно-медицинская) академия дала армии и флоту 8 090 врачей.

Императорская Военно-медицинская академия (фото начала 1900-х)

Подготовка фельдшеров

Одним из важных аспектов деятельности военно-морской медицины – является наличие хорошо подготовленного и обученного среднего медицинского персонала: фельдшеров и медицинских сестер (сестер милосердия).

Первая в России фельдшерская школа была открыта при Голицынской больнице в 1832 году. В нее принимались мальчики – дети крепостных служащих больницы. В 1835 году учреждена фельдшерская школа при Ново-Екатерининской больнице, ставшей клинической базой Московской медико-хирургической академии.

В конце 1830-х годов открылась фельдшерская школа при Петербургской Мариинской больнице.

Выпускники фельдшерской военной школы при Кронштадтском госпитале (начало 1900-х годов)

В 1838 году было утверждено положение о фельдшерских школах при военных госпиталях. К приёму в Фельдшерскую военную школу допускались сыновья нижних воинских чинов в возрасте от 13 до 17 лет, а если оставались вакансии воспитанников, то принимались малолетние всех сословий империи. Учебный курс продолжался четыре года. Военно-фельдшерские школы с 4-годичным сроком обучения получили статус самостоятельных военно-учебных заведений. Учебной программой школ предусматривалась обязательная медицинская практика под наблюдением войсковых врачей в условиях, приближенных к военным действиям. Успешно окончившие курс выпускались медицинскими или аптечными фельдшерами с обязательством прослужить в сухопутных или морских силах по полтора года за каждый год обучения, то есть 6 лет. Время службы зачитывалось в срок выслуги для производства в первый классный чин («классный фельдшер», который принадлежат к гражданским чиновникам военного ведомства, и производится в чины, но не выше X класса).

В интересах военно-морского флота на начало XX века подготовку фельдшеров осуществляла фельдшерская военная школа при Кронштадтском морском госпитале. Выпускники получали звания унтер-офицеров (нижних чинов).

Знаки различия медиков Морского ведомства (звания нижних чинов на 1904–1905 гг.)

Женское медицинское образование в Российской империи
(Подготовка сестер милосердия и женщин-врачей)

До середины XIX века врачебная деятельность была исключительно привилегией мужчин. Женщин допускали только к родовспоможению. Начало общего медицинского образования женщин было положено основанием в Петербурге в 1844 году Свято-Троицкой общины сестер милосердия. С учреждением в 1867 году Русского общества Красного Креста в его компетенцию вошли следующие задачи: организация и контроль за учреждением и деятельностью общин сестер милосердия. Сестры милосердия во время учебы в общинах получали среднее медицинское образование. Продолжительность курса обучения составляла 2 года.

В XIX веке в России отмечается стремление большого числа молодежи к получению основательного медицинского образования, и появляются ходатайства женщин о приеме их наравне с мужчинами на медицинские факультеты университетов. На них было обращено серьёзное внимание со стороны правительства, периодической печати и общества. Так, по инициативе Медицинской хирургической академии военный министр Д. А. Милютин нашел необходимым испросить Высочайшее соизволение на учреждение при медицинской академии особых курсов для приготовления учёных акушерок.

В основание устройства курсов был положен план, выработанный медицинским Советом в 1870 году, согласно которому был определен четырехгодичный срок обучения, преподавание возложено на преподавателей медицинской академии. Учреждение курсов состоялось 6 мая 1872 года. Было утверждено «Временное положение» о курсах и расписание предметов преподавания. Курсы просуществовали с 1872 года по 1882 год (вначале с четырех летним, а затем – пятилетним сроком обучения).

В 1883 году император Александр III повелевает, о том, чтобы вопрос о высшем женском образовании обсудить на особом совещании под председательством министра внутренних дел. По решению этого совещания была составлен проект положения об особом институте для подготовки ученых акушерок и о выработке целесообразных для иных учебных заведений планов и программ. Были открыты Высшие женские медицинские курсы при Николаевском военном госпитале. Впоследствии (в 1897 году) курсы были преобразованы в Женский медицинский институт, который разместился на Архиерейской улице (ныне улица Льва Толстого), на клинической базе Петропавловской больницы (в советские годы – это Первый медицинский институт имени академика И. П. Павлова).

Подготовка санитаров

Кроме среднего медицинского персонала, уделялось должное внимание к подготовке санитаров. Сравнительно небольшое по штатам военных кораблей количество санитаров требовало их хорошей подготовке в навыках оказания первой помощи раненым при ведении боевых действий.

В апреле 1865 года особая комиссия из врачей изучала вопросы о прикомандировании нижних чинов флотских экипажей к Кронштадтскому морскому госпиталю для «приучения к уходу за больными под надзором морских врачей». Это было вызвано тем, что число фельдшеров в морском ведомстве ежегодно уменьшалось, в связи с выходом их в отставку по сокращенным срокам, а для замены их матросами, последних надо было отобрать и обучить.

На основе работы комиссии последовал приказ Управляющего Морским министерством от 23 ноября 1865 года за № 169, в котором предлагалось прикомандировать во все морские госпитали строевых нижних чинов флотских экипажей для обучения их приемам ухода за больными и ранеными. Эти несколько человек из каждой судовой команды должны были помогать фельдшеру во время нахождения корабля в кампании, как в мирное время, так и во время ведения боевых действий. Согласно приказу по Морскому ведомству от 23 ноября 1865 г. за № 169: «После годичного обучения нижние чины после предварительного испытания в особой комиссии, утверждаются приказом главного командира санитарами, с выдачей от медицинской инспекции аттестатов о прохождении ими курса».

Санитары судовые, согласно пункту 21 в табеле комплектации на 1904 год определялись так: корабли с командой от 50 до 100 чел. – по одному; от 150 до 300 чел. – по два; от 300 до 450 чел. – по три; от 450 чел. и более – по четыре санитара. Денежное довольствие судовым санитарам выплачивалось наравне с корабельными комендорами.

Медицинская служба российского флота в период русско-японской войны 1904–1905 гг

В предвидении войны с Японией русское правительство наметило большую программу усиления флота, укрепления Дальневосточного морского театра. Это коснулось и медицинской службы. Основным направлением подготовки медицинской службы к войне было совершенствование ее боевой организации на кораблях и корабельных соединениях на случай их длительных самостоятельных плаваний. На всех кораблях I ранга по штату полагалось иметь по два врача и по два фельдшера, на кораблях II ранга – по одному врачу и фельдшеру. На миноносцах, канонерских лодках и других малых кораблях ни врачей, ни фельдшеров штатами не предусматривалось и только в исключительных случаях длительных плаваний считалось возможным временное прикомандирование фельдшера. На соединении миноносцев существовала должность отрядного врача. Санитары судовые, согласно пункту 21 объяснений в табеле комплектации на 1904 год, определялись так: на корабли с командой от 50 до 100 чел. – по одному, от 150 до 300 чел. – по два, от 300 до 450 чел. – по три и от 450 чел. и более – по четыре санитара. На корабли с командой менее 50 чел. санитары назначались в случае посылки таких кораблей в заграничное плавание.

Специальной комиссией были отобраны два парохода для переоборудования их с началом войны в госпитальные суда. Планировались мероприятия для приема раненых на берегу, а также создание плавучих «санитарных караванов» для внутрипортовых перевозок, увеличение коек в существующих госпиталях и развертывание некоторых новых госпиталей и лазаретов. К началу войны имелся морской госпиталь во Владивостоке на 120 коек, число их возросло затем до 426. В Порт-Артуре было два лазарета и с началом войны открыт госпиталь на 200 коек, кроме того было организовано до 10 временных лазаретов на берегу.

Вместе с тем, анализируя подготовку медицинской службы, можно видеть, что характер и масштабы предстоящей войны в должной мере не учитывались. Недостаточным было планируемое количество госпитальных коек (особенно в главной базе флота – Порт-Артуре), не имелось единого плана мобилизационного развертывания, медицинский состав не был приписан к своим учреждениям, отсутствовали запасы предметов хозяйственного и медицинского снабжения. Неудивительно поэтому, что перевод медицинской службы на военные рельсы с началом войны осуществлялся крайне неорганизованно, весьма медленно увеличивалось количество госпитальных коек, остро ощущался недостаток медицинского персонала. Все эти трудности во много крат возросли после того, как был блокирован Порт-Артур. Указание о формировании госпитальных судов «Ангара» и «Казань» поступило только через пять месяцев после начала войны. Работа эта натолкнулась на массу трудностей: недостаток рабочей силы, загруженность ремонтных мастерских, отсутствие подготовленного медицинского персонала. Дошло до того, что средства на оснащение судов собирались путем пожертвований. Больше организованности проявило общество Красного Креста. Принадлежавшее ему госпитальное судно «Монголия» вошло в строй раньше других.

Война началась с вероломного нападения японского флота на русскую эскадру в Порт-Артуре в ночь с 8 на 9 февраля 1904 года. В результате неожиданной атаки были значительно повреждены эскадренные броненосцы «Ретвизан», «Цесаревич» и крейсер «Паллада». Днем к Порт-Артуру подошли главные силы японского флота и завязали бой с кораблями Тихоокеанской эскадры. Небольшие санитарные потери на эскадре позволили медицинской службе (возглавлял ее известный морской врач А. А. Бунге) справиться со своей задачей без особого напряжения. Одновременно события развернулись в корейском порту Чемульпо, где находился крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец». Бой их с целой неприятельской эскадрой – блестящий подвиг русских моряков. Менее чем за час боя крейсер выпустил по неприятельским кораблям 1 015 снарядов. В описании очевидцев встает страшная картина разрушений и потерь; корабли были буквально изрешечены неприятельскими снарядами, оказался поврежденным лазарет. В этом же бою было убито 33 и ранено 92 человека. Медицинская служба крейсера (старший судовой врач М. Н. Храбростин) работала под стать всему экипажу корабля. Когда, по возвращении в Чемульпо, на крейсер прибыли врачи с иностранных кораблей, находившихся в этом порту, они констатировали, что только единичным раненым не была оказана необходимая помощь.

Так было и на других кораблях. В. С. Кравченко – врач крейсера «Аврора», на котором в Цусимском бою было 83 раненых, писал: «Несмотря на массу раненых, ни один не ускользнул от моего осмотра и не был потерян от недостатка в медицинской помощи».

В ходе Русско-японской войны впервые были использованы возможности рентгеновского исследования в боевой обстановке. Военно-медицинская академия организовала вечерние занятия для военных врачей по изучению только что открытых методов рентгенодиагностики. Это позволило в короткие сроки внедрить в армии и на флоте методику рентгеноскопии при лечении огнестрельных ранений и переломов костей. Рентгеновские установки широко использовались на судах 1-й и 2-й Тихоокеанских эскадр. Судовой лазарет крейсера «Аврора» располагал двумя круксовыми трубками (так тогда назывались рентгеновские трубки), штативом и экраном для просвечивания. Во время Цусимского сражения судовой врач крейсера В. С. Кравченко сделал 40 рентгенограмм пострадавшим, что позволило ему выявить локализацию инородных тел (осколков снарядов и др.). По его свидетельству, очень удобными оказались тампоны, пропитанные йодоформом, введенные вглубь раны. «Они не просвечивались, были видны темным пятном и давали возможность превосходно ориентироваться относительно отношения раны, осколков и направления раневого канала». Таким образом, судовой врач Кравченко первый применил на боевом корабле рентгеновский метод диагностики при огнестрельных ранениях. В экспозиции Военно-медицинского музея находится рентгеновский аппарат, который был использован в Русско-японскую войну для диагностики ранений и переломов.

В последующие месяцы флот вел повседневную боевую деятельность и потери не были особенно большими. Но даже и в этих условиях остро ощущался недостаток коечной сети в Порт-Артуре. Была предпринята попытка использовать госпитальные суда и даже неприспособленные пароходы при стоянке на внутреннем рейде в качестве дополнительных госпитальных коек.

Общее число береговых госпитальных коек к концу осады достигало 6 670 (из них на долю флота приходилось 1 800), в то время как число больных и раненых доходило до 13 681. Неудовлетворительные условия в лечебных учреждениях привели к высокой летальности: среди раненых офицеров до 11,1 %, среди солдат – 10,7 %. Значительные потери в людях сопровождали попытку кораблей 1-й Тихоокеанской эскадры прорваться из Порт-Артура во Владивосток. В этом бою, известном как «бой в Желтом море у Шантунга», было убито 92 и ранено 468 человек. Раненые были почти на всех кораблях. Больше всего на эскадренном броненосце «Ретвизан» – 104 человека. В составе эскадры находилось госпитальное судно «Монголия», использовать которое, однако, не удалось, так как во время боя оно было оттеснено от эскадры противником и практически обречено на бездействие, а по окончании боя передать на него раненых тоже не удалось из-за угрозы нового нападения японцев. После этого боя только часть кораблей возвратилась в Порт-Артур; раненые на остальных кораблях попали в различные иностранные порты, где эти корабли были интернированы вместе с экипажами. Вскоре после этого сражения состоялось другое, где потери были еще большими; в Корейском проливе корабли Владивостокского отряда встретились с превосходящими силами японского флота. Потери на крейсерах составили 668 человек. Медицинская служба работала на этих кораблях на полуразрушенных перевязочных пунктах до полного изнеможения. Врач крейсера «Рюрик», будучи сам безнадежно раненым, заявил своим коллегам: «Я уже не живой человек и хочу умереть на «Рюрике» вместе с ним, вы спасайте других, кого еще можно спасти».

Для работы в береговых условиях уже в первые месяцы войны сначала во Владивостоке, затем в Порт-Артуре, где санитарные потери были особенно велики, создаются нештатные «санитарные отряды». В составе каждого такого отряда были врачи, фельдшера, санитары и санитары-носильщики. В качестве транспортных средств использовались тележки-рикши и носилки на колесах. Впервые в мировой практике в этих отрядах были применены сопроводительные знаки для раненых (полосы красного кумача для тяжелораненых и белого – для лиц, имеющих легкое ранение). Персоналу санитарных отрядов приходилось выполнять самые разнообразные функции, начиная от оказания медицинской помощи раненым и их эвакуации, до повседневного медицинского обслуживания и проведения санитарно-гигиенических и противоэпидемических мероприятий. Деятельность порт-артурского отряда, обеспечившего оказание помощи более чем 2 000 раненым и принявшего около 10 000 больных, неоднократно отмечалась руководителем обороны генералом Р. И. Кондратенко.

Работа медицинского персонала 2-й Тихоокеанской эскадры в Цусимском сражении (14–15 мая 1905 года) составляет часть подвига, который совершили русские моряки, показавшие в этом неравном бою беспримерную стойкость и мужество.

Воспоминания его участников (судовых врачей крейсера I ранга «Аврора» В. С. Кравченко, крейсера I ранга «Владимир Мономах» К. А. Заржецкого, судового фельдшера эскадренного броненосца «Ослябя» Савина и других) позволяют воссоздать картину этой трагической эпопеи.

Медицинской службе пришлось столкнуться буквально со всеми трудностями, которые только могут быть в морском бою. На крейсере II ранга «Жемчуг» снаряд разорвался в главном перевязочном пункте, убив там большую часть раненых медицинского персонала. На осколки, пролетавшие через медицинские помещения, вообще перестали обращать внимание. Перевязочные пункты постоянно были заполнены дымом пожаров; на эскадренном броненосце «Сисой Великий» от отравления погибли оба врача. Штормило, волны непрерывно захлестывались в многочисленные пробоины корпуса, помощь оказывали, стоя по щиколотку в холодной воде. Медицинскому персоналу самому приходилось бороться за живучесть своих постов: тушить пожары, откачивать воду, исправлять повреждения электропроводки. От грохота орудий люди глохли и теряли голос. Корабли непрерывно содрогались от взрывов неприятельских снарядов и стрельбы собственной артиллерии. Проблемой становилось надежно закрепить раненого на операционном столе.

Большую роль играла тщательная предварительная подготовка к работе по оказанию помощи на кораблях. В дополнение к имевшимся индивидуальным пакетам военного образца на все башни и батареи раздали мешки с дополнительными перевязочными пакетами. Это было крайне необходимо ввиду множественности и обширности ранений. Санитары-носильщики обеспечивали самую быструю доставку раненых на перевязочные пункты. Сами перевязочные пункты были хорошо оснащены, имели аварийное освещение. Офицерские каюты были подготовлены для размещения раненых после оказания им медицинской помощи. Предусматривалась возможность смены помещений в ходе боя; для всего медицинского имущества были заранее подготовлены ящики с ручками.

Количество раненых на большинстве кораблей было весьма значительным (83 человека на крейсере I ранга «Аврора», 43 – эскадренном броненосце «Орел», 51 – на крейсере I ранга «Адмирал Нахимов»), большая часть из них тяжелые. Максимальное количество санитарных потерь на отдельных кораблях достигало 30 % от численности экипажа; при этом 55 % из них могли передвигаться самостоятельно, а 45 % нуждались в транспортировке по кораблю. Большое количество раненых оказывалось среди спасенных с гибнущих кораблей.

Ввиду большого наплыва раненых на перевязочные пункты приходилось ограничиваться оказанием только первой врачебной помощи. Из неотложных пособий на отдельных кораблях производились только простейшие хирургические вмешательства, а именно: ревизия ран, удаление инородных тел, костных обломков, обработка ожогов, борьба с шоком и наложение иммобилизирующих повязок; тем не менее, ни один раненый не был потерян от недостатка медицинской помощи.

Сложной проблемой была эвакуация раненых с гибнущих кораблей, так как большая часть плавсредств была утрачена. Когда гибель корабля была неотвратимой, раненых привязывали к пробковым койкам и в таком виде спускали в море.

Оказавшись в плену, судовые врачи всячески стремились не оставлять своих раненых, добивались улучшения условий их содержания и оказания им необходимой помощи.

Медицинская служба 2-й Тихоокеанской эскадры понесла в Цусимском сражении большие потери. Погиб весь медицинский персонал эскадренных броненосцев «Князь Суворов», «Император Александр III», «Бородино», «Ослябя» и многих других кораблей[1]1
  Общие потери в личном составе в Цусимском сражении составили 5 848 чел., из них ранеными – 803. За все морские сражения (бои) Русско-японской войны санитарные потери достигли 2 173 чел., а общие – 7 717. Общие потери в японском флоте в Цусимском сражении составили 531 чел., из них ранеными 418, за всю войну соответственно 3 674 и 1 787 чел.


[Закрыть]. Весьма поучительна судьба сопровождавших 2-ю Тихоокеанскую эскадру госпитальных судов «Орел» и «Кострома»: спустя четыре часа после начала сражения в Корейском проливе, не приняв на борт ни одного раненого, они были задержаны японским вспомогательными крейсерами под предлогом незначительного нарушения правил Женевской конвенции. Этим лишний раз была продемонстрирована та истина, что госпитальные суда в современных условиях не могут действовать в составе корабельных соединений, столь отличных от них по своим тактико-техническим данным. Госпитальные суда связывали эскадру, демаскировали ее, а в нужный момент оказались неспособными выполнить свою задачу. Госпитальное судно «Орел» сыграло роковую роль в Цусимском сражении. Будучи ярко освещенным, оно было обнаружено японской разведкой, и в связи с этим был сделан вывод о наличии поблизости русской эскадры.

Русско-японская война являлась, по мнению многих исследователей, самой неудачной войной России. Война вошла в историю как первая война «машинного периода», когда, из-за появления более совершенного оружия, увеличилось число огнестрельных ранений. Медицинское обеспечение русской армии во время войны отразило общую недооценку командованием сил противника.

В управлении медицинской службой действующих войск не было должного единства, а ее структура не отличалась от прежних войн. Раненые передавались по цепочке: передовой перевязочный пункт полка – головной перевязочный пункт дивизии – полевой подвижный госпиталь – сводные госпитали. Эвакуация, как и прежде, была оторвана от лечения, а войсковые этапы – от армейских. Все военно-врачебные заведения подразделялись на войсковые и подчиненные органам полевого управления. Врачебным персоналом русская армия была обеспечена. В район военных действий прибыли врачи и студенты Императорской военно-медицинской академии.