Текст книги "Когнитивный диссонанс"

Как я провёл лето

(Отчёт о том, как я гостил у

Зои Павеловны и Александра

Александровича на их даче,

которая, на трезвую голову,

легко находится, неподалёку от

«платформы 43 км.» Ярославского

направления Московской ж/д.)

 
Мужики на веселие падки,
Ради, «выпить и закусить»,
Сорок вёрст, пробегут без оглядки
(Сорок три, чтоб точнее быть).
 
 
Я уж с вечера вымыл руки,
Перхоть с галстука отряхнул,
И, чтоб с пищей не длить разлуки,
В электричку с утра шагнул.
 
 
Бабе, надобно чем-то «потрафить»,
Умилить её, как-нибудь,
А иначе – пошлют вас на «фиг» —
Зря проделаешь трудный путь.
 
 
Коль ты к Нинке пришёл, надо выпить,
Спеть романс, анекдот «загнуть».
Коли к Зойке – конечности вымыть,
Губы вовремя промокнуть.
 
 
Если б знали вы, как я старался,
Как культурно и правильно ел,
Всё живот подтянуть пытался
Оттопырив, мизинец сидел.
 
 
Зойка ж, снова глядит неласково,
Шепчет через губу: «Утомил»!
Видно, руки не там я протаскивал
И, чего-то, не то, зацепил.
 
 
Я всю жизнь проторчал на стройке,
Где уж мне манеры «завéсть»,
Помогите мне Боги! Ведь, Зойка!
Пригласила: попить, поесть!
 
 
И, по-моему, было не скверно:
Тихо к вешалке я шагнул
И, изящно, мол, здесь не таверна,
 
 
К нужной тряпочке длань протянул.
Я был светел и горд, как Юпитер!
Ан, опять я… всё сделал не так.
Зойка вскрикнула: «Чем ты вытер»!
И добавила веско:
 
 
«Дурак!
Мужики есть, настолько грубые,
 
 
Не умеют прилично есть,
 
 
От борща не утёрши губы,
 
 
Ими ж, в чай норовят залезть.
Вечно ты, всё не то хватаешь!
 
 
Как, вообще, у тебя с головой?
 
 
Если, вечно во всё залезаешь
 
 
Не вполне «кАпичёной» рукой»!? —
«Что нам, Зоинька,
 
 
думать о вечности.
 
 
В вечности, человек – пустяк.
 
 
Боги двигают наши конечности,
 
 
Задвигают то эдак, то так.
Волю их, ну никак, не нарушу я
 
 
И, бывает, очнувшись от дел,
 
 
Я персону свою обнаруживаю,
 
 
Совершенно не там, где хотел.
Ты пойми, коль другим боги заняты,
 
 
Всё выходит, немного не так:
 
 
Губы вытянешь для лобзания и…
 
 
По морде получишь «в оттяг».
Ну, куда же ещё со мной строже!
 
 
Я и так, потерял аппетит —
 
 
Коль не дать ему, тряпкой по роже,
 
 
«Человек» – очень гордо звучит.
Да, не тою я тряпкой рот вытер,
 
 
Перед тем, как чайку «возалкал».
 
 
Что ж я сделаю, коль, Сам Юпитер,
 
 
Эту тряпку мне в руки толкал!?
Вакх с Венерою зренье мне застили,
 
 
Что им, смертного обмануть,
 
 
Отвернулися боги и замерли,
Я и встал на неправильный путь.
 
 
Вот преступной своею десницей
 
 
Это «чудо творенья» держу —
 
 
Поздно! Мне уж не объясниться,
 
 
Все же, я, в оправданье, скажу:
«Сучат Парки судьбы нашей нити,
 
 
Наша ж воля – ничто, суета!
 
 
Ну, не видел я надпись, не видел!
 
 
Так и вышло, что тряпка не та.
Твой укор будет долго мне сниться,
 
 
Наставленьям твоим вопреки,
 
 
Протянувши пустую десницу,
 
 
«Цапнул»… тряпку для левой руки».
Жизнь частенько нас жжёт и тревожит.
 
 
Мы ж, надежду терять не должны,
 
 
Ведь, спасенье явиться нам может
 
 
С неожиданнейшей стороны.
Зойкин Сашка – мужик суровый, Весь «шершавый» такой, мужик,
 
 
Не приветствует бранное слово И командовать в доме привык.
Провещает: «Скажу вам, как доктор» —
 
 
Значит, спорить с ним…
 
 
лучше не надо.
 
 
Ну, а ввяжется, сдуру, кто в спор —
 
 
Этот спор… затянется на год.
То с горелкою он, то с лопатой —
 
 
Занятой весь, не подойдёшь —
 
 
Всё работает, как виноватый,
 
 
С ним и сам работать начнёшь.
Этот мрачный портрет я дополню…
 
 
Не сейчас, а потом, так и быть,
 
 
Но, для некоторых, напомню,
 
 
Что и с Сашкою можно жить.
Положенье не столь уж бедственно,
 
 
Усмирите душевную боль,
 
 
Есть на Сашку надёжное средство:
 
 
Называется «алкоголь» —
Лишь в крови заиграют «промили»,
 
 
Сашку, можно сказать, подменили,
 
 
Он готов, хоть на грядку с луком,
 
 
Для салатика вашим внукам.
Вон, из зарослей он наблюдает,
 
 
Лук сжимая, как Робин Гуд:
 
 
«Кто там, вдов и сирот обижает,
 
 
Чо, так долго шашлык не несут»!!!?
Зорко щурясь, сквозь заросли лука,
 
 
Всем на помощь бежать готов,
 
 
Сашка зрит, на челе его мука:
 
 
Чьи там ноги торчат из кустов?
И, прокравшись, как тать
 
 
вдоль забора,
 
 
Он узнал: это ж гость,
 
 
тот, который…
Содрогаясь, истерзанным телом,
 
 
Я, морально убитый лежал.
 
 
Рядом, высилась Зойка, вся в белом,
Ну, а я… так сказать…
 
 
оплошал.
Оценивши масштабы увечья,
 
 
Сашка с мудрою выступил речью:
 
 
«Ты, блин, Зойка – отрав… отрада!
 
 
Ты ж, любимейшая жена!
 
 
Мужиков бить, конечно, надо,
 
 
Но, по голове… нахрена!?
 
 
Ты бы, лучше его по этим…
 
 
Ну, которые впереди…
 
 
По «граблям», по…всему на свете,
 
 
Но по голове – погоди.
 
 
Выпить я «другана» пригласил,
 
 
Ну, а ты его, что было сил,
 
 
Человек же, с бутылкой пришёл —
 
 
Ну, а ты его…
 
 
нехорошо!
Вы уж, бабы меня извините,
 
 
Но я тоже, угла не видал,
 
 
Где бы муж ваш иль ваш
 
 
«покровитель»,
Где б мужик ваш, от вас
 
 
не стонал.
Баба, с умною, вроде, рожей,
 
 
По башке человека бьёт,
 
 
А того и понять не может,
 
 
Что мужик головою пьёт!
Ты паши, аль избу восстанавливай,
 
 
Это ты уж сама решай,
 
 
Хоть, коней на скаку останавливай,
 
 
Только, пить мужику не мешай.
Человек пить не должен нервно:
 
 
С гордо поднятою головой
 
 
Он стакан принимает первый
 
 
И тотчас – наливает второй.
Мы не станем в кустах, незаметно,
 
 
Мы, как люди, за стол пойдём,
 
 
Ведь, мужик должен быть
 
 
конкретным
 
 
И уметь стоять на своём.
Я люблю тебя, Зой, но с гостями
 
 
Выбирай понежнее слова,
 
 
Не бросай в них упрёки горстями,
 
 
И вообще, ты, слегка не права:
Жить легко и красиво и весело —
 
 
Он, ведь, тоже,
 
 
когда-то, мечтал.
 
 
Ты неправильно
 
 
тряпку
 
 
повесила! – Это я вам, как доктор, сказал.
Ты же, друг, не печалься,
 
 
нисколько…
 
 
Что, слегка… пожурила Зойка…
 
 
Ну, побила, чуть-чуть, бывает,
 
 
Да к утру, она всё забывает.
Зойка добрая и хлебосольная,
 
 
И гостям, завсегда, довольная.
 
 
Хочешь, лично проверить это,
 
 
Заходи каждый день к нам, всё лето».
Я, счастливо, заулыбался,
 
 
Но на Зойку случайно взглянул…
 
 
И всё лето, зайти…
 
 
не собрался,
 
 
Как-то, знаете ли, не рискнул.
 

Увольнение на берег

 
«Вино горчит! Всё это, странно, право…
И интерьер здесь… как-то, не по мне»! —
«Не бойсь, браток, возможно, не отрава,
А… сорт такой. Мы, всё ж,
 
 
в чужой стране». —
«Ну, рожа у хозяина, однако…
 
 
А у хозяйки, как-то, странно косит глаз». —
 
 
«Ты, парень, пей!
 
 
Тут не Рязань – Монако…
 
 
Европа! Что подумают о нас»!?
 
 
«Как ты сказал: Марсель!?…
 
 
Нехай… не спорю!
 
 
Нам, лишь бы пить, а, что:
 
 
кисель иль квас…
 
 
Всё ж, в увольнение ходить —
 
 
не то, что в море…» —
«Гляди, он замышляет, против нас!
Гляди, гляди: вишь, нож с ухмылкой точит,
 
 
Полез за печку, шпаги достаёт!»…
«Что?!.. шампуры! А, я решил, что хочет…
Шашлык – пускай… и пусть ещё нальёт». —
«Грибы не трогай! На, возьми орешка.
Тут случай был со мной —
вообще «капец»:
Попалася китайская «кафешка»,
Грибков поел —
и сутки… не боец!
Мы на рассвете, прогуляемся вдоль моря;
Тут, чудо, что за пляж, рыбачки, паруса.
Здесь, ежели с умом,
легко прожить без горя…
Пожалуй, посидим ещё,
два – три часа.» —
 
 
«Во, блин, нагнулась – драные колготки,
А глазом зыркает, но это не ко мне!
Мне никогда не выпить столько водки!
Отрава… Хуже горечи в вине!
Флажок на подоконнике Российский!
А, чё он… как-то, боком! Что вы так!?
Ты, сволочь,
 
 
Греческий верти или Английский, Да, хоть Японский,
но за Русский флаг»…
 
 
Ох! За границею нужны такие «невры»!
А, про народ – без мата не сказать:
Тут, через слово слышишь:
«евры», «евры»!
Вы, что сдурели! Нам-то, где их взять!?
 
 
На русских моряков кричать – не гоже,
Вот так вот, защищая честь страны,
Таки, пришлось: хозяину – дать в рожу
И глаз «подправить» у его жены.
 

Третий сон отца Владимира[1]1
  Если кто не знает, моего сына зовут Владимиром.


[Закрыть]

 
«То, что нас не убивает,
Делает нас крепче»!
Тем, кто это понимает,
Жить ничуть не легче.
Нас лупцуют – мы крепчаем,
Нас опять – и мы опять,
И уже почти не чаем,
Так зажить, чтоб не крепчать.
А вчера мне сон приснился,
Что я к Богу обратился:
«Всё вокруг меня тревожит,
Мне здесь зябко! Боже! Боже!!!
Коли я – венец творенья,
Ну, а жизнь – одно мгновенье.
Боже! Слышишь ли мой крик!?
Дай же мне – «венцу творенья»,
Счастья дай мне, дай на миг!
В мире всё Тебе подвластно,
Дай же счастье нам, несчастным»!
Тотчас, прям через обои,
Вышли (в чём-то светлом) двое,
А потом, ещё один,
В тоге, прямо из гардин.
 
 
И сказал, одетый в тогу:
«Энтот, что ли… хочет к Богу»!?
И сверкнул улыбкой бл… «гадской» —
 
 
«Кто вы!? Ангел»?! —
«Я!.. – «прынц» Датский.
Ты должóн мне объяснить,
Быть желаешь иль НЕ быть!
Коли, жить ты не готов,
В этом, лучшем из миров,
Мы в два счёта всё исправим,
В мир иной тебя отправим». —
 
 
«Принц, примите извиненья,
Я поддался настроенью и
Наговорил… всего.
В общем, я прошу… тово…
Коль не поздно, всё исправить,
Здесь, пока, меня оставить»! —
 
 
«Вот как!!?
Что ж, твоё желанье
Будет выполнено враз.
Ты, ведь, сам просил сейчас,
Ну, а мне дано заданье:
Выполнить твоё желанье…
Повезло тебе, сынок,
Ты мгновенье подстерёг,
Был бы ты через мгновенье
В этой… в «Огненной Геенне»
(На Меркурии она,
солнечная сторона).
 
 
Там согрелся б в два мгновенья,
А оставшуюся жизнь,
поплясал бы,
Там каменья пляшут так,
Что, брат, держись…
 
 
Понимаешь ли, старик,
Выбор, в общем, невелик.
В прошлой жизни ты скитался
В ледяных пустынях Марса,
А потом тебя сюда…
Отдохнуть…ну а когда…
«Кочевряжиться» ты начал,
Нас Господь сюда послал,
И меня, к тебе назначил,
Как-бы, в качестве посла,
 
 
Бог сказал: «Скорей, беги,
Человеку помоги,
Случай там у нас пожарный,
Прям – беда!
Там хлопец гарный
Замерзает на Земле.
Коли, он там, как в петле
Мучается и тоскует,
Пусть оценит жизнь другую.
Ты местечко потеплее
Приищи ему скорее»!
 
 
«Ну и, мы к тебе примчалися,
Чтоб ты, боле, не печалился,
Чтоб не мыкался ты боле,
На неласковой Земле,
Чтоб себе ты выбрал долю,
Ту, что для тебя милей…
Так что, отдышись, постой…
Радуйся, пока живой,
Не печалься и не ной,
Помни: Бог всегда с тобой,
Коль не хочешь жить по Божьи,
Не живи – мы в том поможем.
«Здесь жить хочешь»? – «Так и быть»!
Но, при этом, понимай:
Выбрал жить – знать, будут бить!
Ну, привет! Живи давай»!
 
 
Я живу и радуюсь,
Ни на что не жалуюсь,
Ни о чём я не жалею
И обои переклеил.
Счастлив я, но, всё же:
«Что ж, так больно, Боже»!
 

Перекур

 
Во, дрянь! Ну, что же за дрянь, эти сигареты, в горле першит… и вообще…» – Сказал «длинноволосый», закашлявшись.
«Ну, вы, господа, просто зажрались! Дай-ка… А и вправду дрянь! Раньше-то, куда лучше были. Эх! Довели страну, ничего путёвого не осталось!» – Сказал «бритоголовый», зашвыривая окурок. —
 
 
«Ладно, давай за работу.
Тебе ещё убираться, да внучку из садика… так что, не тяни…» —
сказал «длинноволосый»; он поддёрнул брюки, встал на колени и аккуратно положил голову на плаху.
 
 
«Во, работа! Ни покурить толком, ни поговорить с человеком» – Сказал «бритоголовый», берясь за топор.
 

Китайская мудрость

«Сиди у реки достаточно долго, и ты увидишь, проплывающие мимо тебя, трупы врагов».

(приписывается Конфуцию).

 
Я полдня просидел у реки,
Так здесь тихо, тепло, – просто, Рай здесь.
Что же долго вы так, мужики!?
Проплывайте уже, не стесняйтесь.
Где же ваша хвалёная прыть,
Я хочу вас увидеть, ребята,
Сколько счастья могли б подарить,
У меня завтра круглая дата.
Мне вам столько хотелось сказать,
Не оттягивайте ж нашу встречу.
Я уже утомился вас ждать,
Мне уж нечем сидеть, просто нечем.
 
 
Я готов подождать был полдня,
Ждать весь день, для меня это слишком…
Кун Фу-Цзы, ты простишь ли меня?!
Побегу ка я, всё ж, за ружьишком.
 

«Дон Жуан» в подводной лодке

 
«А, куда ты денешься из подводной лодки»! —
Эта пошловатая фраза уже четвёртый этаж крутится в моей голове.
Мы с…
с одной знакомой…
едем в лифте
к ней в гости… пить чай.
Вчера, когда мы договаривались,
я был приятно возбуждён,
«расширенное» чаепитие рисовалось весьма занимательными картинками, которые, как-то, сами собой складывались…
а, то, что знакомая, по возрасту,
как моя внучка, придавало грядущим событиям
подзабытую остроту.
Но, собственный возраст, как ни старайся, никуда не деть. Впрочем, на возраст я не жалуюсь, да и кто жалуется-то?
 
 
Жалуются люди не на возраст, а на то, что работа некоторых органов, за последние пятьдесят лет, несколько… ухудшилась:
глаза хуже видят,
ноги хуже ходят…
(кому охота, продолжите сами).
 
 
Но, самые неприятные, самые тревожные изменения,
связаны с,
так называемой,
«умственной деятельностью».
Поговорка «Рыба гниёт с головы» подтверждается на сто процентов, если верить, что вырост на верхней
части туловища,
заведует самооценкой,
оценкой опасностей и прогнозом последствий.
С годами, мы проникаемся к себе чувством, подозрительно похожим
на любовь,
 
 
наверное, поэтому,
оценка своих истинных возможностей – отстаёт от возраста
лет на двадцать.
Сколько же неприятных или, в лучшем случае, неприличных вещей, происходят с человеком, который вдруг, решится сделать то, что обычно делал
ещё лет двадцать назад.
 
 
Знание столь низкой истины, не позволяет со щенячьей радостью бросаться «навстречу новым приключениям». Я начинаю прогнозировать ближайшие события: «Конечно, при большом желании,
я наверняка добьюсь результата.
Разница в возрасте, здесь не помеха. Как говорил знакомый грузчик:
«Большая сила не нужна, надо знать, как взять».
Да, только, этого самого, «большого желания» я в себе,
что-то не нащупал.
 
 
В голову лезут «умные мысли»:
«Между нами установились
«доверительные отношения», я не хочу её обманывать»! —
«Дурак»!!! —
Откликаются с «первого этажа» (как известно, кроме черепного мозга есть и другие мозги,
расположенные пониже) —
 
 
«Доверительные отношения» у неё с подружками, а ты,
«чтобы её не обмануть» должен… Должен сделать,
что должен!
Не умничай,
будь просто мужиком,
вспомни: «Боящийся, несовершенен в любви»…
 
 
и, как писал, известный матадор:
«У меня только одна мысль:
«Улучить момент и вонзить»!
 
 
Я не должен думать, что там, на конце шпаги, и каково ему там.
Я – продолжение шпаги, и шпага продолжение меня.
Мы едины, я не должен допустить и тени сомнения, иначе шпага может отклониться или вывернуться из руки…
а это – гибель или бесчестье». —
 
 
«Матадор», —
«Пожалуй, это не про меня» – Сказал «черепной мозг» – «Без тени сомнения»!?..
«Я так не смогу, да и не привык…
Меня ещё с вечера преследуют
«тени сомнений»,
длиннющие тени,
как и положено на закате…
на закате жизни…
«Тени» рождают дурацкие вопросы:
«А, что потом»?
«А, надо ли»?
«А, смогу ли я»?
 
 
Словом, «Дон Жуан», вошедший в лифт на первом этаже, со второго этажа начал подумывать о «десантном люке».
Как познакомились?
 
 
Да живём мы в одном подъезде… Примелькались,
 
 
«приДобрыйденьствовались», привыкли делать вид, что рады встрече…
 
 
Впрочем, я-то радовался совершенно искренне:
 
 
ну, нравится мне,
 
 
когда рядом молодое, непритворно жизнерадостное существо,
 
 
молодая яблонька… при этом, «набухающие почки» поневоле запускают мысли…
 
 
Опытный садовник, знаете ли,
 
 
по бутонам определяет
 
 
виды на урожай…
 
 
Приехали!
 
 
Я пропустил её вперёд, (воспитание… к тому же:
«В опасном месте, настоящий джентльмен всегда пропустит даму вперёд»).
 
 
Выходя, я мельком взглянул на себя в заплёванное зеркало лифта —
 
 
где-то я уже видел подобное выражение «морды лица»…
 
 
Пока «яблонька» возилась с ключами, я вспомнил: пёс, примерно моего возраста (в пересчёте на собачий, конечно), с вялым интересом смотрел на вертящуюся, заигрывающую с ним молоденькую сучку,
 
 
но, когда она, несколько раз ткнув его носом в бок, дала понять, что на всё готова, он, именно с таким выражением морды, скрипя, поднялся.
Дело было за городом. Это был весенний день, снег только сошёл, везде мокровато, но небольшой кусок земли высох совершенно.
 
 
Зимой здесь лежали плиты, и когда их убрали, образовалось бесснежное место.
День был не просто весенний, это был особый день, таких дней в году бывает два или три.
 
 
В такой день в воздухе разлита особая благодать (или особая дурь), какое-то предвкушение любви.
 
 
Увидишь на улице девушку, хочется бросить всё, взять её за руку и повести на край света…
 
 
Но, до края света не довести, а шага через три начать приставать,
 
 
ни на кого не обращая… И, судя по лицам,
 
 
все девушки хотят сегодня
 
 
чего-то,
 
 
эдакого…
 
 
Что бы потом, помнить всю жизнь…
 
 
В такой день работать – сущее наказание…
Итак,
 
 
пообедав, чем Бог послал,
 
 
я отошёл от бытовок к лесу,
там, на опушке: мы соорудили скамейку, сейчас на ней никого, видно, кроме меня, не нашлось охотников тащиться сто метров по жирной грязи.
 
 
Я выпростал из сапог белёсые ноги, разлёгся на скамье и, поневоле, стал наблюдать за собачьими игрищами.
 
 
Небольшая стайка собак тоже решила провести послеобеденный отдых на этом месте…
 
 
Игра под названием «она бежит, а он её догоняет» подходила к неизбежному финалу.
Не то, что «соревнующиеся» утомились, вся площадка была шесть на три метра, да ещё часть занимали зрители – пяток собак, похоже, «участники» решили, что ритуальная беготня окончена, пора переходить к делу.
 
 
Бесстыжие зрители приподняли головы и… узрели явную теоретическую неподготовленность одного из участников:
«обнюхаться – это, конечно дело правильное, но ты ж, не вертись…
 
 
где твоя совесть собачья»!
 
 
Вскоре, опыт одного из партнёров, всё же, сказался:
 
 
как школьный учитель, терпеливо пытающийся объяснить школьникам, что такое «медиана», наш «Барбос» всё повторял и повторял попытки, хотя казалось, что у учеников на уме совсем другое, и ничего полезного… в них не внедрить…
 
 
Но…
 
 
несколько раз перешагнув через вертящуюся ученицу, педагог, всё же занял правильную позицию,
 
 
ученица замерла и…
Возмущённый визг, в котором негодования: «Да за кого вы меня принимаете»!!! было ещё более, чем испуга.
 
 
«Партнёры», оскорблённые в лучших чувствах, отскочили друг от друга.
«Она стояла гордая, высоко подняв голову, и нервно теребила белые перчатки»…
 
 
«Вот, сука»!!! – Возмутилась стая и отвернула головы.
«Вот, сука»! – Сказал «Барбос», плюхаясь на землю.
«О, женщины, женщины»! – Повторил я, то же самое, на человеческом языке.
 
 
Люблю сказки с хорошим концом, сказки, которые учат нас верить в лучшее, помогают жить красиво и счастливо… а тут, ребята, запахло
хроническим неумением
существовать на этом свете.
 
 
Я ещё немного, раздражённнно понаблюдал, как «благородная девица», поуспокоившись…
снова начала крутиться, демонстрируя свои прелести, и тыкать
 
 
носом в бок обиженному «барбосу»,
но, когда
он снова поднялся… Я, пробормотавши:
«Да вы романтик, синьор Барбозо»! —
закрыл глаза…
 
 
Видать, я несколько застрял в собачих приключениях и дольше, чем мадам рассчитывала, топтался на коврике перед дверью…
Меня разбудил раздражённый оклик: «Войдёшь»!? —
Провокационный, какой-то вопрос. «Дон Жуанам» такие вопросы не задают.
(Конечно, войду, «Дона Анна»,
ещё как войду-то). Я притворил за собой дверь. Дождавшись, пока «Дона Анна» повесила куртку, я подошёл и плотно взял её за плечи.
 
 
«Погоди»! —
вывернулась «Дона Анна», —
 
 
«Вот тапки, вымой руки»! —
«Вымыть руки тапками»!? —
Пошутил я, заглядывая в её глаза – заглянуть было не во что —
глаза косили, бегали по сторонам… Я почувствовал себя кондуктором, возгласившим:
«Предъявите билетики»!
Наверное, ей только сейчас пришло в голову, что она не сможет контролировать…
дальнейшие события.
 
 
Она даже не попыталась улыбнуться,
так бывает, когда желания
«захлёстывают» женщину, она уже не понимает…
и, только океан желаний
плещется…
 
 
Я, всё-же, сумел заглянуть в глаза, нужно было понять, как действовать дальше.
Хочет ли она, чтобы я набросился прямо сейчас, прямо в прихожей, или надо сначала поговорить…
 
 
Послевкусие в отношениях зависит, в том числе, и от того, что именно, она действительно, непритворно желает.
Три желания я увидел сразу: «Первое» – чтобы я её отпустил,
«Второе» – чтобы я ушёл,
«Третье» – чтобы всё это,
 
 
прямо сейчас —
«Вот те на»!!! —
Я-то, был уверен…
 
 
Ну, хотя бы, что удовлетворю её любопытство…
О, женщины! Умеете вы поставить нашего брата в неловкое положение…
 
 
Я махнул хвостом…
Нет, не как обиженный, обманутый в лучших чувствах барбос, но, как, способная удовлетворить любое желание, «Владычица морская – Золотая рыбка»…
 
 
Я поправил корону и с гордым видом, мол, не очень-то и хотелось… немедленно удовлетворил все её желания.
 
 
Она с облегчением заперла дверь на два оборота и, на всякий случай, наблюдала за мной в глазок.
 
 
«Небось, сейчас побежит и проверит, целы ли в шкатулочке её золотые серёжки
 
 
или, что у неё там…»
«Эх, не те пошли мужики» —
 
 
Провещал мозг, ну, тот, который заведует «первым этажом». —
 
 
«Глаза, вишь, ему не понравились! А, помнишь, Казанова писал:
 
 
«Женщина с такими глазами, что блеск
и красота одного из них, полностью возмещал отсутствие другого».
 
 
«Вы, батенька, не «Дон Жуан» и, даже не барбос, а… Впрочем, можете себя считать рыбкой…
 
 
«Не очень-то и хотелось» —
 
 
вот то-то и оно!
 
 
Настоящий «Дон Жуан» – он мужик! Он… не доктор-окулист,
 
 
он бы в глаза не заглядывал, и не стал бы, ни о чём спрашивать,
 
 
прижал к стене и…
Потом бы, они перешли в спальню,
 
 
потом…
 
 
А, ты… одно слово: «голова»,
 
 
ещё умничал:
 
 
«Когда в любви не хочешь поражений, не стоит слушать женских возражений»!
И вообще, думаешь только о себе: «Я и подумать не могу о том,
 
 
чтобы причинить ей»…
«О теле, о своём подумай,
 
 
если никому не «причинять» —
 
 
«причинялка» отсохнет».
Я нажал кнопку вызова лифта, «черепной» мозг, в это время оправдывался:
 
 
«Тем не менее, потом, она будет довольна сегодняшним приключеньецем… да и я тоже:
 
 
мы пощекотали друг другу нервы,
 
 
всё обошлось без обид и
 
 
без последствий.
Страшно подумать,
 
 
завтра, пришлось бы вести её в кино или ещё куда… слушать её щебетание, кивать…
 
 
Или, ещё того хуже,
 
 
ей мог померещиться…
 
 
принц из сказки…
 
 
а, про девиц,
 
 
связавшихся с мужиками,
которые…
 
 
«сильно их постарше»,
 
 
в надежде, что в кармане телогрейки спрятана корона, с уверенностью можно сказать только одно:
 
 
«Они плохо кончат». —
С «первого этажа» послышалось
 
 
неприличное хихикание.