Текст книги "Тихоня для мажоров"

Глава 18

– Здравствуйте, нужна скорая помощь на Проспект Мира 5, кафе «Шоколадница». Предположительно черепно-мозговая, – Егор молчит, видимо, слушая оператора. – Мерин Артем Борисович, одиннадцатое ноября тысяча девятьсот девяносто третьего года рождения. Ждем.

– Артем, Артем. Ты только не отключайся. Сейчас скорая приедет, и все будет хорошо.

Ему тяжело опираться на руку, и он заваливается назад, на землю. Я придерживаю его, чтобы ему было легче, и стараюсь трогать его как можно меньше, но в итоге понимаю, что ему трудно даже сидеть на месте. Он откидывается назад, и единственное, что я успеваю – подвинуться в сторону так, чтобы его голова оказалась у меня на коленях.

– С ним все будет нормально, успокойся, Юля, – совершенно спокойно говорит Егор, и это меня пугает.

– Как можно быть таким бесчувственным? – растерянно спрашиваю я и поглаживаю Артема по волосам.

Он кажется таким беззащитным в этот момент, что я не могу думать ни о чем другом. Он пострадал из-за меня, это я виновата в том, что случилось, но холодность Егора, его тяжелый и пронзительный взгляд пугают меня.

– Все мы получали по морде. И то, что его вырубило, не значит, что он умрет.

– А если бы вы сидели на месте, то и мордобоя бы не было, – возражаю я.

Я на грани нервного срыва, а он только подкидывают дров в разгорающийся костер.

– Юлия Георгиевна, будьте любезны, объясните, что тут происходит? – строгий голос Маргариты Аристарховны раздается за несколько метров от нас, но такое ощущение, что она кричит мне на ухо. Я молчу, не зная, что сказать. Да и что говорить, если при любом раскладе я останусь виновной?

– Мама, я все объясню, – отвечает Егор в тон матери, но она его прерывает одним взмахом руки.

– Мы потом поговорим. Сейчас я разговариваю не с тобой.

Она присаживается напротив меня и проверяет пульс у Артема.

– Я жив, – хрипит пострадавший мажор, и натянутая пружина волнения немного расслабляется внутри меня.

– Я слушаю вас, Юлия Георгиевна.

По тому, как она говорит, как смотрит и как прищуривается, уже понятен приговор. Виновна, без возможности апелляции. Наверняка и в трудовой книжке напишет «конфликтная, нервная, не умеет работать в коллективе».

– Мама, я сам влез. Сцепился с мужиком, ты что, не знаешь…

Артем пытается встать, но я не позволяю, аккуратно придерживая его голову. Маргарита Аристарховна поднимается и отходит на пару шагов от нас, достает телефон, набирает кого-то и что-то говорит в трубку.

– Как ты? – наклоняюсь и тихо спрашиваю, потому что не хочу, чтобы кто-то слышал нас.

Артем не отвечает. Лежит с закрытыми глазами и тяжело дышит. Да что происходит? Он что, сознание потерял? Только что же отвечал матери.

– Не тряси его. Он просто прикалывается, – отзывается Егор и кладет ладонь на мое плечо. – Тебе нужно подумать о своем положении.

– Да если бы не вы, и не было бы этого положения! Зачем вы полезли в драку? Что вам от этого будет? Вам ничего, а у меня на работе проблемы, и теперь слухи пойдут! – раздраженно выдаю и только сейчас понимаю, насколько провокационно звучит фраза.

– А ты только о работе думаешь? – он присаживается на колени возле меня, и захват на плече становится сильнее.

Я смотрю на Артема, его глаза приоткрываются, но тут же закрываются обратно.

– Если бы не вы, вообще всего этого не было бы! – в сердцах отвечаю и хочу подняться, но вовремя одергиваю себя и просто стараюсь не думать о Егоре.

– Нет, детка. Мы встретились не случайно.

Я хочу спросить, что значит его фраза, но в этот момент слышу вой сирен и выдыхаю. Артема перекладывают на носилки и завозят в машину. Меня потряхивает, потому что, когда его увозят, он находится без сознания, а у меня на руках его кровь.

Когда Артема увозят, полиция приступает к расспросам. Удивляюсь, когда Егор говорит, что они с братом сами полезли в драку, недопоняли мужчину, сидящего рядом, и только отвечали на его удары. Кто и что? Он не знает. Я говорю то же самое и понимаю, что мы соврали. Намеренно скрыли информацию о том, кто это был.

После допроса я сбегаю с места происшествия в отель, хочу быстрее скрыться от посторонних глаз, но Маргарита Аристарховна и Егор идут следом. Едва я переступаю порог отеля, как на меня налетают с вопросами. Я прошу прощения и бегу по лестнице в свой кабинет.

Сейчас даже думать не хочу о сплетнях. Только бы побыстрее отмыть кровь с рук и выпить чего-то успокоительного. Можно горячего мятного чаю с шоколадкой. Увы, одна я остаюсь всего на пару минут, потому что почти сразу в кабинет врывается Егор. Хлопает дверью, проворачивает ключ и направляется ко мне.

– Оставь меня в покое. Я не хочу тебя видеть, – в сердцах выдаю я и отворачиваюсь, всем своим видом показывая, как хочу его ухода.

– А кого хочешь? – резко говорит мужчина и грубо разворачивает меня к себе. – Мужа? Артема? Кого?

Глава 19

– Артема хочу, доволен? – зло выдаю и отхожу от него подальше.

Когда же поворачиваюсь и смотрю на него, его взгляд темнеет и полыхает яростью. Ноздри раздуваются, рот сжат в тонкую линию, а челюсти сомкнуты с такой силой, что мне кажется, я даже слышу скрип зубов.

– Егор, я…

– Сказала то, что думала, – рычит он. – Артем, значит, – усмехается, заставляя чувствовать вину. – Я так понимаю, ты не принимаешь моего предложения?

– Егор, – я пытаюсь достучаться до него, но он только мотает головой и спрашивает:

– Да или нет, Юля, – он надвигается скалой, не давая возможности для отступления. Хватает меня за руку и тянет на себя, не позволяя отойти. – Нет, дорогая, я устал за тобой бегать. Задолбался вести бессмысленные разговоры. Я предложил тебе замужество, чтобы у моего ребенка был отец, а у тебя – нормальный мужик. Так чего тебе еще надо? – наверное, он не ждет от меня ответа, но я вскидываю голову и тяну подбородок вверх.

– Любви? – насмешливо говорю я. – Может, мне нужна любовь, ласка, внимание? Ты об этом подумал? Я беременная женщина, а вы, как два альфа-самца, крутитесь вокруг и доказываете превосходство. Я тоже задолбалась, Егор.

– У тебя все это было, – спокойно отвечает он. – В двойном размере, – его рот кривится в усмешке, а я не верю, что он говорит это. – И было бы так и дальше, если бы не беременность.

– А что это меняет? Кроме того, что из двух внимательных мужчин вы превратились в идиотов, решивших доказать, кто из вас круче.

– Не ребенок. Ты. Нас ты изменила.

Я молчу, переваривая полученную информацию. Слабо верю в то, что это правда, потому что они были обычными до тех пор, пока не узнали о ребенке.

– Мы думали, что ты простая шлюха, Юля. Та, кто с радостью прыгнет в постель к двум мужикам. Может, оно так и есть, но…

Сама не понимаю, как взмахиваю рукой и опускаю ладонь на его щеку. Раздается звонкая пощечина, взгляд Егора тут же меняется на яростный и злой, но меня это не останавливает. Я замахиваюсь еще раз, но мужчина перехватывает мою ладонь, прожигая потемневшим от страсти взглядом, притягивает к себе и впивается яростным поцелуем. Кладет руку на мой затылок и с силой вжимает в себя, заставляя приоткрыться мои губы.

Вторая рука проникает под мою блузку, а пальцы проходят по позвонкам, вынуждая тело покрыться мурашками. Я вздрагиваю, но пытаюсь оттолкнуть мужчину от себя, упираюсь кулачками в его широкие плечи, но у меня не выходит. Он стоит скалой мышц и не двигается, прижимает меня к себе и целует так, что коленки подгибаются. Я так давно мечтала о его губах.

Наверное, именно поэтому тело посылает меня на три веселых и живет отдельной жизнью. Руки сами тянутся и обхватывают мощную шею, а губы порочно вгрызаются в желанный рот. Как бы я ни врала ему и себе, что не хочу его, желание, стремительно разгорающееся внизу живота, доказывает обратное. Я теку под ним и чувствую себя последней шлюхой, потому что не могу противиться тому, что он делает.

А он, ни много ни мало, ловким движением расстегивает лифчик и пробирается рукой к груди, накрывает ее ладонью и умело зажимает сосок между пальцами, вырывая хриплый стон из моего рта.

Глава 20

Егор

– Ты же хочешь меня, – хриплю голосом прокуренного старика, – хочешь меня, Юля.

Черт, мне нужно ее признание. Я хочу, чтобы она раскрыла свой порочный рот и сказала «Да, хочу» или «Трахни меня, Егор». Я до сих пор помню, как неуверенно, но смело она обхватывала мой член губами. И, будь я проклят, хочу повторения.

– Ну же, – подталкиваю ее к признанию, расстегивая пуговицы на рубашке и освобождая ее округлившуюся грудь от лифчика. – Давай, скажи это.

– Нет.

Стерва с ядовитым языком. Хочет меня, но все равно противоречит себе.

Подхватываю ее под ягодицы и усаживаю на стол. Утыкаюсь членом в ее промежность и толкаюсь бедрами, вырывая из ее горла хрип удовольствия. Отрываюсь от ее губ и втягиваю в рот сосок, обвожу ареолу языком и слегка прикусываю, краем глаза замечая, как ее совершенное тело покрывается мурашками.

Она – смесь порока и целомудрия. Ей удается быть стервой с острым языком и тихоней, не смеющей сказать и слова.

– Твой додик-муж тоже так делал? – расстегиваю ее брюки и проникаю под трусики. – Тоже трогал тебя так?

Хрен знает, почему мне интересно, было ли ей с ним так же хорошо, но я спрашиваю. Она дергается назад, как от прокаженного, но я крепко удерживаю ее на месте и проникаю в горячую плоть пальцами. Скольжу в ней, погружаюсь глубже и удовлетворительно рычу, получая свою долю экстаза.

Смотрю в ее затуманенный взгляд, в напряженное лицо с припухшими от поцелуев губами, ловлю ее гортанные стоны, вырывающиеся под ритм движения моих пальцев, и едва держусь, чтобы не сорвать с нее одежду и не распластать на столе, потому что она охренительная. Манящая, соблазнительная и настоящая. Я помню ее такой в самый первый вечер.

– Скажи, что ты хочешь, Юля.

– Нет.

Упрямая. Мой личный экстаз, распространяющийся по телу и не дающий спокойствия. Мой эндорфин, со скоростью миллисекунды разносящийся по венам и ударяющий в голову.

– Ты же хочешь, чтобы я трахнул тебя.

– Пошел к черту, – рычит мне в рот, обжигая своим малиновым дыханием.

– Пожалуйста, Егор, – подсказываю ей, вводя палец глубже и проходясь по влажным лепесткам.

Юля впивается поцелуем в мою шею, напрягает мышцы бедер и рычит. Натуральным образом рычит, потому что она почти. Еще немного. Выхожу из нее и надавливаю на клитор. Замираю и подсказываю еще раз:

– Пожалуйста, Егор.

Молчит. И я не шевелюсь. Мы замираем на какие-то миллисекунды, после которых я слышу:

– Пожалуйста, Егор.

Аккуратно ввожу в нее пальцы и прикрываю глаза, впиваясь поцелуем в ее шею, проводя языком по мочке уха и вдыхая ее дурманящий запах. Она мягкая, нежная и податливая. Надавливаю на чувствительную точку и перемещаю палец на клитор, делаю пару круговых движений и ловлю ртом ее всхлипы и стоны. Смотрю в ее затуманенный желанием взгляд и внутренне рычу, призывая всю силу самообладания.

Тише, Егор, тише. Тебе нужно, чтобы она тебе верила, чтобы хотела, не боялась.

Пиздец!

Член рвется наружу, желая оприходовать ее сладкую киску, вспомнить, каково это – находиться внутри нее. Я был там лишь раз. В новогоднюю ночь. И мне чертовски понравилось. Я хочу повторения, но не здесь: не хочу ее компрометировать на глазах у множества сотрудников, хотя закрывшиеся в кабинете начальник и подчиненная точно не останутся без внимания.

Плевать!

Сейчас важна только она. Ее чувствительные заостренные соски, искусанные покрасневшие губы, пальцы и плоть, сжимающаяся вокруг моих пальцев с такой силой, что я едва не стону вместе с Юлей, когда она достигает своего пика.

Прижимаюсь к ней всем телом и просто дышу в унисон. Спустя минуту она, кажется, приходит в себя. Отпихивает меня, что-то бормочет под нос, что вполне ожидаемо, поправляет лямки лифчика, застегивает кофту и натягивает брюки. Зло сверкает своими невыносимыми голубыми глазами и выдает:

– Приблизишься ко мне вот так еще раз, и твой огромный член в штанах станет бесполезной болтающейся штукой.

– Будешь отнекиваться от своих желаний, придется только так, – рычу, потому что я неудовлетворен. Потому что все же рассчитывал на ее благосклонное «Поехали ко мне».

– Уходи! – тычет своей рукой на дверь. – Давай вали, потому что мне еще объясняться.

Я мотаю головой. Куда мне с адским стояком, разрывающим штаны, выходить из кабинета администратора?

– Хорошо, – она кивает. – Уйду я.

Хватает пиджак, пальто с вешалки и направляется к двери, останавливается и разворачивается ко мне.

– Пойду проведаю Артема. Узнаю о его состоянии.

Она выходит из кабинета, а я чувствую, как в груди что-то сжимается. Откашливаюсь, прогоняя это чувство, и чуть подаюсь вперед, забирая со стола телефон, который Юля оставила. Что ж, прекрасно. Узнаю номер ее додика. Пора поговорить по душам. Ну, или не совсем по душам.

Глава 21

Я вылетаю из кабинета со скоростью звука. Не хочу даже думать о том, что только что произошло. Я инстинктивно прогибаюсь под мужчину, потому что привыкла так. Потому что с Васей всегда я шла первой решать конфликт, я прогибалась, когда мы спорили, и подчинялась его категорическим требованиям.

Я. Так. Привыкла.

Но сейчас я не хочу никому подчиняться. Я слабая женщина, но не должна прогибаться под мужчину только потому, что он сильнее, богаче, и у него есть яйца. Отгоняю от себя тревожные мысли и залетаю в туалет, чтобы смыть кровь. Подхожу к раковине, надавливаю на дозатор для мыла и подношу руки под горячие струи, смотря на стекающую красноватую воду.

– Юля, – я вздрагиваю от звонкого голоса Анжелы, которая, как фурия, залетает в помещение. – Как ты?

Она подскакивает так близко, что мне приходится в шоке отойти на шаг назад.

– Все хорошо, – отстраненно отвечаю ей.

Если она начнет расспросы, то слухи вмиг расползутся по всему отелю. И вряд ли Маргарита Аристарховна станет спрашивать, почему вдруг два ее сыночка избили моего мужа.

– Как это произошло? Мы все видели, как они вышли, и как Артем получил травму. Это такой кошмар, – она театрально закрывает рот рукой, и я даже сейчас, в шоковом состоянии, могу сказать, что она переигрывает.

– Просто сцепились с мужиком, – пожимаю плечами, стараясь сделать вид, что ничего ужасного не произошло. – Прости, мне нужно идти, – я говорю ей ровно то, что говорил Егор матери. Разворачиваюсь и собираюсь выйти, но не успеваю даже открыть дверь, когда слышу тихий шепот:

– Брось, я-то знаю, что это твой муж…

Я замираю всего на секунду, но быстро беру себя в руки и толкаю дверь, сбегая оттуда.

Это катастрофа.

Если Анжела знает, что сыновья нашей начальницы избили именно моего мужа, то скоро все будут в курсе произошедшего. Это меня волнует, но сейчас на первом месте Артем и его состояние. Он пострадал в первую очередь из-за меня. Я переживаю о том, что слухи дойдут до начальницы, но стараюсь крепиться. Вспоминаю, что забыла телефон на столе в кабинете, и тут же возвращаюсь за ним. Благо, Егора в кабинете уже нет.

Я беру сумочку, бросаю туда телефон и спускаюсь на первый этаж. Подумываю о том, чтобы выйти через черный ход, но в последний момент решаю не делать этого. Высоко поднимаю голову и прохожу через ресепшн, стараясь не обращать внимания на то, как меня провожают взглядами.

Запрыгиваю в салон вызванного через приложение такси и спешу в больницу. Я бы могла поехать на своей машине, но понимаю, что в таком состоянии просто не смогу сесть за руль.

Надеюсь, что начальница еще не приехала к сыну, а мой обеденный перерыв не закончился. Увы, часы показывают рабочее время, которое я бесстыдно прогуливаю, отправляясь проведать Артема. В конце концов, его здоровье важнее отчетов, и я надеюсь, что Маргарита Аристарховна об этом не узнает.

– Здравствуйте, к вам должны были привезти Мерина Артема Борисовича. Подскажите, как к нему пройти? – переминаясь с ноги на ногу, спрашиваю у стойки регистратуры.

– Минуту, – говорит девушка и утыкается в монитор, а я в это время осматриваюсь по сторонам, надеясь не встретить начальницу. – Да, такой пациент действительно поступил, – отвечает наконец девушка. – Вы кем ему являетесь?

– Невеста, – не задумываясь, отвечаю.

– Палата 202, на втором этаже. Лифт за поворотом.

Девушка тут же всматривается в монитор, теряя ко мне интерес, а я тороплюсь к нему. Если пропустили, значит, он в сознании. Только для чего спросили? Если бы сказала «подруга», меня бы не пропустили, или что? Вроде время посещений свободное, тем более в частных клиниках…

Я поднимаюсь пешком, без труда нахожу палату и без стука вхожу внутрь: мне не терпится убедиться в том, что с ним все хорошо. Осматриваю палату и понимаю, что внутри никого нет: одинокая кровать пустует, зато за дверью слышиться плеск воды. Артем принимает душ?

Наверное, мне стоит уйти, ведь если он моется сам, я могу не переживать о его состоянии, но вместо этого я сажусь на кровать и жду. Хочу воочию убедиться, что он здоров, и у него нет ничего серьезного. Тишину нарушает звонок телефона. Я поспешно достаю телефон и отвечаю, украдкой посматривая на дверь. Не хочу, чтобы Артем услышал разговор, тем более на дисплее светится имя Егора.

– Да?

– Где ты? – грозно звучит голос Егора.

– В больнице, – спокойно отвечаю, стараясь держать себя в руках.

– Все же поехала, – недовольно выдает он. – Тебя искала мать, я сказал, что забрал тебя с собой. Уж будь добра, дождись меня в больнице у Артема. Нужно кое-что обсудить.

Он сбрасывает вызов, а я потираю глаза от усталости и понимаю, что вода больше не льется в душе, и в помещении полнейшая тишина.

– Приехала… – хрипло говорит Артем.

Поднимаю голову и утыкаюсь взглядом в Артема. Он стоит в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер. С его тела стекают капли влаги, и я не могу сдержать восхищения его идеальным телом. Жадно осматриваю мужской торс, широкую грудь и рельефную V, которой, кажется, не видела у Егора.

Боже…

Внутренне приказываю успокоиться и взять себя в руки, но Артем запускает руку во влажные волосы и откидывает их назад. Улыбается так, что я чувствую, как замирает все внутри меня. Он невозможно красив.

Я впитываю в себя его образ, как губка моющее средство. Растекаюсь от его правильных черт лица, от внимательных карих глаз, с интересом оценивающих меня, от губ, чуть приоткрытых и искривленных в полуухмылке. Он складывает руки на груди, видимо, ожидая ответа, а я сглатываю и наконец выдаю:

– Приехала… Не нужно было?

Стараюсь смотреть только в его глаза и не изводить себя рассмотрением других частей тела. А еще напоминаю себе, что ему двадцать шесть. И я аж на семь лет старше! Только сейчас меня почему-то осеняет это осознание, потому что раньше я хоть и подозревала, но не интересовалась его возрастом. Боже, Юля, ты переспала с молодым парнем и заставила его огрести от бывшего.

– Прости за…

Я не договариваю. Не могу, потому что замечаю, как его правая бровь ползет вверх, а взгляд становится ироничным.

– Начну сначала, – наконец он нарушает тишину. – Приходить нужно было. А просить прощения – нет. Твой мудак еще получит свое.

– Артем, я… не надо, – я слишком быстро поднимаюсь, но когда он делает шаг ко мне, отступаю и сажусь обратно, дыша, как после олимпийского бега.

Глава 22

Артем.

Выхожу из душа и сразу же натыкаюсь на Юлю. Она сидит на кровати и смотрит, как на раненого зверя. Рассматривает своими чертовыми оленьими глазами. В них столько сожаления, вины и желания, что я напрочь забываю о том, что раскалывается башка. Вообще не понимаю, зачем меня сюда привезли. Пару дней дома отлежался бы и спокойно продолжил работать. По-любому мать настояла, ее гиперопека надоела настолько, что в один из моментов я просто срывался и уходил в драки. Сейчас такое же желание, но Юля…

– Ты как себя чувствуешь? – она едва шевелит губами, но я отчетливо слышу тревогу в ее голосе.

Это немного успокаивает злость, бушующую внутри. Я срываюсь, потому что она рядом. Ее запах проникает в мой нос, и мне кажется, что я даже чувствую вкус ее поцелуя на своих губах. Член болезненно дергается, упираясь головкой в полотенце, и я пытаюсь подумать о чем-то другом. Не получается.

– Нормально, – отвечаю и подхожу к ней ближе.

Жду, когда она поднимет голову и посмотрит на меня, но она взирает на полотенце, под которым уже вовсю стоит член. У меня давно не было такой быстрой эрекции. Она меня сводит с ума, даже ничего не делая. А что будет, если начнет ластиться, как кошка?

Я жду этого момента, когда она сама решит прийти, но пока нужно приручить эту дикарку. Чтобы только мои руки помнила, мои губы знала и кайфовала только от моего члена.

– Посмотри на меня, – прошу её.

Хочу поверить, отзовётся ли с той же покорностью, с какой отзывалась раньше.

Но она медлит, смотрит перед собой, и я вижу, как трепещут её ресницы.

– На меня посмотри, – рычу, потому что мне не нравится её борьба. Она должна беспрекословно слушаться.

Юля робко приподнимает взгляд, и я вижу, что ее зрачки расширены. Маленькая моя борется с собой, но жаждет моих прикосновений. Я хочу сдержаться, но у меня не получается. Я хочу ее и беру. Она больше не сопротивляется, опускается спиной на кровать, и я лишь на долю секунды замираю, ликуя и любуясь её отступлением. Она моя.

Это последнее, что приходит в мою голову, потому что дальше я впиваюсь в её сочные губы и стараюсь не прокусить их до крови. Они такие соблазнительные, что рвут моё самообладание к чертям. Ее кожа такая гладкая, что хочется ласкать каждый сантиметр. Буквально отрываюсь от ее губ и понимаю, что меня раздражает вся эта одежда на ней. Срываю блузку и только сейчас замечаю кровь на шее.

– Этот ублюдок навредил тебе? – Юля смотрит затуманенным взглядом и не понимает, о чем я спрашиваю. – Тебя касался муж?

Она щурит глаза и приподнимается на локтях, соприкасаясь с моими губами.

– Нет. Это твоя кровь.

Черт, ты конченый ублюдок, Артем.

Я поднимаюсь и утягиваю ее в ванную, чтобы смыть следы крови и скрыться от посторонних глаз, если таковые будут.

– В душ? – робко, но чертовски сексуально шепчет Юля.

– Именно, – улыбаюсь и провожу по губе большим пальцем, опускаю взгляд и оцениваю ее небольшую грудь со стоящими и манящими сосками.

Она слегка выгибается, а я призываю все свое самообладание, чтобы удержаться и завершить начатое до конца. Стаскиваю с нее одежду, оставляя только чулки. Приседаю и протягиваю ладонь, касаясь ее коленей. Юля вздрагивает от моих пальцев, но не отстраняется. Мне вообще срывает голову от того, что она здесь и рядом. Что не осталась с Егором. Я держу себя в руках, чтобы не наброситься и не растерзать ее прямо на этом кафеле. Медленно, будто испытывая себя на прочность, стягиваю капрон и целую уже оголенную кожу бедра. Юля хватает меня за плечи, врезаясь острыми коготками, и издает протяжный хриплый стон.

– А кошка с коготками… – зачем-то говорю я.

Она ослабляет хватку, но лишь до того момента, когда я склоняюсь к ней и провожу языком по клитору. Юля стонет и сильнее цепляется за мои плечи.

Это действует, как выпитая бутылка дорогого виски. Ее полувсхлип-полустон, и меня срывает напрочь. Кружу и проникаю языком глубже, чувствуя, как она внутри сжимается и царапает кожу на руках. Не сдерживаюсь, поднимаюсь и закидываю ее ногу к себе на бедро, заставляя опереться спиной на кабинку. Резко вхожу в нее и ловлю губами протяжный стон.

Мышцы плотно обхватывают член, и мне хочется глубже проникнуть в нее.

– Я не могу, блять, – хриплю, всматриваюсь в ее полуприкрытые глаза.

– Да, Артем… – шепчет в ответ, и я начинаю сильнее вколачиваться в нее.

Мне не хватает места, хочу, чтобы она лежала и полностью вбирала в себя мой член. Подхватываю ее и переношу в палату. Мне плевать, что нас могут услышать и увидеть, что сюда может прийти Егор. Это даже хорошо, если он увидит, что она со мной. Мы никогда не делили девушек. Если начинали втроем, заканчивали втроем, но Юля…

Она мой наркотик, моя зависимость, та, ради которой я готов похерить договоренность с братом. Мы никогда не заводим отношения с девушками, которых имели вместе. Одна ночь, и наутро девушки обычно уже нет в квартире. Но не в этот раз. Сейчас все изменилось. Я не хочу отпускать ее.

Юля обхватывает меня своими ногами, впивается ногтями в спину, выгибается дугой и шепчет мое имя.

Она поворачивает голову в сторону, и ее взгляд меняется. Он становится испуганным и слегка растерянным, а еще она меняется. Внутренне сжимается и прижимается ко мне сильнее, вдавливая свои ноготки мне в плечи. Я поворачиваю голову и впиваюсь взглядом в нежеланного гостя, одновременно радуясь и опасаясь его прихода.