Текст книги "Развод. Уйти от неверного"

Адалин Черно
Развод. Уйти от неверного

Глава 1

«Он не отвечал, потому что был со мной».

Сообщение приходит с незнакомого номера. Следом фотография, на которой мой муж самозабвенно целует свою секретаршу и трогает рукой ее грудь. На пальце тонким ободком виднеется кольцо. То самое, которое я надевала ему, обещая любить в горе и радости.

«Пока ты рожаешь ему детишек, я удовлетворяю его мужские потребности».

Следом – смеющийся смайлик. Ей смешно, а у меня жизнь перед глазами проносится. И все то, что я считала опорой еще недавно, с оглушающим треском разрушается. Опадает к ногам руинами, на восстановление которых вряд ли будут силы. И желание.

Увиденное повергает меня в шок. Кружится голова, я наталкиваюсь на больничную койку и безжизненно оседаю на нее, морщась от боли. Вчера мне сделали кесарево, и шов внизу живота дает о себе знать.

– Ясь… Что-то случилось?

Я оборачиваюсь к источнику звука, непонимающе смотрю на волнующуюся подругу. Она пришла поддержать меня после кесарева. Принесла подарки для Нади. Мотнув головой, возвращаю взгляд в телефон.

Там Динар целует другую женщину. Не меня. Страстно целует, прижимает к себе. Даже кольцо не снял.

И сразу мысль, что фото – подделка. Я ищу, за что зацепиться. За детали кабинета, мелочи, которые могут это доказать, но на экране кабинет Динара. И костюм, в котором он вчера утром ушел на работу. Я старательно выглаживала белоснежную рубашку, которая на фотографии небрежно выбивается из штанов.

– Май… А где вчера был Динар?

Впиваюсь в подругу взглядом, чтобы уловить малейшие намеки на попытку солгать. Мы с Майей дружим столько лет, я знаю ее, как себя.

– В каком… смысле?

Я понимаю все сразу по ее тону, но все же уточняю – больше для того, чтобы получить четкий ответ и убедиться.

– В офисе.

– Он… был один?

– Ясь…

Сжав зубы, киваю, поджимаю губы, чувствуя, как в глазах собирается влага. Руки начинают дрожать, но я все равно протягиваю телефон с присланной фотографией Майе. Она смотрит и не удивляется. Кривится только, будто я ей показала самое мерзкое, что она видела в жизни.

– Я застала их, – звучит выстрелом в упор. – Вчера.

– И молчала?! – начинаю возмущаться, но тут же замолкаю.

Я бы тоже не сказала сразу после родов. Подождала бы, убедилась, что Майя в порядке, и только потом.

– Не знала, как сказать.

– Но собиралась?

– Да. Вчера сказала Динару, чтобы сам признался, но…

– Он не сказал. Мы уже виделись, он только…

Я осеклась, вспоминая, как муж утром пришел ко мне. Как смотрел с любовью, как целовал. Сама не понимаю, как начинаю делиться с Майей. Она – моя близкая подруга, и она точно поймет мои чувства, потому что совсем недавно сама пережила измену.

– Он говорил, что любит, целовал руки, пальчики и смотрел так… словно в душу, – утираю слезы, скатывающиеся по щекам. – Я ведь еще подумала, что это как-то странно, что он так вдруг нежно, но подумала, что это из-за Наденьки, а он… из-за шлюхи.

От истерики меня спасает вдруг проснувшаяся дочка. Она начинает тихо попискивать, затем голос слышится громче. Утерев слезы, подхожу к ней. Меняю памперс, беру на руки и полулежа устраиваюсь на кушетке, прикладывая дочку к груди, из которой еще не течет молоко.

– Нянечка сказала, нужно часто прикладывать, чтобы быстрее появилось хорошее молоко, – говорю, чтобы отвлечься.

– Тебе нервничать нельзя, иначе вообще молока не будет.

– Да, ты права, – киваю. – Я должна теперь о себе думать. И о детях. А с Динаром я разведусь, – произношу решительно. – И детей заберу.

Дома меня ждут сыновья. Матвей и Давид. Двое близнецов, рожая которых, я провела четыре часа в родзале и восемь до этого в палате, борясь с ужасными схватками. Динар в это время ходил под роддомом. Выглядывая в окно, я видела его, вечно курящего сигарету и посматривающего на окна. Он ходил, нервничал, ждал наследников, а теперь… я не смогла ему дозвониться, потому что он спал с другой. А я-то думала, что-то случилось, волновалась, когда шла в операционную.

А он… всего лишь трахал другую бабу.

– Ясь…

– Считаешь, неправильно?

– Это и его дети тоже.

– Он наверняка о них не думал, когда был с ней, так что… не нужны ему дети.

Во мне клокочет обида. Хочется ему отомстить прямо сейчас. Сделать что-то такое же мерзкое и противное, чтобы ударить побольнее.

– Динар так просто тебя не отпустит.

– Я знаю, Май. Я все знаю, но ты не волнуйся, у меня обязательно получится.

Мы дружили семьями. Собирались на праздники, поддерживали друг друга, Майя крестила наших близнецов. Она прекрасно знает Динара, его стальной характер и упрямство. Простым развод не будет, если до него вообще дойдет. Мой муж – сильный, принципиальный и несгибаемый. Эти черты всегда меня в нем привлекали. Я чувствовала себя рядом с ним как за каменной стеной – защищенной, особенной, любимой. Он носил меня на руках, говорил о любви и никогда не заставлял в нем сомневаться. Никогда до сегодняшнего дня. Сегодня он не заставил сомневаться, а окунул в ледяную воду с головой и показал, что бывает и по-другому. Больно и невыносимо.

Я утираю слезы и крепче прижимаю к себе дочь. Вдыхаю ее молочный запах, и кажется, что я сплю. Что все, что только что произошло – сон. Нелепый и абсурдный, ведь мы с Динаром любим друг друга. Но реальность обрушивается на меня подобно снежной лавине. Я задыхаюсь в ней, не в силах выбраться.

Это – реальность. Не сон и не чья-то злая шутка. Мой идеальный мир, в котором была беременная я, любящий муж и двое детей, разлетелся вдребезги.

– Мне пора, Ясь. Я приду позже, хорошо?

– Конечно.

Я перекладываю Наденьку в кроватку и собираюсь проводить подругу, когда дверь в палату открывается, и на пороге появляется Динар. Он улыбается, держит в руках пакет с вещами, которые я попросила привезти из дома. Майя спешно ретируется, а я делаю несколько шагов назад, задумываясь о том, как получить развод у мужчины, который не привык отпускать свое, а меня он считает своей по определению. Вот только кем? Кто я для мужчины, который боготворил меня, а затем растоптал, грязно трахнув секретаршу прямо на рабочем столе?

Меня начинает тошнить, я сгибаюсь пополам, когда вспоминаю фото, на котором мой муж трогает другую женщину. Динар тут же подходит ко мне, берет под локоть, и я дергаюсь в сторону. Отхожу от него, как от прокаженного.

– Что случилось, Яся?

Он абсолютно спокоен. Хладнокровен, собран. Смотрит на меня обеспокоенно, но не более. Я со злостью хватаю телефон с постели, снимаю блокировку и тычу ему в лицо фотографией.

– Что это, Динар, что это такое?!

Глава 2

У холодной жены муж греется на стороне.

©Просторы интернета

Я заламываю руки, хотя нервничать должна не я, а он. Это его откровенная фотография открыта сейчас на экране моего телефона. Это он позволяет себе целовать другую, спать с ней, это он мне изменил, а я всего лишь об этом узнала…

Но я нервничаю, черт возьми!

И внутренне закипаю, потому что на лице Динара ни единой эмоции. Там спокойствие, абсолютный штиль, будто я ему показала заставку на моем телефоне, которую он видит на протяжении двух лет, потому что она не меняется. Там наши новорожденные близнецы. Вот как сфотографировала их, лежащих в одной кроватке еще в роддоме, так и не меняла с тех пор.

Вместо ответа Динар стирает переписку и, кажется, блокирует номер отправителя. Мне от этого шага становится смешно, потому что из памяти увиденное так легко не стереть.

– Не принимай больше запросы от незнакомых людей.

– Ты серьезно?! – с трудом хриплю.

Из-за болезненных схваток я немного сорвала голос. Когда рожала близнецов и слышала крики женщины из соседней палаты, мне хотелось пойти и заткнуть ее, потому что у меня практически ничего не болело. Я спокойно читала книжку, ела фрукты, слушала музыку и даже спала. Вот только с Наденькой так не получилось. Мне казалось, что меня режут без анестезии. И вот сейчас я даже голоса не могу повысить.

– Это все, что ты скажешь? – напираю, поскольку Динар молчит.

– А что ты хочешь услышать?

– Что?! – из меня вырывается крик на высоких нотах. – Что я хочу услышать? Например, то, почему ты трахаешь секретаршу, пока я тут рожаю тебе детей!

– Мы не будем разговаривать в таком тоне, Яся, – отвечает спокойно. – Давай отложим разговор до выписки. Я заберу вас из роддома, привезу домой, и поговорим. Тебе сейчас нельзя нервничать и…

– Нельзя нервничать? То есть, по-твоему, вот эта фотография – это ничего такого? Это не причина для нервов, а вот твои сказанные слова сделают мне еще больнее?

– Да, сделают! – неожиданно выходит на эмоции.

Я резко затыкаюсь, замолкаю, словно утратила способность говорить. В моих представлениях Динар клялся мне, что это ошибка. Говорил, что это ничего не значит. В крайнем случае выдавал банальное «это не то, что ты подумала!». Да, господи, любое из этого воспринималось бы не так тяжело, как то, что он увиливает от ответа. Его слова сделают мне больнее? Что же там? Вторая семья, тоже дети? Он ее любит, а не просто спал?

Динар собирается уходить. Ставит пакет на край кровати, разворачивается.

– Если ты выйдешь за эту дверь, то больше нас не увидишь! – бросаю в сердцах.

Мы никогда так не ссорились. Я выходила за Динара, зная, что он не терпит повышенного тона и скандалов. Зная, что в его представлении женщина должна быть мягкой и нежной, а мужчина – сильным и несгибаемым. Зная, что между нами все по-настоящему, что его любовь так же сильна, как и моя. Но что все это теперь значит? Я никогда не прибегала к шантажу, но, может, из-за этого и посыпался наш брак? Ему не хватило эмоций, и он побежал искать их на стороне? Так сказал бы, я ведь могу и злиться, и плакать, и кричать, и даже унижать. Сейчас очень хочется совместить все и сразу.

– Ты шантажируешь меня детьми? – поворачивается и смотрит так, будто не верит.

– Я хочу ответов. Почему, Динар? Почему ты поступил так со мной? С нами?

– Почему? – хмыкает.

Подходит ближе, останавливается буквально в шаге, нависая надо мной несокрушимой скалой. Мой муж выше меня и сильно шире в плечах. Я перед ним миниатюрная дюймовочка, и это, как он когда-то сказал, его и привлекло. Ему хотелось обо мне заботиться, защищать меня ото всех.

– Почему я изменил? А ты себя видела?

Я отшатываюсь, как от пощечины. Встаю как раз напротив небольшого зеркала, что висит в палате. После родов я выгляжу осунувшейся и серой.

– Ты красива, Яся. Очень красива, но ты… словно забыла, что женщина. Ты постоянно в детях, с ними. Я прихожу домой и слышу только о них. А я хочу женщину, понимаешь? Сексуальную, горячую, в откровенном белье.

– Такую, как она, да?

– Да, такую, как она.

Я отхожу еще дальше, от зеркала, от мужа, который… больше не видит во мне женщину? Я не хочу на себя смотреть, не хочу видеть, какая я, и думать, что там, за дверью палаты, у него весь мир на ладони. Что он может выбрать любую женщину, которую захочет. Что он… больше не любит меня?

– Я хочу развод! – стараюсь говорить ровным тоном, чтобы Динар не подумал, что я это на эмоциях.

– Какой развод, Ясмин? – хмурится. – Я по-прежнему люблю тебя и наших детей.

– Любишь? А ее? Ее ты тоже любишь?

Он сжимает зубы, вижу, как дергается его кадык, а из меня словно вытащили все силы. Хочется осесть где-нибудь и заплакать от жалости к себе. Или уснуть, чтобы забыться хоть на мгновение.

– Ее я не люблю. Она – ошибка.

– Вот как мы заговорили? Ошибка! И что, больше не будешь совершать ошибок? Или как ты планируешь… спать с ней дальше? Тебя же я не возбуждаю!

Прежняя спокойная и уравновешенная Ясмин никогда бы не повысила голос на мужа. Кроткая, послушная, понимающая. Сейчас я отказываюсь понимать мужа.

– Ты меня возбуждаешь, Ясмин. Почему ты слышишь только то, что хочешь?

Он вздыхает, будто ему наскучило разговаривать со мной и он устал.

– Потому что я видела то, чего не хотела!

Отвернувшись, подхожу к окну и упираюсь ладонями в подоконник. Он здесь большой. Сюда можно забраться и сидеть, наблюдать за дождем снаружи.

– Вспомни сама, Ясмин…

Я слышу тихий шорох его шагов. Чувствую, что подошел, но не прикасается, а просто стоит за спиной.

– Вспомни, сколько раз ты надевала вечернее платье и ходила со мной на приемы? А сколько раз покупала себе сексуальное белье? Я везде один, Ясмин, на каждом приеме. Многие уже сомневаются, есть ли у меня жена, знаешь… а мне надоело говорить, что она дома с детьми, потому что у нас, черт возьми, есть няня!

– Это повод для измены?

Я поворачиваюсь к мужу, смотрю в его ни капли не виноватое лицо и так неожиданно вспоминаю слова бабушки, которая часто говорила «Холодная жена – неверный муж». Я верила и старалась быть для мужа очагом тепла, а ему, оказывается, нужна была страсть? Или это просто оправдание и попытка сбросить груз вины на меня? Может, я и вправду была холодной, но внутри все равно гложет обида за измену. За то, что Динар пошел по самому легкому пути – нашел на стороне другую.

Глава 3

За месяц ДО. Динар

– Скоро будем! – рявкаю в трубку, раздраженный тем, что уже опаздываем.

Я задержался на работе, попал в пробку. Хочется просто сесть дома и никуда не ехать, но так не получится. У нас завершение крупного контракта, прибыль колоссальная, да и все свои будут, не поймут, если решу не приезжать. Обычай у нас такой – если живой и дышишь, от возможности встретиться с семьей отказываться нельзя.

Только захожу в дом, слышу громкие крики. Это наши близнецы носятся как угорелые. Следом слышу якобы грозное от Ясмин.

– Ну-ка, сели, кому говорю!

Быстро разуваюсь и иду на источник звука. Как бы не опаздывали, детей надо поцеловать, да и у Ясмин будет пара минут форы, чтобы взглянуть в зеркало еще раз и подобрать верхнюю одежду к вечернему наряду.

– Где тут мои непоседы?! – кричу, еще не заходя на кухню.

Впрочем, мне и не позволяют. Как только оказываюсь на пороге, две маленькие обезьянки чуть не сносят меня, цепляясь то за штаны, то за рукав пиджака. Хватаю их на руки, по очереди целую и вхожу на кухню, где в остолбенении замираю, глядя на то, как Ясмин убирает со стола грязные тарелки.

Она все так же красива, но… не одета.

– Умоляю, скажи, что ты не успела и ждешь приезда няни, чтобы пойти одеваться.

– Динар… – Ясмин виновато опускает глаза в пол, закусывает щеку изнутри, как делает всегда, чтобы меня задобрить.

– Почему по телефону не сказала, что не поедешь?

– Мы бы поссорились.

Тут она абсолютно права. Я и сейчас хочу. Очень сильно хочу гаркнуть, чтобы шла собираться немедленно и была готова через пару минут, потому что мы уже должны выехать. Мне хочется принудить, и я могу это сделать, но продолжаю топтаться на месте, прекрасно зная, почему Ясмин ничего не сказала и не написала. Она ждала разговора при встрече. Если бы сказала по телефону, я бы и сам никуда не поехал. Распсиховался и поехал одиноко пить в баре под домом, а потом после полуночи завалился бы домой и лег спать рядом с женой.

– Ты же знаешь, как нам важно там быть.

– Мне важно быть здесь, – говорит и упрямо продолжает убирать грязную посуду со стола.

На ней какая-то бесформенная тряпка, это, вероятно, платье, но больше похоже на растянутый до колен свитер. На ногах – теплые меховые тапочки, подаренные мной еще при первой беременности. Ни грамма косметики, кроме обручального кольца ни одного украшения, хотя у нее их достаточно. Волосы собраны на затылке, но пара непослушных прядей все равно выбивается и падает на лицо. Убираю их пальцами, заправляю за ухо.

– Я позвоню Елене Николаевне. У нас примерно полчаса есть. Успеешь собраться?

У нас на самом деле даже этих минут на разговор нет, но я так сильно хочу поехать вместе с ней, а не в очередной раз один, что не могу не попробовать.

– Динар… – дает понять, что не будет собираться. – Езжай отдыхай, я буду ждать тебя дома. Ужин тебе разогрею, ты наверняка вернешься голодным, как и всегда.

– Я хочу видеть тебя там. Рядом со мной под руку, Ясмин. Что за упрямство? Тебе сложно уступить мужу и поехать?

– Я все равно не успею, в следующий раз, – мягко, спокойно, аж зубы сводит.

Сжимаю ее плечи, кажется, сильнее, чем нужно, но все же киваю и отхожу. Решительно иду к выходу, чувствуя, как все внутри закипает от ее абсолютного спокойствия. Ясмин со мной никогда не ссорится, говорит, как робот, умеющий демонстрировать одну-единственную эмоцию. Даже сейчас… В прошлый раз было все то же самое. Она спокойно сказала, что поедет со мной в следующий раз, и не поехала. И так будет снова и снова, потому что Ясмин редко делает то, что ей делать не хочется.

Но при этом она всегда соглашается со мной или хотя бы делает вид, чтобы я не нервничал. Это работало. Десять раз до сегодняшнего дня. Меня срывает. Я бью кулаком входную дверь, оставляя отпечаток, и, раздраженно ее захлопнув, сажусь в машину и срываюсь с места.

Очередной прием, где все женатые будут парами, пройдет в одиночестве. Я подъезжаю как раз тогда, когда мне снова звонят. Сбрасываю вызов и следую к дорогому ресторану, где мы сегодня встречаемся. Все уже на месте, ходят, общаются между собой. При виде меня многие приветливо кивают, хоть уверен, что позже подойдут сами.

Здороваюсь с партнерами, обсуждаем дела. Я намеренно избегаю знакомых, стоящих чуть в стороне. Не хочу отчитываться перед ними, почему пришел один, а они ведь обязательно спросят. Вместо них планирую поговорить с очередным партнером, с которым работали вместе. Рядом с ним эффектная блондинка. Красивая, стройная, но при этом сдержанно накрашена и одета. Не эскорт – понимаю сразу. Слишком элитная и словно… родилась с золотой ложкой? Ведет себя уверенно, всем улыбается.

Они подходят к нам, останавливаются напротив. Мы здороваемся с Романовым.

– Знакомься, моя спутница Карина, – улыбается.

– Рада знакомству.

Карина легко врывается в зону моего комфорта. Вместо рукопожатия подходит максимально близко и обнимает, обдавая запахам своих духов. Будто намеренно, когда отстраняется, проводит рукой от сгиба моего локтя до кисти.

– Вы один? – замечает. – Неужели такой мужчина – и не женат?

– Женат, – отвечаю с небольшим промедлением, словно… не хотел отвечать.

Глава 4

– Ты снова один? – спрашивает Романов, отпивая виски.

Остаемся с ним наедине. Карина тактично ушла, сказав что-то о том, что с кем-то не поговорила. Я бы предпочел не оставаться с Романовым, потому что с ним мы работаем давно и на приемах оказываемся не впервые, о чем свидетельствует его вопрос. Это «снова» царапает изнутри, раздирает там что-то. Я не хочу быть один. А снова один – тем более.

– Няня отпросилась в последний момент.

Романов хмыкает, явно думая, что у нас какая-то неправильная няня, потому что такое я ему задвигаю уже в третий раз. Я не оригинален. Придумать вот так сходу ничего не могу, а он всегда спрашивает. И не только он. Многие, кто меня знает. Все же в курсе, что я женат, хоть и большинство жену мою в глаза не видели.

Ясмина не публичный человек, не любит никуда ходить, даже в кино отказывается, предпочитая обходиться домашним просмотром. Ресторанам тоже предпочитает домашние ужины. Пусть заказ из ресторана, лишь бы туда не идти. И нет, она не домоседка. Она активно гуляет в парке с детьми, соглашается на центр развлечений, на что угодно, что связано с детьми, но все, что переводит нас в локации для взрослых, для нее – табу.