Текст книги "Возможные истории"

Возможные истории
Адам Плиев

© Адам Плиев, 2017

ISBN 978-5-4485-5925-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Одной из самых моих любимых чертой в творчестве писателя – это писать рассказы. – Они являются сами по себе небольшими, но смысл в них я всегда стараюсь вкладывать огромным.

Я никогда не любил много писать, потому что для меня это – чудовищно. Огромное количество букв и ненужных слов всегда вызывает читательскую рвоту и скуку. Такое мнение у меня сложилось по собственному опыту в плане чтения. Потому я и написал собрание рассказов, а не книгу.

Этот сборник рассказов написан в разных эмоциональных состояниях. Некоторые из историй сборника передают собой всю правду человеческого характера, а остальные не говорят о чем-либо.

Слон

1

Как старый, умный, глупый представить себя перед зеркалом, с большими ушами, – больно видеть.

Мычащий хобот, дующий злость и кубы дыма по проспектам.

Я хочу забвения в искусстве своём и жизни. Творение – не мое. Ведь я лишь раб, и есть Господь. Он слышит, что я говорю в своих стенах. Как я пытаюсь впасть в движение, чтобы покинуть бывалые дома. Тут нет аппетита быть.

Пытаясь угодить своим обычаям и вкусам, стараюсь насытить бытийное брюхо, а легче перерезать станком. Я дал себе знать, что я – обычен.

Мы все – таки желаем да делаем что-то, что несхоже друг с другом. Я пытаюсь быть собой, и зря. Цель – остаться таким, как все. Являться массой, не выделяться.

Мне надо уходить. Жизнь коротка.

Летний танцор

1

При таком ветре, как стоит сейчас во дворе, – легче остаться дома, чем не оставаться.

Я люблю лето и при этом уважаю все другие сезоны.

2

Я не думаю, что из меня бы вышло стоящее хоть что-то, но я старался делать свое дело таким образом, как будто бы я делаю это в последний раз. Словно это мой последний шанс, который я, не имею право, потратить попросту.

Я занимался танцами: я не ходил на всякие кружки, я танцевал дома, в комнате, на улице на асфальте, стоя ногами. Мне нравилось танцевать.

3

Надев свои черные ботинки, штаны и подвернув их, я бросился бросать на тело белую футболку с треугольным вырезом на груди.

Выйдя из дома, я двинул в сторону дороги.

У меня был небольшой плеер и большие серые наушники, со сломанным микрофоном, – такие наушники используются для компьютерных устройств, включая и планшеты с ноутбуками.

Время было достаточно много до начала восьми часов вечера: осталось еще шесть часов.

Моя цель была станцевать все эти шесть часов.

Это было утомительно, но разве для таких отговорок я бегал целую неделю в спортзале на втором шоссе, что находится в конце города, в котором я не живу?

Мой плейлист был насыщен на три часа. Через три часа плейлист пошел бы на повтор, но этого я не смог бы заметить по причине того, что песни в плейлисте – я буду слушать во второй раз. Первый раз я слушал перед тем, как их закачать.

Я стоял, настраивал себя.

Рядом проходили незнакомые мне люди, которые не видели меня, к моему глобальному сожалению.

Это был волнительный момент. Музыка уже горела.

Я сделал глубокий вдох.

Удар в спину. Грузовик.

Война

1

Тот выстрел дал о себе знать.

Он оглох, но в ушах его, которые были заполнены кровью, стоял одновременно тихий и громкий звук, схожий со свистом.

Никогда в жизни, слышите? – Никогда он не стремился жить так, как в тот момент.

Он вспомнил лик матери своей любимой, он вспомнил руки ее. Вспомнил то, как жизнь прекрасна, как мир прекрасен, как люди прекрасны.

Он любил все, что есть в мире том, где он был.

Жить оставалось лишь пару минут.

Лежа в окопах, он ждал дальнейший взрыв, что должен был накрыть его укрытие.

Он был ошарашен.

Он начал молиться.

– Кто тебя услышит, мальчик мой?

– Я надеялся на слух чей-то.

– На чей же?

– Не знаю. Я желал бы отсюда уйти.

– Так почему же ты не подашься в бега?

Книга

1

Стояло тёплое утро, когда роса ещё не успела уйти с глаз. Я сидел в кресле на веранде. Вокруг напевали птенцы, жужжали стрекозы, виднелся дремучий лес.

Я испытывал абсолютное спокойствие: у меня была любимая жена, дом и мой белый линкольн. Все то, что заставляло меня страдать и переживать – осталось позади меня в долгих прошлых годах.

Я сделал все, что должен был: добился всего желаемого и смог доказать себе, что я способен на все. Я оставил вредные привычки, в том числе и бросил курить. Все плохое забыто и похоронено. Я был счастлив.

2

Покачиваясь в своём удобном кресле, мне пришла в голову идея продолжить написание книги, которую я начал с недавних пор, дабы не тратить время попусту.

Как только я встал с кресла и двинулся к столу, поднялся ветер, который начал раскидывать все мои черновики с невероятной скоростью.

– Твою мать! – кричал я, забыв о том, что спит моя жена. – Стой-стой!

Листы бумаги разлетались в разные стороны: некоторые попадали на пол, другие залетели в открытую дверь, а все остальные полетели в сторону леса, за которыми я и побежал.

Странствуя по воздуху каким-то странным образом, бумаги задевали ветки деревьев и застревали в них. Некоторым удавалось уйти далеко в глубь. Все они в конце концов были помяты и наделены грязью.

Оказавшийся в сложившийся ситуации, я решил сбить одышку и отойти от осознания того, что я только что потерял большую часть своей книги.

– Мать твою…! Черт! Господи…!

Я был не в себе. Испортить так глупо свои рукописи мог, наверно, только я.

– Фух, что теперь делать-то?

Я разговаривал сам с собой. Предпринимать каких-либо решений я не мог, по причине прибытия в срыве.

– Да плевать, напишу новую. Не в первой.

3

Я отправился назад домой. Дыхание обратилось в норму, и я уже несколько остыл. Стоял лишь пот на лице и подмышках.

День имел отличное начало.

Я двигался в течении 15—20 минут, и никак не мог понять, почему я дошёл до леса быстро, а возвращаюсь так долго.

Я остановился, набросился на окружение своим взглядом и подумал вслух:

– Вроде бы, иду правильно. Вон мой лист на ветке.

Двинувшись дальше, я подумал о своей жене: не проснулась ли она и не начала меня искать. Если она встала – то это не хорошо. Надо было спешить, и я додумался добежать до дома.

Ноги уже были размяты после преследования мною моих черновиков, и потому я бежал легко и быстро.

Одышка снова вернулась ко мне, и снова стало не хватать воздуха; я остановился.

Присев на сук, я опустил голову и начал глубоко дышать, чтобы вернуться в прежнее, спокойное состояние.

Все было так необычно и странно, что я даже начал задумываться об этом – задаваться вопросами. В молодости к подобным вещам я относился вполне нормально, так как сам был не в здравом уме. Я творил всякое в своей жизни – я жил всю свою жизнь и радовался этому.

Ударившись в воспоминания, я вовсе позабыл о том, что мне нужно домой до пробуждения моей жены.

Встав с сучка, я отряхнул штаны и футболку, поднял голову и не увидел ничего перед собой, кроме как дороги. Обернувшись назад – был лес.

– Куда я пришел?

Ответа не было и как не было дома, из которого я выбежал.

Я вышел из леса и встал на дорогу. Справа были горы и путь к ним, а слева были какие-то большие предметы на земле, – мне стало интересно. Я двинулся к ним. Все это время, проходя назначенный мною путь, я оглядывался по сторонам, дабы постараться понять знакома ли мне местность или нет. С другой стороны дороги, внизу на склоне стояло в земле какое-то здание. Из него торчала большая антенна. Мне показалось, что это был чей-то штаб или центр связи. Мысли приходили разные и глупые. Я не убирал взгляда с этого места, пока не споткнулся об лежачий, песчаный камень. Он был не один. Их было много и все они лежали на дороге ровно и поочерёдно, создавая таким образом 7-ми угольную форму чего-то неясного и неземного. Я огляделся по сторонам, посмотрел назад и увидел очень странное явление: передо мной стояло ярко-розовое с переливом фиолетового и зеленого, квадратное существо, издающие звуки, сравнимые со скрипом двери. Квадрат превращался в шар и снова в квадрат.

Постояв так секунд 30, смотря на существо, я бросился прочь от этого места и дался в бега со всей мочи. Я бежал по дороге вперёд, а после резко повернул в лес.

Добежав до глуби, я остановился у дерева и закрыл лицо руками от шока.

Я пытался прийти в себя, понять, что со мной только что произошло.

Я услышал скрип двери, – открыл глаза – передо мной стояло то самое разноцветное, квадратное существо. Оно просто смотрело на меня, не делая никаких резких движений.

– Кто ты…? – спросил я с большим страхом.

Оно молчало.

– Я гулял здесь, собирал свои листки. У меня есть жена. Я проголодался. Хочешь есть?

Оно продолжало молчать и смотреть на меня.

– Я – Адам, – сказал я. – Это мое имя. Как тебя зовут?

– Я – Горони, – внезапно и с визгом начало говорить Горони. – Я прилетел сюда с другой планеты, как ты и хотел.

– Как я и хотел?

– Да. Я из твоей книги. Дорогой…, дорогой, вставай. Солнце, вставай.

– А, что…? Что?

Стояло тёплое утро, когда роса ещё не успела уйти с глаз. Я сидел в кресле и рядом стояла моя прекрасная жена.

– Почему ты спишь на веранде, пиявка?

Кафе за углом

1

Утреннее солнце встало где-то в пробке, ели виднелся солнечный свет, стоял небольшой туман, который вот-вот планировал убраться прочь.

Комната была не убрана, кухня пропахла сигаретами, несмотря на то, что окна были открыты. Холодильник пустой, кровать не заправлена.

Я лежал, бросал сонный взгляд в потолок, как вдруг мне надумалось отправиться куда-нибудь на прогулку, спустя долгий промежуток времени, который я провёл дома.

Я не желал выходить в свет после расставания с бывшей девушкой, но сегодня был особенный день.

На улице было тепло.

Настроение было хорошим, сон отпал.

Я надел рубашку, брюки, туфли, лёгкий пиджак по цвет со штанами, а после двинулся на выход.

Солнце глядело на меня своими лучами. Кругом ходили люди. Выглядел я на 4-ку, но мне этого было достаточно.

Бриться я не стал.

2

Двигался я не быстро, спешить было некуда. Все, что я мог потерять – я потерял.

Я испытывал некую радость вперемешку с горечью.

Я до сих пор переживал по поводу бывших отношений, которые не переставали меня терзать и мучить. Но и нельзя сказать, что я так же сильно убиваюсь, как неделю-две назад, нет. Просто невозможно все так просто забыть.

Вокруг все было несколько однотипно и просто. Я старался измениться, исправить себя, избавиться от воспоминаний. Я был свободен и времени у меня было достаточно.

– Ваш заказ?

Обувь скрывает наши ноги

1

Сломанная, деревянная полка; давно скрипит, как суставы старого деда.

Долгие годы она служила своему хозяину, держа на себе все виды обуви, начиная с высокого ботинка и заканчивая этот список резиновыми, синими тапками.

7 пар: 2 пары туфель; 3 пары ботинка с порванной подошвой и оторвавшимся язычком; низкие, летние кроссовки, которые лучше всего носить летом; резиновые, синие тапки.

Только на одной паре туфлей ещё не ушла краска и цвет. Они выходили на взгляд новыми, так как куплены час назад в одном из ближайших магазинов, на соседней улице.

Хозяин имел желание надеть их на завтрашний день, дабы всем показать своё достояние.

Ему нравились туфли, – в его глазах отражался блеск союзки. Приятные на ощупь, ещё несколько грубоваты и вкусно издающие запах.

– Это стоило того, – представлял свои впечатления хозяин, – новая обувь всегда лучше другой и ношеной. Теперь могу выкинуть старые пары. Они скучны, неинтересны, да и вовсе уже не нужны.

2

На следующий день, прежде отправиться на работу, хозяин надел свои новые туфли, как планировалось. Они сидели на нем роскошно, пускай, и немного давили на большие пальцы ног, – его это не смущало.

Хозяин всячески старался избегать попадания грязи или же пыли на обувь, просто потому, что не желал видеть ее не в чистом виде. Это было вполне себе объяснимо: ведь обувь новая, а значит должна быть и чистой, выглядеть красиво.

С прибытием хозяина на работу, поведение его быстро изменилось: он начал вести себя так, будто бы и не покупал никакую обувь, но одновременно старался выделиться ею. Он ждал комплиментов в свою сторону и новой обуви.

– Купил? – просто и без эмоций спрашивал коллега по цеху.

– Тебе идут, – делала комплимент девушка у гардероба.

– Что идут?

– Очки.

– Оу, – отвечал несколько разочаровано хозяин.

– В них ты выглядишь солидно, – подмечал босс.

– За сколько взял? – задавал вопрос один из недоумков в офисе. На такой вопрос отвечать хозяин не сильно желал.

– Отличное сочетание, красавчик, – оценивал по достоинству парень из столовой с нетрадиционной ориентацией.

– Не очень, – прокомментировал секретарь. Хозяин не ждал данной развязки. – Прошлые были лучше. На что ты их променял?

– Я купил новые и выбросил старые.

– Зачем?

– Я не люблю старое. Я всегда хочу новое.

По возвращению домой, хозяин поставил новые туфли на новокупленную полку, которую он приобрел по пути.

Старая полка пошла на свалку, так как хозяину она стала скучной, неинтересной, да и вовсе уже не нужной.

3

Спустя месяц, в одном из ближайших магазинов, на соседней улице хозяин купил новую обувь

Ему нравились туфли, – в его глазах отражался блеск союзки. Приятные на ощупь, ещё несколько грубоваты и вкусно издающие запах.

– Теперь могу выкинуть старые пары. Они скучны, неинтересны, да и вовсе уже не нужны.

Веселый пловец

1

Объектом этого всего стал он – Таир. Он решил, что развеселит всех. Решил, что у него это получится.

– Я хочу развеселить вас всех!

– Как же?

– Я буду глупо плавать для вас.

– Попробуй.

Таир стрелой бросился подняться на палубу, чтобы уже от туда совершить прыжок в воду.

Когда палуба была уже достигнута, Таир встал на краю, чтобы подготовиться к своей миссии. Он верил, что сможет развеселить всех этих грустных людей.

Он прыгнул.

Уже находясь в воде, Таир стал плавать, как дельфин, а потом, как морской котик. Люди смеялись, хохотали, Таир радовался, и продолжал дальше.

Уже совсем скоро люди перестали смеяться и радоваться, тогда Таир спросил:

– Что такое? Почему вы все не радуетесь?

– Нам это больше не нужно.

Меркантильность довела до отчаяния

1

Вокруг были три угла, предоставляющие мне три альтернативы. В каждом из них я мог поставить печатный станок, с большой целью начать искусство. Оставалось лишь узнать, в каком из углов будет стоять станок и что надобно сделать с остальными два.

Разумеется, как настоящий атеист, я выбрал второй угол этого картонного треугольника, а остальные просто загородил огромными шкафами.

Шкаф у меня отсутствовал, и по той простой причине я осуществил заказ на свой адрес двух больших деревянных купе-шкаф.

Таким образом, посмотрев в две стороны, показывающие мне шкаф, я не видел в них ничего, кроме как шкаф. Углы были скрыты мне, и теперь можно было приступить к работе.

2

Чтобы написать книгу, я решил выбрать тему, говорящая о писателе, который оказался в комнате.

«Этот день был нелегок для меня – я принимал решение написать книгу, но взялся за написанием рассказа. Я огородил себя рамками, – это было тягостно».

Во время издания щелчков по клавишам, я думал о том, как прекрасно буду выглядеть в глазах других, лишь потому, что пишу книги.

В какой-то степени, сама книга не имела никакого значения, и то, что она содержит в себе.

Я хотел написать книгу для молодёжи, описывая грустного писателя, который, в конце концов, покончил с собой.

Мне нужно признание и деньги, а такая книга очень-таки хороша, потому я ее и писал.

Слова в голову приходили с трудом.

Я думал курить, пить, несколько страдать, чтобы таким образом вжиться в роль героя, которого я описываю.

Со стороны довольно ясно, что эта игра затягивала меня, забирая у меня то, что я сам отдаю, чтобы получить эту книгу.

« – Мне больно, пойми это, – говорила она. Такую боль ранее ее испытывать не пришлось».

Я был рад факту, что совсем скоро я опубликую данное написания.

Я представлял себе исходный вариант: то, как все будет происходить после релиза. Я был возбуждён и лишён разума одной лишь мысли о последней строчки своей книги. Я ждал этого настолько сильно, что временами даже забывал и писать.

3

Я испытывал в себе какой-то застой, – гулял по улицам, бродя и находясь в депрессии. Я не мог отрицать факта, что это помогало мне, но, черт возьми, что эта за помощь-то такая? Это все равно, что благодарить убийцу за его попытки убить тебя, когда ты так желаешь смерти.

Я был не в себе. Слишком затянут и озабочен разного рода мыслями, в очередной раз забывая свою книгу.

Книга стояла, и благодаря этому я решил поменять свой угол, – воспользоваться первой из трёх альтернатив. Чтобы добиться возникший внезапно цели, мне надобно было передвинуть шкаф. Это было вовсе нелегко и нежеланно.

4

Возможно, будет более эффектно покончить с жизнью прямо сейчас. Надо было лишь сделать это так, будто бы я страдал из-за своей книги, – оставить предсмертную записку. Это была третья альтернатива, которой я захотел воспользоваться.

История грустной любви Лафто

1

Необычное чувство заставило его трогать свои руки. Рука за рукой. Ему нравилось это: он видел на них пятна пепла и еще какая-та грязь, которую ему пришлось принести с завода во время бега.

Часто ему приходилось бегать. Он бегал обычно от собак или же чертовски глупых людей. Этих людей другие порядочные люди называли – полицейские.

А его звали – Лафто. Обычное имя необычной нации, что была никому не известна, по причине того, что люди, состоящие из Лафто и других персон, сами придумали данную нацию. Такой нации нет, – это подвальная нация, вышедшая в небольшом прокате: 200—70000 жителей.

Необычные вещи происходили у нас, знаете ли.

2

Пришлось идти в прачечную, дабы там же забрать вещи вместе с девушкой, что Лафто очень сильно заинтересовал себе самому в душе своей.

Девушку звали простым именем – Ко. Она была не лишенной невинности, а Лафто – бегуном.

– Как тебя зовут?

– Ко.

– Прекрасное имя. Мою мать звали именно не так.

– О, серьезно?

– Да-да. Хочешь заняться любовью? В том смысле, хочешь ли ты найти того, что достоин быть твоим, как это сказать то..

– Любовником?

– Не, слишком банально.

– Моим поваром?

– Да.

– Хочу.

– Я буду твоим поваром.

– А кем же буду я?

– Ты будешь, может быть, едой. Как тебе?

– Быть едой?

– Да, именно быть едой. Круто, согласись? – он смеялся, как идиот.

– Знаешь ли, нет.

– Почему нет?

– Потому что, когда ты закончишь меня готовить, ты съешь меня, а после найдешь себе другую еду. Так не годится.

– Да, точно, – согласился Лафто.

– Давай ты не будешь поваром.

– А кем же мне быть тогда?

– Будь сам собой.

Было трудно быть самим собой именно для Лафто, так как его постоянно просили иное. Так было трудно – поменяться.

– Что?

Лафто был в непонимании. Он хотел уйти: так и сделал.

Он испугался, что в тот момент, как он станет сам собой, Ко разлюбит его. Ведь, когда Лафто сам собой – он крушит все вокруг себя, он неоспорим, непобедим, – он глупец. Разве такого Ко хотела бы и желала любить? Здесь можно только испытывать прекрасное чувство ненависти.

– Я даже не влюблена в тебя, – объяснила Ко.

Бояться, по сути, было нечего, так как Ко пока испытывала лишь – нафинг – ничего. Отлично, это тешит.

Но долго думать и стоять тоже нельзя. Радость должна длиться 20 секунд. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать.

– Знаешь ли, Ко, тебе стоит кое-что знать обо мне.

– Что же?

– Я не могу тебе это рассказать сейчас, по причине того, что не достаточно доверяю тебе. Надеюсь на твое понимание с твоей милой и страстной стороны.

– М?

– Да – именно. Я пока не доверяю тебе, но ты мне нравишься. Нравиться – это симпатия, понимаешь?

– Да, понимаю.

– Вот, это не причина так быстро доверять. Нельзя терять голову и глаза.

– Согласна, потому я не влюбилась в тебя так быстро.

– Погоди, хочешь сказать, что я тебе нравлюсь?

– На данный момент я хочу покушать.

– Что?

– Еду.

– Какую?

– Сытную, вкусную.

Ко вызывала интерес у Лафто. Лафто вызывал трату времени у Ко.

– Я пойду.

– Я тебя найду, – ответил Лафто на слова Ко. – Прямо тут.

– Отлично, приходи завтра. Хорошо?

– Плохо.

Лафто желал поработать над собой ради одной милой дамы по имени Ко. Он решил перестать бегать от собак и полицейских по заводам.

Когда за ним бежали полицейские и собаки, Лафто не бежал. Полицейские и собаки были слегка удивлены.

– Почему?

– Потому, что Ко сказала быть собой. Когда я бегу от вас, я бегу от себя самого самого.

– То есть, во время бега, ты не сам собой?

– Да, именно так. Вовсе так.

– То есть, какая-та девушка стала для тебя мотивацией не бегать и быть собой?

– Да.

– А почему мы за тобой бегали, потому что ты был сам собой?

Лафто задумался:

– Да.

– А теперь ты не бегаешь, потому что ты сам собой?

– Да.

– Мораль – куда бы ты от себя не убегал – ты стоишь на месте, даже если ты бежишь.

– Слушай, да.

– Если ты сам согласен, то зачем бежал?

– Потому что был глуп.

– А женщина сделала тебя умной?

– Любовь сделала мне умной мозг.

– А ты любишь?

– Нет.

– Тогда какая любовь?

– Я вру.

– В чем?

– Себе и мне в своих чувствах. Я люблю Ко.

– Мы знаем.

– Откуда?

– Очень побитая фраза «Ты сам сказал».

– Знаете ли, она стала заставлять меня видеть то, что оказалось перед моими закрытыми глазами.

Полицейские и собаки, были что мертвы уже, слушали:

– Я полюбил ее.

– Тогда иди и скажи ей.

– Да, вот, хочу.