Текст книги "Вот и всё. Зачем мы пугаем себя концом света?"

Если идея о том, что апокалипсис – это передний край мироздания, кажется вам нелогичной, возможно, до сих пор вы мыслили в неправильном направлении[14]14
  Мыслить в неправильном направлении – все равно что смотреть не в ту сторону.


[Закрыть]. Вы предполагали, что мы начинаем с какой-то точки «во времени» – скажем, в Городе Погибели Джона Баньяна, в начале дороги из желтого кирпича в стране Оз или на первом квадрате в настольной игре «Жизнь», – а затем движемся оттуда вперед, переживаем разные приключения, пока не достигнем цели, нашего Изумрудного города. А что, если мы движемся не вперед, а назад? Мы можем протянуть руку немного назад и нащупать наше ближайшее будущее, но не в состоянии так повернуть голову, чтобы разглядеть, куда мы идем. Но, как бы то ни было, выбора у нас нет: мы можем только продолжать путь, спиной к месту назначения. Мы можем видеть прошлое – действительно, большинство загипнотизировано этим пейзажем и смотрит на него или с тоской (насколько же то, вдалеке, лучше, чем здесь и сейчас!), или в ужасе (это же была такая травма!). Многие из нас все свое внимание направляют на то, что можно видеть, но то, к чему мы идем, остается невидимым. Надо бы как следует поразмыслить над этим парадоксом – мы затылками вперед проживаем свою жизнь, не зная, что нас ждет позади. Может, там совершенно свободная дорога, а может, мы вот-вот врежемся в кирпичную стену.

Вопрос, почему мы продолжаем это безумие, равносилен вопросу, зачем мы существуем. Мы бежим, потому что альтернатива – отсутствие движения, то есть отсутствие жизни. Полны ли мы при этом энергии юности или накопившейся с возрастом усталости, мы все равно бежим, так уж заведено. Мы бежим все вместе, в направлении, скрытом от наших взоров. Время от времени некоторые спотыкаются и падают, их гонка заканчивается, но остальные продолжают свой несуразный марафон задом наперед.

А что у нас за спиной? Где конец этой гонки? И сколько нам осталось бежать? Быть может, выбоина на дороге (сердечный приступ) заставит нас оступиться? Или же полоса зыбучих песков (рак) медленно затянет нас. Быть может, мы продолжим бежать, пока не откажут ноги и мы не рухнем на землю или не навернемся с обрыва в пропасть. Быть может, до конца гонки остались считаные мгновения. Как знать? Все, что мы знаем: смерть существует и с ней нам нужно попытаться смириться.

* * *

Мы по-разному относимся к мысли о неминуемости смерти. Например, наплевательски, хотя это и нездорово. Эта неизбежность способна вселить в нас либо ужас, либо экзистенциальный покой.

Я же предпочитаю относиться к этому с юмором, хотя такой подход не особо популярен, и вам может показаться, что в целом мои доводы о конце света сводятся на нет моей склонностью к ерничанью. Каждому свое.

Вряд ли мне удастся отстоять свое ерничанье, примеры которого вам уже доводилось встречать, раз вы дочитали до этого места, но я бы отметил огромную роль юмора в историях о конце света. Вот почему без него большинство постапокалиптических фантазий настолько безвкусны, ходульны, мелодраматичны и преувеличенны. И напротив – роман Терри Пратчетта и Нила Геймана «Благие знамения» (1990) изображает Апокалипсис Иоанна Богослова в жанре комедии, объединяя сатиру и юмор в нечто одновременно глубокомысленное и уморительное[15]15
  Чего только стоит предупреждение в начале книги: «Дети! Устраивать Армагеддон может быть опасно. Не пытайтесь повторять это дома» (в пер. М. Юркан). – Прим. ред.


[Закрыть]. В «Конце света – 2013: Апокалипсис по-голливудски» (2013) Сет Роген и Эван Голдберг обращаются к той же теме сквозь призму вульгарного фарса и цинизма. Фильм Стэнли Кубрика «Доктор Стрейнджлав» (1964) – черная комедия о тотальной ядерной войне. Как говорится, «я спешу посмеяться надо всем, иначе мне пришлось бы заплакать».

Моя книга написана с юмором, но это не значит, что она несерьезная: я не пытаюсь высмеять болезненную для многих тему и я посетил слишком много похорон, чтобы не уважать человеческую скорбь. Но комедия благодаря своему свойству превращать противоречия и парадоксы в повод для смеха, а страхи – в удовольствие кажется мне самым подходящим способом писать об апокалипсисе.

Фантазии о конце света могут быть самыми разными: смешными, оригинальными, жуткими, притянутыми за уши и пугающе правдоподобными. Это плодородная почва для нашего воображения. Если же мы внимательно приглядимся к тому, как именно мы изображаем конец света, станет заметно: то, какие образы мы выбираем, многое говорит о нашем взгляде на мир и людей вокруг нас, а не только о нашем отношении к смертности. Картины конца света могут обнажить наш страх перед Страшным судом, степень важности социальных связей, темную сторону человеческой натуры. От религиозных разновидностей Судного дня и полчищ монстров до пандемии смертельного вируса и восстания машин, от коллапса Вселенной до экологической катастрофы – на этих страницах мы исследуем не только наш страх смерти, но, что важнее, и то, чего мы по-настоящему боимся в жизни.

Однако сначала, будто стереотипный мультперсонаж, расхаживающий с плакатом «Конец близок», я хочу убедить вас, что название введения абсолютно верно: конец света гораздо ближе, чем вы думаете. Человечество тысячелетиями предсказывало конец света и каждый раз считало, что он уже близок. Предположение, что какое-то явление столетиями остается близким, кажется противоречивым: прилагательное «близкий» означает, что нечто очень скоро случится, но во временном отрезке в десятки веков нет ничего скорого. Перефразируя The Smiths, когда именно это скоро наступит[16]16
  Роберт имеет в виду песню The Smiths «How Soon Is Now». – Прим. ред.


[Закрыть]?

Итак, когда же наступит конец света: через миллионы лет или в ближайшем будущем?

Обратимся к теории вероятности. Она позволяет определить, какой исход вероятнее: что апокалипсис ждет нас уже завтра или что человечество просуществует еще многие триллионы лет. Заранее скажу, что ответ вам не понравится. Речь идет о так называемой теореме о конце света, основанной на принципах байесовской вероятности[17]17
  Эту концепцию прекрасно объясняет Джон Лесли в книге «Конец света: наука и этика человеческого вымирания» («The End of the World: The Science and Ethics of Human Extinction», 1996). Именно у него я позаимствовал метафору лотерейного шарика.


[Закрыть].

Теория вероятности по определению ничего не утверждает, а лишь предполагает. Если подбросить игральный кубик и загадать одну из граней, то вероятность, что выпадет именно она, составит один к шести. В случае с миллионом бросков вероятность, что каждая грань будет выпадать один раз из шести, возрастает. Предположим, мы сделали миллиард бросков и составили график – насколько часто выпадала каждая грань. На этом графике все столбики были бы примерно одинаковой высоты. Когда фактор произвольности накапливается в таком масштабе, что сама произвольность исчезает и мы начинаем видеть подспудную логику происходящего, – вот тогда и можно говорить о вероятности.

В XVIII веке английский священник Томас Байес сформулировал один из основных принципов теории вероятности, который теперь известен как теорема Байеса. Вот как это работает. Если я спрошу вас, какова вероятность, что на улице идет дождь, вам достаточно подойти к окну, чтобы ответить на мой вопрос. Но предположим, что до окна слишком далеко и вы не можете разглядеть капли дождя. Зато вы видите, что на улице много людей с раскрытыми зонтами. Это нельзя считать однозначным доказательством, однако любое другое объяснение выглядит куда менее вероятным.

Это тривиальный пример, но есть множество других, менее очевидных способов показать, как логика Байеса применяется в реальной жизни. Например, вероятность заболеть определенным видом рака повышается под влиянием таких факторов, как возраст, пол и образ жизни. Врачи могут использовать это и в результате улучшить профилактику и повысить показатели выживаемости. Другими словами, добавление в теорему Байеса определенных данных в медицинском контексте может буквально спасать жизни.

Как это связано с концом света? А вот как: группа не чуждых статистике философов недавно использовала теорему Байеса, чтобы подсчитать вероятность того, что миру скоро придет конец. Впрочем, это было скорее упражнение в теории вероятности, чем конкретное предсказание. Суть исследования заключалась не в том, чтобы прямо указать на природную катастрофу, ядерную войну или внеземное вторжение, а в том, чтобы в целом определить вероятность вымирания человечества. Используя теорему Байеса, исследователи не учитывали данные о количестве углекислого газа в атмосфере или количестве ядерных боеголовок в мире. Известно было только то, что сейчас мы живы. В итоге – интересный результат: вероятность того, что люди вымрут в относительно обозримом будущем, возросла.

Конечно, логично переживать о том, что экологическая стабильность планеты находится под угрозой или что ядерное оружие, случайно или преднамеренно, может нанести нашему миру непоправимый ущерб. Однако теорема Байеса повышает вероятность вымирания человечества независимо от других данных. Говоря простыми словами, конец света, о котором идет речь в этом исследовании (ведь, несомненно, есть несколько видов конца света), подразумевает, что все люди вымрут, а не то, что планета будет обязательно уничтожена. Нас как представителей рода человеческого это должно встревожить. Разумные люди недаром беспокоятся о конкретных проблемах: например, что таяние замерзшего метана в Сибири и его выбросы в атмосферу делают более вероятным неизбежную гибель мира, пригодного для жизни. Хорошо. Результат этого исследования следующий: если мы опираемся на теорию Байеса, нужно пересмотреть оценку этой вероятности, какой бы она ни была, и повысить ее. Это утверждение кажется странным, даже парадоксальным, но оно вовсе не обязательно является неправильным.

Рассмотрим две гипотезы: «конец близок» (предположение о скором окончании истории человечества) и «конец откладывается» (предположение, что вид Homo sapiens будет существовать еще долго). Во втором случае количество живущих человеческих особей будет огромным и, возможно, станет исчисляться триллионами. В сценарии «конец близок» это число окажется намного меньше, ведь люди перестанут рождаться. Статистики использовали теорему Байеса для оценки вероятности обоих сценариев и заключили, что вероятность того, что вы живете прямо сейчас, выше, если «конец близок», и ниже, если «конец откладывается».

Поясню на примере: то, что вы родились именно тогда, когда вы родились, – это дело случая, как и вытаскивание лотерейного шарика из гигантской коробки. Если половина шариков в нашей воображаемой коробке черная, а половина – белая, то вероятность вытащить шарик каждого из этих цветов составляет 50 %. Шансы равны. Пока все просто.

А теперь представьте, что вам нужно вытащить шарик из коробки, в которой либо десяток, либо сотня последовательно пронумерованных от одного до ста шариков. Вы запускаете руку в коробку и достаете шарик с номером три. Что более вероятно: десяток или сотня шариков в коробке? Согласно теореме Байеса, если вы вытаскиваете шарик номер три, то в коробке скорее десять шариков, так как вероятность вытащить шарик с этим номером выше в том случае, если в коробке десять шариков, чем если их сто, – в десять раз выше, если точнее. Конечно, шарик номер три не доказывает, что в коробке десять шариков, ведь их может оказаться и сто, но вероятность гипотезы о десяти шариках увеличивается.

Теперь давайте применим этот мысленный эксперимент к проблеме конца света. Предположим, я – пятидесятимиллиардный человек, родившийся на планете Земля. В сценарии «конец близок» общее количество людей, когда-либо родившихся на свет, составило бы сто миллиардов, а в сценарии «конец откладывается» – гораздо больше, возможно, даже триллион. Но раз мне выпал шарик с числом пятьдесят миллиардов, то вероятность сценария «конец близок» гораздо выше, чем сценария «конец откладывается», – точно так же, как в предыдущем примере номер три скорее означает, что шариков в коробке было десять, а не сто.

В споре о конце света есть аналогичный аргумент. Рассмотрим сценарий «конец откладывается»: возможно, человечество колонизирует Вселенную, просуществует миллиарды лет и разрастется до популяции в триллионы особей. Если так оно и будет, то мы с вами появились лишь на заре человеческой истории – насколько это возможно? Согласно вероятностному подходу, мы предполагаем, что находимся где-то посередине. Это суждение перемещает нас по направлению к сценарию «конец близок»: не то чтобы конец света произойдет сегодня в полночь (это тоже маловероятно), но, скорее всего, он случится в ближайшие несколько сотен лет.

С вероятностной точки зрения конец действительно близок.

Глава 1. Спасаясь от гнева Господня: Судный день в мировых религиях

Среди множества историй о конце света, что придумало себе человечество, апокалипсис у верующих – самая древняя и жизнестойкая. Любая религия, которая утверждает, что у Вселенной есть создатель, обязательно предусматривает и ее разрушителя, начиная с четырех всадников христианского апокалипсиса и семи солнц буддийской эсхатологии и заканчивая леденящим душу Рагнарёком – гибелью богов и всего мира в скандинавской мифологии. В большинстве вероучений эти две фигуры сливаются в единое целое.

Как уже было отмечено, мы представляем себе конец света для того, чтобы осознать свою смертность как индивидов. И одна из важнейших функций религии – давать нам точку опоры и утешение перед лицом неизбежного, а значит, одновременно помогать осмыслить конец всего и вся.

Начнем с традиционных представлений о конце света. Согласно иудейской и христианской верам, Бог сотворил Вселенную за шесть дней, а седьмой посвятил отдыху. С этого момента и до сих пор история человечества продолжает разворачиваться во всей своей блистательной сложности. Между тем отсутствие развязки – перспектива непривлекательная, и раз уж Господь способен создать мир, то он может и испытать соблазн его отменить, разнести на части и уничтожить, отправив праведников в царствие небесное, а грешников – в преисподнюю. Похожее развитие событий предрекает и ислам: сперва люди увидят признаки наступления Последнего Дня, а затем солнце взойдет на западе и появятся три катастрофических «раскола земли» – на востоке, на западе и в Аравии. После этого воскреснут все мертвецы, а в Йемене вспыхнет огонь, все соберутся на поле Махшар для свершения Суда, и праведники попадут в рай.

Итак, когда же это произойдет? Верующие убеждены, что скоро. Недавний опрос показал, что 41 % от общего числа американцев и 58 % белых христиан-евангелистов в США верят, что Иисус «вероятно» или «точно» вернется до 2050 года. В мусульманском мире результаты опроса, проведенного в 2012-м, демонстрируют аналогичное распределение голосов: 83 % мусульман в Афганистане, 72 % в Ираке и 68 % в Турции ожидают возвращения Махди (мессии, появляющегося перед концом света) еще при своей жизни[18]18
  Torres P. How religious and non-religious people view the apocalypse // The Bulletin. 2017. 18 августа.


[Закрыть].

Конец, похоже, и в самом деле близок.

Почему же эти предсказания столь часто относятся к «здесь и сейчас»? По утверждению литературного критика Фрэнка Кермоуда, людям не нравится мысль, что их жизни занимают столь короткий период времени в намного более долгой истории мира. Кермоуд считает, что апокалиптические сюжеты существуют, чтобы дать нам шанс поразмыслить о собственных жизни и смерти, осознать свое место во времени и свое отношение к началу и концу. «Похоже, это обстоятельство, связанное со способом мышления о будущем: время собственной жизни человека должно находиться с будущим в особых отношениях»[19]19
  Kermode F. The Sense of an Ending. Oxford University Press, 1967. С. 8.


[Закрыть]. Именно поэтому «срединным людям»[20]20
  «Люди умирают, потому что они не могут сопрячь начало и конец». Цель их вымыслов, по Кермоуду, – определить настоящий «срединный» момент с точки зрения воображаемого конца. Цит. по: Нарратология // Современный философский словарь. URL: http://philosophy.niv.ru/doc/dictionary/modern/articles/228/narratologiya.htm. – Прим. ред.


[Закрыть], как их называет Кермоуд, нравится предсказывать и конкретные даты ближайших событий, и время наступления конца света. Мы боимся, что упустим кульминационную точку истории. Лучше раньше, чем никогда.

И все же религиозные мифы нужны нам далеко не только для того, чтобы помочь примириться с тем, что мы смертны. Несмотря на то что религия часто используется для предсказания близкого конца, многие религиозные истории об апокалипсисе были придуманы очень давно, а поскольку мы все еще живы, предыдущие концы света, совершенно очевидно, не увенчались успехом. Если вы верите в то, что Бог способен сотворить Вселенную, вы с таким же успехом поверите в то, что он способен ее разрушить, но в таком случае почему все его попытки оказались безуспешными? Это явно говорит не в пользу могущественности наших многочисленных богов.

Всегда ли дело обстоит так, что создатель может и уничтожить свое детище? Современный миф о Франкенштейне говорит нам о том, что сотворение способно повлечь за собой не просто ужасные, но и необратимые и непредусмотренные последствия. Мы строим ядерные реакторы, но не знаем, как выводить их из эксплуатации; мы производим триллионы тонн пластика, но не представляем, как от них избавиться. Наши творения начинают жить собственной злонамеренной жизнью и слетают с катушек. Возможно, как показывают наши попытки спасти землю от катастрофического изменения климата, мрачная правда в том, что мы можем создавать, но не способны отменить свое создание. Если это так происходит у людей, то почему это должно быть иначе для бога?

Разумеется, наши боги сильнее нас – их всемогущество безусловно подразумевает способность разрушить то, что было ими создано. И все-таки – от древнегреческой мифологии до Библии – везде нам встречаются божественные творцы, которые решают уничтожить свое детище, но оказываются неспособны довести дело до конца.

Античность особенно богата на описания провалившихся планов богов. Возьмем для примера легенду о Прометее[21]21
  Поскольку «Франкенштейн» стоит у истоков давней традиции научно-фантастической литературы об узурпирующих божественную власть ученых, создающих нечто, над чем они затем теряют контроль, стоит отметить, что подзаголовок этого романа Мэри Шелли – «Современный Прометей». Правда, она подразумевала другой миф о Прометее, но давайте не будем копаться в мелочах. Или, вернее, в печенках.


[Закрыть]. История гласит, что Зевс создал людей, но пожалел об этом, увидев их склонность к пороку, и решил дать им умереть в холодном и враждебном мире, а затем сотворить кого-нибудь получше. Однако Прометей, один из титанов (персонажей не столь высокого уровня по сравнению с обитателями Олимпа, но все же могущественных и бессмертных), пожалел нас: он похитил у солнца[22]22
  В «Прометее прикованном» Эсхила – самом раннем дошедшем до нас источнике – Прометей похищает огонь у Гефеста. – Прим. ред.


[Закрыть] огонь и тайком пронес его на землю в полом стебле фенхеля. Людям удалось выжить, и план Зевса умертвить весь человеческий род провалился. Он так страшно разозлился, что приказал приковать Прометея к скале на Кавказе, где, согласно некоторым версиям мифа, он остается и по сей день. Ежедневно к нему прилетает орел, разрывает клювом живот и пожирает его печень, которая ночью чудесным образом вырастает вновь – поэтому наказанию нет конца[23]23
  Prometheus suffered profuse Zeus abuse.


[Закрыть].

То, что Зевс вымещает свой гнев на Прометее таким варварским способом, вполне в его духе, но нас все же может удивить, почему, коль скоро он решил истребить человеческий род, он не завершил начатое? Стая орлов и град молний могли бы поспособствовать быстрому решению вопроса. И, кстати, как насчет потопа?

В некоторых версиях мифа после первой неудачной попытки Зевс решает утопить человечество. Однако смертный сын Прометея Девкалион, предупрежденный отцом, строит гигантский ящик, в котором прячется вместе с женой и семьей. В нем они спасаются от потопа девять дней и ночей, после чего воды отступают. Что бы еще ни говорил нам этот миф, думаю, все согласятся с тем, что он демонстрирует прискорбное разгильдяйство Зевса. Отец богов властен вызвать наводнение, чтобы затопить весь мир, но не может направить одну-единственную молнию в деревянную коробку, болтающуюся на волнах? Возможно, дело не в том, что ему не хватает сил, чтобы покончить с Девкалионом, а в его нежелании сделать это. Он знает, что ему следует очистить мир от людей, но у него просто не доходят руки.

История Девкалиона очевидным образом перекликается с историей о Ное, которая тоже начинается с того, что Бог оказывается сыт по горло человеческой безнравственностью. Согласно Торе и Ветхому Завету, Бог решает, что Ной должен выжить как единственный праведник на земле, и предупреждает его о грядущем потопе. Это предлагается в качестве объяснения того, почему Бог не уничтожает всех этих недоделанных существ, представителем которых является Ной.

Общее в приведенных сюжетах то, что боги решают истребить людей, потому что они больше не в состоянии терпеть человеческую греховность. Иными словами, суть в наказании, но если после него в мире не остается никого, кто вынес бы из случившегося уроки, то какой в нем смысл? Получается, что речь здесь скорее о моральности, чем о мортальности. Все мы в разной степени испытываем чувство неудовлетворенности собой, связанное со стыдом и виной. Только социопат не испытывает этих ощущений, но на большинство нормальных людей они влияют довольно сильно. Мы опасаемся, что наша натура по природе греховна, а потому мы получаем по заслугам. Все эти истории рассказывают, что общество сошло с пути истинного. Это назидательные сказки, придуманные для того, чтобы припугнуть нас и склонить к добродетели. Если наказание исходит от человека, мы можем предположить, что при вынесении приговора допущена ошибка. Но если нас наказывает Бог, ошибки быть не может, ведь он сам и есть правосудие.

В мире существует множество версий именно такого конца света – из-за гнева господня – потопа, который перемещается по нашей планете, подобно курсору в игре «Волшебный экран» (Etch A Sketch), стирая жизнь до полного исчезновения. Мир изображается рожденным из воды, аналогично человеку, появляющемуся на свет после отхождения вод у его матери, поэтому мысль, что в итоге он и исчезнет в потопе, не лишена логики. Утверждение, что такие сюжеты свидетельствуют в пользу нашего коллективного опыта, куда разумнее идеи о привязке к какому-либо историческому событию. В истории Земли, разумеется, были наводнения, в том числе колоссального масштаба. Существует гипотеза, что Черное море появилось примерно в 5600 году до н. э., когда в результате подъема уровня Мирового океана Средиземное море буквально перелилось через Босфорский перешеек и превратило пресноводное озеро в полноводное море. Морские геологи Уильям Райан и Уолтер Питман предположили, что память об этом гигантском наводнении отразилась в многочисленных рассказах о потопах, которые появились в Месопотамии и на Ближнем Востоке, включая библейский сюжет о Всемирном потопе и Ноевом ковчеге[24]24
  Pitman W., Ryan W. Noah’s Flood: The New Scientific Discoveries about the Event that Changed History. Simon & Schuster, 1999.


[Закрыть]. Между тем есть причины, по которым стоит избегать такой узкой трактовки: истории о потопах входят в мифологии самых разных регионов мира, а не только территорий близ Черного моря. Поверхность нашей планеты по большей части залита водой, и почти все ранние сообщества жили на берегах морей и океанов или вблизи них. Наводнения случаются и сейчас: приливы, подъемы воды и цунами постоянно происходят на всех побережьях Мирового океана. До глобализации, когда сообщества людей жили изолированно, подобные локальные события, несомненно, казались концом света. За неимением другого объяснения, кроме разгневанного бога, легенды и мифы, созданные по следам таких катастроф, часто изобилуют идеями наказания и нравственного обновления мира.

В индуистской мифологии есть сказание о великом потопе под названием Пралая. Оно повествует о прародителе людей Ману, который получает от верховного божества Вишну предупреждение о грядущем потопе и строит лодку, чтобы спастись. В Мезоамерике народы тлапанеков и хуастеков рассказывали о том, что разгневанные людскими пороками боги утопили всех. Выжить удалось лишь одному мужчине и его собаке. Эта собака обладала способностью по ночам превращаться в женщину, что позволило парочке вновь населить землю – на счастье человечества, которое смогло таким образом продолжить существование. В Индии Пулуга, бог-творец, почитаемый жителями Андаманских островов, наказывает людей за грехи, насылая на них опустошительное наводнение, однако двум мужчинам и двум женщинам удается спастись на лодке. Одна из старейших легенд, дошедших до нас из доисторической эпохи, вошла в эпос о Гильгамеше, зафиксированный в 2100 году до н. э. в Месопотамии. Она рассказывает о великом потопе, с помощью которого боги решают смыть с лица земли все неправедное человечество. Их план терпит крах, потому что один из богов, Эа, выступает против воли коллег и предупреждает о потопе Утнапиштима – человека, которому он благоволит. Эа убеждает его построить корабль и взойти на него вместе с семьей и «всеми животными с его поля», чтобы спастись. Утнапиштим следует совету и выживает, обеспечивая тем самым и выживание человеческого рода.

Многие религии представляют такие истории в положительном свете, чтобы обрести последователей, ведь они показывают, что бог наказывает только еретиков и неверных, а не нас с вами. Нам он оставляет лазейку, позволяющую спастись и попасть в царствие небесное и на возрожденную землю. Наше избавление обычно появляется в образе спасителя, посланного, чтобы провести верующих сквозь конец света. Иудеи по-прежнему ждут прихода своего Мессии, а христиане, отделившиеся от этой древней веры две тысячи лет назад, верят, что Спаситель уже посещал землю и вернется вновь. В V веке н. э. в Китае неизвестный проповедник даосизма написал книгу «Священное писание божественных заклинаний». Она обещает приход мессии, который будет повелевать правоверными и уничтожит всех остальных. В этой книге конец света изображается как битва между богами (они называются «чиновниками небесной бюрократии», а противостоят им «демоны-короли») – это метафизическая война между порядком и хаосом, которая приведет к обновлению нашего земного мира[25]25
  «Согласно верованиям китайцев, околополюсные звезды представляют дворец императора и различных членов небесной канцелярии, а император, в свою очередь, является Полярной звездой. Китайцы действительно считали ночное небо зеркальным отражением своей империи, а свою империю – зеркальным отражением неба». McLeod A. Astronomy in the Ancient World: Early and Modern Views on Celestial Events. Springer, 2016. С. 89–90.


[Закрыть]. Автор призывает людей следовать дао («пути»), чтобы вести высоконравственную жизнь, подчиняясь правильным авторитетам и демонстрируя «деятельное послушание». Он обещает последователям и помощь небесных «призрачных воинов». Книга была настолько популярна, что два века спустя люди поверили, что Ли Хун, принц династии Тан, является мессией. Его мать испугалась, что он может использовать свою славу для захвата власти, и приказала его отравить.

Не в каждой из таких историй находится лазейка для спасения праведников. Скандинавские эсхатологические мифы рассказывают о том, что перед лицом грядущей катастрофы боги и люди оказываются в равном положении и ни тем ни другим не удастся спастись. Это тоже своего рода потоп, но ледяной. Согласно легенде, верховный скандинавский бог Один знает, что однажды Вселенная перестанет существовать. Он готовится к этой ужасной участи и созывает армию эйнхериев – лучших, геройски погибших воинов, души которых валькирии переносят в чертоги Валгаллы и устраивают для них пир. Один хочет, чтобы они всегда были рядом – готовые к битве, когда наступит время конца и на них нападут великаны, чудовища и огромный небесный волк Фенрир. В этот день он с воинами даст отпор – и не одержит победу, но это неважно. Один прекрасно знает, что они проиграют: Тор погибнет от яда змея Мидгарда, жену Одина Фригг убьет огненный великан Сурт, а сам он погибнет в схватке с Фенриром. Солнце померкнет, звезды исчезнут, земля уйдет под воду, а небеса сгорят в огне. Люди в страхе будут пытаться спастись бегством, но, куда бы они ни отправились, они обречены. Однако неважно, что мы проиграем, важно, как именно мы проиграем – и то, что мы будем сражаться до последнего. В скандинавской культуре считается позорным жаловаться на страдания и невзгоды. Они неминуемы. Поэтому важно не то, что нам их не избежать, а то, насколько мужественно мы их встречаем – и в жизни, и на пороге смерти.

Удивительное совпадение, но этот отчет о неизбежной смерти Вселенной едва не оказался утраченным. Истории, придуманные древними скандинавами и передававшиеся из уст в уста, почти исчезли к началу эпохи Возрождения – например, в пьесах Шекспира о них нет ни единого упоминания. Однако позже, в 1662 году, епископ по имени Бриньольфур Свейнссон обнаружил в фермерском доме в Исландии манускрипт на древнескандинавском языке. Если бы эта кучка записей сгорела, была съедена мышами или погибла бы другим путем, мы бы практически ничего не узнали о древних мифах викингов. Поскольку в те времена Исландия входила в состав Дании, Бриньольфур передал манускрипт в Королевскую библиотеку в Копенгагене, где он тихо пылился на протяжении нескольких столетий. И только в XIX веке благодаря случайной находке этого древнего исландского манускрипта у человечества вновь появился интерес к скандинавской мифологии. До того момента, по словам Тома Шиппи[26]26
  Томас Алан Шиппи – английский литературовед, филолог и писатель; изучает средневековую литературу, научную фантастику и фэнтези. – Прим. ред.


[Закрыть], эта традиция была мертвой, хотя он и отмечает, что «в наше время все изменилось, теперь одноглазые Одины, хитроумные Локи и вооруженные молотом Торы стали расхожими персонажами фэнтези и комиксов».

Почему же эти истории вышли за пределы кабинетов ученых и кружков любителей древностей? Одна из разгадок их популярности заключается, несомненно, в том, что они написаны в стиле, который всегда считался присущим англосаксам и скандинавам, и что они беспросветно мрачные, но в чем-то и жизнеутверждающие. Самое поразительное в скандинавской мифологии – ее глубочайшая безысходность[27]27
  Shippey T. Gloomy/Cheerful // London Review of Books. 2008. 3 января. С. 22.


[Закрыть].

Эта фундаментальная обреченность – очень важный аспект, поскольку именно он таит в себе корни жизнелюбия. Все мы, скорее всего, согласимся с тем, что, когда надвигается беда, отчаяние – это деструктивная и непродуктивная реакция. Гораздо больше споров вызывает мнение, что надежда немногим лучше, ведь именно она вызывает тревогу и напряжение, наполняющие человека ужасом неуверенности. Намного разумнее и с психологической, и с практической точки зрения встречать надвигающиеся несчастья с жизнеутверждающей обреченностью. В конце концов, все мы обречены. Все мы умрем. Без исключения. И отрицать этот факт – лишь терять свое достоинство. Единственное, что действительно имеет значение, – способность мужественно встретить неотвратимую судьбу.

Но есть еще одна, последняя загвоздка: после того как все потеряно, жизнь начнется сначала. Первая часть «Младшей Эдды» Снорри Стурлусона под названием «Видение Гюльви» подробно рассказывает о Рагнарёке, а также о событиях после гибели солнца, опустошения мира, затопления суши морем и раскола небес. «Что же будет потом, когда сгорят небеса, земля и целый мир и погибнут все боги, эйнхерии и весь род людской?» Дочь солнца займет место матери, мир снова вернется к жизни, и появятся двое людей, которых боги спрятали во время Рагнарёка, – скандинавские Адам и Ева по имени Лив и Ливтрасир. «Утренняя роса служит им едою, – рассказывает нам „Видение Гюльви“. – И от них-то пойдет столь великое потомство, что заселит оно весь мир»[28]28
  Младшая эдда / Пер. О. А. Смирницкой. Л.: Наука, 1970. – Прим. пер.


[Закрыть].

Итак, конец вовсе не оказывается концом: Рагнарёк губит Вселенную, но она возрождается. Что ж, люди по-прежнему не могут заставить себя смириться с полным отсутствием жизни. Что-то должно продолжаться, что-то должно существовать. Так мы оказываемся в замкнутом круге: представляем себе конец истории, но боимся по-настоящему завершить ее раз и навсегда. И это парадоксальным образом оказывается одним из самых устойчивых мотивов всех сюжетов о конце света. Миру приходит конец. Но не навсегда.

Коренная народность Северной Америки хопи, потомки которой живут в резервации хопи в Аризоне, и поныне верят, что наш мир – четвертый по счету, созданный солнечным духом Тава. В первом дела сначала шли благополучно, но затем люди перестали следовать законам Тава, опустились до насилия и неразборчивости в сексуальных связях, и потому дух покончил с этим миром и сотворил новый. Еще одно божество народа хопи – Женщина-паук – пожалела нескольких людей, что жили праведной жизнью, но оказались заложниками первого мира. Она построила мост из гигантского стебля тростника, по которому беглецы перебрались во второй мир – и цикл начался заново. Четвертый мир, в котором мы живем сейчас, вполне может повторить судьбу предыдущих[29]29
  Вопрос о том, что произойдет в этом четвертом по счету мире, усложняется другим вопросом – концептуализируют ли хопи настоящее, прошлое и будущее так, как это делаем мы. Считалось, что язык хопи не имел форм времени, и это ставило под сомнение концепцию грядущего конца света. Сейчас сложилось мнение, что в их языке все-таки существуют временные формы, хотя вопрос по-прежнему является предметом споров.


[Закрыть], а следующий – судьбу четвертого и так до бесконечности. Конец света, таким образом, событие не окончательное, а повторяющееся.