Текст книги "Моя дорогая Кэролайн"

Глава 2

Свадьба Кэролайн и графа Уэймерта состоялась в один из дождливых холодных дней лета. Это была невероятно унылая церемония. Теперь, всего два часа спустя, Кэролайн Уэймерт шагнула из кареты мужа под моросящий дождь и увидела Мирамонт, ее новое жилище. Все происходящее походило на дурной сон.

Перед ней стояло массивное трехэтажное здание из старого серого кирпича. Вокруг дома росли деревья, но сада с цветами не было. Дюжина каменных ступенек, поросших сорняками вела к огромной входной двери. Кругом царил невероятный беспорядок.

Вздохнув, Кэролайн подняла юбки и начала осторожно подниматься на крыльцо. К тому времени, когда она преодолела последнюю ступеньку, ее атласные свадебные туфельки были запачканы грязью и травой. Брент шел за ней, объясняя:

– Последние три недели я работал в конюшне и в доме. Скоро я начну приводить в порядок окрестности.

Она ободряюще улыбнулась:

– Не волнуйся, все хорошо.

Открыв высокую дубовую дверь, она шагнула за порог и обомлела. В доме было еще хуже, чем во дворе. Совершенно пустой вестибюль пропах чем-то затхлым. Казалось, уборки здесь не было сто лет.

Кэролайн огляделась, чувствуя себя неловко наедине с мужем. Он, должно быть, это заметил.

– Я проведу тебя по дому, чтобы ты ознакомилась с обстановкой, – предложил он, вставая рядом с Кэролайн. – А потом поговорим.

Она кивнула и посмотрела на Брента. Темно-русые волосы курчавились за ушами и спадали на воротник. Уголки его полных мягких губ медленно приподнялись в улыбке. Он выглядел совсем не так, как в их первую встречу. Кэролайн не ожидала, что он окажется столь привлекательным.

Он удивил ее, появившись на свадьбе в отличном темно-синем костюме. Зная, как относится к ней жених, она боялась, что он будет небрежно одет и скучен до слез. Она не видела его с того дня, как они познакомились: он был озабочен своими хлопотами и не спешил навещать невесту. По правде говоря, это не сильно ее расстраивало.

Но, надо отдать должное, на протяжении всей свадебной церемонии он был настоящим джентльменом. Она боялась, что Уэймерт будет пялиться на ее сестер, но он вел себя так, как будто их не было вовсе, сосредоточив все внимание на невесте – начиная с того момента, как она прошествовала по проходу в церкви, и заканчивая минутой, когда он скрепил их союз, нежно поцеловав ее в губы. И вот сейчас, глядя на его твердую челюсть и ощущая тепло его большой фигуры, она внутренне содрогалась при мысли о предстоящей близости. Она впервые видела такого мускулистого мужчину. Он был намного привлекательнее мужей ее сестер.

Кэролайн решительно вздохнула, но потом взглянула на него с робкой улыбкой и опустила глаза.

Пол парадного вестибюля был выложен бледно-персиковым мрамором, и это было единственное, что еще более или менее сохранилось.

По обеим сторонам от нее были лестницы, ведущие на второй этаж. Кэролайн осторожно пошла вперед, заглядывая во все комнаты. Она представила себе этот дом, наполненный смехом. Он оказался похожим на тот, в котором прошло ее детство. На первом этаже располагались утренняя комната, библиотека, гостиная, музыкальная комната, столовая и большой бальный зал.

– Единственная комната, в которой я провожу много времени, это мой кабинет, – сказал Уэймерт, беря ее за руку.

Она вздрогнула от этого прикосновения.

– Не бойся, Кэролайн, – тихо успокоил он, – я не укушу тебя.

Нерешительно улыбнувшись, она сжала его пальцы вместе с ним прошла в кабинет.

Это было довольно большое уютное помещение, в котором слабо пахло табаком. По обеим сторонам от большого дубового стола находились два черных кожаных кресла, а перед камином стоял диван, обитый темно-зеленым бархатом. Письменный стол был завален бумагами, и ей вдруг стало интересно, чем ее молодой муж занимается в свободное время.

– Здесь есть слуги, милорд? – Небрежно спросила она.

– Меня зовут Брент, Кэролайн, – сказал он ровным тоном, отпуская ее руку. – Мы теперь муж и жена, так что зови меня по имени.

Она мгновение помолчала, потом ответила:

– Конечно, Брент. Он обернулся.

– Сейчас у меня служит только одна экономка, Недда Олбрайт. Пока меня не было, она работала у преподобного Дрейкмонда, а вчера вернулась ко мне. К твоему приходу она приготовила второй этаж. Здесь есть также Дэвис и еще трое конюхов, которые следят за моей конюшней – вернее, за тем, что от нее осталось. – Отвернувшись, он снял плащ и бросил его на спинку дивана.. – Через несколько дней я уеду по делам, а потом найду тех слуг, которые работали здесь раньше.

Кэролайн позволила себе усмехнуться: – Целых четыре человека заведуют твоей конюшней, и только один работает в доме?

Он обернулся и скрестил на груди руки.

– Именно так. Дэвис и Недда отвратительно готовят. Пока я не найду кухарку, нам придется довольствоваться хлебом, сыром и фруктами.

– У Дэвиса есть имя? Брент улыбнулся:

– Конечно, но вот уже тридцать лет я зову его просто Дэвис, так же, как и все остальные. Он, пожалуй, и сам не помнит, как его зовут. Но на твоем месте я бы держался от него подальше, – добавил он с озорной усмешкой. – Дэвис – парень с чудинкой. Он называет всех женщин кобылами.

Она тихо засмеялась.

– Я это запомню.

Он нагнулся ближе, и сердце Кэролайн затрепетало. От Брента слабо пахло мылом и мускусом. Она со страхом ждала, что он ее поцелует.

– Ты умеешь ездить верхом, Кэролайн? – неожиданно спросил он.

– Конечно, – отозвалась она, удивленная этим вопросом, и обхватила локти ладонями, будто защищаясь.

– Но готовить ты не умеешь, не так ли, моя маленькая женушка? – прошептал он и, медленно подняв руку, провел большим пальцем по ее открытой ключице.

Кэролайн вздрогнула. – Нет.

– Нет? – сипло переспросил он, продолжая ласкать ее кожу. – А что ты умеешь?

Она пожала плечами, опустила ресницы и уставилась на его грудь.

– Я… выращиваю растения.

– Хм-м. Опять садоводство.

Он положил руки ей на плечи и принялся нежно массировать их.

Кэролайн затаила дыхание. Эти прикосновения были не слишком интимны для молодого мужа, уединившегося с собственной женой, но они ее взволновали. И Брент это заметил.

– Тебе нравится? – хрипло прошептал он.

Она кивнула, чувствуя, как тепло его ладоней проходит сквозь кожу.

– Расскажи мне о своих сестрах. Как их зовут?

Она моргнула. Это был неожиданный поворот в разговоре.

– Моих сестер?

Он небрежно пожал плечами.

– Я бы хотел побольше узнать о твоей семье.

Он смотрел на нее с любопытством, лаская ее предплечья.

Заставив себя расслабиться, она пробормотала:

– Джейн – самая старшая, ей тридцать. Мэри-Энн – двадцать семь, а мне, как ты знаешь, будет двадцать шесть через восемьдесят шесть дней.

– Через восемьдесят шесть дней, Кэролайн? – повторил он с усмешкой.

– Следующая – Шарлотта… – Она запнулась.

– Шарлотта? – Он перестал ее ласкать и хмуро сдвинул брови. – У тебя есть сестра по имени Шарлотта?

Она слегка подалась назад.

– А что плохого в этом имени?

Он посмотрел на нее в упор, потом опять взялся за массаж.

– Продолжай.

Кэролайн сделала глубокий вдох.

– Шарлотте двадцать два года, а самая младшая – Стефани. Ей семнадцать. Они все замужем, кроме Стефани, которая выйдет замуж следующей весной.

– М-м-м…

Повисла неловкая пауза. Наконец Кэролайн вздохнула.

– А у тебя есть близкие родственники?

– Нет.

– О… – Она помолчала. – А сколько тебе лет, Брент?

– Восемнадцатого марта будет тридцать четыре. – Он улыбнулся. – Сколько это дней, Кэролайн?

Она чуть не рассмеялась, услышав этот вопрос.

– Двести двадцать четыре дня, милорд.

Брент смотрел на нее с удивлением. Ему понадобилось намного больше времени, чтобы сложить в уме числа, проверяя результат. Кажется, ему досталась умная жена. Кэролайн, улыбаясь, смотрела на него, и он вдруг подумал, что она не только умна, но и красива. Глаза цвета темного шоколада, ямочки на щеках и чудесная белозубая улыбка делали ее невероятно привлекательной.

– Замечательно, – сказал Брент, слегка приподняв бровь.

У него давно не было женщины, но сейчас наконец-то он ее получил. Впрочем, дело было не только в длительном воздержании. Он находил свою жену прелестной.

Ее свадебное платье из голубого шелка свободно ниспадало к лодыжкам, но лиф плотно облегал пышную грудь. Волосы Кэролайн, украшенные жемчугом, были заколоты на макушке. Мягкие локоны обрамляли лицо. Бренту не терпелось распустить эти темные шелковистые пряди, чтобы они рассыпались по ее спине.

Он быстро повернул руку и провел костяшками пальцев по ее декольте.

Его молодая жена снова вздрогнула. Глаза ее округлились, щеки зарумянились, дыхание сбилось.

– Ты так же краснеешь, когда ухаживаешь за своими цветами, малышка?

Она промолчала, неотрывно глядя ему в глаза. Осмелев, Брент обхватил ладонью ее грудь. Кэролайн резко вздохнула.

– Пожалуйста…

Он принялся ласкать большим пальцем ее сосок, который быстро затвердел под тонкой тканью.

– О чем ты меня просишь? – прошептал он. Она сказала умоляюще:

– Пожалуйста, прекрати.

Он заставил себя выпрямиться и опустить руки.

У нее закружилась голова, и, чтобы не упасть, ей пришлось ухватиться за спинку дивана. Потом она неловко опустилась на него.

Брент тщетно пытался обуздать желание. Наконец он шумно втянул ртом воздух и направился к ней.

– Мы оба хотим этого, Кэролайн. Давай утолим нашу страсть сейчас, не дожидаясь вечера.

Она обернулась к нему.

Брент обнадеживающе улыбнулся:

– Признаюсь, я долго не был с женщиной, но, наверное, я вспомню, как надо действовать, чтобы доставить тебе удовольствие.

Кэролайн тихо охнула, резко встала и буквально перебежала на другую сторону комнаты.

Брент застонал, скрестил руки на груди и привалился бедром к столу.

Она смотрела на него большими испуганными глазами, нервно теребя свою юбку. Ему захотелось ее утешить.

– Кэролайн, – опять начал он, подходя ближе, – я просто хочу, чтобы ты успокоилась. Когда мы станем близки…

– Я не могу быть с вами близка, сэр, – перебила она, с трудом найдя в себе силы для разговора.

Он резко остановился.

– Что это значит?

Она подалась назад, прижавшись к книжной полке.

– Конечно, когда-нибудь мы будем близки, но не сейчас.

Брент усмехнулся и опять двинулся к ней, на ходу снимая галстук.

– Я хочу тебя, Кэролайн, и ты меня хочешь. – Остановившись перед ней, он начал расстегивать рубашку. – Я обещаю, что наше соитие будет нежным…

– У меня месячные.

Брент смущенно взглянул на свою молодую жену. Он прекрасно знал, что у женщин бывают месячные, но ни одна из них ни разу не обсуждала при нем этот вопрос.

Он, как и другие мужчины, никогда не задумывался над этой женской особенностью.

Одарив Кэролайн обворожительной улыбкой, он протянул руку и начал вынимать из ее волос шпильки и жемчужинки, подступая все ближе. В конце концов она оказалась между ним и книжной полкой.

– Я знаю, малышка, что большинство мужчин отступилось бы перед этой закономерностью природы, но я не такой, как все.

Она смотрела на него испуганными глазами.

Он продолжал освобождать ее от жемчужин, складывая их на книжную полку позади нее. Темно – каштановые блестящие локоны свободно упали ей на спину. Брент запустил пальцы в ее волосы, потом обхватил ее щеки ладонями и нежно приподнял лицо жены.

– Я хочу тебя, Кэролайн, – прошептал он, – а ты хочешь меня.

– Нет, – отозвалась она.

Когда он услышал ее низкий сексуальный голос, кровь быстрее побежала по его жилам.

Он закрыл глаза и, медленно опустив голову, приник губами к ее губам.

Кэролайн была не искушена в искусстве поцелуев и не знала, как реагировать. Она попыталась оттолкнуть его, но он делался все настойчивее. Ее сердце едва не выпрыгивало из груди, а ноги налились свинцовой тяжестью.

Ослепленная страстью, Кэролайн все же понимала, что ей придется до некоторой степени утолить голод Брента, поэтому она закрыла глаза и расслабилась, прильнув к его сильному жаркому торсу.

Постепенно ее губы разжались и впустили его жадный язык. Она обняла его за шею и отдалась во власть волшебных ощущений. С губ ее сорвался невольный стон.

Услышав эти звуки, Брент совсем потерял голову. Она была такой изящной, такой женственной! От нее слабо пахло фиалковой водой и холодным утренним ливнем. Ее шелковистые локоны запутались в его пальцах, а пышное тело излучало тепло.

Он обнял жену крепче, прижав ее бедра к своему возбужденному паху.

– Ты такая сладкая, – хрипло прошептал он ей в губы. – Такая горячая…

Она непроизвольно выгнулась ему навстречу.

– Не двигайся, милая, а то я не выдержу. Давай сначала поднимемся в спальню.

Но тут Брент понял: что-то не так. Она вдруг замерла, а потом начала со всей силой его отталкивать.

– Нет, – выдавила она, задыхаясь.

Он открыл глаза и посмотрел на свою молодую жену. Ее щеки порозовели, глаза сверкали, а блестящие волосы красиво обрамляли лицо и спадали к талии. Она пыталась освободиться из его объятий.

– Пожалуйста… отпусти.

Он послушно разжал руки, чувствуя себя актером в плохой постановке шекспировской трагедии. Она отбежала в другой конец комнаты и встала у камина. Глаза ее были закрыты, грудь неровно вздымалась. Он вытер вспотевший лоб тыльной стороной ладони, пытаясь прийти в себя и понять, что же все-таки произошло.

Совсем недавно она бурно реагировала на его ласки, теперь начала вырываться. Должно быть, он в чем-то поторопился.

Брент нерешительно шагнул к Кэролайн. Она открыла глаза. В них притаился страх.

Он не знал, как быть. Наконец он расправил плечи и уперся руками в бока.

– Скажи мне, Кэролайн, о чем ты думаешь? Она резко вздохнула и посмотрела на него в упор.

– Я не хочу доводить до конца нашу свадьбу, – быстро проговорила она. – Прошу тебя, удовлетвори свои мужские потребности где-нибудь в другом месте.

Эти слова поразили его. Он готов был поспорить на что угодно: Кэролайн хотела его так же сильно, как он ее. Однако сейчас, когда они должны принадлежать друг другу, она вдруг просит его найти любовницу. Какая нелепость!

– Ты моя жена, Кэролайн, и должна быть со мной, – осторожно начал он, подходя к ней.

– Ты хочешь добиться этого в кабинете, посреди белого дня, пока твоя экономка ходит по дому… – произнесла она, глядя ему в лицо.

– Я не стал бы заниматься любовью с тобой прямо здесь! – вскричал Брент. – Прости меня, Кэролайн, но, пожалуйста, пойми: я мужчина, и у меня есть… некоторые желания.

– Я разрешаю тебе утолить свои желания в другом месте, – опять пробормотала она.

Брент не верил своим ушам. Мужчинам дозволялось иметь любовниц, но получить такое разрешение от молодой жены меньше чем через три часа после свадьбы? И это после того, как она плавилась в его объятиях от одного легкого поцелуя? Просто смешно!

– Как я понимаю, мэм, – наконец сказал он, – вы хотите, чтобы я завел любовницу?

Она кивнула.

Он озадаченно улыбнулся:

– Разрешите узнать почему?

Кэролайн хмуро посмотрела на него, потом перевела взгляд на свои голубые, заляпанные грязью туфельки.

– Ты меня не любишь, – равнодушно бросила она. Конечно, нет. Это был довольно неудачный довод, но у женщин своя логика.

– Кэролайн, мы знакомы друг с другом всего один день…

– Я тоже тебя не люблю, так что не проси меня ложиться с тобой в постель, – отрезала она, сверкнув глазами.

Лицо Брента потемнело.

– Мне не нужно тебя просить, малышка. Только что ты стонала в моих объятиях, хоть любовь не имеет с этим ничего общего.

Она промолчала, но щеки ее залились румянцем.

– Ты воспламенилась от одного невинного поцелуя, – добавил он хрипло. – Представь, как тебе будет хорошо, когда я лягу на тебя, обнаженную.

Она охнула и отступила назад.

– Я не дам тебе свое тело. Если ты меня принудишь, это будет похоже на изнасилование, и не важно, что я твоя жена.

Брент похолодел. Еще ни одна женщина не выказывала ему такого пренебрежения. Он стиснул челюсти, крепко сжал кулаки и дважды вздохнул, пытаясь, успокоиться. Кэролайн молчала. И тут он все понял. Это была его вина. Он не умел говорить красивые слова и ухаживать за дамой. Из него получился плохой соблазнитель. Теперь понятно, почему его молодая жена боялась быть изнасилованной.

Те немногие супружеские пары, с которыми был знаком Брент, относились друг к другу хотя бы с уважением, не говоря уже о любви. Да и что это? Скоротечное чувство. Когда-то Полин клялась ему в вечной любви, но три года назад, в один дождливый полдень, он заслал ее в конюшне с пареньком, который присматривал за охотничьими собаками ее отца. Тогда Брент понял, что любовь – это просто красивое слово, позволяющее управлять другими людьми. То же самое было и у его родителей. Они жили в свое удовольствие, не испытывая никаких чувств друг к другу.

Но он хотел сына. Как бы ни складывались его отношения с Кэролайн, если она подарит ему сына, он закроет глаза на все. Ему нужно кому-то оставить свой титул. Разве не о том же самом говорил ее отец? Кэролайн подарит ему сильного, здорового сына, а для этого надо, чтобы она легла с ним в постель.

Теперь, когда в голове у него прояснилось, Брент выпрямился и сделал равнодушное лицо.

– Я хочу сказать тебе всего две вещи, леди Кэролайн, – тихо, но твердо проговорил он. – Во-первых, я никогда, и даже в этих обстоятельствах, не стану затаскивать женщину в постель силком. – Он помолчал, разглядывая ее побелевшее лицо. – А во-вторых, в отличие от тебя я консервативен, и в вопросах супружества тоже. Я намерен серьезно отнестись к нашему браку и не собираюсь заводить любовницу. У меня не так много времени и денег, чтобы содержать вас обеих.

Он отвернулся и быстро зашагал к двери.

– И еще одно, Кэролайн, – добавил Брент, оглянувшись. На губах его играла скептическая усмешка. – Если я когда-нибудь застану тебя в объятиях другого мужчины или узнаю, что ты завела любовника, тебе, моя милая, сильно не поздоровится.

Он открыл дверь.

– Недда покажет тебе твою комнату. А я ухожу по делам.

Глава 3

Кэролайн сидела за кухонным столом, держа в руках кружку с крепким чаем. Перед ней на столе стояло блюдо с нарезанными яблоками. Еще не было и семи, а она уже провела два часа в своем новом саду.

Переехав в Мирамонт, она по-прежнему проводила все свободное время, ухаживая за растениями. Жаль только, что здесь не было теплицы. Впрочем, надо будет обсудить эту проблему с мужем.

Кэролайн отхлебнула горячего чая и отправила в рот кусок яблока. В последние четыре дня по утрам она встречалась на кухне с Неддой и Дэвисом. Она прожила в Мирамонте меньше недели и видела их чаще, чем собственного мужа, который, судя по всему, не хотел иметь с ней ничего общего. И слава Богу.

После их ссоры в день свадьбы она избегала его общества, но не жалела о том, что наговорила ему много неприятных вещей.

Их комнаты были разделены всего одной стеной и маленькой дверкой без замка. Между ними не было даже гардеробной, но это не удивляло Кэролайн. Все супружеские пары имели соседние спальни, и они с Брентом не были исключением.

Ее комната ей, в общем, нравилась, хотя скромность обстановки нарушали только чудесные ярко-желтые кружевные занавески. Рядом с камином стояли два кресла, чуть поодаль – небольшой туалетный столик и удобная кровать, накрытая кружевным персиковым покрывалом. На полу, к сожалению, не было ковра.

Вчера, тайком заглянув в спальню мужа, она увидела на полу ковер. Обстановка была такой же простой, но ее украшала мебель красного дерева и насыщенно-синие цвета обивки. Кэролайн заметила, что кровать Брента была намного больше, чем ее.

Положив локти на стол, Кэролайн вздохнула, Дэвис чистил ногти, а Недда сновала по кухне в поисках съестного. Ее курчавые волосы вились вокруг полных щек.

– Приготовить вам яичницу, миледи? – с улыбкой спросила экономка.

Кэролайн взглянула на Дэвиса, сидевшего напротив за небольшим дубовым столом, и быстро отхлебнула чая. Недда была самой неумелой кухаркой во всей Англии.

– Не надо, Недда, – ответила она, выпрямив спину. – Я обойдусь тостом,

– Тостом? Хорошо. – Недда повернулась, чтобы нарезать хлеб.

– По-моему, мэм… – протянул Дэвис с улыбкой, – вам стоит нагулять бока. Вы слишком худая!

Кэролайн сурово взглянула на конюха. Она не собиралась это с ним обсуждать, да и, кроме того, не считала себя худой.

– Я тоже так думаю, – согласилась Недда, ножом поддевая масло. – Пожалуй, я все-таки сделаю яичницу на случай, если его светлость захочет есть.

Кэролайн хмыкнула. Его светлость вряд ли проснется до полудня, а если и проснется, то не покажется на кухне. Дэвис глотнул чая и откинулся на спинку стула.

– Как вы устроились в Мирамонте, леди Кэролайн? Она улыбнулась, но не стала отвечать на вопрос, задав свой:

– Откуда вы родом, Дэвис?

– Из Кентукки.

– Как-как? Он усмехнулся:

– Кентукки. Есть такой штат в Америке. Правда, когда я был маленьким, он еще не был штатом.

– Понятно… – Она взяла еще кусок яблока. – Вы бывали в Нью-Йорке?

Дэвис нахмурился.

– Я уехал оттуда тридцать два года назад и почти ничего не помню. Когда я здесь появился, графиня предложила мне работу, хорошо платила, и я остался. Это я научил его светлость обращаться с лошадями. Вы не видели, как он скачет верхом?

– Мой муж – наездник? – удивилась она.

– А что вообще вы знаете о своем муже, леди Кэролайн? – спросил конюх.

– Очень мало, – осторожно ответила она.

– Почему же вы не попросите его рассказать?

– Попросить его? Дэвис хохотнул:

– Спросите вашего мужа о его прошлом, сегодняшних делах и планах. Я думаю, вам интересно будет послушать.

– Именно этого мне не хватает по утрам. Кэролайн резко повернулась к двери. Ее муж стоял,

небрежно привалившись к створке. Его волосы были всклокочены, а мятая льняная рубашка наполовину заправлена в плотно облегающие брюки. У нее участился пульс.

– Вы поспели как раз к завтраку, – по-матерински заботливо сказала Недда. – Садитесь за стол.

Кэролайн подумала, что он найдет какой-нибудь предлог, чтобы уйти от нее и от несъедобного завтрака. Но, к ее удивлению, он потер глаза, медленно подошел и сел по правую руку от жены.

– Чаю? – спросила Кэролайн неестественным тоном. Молодожены общались друг с другом только во время еды, и так получалось, что до сего момента они ели вместе только за ужином. Честно говоря, она уже устала от этой глупой игры в молчанку.

– С удовольствием выпью чаю, – вежливо отозвался он.

Она посмотрела на него долгим взглядом, потом, натянуто улыбаясь, поднялась с кресла и подошла к кухонному столу.

– Ты выглядишь так, как будто только что побывал в аду, мой мальчик, – весело сказал Дэвис.

Брент откинулся на спинку стула.

– Я лег спать около двух часов ночи, и сегодня у меня куча дел. Днем я встречаюсь с преподобным Дрейкмондом.

Недда и Дэвис резко вскинули головы. Кэролайн поставила его кружку на стол и снова села.

– Завтра, – продолжал он, – я начну искать слуг и улаживать свои вопросы. Но скоро вернусь.

– Ты уезжаешь? – выпалила Кэролайн. Он обернулся к ней с лукавой усмешкой:

– Ты будешь скучать по мне, Кэролайн?

Она выпятила губки. Этот мужчина переоценивал свое значение в ее жизни.

Брент небрежно глотнул чая и сменил тему:

– Чем ты занимаешься в свободное время? Она быстро опустила глаза.

– Работаю в саду.

– Ах… ну конечно.

– И это здорово получается, – вставил Дэвис. Кэролайн просияла.

– Вот как? Ты посадила цветочек для меня, малышка?

– Нет, – отрывисто сказала она.

– Это хорошо, – мягко откликнулся Брент. – Он наверняка завял бы.

Кэролайн повела плечом.

– Только от недостатка внимания.

Она надеялась, что он поймет ее намек. Брент мгновение помолчал, потом прищурил глаза.

– Все когда-нибудь увядает, Кэролайн.

Он говорил так тихо, что она едва разбирала слова.

– То, о чем я забочусь, еще никогда не увядало, – прошептала она, наклонившись к Бренту. – Мои цветы вырастут большими и красивыми. Через несколько недель все комнаты Мирамонта будут наполнены чудесными букетами.

– Ты будешь так же хорошо заботиться о наших детях? Она отпрянула.

– Мои цветы – вот мои дети, – парировала она. Он усмехнулся:

– Но создавать сына гораздо интереснее.

Сердце Кэролайн забилось чаще, но отступать она не хотела.

– Откуда ты знаешь? У тебя уже есть сын? Недда громко охнула.

Дэвис усмехнулся.

Кэролайн не спускала глаз с мужа, ожидая его ответа.

Наконец Брент тихо засмеялся:

– Нет, Кэролайн, у меня еще нет сына.

– Будете завтракать? – прощебетала Недда, ставя перед каждым из них на тарелку с яичницей и жареным хлебом.

Брент посмотрел на еду. Им срочно нужна кухарка!

Все сели за стол. Брент мысленно улыбнулся. Когда! была жива его мать, он никогда не ел вместе с прислугой. В их положении это было невозможно. Но война лишила его чванливости. Там, на поле боя, ему приходилось есть из одного котла с людьми самого разного сорта. Когда сражаешься бок о бок со своими товарищами, многие вещи теряют свое значение. В этом огромном пустом доме не было никого, кроме них четверых, и было бы просто глупо кичиться своей избранностью. Впрочем, если бы они с Кэролайн захотели питаться отдельно, им пришлось бы завтракать, обедать и ужинать на полу.

Похоже, его молодая жена тоже не слишком переживала по этому поводу, и это его удивляло. Другая леди на ее месте упала бы в обморок, если бы узнала, что ей предстоит завтракать за простым деревянным столиком, в компании с экономкой и конюхом. Нет, все-таки его жена во многом необычна!

Ему было невероятно трудно не обращать внимания на Кэролайн всю последнюю неделю. Он пытался уходить от нее. Работа по восстановлению поместья, катание верхом, чтение книг хоть и занимали время, но не давали духовного равновесия. В его сердце поселилось что-то похожее на разочарование.

У него была жена. Жена, которая желала его физически, но не позволяла к себе прикоснуться. Он понял, что ее бывший любовник оказался плох в постели, потому-то она и отказывалась выполнять свой супружеский долг, боясь того, что на самом деле могло быть очень приятным. Брент решил повременить, хоть это давалось ему нелегко.

Он долго размышлял и, кажется, понял, почему отец Кэролайн так стремился выдать ее замуж. Человек безупречной репутации, он не мог позволить, чтобы в его доме жила незамужняя дочь, лишенная девственности. Если бы об этом узнали в свете, его имя было бы навсегда запятнано.

Но теперь она поселилась в Мирамонте, под присмотром мужа, и Брент надеялся, что скоро она пригласит его в свою постель.

Краем глаза он видел, как она ковыряет вилкой в тарелке. Сегодня на ней было то же платье, что и в день их знакомства, но сейчас он смотрел на нее по-другому. Ее темные густые волосы были собраны в невероятно тугой узел на затылке, а платье, исключительно уродливое по цвету и фасону, с высоким воротом и длинными рукавами, плотно обтягивало ее пышную грудь и подчеркивало фигурку…

Брент уткнулся в тарелку.

– Я уеду завтра на рассвете, – холодно сообщил он, прожевав тост, – вернусь через неделю. Но я хочу, чтобы ты спал в доме, Дэвис. Нельзя оставлять женщин одних. Конюх кивнул.

– Кэролайн, – сказал Брент, отхлебнув чая, – меня ждет работа, но я хотел бы поговорить с тобой до отъезда.

Не дожидаясь ответа, он резко поднялся и повернулся к жене.

– Мне бы хотелось, чтобы ты ходила по дому с распущенными волосами, – небрежно заметил он. – Моя жена не должна выглядеть как старуха в свои двадцать пять.

– Старуха? Дэвис хихикнул.

Недда изобразила шутливую гримасу.

Глаза Кэролайн сузились до маленьких щелочек.

– Не понимаю, какое тебе дело до моей прически. – Она медленно поднялась из-за стола. – Я предпочитаю носить пучок, потому что иначе волосы падают мне на глаза.

– Недда найдет для вас пару ленточек, – вставил Дэвис с усмешкой.

Кэролайн сурово взглянула на конюха.

– Что вы понимаете в женских прическах?

– У меня есть несколько ленточек. Я их с удовольствием дам, леди Кэролайн, – пропела Недда.

Кэролайн раздраженно вздохнула.

– Спасибо, но это мои волосы, и мне нравится, как они уложены.

– А мне нет, – протянул Брент, глядя на нее в упор, – а ведь я твой муж и хозяин дома.

– Да, ты хозяин…

– У вас красивые волосы, леди Кэролайн, – ласково перебил Дэвис. – Жаль, что вы затягиваете их в такой тугой узел.

Брент видел, что его жена уже не на шутку начинает сердиться. Странно, но ему нравилось выводить ее из себя.

– А потом вы скажете, что мне следует возиться в саду в более изысканном наряде – например, в жемчугах и шелковом платье.

Он чуть не рассмеялся. Что может быть лучше этого платья, которое подчеркивает каждый изгиб ее тела? Кэролайн сверкала глазами. Лицо ее пылало, щеки были пунцовыми. Он невольно залюбовался! Ему понадобилось усилие над собой, чтобы сохранить видимость равнодушия.

– К сожалению, жемчуга мне не по карману, – заявил он, окинув ее внимательным взором. – Надеюсь, это не единственный твой наряд?

Кэролайн с негодованием подхватила юбки и направилась к двери.

– У меня много платьев, – бросила она через плечо. Взглянув на экономку, она слегка улыбнулась: – Спасибо, Недда, завтрак был замечательный. – С этими словами она вышла во двор.

Дэвис и Недда весело переглянулись. Не обращая на них внимания, Брент прошагал к той двери, в которую входил.

– Пойду покатаюсь верхом, – устало сказал он и удалился.

– Кажется, он собирался работать, – заметила Недда. Дэвис подмигнул экономке.

– Мой мальчик влюблен по уши.

– Это точно, – согласилась Недда, – и она тоже.

– Ты думаешь?

Она кивнула, потом нагнулась к нему и лукаво произнесла:

– Я с удовольствием понаблюдаю, как они будут ругаться, а потом обниматься.

Дэвис засмеялся и, подняв свою чашку, шутливо произнес:

– Ну теперь посмотрим…