Текст книги "Джейкоб Генри Шифф. Гений финансового мира и главный спонсор русских революций"

Рост населения и транспорта в крупных городах чрезвычайно затрудняли грузоперевозки. Сложнее всего положение оказалось в Чикаго; чтобы справиться с задачей, в 1905 г. там построили систему туннелей с вагонетками, практически систему подземных грузовых железных дорог, которую эксплуатировали железные дороги и пароходства. Шифф владел акциями компании «Туннель», в правление которой входили Арморс, Тарриман и Стиллмен. Он признавался Гарриману, что такого рода дела не особенно любит и его фирма занялась этим только из уважения к Гарриману. После ряда превратностей судьбы компания «Туннель» столкнулась с серьезными трудностями, и к 1911 г. назрела необходимость ее реорганизации.

В чем-то сходная проблема, только связанная с пассажирскими перевозками, существовала в Нью-Йорке, для чего Уильямом Макэду и фирмой «Харви Фиск и сыновья» была сконструирована и построена железнодорожная ветка Гудзон – Манхэттен. После того как компания столкнулась с финансовыми трудностями, Шифф приступил к изучению ситуации по просьбе Флеминга, крупнейшего акционера.

Движение по ветке во многом определялось так называемыми сезонными перевозками в пригородах Нью-Джерси. 8 ноября 1912 г. Шифф писал Флемингу: «Я, как и Вы, верю в будущее дороги, но считаю, что она не сразу станет рентабельной. Необходимо учитывать также, что после того, как мы построим в Нью-Йорке разветвленную систему подземки, которая сейчас обсуждается, люди предпочтут жить там, откуда можно будет доехать за пять центов, то есть в Бронксе, в Кингсе или Куинсе, а не добираться по туннелю на другой берег Гудзона, в Нью-Джерси, где приходится пересаживаться на другой поезд или трамвай, чтобы добраться до дома, и снова платить за проезд».

По этой причине, продолжал он, фирма «Кун, Лёб и Кº» в свое время настояла на значительном урезании накладных расходов во время грядущей реорганизации финансовой структуры компании. Их предложение было принято.

В июле 1913 г. он писал Полу Варбургу, что реорганизацию одобрила Комиссия по вопросам обслуживания населения, и добавил: «Мы вложили много денег, но реорганизация будет полной».

Глава 4

До развития нефтедобывающей промышленности крупнейшие после железных дорог инвестиции в США и соседних странах связаны с добычей полезных ископаемых. Еще в 1888 г.

Шифф писал Касселю об акциях компании «Бостон – Монтана», которые привлекали большое внимание в Европе.

Через Касселя Шифф в 1890 г. приобрел акции компании «Анаконда». В то время Гуггенхаймы из Нью-Йорка уже разрабатывали серебряные, свинцовые и медные месторождения; 15 мая 1891 г. Шифф познакомил Дэниела Гуггенхайма с Хэмилтоном Смитом-младшим, управляющим лондонской «Эксплорейшн Кº»: «Я подумал, что знакомство с Вами приведет либо к развитию прямых отношений между м-ром Гуггенхаймом и Вашей компанией, или, если это невозможно, Вы сможете дать ценные советы мистеру Гуггенхайму по вопросу о том, как ему лучше учредить представительство в Вашем городе».

Шахты и разработки переживали периоды взлетов и падений, но Шифф по-прежнему не сомневался в будущем «Анаконды». 16 сентября 1891 г. он писал Касселю, что считает: Дж. Б. Хеггину, главе «Анаконды», следует предоставить просимый им заем в размере 250 тыс. фунтов стерлингов; Огаст Белмонт ведет с Хеггином переговоры от имени Ротшильда; с ним, Шиффом, часто советуются по этому поводу и держат в курсе всех дел; и что необходимо одобрить предпринятые Белмонтом шаги, направленные на соглашение с Хеггином. То, что он переубедил Касселя, ранее сомневавшегося в перспективах компании, становится ясно из следующего письма Хеггину от 18 июля 1895 г.: «Примерно месяц назад, находясь в Монтане, я познакомился с Маркусом Дэли, от которого… узнал, что владельцы компании «Анаконда» намереваются разместить часть акций на рынке по новому плану капитализации, чтобы всегда иметь открытый рынок и цену, по которой можно определять стоимость акций. Если моя фирма или наши лондонские друзья, в число которых входит знакомый Вам мистер Кассель, могут способствовать в продвижении акций «Анаконды», капитализированных недавно, буду рад обсудить этот вопрос с Вами».

25 октября в письме Хиллу он сообщал, что покупка акций «Анаконды» завершилась удовлетворительно. 29 октября он писал Маркусу Дэли: «Хочу выразить… радость в связи с тем, что переговоры по «Анаконде» наконец завершились, как я надеялся, к удовлетворению всех сторон. С тех пор, как около четырех лет назад я впервые осмотрел Ваши огромные владения и еще больше увидел в ходе своего приезда прошлой весной, на меня произвели огромное впечатление их размеры и несомненная ценность, и я рад, что наши лондонские друзья согласились с точкой зрения, которую я изложил им, когда у нас появилась возможность приобрести акции новой компании».

15 марта 1896 г. он писал Касселю из Билтмора (штат Северная Каролина): «Нам обоим следует уделить пристальное внимание «Анаконде», потому что я не сомневаюсь, что скоро у нас появится возможность купить весь пакет Хеггина и его партнеров… При надлежащем управлении, которого прежде не было, и при достаточных оборотных средствах «Анаконда» покажет блестящие результаты, если только все доступные нам отчеты о ее деятельности не вводят нас в заблуждение. Особенно это оправданно, если объединить всех производителей меди – что в конце концов неизбежно».

В 1900 г., когда Дэниел Гуггенхайм и его братья создавали «Гуггенхайм Эксплорейшн Кº», Шифф порекомендовал им умеренную капитализацию. Через несколько лет Гуггенхайм, по рекомендации Шиффа, встречался с Касселем, и после их беседы в декабре 1904 г. Шифф обсудил с Касселем финансирование как «Америкен Смелтинг & Рефайнинг Кº», так и компании «Эксплорейшн». 1 мая 1905 г. его фирма разместила на рынке через синдикат на 25 млн долларов гарантированных «плавильных акций», и «заявок на участие в синдикате было столько, что мы едва могли отдать самым серьезным претендентам половину того, что они хотели». 8 декабря 1905 г. он выражал удовлетворение размещением 13 тыс. «плавильных акций» в Голландии через «Хоуп и Кº» и Амстердамский банк. 8 февраля 1906 г. он писал Флемингу: «Из пятипроцентных привилегированных «плавильных акций» мы продали около 15 млн, и еще предстоит разместить около 10 млн. Возможно, это окажется медленным процессом; но эти ценные бумаги кажутся мне исключительным случаем, и со временем нераспроданный остаток, несомненно, найдет своих покупателей».

Он по-прежнему информировал своих европейских корреспондентов не только об акциях плавильных компаний, но и о «Гуггенхайм Эксплорейшн Кº» и «Аляскинском синдикате», которые впоследствии образовали Гуггенхаймы. Шифф живо интересовался операциями «Эксплорейшн» и поддерживал близкие личные отношения с Дэниелом Гуггенхаймом и его братьями, о чьих способностях и здравом смысле он придерживался высокого мнения. Летом 1910 г. он совершил поездку на Аляску и писал своим корреспондентам о сильном впечатлении от достижений Гуггенхаймов.

Впервые Шифф проявил интерес к компаниям Вестингауза благодаря Полу Д. Кравату, который был одновременно консультантом Джорджа Вестингауза и фирмы «Кун, Лёб и Кº». 10 мая 1907 г. Шифф писал Полу Варбургу, что «Куну, Лёбу и Кº», наверное, придется пролонгировать на 6 млн ценных бумаг «Вестингауз Электрик», подлежащих выплате в августе, добавив: «Если, конечно, нам следует зайти так далеко».

Ему казалось, что финансами компании управляют не консервативно, хотя новый выпуск ценных бумаг в июле был распродан за два-три дня. 4 ноября он писал Касселю: «Вестингауз, наверное, служит лучшим примером тех обстоятельств, которые по большому счету определяют нынешнюю ситуацию. Я лично, как и другие знакомые, предупреждал м-ра Вестингауза, что, если он не наложит разумных ограничений на свои предприятия, какими бы прибыльными они ни были, его компании не сумеют пролонгировать кредиты, когда начнется финансовая паника, и тогда им грозит крах. Несмотря на все заверения, что он держит финансовое положение под таким же контролем, как свои заводы и их выработку, он и его предприятия пали жертвами первых трудностей, которые начались при размещении векселей. Питтсбургские банки, по рекомендации которых заводы Вестингауза отданы в руки трех ликвидаторов, которые сейчас держат дела под полным контролем, как будто не особенно встревожены и уверяют, что кредиторам, особенно кредиторам компании «Вестингауз Электрик Кº», нечего бояться. Оправдан ли столь оптимистический подход, пока трудно сказать. Мы предпочитаем верить в то, что понадобится тщательная реорганизация».

На собрании правления в декабре 1908 г. у Шиффа возникли серьезные разногласия с Вестингаузом, но 31 декабря он писал, в ответ на письмо последнего: «Я… выражаю полную готовность принять протянутую Вами руку, и пусть все недоразумения останутся в старом году. Будем надеяться, что Новый год принесет лишь добрую волю и дружбу от Вас и всех, кого я уважаю».

Обеспокоенностью делами компании отмечено и более позднее письмо Эдварду Р. Аткинсу от 24 ноября 1911 г.: «Мы чувствуем значительную ответственность… в связи с надлежащим и независимым управлением «Вестингауз Кº». Как Вам известно, мы финансировали компанию до ее банкротства, выступали за ее реорганизацию и до сих пор поддерживаем контакт с мистером Матером, последним председателем компании. Поэтому мы против того, чтобы во главе компании стоял человек, о котором нам на личном опыте не было бы известно, что он не только очень способный, но и не зависит от сторонних влияний, могущих возобладать над интересами «Вестингауз Кº». Мы понимаем, как необходимо и важно, чтобы «Вестингауз Кº» поддерживала мир и согласие со своим главным конкурентом, но мы с тревогой относимся к тому, что интересы компании могут так или иначе уступить интересам влиятельных конкурентов.

Уильям Торн, один из кандидатов, кажется нам – если его удастся убедить принять предложение – особенно подходящим для поста председателя. Он накопил большой опыт на посту директора по закупкам «Юнион и Сазерн Пасифик», где, по-моему, проработал около десяти лет, сохраняя независимость от любых влияний. Он неизменно вызывал полное одобрение и мистера Гарримана, которому нелегко угодить, и нынешнего руководства компании. Убежден, что мистер Торн обладает опытом и качествами, необходимыми для председателя такого концерна, как «Вестингауз Кº». Я знаю, что Вы принимаете близко к сердцу процветание и успех компании, и поэтому пишу Вам так свободно, надеясь, что, станет ли председателем мистер Торн или другой, решение будет одобрено нами и мистером Джарви. Мне кажется, что, наряду с другими соображениями, это элементарная учтивость, на которую имеют право голосующие доверенные лица».

Джеймс Дж. Джарви, председатель Кредитного банковского комитета, который часто консультировался с Шиффом по этому трудному и не всегда приятному делу, также вспоминает о проблемах 1907 года: «Надо отдать должное мистеруру Шиффу и его требованию справедливого и равного обращения с тогдашними акционерами и кредиторами и его здравым методам финансирования, благодаря чему компания была в конце концов восстановлена. Он встал на сторону кредиторов и акционеров, он решительно был настроен защищать их и употребил на их защиту все свое влияние. Некоторые влиятельные доверенные лица придерживались противоположных взглядов. Они пробовали убеждать мистера Шиффа и давить на него, но он оказался непреклонен. Он внимательно выслушивал всех, однако мужественно и откровенно отстаивал свои взгляды. Его убеждения были продуманными, и потому он не шел ни на компромиссы, ни на уступки. В конце концов он победил благодаря своей решимости, оставшись на заднем плане как пылкий поборник справедливости. Требуемые новые деньги были найдены и приняты только на основе совместных действий со старыми кредиторами и акционерами».

Развитие общественного транспорта в Нью-Йорке – трамваев, надземного сообщения и метро – было сопряжено со многими бурями и политическими превратностями. Когда компании «Метрополитен» и ее дочерняя фирма «Третья Авеню» потерпели финансовый крах и делались попытки их реорганизовать, 17 июня 1909 г. Шифф писал: хотя с «Метрополитен», скорее всего, ничего не удастся предпринять до зимы, зато реорганизацию «Третьей Авеню» можно организовать в короткие сроки, и восстановить компанию будет нетрудно.

Из-за общего кризиса транспортных компаний пострадали крупные и мелкие инвесторы. Когда положение обострилось, на тех, кто имел отношение к городскому общественному транспорту, в том числе на Шиффа, набросились так называемые реформаторы. Шифф был против роста предела городского долга ради дальнейшего стремительного строительства транспортных сетей. Он пылко защищал свою точку зрения в письме Р. Фултону Каттингу 29 марта 1909 г.: «Все, кто способен разобраться в происходящем без предубеждения, согласятся, что наш банк осуществлял лишь законные сделки с компаниями, занятыми строительством городского транспорта. Из этих сделок, по нашему мнению, фирма вышла с чистыми руками, пусть и с большими потерями… В Нью-Йорке нет ни одного банкира, который до 1907 г. не испытывал бы сомнений относительно финансирования городских транспортных сетей, чем занималась наша фирма. Не только облигации «Метрополитен» и «Третьей Авеню» два года назад считались превосходными, но и их акции в целом считались высококачественными. Случившийся впоследствии крах, как всем понятно, вызван условиями, за которые ни один разумный человек не возложит вины на наш банк. Более того, банк, надеясь на срочную реорганизацию, скупил почти на 1 млн долларов облигаций, выходящих в тираж, когда компании «Метрополитен» и «Третья Авеню» впервые не выполнили свои обязательства по контракту. Вполне логично, что я воспринял крах этих облигаций как довод против того, чтобы освободить эти облигации, выпущенные для строительства подземки, от предела долга. Ценой больших потерь я понял, насколько нестабильны условия для развития городского транспорта в Нью-Йорке. То, что в недавнем прошлом произошло с наземным транспортом, вполне может произойти в будущем с подземкой».

В 1910 г. ликвидаторы, управляющие «Нью-Йорк Сити Рейлуэй Кº», предъявили иск, одним из обвиняемых по которому стал сын Шиффа, в то время находившийся в Европе. Естественно, дело получило большой резонанс; газеты и журналы ожесточенно занимались процессом, который впоследствии получил название «копания в грязном белье». Хотя обычно Шифф не поддавался на такую критику, нападки глубоко задели его. В письме Роберту В. Де Форесту он излагает историю своих отношений с нью-йоркскими транспортными компаниями:

«14 апреля 1910 г.

Уважаемый мистер Де Форест!

Как я уже говорил Вам при встрече, в отсутствие моего сына, который сейчас находится в Европе, я особенно огорчен недавними измышлениями, смысл которых сводится к тому, что он и другие ответчики, ожидающие решения суда по делу о ликвидации «Нью-Йорк Сити Рейлуэй Кº», якобы стремились замять дело и даже предлагали 5 млн долларов в виде «возмещения».

В публикациях утверждается, что предъявить иск посоветовал мистер Джозеф Г. Чоут. Ссылка на него добавляет солидности такого рода измышлениям… Я тем более удивлен поступком мистера Чоута, что наша фирма в течение многих лет была клиентом его адвокатской конторы, особенно в то время, когда партнером мистера Чоута был мистер Бимен, и потому любые нападки, подкрепленные словами мистера Чоута, бесконечно больнее для нас, чем слова любого другого юриста.

Я не ответчик по делу; моего сына сейчас здесь нет, и он не может защищаться; обвинение в том, что он якобы предлагал некое «возмещение», оскорбительно и должно быть опровергнуто, поскольку оно ложно. Независимо от исхода дела, я предпочел бы подобным измышлениям даже обвинительный приговор в суде. От имени моего сына, который является также моим партнером, я намерен урегулировать все вопросы, связанные, судя по всему, с недоразумением… тем более что предложенный план… во многом облегчит реорганизацию и, возможно, восстановление «Метрополитен» и защитит держателей ее ценных бумаг. Но я ни на минуту не допускаю мысли и не позволю намекать на то, что мой сын или любой другой служащий моей фирмы имеет отношение к попыткам, прямым или косвенным, урегулировать вопрос незаконными методами…

Я слишком долго вынужден был молчать и терпеть необоснованные нападки на мою фирму и моих компаньонов. Если оказывается, что обвинения, содержащиеся в исках и других юридических документах, являются голословными или клеветническими, мне говорят, что они несущественны и не имеют прямого отношения к делу; когда я выражаю возмущение из-за огульных обвинений, с которыми не должен мириться ни один уважающий себя бизнесмен, мне говорят: доверительные заявления по закону могут делать прокуроры, советники и адвокаты; если я сталкиваюсь с заведомо неточными, искаженными и часто ложными публикациями, мне говорят: ниже нашего достоинства ругаться с любителями ворошить грязное белье, что те, кто разбирался со мной и моей фирмой, знают, что мы сознательно не допустили бы ничего противозаконного или мошеннического и что мы можем положиться на наше доброе имя…

Впервые мой банк вступил в отношения с «Метрополитен» в 1900 г., когда руководство компании попросило нас приобрести облигации на сумму в 35 млн долларов с целью выплаты долга компании «Третья Авеню», которая тогда находилась в руках временного управляющего, назначенного судом Соединенных Штатов, и с другими корпоративными целями. Тогда контроль над «Третьей Авеню» получили мистер Уитни и его компаньоны. До них мы не поддерживали никаких контактов с нью-йоркскими транспортными компаниями, и мы были не в том положении, чтобы знакомиться с подробностями управления и работы таких компаний. Мы банкиры, а не управляющие и не машинисты. До того как компания «Третья Авеню» в 1899–1900 гг. была передана в конкурсное управление, ее репутация считалась надежной, а судя по отчетам, которые они нам тогда представили, мы пришли к выводу, что у компании хватит ценных бумаг на выпуск облигаций, что прибыль достаточна для выплаты процентов по ним и что мы, следовательно, можем купить облигации, что мы и сделали. Мы заплатили компании «Третья Авеню» за пакет стоимостью 35 млн долларов почти по номиналу…

В связи с этим выпуском облигаций мы сделали все, что в наших силах, чтобы защитить держателей облигаций и предотвратить перемещение самих облигаций или доходов по ним. Насколько я помню, тогда мы… консультировались с представителями фирмы «Эвартс, Чоут и Бимен», в частности, с мистером Бименом, а также с фирмой «Сьюард, Гатри и Стил», к услугам которой мы прибегли после того, как они наняли мистера Бимена…

Насколько я понимаю, на Комиссии по вопросам обслуживания населения утверждалось, что свыше 11 млн долларов прибыли от этих облигаций было растрачено – и это несмотря на то, что, как мне доложили, в бухгалтерских книгах компании «Третья Авеню» не нашли никаких расхождений, а суд Соединенных Штатов постановил, что все облигации были выпущены надлежащим образом, и несмотря на то, что ранее на Комиссии по вопросам обслуживания населения было показано, что прибыль от облигаций расходовалась по назначению. Как бы там ни было, мой банк выступил добросовестным приобретателем; всю прибыль от облигаций до последнего доллара мы намеревались пустить на выплату долгов компании «Третья Авеню» и на создание корпорации.

Наш следующий контакт с нью-йоркскими транспортными компаниями состоялся зимой 1901–1902 гг., когда, по просьбе мистера Уитни, мистера Вриленда и их партнеров мы откликнулись на предложение о реорганизации финансов системы «Метрополитен» и с этой целью привлекли и разместили дополнительные средства на сумму около 23 млн долларов.

Представленные нам расчеты и предварительные оценки показались нам удовлетворительными. В подобных сделках нам приходится до известной степени полагаться на отчеты, представленные нам руководством и людьми, знакомыми с практической деятельностью того или иного предприятия. Мы постоянно покупаем ценные бумаги на очень крупные суммы, будучи совершенно уверены в точности тех сведений, которые содержатся в декларациях, представляемых нам руководством компаний. Более того, в большинстве случаев невозможно было бы вести дела, если бы банкиры не доверяли подобным декларациям. Бизнес в цивилизованном мире, и прежде всего в нашей стране, основан на доверии и хорошей репутации.

Эти декларации и предварительные расчеты будущих прибылей, на основе которых мы приступили к образованию синдиката и организации «Метрополитен Секьюритиз Компани», оказались неточными, отчего больше всех пострадали именно мы… В отчетах, представленных нам мистером Врилендом, утверждалось, что система имеет большую ценность и вполне рентабельна. На основе этих отчетов наш банк и стал действовать: мы предоставили заем в размере 23 млн 400 тыс. долларов.

Все факты, имеющие отношение к этим операциям, все документы и все шаги, предпринятые моим банком, подробно рассматривались в связи с делом Уормсера. Нашими адвокатами выступали представители фирмы «Гатри, Крават и Хендерсон». Верховный суд, в лице судьи Скотта, вынес решение в нашу пользу и подтвердил правомерность и законность операций. Приговор был утвержден в апелляционной комиссии и Апелляционном суде. Единогласное мнение всех трех судов, безусловно, служит полным и достаточным подтверждением, но, к сожалению, общественное мнение не знакомо с решениями судов или быстро о них забывает. Достаточно будет процитировать одну фразу из речи покойного судьи Паттерсона, а именно: «Мы тщетно искали в записях какие-либо указания, способные опорочить честность и добросовестность всех сторон, связанных с операциями, вследствие которых компания «Интерурбан Стрит Рейлуэй Кº» (ныне «Нью-Йорк Сити Рейлуэй Кº») стала арендатором».

Трехпроцентные облигации «Интерурбан Компани» действительно подлежали погашению по номиналу – и были впоследствии погашены по номиналу. Нам говорили, хотя мы и так знали, что облигации корпораций по закону могут продаваться ниже номинала, по истинной рыночной цене. На протяжении многих лет мы покупаем облигации корпораций по цене ниже номинала… Это распространенная практика. В 1902 г. необеспеченные трехпроцентные облигации такой компании, как «Интерурбан», стоили 70 % от номинала, если не меньше. Конечно, за такие деньги их невозможно было продать на рынке. Во всяком случае… я по опыту знаю, что выпуск таких необеспеченных облигаций по курсу 70 был совершенно легален и их цена – вполне разумной. Необеспеченные облигации подлежали погашению по номиналу. Распространенной практикой является предусматривать для всех облигаций акционерных обществ цифру, по которой их можно выкупить, так как в противном случае они не окупятся до погашения. Условие выкупа по номиналу облигаций трехпроцентного займа компании «Интерурбан», как мне сказали, было внесено в договор по инициативе наших юристов.

Остается рассмотреть юридические вопросы, связанные с делом, находящимся в судопроизводстве. Не рискну обсуждать их подробно, это лучше предоставить юристам. Но мне сообщили, что облигации были погашены по номиналу, потому что так было предписано условиями сделки и потому что наши юристы сочли данное условие допустимым с точки зрения закона. Насколько я понимал и считал в то время, как понимаю и считаю сейчас, директора считали, что, поскольку компания «Метрополитен Секьюритиз» владеет всеми акциями и всеми облигациями компании «Интерурбан» («Нью-Йорк Сити»), облигации следует погасить должным образом и никто не понесет ущерба. То, что погашение последовало вскоре после эмиссии, – не обязательно доказательство непредусмотрительности или несоблюдения закона, так как часто условия быстро меняются и требуют быстрой перегруппировки. Но, независимо от того, было ли погашение, выражаясь юридическим языком, законным при существующих обстоятельствах, одно ясно и неоспоримо, а именно: ни директора «Нью-Йорк Сити», ни директора «Метрополитен Секьюритиз» не были лично заинтересованы в погашении и не получили, прямо или косвенно, ни доллара прибыли и ничего не присвоили и не выгадали в результате данной операции. Возможно, директора совершили ошибку в праве, и их ошибка в праве, возможно, влечет за собой ответственность, но они никогда не признают, прямо или косвенно, что хотя бы в малом, будучи доверенными лицами, нарушили свои обязательства или сознательно пошли на правонарушение.

В заключение… я намерен обсудить урегулирование претензий к директорам компании «Нью-Йорк Сити» на цифре в 1,5 млн долларов, которую, насколько я понимаю, Вы одобряете и рекомендуете, но только учитывая, что я поступаю так из-за предполагаемой юридической ошибки, а не в виде возмещения или признания сознательного правонарушения. Если будет произведена такая крупная выплата, отдельные члены правления понесут наказание за операции, которые они в свое время сочли законными и которые совершили добросовестно, возможно неверно истолковав закон. Повторяю, в результате этих операций они не получили никакой личной выгоды. Я решил написать Вам так подробно, потому что боюсь, что даже Вы, возможно, не полностью знакомы со всеми этапами дела. Можете показать это письмо мистеру Чоуту, если представится подходящий случай и Вы сочтете нужным так поступить…

Искренне Ваш,

Джейкоб Г. Шифф».

Компания «Бруклин Рэпид Трэнзит» стала еще одним предприятием общественного транспорта, с которым одно время были связаны Шифф и его фирма. В начале 1911 г. Энтони Н. Брейди вел переговоры с Шиффом по финансированию этого предприятия. В результате переговоров в июне 1912 г. «Кун, Лёб и Кº» совместно с «Киддер, Пибоди и Кº» и «Сентрал Траст Кº» продали на 40 млн долларов пятипроцентных шестилетних обеспеченных векселей, конвертируемых в такое же количество облигаций компании «Нью-Йорк Мьюнисипал Рейлуэй Кº», которую создали для заключения договора с муниципалитетом Нью-Йорка. 30 августа 1911 г. Шифф писал Сэмьюелу Ри из «Пенсильвании», которая была заинтересована в развитии нью-йоркского метрополитена ввиду крупных предприятий, строительства нового вокзала и линий через Гудзон, что его фирма отказывается финансировать проект до тех пор, пока «Бруклин Рэпид Транзит» не подпишет контракт с городскими властями.

В 1915 г. были проданы векселя еще на 20 млн долларов, так что в июле 1918 г., когда подошел срок погашения – поскольку некоторые векселя в процессе были конвертированы – просроченными оказались векселя на сумму в 57 млн 735 тыс. долларов. Этот срок, наступивший в разгар войны, создал очень трудную ситуацию. Наконец, решено было выпустить новые обеспеченные векселя на трехлетний срок под 7 %, из которых Корпорация военных финансов согласилась принять векселей на 17 млн 320 тыс. долларов на том условии, что держатели векселей, у которых подходил срок погашения, обменяют не менее 70 % своих бумаг на новые векселя. Пролонгация прошла успешно, но компания «Бруклин Рэпид Транзит» не справлялась с увеличившейся стоимостью операции, особенно наземных и надземных участков и линий, без соответствующего роста тарифов, и в декабре 1918 г. была передана в конкурсное управление. Поскольку Шифф и его банк приобрели лишь акции подземных линий, «Кун, Лёб и Кº» вместе с фирмами «Киддер, Пибоди и Кº» и «Сентрал Юнион Траст Кº» образовали комитет по защите держателей этих векселей и базовых облигаций «Нью-Йорк Мьюнисипал Рейлуэй Кº» Впоследствии был принят план реорганизации, который устраивал держателей ценных бумаг; он был приведен в исполнение в сентябре 1923 г.

Шифф проявлял умеренный интерес к предприятиям общественного транспорта и за пределами Нью-Йорка, но его банк, как правило, не принимал активного участия в финансировании предприятий коммунального хозяйства.

В течение сорока с лишним лет заключалось много сделок, которые сегодня кажутся незначимыми по сравнению с самыми крупными, хотя в свое время и они, несомненно, имели большое значение. В июле 1899 г. Шифф вел переписку с Касселем о компании по производству свекловичного сахара «Американ Бит Шугар Кº», акции которой имелись у них обоих. В апреле 1902 г. у компании возникли трудности, и понадобился арбитраж. Генри О. Хэвемайер, в то время самая важная фигура в отрасли, попросил Шиффа и Джеймса Стиллмена выступить в роли третейских судей. Сначала Шифф отказывался и писал Хэвемайеру: «Для меня будет довольно щекотливой и трудной задачей выступить третейским судьей в том деле, в котором я напрямую заинтересован».

Однако 23 апреля он написал Стиллмену и договорился с ним о встрече для обсуждения дела. Через неделю их совместный отчет передали Хэвемайеру и У. Бейярду Каттингу.

На протяжении ряда лет Шифф входил в правление «Уэстерн Юнион Телеграф Кº». Он вступил в совет директоров по приглашению Гулда за несколько лет до того, как тот продал контрольный пакет «Американской телефонной и телеграфной компании». После перехода контрольного пакета Шифф стал очень активным директором; он определял политику компании совместно с ее президентом, Теодором Н. Вейлем. Когда в 1914 г. компания, в свою очередь, решила отказаться от контрольного пакета, Вейл обратился к Шиффу и вел переговоры с ним лично о продаже этих активов, как становится ясно из письма «Куна, Лёба и Кº» от 10 февраля 1914 г., одного из сравнительно немногих официальных писем фирмы, подписанным от руки лично Шиффом. Из этого письма процитировано следующее: «Относительно устной дискуссии и переговоров между Вами и нашим руководством, мы делаем официальное предложение о покупке у «Американской телефонной и телеграфной компании» ее активов «Уэстерн Юнион Телеграф Кº», равных по номиналу примерно 30 млн долларов…

Точная цена, которую мы обязуемся выплатить, зависит от цены, по которой удастся в максимально короткий срок предложить акции акционерам «Уэстерн Юнион Телеграф Кº», при условии, что запрашиваемая цена будет во всяком случае не более трех (3) долларов выше покупной цены, которую мы обязаны заплатить Вашей компании…»

Наконец покупная цена была зафиксирована в размере 60 долларов за акцию, а запрашиваемая цена для акционеров составила 63 доллара за акцию. Шифф по-прежнему горячо интересовался делами «Уэстерн Юнион Телеграф Кº» и входил в ее правление до своей смерти, хотя после 1914 г., когда вместе с ним в совет директоров вступил его сын и стал его преемником в исполнительном комитете, он уже не так часто присутствовал на заседаниях.