Текст книги "Трон Дураков"

Он со стоном сел.

– Ты что, тоже спятила? На восток? Ни один человек еще… – Тут он вдруг умолк. – Хотя подожди. Подожди минутку. – Счастливая улыбка озарила его лицо. – Совсем забыл. Странные истории рассказывали про те места в последнее время. И мой давний соперник, Моррик Элберон, последний Главнокомандующий, тоже отправился туда.

– Чтобы подготовить переворот?

– Многие так думали. Но я слышал, что он погиб. Его заместитель, Феннобар, не перестает твердить об этом: уж больно ему самому хочется заполучить это звание. Однако ходят слухи, что на востоке строится город и называется он Элберон.

Глаза девушки широко раскрылись.

– Это то, что нам нужно! – взволнованно воскликнула она. – Отправляйся туда, Кромалех! Отправляйся в этот город. Ты найдешь там Оттемара, я уверена.

– Ты так думаешь?

– Да. – Девушка кивнула, напряженно вглядываясь в темноту, словно уже видела соперника перед собой. – Ты должен добраться до него раньше, чем люди Эвкора.

Он рассмеялся.

– Можешь считать, что мой меч уже у его горла…

– Нет! Ты что, совсем меня не слушаешь? Я хочу, чтобы ты привез его сюда. Он будет моим пленником.

– Зачем он тебе нужен?

– Затем, что если он будет у меня, то я смогу диктовать Эвкору условия.

– Когда ты станешь Императрицей, то Эвкор Эпта…

– Я лучше его знаю. Только когда Оттемар Римун будет у меня в руках, я заполучу и Олигарха. Подумай только, я ведь могу угрожать ему, что выйду за Оттемара…

Его пальцы вцепились в ее волосы и дернули.

– Думай, что говоришь.

Девушка провела ладошкой по его губам. Больше всего любила она дразнить своего любовника и смотреть, как он злится.

– Тише, тише. Ты же знаешь, у меня совсем другие планы.

– И у меня тоже…

– О, так ты думаешь, что сгодишься на роль Императора? – съязвила она.

Он покачал головой.

– Нет, я знаю, что это невозможно. Закон запрещает. Но меня вполне устроит и положение принца-консорта.

– И ты им будешь, только сперва привези мне Оттемара.

Он пожал плечами.

– Так и быть, все равно ведь житья мне не дашь, пока не сделаю по-твоему, дерзкая девчонка. Завтра мой корабль поднимет паруса.

Она потрепала его по загривку, будто большого послушного пса.

– Надеюсь, что, когда мы поженимся, ты будешь любить меня чаще, чем по две минуты перед сном.

Он тут же перекатился на живот, подмяв ее под себя.

– А кто здесь спит?

Больше в эту ночь об Империи они не говорили.

Когда Кромалех, перемахнув через балконные перила, пустился в обратный путь, Теннебриель покинула ложе любви и, обнаженная, подошла к фонтану в углу комнаты. Серебрившаяся в лунном свете вода была холодна как лед, но она с упоением подставила свое разгоряченное тело под тугую струю. Ей хотелось пойти и окунуться в украшенный каменной мозаикой бассейн, но постельная битва с Кромалехом совсем обессилила ее. Иногда она ловила себя на мысли, что неплохо было бы взять да и уехать с ним на какой-нибудь далекий остров и забыть об Империи.

– Животное убралось?

Голос, который произнес эти слова, был хорошо знаком Теннебриель, и она не сделала даже попытки прикрыть наготу. Дверь, которая вела в одну из внутренних комнат, отворилась, впустив еще одного посетителя, пол и возраст которого невозможно было определить, так как он немедленно забился в самый темный угол покоя.

– Улларга, – зевая, поприветствовала девушка вошедшую. Она уже закончила омовение и теперь стояла, потягиваясь, у окна, точно призывала луну сойти с неба и разделить с ней ложе. – Ты вовремя. Кромалех только что ушел, и, кстати, мне не нравится, что ты так его называешь.

– Что ты ему пообещала? – вновь задребезжал старческий голос. Но Теннебриель давно привыкла к ворчанию старухи и не обращала на него ни малейшего внимания, тем более что Улларга преданно ходила за ней с тех самых пор, как девушка себя помнила. В каком-то смысле старуха заменила ей мать: она пестовала и баловала свою воспитанницу, а если кто-то из служанок недостаточно, по ее мнению, радел о благополучии юной хозяйки, беспощадно наказывала провинившуюся. Эвкор Эпта был доволен ее усердием, хотя ни разу не выразил своего одобрения вслух. Он знал, что старая служанка ненавидит его, но сумел завоевать лояльность Улларги, намекнув, что ее прежняя хозяйка, боготворимая ею Эстрин, не без его участия обрела убежище на восточных островах.

– Пообещала? – переспросила Теннебриель. – А что я, по-твоему, могу ему пообещать? Он думает, что я его люблю. Разве этого мало? Я просто использую его, Улларга, вот и все. – Невозможно было понять, поверила ли старуха в эту ложь, но это, в конце концов, не имело значения. Все равно не выдаст.

– Если ты отвергнешь его потом, то можешь сильно пожалеть об этом. Тебе нужна поддержка Убийц, а не их вражда. Во дворце они имеют большой вес.

– Он влюблен и готов исполнить любое мое желание. А ты знаешь, что Оттемар Римун жив? – спросила она, по-прежнему стоя лицом к окну, чтобы полнее насладиться произведенным эффектом.

С минуту Улларга молчала.

– Есть доказательства? – промолвила она наконец.

– Нет, но Кромалех отправится на восток и все узнает.

– И привезет его сюда в качестве пленника? Ну что ж, похоже, ты и в самом деле усвоила правила игры, – усмехнулась Улларга. – А теперь марш в кровать, а то еще простуду схватишь.

Убедившись, что ее подопечная уснула сладким сном, верная служанка погасила светильники и вышла из комнаты, направляясь на свою половину. Не успела она закрыть за собой дверь, как ее нутро пронзила резкая боль, и она почувствовала магическую силу, которая снова шевельнулась где-то в глубине ее существа. В последнее время эта сила давала знать о себе все чаще и чаще, вторгаясь в ее тело, словно непрошеный гость. Через несколько мгновений она полностью овладела сознанием старой служанки. По лицу Улларги расплылась чужая, не свойственная ей улыбка. Подчиняясь неведомой воле, старуха вошла в свою комнату, заперла дверь и легла на кровать. Лежа в полной темноте, она ощущала, как чьи-то невидимые пальцы перелистывают книгу ее памяти, одно за другим извлекая оттуда события прошедшего дня. И все время, пока это продолжалось, мозг старой женщины открывался навстречу пристальному вниманию незнакомца с такой же охотой, с какой еще совсем недавно нежное тело Теннебриель откликалось на страстные ласки ее возлюбленного Кромалеха.

Глава 4
ОРХУНГ

Целых три месяца прошло, прежде чем всадник достиг ворот нового города, названного строителями в честь отважного Элберона. Обитатели ледяной страны радовались, что он покидает их края: разумеется, они были благодарны ему за то, что он, сам того не желая, помог им справиться с ненавистными Избавителями, но в то же время боялись таинственного незнакомца. От них он получил собачью упряжку, которую позднее обменял на крепкую приземистую лошадку. Животное благополучно перенесло его через невысокие горы, казавшиеся на первый взгляд абсолютно безжизненными, и доставило на берег холодного моря, отделявшего негостеприимный Южный полюс от ближайшей земли. Здесь его выручил другой подарок людей Йанначука: в обмен на пригоршню клыков снежного тюленя капитан утлого суденышка доставил его в Котумек, на самую южную оконечность восточного континента. В одном из невзрачных портовых городков этой страны незнакомец расстался с последними дарами обитателей полюса, поменяв их на монеты. Дальше его путь лежал через неизведанные, часто почти непроходимые, полные опасностей земли. Не раз и не два нападали на него хищные звери, а огромные птицы камнем падали с неба, надеясь на легкую добычу. Наконец дорога привела его к Траннадену, одной из трех могучих рек, что стремили свои воды через весь континент к обширной дельте на западном берегу. Спускаясь по течению, путник добрался до широкой равнины, где стоял город Элберон. Здесь, как поведал ему умирающий Избавитель, он и должен был найти Корбилиана, если тот еще ходил по земле.

И вот по обе стороны дороги потянулись городские улицы. Новое поселение не было обнесено крепостной стеной, лишь несколько дозорных башен возвышались по его периметру. Никто не окликнул незнакомца и не поинтересовался, куда он идет, когда тот ступил с проезжей дороги на городскую мостовую. По всему было видно, что Элберон еще совсем молодой город. Обитатели окрестных земель десятками прибывали сюда каждый день, одни – чтобы торговать, другие – чтобы остаться здесь насовсем. Повсюду шли приготовления к празднованию. Еще пересекая равнину, путник узнал, что в Элбероне скоро состоится свадьба. Руан Дабхнор, молодой военачальник и правитель города, собирался жениться на дочери Странгарта, повелителя северного королевства. Во всех близлежащих городах и деревнях только и говорили, что об этой паре. Ажетта была непредсказуемой, темпераментной девушкой, напористой и быстрой, как горная река. Руана, который, несмотря на молодость, уже успел проявить себя хорошим командиром, многие считали слишком воспитанным и утонченным для такой дикарки, как она. Как бы там ни было, ухаживал он за нею уже год, и те, кто близко знал молодого человека, утверждали, что делал он это не из политического расчета. Одни говорили, что Ажетта, хотя и выросла в лесу, в состоянии оценить деликатность молодого воина, другие, напротив, предсказывали, что через год она будет вытирать о него ноги.

Центральная площадь города превратилась в ярмарку. Столы и палатки торговцев стояли так тесно, что между ними едва-едва можно было протиснуться. Каждый день с утра до вечера здесь толпились люди, до хрипоты спорившие обо всем на свете, начиная с цен на урожай и заканчивая погодой. Все постоялые дворы в центре города были заполнены до отказа, и путешественнику пришлось искать ночлег в районе гавани. Однако и здесь таверны не пустовали; набережная буквально ощетинилась бушпритами и мачтами, словно все суда, бороздившие морские воды к западу от нового города, решили бросить якоря в его порту.

Однако чужестранцу все же удалось найти комнату в одной из припортовых таверн. Там он упал в постель и проспал всю ночь. Было уже далеко за полдень, когда он спустился в общий зал, чтобы подкрепиться. В этот сравнительно ранний час посетителей было мало и внизу царило неожиданное для такого заведения спокойствие. Лишь кучка заядлых игроков за угловым столом нарушала тишину. Хозяин, внушительного вида здоровяк, закаленный в трактирных драках, пользовался затишьем, чтобы приготовить заведение к приему вечерних гостей, и хладнокровно прикидывал, сколько голов будет разбито сегодня. В последнее время городская стража в кабаках даже не показывалась, особенно в районе порта: слишком много всякого пришлого люда собралось здесь. «Скорее бы уж сыграли эту свадьбу, да и дело с концом. Хотя с другой стороны, конечно, прибыток большой».

Путешественник сидел у стойки, глубоко задумавшись. Трактирщик уже давно приглядывался к нему, наметанным глазом опознав чужестранца. Он был лыс, и наблюдательному кабатчику показалось, что дело тут не в бритве и уж тем более не в возрасте, – просто голова эта от рождения не знала волос. Кожа на ней была гладкой, как отшлифованный камень, и темной от загара. Черты лица, заостренные и угловатые, поражали своей необычностью: казалось, сами кости черепа соединены между собой не так, как у всех остальных людей. Серые глаза были начисто лишены блеска, точно неполированная сталь.

Костюм постояльца тоже выдавал его иностранное происхождение: материя, из которой он был сшит, напоминала хорошо выделанную кожу, но при ближайшем рассмотрении могла оказаться и тонкой работы кольчугой. Оружия при нем не было никакого, если не считать металлического прута на поясе, на вид совершенно бесполезного.

Поколебавшись, чужеземец взял поданный ему стакан вина и положил на стойку несколько монет. Деньги явно были отчеканены в одной из южных стран: в Котумеке или Онатаке. Однако незнакомец, видимо, прибыл из краев еще более дальних: он явно выменял эти деньги на какой-то товар и совершенно не знал их ценности.

– Держи-ка, незачем давать так много, – сказал трактирщик, с ухмылкой возвращая постояльцу большую часть денег. – На это можно купить ведро вина.

– Ну, тогда считай, что я покупаю немного твоего времени, – ответил тот, снова пододвигая монеты к хозяину.

Поколебавшись с минуту, трактирщик кивнул и опустил деньги в карман.

– Что ты хочешь узнать?

– Я ищу человека по имени Корбилиан. Если ты укажешь, где его найти, я дам тебе еще монет. Все, что у меня есть.

Кабатчик опустил глаза. В устремленном на него взгляде не было ничего оскорбительного или неприятного, но выдержать его было невозможно. Случалось ему встречать солдат-ветеранов с таким же тяжелым взглядом, однако подобного выражения лица он не видел ни у кого. Оно было жестким, но не жестоким, притягивающим, но не гипнотическим. А еще от него веяло нечеловеческим холодом и равнодушием, недоступным смертному.

– Корбилиан, говоришь? – Трактирщик облокотился о стойку с таким видом, будто собирался поделиться с незнакомцем неким секретом. – Думаешь, он здесь, в Элбероне?

– Так мне сказали.

– Кто?

– Один Избавитель.

Взгляд хозяина сразу сделался подозрительным.

– Вот как? Кто-нибудь из людей Варгалоу? И где ты с ним разговаривал? Здесь?

– Я не знаю Варгалоу. Человек, который сказал мне искать здесь, говорил со мной в ледяных землях Йанначука.

Трактирщик покачал головой.

– Никогда о таком не слышал. Даже и не знал, что южнее Котумека кто-то живет. Ты оттуда?

Теперь настала очередь чужеземца качать головой.

– Где Варгалоу?

– Он правит своими воинами из крепости, которая называется Неприступная Башня, это на востоке. Его народ зовется Избавителями. Раньше это были кровожадные негодяи, которые шастали по всей Омаре и проливали кровь, но с тех пор как Варгалоу стал у них за главного, людей они больше не трогают. Говорят, правда, что их крепости разбросаны повсюду и не все они признают власть Варгалоу. Но, когда он добирается до смутьянов, то им не остается ничего, кроме как взять его сторону или умереть. – Кабатчик нахмурился, точно вспомнил что-то неприятное, но тут же прищелкнул толстыми короткими пальцами и продолжал: – А! Я понял, о ком ты говоришь. Этот Корбилиан был союзником Варгалоу на войне. Но тебе не повезло. Его убили на той войне, а вместе с ним полегло еще немало честных людей. Все они остались где-то в Молчаливых Песках, это такая пустыня на востоке.

– Убили? – повторил чужестранец таким тоном, словно не знал значения этого слова. – Здесь его никто не мог убить. Куда он пошел?

– В Ксаниддум. Вернувшиеся из того похода не любят о нем распространяться. Что-то вроде запретной темы. Если и вправду хочешь узнать, что там произошло, поговори с ними сам. Может, тебе и удастся что-нибудь из них вытянуть. Хотя обычно их и деньгами не соблазнить.

– Где их можно найти?

– Давай сделаем так, – ответил трактирщик, понизив голос до шепота, хотя сидевшие в углу игроки были слишком заняты костями, чтобы обращать внимание на окружающих. – Я поговорю с нужными людьми, глядишь, и наберу пару-тройку ветеранов, которые не откажутся ответить на твои вопросы. Но об этом никто не должен знать.

– Сделай это прямо сейчас, – коротко кивнул чужеземец.

В дверь крохотной комнатушки тихо постучали. Чужеземец лежал на кровати, размышляя. Услышав стук, он тут же поднялся на ноги и легким шагом хищного животного подошел к двери. Трактирщик сдержал слово: на пороге стояли двое. Человек сделал им знак войти. Судя по их выправке, это были солдаты, хотя никакой формы они не носили; за поясом у каждого торчали меч и короткий кинжал.

– Мы слышали, ты ищешь Корбилиана, – без долгих предисловий начал один.

– Он жив?

Вошедшие переглянулись. Они уже знали, что чужеземец прибыл с другого континента, а теперь и сами увидели, насколько он непохож на обитателей востока.

– В Элбероне живут его друзья. Если ты не против, мы проводим тебя к ним.

– Он жив? – нетерпеливо повторил путешественник. В голосе его звучала тревога; казалось, от ответа на этот вопрос зависела и его собственная жизнь.

– Нет, – промолвил наконец первый солдат. – Он погиб в Ксаниддуме.

На лице незнакомца отразился ужас.

– Так ты идешь с нами?

Он рассеянно кивнул. Очевидно, ответ солдата занимал все его мысли. На улице их поджидали еще человек десять, все с оружием, но путешественника это, похоже, ничуть не волновало, равно как не смутил его и тот факт, что провожатые готовы были силой повести его за собой. Он спокойно шел в кольце вооруженных людей, по-прежнему погруженный в свои мысли, которые, судя по выражению его лица, были безрадостными. Казалось, он не замечал ни широких улиц, по которым они шли, ни новых домов, украшавших эти улицы, ни удивленных взглядов прохожих, уверенных, что стража арестовала незнакомца и теперь ведет его в тюрьму. Только когда они достигли наконец цели своего пути – пологих холмов, немного возвышавшихся над городом, – чужеземец огляделся по сторонам и снова начал обращать внимание на свое окружение.

Место, куда его привели, было чем-то средним между укрепленным лагерем и дворцом, таким же приземистым, как и большинство построек в новом городе. Тяжелые каменные своды зала освещались пламенем множества жаровен на высоких ножках; очевидно, их использовали в качестве источника тепла и света одновременно. В багровых отблесках пламени чужеземец разглядел молодого человека, который ждал его приближения, стоя среди вооруженных стражников. Маленький отряд остановился. Путешественник принялся рассматривать встречавшего. Впервые за все время пребывания в городе лицо его оживилось. Несмотря на молодость, командир, – а встречавший явно был в крепости за главного, – имел вид человека, закаленного в боях. Его одежда выдавала высокое общественное положение, но меч, который висел у него на поясе, служил не только украшением: об этом свидетельствовали мозоли на его ладонях, не укрывшиеся от взгляда незнакомца. Чужеземец мог с первого взгляда отличить хорошего бойца от никудышного и знал, что стоявший перед ним – профессионал высшей пробы.

Молодой человек склонил голову в коротком поклоне.

– Меня зовут Руан Дабхнор. Я главный в этом городе. Корбилиан, которого, как я слышал, ты ищешь, был моим союзником. Быть может, ты скажешь мне, зачем он тебе нужен?

– Мое дело не терпит отлагательств.

– Понятно. А как твое имя? И откуда ты пришел?

– Я Орхунг. Я из… – Тут он вдруг запнулся и в некотором замешательстве огляделся по сторонам. Руан сделал шаг ему навстречу.

– Из Тернаннока? – негромко произнес он. Орхунг удивился:

– Из мира Корбилиана? Нет, я не оттуда. Но скажи мне, он жив? Он не мог погибнуть…

– Меня ждут гости, – переменил тему Руан. – Все они были друзьями и соратниками Корбилиана. Быть может, ты присоединишься к нам и расскажешь свою историю?

Орхунг кивнул.

Руан жестом попросил его идти вперед. Орхунг заметил, что солдаты поспешили занять позицию, наиболее удобную для нападения, если он вдруг решит сопротивляться. Они не понимали, насколько бессмысленна была их затея.

Процессия оставила позади сводчатый зал, миновала узкий коридор и оказалась в большом обеденном зале, где за длинным деревянным столом сидели люди. Судя по приподнятому расположению духа, в котором пребывала вся компания, обед был уже закончен, и гости предавались приятной беседе; время от времени кто-нибудь произносил тост, и тогда все поднимали бокалы с вином или элем. Орхунг услышал, как за его спиной затворилась дверь. Руан собственноручно опустил засов, а стражники разошлись по дальним углам комнаты, чтобы их присутствие не слишком бросалось в глаза. Их было более дюжины. Орхунг подошел к столу и увидел довольно разношерстную компанию мужчин и женщин, удивленных его внезапным появлением.

– Позволь представить тебе моих гостей, – начал Руан и повернулся к сидевшему по правую руку от него богатырю с копной спутанных волос, золотистых, точно колосья спелой пшеницы, окладистой бородой того же цвета и пронзительным ястребиным взглядом. – Странгарт, король северных лесов. Тот поднял свой бокал, не то приветствуя незваного гостя, не то насмехаясь над ним. – Рядом с ним его дочь Ажетта.

Орхунг много слышал о красоте девушке, но действительность превзошла все его ожидания. Роскошные черные волосы блестящей волной падали ей на плечи, глаза сверкали, подтверждая слухи о темпераменте красавицы, алые губы чуть дрогнули, когда молодой воин представил ее гостю. Принцесса лишь улыбнулась в ответ, но Орхунг немедленно ощутил, сколько внутренней силы таится в этой очаровательной женщине. Против нее сидела еще одна девушка, не столь ослепительной красоты, но по-своему тоже весьма привлекательная.

– Это Сайсифер, – назвал ее по имени Руан. Она ответила кивком. По ее серьезному лицу скользнула какая-то тень, но тут же исчезла. У нее были длинные, гладкие как шелк волосы и большие выразительные глаза, невыразимо печальные, как у заключенной в клетку птицы, тоскующей по привольному небу. Позади нее на полу растянулись два огромных серых животных, которых Орхунг поначалу принял за собак, но потом разглядел, что это волки. Они притворялись спящими, но чужеземец знал, что на самом деле они бодрствуют и исподтишка следят за происходящим. Понял он и то, что Сайсифер разговаривает с ними каким-то одним ей ведомым способом. Сила обволакивала девушку, словно плащ. А где-то поблизости, за пределами замка, похоже, даже над ним, находилось еще одно живое существо, связанное с ней невидимыми узами.

Сайсифер ощутила холодок неуверенности, поняв, что странный пришелец сразу догадался о ее силе. Внутри нее даже шевельнулось что-то вроде ответа на его безмолвный призыв, но она быстро подавила непроизвольное стремление.

– За ней, – продолжал между тем Руан, – сидит Альбар, мой ближайший помощник, а рядом с ним Гарруднор, еще один верный друг.

Оба, не вставая, поклонились. Они были немного старше, чем Руан, и тоже, как не преминул заметить Орхунг, хорошие рубаки.

– Я надеялся, что еще двое гостей присоединятся к нам сегодня, сообщил хозяин крепости. – Гайл обещал прийти, но он, как всегда, запаздывает. – Все заулыбались. – Саймон Варгалоу покинул свою горную твердыню и тоже направляется сюда.

Последнее сообщение явно заинтересовало компанию, но Орхунг заметил, как глаза Сайсифер на мгновение расширились, будто она испугалась чего-то.

– Значит, я все-таки удостоюсь чести лицезреть человека, чье имя повергает в трепет храбрейших, – хохотнул Странгарт.

Руан фамильярным жестом положил руку на плечо короля-великана вольность, о которой раньше он не смел и мечтать.

– У всех нас были свои причины ненавидеть Избавителей, но, если мы хотим, чтобы они из врагов превратились в друзей, без помощи Варгалоу нам не обойтись.

Странгарт хмыкнул.

– Ну что ж, в конце концов, ты воевал с ним при Ксаниддуме, так что тебе виднее. Пусть приходит. – Лесной король слишком хорошо знал, какие тесные узы связывали ветеранов восточного похода, и понимал, что спорить тут не приходится.

– Я уже встречал некоторых Избавителей, – вмешался в разговор Орхунг. – Они подчиняются не одному властелину?

Руан вкратце поведал чужеземцу о событиях, которые в последнее время произошли в Неприступной Башне, главной цитадели Избавителей.

– А мы собрались здесь сегодня для того, чтобы определить будущее нашего нового города. Дочь короля Странгарта, прекрасная Ажетта, – Тут он отвесил в ее сторону полный преувеличенного изящества поклон, – дала согласие стать моей супругой. Через несколько дней здесь состоится праздник, который войдет в историю Элберона.

Ажетта весело рассмеялась и подняла свой кубок. Руан наполнил другой и подал его Орхунгу. Остальные последовали их примеру.

Чужеземец немного поколебался, принимая бокал, словно не был уверен в его содержимом, но все же выпил за долгую счастливую жизнь молодой четы. Его угрюмый вид, однако, омрачил всеобщее веселье.

– По-моему, – проворчал Странгарт, – наш гость не очень-то доволен жизнью. Что тебя гнетет, южанин?

«Ага, это ты обо мне уже знаешь», – подумал Орхунг. Он поставил кубок и опустился на предложенный ему стул.

– Я пришел сюда в поисках Корбилиана, но узнал, что его уже нет в живых. Вместо него я разговариваю с его друзьями.

– А зачем он тебе нужен? – задал прямой вопрос Руан, и все присутствующие обратили свои взоры к чужеземцу. Орхунг уже понял, что своим появлением испортил праздник. Им не терпелось услышать новость, которую он принес, и в то же время они боялись его так же, как в свое время боялись Корбилиана, как боялись самой смерти.

– Я не могу передать новость самому Корбилиану, значит, моя обязанность – поведать ее вам. А вы расскажете мне о походе на восток и о его смерти?

Руан переглянулся с гостями. Никто не возражал.

– Хорошо. Давай послушаем твой рассказ.

– Что вы знаете о прошлом Корбилиана? – задал вопрос Орхунг.

На этот раз отвечала Сайсифер. Она бесстрашно заглянула в прошлое, о котором никому из них не хотелось вспоминать, и звонким чистым голосом пересказала былые события. Странгарт, который сам не участвовал в битве за Ксаниддум, хорошо знал эту историю, однако рад был услышать ее снова. Девушка говорила о Горе, через которую в Омару просачивалось зло, пробудившееся в тот момент, когда Иерархи Тернаннока, – того мира, откуда пришел Корбилиан, – совершили неудачный магический ритуал, последствия которого разрушили несколько миров и повредили их собственный. Она поведала о том, как отчаявшиеся Иерархи избрали Корбилиана хранителем их общей силы, о том, как он пришел в Омару, чтобы переломить мощь Горы, и о людях, уроженцах Омары, которые пошли за ним, чтобы помочь ему совершить это деяние. Конец ее повести был печален: человек из Тернаннока сложил голову на Горе в городе Ксаниддум, а с ним и почти вся его армия, но все же им удалось одолеть темные силы, что рвались в Омару из пространства между мирами.

Девушка умолкла, и еще некоторое время никто не произносил ни слова. Веселое настроение, ранее владевшее обществом, полностью испарилось. Ветераны Ксаниддума вновь вспомнили об ужасах и тяготах того похода. Орхунг снова погрузился в раздумья: похоже, история Сайсифер значила для него куда больше, чем можно было предположить, и услышанное крайне опечалило его – в особенности известие о гибели Корбилиана.

Наконец чужеземец заговорил:

– Значит, вам известно о том, что в Ксаниддуме жили некогда Короли-Чародеи, которые наложили заклятие на Врата между мирами (по крайней мере, попытались это сделать). Они поспешили сделать это после того, как обнаружили, что у Омары есть множество Отражений, соединенных между собой чем-то вроде разветвленного запутанного коридора, в котором спали Древние Силы, создавшие некогда этот мир. Но их труды заинтересовали Иерархов Тернаннока, которые своей магией повредили Заклятие Цепи, закрывавшее доступ в Омару из других Отражений и коридора между ними.

– Корбилиан погиб, – отозвался Руан, – но своей смертью он искупил грехи этого мира. Врата закрыты. Иерархов больше нет.

Все знали, что молодой воин говорит правду, и в то же время со страхом ожидали какого-то другого известия. Орхунг внимательно слушал, но, судя по выражению его лица, не спешил соглашаться. Когда хозяин крепости умолк, он заговорил снова. Голос его был на удивление спокойным и ровным, в нем не было и тени волнения, как будто он затвердил наизусть чей-то чужой рассказ.

– Не все Иерархи, однако, согласились передать свою силу в руки Корбилиана. Некоторые из них скрылись в других Отражениях, пока это было возможно.

– Ага, – вмешался Альбар, – был один такой и у нас. Он называл себя Хранителем. Это он придумал Охранное Слово, тот жестокий закон, которому подчинялись Избавители. Но Саймон Варгалоу нашел способ одолеть его.

Чужеземец снова кивнул:

– Грендак. Остальные укрылись в мирах, где они могут поддерживать естественное равновесие при помощи собственных магических сил. Нет нужды искать и уничтожать их.

– Мы не смогли бы сделать это, даже если бы захотели, – ответил Руан.

Орхунг не ответил, и от его молчания слушателям стало совсем не по себе.

Странгарт наклонился вперед.

– Ты так и не сказал нам, откуда пришел. – Все его напускное добродушие как рукой сняло. Он явно искал ссоры. – По-моему, ты не из Омары.

Орхунг взглянул королю-задире прямо в глаза, но в его собственном взгляде не было и намека на угрозу.

– Из Омары и в то же время – нет.

Странгарт откинулся назад, угрожающе ворча.

– А-а! Загадками говоришь! У себя дома я таких шутников, как ты, гроздьями над огнем подвешиваю, чтобы знали, как полагается отвечать на вопросы!

Сайсифер успокоила разбушевавшегося владыку одним взглядом, и Руан вновь подивился необычайному влиянию, которое эта девушка оказывала на людей. Все, кто встречался на ее пути, неизбежно испытывали к ней почтение, хотя как и почему это происходило, ответить не мог никто. Разумеется, она была красива, но от ее красоты не захватывало дух, и она не могла читать мысли людей или разговаривать с ними на расстоянии, как она разговаривала с волками, птицами и другими живыми тварями. Но люди всегда прислушивались к ее словам и редко пренебрегали ее советами. Даже Гайл, тайный наследник престола Империи, беспрекословно следовал ее наставлениям.

– Думаю, если мы будем оскорблять Орхунга, ничего хорошего из этого не выйдет, – произнесла девушка негромко. Несмотря на безотчетный страх, вызванный присутствием незнакомца, она нашла в себе силы улыбнуться. Говори же, Орхунг. Ты пришел с плохими вестями, так поведай нам о них.

– Хорошо. Я – один из Созданных, член Мировой Стражи, – произнес чужестранец торжественно и тут же с удивлением понял, что его слушателям эти слова ничего не говорят. – Мировая Стража – это воины, которых создали Короли-Чародеи Ксаниддума после того, как запечатали Врата. Они предвидели, что этого будет недостаточно. – С этими словами он протянул руку, взял персик, одиноко лежавший на блюде, и насадил его на вилку. Из крохотных отверстий показались капельки сока. – Подобно тому как сок вытекает из этого плода, сила просачивается сквозь печать. Понемногу, конечно, но и этого достаточно, чтобы навредить всем, кто окажется рядом. Сок плода привлекает птиц, которые слетаются к нему, чтобы утолить жажду. Также и люди не в силах устоять перед искушением: человеку достаточно капли силы, чтобы обрести небывалое могущество, и редко кто может побороть такой соблазн.

Сайсифер слушала и кивала. То же самое говорил и Корбилиан.

– Короли-Чародеи создали нас, Мировых Стражей, для наблюдения за печатью: мы должны были следить за тем, чтобы ни одна капля чужеродной силы не проникла в Омару извне. Но для этого не было нужды сидеть возле печати и караулить ее день и ночь, подобно страже на городской башне. Короли погрузили нас в глубокий сон, который человеку кажется смертью. На самом же деле это транс, продлевающий жизнь спящего на долгие века. До тех пор, пока не разрушится мир. И так мы, Созданные, спали, и ничто не могло пробудить нас, кроме силы, просачивающейся сквозь печать. Ажетта, завороженно слушавшая его рассказ, вдруг воскликнула: