Книга: Стихотворения - Афанасий Фет

Отсюда вытекает двойственность этой фигуры, человека в жизни никак не напоминавшего поэта и одновременно одного из самых трепетных лириков того века.

Добротный помещик и дворянин Шеншин (он же Фет) стоит как плоская Земля на трех китах - природе, любви и искусстве, что делает его главным эстетом русской дореволюционной поэзии. Его сосредоточенность на возвышенной тематике в годы социальных потрясений, его отстраненность от политической конъюнктуры позволяла некоторым горячим головам заносить поэта в «реакционный» лагерь, но это было не так, просто ему эти теив были не интересны.

Если есть в русской поэзии XIX века ярко выраженные антиподы, то это Некрасов и Фет. Первый поэт социальный, если можно так выразиться, а вот второй поэт, можно сказать, антисоциальный. :) Конечно, это шутка, но то, что Фета вполне можно считать апологетом дворянского искусства, последним рыцарем романтизма, неким Дон Кихотом русской поэзии, это, безусловно, так.

По мне поэзия Фета красива, но не выразительна. Я бы сказал - его стихи написаны акварелью, они легки, прозрачны и водянисты, их приятно читать, но они не врезаются в память, не начинают в тебе звучать. Хотя, это удивительно, ведь, пожалуй, именно Фет рекордсмен среди русских поэтов как автор стихов, положенных на музыку и ставших романсами. В этом отношении он был, так сказать, "соловьем дворянской поп-культуры" :) Но были у него и шедевры. В любом случае это "На заре ты её не буди..." и .... "А роза упала на лапу Азора" - этот палиндром принадлежит Афанасию Афанасиевичу. Палиндром, вещь, конечно же, хорошая, но мне для пародии в стиле "Парнас дыбом" на тему "Жили у бабуси" больше подошло вот это - самое знаменитое фетовское про нежелательность раннего пробуждения.

На заре ты ее не буди, Пусть бабуся поспит хоть немного. Ночь бродила она по грязи, Все искала гусей по дорогам. И подушка у ней горяча, Слезы счастья ее оросили. В полночь, возле лесного ключа, Гуси найдены бабкою были. Оттого-то по дряхлой груди Солнце лучиком дерзким резвится. Не буди ты ее, не буди. Пусть бабуся сегодня проспится.

На заре ты ее не буди, Пусть бабуся поспит хоть немного. Ночь бродила она по грязи, Все искала гусей по дорогам.

И подушка у ней горяча, Слезы счастья ее оросили. В полночь, возле лесного ключа, Гуси найдены бабкою были.

Оттого-то по дряхлой груди Солнце лучиком дерзким резвится. Не буди ты ее, не буди. Пусть бабуся сегодня проспится.

И улыбки и угрозы Мне твои — все образ розы; Улыбнешься ли сквозь слёзы, Ранний цвет я вижу розы, А пойдут твои угрозы, Вспомню розы я занозы; И улыбки и угрозы Мне твои — все образ розы.

Это из Рюккерта, но, если ты славный поэт, то разве станешь переводить сие?

Афанасий Фет - вообще поэт такой разносторонний: и о природе он писал, и послания "на все случаи жизни" многим известным личностям (Тютчеву, Дункер, графине Толстой и мн.др.), и лиричные стихи, и даже произвел множество переводов иностранных творений (Гейне, Гете и т.д.). Именно ему принадлежит авторство известнейшей анаграммы "А роза упала на лапу Азора", и кто же не знает "Я пришел к тебе с приветом..." (что нынче звучит особенно классно в силу двусмысленности - и поприветствовать пришел, и в странном таком состоянии одновременно). Однако лирика Фета, в отличии от его же кумира (о чем можно судить по Афанасьевким обращениям к нему) Тютчева, все же не особо актуальна уже, она даже немного архаична на сегодняшний момент; в силу своей излишней витиеватости и пафосности уже не так ложится на душу, как, возможно, когда-то...

P.S. А вот обложка у данного издания - просто кайф и наслаждение, редко, когда встретишь сафьяновую приятную на ощупь и немного необычную на взгляд.

Только в мире и есть, что тенистый Дремлющих кленов шатер. Только в мире и есть, что лучистый Детски задумчивый взор. Только в мире и есть, что душистый Милой головки убор. Только в мире и есть этот чистый Влево бегущий пробор.

Как говорят, "Фет — неприкольный поэт". Но мало кто знает, что именно он (и это очень актуально в связи с выходом финальной части экранизации "Хоббита") описал "Око Саурона" еще в 1859-ом году на клочке накладной на зерно. Толкин нашел перевод этого стихотворения только в 1930-ом году и, конечно же, использовал яркий образ.

"... Над безбрежной жатвой хлеба Меж заката и востока Лишь на миг смежает небо Огнедышащее око."