Электронная библиотека » Афанасий Фет » » онлайн чтение - страница 5

Текст книги "Стихотворения"


  • Текст добавлен: 21 декабря 2013, 03:31


Автор книги: Афанасий Фет


Жанр: Поэзия, Поэзия и Драматургия


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Шрифт:
- 100% +
«Как ни бесилося злоречье35…»
 
Как ни бесилося злоречье3535
  По-видимому, посвящено Н. С. Акинфеевой (урожд. Анненковой) и вызвано светскими пересудами о ее разводе с мужем и предполагавшемся браке с дядей.


[Закрыть]
,
Как ни трудилося над ней,
Но этих глаз чистосердечье —
Оно всех демонов сильней.
 
 
Все в ней так искренно и мило,
Так все движенья хороши;
Ничто лазури не смутило
Ее безоблачной души.
 
 
К ней и пылинка не пристала
От глупых сплетней, злых речей;
И даже клевета не смяла
Воздушный шелк ее кудрей.
 
21 декабря 1865
«Тихо в озере струится…»
 
Тихо в озере струится
Отблеск кровель золотых,
Много в озеро глядится
Достославностей былых.
Жизнь играет, солнце греет,
Но под нею и под ним
Здесь былое чудно веет
Обаянием своим.
 
 
Солнце светит золотое,
Блещут озера струи…
Здесь великое былое
Словно дышит в забытьи;
Дремлет сладко, беззаботно,
Не смущая дивных снов
И тревогой мимолетной
Лебединых голосов…
 
Июль 1866
«Когда дряхлеющие силы…»
 
Когда дряхлеющие силы
Нам начинают изменять
И мы должны, как старожилы,
Пришельцам новым место дать, —
 
 
Спаси тогда нас, добрый гений,
От малодушных укоризн,
От клеветы, от озлоблений
На изменяющую жизнь;
 
 
От чувства затаенной злости
На обновляющийся мир,
Где новые садятся гости
За уготованный им пир;
 
 
От желчи горького сознанья,
Что нас поток уж не несет
И что другие есть призванья,
Другие вызваны вперед;
 
 
Ото всего, что тем задорней,
Чем глубже крылось с давних пор, —
И старческой любви позорней
Сварливый старческий задор.
 
1—3 сентября 1866
«Умом Россию не понять…»
 
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.
 
28 ноября 1866
«Как ни тяжел последний час…»
 
Как ни тяжел последний час —
Та непонятная для нас
Истома смертного страданья, —
Но для души еще страшней
Следить, как вымирают в ней
Все лучшие воспоминанья…
 
14 октября 1867
«Опять стою я над Невой…»
 
Опять стою я над Невой,
И снова, как в былые годы,
Смотрю и я, как бы живой,
На эти дремлющие воды.
 
 
Нет искр в небесной синеве,
Все стихло в бледном обаянье,
Лишь по задумчивой Неве
Струится лунное сиянье.
 
 
Во сне ль все это снится мне,
Или гляжу я в самом деле,
На что при этой же луне
С тобой живые мы глядели?
 
Июнь 1868
Пожары3636
  Навеяно зрелищем лесных пожаров под Петербургом летом 1868.


[Закрыть]
 
Широко, необозримо,
Грозной тучею сплошной,
Дым за дымом, бездна дыма
Тяготеет над землей.
 
 
Мертвый стелется кустарник,
Травы тлятся, не горят,
И сквозит на крае неба
Обожженных елей ряд.
 
 
На пожарище печальном
Нет ни искры, дым один, —
Где ж огонь, злой истребитель,
Полномочный властелин?
 
 
Лишь украдкой, лишь местами,
Словно красный зверь какой,
Пробираясь меж кустами,
Пробежит огонь живой!
 
 
Но когда наступит сумрак,
Дым сольется с темнотой,
Он потешными огнями
Весь осветит лагерь свой.
 
 
Пред стихийной вражьей силой
Молча, руки опустя,
Человек стоит уныло —
Беспомо́щное дитя.
 
Июль 1868
«В небе тают облака…»
 
В небе тают облака,
И, лучистая на зное,
В искрах катится река,
Словно зеркало стальное…
 
 
Час от часу жар сильней,
Тень ушла к немым дубровам,
И с белеющих полей
Веет запахом медовым.
 
 
Чудный день! Пройдут века —
Так же будут, в вечном строе,
Течь и искриться река
И поля дышать на зное.
 
2 августа 1868
Мотив Гейне
 
Если смерть есть ночь, если жизнь есть день —
Ах, умаял он, пестрый день, меня!..
И сгущается надо мною тень,
Ко сну клонится голова моя…
 
 
Обессиленный, отдаюсь ему…
Но все грезится сквозь немую тьму —
Где-то там, над ней, ясный день блестит
И незримый хор о любви гремит…
 
1868 – начало 1869
«Нам не дано предугадать…»
 
Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется, —
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать…
 
27 февраля 1869
«Две силы есть – две роковые силы…»
 
Две силы есть – две роковые силы,
Всю жизнь свою у них мы под рукой,
От колыбельных дней и до могилы, —
Одна есть Смерть, другая – Суд людской.
 
 
И та и тот равно неотразимы,
И безответственны и тот и та,
Пощады нет, протесты нетерпимы,
Их приговор смыкает всем уста…
 
 
Но Смерть честней – чужда лицеприятью,
Не тронута ничем, не смущена,
Смиренную иль ропщущую братью —
Своей косой равняет всех она.
 
 
Свет не таков: борьбы, разноголосья —
Ревнивый властелин – не терпит он,
Не косит сплошь, но лучшие колосья
Нередко с корнем вырывает вон.
 
 
И горе ей – увы, двойное горе, —
Той гордой силе, гордо-молодой,
Вступающей с решимостью во взоре,
С улыбкой на устах – в неравный бой.
 
 
Когда она, при роковом сознанье
Всех прав своих, с отвагой красоты,
Бестрепетно, в каком-то обаянье
Идет сама навстречу клеветы,
 
 
Личиною чела не прикрывает,
И не дает принизиться челу,
И с кудрей молодых, как пыль, свевает
Угрозы, брань и страстную хулу, —
 
 
Да, горе ей – и чем простосердечней,
Тем кажется виновнее она…
Таков уж свет: он там бесчеловечней,
Где человечно-искренней вина.
 
Март 1869
«Природа – сфинкс. И тем она верней…»
 
Природа – сфинкс. И тем она верней
Своим искусом губит человека,
Что, может статься, никакой от века
Загадки нет и не было у ней.
 
Август 1869
«Как нас ни угнетай разлука…»
 
Как нас ни угнетай разлука,
Не покоряемся мы ей —
Для сердца есть другая мука,
Невыносимей и больней.
 
 
Пора разлуки миновала,
И от нее в руках у нас
Одно осталось покрывало,
Полупрозрачное для глаз.
 
 
И знаем мы: под этой дымкой
Все то, по чем душа болит,
Какой-то странной невидимкой
От нас таится – и молчит.
 
 
Где цель подобных искушений?
Душа невольно смущена,
И в колесе недоумений
Вертится нехотя она.
 
 
Пора разлуки миновала,
И мы не смеем, в добрый час,
Задеть и сдернуть покрывало,
Столь ненавистное для нас!
 
14 октября 1869
Ю. Ф. Абазе
 
Так – гармонических орудий
Власть беспредельна над душой,
И любят все живые люди
Язык их темный, но родной.
 
 
В них что-то стонет, что-то бьется,
Как в узах заключенный дух,
На волю просится, и рвется,
И хочет высказаться вслух…
 
 
Не то совсем при вашем пенье,
Не то мы чувствуем в себе:
Тут полнота освобожденья,
Конец и плену и борьбе…
 
 
Из тяжкой вырвавшись юдоли
И все оковы разреша,
На всей своей ликует воле
Освобожденная душа…
 
 
По всемогущему призыву
Свет отделяется от тьмы,
И мы не звуки – душу живу,
В них вашу душу слышим мы.
 
22 декабря 1869
К. Б.3737
  По свидетельству Я. П. Полонского, инициалы обозначают сокращение переставленных слов «Баронессе Крюденер».


[Закрыть]
 
Я встретил вас – и все былое
В отжившем сердце ожило;
Я вспомнил время золотое —
И сердцу стало так тепло…
 
 
Как поздней осени порою
Бывают дни, бывает час,
Когда повеет вдруг весною
И что-то встрепенется в нас, —
 
 
Так, весь обвеян дуновеньем
Тех лет душевной полноты,
С давно забытым упоеньем
Смотрю на милые черты…
 
 
Как после вековой разлуки,
Гляжу на вас, как бы во сне, —
И вот – слышнее стали звуки,
Не умолкавшие во мне…
 
 
Тут не одно воспоминанье,
Тут жизнь заговорила вновь, —
И то же в вас очарованье,
И та ж в душе моей любовь!..
 
26 июля 1870
«Брат, столько лет сопутствовавший мне38…»
 
Брат, столько лет сопутствовавший мне3838
  Посвящено памяти брата поэта, Николая Ивановича Тютчева.


[Закрыть]
,
И ты ушел, куда мы все идем,
И я теперь на голой вышине
Стою один, – и пусто всё кругом.
 
 
И долго ли стоять тут одному?
День, год-другой – и пусто будет там,
Где я теперь, смотря в ночную тьму
И – что со мной, не сознавая сам…
 
 
Бесследно все – и так легко не быть!
При мне иль без меня – что нужды в том?
Все будет то ж – и вьюга так же выть,
И тот же мрак, и та же степь кругом.
 
 
Дни сочтены, утрат не перечесть,
Живая жизнь давно уж позади,
Передового нет, и я, как есть
На роковой стою очереди́.
 
11 декабря 1870
«От жизни той, что бушевала здесь…»
 
От жизни той, что бушевала здесь,
От крови той, что здесь рекой лилась,
Что уцелело, что дошло до нас?
Два-три кургана, видимых поднесь…
 
 
Да два-три дуба выросли на них,
Раскинувшись и широко и смело.
Красуются, шумят, – и нет им дела,
Чей прах, чью память роют корни их.
 
 
Природа знать не знает о былом,
Ей чужды наши призрачные годы,
И перед ней мы смутно сознаем
Себя самих – лишь грезою природы.
 
 
Поочередно всех своих детей,
Свершающих свой подвиг бесполезный,
Она равно приветствует своей
Всепоглощающей и миротворной бездной.
 
Август 1871
«Все отнял у меня казнящий Бог…»
 
Все отнял у меня казнящий Бог:
              Здоровье, силу воли, воздух, сон,
Одну тебя3939
  Обращено к жене, Эрнестине Федоровне. Написано во время предсмертной болезни поэта.


[Закрыть]
при мне оставил Он,
              Чтоб я Ему еще молиться мог.
 
1873
Юношеские и политические стихи, большинство переводов, стихотворения «На случай», эпиграммы
На новый 1816 год
 
Уже великое небесное светило,
Лиюще с высоты обилие и свет,
Начертанным путем годичный круг свершило
И в ново поприще в величии грядет! —
И се! Одеянный блистательной зарею,
Пронзив эфирных стран белеющийся свод,
                  Слетает с урной роковою
                  Младый сын Солнца – Новый год!..
 
 
Предшественник его с лица земли сокрылся,
И по течению вратящихся времен,
Как капля в океан, он в вечность погрузился!
Сей год равно пройдет!.. Устав небес священ…
О Время! Вечности подвижное зерцало! —
Всё рушится, падет под дланию твоей!..
                  Сокрыт предел твой и начало
                  От слабых смертного очей!..
 
 
Века рождаются и исчезают снова,
Одно столетие стирается другим;
Что может избежать от гнева Крона злого?
Что может устоять пред грозным богом сим?
Пустынный ветр свистит в руинах Вавилона!
Стадятся звери там, где процветал Мемфис!
И вкруг развалин Илиона
                  Колючи терны обвились!..
 
 
А ты, сын роскоши! о смертный сладострастный,
Беспечна жизнь твоя средь праздности и нег
Спокойно катится!.. Но ты забыл, несчастный:
Мы все должны узреть Коцита грозный брег!..
Возвышенный твой сан, льстецы твои и злато
От смерти не спасут! Ужель ты не видал,
                  Сколь часто гром огнекрылатый
                  Разит чело высоких скал?..
 
 
И ты еще дерзнул своей рукою жадной
Отъять насущный хлеб у вдов и у сирот;
Изгнать из родины семейство безотрадно!..
Слепец! cтезя богатств к погибели ведет!..
Разверзлась пред тобой подземная обитель!
О жертва Тартара! о жертва Евменид,
                  Блеск пышности твоей, грабитель!
                  Богинь сих грозных не пленит!..
 
 
Там вечно будешь зреть секиру изощренну,
На тонком волоске висящу над главой;
Покроет плоть твою, всю в язвах изможденну,
Не ткани пурпурны – червей кипящий рой!..
Возложишь не на одр растерзанные члены,
Где б неге льстил твоей приятный мягкий пух,
                  Но нет – на жупел раскаленный, —
                  И вечный вопль пронзит твой слух!
 
 
Но что? сей страшный сонм! сии кровавы тени
С улыбкой злобною, они к тебе спешат!..
Они прияли смерть от варварских гонений!
От них и ожидай за варварство наград! —
Страдай, томись, злодей, ты жертва адской
                                                                      мести! —
Твой гроб забвенный здесь покрыла мурава! —
                  И навсегда со гласом лести
                  Умолкла о тебе молва!
 
Конец декабря 1815 – начало января 1816
Двум друзьям
 
В сей день, блаженный день, одна из вас прияла
И добродетели и имя девы той,
                  Котора споборала
                  Религии святой;
Другой же бытие Природа даровала.
 
 
Она обеих вас на то произвела,
                  Чтоб ваши чувства и дела
                  Взаимно счастье составляли
И полу нежному пример бы подавали.
 
 
                  Разлука угнетает вас,
О верные друзья! Настанет вскоре час —
Приятный, сладостный, блаженный час свиданья:
                  И в излиянии сердец
                  Вы узрите ее конец
И позабудете минувшие страданья!..
 
4 декабря 1816
«Пускай от зависти сердца зоилов ноют…»
 
Пускай от зависти сердца зоилов ноют.
Вольтер! Они тебе вреда не нанесут…
Питомца своего Пиериды покроют
И Дивного во храм бессмертья проведут!
 
8 мая 1818
Послание Горация к Меценату, в котором приглашает его к сельскому обеду
 
Приди, желанный гость, краса моя и радость!
Приди, – тебя здесь ждет и кубок круговой,
И розовый венок, и песней нежных сладость!
                  Возженны не льстеца рукой,
                  Душистый анемон и крины
                  Лиют на брашны аромат,
                  И полные плодов корзины
                  Твой вкус и зренье усладят.
Приди, муж правоты, народа покровитель,
Отчизны верный сын и строгий друг царев,
Питомец счастливый кастальских чистых дев,
                  Приди в мою смиренную обитель!
                  Пусть велелепные столпы,
                  Громады храмин позлащенны
Прельщают алчный взор несмысленной толпы;
Оставь на время град, в заботах погруженный,
Склонись под тень дубрав; здесь ждет тебя покой.
                  Под кровом сельского Пената,
Где все красуется, все дышит простотой,
Где чужд холодный блеск и пурпура и злата, —
                  Там сладок кубок круговой!
                  Чело, наморщенное думой,
                  Теряет здесь свой вид угрюмый;
В обители отцов все льет отраду нам!
Уже небесный лев тяжелою стопою
В пределах зноя стал – и пламенной стезею
                  Течет по светлым небесам!..
                  В священной рощице Сильвана,
Где мгла таинственна с прохладою слиянна,
Где брезжит сквозь листов дрожащий, тихий свет,
Игривый ручеек едва-едва течет
И шепчет в сумраке с прибрежной осокою;
Здесь в знойные часы, пред рощею густою,
Спит стадо и пастух под сению прохлад,
И в розовых кустах зефиры легки спят.
А ты, Фемиды жрец, защитник беззащитных.
Проводишь дни свои под бременем забот;
И счастье сограждан – благий, достойный плод
                  Твоих стараний неусыпных! —
Для них желал бы ты познать судьбы предел;
Но строгий властелин земли, небес и ада
Глубокой, вечной тьмой грядущее одел.
                  Благоговейте, персти чада! —
Как! прах земной объять небесное посмеет?
Дерзнет ли разорвать таинственный покров?
Быстрейший самый ум, смутясь, оцепенеет,
И буйный сей мудрец – посмешище богов! —
Мы можем, странствуя в тернистой сей пустыне,
Сорвать один цветок, ловить летящий миг;
                  Грядущее не нам – судьбине;
Так предадим его на произвол благих! —
Что время? Быстрый ток, который в долах мирных,
В брегах, украшенных обильной муравой,
Катит кристалл валов сапфирных;
И по сребру зыбей свет солнца золотой
Играет и скользит; но час – и бурный вскоре,
Забыв свои брега, забыв свой мирный ход,
                  Теряется в обширном море,
В безбрежной пустоте необозримых вод!
Но час – и вдруг нависших бурь громады
                  Извергли дождь из черных недр;
Поток возвысился, ревет, расторг преграды,
                  И роет волны ярый ветр!..
Блажен, стократ блажен, кто может в умиленье,
                  Воззревши на Вождя светил,
Текущего почить в Нептуновы владенья,
Кто может, радостный, сказать себе: я жил!
                  Пусть завтра тучею свинцовой
Всесильный бог громов вкруг ризою багровой
                  Эфир сгущенный облечет,
Иль снова в небесах рассыплет солнца свет, —
Для смертных все равно; и что крылаты годы
                  С печального лица земли
В хранилище времен с собою увлекли,
Не пременит того и сам Отец природы.
                  Сей мир – игралище Фортуны злой.
Она кичливый взор на шар земной бросает
                  И всей вселенной потрясает
                         По прихоти слепой!..
Неверная, меня сегодня осенила;
Богатства, почести обильно мне лиет,
                  Но завтра вдруг простерла крыла,
                  К другим склоняет свой полет!
Я презрен – не ропщу, – и, горестный свидетель
                  И жертва роковой игры,
                  Ей отдаю ее дары
                  И облекаюсь в добродетель!..
                  Пусть бурями увитый Нот
Пучины сланые крутит и воздымает,
И черные холмы морских кипящих вод
                  С громовой тучею сливает,
                         И бренных кораблей
Рвет снасти, все крушит в свирепости своей…
Отчизны мирныя покрытый небесами,
Не буду я богов обременять мольбами;
Но дружба и любовь, среди житейских волн,
Безбедно приведут в пристанище мой челн.
 
Не позднее февраля 1819
«Всесилен я и вместе слаб…»
 
                  Всесилен я и вместе слаб,
                  Властитель я и вместе раб,
Добро иль зло творю – о том не рассуждаю,
Я много отдаю, но мало получаю,
И в имя же свое собой повелеваю,
                  И если бить хочу кого,
                  То бью себя я самого.
 
1810-е
Урания
 
Открылось! – Не мечта ль? Свет новый! Нова сила
Мой дух восторженный, как пламень, облекла!
Кто, отроку, мне дал парение орла! —
Се муз бесценный дар! – се вдохновенья крыла!
Несусь, – и дольный мир исчез передо мной, —
                  Сей мир, туманною и тесной
                  Волнений и сует обвитый пеленой, —
                  Исчез! – Как солнца луч златой,
                  Коснулся вежд эфир небесный…
                             И свеял прах земной…
Я зрю превыспренних селения чудесны…
Отсель – отверзшимся таинственным вратам —
                  Благоволением судьбины
                  Текут к нам дщери Мнемозины,
Честь, радость и краса народам и векам!..
 
 
Безбрежное море лежит под стопами,
И в светлой лазури спокойных валов
С горящими небо пылает звездами,
Как в чистом сердце – лик богов;
                  Как тихий трепет – ожиданье;
                  Окрест священное молчанье.
 
 
И се! Как луна из-за облак, встает
Урании остров из сребряной пены;
Разлился вокруг немерцающий свет,
                  Богинь улыбкою рожденный…
                  Несутся свыше звуки лир;
                  В очарованьях тонет мир!..
 
 
Эфирного тени сложив покрывала
И пояс волшебный всесильных харит,
Здесь образ Урания свой восприяла,
И звездный венец на богине горит!
Что нас на земле мечтою пленяло,
Как Истина, то нам и здесь предстоит!
 
 
Токмо здесь под ясным небосклоном
Прояснится жизни мрачный ток;
Токмо здесь, забытый Аквилоном,
Льется он, и светел и глубок!
Токмо здесь прекрасен жизни гений,
 
 
Здесь, где вечны розы чистых наслаждений,
Вечно юн Поэзии венок!..
 
 
Как Фарос для душ и умов освященных,
Высоко воздвигнут Небесныя храм; —
И Мудрость приветствует горним плененных
Вкусить от трапезы питательной там.
Окрест благодатной в зарях златоцветных,
На тронах высоких, в сиянье богов,
Сидят велелепно спасители смертных,
Создатели блага, устройства, градов;
Се Мир вечно-юный, златыми цепями
Связавший семейства, народы, царей;
Суд правый с недвижными вечно весами;
Страх божий, хранитель святых алтарей;
И ты, Благосердие, скорби отрада!
Ты, Верность, на якорь склоненна челом,
Любовь ко отчизне – отчизны ограда,
И хладная Доблесть с горящим мечом;
Ты, с светлыми вечно очами, Терпенье,
И Труд, неуклонный твой врач и клеврет…
Так вышние силы свой держат совет!..
 
 
Средь них, вкруг них в святом благоговенье
Свершает по холмам облаковидных гор
                  В кругах таинственных теченье
                  Наук и знаний светлый хор…
Урания одна, как солнце меж звездами,
Хранит Гармонию и правит их путями:
По манию ее могущего жезла
Из края в край течет благое просвещенье;
                  Где прежде мрачна ночь была,
                  Там светозарна дня явленье;
 
 
Как звезд река, по небосклону вкруг
Простершися, оно вселенну обнимает
                  И блага жизни изливает
На Запад, на Восток, на Север и на Юг…
Откройся предо мной, протекших лет вселенна!
Урания, вещай, где первый был твой храм,
Твой трон и твой народ, учитель всем векам? —
Восток таинственный! – Чреда твоя свершенна!..
Твой ранний день протек! Из ближних Солнце врат
Рожденья своего обителью надменно
Исходит и течет, царь томный и сомненный…
Где Вавилоны здесь, где Фивы? – где мой град?
Где славный Персеполь? – где Мемнон, мой
                                                                         глашатай?
Их нет! – Лучи его теряются в степях,
Где скорбно встретит их ловец или оратай,
Бесплодно роющий во пламенных песках;
Или, стыдливые, скользят они печально
                  По мшистым ребрам пирамид…
Сокройся, бренного величья мрачный вид!..
                  И солнце в путь стремится дальний:
Эгея на брегах приветственной главой
К нему склонился лавр; и на холмах Эллады
Его алтарь обвил зеленый мирт Паллады,
Его во гимнах звал Певец к себе слепой,
Кони и всадники, вожди и колесницы,
Оставивших Олимп собрание богов;
Удары гибельны Ареевой десницы,
                  И сладки песни пастухов; —
Рим встал, – и Марсов гром и песни сладкогласны
Стократ на Тибровых раздалися холмах;
И лебедь Мантуи, взрыв Трои пепл злосчастный,
Вознесся и разлил свет вечный на морях!..
Но что сретает взор? – Куда, куда ты скрылась,
Небесная! – Бежит, как бледный в мгле призрак,
                  Денница света закатилась,
                         Везде хаос и мрак!
«Нет! вечен свет наук; его не обнимает
Бунтующая мгла; его нетленен плод
                                    И не умрет!..» —
Рекла Урания и скиптром помавает,
                  И бледную, изъязвленну главу
Италия от склеп железных свобождает,
Рвет узы лютых змей, на выю ставши льву!..
Всего начало здесь!.. Земля благословенна,
Долины, недра гор, источники, леса
И ты, Везувий сам! ты, бездна раскаленна,
Природы грозныя ужасная краса!
Все возвратили вы, что в ярости несытой
Неистовый Сатурн укрыть от нас хотел!
Эллады, Рима цвет из пепела исшел!
И солнце потекло вновь в путь свой даровитый!..
Феррарскому Орлу ни грозных боев ряд,
Ни чарования, ни прелести томимы,
Ни полчищ тысячи, ни злобствующий ад
Превыспренних путей нигде не воспретят:
На пламенных крылах принес он в храм Солимы
                                    Победу и венец; —
Там нимфы Тага, там валы Гвадалквивира
Во сретенье текут тебе, младой Певец,
Принесший песни к нам с брегов другого мира;
                  Но кто сии два гения стоят?
                  Как светоносны серафимы,
                  Хранители Эдемских врат
                  И тайн жрецы непостижимых? —
Един с Британских вод, другой с Альпийских гор,
Друг другу подают чудотворящи длани;
Земного чуждые, возносят к небу взор
                  В огне божественных мечтаний!..
                  Почто горит лицо морских пучин?
Куда восторженны бегут Тамизы воды?
Что в трепете святом вы, Альпы, Апеннин!..
Благоговей, земля! Склоните слух, народы!
Певцы бессмертные вещают бога вам:
Един, как громов сын, гремит средь вас паденье;
Другой, как благодать, благовестит спасенье
                  И путь, ведущий к небесам.
И се! среди снегов Полунощи глубокой,
Под блеском хладных зарь, под свистом
                                                               льдистых вьюг,
Восстал от Холмогор, – как сильный кедр, высокой,
Встает, возносится и все объемлет вкруг
                  Своими крепкими ветвями;
Подъемлясь к облакам, глава его блестит
                  Бессмертными плодами.
И тамо, где металл блистательный сокрыт,
Там роет землю он глубокими корнями, —
Так Росский Пиндар встал! – взнес руку к небесам,
                  Да воспретит пылающим громам;
Минервы копием бьет недра он земные —
                  И истекли сокровища златые;
Он повелительный простер на море взор —
И свет его горит, как Поллюкс и Кастор!..
 
 
Певец, на гроб отца, царя-героя,
                  Он лавры свежие склонил,
И дни бесценные блаженства и

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю

Рекомендации