Текст книги "Красавица и миллиардер"

Глава 10

В тот же день мне звонит кто-то из помощников Максима.

Я соглашаюсь на встречу, надеясь, что узнаю, что с моей машиной. Но мне привозят личные вещи, которые были в ней. В пластиковой коробке. Сверху лежат документы, которые я оставила в бардачке. Там же валяется европротокол и номер юриста с припиской, что он сам позвонит, если возникнут вопросы.

В общем, вопрос выглядит решенным.

Проблему с виновников урегулировали, мою машинку списали, новую подогнали.

Точка.

Я звоню юристу, но толку ноль. Он готов говорить только об аварии, успокаивая меня, что никаких последствий не будет. Я бросаю эту затею и иду на остановку общественного транспорта.

«Максим, хватит», – я пишу ему через день.

Я оттаиваю. То, что он завалился спать со мной в одной кровати, забывается, а то, как он красиво себя вел и помогал после аварии, наоборот, выходит на первый план.

«Что хватит?» – он отвечает до удивительного быстро.

«Она в десять раз дороже моей. И она жрет дорогой бензин, я не потяну».

«Тебе пришлют топливную карту».

«А если в ней что-то сломается?»

«Она на гарантии».

Он пишет еще что-то, но сообщение так и не приходит.

Максим выходит из чата.

И мне почему-то кажется, что у него что-то случилось.

Я ведь правда ничего толком не знаю о его жизни.

Но интуиция что-то шепчет.

Зато объявляется Ксюша. Мне даже не верится, когда я вижу ее номер экране. Я засовываю наушник в одно ухо и отвечаю ей.

– Ты куда пропала?! – она отзывается излишне активным и громким голосом. – Не пишет, не звонит! Еще подруга, называется!

– Привет, Ксюш.

– Привет-привет. Ты на работе?

– Ага.

– А обед скоро? У меня сейчас часик есть, я в твоих краях. Можно в той кофейне на углу пересечься.

– Меня не отпустят, у нас же весь график наизнанку вывернули из-за шведов.

– А-а-а, точно, – она цокает языком. – Жалко. Ну хоть так расскажи, как дела?

– Со шведами справляюсь, скоро опять к сестре поеду. Она, кстати, к тебе записаться хочет.

– Это запросто, найдем местечко.

У нее бодрый и веселый голосок.

Мне становится легче, потому что я боялась, что ее придется утешать.

Хотя стоп…

А чего она такая довольная?

– У тебя как дела? – спрашиваю Ксюшу.

Она мечтательно выдыхает. Есть у нее такая привычка, которая означает, что сейчас польется песня успеха.

– Мне дали новое место в студии. Самое крутое, у панорамного окна. – Она победно смеется. – У моих клиенток теперь красивучий вид на город.

– Классно.

– Меня уже ненавидят другие девочки.

– С чего ты взяла?

– Ну, зависть, все дела. Я не вчера родилась.

Она замолкает, отвлекаясь на какой-то шум.

Я же признаюсь себе, что мне хочется, чтобы она заговорила о Максиме. Наш последний с ней разговор закончился на том, что она сидела в его квартире и ждала его возвращения. И планы у нее были наполеоновские на его счет.

Меня это гложет.

Глупо отрицать.

Я бы соврала, если бы сказала, что мне плевать, что произошло между ними.

– А что с тем шатеном? – я вспоминаю о нем сама. – С пентхаусом в центре.

– Процесс идет, – понижая голос, сообщает Ксюша. – Но ты не зря переживала за меня. С ним невозможно не потерять голову, он слишком горячий. А как он целуется…

Она учащенно дышит, словно приходит в себя после страстной мужской атаки.

– Он пригласил меня на закрытую вечеринку в эту субботу. Там будут только избранные, даже сотовый нельзя брать, чтоб никакие фоточки не утекли. Представляешь?

В субботу?

Кажется, Максим говорил, что как раз в субботу собирается к брату.

– Не представляю, – рассеянно отвечаю подруге.

Я понимаю, что пожалею об этом, но не могу остановиться.

Я пишу Максиму.

«Когда ты поедешь в пригород к брату?» – спрашиваю его в сообщении.

– Да, я уже предвкушаю! Это совсем другая жизнь, Ариш, – с неожиданными нотками превосходства продолжает Ксюша. – Мне иногда себя ущипнуть хочется: а вдруг сплю?!

«В субботу», – вскоре отвечает Максим.

Хм.

Клубом не пахнет.

«Ты со мной?» – добавляет Максим через секунду.

Черт.

Я говорила, что пожалею?

Написать ему «Нет, я просто так спросила» рука не поднимается. Меня слишком хорошо воспитали.

Да и выглядит это по-идиотски.

Тем временем восторженное щебетание Ксюши начинает раздражать. Она не замолкает и продолжает делиться своей радостью. Я же теперь слышу лишь фальшивые ноты в ее хвастливом голосе.

Она врет мне насчет Максима?

Но зачем?

Не теряет надежды захомутать его? Или просто-напросто не хочет, чтобы я знала о ее неудаче на личном фронте?

Или это Максим недоговаривает…

«Я заеду за тобой в шесть, – он принимает мое молчание за согласие. – Ничего официального, не паникуй, обычные семейные посиделки. Будет только мой брат с женой».

– Ксюш, давай потом созвонимся, – говорю в трубку подруге. – Мне работать надо.

– Оки, – она даже как будто рада, что можно завершить разговор. – Пока, Аришка.

– Пока.

Я снова открываю сообщение Максима, но ответить мне не дают. Работа действительно зовет.

– Арина! – голос главного менеджера раздается в метре от меня. – Отнеси в шестьсот пятый банные халаты! Срочно!

Банные халаты?

Я раскрываю рот, чтобы переспросить, но по злому лицу менеджера понимаю, что справедливости не добьюсь, а вот последней каплей стану запросто. Сейчас получу за всю смену, которая успела накосячить. И плевать, что записано в мои должностные обязанности, а что нет.

Я иду в подсобку и достаю две упаковки с халатами. Они не входят в обычный набор, но гостю достаточно позвонить на ресепшен, и горничная принесет халат.

Как показывает практика, многие не звонят. Хотя в нашем отеле сейчас тестируют приложение, через которое можно будет заказывать разные услуги в номер. А кнопку нажать намного легче, чем сделать звонок. Так что скоро нагрузка на нашу прачечную возрастет.

Я заканчиваю с работой после восьми. Возвращаюсь домой и в очередной раз смотрю на синий внедорожник, который мне подарил Максим. Он сиротливо стоит на своем месте, и кажется, что смотрит на меня с укором.

Прорезается внутренний малодушный голосок. Мол, все равно уже вляпалась. Уже окажешь Максиму услугу и поедешь в пригород. Да и мою машину забрали с концами. Чего тогда мучиться? Новенькая машина стоит под окнами, пока я теряю время в общественном транспорте. Да и к сестре скоро снова ехать, я обещала с ней съездить в строительный и подобрать разные мелочи для дизайна.

Машина нужна.

Я вообще привыкла, что у меня есть свои колеса.

А еще психологи говорят, что после аварии нельзя делать большой перерыв. Надо побыстрее перебарывать страх и не давать тому закрепиться, иначе он может перерасти в фобию.

Насчет последнего я не уверена на сто процентов. То ли слышала где-то такую информацию краем уха, то ли убеждаю себя как могу, что имею полное право воспользоваться подарком.

Но блин.

Он слишком дорогой.

Мне бы подержанный седан. Или новенький, но бюджетный. Мне за глаза.

Почему Максим такой?

Без чувства меры и такта.

Хотя он, наверное, из лучших побуждений.

Да же?

Я кидаю сумку на комод и перевожу взгляд на тарелку бронзового цвета. У меня в ней хранится всякая мелочовка: ключи, визитки, ненужные брелки. Ключ от внедорожника тоже здесь.

Я вообще боюсь таких машин. Меня не успокаивает, что она на гарантии. Мне станет плохо, если я ее поцарапаю. Я как представлю, сколько эта царапина значит в денежном эквиваленте, так сразу схвачусь за сердце. Я очень бережливая, где-то даже дотошная. Но мне никогда ничего не доставалось легко, так что это уже как черта характера.

Максиму не понять.

Стоп.

Он, кажется, говорил, что не сразу выбился наверх.

Да, точно… Что-то такое было. Он сказал, что, пока вылезешь наверх, всякое повидаешь. Интересно, что это значит на практике? Что ему пришлось повидать и через что пройти? Может, поэтому у него такой колючий взгляд? Он порой, когда не контролирует себя, смотрит так, что лезвием ножа можно мягче дотронуться. Буквально вспарывает.

И еще его шрамы.

Черт.

Я признаюсь себе, что мне действительно интересно узнать его ближе. Хочется проделать фокус как со старой фоторамкой. Залезть за парадный снимок и заглянуть, что прячется под ней. Вдруг там второе дно? Вдруг что-то ценное и скрытое от чужих глаз?

Моя интуиция иногда кричит, что там точно что-то есть.

Я все-таки не беру ключи, отодвигая решение на неопределенный срок, но достаю свой сотовый. Последнее сообщение Максима на месте.

«Хорошо, в шесть», – отвечаю ему, пока не передумала.

Если хочешь узнать человека ближе, взгляни на него в семейном кругу.

Ведь так?

Или я опять выдаю свои собственные уговоры за умные мысли психологов?

Но мне любопытно.

Какой Максим в домашней обстановке?

Глава 11

Он приезжает за мной точно ко времени.

Не звонит, а сразу поднимается на этаж. Показывается на пороге с красивым букетом роз. Я смотрю на нежно-розовую ленту, которой схвачены подрезанные стебли, и закусываю нижнюю губу, чтобы не заулыбаться во весь рот.

Букет действительно прекрасный. Не огромный, а изысканный. Мне никогда не дарили настолько красивых цветов.

– Пустишь? – говорит Максим и смотрит с подозрением, словно ждет от меня подвоха.

Я отхожу в сторону, пропуская его, а заодно даю ему рассмотреть меня. Он, конечно же, сразу использует возможность. Я замечаю, как в его глазах вспыхивают темные искры. В нем даже появляется что-то угрожающее – проглядывает то ли хищник, то ли собственник, который есть в каждом мужчине.

– Ты классно выглядишь, – замечает Максим и отдает мне цветы.

Знал бы он, сколько нервов стоило это «классно».

Я пыталась найти правильную грань между нарядно и так, чтобы было уместно в домашней обстановке. В домашней обстановке человека с миллиардным состоянием! Я не удержалась и погуглила старшего брата Максима. Мне стало ясно, почему Ксюша говорила о Вадиме Арбатове с придыханием. У меня закружилась голова от одного перечисления фирм, боссом которых он является. С каждой строчкой я лучше понимала, насколько влиятельная и успешная семья передо мной.

Прям-таки клан достижений и триумфа.

Некоторые вопросы к Максиму отпали сами собой.

Если держать в голове его состояние, то он перестает казаться наглым и заносчивым.

Могло быть хуже.

И намного.

Он еще неплохо держится.

Хотя его положение мне не ясно до конца.

О Максиме можно хоть что-то узнать только за последний год. До этого он как будто сидел на необитаемом острове, ни одной заметки в светской хронике или в бизнес-сводках. Общих фотографий с братом и то толком нет. Только свежие, словно сделанные пару мгновений назад.

Странно все это.

И любопытно.

– Спасибо. – Я с улыбкой благодарю за букет и комплимент заодно и иду ставить цветы в вазу.

– Ты вообще заводила новую машину? – неожиданно спрашивает он.

– А что?

– Она стоит ровно там, где ее бросил мой водитель.

Наблюдательный какой.

– Боишься? – спрашивает Максим, он упирается ладонью в дверной косяк и подается вперед, наклоняясь. – После аварии не по себе?

Я медлю, прикидывая, что ответить насчет машины. Занимаюсь цветами, что помогает тянуть время. Но Максим не отличается терпением, он ныряет в гостиную и подходит вплотную. Заглядывает мне в лицо, так что я замечаю, что он напряжен. Максим внимательно смотрит на меня, приняв мое молчание за что-то большее.

– Ты вообще как? – бросает он.

Он щурит глаза и машинально тянет ладонь ко мне.

– Я нормально. – Я поспешно киваю, чтобы остановить его локомотив беспокойства. – Я полностью отошла после аварии. Дело не в этом…

– А в чем?

– Ты прав, я боюсь, – я выдыхаю. – Боюсь поцарапать ее или что-то сделать не так. Этот внедорожник внушает мне ужас своими размерами. И своей стоимостью тоже.

Максим берет паузу, чтобы осмыслить мой ответ.

Он проверяет по моим глазам, что я говорю серьезно, а не язвлю, после чего зажигает усмешку на своих по-мужски красивых губах.

Я впервые задерживаю взгляд на его губах.

И впервые чувствую предательскую тягу.

Они у него не тонкие, но идеальной суровой формы. Словно их высекли из камня, раз за разом доводили до совершенства с маниакальным упорством. Поэтому до них чертовски хочется дотронуться.

Провести пальцами легонько.

Почувствовав изгиб и тепло.

Да, тепло…

Ведь они не могут быть из камня.

Это только кажется.

Так хочется проверить.

Черт!

По повисшему молчанию становится ясно, что меня поймали с поличным. Максим не имеет ничего против того, что я откровенно пялюсь на него, и, кажется, готов подождать еще. Но я поспешно отворачиваюсь к букету и поправляю ленту в десятый раз.

– Давай тогда поедем на твоей, – говорит он и упирается локтем в столешницу. – Ты сядешь за руль, а я буду рядом, чтобы тебе было спокойнее.

– Прошлый раз, когда мы так сели в машину, мы попали в аварию, – упрямлюсь.

– Но спокойно же? – усмехается Максим. – Со мной и в аварию угодить не страшно.

Тут не поспоришь.

Я тогда чувствовала себя защищенной.

Как за каменной стеной, как бы банально это ни звучало.

– Хотя бы потести ее, – добавляет Максим. – Я знаю, что она огромная. Но мне будет спокойнее, если ты будешь кататься на хорошей машине.

– С десятком подушек безопасности?

– Именно. – Максим кивает и дотрагивается до моего запястья, чтобы я уже отпустила ленту букета. – Поехали, а то я и так вечно опаздываю. Вадим это не любит.

– Он строгий?

– Он нормальный. С виду немного грозный, но он добрее меня.

– Правда?

– И он каблук, – уверенно добавляет Максим с ухмылкой.

Я поддаюсь ему и даю увести меня из гостиной. Я подхватываю черный пиджак, небольшую сумочку на цепочке и выхожу из квартиры вместе с Максимом. В моей ладони зажаты ключи от подаренного им внедорожника.

Потестить можно.

Ок.

Может, даже стоит пару раз газануть, чтобы Максим испугался и понял, что мне нужна машина с разгоном улитки. Там же небось под капотом зверь.

– От тебя вкусно пахнет, – невпопад сообщает Максим в лифте.

Он наклоняется и чиркает носом по моей макушке.

Я смущаюсь пожилой соседки, которая бросает на нас заинтересованный взгляд. Максим же не обращает на нее никакого внимания.

– Сколько у вас с братом разница?

– Одиннадцать лет, – отвечает он, раскрывая для меня водительскую дверцу.

Он остается стоять рядом.

Помогает подогнать сиденье под мой рост и что-то проверяет, оглядывая датчики.

– Большая, – произношу.

Я чувствую, что через его семью могу узнать о нем побольше, но толком не знаю, как подступиться.

– Меня нагуляли на стороне, – ровным голосом говорит Максим, вытягивая ремень безопасности из катушки. – Любовница отца залетела, но аборт не сделала. Так я и появился на свет.

Он наклоняется ко мне, приближаясь на расстояние поцелуя, и защелкивает ремень. После он задерживается, оставаясь со мной лицом к лицу, и ждет. Словно чувствует, что у меня еще много вопросов.

– Ты говорил, что ты детдомовский.

– Да. Она сдала меня в детдом, отец был только за. Он заводил интрижку на стороне для кайфа, а не чтобы его молодая любовница возилась с плачущим спиногрызом. Тем более у отца уже был официальный брак и наследник.

– Вадим?

– Ага.

– Но теперь вы общаетесь с братом?

– Да, мы нашли общий язык.

– А с отцом? Мамой?

– Биологической? Нет, я не поддерживаю связь ни с ней, ни с ним.

Максим выжидает паузу.

– Дурацкий разговор я завел, – добавляет он.

Наверное, по мне заметно, что его слова нелегко сразу принять и обработать. Я смотрю в лобовое стекло и ничего не вижу перед собой. Я хотела узнать о Максиме больше, но не думала, что это случится вот так. Да и правда о нем оказывается слишком неожиданной.

У него странная судьба.

Или какое слово лучше подобрать?

У меня сейчас с этим проблемы. Максиму как будто достался билет-перевертыш. Он и брошенный ребенок, и одновременно человек с огромным состоянием.

Наследством?

Я так понимаю, брат принял его в семью и помог встать на ноги.

Удивительно.

– Все хорошо. – Я прихожу в себя и перевожу взгляд на сосредоточенное лицо Максима. – Мне, наоборот, нравится, что ты рассказываешь о себе.

Это точно лучше его самого первого предложения за столиком в кафе.

Мы начали с ошибки.

Он искал парочку встреч с понятной целью, но постепенно мы поворачиваем в сторону нормального сближения. Да, оно тоже дикое и сверхъестественное, я не знаю примеров, когда девушке дарят дорогущую машину после одной совместной ночи, в программу которой входило лишь тихое посапывание рядышком.

Ну уж что есть.

Как сложилось.

А еще мы едва знакомы, но уже показываем друг другу наши семьи. Максим познакомился с моей сестрой с мужем, а теперь я увижу его ближний круг.

У нас точно все происходит шиворот-навыворот.

Словно взяли этапы нормального знакомства и перемешали их в лотерейном барабане.

– Я не привык говорить о себе, – бросает Максим и снова поправляет мой ремень безопасности. – Ты тормози меня, если что… Меня, бывает, несет. Не на личные темы, а вообще. Я бываю невыносим.

– Это я заметила, – я подшучиваю, но глазами показываю, что услышала его.

Я касаюсь его пальцев, которые держат ремень. Я хотела намекнуть, что все и правда хорошо, что он может отпускать и я готова побыть водителем. Но выходит нежное ласковое прикосновение.

Я сама не ожидала от себя…

Я веду по его длинным пальцам и удивляюсь, сколько в них напряжения. Словно расслабленная улыбка и поза хозяина жизни всего лишь напускное. Маска, которую он научился носить на постоянной основе. Я чувствую это и поэтому веду ладонью дальше.

Хочу то ли отогреть его, то ли смягчить.

– Поехали, – кивает Максим и как-то порывисто отстраняется.

Почуял жалость?

Или что?

Он обходит машину и садится рядом. Он полностью уходит в роль штурмана и на самом деле чертовски помогает мне. Показывает, что и где расположено во внедорожнике. Пару раз касается руля, как в прошлый раз, но сегодня я не реагирую на это остро. С ним и правда спокойнее. Да, в нем ощущается что-то неустроенное, сложное, надломленное, но в то же время в нем чувствуется мужской стержень.

– К посту охраны. – Максим указывает на домик, который встречает на въезде в частный сектор.

Я уже вижу, что дальше идут ухоженные стильные домики и широкие улицы. Выглядит уютно и умиротворяюще. Кажется, что в таких местах не случается ничего плохого, наоборот, здесь должен литься смех за семейными столами.

– Красивое место, – говорю, когда для нас поднимают шлагбаум. – Все как на картинке.

– Да, здесь хорошо.

– Но тебе больше нравится в центре? – я пытаюсь снова разговорить его.

– В пригороде надо жить с семьей, иначе свихнешься от одиночества.

Максим кивает на дом брата.

Я нервно сглатываю, потому что он самый большой и крутой на улице.

Тише, Арина.

Ты знала, к кому едешь.

Ох, тут еще один пост охраны! Теперь не поселковый, а Арбатовский.

– Прям Форт-Нокс, – пораженно выдыхаю.

– Обычное дело, в таких домах всегда есть домик для бодигардов. Вон черное строение, видишь?

– Ага.

– Я там жил некоторое время, когда работал на брата обычным охранником.

– Что?

– Вот тут пора тормозить. – Максим касается моего бедра.

Я нажимаю нужную педаль и не успеваю ничего добавить, Максим выходит из авто. Я отщелкиваю ремень и замечаю, что на больших каменных ступенях, ведущих к дому, стоит девушка в шелковом белом платье. Ткань играет на легком ветру и кажется просто волшебной.

Я сразу догадываюсь, что это жена Арбатова, хотя она оказывается совершенно другой. Я не ждала столь открытой ласковой улыбки. И полного отсутствия пафоса.

– Макс! – первым делом она замечает его. – Это ты или мне мерещится?!

Она смеется, поддевая его, и спускается со ступенек к нам.

Максим обходит машину и открывает мою дверцу.

– Я не один, – сообщает он Лере, подавая мне ладонь. – Я писал Вадиму, но он не открыл сообщения…

– Он не читает чаты в выходные дни.

Жена Вадима подходит к нам точно в тот момент, когда я спрыгиваю с подножки высокого внедорожника. Максим сразу приобнимает меня и привлекает к себе, создавая идеальную картинку влюбленной парочки. А я ловлю себя на том, что ни капельки не смущаюсь.

В его руках приятно.

Почти что сладко…

– Это Арина, – представляет меня Максим. – А это Лера. Героическая девушка, которая в силах терпеть моего старшего брата на постоянной основе…

– Твое остроумие терпеть сложнее, – без тени злости или досады замечает Лера.

Она касается плеча Максима и смотрит на него с осязаемой теплотой. Следом она переключается на меня, так что мне достается частичка родственной любви.

– Очень приятно познакомиться. – Я киваю ей и тоже улыбаюсь. – У вас с мужем безумно красивый дом.

– Спасибо. Пойдемте в столовую, а то я отпустила Риту…

– Это домработница, – бросает мне Максим.

– Я оставила Вадима сторожить духовку, но я ему, если честно, не доверяю.

Лера первой поворачивает к ступеням. По пути она наклоняется и подхватывает плетеную корзинку, которую кто-то бросил на газон. Мы с Максимом идем следом. Я стараюсь не крутить головой, как голодный до достопримечательностей турист, но удержаться сложно. Весь участок смотрится идеально. И в то же время выглядит по-домашнему – дом для уютной семейной жизни, а не крутых фоток в сети.

– Если хочешь, я потом покажу тебе окрестности, – бросает Максим и наконец выпускает меня из объятий.

Но не до конца.

Он спускает ладонь по моей коже, задевая чувствительные точки, и крепко переплетает наши пальцы.

– Малышка спит? – спрашивает Максим у Леры.

– Ага, только уложила. Это было сложно, – с улыбкой выдыхает Лера, – характером она пошла в отца.

Мы входим в дом со стороны террасы. Сразу попадаем в просторную столовую, которая аркой соединена с кухней. Вадима я узнаю с одного взгляда. Он стоит к нам спиной, но я запомнила его высокий мощный силуэт. К тому же он даже дома предпочитает классический стиль. На нем белоснежная рубашка и черные брюки. Правда, они из мягкой ткани, что немного сбивает официальный «налет» с его образа. Но все равно в каждом его движении чувствуется большой босс.

Максим мягче.

Или нет, не так.

В Максиме нет вот этого железобетона.

Харизмы влиятельного игрока.

Я, скорее бы, сравнила Максима с ветром. Он свободолюбивый и порывистый, может обдать ласковым теплом, если нагреется под июльским солнцем, но в то же время случаются выпады, которые колют иголками мороза. А еще бывает странное предчувствие, что его нельзя загонять в тесные переулки.

Ветра сходят в них с ума и начинают огрызаться ураганом.

Арбатов оборачивается к нам прежде, чем кто-то произнесет слово. Он первым делом находит глазами Максима.

– Приехал, – заключает Вадим.

– Приехали, – поправляет его жена. – Ты же знаком с Ариной?

– Да. – Внимательный взгляд Арбатова падает на меня. – Как здоровье? Нормально?

– Да, спасибо. Кто-то из нас с Максимом счастливчик, мы реально отделались царапинами.

Лера подходит к мужу и вытягивает из его широкой ладони прихватку. Я готова поспорить, что несколько минут назад она же вручила ему ее. Потом Лера встает на носочки и что-то быстро бросает супругу на ухо.

Это действует.

Арбатов немного смягчается.

Я подхожу к Лере, чтобы помочь, и на некоторое время переключаюсь на обычные хлопоты. Мы быстро находим с ней общий язык, накрываем на стол и обмениваемся короткими рассказами о себе. Лера оказывается из простой семьи, она не оторвана от жизни и любит подшучивать. Я вдруг ловлю себя на том, что с радостью сдружилась бы с ней. Особенно если учесть, что с моей подругой Ксюшей настали странные времена.

Мы садимся за стол, на котором зажгли свечи.

– Как вы познакомились? – Лера не дает случиться неловкой тишине и первой находит тему.

Максим коротко усмехается.

– В кафешке, – бросает он. – Я не смог пройти мимо и уселся за ее столик.

И ведь не врет.

Просто немного недоговаривает.

Лера закатывает глаза. Она явно не удивлена наглости Максима, но где-то в душе надеется, что он когда-нибудь изменится.

– Арина меня послала, – добавляет Макс.

– А она мне сразу понравилась, – подшучивает Лера, подмигивая мне. – Наш человек.

– Тогда он узнал мой адрес и захотел усесться за моим обеденным столом, – произношу и развожу руками для Леры.

Мол, ну а что поделаешь с такой осадой?

– В общем, познакомились, – заключает Максим. – И я сразу предупрежу, чтобы не было неловкостей. Я рассказал Арине, что я приемный. Она знает.

С лица Леры исчезает улыбка. Она пораженно моргает, будто услышала что-то нереальное, а потом машинально поворачивается к мужу. Вадим лучше владеет лицом, он не выдает никаких эмоций, лишь появляется больше интереса к моей персоне. Крепнет ощущение, словно за моей спиной включили яркие лампочки, как на сцене. Мне становится неловко, я не привыкла чувствовать себя гвоздем программы.

– Кто-нибудь будет шампанское? – Максим привстает и тянется к бутылке. – Или вино?