Текст книги "Плоды отравленного леса"

Плоды отравленного леса
Актан Шарип

Мужчину, недавно освободившего из мест заключения, судьба сводит с мальчиком-сиротой, которому угрожает опасность. Эта встреча меняет жизнь обоих героев.

Дизайнер обложки Алибек Койлакаев

© Актан Шарип, 2023

© Алибек Койлакаев, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0060-3755-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие
Мой сынок

 
Мой сынок, я прижму тебя нежно к себе,
Окунусь в твои детские грёзы,
От тепла поцелуя на грубой щеке,
Не сдержу подступившие слёзы.
 
 
Мой сынок, моей совести тихий судья,
В мире мрака негаснущий факел, Скажут:
«Счастье его – жизнь ценою твоя»,
Будешь счастлив, мой маленький ангел!
 
 
Ты прости меня, Боже, за слабость мою,
В день рождения родного создания,
За жестокие мысли в трусливом мозгу,
Ложном сумраке страха незнания!
 
 
Мой сынок, ты не верь, когда с грязной душой,
Кто-то скажет тебе «инвалид»,
Ты прекрасен, не важно, что в чём-то другой,
Брось сомнения и горечь обид.
 
 
Выше носик, мой птенчик, с разбитым крылом,
Улыбнись, папа рядом с тобой,
Я мечту терпеливо взлелею теплом,
Взмоешь в небо счастливой звездой!
 

ГЛАВА 1

«Ну что дети, скажем прощай детскому дому!» – громко произнесла молодая, красивая женщина. Её открытая улыбка, обнажавшая белые зубы, и вьющиеся светлые волосы удачно дополняли образ доброй тёти.

Дети радостно замахали руками, издавая нечленораздельные для постороннего слуха звуки, не до конца понимая смысла происходящего, но довольные любым переменам в своей скудной на события жизни.

«Ура!» – выкрикнула девочка в инвалидной коляске с диагнозом ДЦП. Она была постарше остальных и единственная при полном сохранён– ном интеллекте осознавала всю значимость их по– ездки.

А серый минивэн всё дальше увозил детей с особенностями развития от казённого учреждения, где тянулось их никому не заметное существование, навстречу новой незнакомой жизни, о которой им так много успела рассказать добрая тётя. Девочка мечтательно улыбалась, наблюдая в окно за мелькающими домами, деревьями, людьми, будоражащими детские фантазии о новой жизни, жизни в настоящей семье. Водитель машины включил весёлую музыку и дети радостно загудели. Редкий румянец окрасил бледное лицо счастливой девочки. Утомлённая от избытка эмоций она откинула голову назад и незаметно для себя вдруг заснула под звуки музыки и мерный кач едущего автомобиля.

Тряска в салоне разбудила её, когда за окошком уже ничего не было видно. Привыкая заспанными глазами к вечернему полумраку девочка осмотрелась вокруг. Кто-то из детей спал, кто-то, как она сама, проснувшись озирался по сторонам. Тело неприятно ломило от долгой езды, из-за духоты болела голова. Мальчик с аутизмом с присущим его диагнозу особым чувством тревожности вдруг начал кричать. Двое других детей с синдромом Дауна сдерживавшие себя до этого момента теперь тоже захныкали. И вот уже остальные дети, уставшие, не привыкшие к дли– тельным поездкам, стали подавать тревожные голоса, которые совсем чуть-чуть и грозились перерасти в один многоголосый ор. Водитель раздражённо посмотрел в зеркало заднего вида на детей, на женщину, чья прежняя приветливость куда-то испарилась.

«Тихо!» – резко выкрикнула блондинка, и дети, не ожидавшие от неё такой перемены в на– строении, но за свою короткую жизнь уже хорошо знакомые с человеческим насилием, тут же притихли, кроме мальчика с аутизмом, который несмотря на страх никак не мог подавить в себе бесконтрольную панику.

«Всё, хватит, замолчи!» – закричала она. С трудом давя в себе звуки мальчик немного притих. «Просто устала», – попыталась оправдать поведение женщины, тем самым успокаивая себя, девочка. Но сомнения всё-таки вкрались в головку ребёнка, привыкшего никому не доверять, поэтому она решила проверить свои подозрения.

– Тётя, а кто они?

– Ты про кого? – не поворачиваясь сухо спросила блондинка девочку.

– Ну, родители.

– Они хорошие люди.

– А где они живут?

– Где живут? В Америке.

– В Америке?

– Да, в Америке.

«В Америке», – повторила мечтательно девочка, не желая больше думать ни о чём, что могло бы помешать её тихой радости.

Вдруг мальчик с аутизмом не справившись с собой снова начал биться в истерике.

– Да, бл…, сделай что-нибудь! Я сейчас чиканусь! – закричал на блондинку водитель.

– А что я сделаю?

– Откуда я знаю? Это твоя работа!

Его слова задели её, и вспыхнувший в ней гнев быстро нашёл выход.

«Заткнись я сказала!» – взорвалась она по– дойдя к мальчику и сильно ударила его ладонью по щеке, затем ещё, и ещё раз, теряя над собой контроль. Мальчик закричал уже от боли и закрыв лицо руками, крепко сжал зубами рукав своей куртки, чтобы как-то заглушить не прекращающийся вой. «Всё, тихо!» – снова закричала женщина. Дети замерли, испуганно смотря на перекосившееся от злости лицо женщины. «Скоро будем уже, потерпите!» – сказала примиряюще женщина, поняв, что сорвалась раньше времени.

Девочка внимательно наблюдала за женщиной. Она не могла знать, что может их ждать впереди, но теперь вдруг ясно осознала, что их обманули, впереди опасность! Теперь ей хотелось только одного, вернуться в привычные стены детского дома, которые так ненавидела. Справившись с охватившим её страхом она снова обратилась к блондинке, где-то в глубине души возможно ещё надеясь, что ошибается.

– Тётя.

– Что? – последовал раздражённый, металлический голос.

– А как их зовут?

– Ты что, издеваешься? – взвизгнула блондинка, но тут же взяв себя в руки, пытаясь вернуть потерянное самообладание повернулась к девочке сверля её недобрым взглядом.

– Я не знаю как их зовут! Всё? Ещё вопросы есть?

Девочка отрицательно закачала головой. Женщина отвернулась к водителю – «Задолбали!» Наконец они свернули с главной трассы,

отчего колеса стали издавать характерный тре– скучий звук от не покрытой асфальтом дороги. Впереди их встретили огни фар другого минивэна. «Фууу, приехали!» – с облегчением выдохну– ла блондинка. «Посмотри за ними», – сказал ей водитель и вышел из машины. Женщина окинула взглядом детей, уже не скрывая к ним своего пре– зрения. «Так, тихо. Скоро уже!»

Вернувшись водитель открыл дверь. В салон ворвался свежий, ночной воздух.

– Выводи их!

– Выходим! – скомандовала женщина, подталкивая детей к выходу. Им же, не понимаю– щим, что происходит, оставалось лишь послушно

следовать за подошедшим незнакомым мужчиной, в сторону другого минивэна.

«Что делать?» – лихорадочно думала девочка, пока женщина толкала сзади её коляску вслед за остальными. Вдруг девочка резко схватилась за колёса.

– Ты что?

– Тётя, можно в туалет?

– Что? – не сразу поняла запыхавшаяся блондинка.

– Пописать.

– Нашла когда просить! Двигай!

– Тётя, пожалуйста! – умоляюще произнесла девочка, – я не выдержу!

Женщина была очень зла, но всё-таки была вынуждена согласиться, предвидя возможность возникновения неприятностей из-за этого по до– роге.

– Хорошо! Быстрее только! Как ты это делаешь?

– Я сама! Я умею!

Девочка чуть отъехала в сторону.

– Я быстро!

– Ладно.

Блондинка достала пачку дамских сигарет. «Ещё немного» – успокоила она себя, и закурив подумала с удовольствием – «первым делом сразу в душ!»

Успевшие привыкнуть к сумеркам глаза девочки рассмотрели между деревьями ровный склон.

– Долго ты там? – окликнула её женщина.

– Сейчас, место ищу.

– Быстрее давай.

Девочка незаметно свернула к склону и вы– ехав на него со всех сил пустила коляску вниз. Блондинка медленно выдохнув горько-сладкий табачный дым, бросила усталый взгляд в сторону девочки. Не успел горящий окурок упасть на землю, а она уже бежала в сторону исчезнувшей из виду беглянки. Всматриваясь по пути в колющую глаза темноту она вдруг услышала хруст ломающихся веток, и напрягая зрение наконец поймала силуэт удаляющейся коляски.

«Стой, тварь!» – закричала она и рванула вдогонку. Несмотря на темноту впереди уже отчетливо вырисовывалась сама коляска и фигура девочки, руки которой изо всех сил налегали на колёса, женщина даже слышала шумное дыхание девочки ловящей открытым ртом недостающий воздух. Ещё совсем немного и она бы ухватилась за ручку коляски, или волосы проклятой девочки, но коляска вдруг резко добавила скорость из-за склона который стал круче и девочку понесло вниз с ещё боль– шей скоростью без всяких с её стороны усилий.

«Стой!» – остановившись крикнула женщина вслед пропавшей из вида девочки. Теперь ей больше ничего не оставалось как вслушиваться в темноту, надеясь, что коляска опрокинется, и тем самым остановит своё движение. Но, вместе этого до неё вдруг донёсся пронзительный, продолжительный крик падающей с обрыва девочки.

К этому времени к ней подбежал водитель.

– Где она?

– Егор, я сама не поняла как! – залепетала блондинка.

– Ты куда смотрела, дура?

– Она в туалет попросилась… Подоспел мужчина из другой машины.

– Эта та, в коляске которая?

– Да! – сказал Егор.

– Пи… дец! Как раз она нужна, срочно!

– Другие что, не подойдут?

– На её возраст клиент, остальные маленькие, операция скоро!

– Прости, Галым! – всхлипнула женщина.

– Я с тобой потом поговорю! – ответил он,

– пока потеряйся куда-нибудь!

– Что делать будем? – спросил Егор.

– Не знаю пока, с шефом поговорить надо. Будь на связи! – и Галым быстро пошёл к своей машине гружённой детьми.

Женщина молча шла за Егором обратно к машине, судорожно думая о том, как отреагирует их шеф Роман, узнав от Галыма об её ошибке, стоящей им немало денег. Вдруг Егор резко остановился.

– Слушай, Надя, ты же знаешь, что с тобой будет если будешь болтать?! И с твоей дочкой!

– Егор, что ты? Никогда!

– Вот и хорошо. Не забывай!

ГЛАВА 2

Через мутные картины гнетущего сна, обрывающегося практически всегда на одном и том же месте, ковырнув тёмные уголки сокрытого детства болезненно всплывали воспоминания.

«Айдар, Айдар!» – звучал во сне мужской голос, от которого он бежал по тёмным коридорам зловещего здания всё дальше и дальше, боясь обернуться назад. И после ряда неудачных попыток, заканчивавшихся тупиком, Айдар вдруг заметил слабые лучи света проникающие сквозь приоткрытую дверь. И он направился к ним, с его приближением становившимся всё ярче и ярче, обещая тепло и спасение.

Когда Айдар открыл дверь свет тут же затянул его внутрь. Он сильно слепил глаза, и почему-то уже не было в этом свете ожидаемой теплоты и покоя, напротив, теперь он казался холодным, безжизненным, опасным. Это свечение будто пыталось отнять у Айдара что-то важное, то что он оставил далеко позади. А преследовавший голос из тёмных коридоров уже не пугал, но становился всё тише и тише, грозясь замолкнуть навсегда. «Дядя!» закричал Айдар, и бросился к двери. Он пытался открыть её, но дверь не поддавалась усилиям. А лживый свет смеялся над ним, безжалостно слепя своей пустой.

Проснувшись Айдар открыл глаза. За толстыми решётками сквозь грязное окно, в барак уже заглядывало утро.

Позади ещё одна ночь, впереди ещё один день, который был бы таким же как все остальные в строго установленном распорядке арестантской жизни, если бы не был последним в долгом 12-летнем сроке Айдара.

Нескончаемой вереницей тянулись дни, складываясь в месяцы, месяцы в годы, дойдя наконец до своего конца, где за порогом железных ворот его ждал остальной, потерянный когда-то мир, от которого он уже успел отвыкнуть.

Несколько минут он сидел на шконке, чтобы отойти от сна, и беспорядочно роящихся в голове мыслей. «Всему своё время.» – подумал Айдар, пытаясь, заставить себя чем-нибудь заняться, но тело не слушалось в страхе предстоящих перемен, и в то же время бешеном желании вырваться из этих въевшихся в его жизнь стен, успевших незаметно окрасить и его самого изнутри в свой серый, холодный цвет. Боже, как долго тянется время!

Наконец, чтобы отбросить засевшие в голове мысли он резко вскочил на ноги, решив начать и этот день, как обычно, с короткой тренировки. Привычные с молодости движения всегда помогали ему расслабиться, держа тело и мозг в тонусе, не давая размякнуть без достаточных физических нагрузок. Челнок, джеб, джеб, уклон, тройка, нырок, апперкот, боковой – классические комбинации бокса, пара раундов «боя с тенью» и тело приятно покрылось легкой испариной.

– Ну что братан, можно поздравить? Оттоптал своё! – потягиваясь от недавнего сна к нему подошёл сосед по шконке.

– Благодарю!

– Баркасной, чифир организуй! – обратился сосед к человеку, в обязанности которого входило всё связанное с «харчами».

Умывшись они присели за стол, к ним тут же присоединились еще несколько сидельцев, которым по арестантским понятиям это было дозволено.

– Нас не забывай.

– Дай Аллах на воле свидимся!

– Дай Бог!

– Удачи, братан!

Как бы ни казалось ему, что время будто вдруг остановилось, не желая его отпускать, истекли и эти часы, после которых, наконец, попрощавшись с остальной достойной частью учреждения Айдар вышел из зоны с кешаром за плечом. Воля!

Небольшой посёлок в ста километрах от города. Звонок в дверь квартиры одной из сохранившихся двухэтажных жилых домов застал хозяйку за стиркой детских вещей.

– Асет, кто там, посмотри! – крикнула сыну Нурсулу, загружая детские вещи в стиральную машину.

– Мама, тебя там какой-то мужик спрашивает.

Запыхавшаяся от домашних хлопот женщина прислонилась к глазку двери. За дверью стоял мужчина настолько сильно похожий на её отца, бросившего их ещё в детстве, что женщине стало не по себе, те же черты лица, лишь гладко выбритая голова вместо густой отцовской шевелюры, и более жёсткий взгляд выдавали в нём другого человека.

Нурсулу открыла дверь.

«Здравствуй, сестрёнка!» – сказал мужчина.

Женщина бросилась на шею старшего брата.

Сын Асет лет восьми и две его сестрёнки, обычно шумные дети, теперь же сидели за столом молча, украдкой поглядывая на гостя, всё общение которого с ними ограничилось колючим поцелуем в щёку при знакомстве. Он не сказал им ни одного дурного слова, но вёл себя отчуждённо, погружённый в себя. Странный дядька пугал детей, тем более они видели, что и мать их, при всей своей улыбчивости, вела себя не как обычно. Несколько натянутых вопросов хозяйки тут же тонули в односложных ответах угрюмого мужчины, не давая возможности развитию разговора.

– Толеген где? – спросил Айдар.

– На работе. Вечером приходит, сильно устаёт.

Нурсулу заметила, что брат не пьёт чай.

– Что-то не так?

Чуть помешкав, Айдар попросил: – А можно потемнее, без молока?

– Да, конечно.

Нурсулу выполнила просьбу, но видимо чай снова ему не понравился, так как сделав пару глотков, он больше к нему, так и не притронулся. Еле слышное «благодарю» и мужчина встав со стола пошёл в другую комнату, чему были очень рады девочки, не находившие при нём себе места, ведь теперь можно было и похулиганить.

– Пейте чай! – сказала Нурсулу детям и последовала за братом. Но Асет не собирался оставаться за столом, он много слышал о своём дяде, поэтому тянулся к нему.

Айдар устроился на подростковой кровати, задумчиво рассматривая комнату, которая когда-то принадлежала ему. В голове всплывали урывки из далёкого прошлого. Нурсулу присела напротив за компьютерный стол.

«Иди сядь рядом с дядей», – посоветовала она сыну. Асет неуверенно устроился около Айдара, украдкой и с интересом заглядывая в его непроницаемое лицо.

– Твоя комната? – спросил Айдар мальчика.

– Да.

– Раньше моей была.

– Знаю, – ответил Асет, – Вон медаль ваша!

Вверху на серванте, накинутая на фарфоровую фигурку висела золотая медаль.

– Ааа, чемпионат мира. – сразу узнал её Айдар. Занимаешься?

– Да, на борьбу хожу.

– Молодец.

Нурсулу сразу посветлела, довольная общению брата с сыном.

– Сохранила?! – обратился Айдар к ней, указывая на медаль.

– Конечно! Остальные все в коробке лежат.

Сколько лет прошло.

– Двенадцать. – спокойно ответил Айдар,

– Пойдём к маме!

Лицо Айдара привыкшее скрывать эмоции, теперь, у материнской могилы, будто вовсе окаменело.

– Часто о тебе говорила… – решилась прервать молчание Нурсулу.

– Не надо!

– Хорошо. Я отойду.

Пока брат стоял у могилы, она вспоминала мать, её молитвы по ночам, последние минуты жизни, когда находясь уже в бреду она хватала руками пустоту, будто пытаясь обнять и всё повторяла его имя. Но об этом она конечно никогда ему не скажет.

Через какое-то время он обернулся к сестре.

– А где дядя лежит?

Среди других появившихся за это время могил, долго не удавалось найти место, где похоронен дядя. Никем не посещаемое место успело зарасти дикими растениями.

– Ой, не помню уже, вроде здесь должна быть. Да точно, вот она.

Они остановились у заржавевшей железной оградки. Когда-то её ставили как временное ограждение, но с течением времени возводить стены из кирпича никто так и не счёл нужным.

– Кроме тебя с мамой к нему никто не ходил. Я то его совсем не помню – сказала Нурсулу. Она мало знала о дяде, из смутных воспоминаний тогда ещё совсем маленькой девочки помнила даже не самого дядю, а железную коляску в которой он обычно сидел.

Ей никто не рассказывал, но она понимала, чувствовала, что именно Айдара, который был старше её на шесть лет, многое связывало с дядей, что-то такое, что никогда не давало брату покоя.

Весь обратный путь они шли молча, вернее он шёл один, ушедший в себя, в свои мысли, она же тихо следовала за ним. Со стороны могло показаться будто два незнакомых друг другу человека просто двигаются в одном направлении. Так продолжалось какое-то время, пока он не остановился.

– Насчёт родительского дома, ну вдруг ты подумала… Короче, он твой, – сказал Айдар.

– Спасибо.

– Толегену привет передай.

– Не поняла тебя, – Нурсулу растерянно посмотрела на брата.

– Я поеду.

– Куда? Останься!

– Извини, не могу.

– Когда приедешь? Ты же приедешь? Айдар! От внезапного осознания, понимания того, что по каким-то не понятным причинам она снова теряет его, слёзы комом подкатили к горлу, угрожая вырваться наружу, те же самые безответные слёзы боли, обиды и любви девочки из далёкого прошлого, которую он когда-то оставил. Нурсулу крепко прижалась к брату и разрыдалась. Как много невысказанных слов тонули в её слезах.

– Родной мой!

– Прости меня! Я во всём виноват.

– Не уходи! Прошу тебя!

– Прощай, сестрёнка!

ГЛАВА 3

Как человек слабый и жестокий завхоз Базархан, негласно правая рука заведующей детско– го дома, все унижения от самодурной, властной начальницы в избытке вымещал на воспитателях, которые в свою очередь передавали её детям, осознавая их беззащитность, при этом ненавидя свою работу из-за мизерных зарплат.

Все молчали, закрывая глаза на преступления в стенах детского дома, так как и сами были участниками этой прогнившей системы.

– Да? – встретила вопросом завхоза, вошедшего в кабинет, заведующая, грузная женщина лет за пятьдесят.

– Майра Елемесовна, непредвиденная ситуация.

– Что опять? – женщина недовольно нахмурилась.

– Точно не знаю, что-то по дороге произошло… Короче, одного не довезли.

– Как так? Кого?

– В коляске которая, из старшей группы.

– Она же нормальная была!

– Да.

– И что теперь?

– Такого же возраста нужен, срочно!

– Не поняла! Мы их что здесь, бл…, печатаем что ли?

– Оплатят сказали.

– Ну естественно! – нервно усмехнулась заведующая.

– Так что делать будем?

– Кто у нас есть?

– Подумать надо!

– Думай значит!

Думать Базархану долго не пришлось.

– Может этого, с третьей группы, шустрый такой?

– Это разговаривает который?

– Да, Иса. Ему как раз двенадцать уже. Подходит.

– Хорошо, – дала добро заведующая, успокаиваясь тем, что проблема решаема.

Зазвонил телефон. Она посмотрела на входящий и резко обратилась к завхозу.

– Иди, оформляй его! Базархан тут же исчез.

Когда Майра Елемесовна, оставшись в кабинете одна, включила сотовый телефон её голос зазвучал совсем по другому, пугающая подчинённых жёсткость тут же сменилась на мягкую, певучую речь любящей бабушки.

– Да солнышко. Что? Обижает тебя? Уххх я ему покажу! Скажи брату бабушка приедет домой и поругает. Всё. Давай, целую принцесса моя!

Базархан застал мальчика в игровой комнате, где он составлял слова из карточек со слогами вместе с няней, пожилой женщиной, возможно единственной из всего персонала, кто питал к детям тёплые чувства и переживала за них.

– Соберите Ису! За ним скоро приедут! – коротко сказал Базархан, копируя манеру речи заведующей, добавляя этим весомости словам, поэтому ни у кого не было сомнений в том, от кого исходят приказы.

– Куда?

– На обследование.

– Какое обследование? Он же здоровый! – тревожно спросила женщина, чувствуя недоброе.

В ответ Базархан впился в неё своими маленькими, змеиными глазками, не предвещавшими ничего хорошего и зло прошипел.

– Ты о чём? Здесь нет здоровых!