Текст книги "Тот, кто пользовался вселенной"

5

Крисви ураганом влетела в комнату. Ее волосы были в беспорядке, она тяжело дышала, и голубая туманность, облегающая ее фигуру, пульсировала от ее дыхания.

Лу-Маклин поднял глаза от массивного монитора, отвлекшись от компьютерной информации.

– Что-то случилось, Крисви?

Она быстро подошла к пульту управления, оперлась на него обеими руками, подалась вперед и свирепо посмотрела на него. Ее голос был тихий и напряженный.

– Я слышала, к тебе приезжали представители Первого Синдиката из Реставона.

Он неторопливо кивнул.

– Да, это так.

– Я также слышала, они не на шутку настроены выкупить у нас контроль над нашим синдикатом.

– Тоже правильно, – ответил он.

– Но ты ведь не собираешься продавать синдикат?

Он отвел от нее взгляд, вновь направив его на экран монитора. По нему сплошь и рядом ползли фигурки белых червячков, обозначающих счастливые случаи.

– Я его уже продал. Весь. Полностью. Все активы синдиката, включая все его имущество на Мэтриксе, Хеледрине и Влоксе.

Она отступила назад, пораженная, и смотрела на него, открыв от удивления рот.

– Но почему? Наши дела шли так хорошо. Нам не нужно, что бы Реставон вмешивался в наши дела.

– По-видимому, наши дела шли слишком хорошо, – он снова перевел взгляд на нее. – Кое-кто не только на Реставоне, но и на Терра решил, что наш синдикат разросся больше, чем следовало.

– И таким образом они запугали тебя и вынудили заключить эту сделку, – горько сказала она, качая головой, все еще не веря тому, что случилось. – Я и не думала, что это может случиться.

– Это не так, – ответил он ей. – Я продал не из-за того, что испугался. Они убедили меня. Эти агенты с Реставона очень смышленые, хорошо осведомленные люди. Они сразу уяснили себе, что им не удастся испугать меня. Они просто ознакомили меня со всеми финансовыми и коммерческими сведениями. Когда я обдумал эти цифры, мне стало ясно, что продать синдикат более разумно в данных обстоятельствах. К тому же, их предложение было более чем подходящим. Прибыль очень существенная.

– Тебе это, может быть, и выгодно, – резко ответила она. – Но для меня? Я не более чем работник по найму, служащая. – Видя, что он не собирается противоречить ей, она продолжила:

– Что будет с Бестрайтом и мной, и всеми другими, кто выполнял твои приказы так тщательно?

– Не всегда тщательно, – поправил он ее. – Ты можешь остаться под моим руководством и продолжать работать на меня. Я сделал несколько успешных операций в легальном мире.

Она насмешливо усмехнулась.

– Какие успешные операции? Тот малюсенький бизнес на Мэтриксе по доставке еды? Все твои легальные дела, даже если ты сложишь их вместе, не составят и двенадцатой доли того, что ты имеешь сейчас.

– Это мне известно, но нужно пользоваться случаем, если есть такая возможность. У меня никогда не было достаточно денег для того, чтобы развить мои легальные дела. Сейчас я это сделаю. – Он улыбнулся. – Я полагаю, я скоро получу дополнительный миллион.

– Тебе никогда не удастся сделать в легальном мире столько, сколько ты делаешь в нелегальном. Неплохо бы тебе знать это!

– Я не согласен с тобой, Крисви. Несмотря на все, в мире есть вещи, не менее важные, чем деньги.

В его голосе было что-то, что мгновенно заставило ее забыть свой гнев и расстроенное состояние и посмотреть на него с любопытством.

– Неужели есть такие вещи? Чем еще, кроме денег, ты можешь интересоваться, Лу-Маклин? Не пытайся уверить меня, что ты скрываешь какую-то тайную навязчивую идею, одержимость, потому что одержимость – это слабость, а ты никогда не бываешь слаб.

– Это не обязательно так, – ответил он, не подтверждая, но и не противореча ей. – Одержимость может быть могучей движущей силой. Нельзя сказать, что я одержим. Я бы хотел, чтобы ты осталась работать со мной. Между прочим, Бестрайт уже согласился остаться.

– Этого следовало ожидать. – Она слабо улыбнулась – Эта старая развалина положительно тает в твоем присутствии. Он бы с удовольствием был твоей комнатной собачонкой, если не более.

– Он квалифицированный работник и хорошо справляется со своими обязанностями. Я восхищаюсь этим. Никто тебя не заставляет делать то, чего ты не хочешь делать, Крисви. Если ты предпочтешь остаться с синдикатом, то окажешься под покровительством некоторых могущественных нелегалов. Я бы хотел, чтобы ты осталась со мной.

– Я знаю, что ты хотел бы, но почему? Потому что я «квалифицированная»? Я никогда не знала, что ты такого высокого мнения обо мне. Бог свидетель, я пыталась заинтересовать тебя все эти десять лет.

– Это не секрет для мня. Видишь ли, я же еще не законченный светский идиот. А на твой вопрос отвечу так: да, это благодаря твоей квалификации, потому что ты полностью посвящаешь себя делу, за которое отвечаешь. В мире легальной коммерции мне будут просто необходимы люди, подобные тебе.

– Тебе будет нужно не только это. Через год тебе будут нужны займы, а еще через год ты будешь просить милостыню. Поверь мне ты не принадлежишь к типу людей, которые могут делать дела легально, Лу-Маклин. Ты обычно устраняешь людей силой, когда они встают у тебя на пути. Правила легального мира намного строже. Между лидерами там нет товарищества, нет неписанных законов поведения и дружбы, взаимного уважения. Это отвратительный, развращенный, злой мир.

– Я понимаю твои слова так, что ты собираешься меня покинуть.

– Ты можешь взять эти слова и засунуть их сам знаешь куда, Лу-Маклин, потому что будь я проклята, если я уйду из синдиката, дающего двухмиллионный кредит каждый год, чтобы идти работать в пищевом обслуживании или в детских развлекательных учреждениях, или в каком-нибудь другом скучном легальном бизнесе. – Она отвернулась от него и направилась к выходу. Потом добавила:

– Мне абсолютно наплевать, кто покупает у тебя синдикат. Я знаю работу этого синдиката как свои пять пальцев. Я думаю, они оценят мою работу. Это будет в их же интересах.

– Я не могу спорить с этим, – признался он. – Но все же мне хотелось бы, чтобы ты осталась со мной.

– Можешь хотеть, сколько хочешь. – Она открыла дверь и повернула свое лицо в его сторону. – Я никогда не думала, что увижу тебя напуганным, Киис ван Лу-Маклин, но, очевидно, это случилось, как бы ты ни отрицал. Я думала, что скорее ты победишь их.

– Я даю десятимиллионный кредит, – сказал он ей спокойно. В ответ она плюнула на пол.

– Наплевать. Ты можешь сделать намного больше, чем это в менее чем десятилетний срок и быть все еще молодым. И все это безо всякой экспансии синдикатного бизнеса.

– Экспансии могут воспрепятствовать.

– Так ты хочешь работать с ними?

Он покачал головой.

– Я не буду работать под другим руководством. Но у меня было такое впечатление, что они проявили заботу обо мне.

– Да, это необычно, – фыркнула она, – потому что этой продажей ты доказал, как ты глуп на самом деле. Ты можешь добиваться быстрой выгоды, а я попытаю счастья с моими новыми хозяевами.

– Я даю тебе последнюю возможность обдумать это, – быстро сказал он.

– Забудь об этом. Желаю тебе удачи с твоим пищевым обслуживанием, Лу-Маклин. Для тебя будет шоком начать работать в легальном мире после стольких лет работы с нелегалами. И ты не найдешь быстрой дороги к удаче, как было здесь.

– Ты забываешь, что я проложил свою собственную дорогу. Я сделаю все, что будет нужно, чтобы достичь того, что я хочу. Легальный мир ничуть не отличается от подмира. Различаются только уступки, и я думаю, я смогу найти общий язык с ними. Я легко адаптируюсь.

– Исключая случаи, когда к тебе применяют силу, – сказала она. – Прощай, Лу-Маклин. Ты и так долго водил меня за нос.

Дверь мягко закрылась за ней, шурша мягкими перекладинами. Он молчал с минуту, все еще глядя на место, где она только что стояла, перед тем как снова заняться компьютерным монитором.

Какой стыд потерять Крисви, подумал он. Она отлично выполняла свою работу. Но он отдал свой мир новым людям и не имел права принуждать людей оставаться с ним. Те, кто предпочел остаться с ним, как Бестрайт, становились от этого более ценными, потому что они делали это по доброй воле. Они будут служить для формирования ядра его новой организации.

Первой вещью, которая послужила причиной для последующего подтверждения сделки о продаже, передаче прав на синдикат и отказе от всех его нелегальных активов, был его официальный статус. Он сразу упал с нелегала двадцатого класса до легала семьдесят третьего класса. Но это его не беспокоило. Он предполагал, что все эти рейтинги изменятся в самое ближайшее время.

Он внимательно рассмотрел цифры, изображенные на экране. Десятимиллионный кредит был большой суммой. Он готовился перейти в легальный мир вот уже несколько лет и ждал необходимого момента, но он все еще не хотел переводить доход синдиката к легальным финансовым органам.

Ну, а сейчас у него было много дохода и не было никакого синдиката, о котором надо волноваться. Его экспансия в легальную коммерцию начиналась всерьез.

Крисви была права насчет трудностей, которых надо было ожидать от этой перемены. Общество было не очень-то благодарно за такие переходы. Он думал, что сумеет найти способ уладить все это. Он уже предпринял некоторые меры, чтобы сделать свой переход из подмира в новое общество не столь резким и болезненным. И к тому же он мог попутно извлечь из этого пользу.

Пришло время для следующего шага. Он дотронулся до клавиши на корпусе пульта управления. На смену цифрам пришли красиво движущиеся абстрактные схемы и меняющийся, как бы текучий голос.

– Вы желаете заказать разговор, сэр?

– Да. Я хочу поговорить с Велворф ол-Рейзим, Уполномоченным по делам Полиции в городе Клария.

– Записано, сэр. Я затребую ваш звонок. Но я должен добавить, что такие официальные лица редко отвечают на незаказанные ранее личные вызовы.

– Дай ему мой полный индивидуальный код и имя, – сказал Киис машине. – Он ответит. И пока ты еще работаешь, проверь, как дела с моим новым бизнесом на Реставоне и заявлениями моих конкурентов на коммерческий статус.

– Очень хорошо, сэр, – ответил ровный механический голос. – Еще что-нибудь?

Лу-Маклин откинулся назад в своем пневматическом стуле и посмотрел в потолок.

– Нет. Я думаю, некоторое время мы будем в безопасности…

Большой, багроволицый человек в мерцающем сером костюме ворвался в офис и тут же столкнулся лицом к лицу с секретаршей в приемной. Секретарша была человек, что само по себе было необычно, но в офисе все было необычно, начиная со сверкающих стен, посыпанных рубиновой пылью и кончая тем, что офис располагался на двести тридцатом этаже самого большого офисного здания в Манаусе.

– Извините, – сказала она ему, не обескураженная его внезапным появлением, – но Советник сейчас не принимает…

– О, он примет меня, – сказал пришедший, глядя мимо нее в сторону отдаленной двери. – Он очень даже захочет принять меня.

Прэкс пытался справиться с собой, пока озадаченная секретарша звонила по телефону и спрашивала, как ей реагировать на это. Было бессмысленно и дальше пытаться прорваться силой. Дверь с этой стороны была снабжена сложными защитными приспособлениями, столкновение с которыми могло оказаться смертельным. Он пришел сюда не затем, чтобы погибнуть в муках, а чтобы получить объяснения.

В приемной кроме него было несколько других людей и двое иностранцев, высокий, похожий на птицу ворнишанин, другой – атабаск, давший обет безбрачия, которые ждали своей очереди. Они с изумлением смотрели на незнакомца, перешептываясь между собой. Никто не позволял себя так себя вести в офисах Советника.

«У меня есть на это причины», – проурчал он про себя. Он узнал некоторых просителей, которых он уже видел раньше. Одна из них была известный хирург, другой был представителем от Совета Правителей, составляющим программу для главного компьютера, который управлял самой Терра.

Все они собрались здесь для того, чтобы выказать почтение к Момленту и попытаться что-то получить от него. В комнате не было ни одного легала, имеющего ранг ниже, чем пятый. Прэкс был единственный нелегал среди них, хотя это и нельзя было определить только по его внешнему виду.

Секретарша тихим голосом переговаривалась с кем-то на другом конце коммуникационной линии. Наконец она положила трубку и перевела глаза на незнакомца. На ее красивом лице было выражение крайнего изумления.

– Советник примет вас, сэр. – Она слегка повела рукой в сторону входной двери. – Вы можете войти сию же минуту.

– Спасибо, – отрывисто-грубо ответил он, шагая мимо нее к двери.

Дверь автоматически открылась при его приближении. Он уверенными шагами вошел в офис, стены которого были отделаны деревом, выложенным полудрагоценными рубинами и богатой резьбой, вырезанной в форме длинных узких полосок. Рубины были привезены из Майнас Джерас, страны драгоценных камней.

Направо от него было широкое ромбовидное окно, из которого открывался вид на густое облако, окутывающее бассейн реки Амазонки. Был сезон дождей, и облака окутывали пространство леса, являющегося заповедником. Этот лес начинался издалека, от самых Андов.

Наверху двух других зданий офиса и наверху памятника Жоржи Амаду были конусообразные шпили, которые вонзались в пушистую, словно взбитую кулинарным венчиком, массу облаков. Памятник Жоржи Амаду – вздымающийся вверх цилиндр, сделанный из самородного металлического стекла – был покрыт барельефами: мускулистые мужчины, соблазнительные женщины, древние рецепты местных пикантных блюд и другие слова, которые великий местный писатель когда-то доверил бумаге. Амаду одобрил бы женщин и рецепты. Но он, возможно, был бы потрясен количеством камней и потраченных на эту конструкцию средств.

К сожалению, мертвые не могут протестовать против своей канонизации в будущем.

Момлент был одет в голубой с темно-бордовым костюм, открытый на шее. Из-под него виднелась мятая рубашка. Он стоял рядом с удивительно маленьким пультом управления. Оба они выглядели совсем крошечными в этой громадной комнате с высокими сводами.

Но ничто из этого не произвело особого впечатления на Прэкса. Его собственные офисы были намного более искусно отделаны. Он подумал, что этот политический деятель имел склонность к показной скромности убранства.

– Привет, Прэкс, – сказал Советник, протягивая руку в знак приветствия. Он не улыбался, но и не выглядел особенно грустным. Как обычно, Прэкс никак не мог разгадать его. Правитель синдиката поколебался и в конце концов пожал протянутую руку.

– Я только что узнал сам. У меня не было времени уладить детали.

Он знаком приказал Прэксу следовать за ним. Пройдя по комнате, он включил один из нескольких маленьких экранов. Его пальцы искусно бегали по пульту управления. На экране появилось знакомое Прэксу лицо. Прэкс узнал одного из наиболее популярных распределителей информации в Объединенных Технологических Мирах. В глубине души Прэкс оценил его как напыщенного павлина.

– Они повторяют эту передачу через стандартные получасовые промежутки, – объяснил Момлент, – чередуя с предсказаниями погоды. Я соединил ее с частью новостей внешнего мира, которые касаются нас.

Сообщение диктора еще только начиналось. Казалось, диктор сам не проявлял к нему особого интереса. Это были обыкновенные провинциальные новости… но не для двух могущественных людей, сидящих в роскошном офисе и следящих за экраном.

"…В это время полиция в промышленном мире на Ивенвейте объявила о разгроме криминальной организации, господствующей на этой планете. Более чем двести нелегалов, нанятых на работу этим преступным подмиром, известным как «Энигмен», уже арестованы и им предъявлены обвинения.

Управляющий Полиции Велворф ол-Рейзим объявил о том, что у него имеются свидетельства, достаточно убедительные и подробные для того, чтобы подвергнуть каждого из арестованных испытанию детектором лжи.

Операции синдиката включали в себя провоз нелегальных фармацевтических и других запрещенных веществ на Ивенвейт, а также искусные мошеннические операции со страхованием и сокрытие доходов от налоговой полиции."

Во время того, как он говорил, на экране позади него вспыхивали изображения. Через минуту на экране появился человек, пожимающий руку лучезарно улыбающемуся Управляющему Полиции. Этот человек не смотрел в объектив.

– Все это, – продолжал диктор монотонным голосом, – было результатом долговременных героических усилий подпольного полицейского оператора Киис ван Лу-Маклина, который работал в тесном сотрудничестве с офисом Уполномоченного ол-Рейзима почти десять лет." – Журналист прокашлялся. – В конце концов Лу-Маклин был вынужден нарушить свою секретность, ссылаясь на Уполномоченного, когда могущественные внемировые интересы сделали попытку насильно заставить его продать обширный синдикат, который, по предположениям, управлялся им. На самом же деле все инструкции исходили от полицейского компьютера. Подмир никогда не знал таких потрясающих фактов. В добавок к многочисленным обвинениям на местном уровне эти разоблачения, возможно, повлекут за собой обвинение нескольких нелегалов высокого ранга. Это удар, который, по мнению некоторых, потрясет подмир ОТМ[2]2
  Объединенные Технологические Миры


[Закрыть] так, как никогда еще со времен изобретения детектора лжи.

– Преувеличение, – пробормотал Советник, переводя искусственные глаза со стеклянными линзами на своего товарища. – Ты защищен, Прэкс.

– Я не волнуюсь за свою свободу, – резко ответил Прэкс. – Я волнуюсь за свои деньги. За деньги, которые я вложил, чтобы купить эту штуку.

Момлент попытался успокоить его:

– Я и сам потерял значительную сумму, не забывай. Не будем думать об этом. Ничего уж не поделаешь, и ты не умрешь от этой потери.

– Дело не в деньгах, дело в принципе, – прорычал шеф синдиката, сжимая и разжимая кулаки и впиваясь глазами в экран.

– Ерунда, Прэкс. Я же знаю тебя. Мы оба знаем, что о принципе тут и речи нет. Дело в деньгах. Мы подхватили обыкновенную простуду, а не пневмонию. Нет причин для какого-либо хирургического вмешательства.

– Кто же знал? – сказал Прэкс, в смятении бегая из стороны в сторону между кушеткой и экраном. – Кто же знал, что этот парень был полицейский агент? Перед тем, как я занялся этим делом, я проверил всю его личную биографию. Он работает в подмире вот уже пятнадцать лет. С тех пор, как он был ребенком. Никто не может работать агентом в течение такого количества времени, не делая ошибок и не будучи хоть однажды проверенным. Никто! Мы должны были выяснить, был ли он завербован. Мои информаторы всегда выясняют это, всегда!

– Я проводил кое-какие исследования, – сказал ему Момлент. – Он не агент полиции.

Ярость и гнев были забыты в одно мгновение. Прэкс в изумлении уставился на Советника.

– Что ты хочешь этим сказать? Почему ты говоришь, что он не агент? – Он кивнул в сторону экрана. – Этот Уполномоченный…

Момлент улыбнулся.

– Я знаю несколько человек на Ивенвейте. Легалов, конечно. Они делали для меня кое-какие одолжения. Они мне сказали, что сведений об этом Лу-Маклине нет не только в банке полицейских сведений, но и вообще нет никакой легальной информации о нем. В соответствии с моими сведениями, он не более чем управляющий скромного синдиката, кем мы и считали его до сих пор.

– Кроме того, – продолжил Момлент, – мои источники информации сообщают, что этот Уполномоченный ол-Рейзим несколько недель назад знал его так же, как и мы.

– Но он только что сказал… – Пораженный Прэкс мог только сделать слабый жест в направлении экрана, в котором продолжалась эта банальная программа.

Но Момлент не слушал Прэкса:

– Очевидно, Лу-Маклин нашел путь, с помощью которого он сумел установить контакт с полицейским компьютером Ивенвейта напрямую, минуя его операторов. Затем он связался через компьютер с ол-Рейзимом, который был вынужден принимать его информацию, хотя и придерживался иной точки зрения. Эта смехотворная история о том, что Лу-Маклин был в течение долгого времени полицейским агентом, была сфабрикована для того, чтобы спасти шкуру ол-Рейзима, а не Лу-Маклина. Предоставив нам возможность перевернуть всю компьютерную картотеку, где хранились сведения о его операциях в синдикате, наш предприимчивый молодой человек приобрел для себя не только неприкосновенность, но и значительное денежное вознаграждение. Ол-Рейзим, возможно, получит за это незаслуженную награду: продвижение от городского до мирового полицейского консула плюс восхищение его коллег, которые никогда не думали, что он способен на такое. Все, кому предъявлено обвинение, естественно, были близкими коллегами и служащими Лу-Маклина вплоть до недавнего времени. Многие из них работали на него на протяжении многих лет. Они также наполовину уверены, что он полицейский агент.

– Очевидно также, – продолжал Советник, – Лу-Маклин давно готовил это предательство, еще до того, как мы сделали ему это «предложение». Что же касается наших денег, о которых я, несмотря на то, что выгляжу спокойным, тоже очень беспокоюсь, то они пропали в кромешном мраке. Мы должны попытаться возместить наши убытки и прекратить, наконец, грабить самих себя. Он более чем умен, этот Лу-Маклин.

– Он будет думать о своем уме, – угрожающе произнес Прэкс, – когда он не сумеет потратить свои деньги. Может быть, мы не сможем вернуть свои денди, но зато мы получим удовлетворение. Я пошлю к нему кое-кого из моих людей, которые так ею разделают, что каждому миру в ОТМ достанется по куску, и еще ньюэлам останется.

– Ты действительно хочешь сделать это?

Прэкс нахмурился… Он всегда угадывал, когда в голосе Советника проскальзывали насмешливые нотки, и он не любил этого.

– Что ты имеешь в виду?

– Посмотри на него. Посмотри передачу несколько минут. – Момлент жестом указал на экран, где местные официальные лица с планеты Клария поздравляли блудного сына. У всех на лицах были располагающие улыбки, несмотря на то, что некоторые из них, возможно, тоже были замешаны в делах подмира. Целесообразность – это необходимое качество для тех, кто хочет выжить в мире политики и бизнеса.

– Этот парень стал не только местным, но и межпланетным героем, – объяснил Момлент. – Правительство Ивенвейта уже предложило ему всевозможные почести и тому подобное. Недостаточно послать туда парочку остряков, чтобы стереть его в порошок. Представляешь, какие могут быть последствия? Мне уже звонили встревоженные сотрудники, которые предпочитают молча проглотить свои неудачи, лишь бы сохранить вес в глазах общества.

– Но он же не герой! – в отчаянии выпалил Прэкс.

– Совершенно верно. Это сообразительный молодой человек, которому улыбнулась удача. Он предал не только нас, он предал и свой народ. Всех, кроме немногих, кто перешел к легальной деятельности и подал заявление об изменении статуса. Но для широкой публики он Киис ван Лу-Маклин, который долгое время страдал и всегда был бдительным агентом полиции, пожертвовавшим своей молодостью для того, чтобы оградить их интересы от коварного и злобного вторжения нелегальных организаций. Невозможно с ним так просто справиться. Подожди. Потерпи немного. Через несколько лет его известность, которой он сейчас прикрывается, будет забыта и потеряет силу. Хотя к этому времени, – он бросил на экран восхищенный взгляд, – он, может быть, займет такое твердое положение в легальном мире, что его будет невозможно и тронуть.

– О чем ты говоришь? – тон Прэкса стал подозрительным – Ты что, хочешь ему отомстить?

– Месть не всегда приносит выгоду, мой друг. Я не люблю нести финансовые убытки и не люблю, когда из меня делают дурака. Это случается, но очень редко. Но хороший боец переживает боль от удара и копит силы. Он не кидается сломя голову, получив хук слева, чтобы нарваться на нокаут. Нет! Если боль от удара очень сильна, он делает вид, что сдается, и накапливает силы, чтобы бороться снова.

– Это ты попросил меня купить его синдикат, – обвинил Прэкс своего собеседника.

Советник поджал губы.

– Ты взрослый парень, Прэкс. Ты сам принял свое решение. Могу еще раз повторить, что я тоже много потерял на этом деле.

– Но это не сравнить с тем, что потерял я! – Шеф синдиката, казалось, лихорадочно прокручивал в голове различные планы. – Будь я проклят, если я тихо скроюсь и дам ему уйти так просто.

– Замечательно, правда?

Прэкс посмотрел на Советника так, как будто тот неожиданно сошел с ума. Он всегда уважал старика, всегда доверял ему и прислушивался к его советам по делам легального мира. Но это восклицание заставило его взорваться.

– Будь я проклят! Ты восхищаешься им?

– Он достиг многого, чему можно позавидовать, – спокойно сказал Момлент. – Он перехитрил многих ловких людей, тебя и меня в их числе. Это, может быть, вершина его достижений. Сейчас он богатый молодой человек с семьдесят третьим статусом легала. Может быть, мы больше и не услышим о нем. Может быть, он удовлетворится безопасностью, которой он достиг. С другой стороны, он может предпочесть не останавливаться, а наоборот, продолжать свое восхождение к вершине легального мира. Интересно будет на это посмотреть. Это не удастся ему так легко, как удалось в подмире. Легальные предприятия имеют различную структуру, их намного труднее предать, администрация их более двуличная и не менее осторожна.

На экране появилась красивая женщина лет сорока с небольшим. Ее уводили под охраной нескольких полицейских Кларии. Она шумно веселилась и выкрикивала непристойную брань. Послышался неодобрительный комментарий диктора.

– И наконец, – продолжил Момлент, – у него есть инвестиционный капитал – десять миллионов от нас, еще один миллион – награда от правительства Ивенвейта.

– Ему теперь придется стать легалом, – сказал Прэкс. – Даже если бы он захотел, его бы никогда уже не допустили обратно. Никогда.

– Я уверен, он это прекрасно знает, – согласился Момлент. Он слегка улыбнулся. – Знаешь, нам некого винить за то, что случилось, кроме себя самих. Это мы заставили его сделать то, что он сделал. Я уверен, что он стоил этой цены. Он ведь мог причинить вред тебе и твоим коллегам.

– Что, этот сопляк? – фыркнул Прэкс. – Я знаю, он стоил нам потери кое-какой суммы денег, но…

– Я всегда говорил, что дело не в принципе, а только в деньгах, – сказал Момлент, прерывая от на полуслове. – Я рад, что ты наконец-то признался в этом. Так что не посылай своих людей к нему. Прими свою потерю с достоинством, хотя, мне известно, это будет для тебя трудно. Радуйся, что ты убрал с дороги потенциально опасного конкурента. Я предлагаю просто-напросто оставить этого необыкновенного молодого человека в покое и дать ему возможность распоряжаться своей жизнью по своему усмотрению. Мы будем за ним наблюдать, и этого достаточно. Он покинутый ребенок. Вполне возможно, что получив такую большую сумму и свалившиеся на нет удовольствия, он вскоре предпочтет им маленький дворец где-нибудь в тихом, уютном местечке и простую, спокойную жизнь, не забивая себе более голову работой.

– Может быть, и так, – неохотно согласился Прэкс. – Может быть, ты и прав. Ты говорил о борьбе. Твоя реакция – петь и размахивать руками. Моя – отвечать ударом на удар, и чем сильнее удар, тем лучше. – Он, казалось, наконец смирился с тем, что случилось. Момлент испустил тихий вздох облегчения.

Прэкс направился к двери.

– И еще одно, Советник. Я думаю, что Лу-Маклин просто сопляк. Умный, конечно, но все же всего лишь сопляк. Но если я ошибаюсь насчет нет, а прав ты, то все равно я устранил с дороги потенциально опасного противника и конкурента, так что если он не предпочтет спокойно уйти, то… он теперь будет работать в мире легалов. В твоем мире, а не в моем. – В первый раз после того, как он ворвался в офис, шеф синдиката улыбнулся. – Теперь тебе предстоит о нем беспокоиться.

– Меня не очень это волнует, – ответил Момлент. Его искусственный взгляд опять обратился к экрану, на котором происходили интересные вещи. Ивенвейт был далеко-далеко.

– На самом деле, я не так уж и жажду узнать, каков будет его выбор, – добавил он, не отрываясь от экрана.

– Для него не лишне будет хорошо себя защитить, – мрачно пробормотал Прэкс. Он был уже у двери. – Потому что я все еще не забыл, что ты сказал мне о его увядающей славе, которой он окружен. Когда это случится, я прослежу, как один из моих людей навестит его.

Он удалился, и дверь за ним мягко закрылась. Момлент облегченно вздохнул, довольный тем, что эта встреча наконец-то закончилась. Он презирал таких людей, как Прэкс. Но иногда общаться с ними было необходимо. Иногда это было еще и выгодно.

Он не отрываясь глядел на экран. По нему один за другим проходили имена арестованных на Ивенвейте.

Умен ты, Лу-Маклин. Он внимательно изучал имена. Одно или два имени в списке обвиняемых были ему знакомы.

Да, будет полезно не спускать глаз с этого странного парня, наблюдать издалека. Но пока никакого вмешательства, ничего грубого. У него в голове все еще звучали слова Прэкса. Несмотря на то, что он был низкого мнения о шефе синдиката, он уважал его интуицию.

«Теперь тебе о нем беспокоиться», – так кажется, сказал Прэкс.