Текст книги "Они под запретом"

11

Ужин с Данилом подействовал на меня странно. Хотя он сказал, что я ему небезразлична, пустота внутри меня будто напротив усилилась. Потому что стало очевидно: несмотря ни на что, он двигается дальше и, кажется, ни о чем не жалеет. Данил снова стал тем парнем, каким был до моего отъезда в Лозанну: не обремененным отношениями и наслаждающимся женским вниманием.

Теперь я понимаю, что расстался с Луизой он вовсе не из-за меня. Для Дани я была лишь символом свободной жизни, по которой он тосковал. Вряд ли он и сам это понимал, когда пришел ко мне с предложением "попробовать". Как и я, Данил запутался между своими желаниями и фантазиями. Обидно. Получается, ему требовался повод, чтобы выйти из обременительных отношений с Луизой, а моя неосторожная фраза таковым стала. Даже если бы я согласилась строить с ним отношения, у нас бы все равно ничего не получилось. Дане не нужна была я. Ему была нужна свобода.

Я, разумеется, не сама до всего этого догадалась. Помог вчерашний разговор с Татьяной, которой я, не удержавшись, поведала о проблемах с сестрой. Я бы скорее всего не решилась, если бы настолько не отчаялась. А с кем ещё мне поговорить о том, в какую беспросветную яму скатилась моя жизнь? Родных у меня нет, ни с кем из Авериных я по понятным  причинам этого обсудить не могу, а Кате и Радмиле вряд ли хватит опыта дать мне дельный совет.

После беседы с наставницей мне сначала стало жутко больно – что отношения с сестрой порушились зазря. Ведь не назови Данил причиной меня и приедь он ко мне после расставания, трагедии можно было избежать. Я даже разозлилась на него за это, но потом поняла, что не стоит. Если бы тогда Даня не примчался ко мне, то я могла до сих пор пребывала в уверенности, что он мне необходим. Я ведь и сама ошибалась в своих чувствах к нему. Вот и Данил ошибся. Но все равно больно. Так хочется отмотать время назад и, используя этот горький опыт и полученные знания, все сделать иначе.

Напоследок Татьяна как и Данил, посоветовала мне поговорить с сестрой по душам. Если ещё два дня назад это предложение вызывало во мне внутренний протест, то после нашего разговора он вдруг исчез. Только сейчас я поняла, почему. Потому что вина меня отпустила. Сколько бы я не пыталась убедить себя в том, что моя совесть перед сестрой чиста, в глубине души я знала свои промахи. Переписка с Данилом, наш почти поцелуй, его присутствие в моей квартире и мои тайные мечты – все эти мелочи точили меня изнутри, не позволяя выйти с сестрой на честный разговор. Теперь когда я знаю, что главной причиной их разрыва стала не я, становится немного легче.

Легче настолько, что в пятницу я сама звоню отчиму и сообщаю о своем приезде. Данил прав, мне нельзя опускать руки. Когда возникнет подходящий момент, я обязательно поговорю с Луизой. Скажу ей правду. Попрошу прощения, что все вышло так, как вышло, признаюсь в былых чувствах к Данилу и поясню, что пыталась с ними бороться. Дальше, как пойдет.

Про Арсения стараюсь пока не думать. Если начну – то обязательно раскисну и запрусь дома, чтобы  предаваться жалости к себе. Вернее, совсем не думать о нем, конечно не получается. Разве такое возможно, когда любишь?

Разговор с Татьяной вдохнул в меня новые силы. Откуда-то возникла уверенность, что если я смогу вернуть себе сестру, то и с Арсением получится. Может и наивно, но сейчас эта вера мне необходима, чтобы продолжать жить дальше. И уж точно нельзя представлять, как он и Инесса ходят на свидания, как и думать о том, что у них есть секс. Я машинально блокирую эту информацию. Мне нельзя. Иначе попросту свихнусь.

На этот раз для своего визита в Одинцово я не пытаюсь скупить все, что попадается под руку. Ограничиваюсь свежевыжатым соком для отчима и кокосовыми макарунс для Луизы. То, что на Авериных не производят впечатление набитые гостинцами пакеты, я поняла ещё в прошлый раз.

Я специально не наряжалась, приехав в свободных  джинсах и толстовке, однако привычка берет свое: едва такси высаживает меня возле ворот, я лезу в сумку за зеркалом и поправляю волосы. Ступаю на знакомую асфальтированную дорожку, и сердце моментально разгоняется, за пару секунд приближая пульс к отметке сто. Это случилось, когда я совсем не рассчитывала и не ждала. Длинный черный седан стоит на своем привычном месте, завораживающе поблескивая своими глянцевыми бамперами в лучах осеннего солнца. Дрожающей рукой я машинально приглаживаю волосы. Арсений тоже здесь.

12

Дверь мне открывает Лидия. Домработница Авериных обожает, когда в доме гости, что подтверждает ее широкая улыбка.

– Сегодня все приехали, – радостно приговаривает она, пока я разуваюсь. – Я как чувствовала, побольше наготовила. Телятину потушила, осетинский пирог испекла.

К стряпне Лидии невозможно остаться равнодушным, однако сейчас я едва ли думаю о еде. Скорее о том, что меньше, чем через минуту встречу Арсения, который вполне вероятно, будет не один, а с Инессой. И что она конечно будет выглядеть безупречно, тогда как на мне надеты старые джинсы, а ни лице нет ни мазка косметики.

– Всем привет, – я неловко застываю в гостинном проёме, переводя взгляд с отчима на Луизу, сидящих на диване. Арсений занял кресло неподалеку, но на него я не сразу могу посмотреть. Волнуюсь, смущаюсь, а сердце колотится радостью и облегчением. Инессы с ним нет. Он приехал один.

– Чего застыла в дверях? – басит отчим и кивает на пакет в моей руке. – Ты снова провизии килограммами привезла?

Отрицательно мотнув головой, я издаю смущённый смешок и осмеливаюсь наконец взглянуть на Арсения. В груди странно сжимается: тоскливо и одновременно сладко. Тоскливо – потому что он сдержано салютует мне рукой в знак приветствия, и его лицо при этом выдает ни единого намека на то, что мое появление его обрадовало. Сладко – потому что несмотря на это, все мое существо наслаждается возможностью на него смотреть. Я давно заметила, что у Арсения быстро растут волосы. Совсем недавно были совсем короткими, а сейчас выглядят как обычно. Никак не могу решить, какая прическа мне нравится больше. Пожалуй, когда подлиннее. Темные волосы делают его глаза более выразительными. И тёмно-серый свитер ему очень идёт.

– Привет, – я смущённо улыбаюсь ему уголками губ и быстро перевожу взгляд на отчима. – Как ваше самочувствие?

– В порядке все, – отмахивается он, поднимаясь с дивана. – Ну что, семья, пойдем за стол?

– Вову ждать не будем, что ли? – осведомляется Луиза, из чего я делаю вывод, что Радкевич стал самым гостем в Одинцово.

– У нас же не бог весть какой прием, – усмехается отчим. – Как приедет, тарелку ему дадим.

Петр выходит из гостиной первым, следом за ним семенит сестра. Арсений идёт следом за мной. От такого соседства я моментально превращаюсь в оголенный нерв: усиливаются чувствительность кожи и обоняние. Я ощущаю его запах так, как если бы он держал меня за руку, спиной чувствую его взгляд и тепло, исходящее от его тела. Как мне добровольно от этого отказаться? Разве возможно, когда он одним своим присутствием способен действовать на меня так?

Мы рассаживаемся за стол, каждый на свое привычное место. Только стул Данила остаётся пустым. Может быть поэтому Володя зачастил с визитами? Потому что Аверины по– своему справляются с утратой? Данил приезжал в этот дом практически каждую неделю с тех пор, как мы с мамой сюда переехали.

– В этот раз так быстро не удирай, – строго говорит отчим, глядя на меня с противоположного края стола. – Потом ко мне в кабинет поднимемся – нужно кое-что обсудить.

Я понятия не имею, о чем может пойти речь, и по привычке смотрю на сестру в поисках ответа. Судя по вопросу, застывшему в ее глазах, Луиза тоже озадачена. Может быть, Арсений знает больше, но к нему я повернуться пока не решаюсь.

Рядом с ним мой план поговорить с сестрой экстренно трещит по швам. Эмоции выходят на первый план, а мысли напротив разбегаются. О чем он думает? Скучал ли по мне хотя бы чуточку? И почему приехал без Инессы? Может быть, на деле у них не все так гладко, как считает Луиза?

Арсений и Петр как и обычно говорят о делах: обсуждают офис в Екатеринбурге и пару раз упоминают каучуковый завод. Судя по всему,  покупатель на долю отчима нашелся и сейчас активно обсуждается цена.

Я уговариваю себя не чувствовать себя виноватой в случившемся, и параллельно пытаюсь завести разговор с сестрой. Спрашиваю все, что приходит в голову: про Ралину, недавно открывшую интернет-магазин кожаных дизайнерских изделий, про название сыроедческой лавки, в которой Луиза заказывала "полезный" торт для отца, и про то, какая была погода в Андорре в минувший горнолыжный сезон. Делаю всё, чтобы наша беседа продолжалась без провальных пауз.

Луиза отвечает на каждый вопрос и со стороны даже может показаться, что между нами все по-прежнему. Но это не так. Потому что Луиза, которую я знала, никогда бы не отделалась бы простыми пояснениям. Она бы красочно и в подробностях описала "прелесть", которую успела приобрести в магазине подруги, а ещё обязательно спросила, не решила ли я стать сторонницей здорового питания, если вдруг заинтересовалась сыроедческими продуктами. А уж про погоду в зимний сезон… Она бы непременно загорелась идеей всем вместе съездить на горнолыжку.

Примерно через полчаса приезжают Радкевичи: их веселые голоса влетают в гостиную в приоткрытое окно. Володя входит в гостиную, держа на руках розовощекого карапуза, как две капли воды похожего на него. Тот же разрез глаз и та же озорная улыбка. До этого дня его сына Ярика я видела только на снимках Даши в Инстаграме.

– Это что за милый кукусик? – умильно сюсюкает Луиза, сжимая его крошечные пальчики. – Ты уже такой большой… Знаешь, каким ты был сразу после роддома? – она расставляет ладони на расстоянии сантиметров двадцати и показывает Ярику. – Вооот такусеньким, представляешь?

– Он готов есть целыми днями, – шутливо сетует Даша, выдвигая для себя стул. – Весь в Вовку.

– А сколько ему? – осторожно спрашиваю я. Я не слишком разбираюсь в детях и вряд ли смогу отличить годовалого ребенка от трехлетки.

– В июле год исполнился, – отвечает Володя и, крепче прижав сына к себе, здоровается с Арсением, который отходил поговорить по телефону.

– Привет, шкет, – Арсений легонько касается указательным пальцем подбородка Ярика и наклоняется к нему ближе. – Плавать со мной  пойдешь?

С барабанящим сердцем я смотрю, как он по-свойски берет его на руки и как малыш, ничуть не расстроенный отлучением от родителей, довольно ему улыбается. Это настолько невероятное и душевыворачивающее зрелище, что я на миг забываю обо всех остальных. В кадре моего взгляда остается только Арсений, который расхаживает по гостиной с ребенком на руках и выглядит при этом расслабленным и довольным.

 Оказывается, он любит детей. Почему я об этом не знала раньше? Даже представить такую картину не могла. Раньше Арсений ассоциировался у меня лишь со светскими тусовками, дорогими ресторанами и обилием женщин, крутящимися возле него. Жёсткий, расчётливый трудоголик, помешанный на своем производстве.

Пожалуй, именно в этот момент полотно его образа, который я в течение последних месяцев дорисовывала новыми мазками, впервые стало выглядеть законченным и цельным. Юношеские страхи и обиды мешали мне разглядеть его по-настоящему. Он совсем не такой, каким я его себе представляла. Арсений, которого я вижу сейчас, строит дом, ценит семью и любит детей.

Наши взгляды пересекаются. Я не могу отвести свой, даже когда Арсений, на секунду задержавшись на моем лице, начинает смотреть в другую сторону. Внутри меня бушует самая настоящая буря. Она нагревает кровь, сметает смущение, отчаяние и тоску. Я не могу. Я просто не могу добровольно отдать его ей. Это будет несправедливо.

13

– Да, точно! – смеется Даша, припадая лбом к плечу своего мужа. – Помнишь, в Лозанне ты потащил меня в тот район, где куча клубов и тусовок… Как уж он назывался?

– Флон, наверное, – подсказываю я. – Место сбора всего нашего курса в выходной день.

– Точно! – Даша устремляет горящие воспоминаниями глаза на меня. – Знаешь, какое место мне больше всего понравилось? Там были классные горячие коктейли с розмарином, а на стенах висели картины Дэга… Копии, конечно, но отличные.

– Мирабо, скорее всего.

– Да, да, Мирабо! Ты была там, да? Вовка, помню, так надегустировался, что я его оттуда на своих плечах выносила.

– Да, раньше ты была гораздо выносливее, – ухмыляется Володя. – Сейчас при каждом удобном случае мне Ярика в руки пихаешь, жалуясь, что он тяжелый.

– Ну так раньше мы не были женаты, – не теряется Даша, нарочито небрежно пожимая плечами. – Сейчас-то мне чего напрягаться?

Их шутливая перепалка веселит всех, включая отчима и Арсения. Луиза смеется совсем как раньше – громко и заливисто, даже трет глаза, не боясь размазать тушь. Впервые за долгое время я чувствую себя настолько расслабленно и хорошо. Словно мы все вернулись на пару месяцев назад, и вновь стали дружной семьей.

– Ты в спа пойдешь, Даш? – уточняет Луиза, когда смех стихает.

– Пойду, конечно, – незамедлительно отвечает она и хитро косится на Арсения. – С такой нянькой как Арс грех в хамаме с девочками не посплетничать.

Мои мышцы сковывает напряжение. Даша, скорее всего, не знает о нашей с Луизой ситуации. Предложит ли сестра пойти с ними? Потому что если не предложит… Это будет больно, но сама я ни за что не стану напрашиваться. Даже для того, чтобы полюбоваться на Арсения в роли няньки Ярослава.

– Аин, ты же останешься? – взгляд Луиза спокойный и прямой, только голос немного «играет», выдавая ее внутреннее напряжение.

Наверное, она бы предпочла, чтобы я отказалась и дала ей провести остаток вечера без необходимости делать вид, что между нами все по-прежнему. Но сейчас я не могу пойти ей навстречу. Мне слишком хорошо, и я слишком хочу все вернуть. Данил прав: если мы действительно были подругами, у нас еще есть шанс, и я должна использовать свой. Нам обеим нужно напоминание о том, как легко и весело нам бывало вместе.

– Да, – я стараюсь говорить непринужденно, но в итоге отвожу глаза. Согласиться, когда знаешь, что тебя не очень-то и хотят видеть, не так уж и легко. – У меня в комнате вроде бы купальник остался.

– Ладно, молодежь, идите плещитесь, – отчим первым поднимается из-за стола. – Пойду немного поработаю. Аина, – цепкий взгляд на меня. – Зайдешь потом ко мне.

– Я могу сейчас, если нужно, – прочистив горло от вновь растущего волнения, предлагаю я.

– Потом, – Петр треплет темный пушок на голове Ярика, восседающего на коленях у своего отца, и идет к лестнице.

– Чур, девчонки идут первыми! – Даша озорно косится на мужа. – Ну ты же разберешься с ним, да?

– А когда я не разбирался? – раздается ответное ворчание.

Я встаю за ней следом и украдкой бросаю взгляд на Арсения. Он ведь тоже пойдет в спа? За обедом мне едва ли удавалось на него смотреть. Помимо привычного смущения, я беспокоилась о том, что Луиза может на мной наблюдать. Вряд ли у нас сложится разговор, если ей почудится, что я решила испортить жизнь ее старшему брату.

Когда я, укутанная в махровый халат, спускаюсь вниз, гостиная оказывается пустой. Волнение во мне растет. Арсений возможно уже внизу. Воронка воспоминаний вновь засасывает меня в свою пучину. То,как он без спроса вломился ко мне в душевую, и то что я дразнила его возле бассейна, после чего мы занялись сексом – вспомнит ли он об этом? Почувствует ту химию, которая была между нами?

Веселые голоса Даши и Луизы отражаются от стен влажным эхом. Они расположились на шезлонгах, но Володи и Арсения рядом с ними нет.

Я невольно замедляю шаг. Раньше сестра непременно бы помахала мне рукой, приглашая присоединиться к ним, но сейчас разумеется этого не делает. Поборов дискомфорт, я развязываю халат и сама сажусь по соседству с Дашей.

– Аин, а дашь мне рецепт кофейного скраба? – она незамедлительно поворачивается ко мне, помогая мне, пусть и неосознанно, включиться в беседу. – Луиза все время его нахваливает.

Я смотрю на сестру, желая убедиться, что она действительно не помнит состав, но она лишь  пожимает плечами.

– Я знаю, что там есть жмых от кофейных зерен и оливковое масло. Ты же еще что-то туда кладешь?

– Соль и эфирное масло. Обычно лаванду.

– Ни одно салонное обертывание не сравнится, – сестра переводит взгляд на Дашу и похлопывает ладонью по бедру в подтверждение своих слов. – Попробуй как-нибудь.

Я мысленно выдыхаю. Может быть не так между нами все и плохо, если сестра хвалит рецепт моего скраба. Хотя рецепт на самом деле не мой. Мамин.

Повисшую паузу разбивает стук открывшейся двери и гул мужских голосов. Из парной выходят Володя с Ярославом на руках, а следом за ними – Арсений. Как бы мне не нравился Радкевич и не умилял его прелестный сын, мои глаза приклеиваются лишь к Арсению. Сердце перемещается вниз живота и сильно пульсирует. Какой он… сексуальный. Дело не только в его фигуре и мышцах, но и в расслабленной походке, и даже в том, как расправлены его плечи. Какое это оказывается было счастье – иметь к нему доступ. Прикасаться в любой момент, открыто флиртовать и заниматься сексом. Сейчас все могло бы быть по-другому.

Даша уходит к ним, и мы с Луизой остаемся вдвоем.

– Пойду тоже поплаваю, – говорит она спустя полминуты тишины и тоже поднимается.

Мне остается только кивнуть. Следом я идти не решаюсь, по-крайней мере сразу, и вместо этого смотрю, как Вова надувает детский круг, и как, подняв фонтан брызг, в воду погружается Арсений. Луиза воркует с Яриком, а после устраивается на бортике, где, болтая ногами, следит за передвижениями брата.

– Гребешь как черепаха, – выкрикивает она, когда он в очередной раз доплывает до противоположного края бассейна.

– Поговори, – беззлобно парирует Арсений, перед тем как снова уйти под воду.

Если бы я могла загадать всего одно желание, я бы попросила всех остальных исчезнуть, чтобы мы с ним остались в бассейне вдвоем. Хочу на себе его руки, сдирающие с меня купальник, хочу обнимать его в невесомости, хочу наш дикий поцелуй. Уж не знаю, куда подевалась моя неуверенность в себе, но сейчас мне сложно поверить, что сейчас Арсений не представляет того же.

Луиза ныряет, и это дает мне сигнал подняться. Я подхожу к бассейну и так же, как она, сажусь на край. Каждый занят своим делом: Володя и Даша развлекают сына, по очереди окуная его в воду, сестра плывет к ним. Я сосредотачиваюсь на широких плечах Арсения, рассекающих колышущуюся голубую гладь. Едва ли он меня видит – слишком увлечен плаванием. Спрыгнуть в воду или еще немного подождать?

Арсений выныривает в каком-то жалком метре от меня. Шумно вдыхает и вытирает ладонью лицо, после чего наши глаза встречаются. Он явно не ожидал меня увидеть, потому что в его мелькает замешательство, которое сразу же исчезает.

– Почему не плаваешь? – спрашивает он, упираясь локтем в бортик. Его дыхание сбилось от нагрузки, и поэтому голос звучит немного хрипло.

Вопрос застает меня врасплох, и первый мой импульс – бездумно пожать плечами. Так я бы и сделала – раньше. Но не сейчас.

Собрав всю свою смелость, я удерживаю его взгляд.

– Хочешь, чтобы я поплавала с тобой?

Скулы Арсения дергаются. Он смотрит на меня еще короткое мгновение и, ничего не сказав, погружается в воду. Я смотрю, как он плывет к противоположному краю бассейна и не знаю, что думать. Хорошо или плохо, что он не ответил? Арсению, которого я знала, не смущался озвучить свои мысли, какими бы они ни были.

В бассейн я все же не залезаю, и вместо этого иду в хамам с Дашей и Луизой. Поддерживать беседу с ними удается в трудом, потому что все мысли заняты тем, что происходит за дверью. Я не могу не думать о том, что этот вечер рано или поздно подойдет к концу, и мне снова придется выживать без его присутствия. Сколько? Три дня? Четыре? Неделю? Две?

– Я пойду проверю как они, – прорывается в стену моих мыслей голос Даши. – Вовка тоже поплавать хочет, наверное. Надо у него Ярослава забрать.

Луиза говорит, что придет минут через пять, я выхожу следом за Дашей. Внутри меня существует слишком много «против», чтобы остаться.

Арсений стоит возле края бассейна с Яриком на руках, позволяя малышу смотреть, как его отец плавает брассом. Я с сожалением кошусь на свой телефон, лежащий на шезлонге. Сейчас можно было бы незаметно их сфотографировать. Как оказывается ему идут дети. Получился бы идеальный снимок.

– Арс, давай его мне, – говорит Даша, подходя к Арсению.

– Даш! – раздается звучный окрик Володи. – Лучше полотенце принеси. Он устал и мерзнуть начинает.

Накинув халат, она быстро идет наверх, а я возвращаюсь на шезлонг. Может быть у меня все-таки получится их заснять. У меня ведь нет ни одной фотографии Арсения.

Едва я направляю на камеру на его спину, раздается звонок. Но не у меня. Судя по знакомой мелодии, это телефон Арсения, что подтверждает то, как он озабоченно начинает крутить головой. Он терпеть не может пропускать вызовы.

Я подскакиваю с шезлонга и два шага оказываюсь рядом с ним.

– Давай я его подержу, – испугавшись своей нечаянной смелости, кошусь на Володю. Я ведь никогда не держала на руках чужого ребенка – вдруг он будет против. Но  Радкевич продолжает невозмутимо плавать, явно ничего не слыша.

Арсений мешкает секунду, а потом протягивает Ярослава мне. Я стараюсь брать его как можно осторожнее, и от излишних стараний задеваю ногтями кожу на груди Арсения, отчего по рукам моментально расползаются мурашки.

– Аккуратнее с ним, – требовательно бросает он и, коснувшись взглядом моей шеи, быстро идет в сторону душевых, где продолжает заливаться его мобильный.

Кажется, Ярославу не слишком понравился вынужденный переезд, потому что его выпуклый лобик начинает морщиться. Мне становится жутко страшно, что он расплачется и тем самым обнаружит мою женскую несостоятельность, а потому я начинаю нервно его раскачивать. А Даша права. Несмотря на свой возраст, Ярослав довольно тяжелый.

– Теперь из тебя сделали няньку, Аин? – весело осведомляется Вова, привалившись к бортику бассейна.

– Арсений отошел поговорить, – смущенно улыбнувшись, я киваю в сторону душевых и перевожу взгляд на своего ценного пассажира. – Ярослав, где твой папа?

Малыш начинает улыбаться и тычет в Володю пальцем. Не знаю, почему мне так важно, чтобы он не заплакал. Наверное, потому что он не плакал на руках у Арсения.

– Давай его мне, – слышится совсем рядом. Арсений, придвинувшись ко мне вплотную, обхватывает рукой Ярослава.

Его пальцы вскользь задевают мои грудь и плечо. Я наверное испорченная, но в этот момент чувствую самое настоящее возбуждение. Всего лишь от одного случайного касания.

Арсений сразу же отворачивается, а я незаметно опускаю взгляд на свой купальник и прихожу в ужас. Ткань лифа сместилась в сторону и наполовину оголила сосок. Из-за того, что я держала на руках Ярослава, конечно, но разве от этого легче? Быстро одернув мокрую ткань, и семеню к шезлонгам. Лицо пылает. Арсений это видел? Господи, а Володя?

– Мама здесь! Мама уже здесь! – размахивая зеленым полотенцем с изображением мультяшного дракона, Даша залетает в спа. – Где мой замерзший мальчик?

– Ты в Турцию что ли за ним ездила? – усмехается Володя, вылезающий из бассейна.

– Я просто зашла в туалет, – заговорщицки шипит Даша, проносясь мимо меня. Ловко забирает у Арсения Ярослава и кутает его в полотенце.

– У Ярика райдер как у голливудской звезды, – поясняет она, когда, прижимая сына к себе, опускается на соседний шезлонг. – Полотенце только с драконами. Игрушки – тоже зеленые и предпочтительно, чтобы они были драконами. Надеюсь, со временем комнату не попросит в зеленый перекрасить. Ужасный цвет.

– А если дракон будет желтым? – спрашиваю я машинально. Краем глаза я замечаю, что Арсений, сказав что-то Володе, перекидывает полотенце через плечо и идет к выходу.

Минут через пять из хамама выходит Луиза, исчезает на пару минут и возвращается с подносом травяного чая. Мы проводим в спа еще не менее часа, но Арсений так и не возвращается.