Текст книги "Нас учили рисковать"

– А если это передача власти? – неожиданно выдвинул предположение Ковалев.

– Маловероятно, – покачал головой Антон. – Зачем тащиться туда? Есть более удобные для этих целей места. Я считаю, что там что-то спрятано. Ведь нет никакого секрета в том, какие районы облюбовали боевики. Этот у них не в почете. Здесь преобладают в основном умирающие селения и аулы. Их можно по пальцам пересчитать. В то же время много лугов. В районе не представляет труда вытеснить банду на открытую местность и уничтожить.

– Еще Басаев пугал нас бактериологическим оружием, не раз заявлял о наличии радиоактивных материалов, которых достаточно для создания грязной атомной бомбы. Мало ли. Там могли спрятать контейнер, а сейчас пойти за ним, – выдвинул новое предположение Савинов. – Других объяснений появления в этом районе бандитов у меня нет. В любом другом месте понятно, но здесь… – Он пожал плечами.

– Мне кажется, здесь что-то другое, – возразил Антон. – Сами посудите, если бы действительно там прятали нечто подобное, зачем собирать в кучу представителей сразу нескольких банд? Чтобы прямо там поделить эту гадость и ударить в разных частях республики? Глупо. Мне кажется: это ловушка.

– Для кого? – нахмурился Ковалев.

– Хотя бы для меня, – хмыкнул Антон.

– Думаешь, информация о вашем прилете дошла до ушей Доку Умарова? – насторожился Савинов.

– Это тоже не надо исключать, – подтвердил его предположение Антон.

– Но данные о намерениях Доку мы получили раньше, чем вы здесь появились, – возразил Савинов.

– Тогда надо лететь, – Филиппов ударил себя ладонями по коленям. – Значит, бандиты прямо в Куце?

– Там, – подтвердил начальник особого отдела. – И активность переговоров возросла.

– Характер радиообмена? – Антон покосился на коменданта. Но тот пожал плечами.

– Ничего существенного. – Савинов почесал тыльную сторону ладони. – Используя переговорную таблицу, уточняют обстановку и все.

Антон быстро прикинул в голове возможности группы. Если в течение десяти минут они решат вопрос с «вертушкой», то на «точке» будут уже через час. Чтобы не насторожить боевиков, высадку придется осуществлять за пределами зоны слышимости «борта». После этого бросок километров десять, рекогносцировка, а дальше действия по обстановке. Только месяц назад взяли в группу Ермакова. Уже минус один. Конечно, парень пойдет на что угодно, но не станет ли после всего обузой для группы? Второй это доктор Гайнулин Ринат. Воюет давно, но тоже не высаживался таким способом. Ко всему, кроме обычного боекомплекта и оружия, он тащил на себе практически небольшую операционную. Пойти без них? А если там действительно что-то серьезное?

Антон посмотрел на начальника разведки:

– На сборы, принятие решения и уточнение задач мне необходимо тридцать минут.

– Хорошо, – кивнул Ковалев и перевел взгляд на коменданта. – Запрашивай мой «борт».

Спустя час сидевший в проходе кабины штурман развернулся, отыскал взглядом Антона, показал рукой на циферблат часов, потом выпрямил три пальца.

– Готовность три минуты, – продублировал в микрофон переговорного устройства сигнал штурмана Антон и встал. Он сидел на боковой скамейке с краю. О месте высадки долго не спорили. Было там несколько свободных от камней и относительно ровных площадок, закрытых от глаз находящихся в ауле людей горами. Одну из них и решили использовать.

Придерживаясь руками за кронштейны, Антон пробрался к выходу. Здесь уже возился с замками дверей Дрон. Когда они распахнулись, Филиппов на мгновение зажмурился. В салон ударной волной ворвался лязг перемалывающих воздух винтов, рев турбин, поднятая в воздух пыль и мелкие камни.

Антон почувствовал, как на плечо легла рука штурмана.

– Земля! – скомандовал он.

Каждый знал свое место и время. Первым исчез в дверях Дрон. Следом пошел Туман, потом Гущин… Не прошло и двух минут, а машина, перевалив через хребет, уже рокотала своими двигателями где-то над Ассой.

Ощетинившись во все стороны стволами «валов», «винторезов» и автоматов Калашникова, группа некоторое время словно приходила в себя. Каждый занял свою позицию и наблюдал, слушал, нюхал в своем секторе. В воздухе еще носился запах керосина, а в сторону распадка медленно сносило облако поднятой в воздух сухой травы и мелкого мусора.

– Это Филин, доложить о готовности к движению, – проговорил Антон в микрофон переговорного устройства.

После грохота вертолета показалось, что сказал громче, чем следовало бы.

– Это Туман, к движению готов.

– Дрон, в норме…

Через полминуты стало ясно: высадка прошла успешно. Травм не было.

Со стороны могло показаться, что вертолет просто прошел над землей на минимальной высоте. На самом деле он оставил на земле горстку людей, способных наворотить дел, как небольшая армия…

– Джин, Шаман, – Антон отыскал взглядом притаившихся за валунами чеченцев.

– Джин на связи, – отозвался майор.

– Головной дозор, – с ходу поставил задачу Антон.

В случае внезапной встречи с бандитами офицеры-чеченцы должны обеспечить группе возможность рассредоточиться и занять выгодные позиции. Для этих целей они одевались как боевики, не брили перед командировками бороды. Зачастую это сбивало с толку бандитов, притупляло бдительность, давало возможность подойти к ним вплотную.

Джин с Шаманом поднялись и двинулись вдоль склона.

Если идти строго по курсу вертолета, то уже с вершины расположенной справа горы можно будет увидеть злосчастный аул. Но Антон не исключал, что сейчас боевики в этом направлении тоже ведут наблюдение. Так, волей или неволей, придется совершать обход и выходить с другой стороны.

Работали, как всегда, парами. Антон с Дроном взяли на «буксир» новичка Ермакова. Он пока был один. Шествие замыкали Туман и Гущин. Офицеры-чеченцы двигались впереди, на удалении зрительной связи. Шли ровно. Лишь когда над небольшим распадком, заросшим мелкими березками, в воздух взлетели несколько напуганных кем-то птах, Джин присел и поднял над головой сжатую в кулак руку. Группа бесшумно растворилась среди небольших деревьев, росших вперемежку с кустарником. Но уже через пару минут продолжила марш. Как оказалось, причиной тревоги послужил обычный горный козел…

* * *

Люди Хусейна вырыли яму глубиною по грудь и продолжали отбрасывать землю. Опасаясь погрешности, подстраховались, поэтому ее диаметр был равен размерам воронки от приличной авиабомбы. Наконец раздался скрежет по металлу. Хусейн, в это время говоривший о пустяках с Мухханадом, замолчал и вопросительно посмотрел на перепачканного землей Усмана.

– Есть, – подтвердил тот, навалившись спиною на вертикальную стену.

Хусейн поднялся с земли и подошел к яме, из которой двое его моджахедов уже осторожно доставали артиллерийский снаряд.

Мухханад запустил руку под косматую бороду и с задумчивым видом поскреб шею:

– Хм!

– Тебя удивляет? – Хусейна развеселила реакция араба. – Ты, наверное, ожидал, что мы достанем кувшины?

Араб покосился на стоявшего рядом Расу:

– Если выплавить весь тротил, то в снаряд такого калибра войдет не меньше драгоценностей, чем в кувшин.

– Ты прав, – согласился Хусейн.

Тем временем Усман смел рукой с болванки песок, воткнул ее наконечником в грунт и стал отворачивать донную часть. Когда крышка была снята, у Мухханада от удивления открылся рот. Полость стодвадцатипятимиллиметрового снаряда была плотно забита золотыми украшениями и камнями. Но это было не все, рядом, на бруствере, появились еще два аналогичных боеприпаса. Люди Хусейна стали заботливо снимать с них пленку и скотч.

– Сюда не только украшения прятали, – не без гордости сказал Хусейн. – В свое время через Грозный Дудаевым был налажен канал поставки в Азербайджан бриллиантов. Как ты понимаешь, часть из них в обработанном виде возвращалась назад. Здесь они тоже есть.

Мысли Мухханада путались, голова наполнилась странным туманом, а в ушах появился протяжный звон. Да если бы он только знал, рядом с чем сидел все эти дни! Ведь даже малой части того, что сейчас достают из земли люди Хусейна, хватит, чтобы открыть у себя на родине собственное дело, стать уважаемым человеком и беспечно жить до конца своих дней… Зачем эта война, грязь, постоянный страх оказаться в руках кафиров? Вот оно, счастье!

Чтобы Хусейн ничего не заподозрил, Мухханад с деланым безразличием отвернулся и посмотрел в сторону равнины. Пришло время обеда. Мысли путались. Неужели он так и не воспользуется предоставленным ему шансом разбогатеть? Нужно что-то срочно делать. Однако ничего путевого в голову не приходило. Как ни крути, но для начала необходимо избавиться от Хусейна и его людей. Это очень непростая задача. Вернее, невыполнимая. Доку хорошо все просчитал. Как оказалось, он учел и слабости моджахедов. Значит, недооценил его Мухханад. Чтобы успокоиться, араб стал искать негативные стороны последствий. Допустим, ему удалось стать единоличным хозяином клада. Как бы он поступил дальше? Первым делом пришлось бы перепрятать все в другое место, а Доку сказать, что в последний момент напали русские… Нет, этому мало кто поверит. Кафиры обязательно рассказывают по телевизору о том, как и где провели очередную операцию. С другой стороны, если бежать со всем этим добром, то придется прятаться до конца жизни. А если учесть, как в таких случаях ищут, проживет он совсем немного. Мухханад поежился. Как-то сразу не подумал об этом. На него ополчится весь исламский мир. Он станет изгоем. Но ведь должен же быть какой-то выход? Так ничего и не решив, он развернулся к Хусейну, равнодушно наблюдавшему за действиями своих людей:

– На что пойдут эти деньги?

– Мы давно не заявляли о себе, – пожал плечами Хусейн. – Пора снова заставить неверных вздрагивать по ночам.

Тем временем содержимое снарядов стали аккуратно перекладывать в специальные брезентовые пояса и сумки.

– Скажи, ты давно знал об этом кладе? – не выдержал Мухханад.

– Это не клад, а достояние нашего народа, – уточнил Хусейн.

– Может, этого хватит, чтобы начать новую войну с кафирами? – раздался из ямы голос.

Араб скрипнул зубами. «Фанатики! А что если предложить Хусейну скрыться со всем этим богатством у него на родине?» Он пристально посмотрел на чеченца.

– Тебя что-то беспокоит? – почувствовав на себе взгляд, спросил Хусейн.

– Представь себе, не пойдем мы больше воевать, а сядем в самолет и полетим в Эмираты…

Взгляд Хусейна обжег араба.

– Это шутка такая была, – Мухханад вздохнул. – Интересно, а много еще тайников в вашей республике?

– Это не наше с тобою дело, – на полном серьезе ответил Хусейн.

Моросивший с обеда дождь усилился. Под ногами зачавкала грязь.

Неожиданно один из четырех назначенных в охрану моджахедов резко поднялся с земли и стал пристально смотреть в сторону заросшей кустарником и мелкими березками ложбинки.

– Что ты там разглядел, Назир? – тут же поинтересовался Хусейн, который, казалось, видел все, что творится вокруг. Общались моджахеды через закрепленные на левой половине курток станции.

Но Назир словно не слышал командира. Он резко вскинул автомат и выстрелил куда-то в сторону зарослей. Только после того как эхо одиночного выстрела затерялось где-то среди гор, ожила станция у Хусейна:

– Это Назир! Кафиры по распадку идут!

– Ты ничего не путаешь? – нахмурил брови Хусейн. – С трех сторон за горой наблюдают наши братья. Я специально выставил дальние посты. Они бы сообщили, что сюда поднимаются люди.

Хлопок «винтореза» опрокинул на спину стоявшего в стороне Расу и развеял сомнения Хусейна в том, что его человек ошибся.

– Ускорить работу! – крикнул Хусейн, а сам бросился к развалинам, на ходу сделав несколько выстрелов в сторону, куда смотрел Назир.

Мухханад стоял, не зная, как поступить. Хотя, когда пришел Хусейн, они быстро распределили обязанности. Сейчас араб и двое его помощников должны были начать уходить вдоль склона на север, отвлекая на себя противника, и, в конечном итоге, занять небольшую высотку левее аула. Это позволяло контролировать устье распадка. Часть людей Хусейна принимала бой прямо здесь, у развалин и ямы. Задача у всех была одна: обеспечить отход трех груженных золотом и камнями моджахедов к Ассе, прямо по склону. Но никто не рассчитывал, что пойдет дождь. Сейчас этот спуск превратится в скольжение, которое закончится внизу смертью. К тому же убит Расу. Непонятно, почему не было доклада от дальних секретов. В результате кафиры подошли почти вплотную. Началась неразбериха.

А между тем араб уже отчетливо разглядел двух перебежавших между камнями русских. Треск очередей и хлопки «винторезов» словно разгневали небо. Дождь хлынул как из ведра.

Араб бросился к яме и, не обращая внимания на свист пуль, треск очередей и крики раненых, замер на ее кромке. Двое из находившихся внизу моджахедов, бросив все, вели огонь по распадку. Один уже лежал на спине. Над правой бровью красовалось пулевое отверстие. Под головой, в грязи, растеклась лужа крови. Никто не видел появившегося за спиной араба. Неожиданно его словно кто-то подтолкнул. Он спрыгнул вниз. В разные стороны полетели желтые брызги. Ноги по щиколотку увязли в песке и мелких камнях. Не обращая внимания на моджахедов, араб рухнул на колени перед кучкой лежавших на брезенте драгоценностей, схватил пригоршню камней и сунул в карман разгрузочного жилета. Потом сгреб золотые украшения и стал рассовывать их по карманам брюк.

В это время рядом упал еще один боевик. Мухханад замер, глядя на то, как у него стекленеет взгляд. Покойник словно гипнотизировал, не давая пошевелиться.

– Ты что делаешь? – оскалился оставшийся в живых бритоголовый бородач.

Араб уже знал: этого громилу звали Усман. Он бы наверняка еще долго не заметил Мухханада, если бы не оглянулся на своих дружков. Чеченец развернулся к нему всем телом и вскинул автомат. Однако магазин оказался уже пустым. Усман отбросил оружие в сторону.

– Надо хоть что-то спасти, – стал лепетать араб, поднимаясь на ноги.

– Мы все спасем, если ты сейчас займешься своим делом. Их здесь мало. Иначе мы бы узнали…

Мухханад встал во весь рост, и ему открылась картина боя. Двое боевиков Хусейна, перебегая от камня к камню, стреляли короткими очередями по распадку. Оттуда раздавались ответные выстрелы. Вот еще один моджахед застыл у развалин. Дико закричал, повалился на землю и стал елозить в грязи сам Хусейн. Он зажимал руками колено, сначала пытаясь согнуть ногу, потом резко выпрямляя.

– Почему твои люди ничего не предпринимают? – взревел Усман и бросился на Мухханада.

Араб изловчился и встретил его ударом кулака в челюсть. Но Усману хоть бы что. Он лишь на мгновение закрыл глаза и тут же схватил Мухханада за пояс.

«Конец!» – мелькнуло в голове Мухханада. Он знал, чеченцы с детства учатся азам борьбы.

Неожиданно рядом рванула граната. Спасаясь от осколков, Усман, увлекая за собой Мухханада, рухнул на дно ямы. Брызнувшая из-под чеченца грязь попала на лицо араба. Он встал на четвереньки, пытаясь очистить глаза. В этот момент на голову словно обрушилась бетонная плита – Усман двинул его кулаком по затылку. Мухханад повалился на бок, прикинувшись, будто потерял сознание. В это время где-то вверху раздался звук пролетевших самолетов.

«Все! – мелькнула мысль. – Русские сейчас будут бомбить склон!»

Он осторожно открыл глаза. С трудом разглядел Усмана. Стоя на четвереньках, тот разжимал руки убитого моджахеда, пытаясь забрать его автомат. Мухханад понял: если наверху кто-то из людей Хусейна и остался, то им явно не до золота. Он медленно вынул из кобуры «ПМ», снял с предохранителя. Усман уже вставал, собираясь вновь ответить русским огнем. Однако Мухханад не дал ему до конца выпрямиться. Разрядив в упрямого чеченца почти половину обоймы, он опять подобрался к брезенту. Приличных размеров кучка золотых украшений и камней тянула его как магнит. Араб снова стал рассовывать золото по карманам. Но треск будто лопнувшего напополам неба и ослепительно яркий свет заставили замереть. Все затряслось и куда-то поползло, вмиг окутав его непроглядной темнотой. Мухханад никак не мог оторвать от земли руку. На грудь словно упал слон. Он с криком выдохнул воздух, не в силах больше вдохнуть. Раздался хруст костей, а нечеловеческая боль, казалось, разорвала на куски тело.

Глава 2

Усилившийся дождь увеличил вес снаряжения и снизил видимость до нескольких сот метров. Грязные ручейки в ложбинах превратились в потоки. Налипавшая на подошвы ботинок грязь затрудняла шаг. Ноги постоянно разъезжались, скользили. Было тяжело при таком темпе удерживать равновесие. Ермаков дважды упал. Перевернувшись на живот, он тут же вставал на четвереньки и поднимался. Масла в огонь подлил Дрон. Нет, на этот раз не очередной шуткой. Просто у него сработал многоканальный определитель рабочих частот. Это говорило о том, что совсем рядом ведутся переговоры с использованием радиостанции УКВ диапазона малой мощности. Обычно работу такой станции можно определить лишь за десять-двенадцать километров. В горах это расстояние, как правило, уменьшается. Сомнений не было: в районе кто-то работает на средствах связи малой мощности.

Не сбавляя темпа, он вынул из нагрудного кармана спутниковый телефон, отвернул похожую на сигару антенну.

– Слушаю тебя, Филин, – уставшим голосом с ходу ответил Родимов. – И вижу. Только вот пока ничего понять не могу…

Антон сообразил, генерал на ГБУ и сейчас наблюдает за перемещением группы на специально установленном экране. Группа боевого управления располагалась в небольшом бункере под землей прямо на территории учебного центра. Сейчас генерал видит движение маяка в районе развалин. Конечно, он обязан знать, почему группа оказалась там без его ведома. Но выйти на связь первым опасался. Вдруг в этот момент его парни подкрадываются к часовому, и зуммер спутникового телефона выдаст их?

– Совершаю марш с целью выхода в район развалин с севера, – стараясь скрыть одышку, стал докладывать Антон. – Местность с той стороны позволяет подойти к ним вплотную.

– Какова численность бандитов? – спросил генерал.

– По данным начальника разведки, у развалин по нескольку представителей от подконтрольных Умарову банд. Сам еще не видел.

– Понял тебя, – задумчиво проговорил Родимов. – А что если версия Свиридова верна и там контейнер с какой-нибудь заразой спрятан, за которым сейчас пришли бандиты? Кстати, если это действительно так, как у тебя со средствами защиты?

– Вы как будто не знаете. – Антон переложил трубку спутникового телефона к левому уху. – Нет ничего.

– Может, сбросить контейнер? – осторожно спросил генерал.

– Уже поздно, – крутя во все стороны головой, ответил Филиппов. – Духи точно заметят. И вообще, думаю, до этого дело не дойдет. Вот пара штурмовиков, возможно, мне пригодится.

– Что-то ты меня пугаешь, – удрученно произнес Родимов.

– Меня эфир насторожил, очень смело они работают. Не исключаю ловушку. Может, специально…

– Хорошо, я сейчас свяжусь с командующим ВВС, и мы выделим в твое распоряжение пару «Грачей», – пообещал генерал.

– Премного благодарен, – Антон сложил антенну, сунул трубку в карман разгрузки.

Вскоре они спустились в небольшую ложбинку и повернули в обратном направлении, уже непосредственно к развалинам башни. Видимость была минимальной. Двигались с большой осторожностью. В любой момент можно было нарваться на секрет или просто засаду бандитов. Не исключал Антон также и наличие разного рода сюрпризов в виде «растяжек» и просто обычных противопехотных мин. Шаман с Джином шли левее по склону. Справа выдвигался Туман и Гущин. Банкет с Татарином шли сзади. Мало ли. Вдруг действительно они идут в западню? Когда до руин оставалось совсем немного, пошли совсем медленно. Подолгу замирали, прислушиваясь к каждому звуку. Пробирались буквально по сантиметрам, без единого звука. И все же что-то они не просчитали. А доказательством тому, как правило, бывает первый выстрел противника, а не их. Произошло все стремительно. Сначала на удалении броска гранаты возник человек. Антон замер, надеясь, что боевик сейчас примет Джина и Шамана за своих и, как всегда, начнет выяснять отношения. Однако те шли левее и выше, а в поле зрения бандита попал, по всей видимости, Дрон. По тому, как ловко опустившись на колено, чеченец вскинул ствол автомата, Филиппов понял: они имеют дело с хорошо подготовленными бандитами – и лишь мысленно осенил Дрона крестом. За долю секунды тот бросился на землю. Антон отскочил в сторону, уже поймав в прорезь открытого прицела стоящего у какой-то ямы бандита, и надавил на спусковой крючок. Пуля мягко прошла по стволу, приклад ударил в плечо, и вот уже бородач лежит на спине, странно подтягивая под себя ноги…

Определить количество бандитов даже примерно не удалось. Мешали развалины, а слева – холм. С разных сторон по распадку дружно стали вести огонь сразу несколько автоматов.

Дрон быстро переполз в сторону, вскинул свой «вал» и дважды выстрелил в район разрушенной башни. Оттуда раздался вопль. Антон с минуту шарил взглядом по заросшему мелким кустарником склону, надеясь увидеть выстрелившего первым бородача, потом перебежал вперед. Бандита он заметил в последний момент. Как оказалось, тот успел подняться по склону и уже целился в Джина. Антон выстрелил, целясь бородачу в голову. Открыв рот, бандит завалился на бок. Тут же треснула автоматная очередь. Со свисавших над Филипповым веток деревьев полетели брызги. Совсем рядом прошелестели пули. Антон прижался к земле. Заросли барбариса скрывали его от глаз противника, но и он ничего не видел. Обдирая руки и локти о шипы, Антон пополз вперед. Наконец впереди проступили очертания развалин. Между тем стрельба со стороны бандитов ослабла. Антон приподнялся и перебежал левее и выше. С этого места брошенный аул был как на ладони. Взору открылась странная картина. На дне прямоугольной, свежевырытой ямы двое боевиков душили друг друга. Двое других валялись рядом. На бруствере стояли снаряды. Из-за расстояния нельзя было определить не только калибр, но и к какому орудию они подходят. Со стороны развалин прогремела еще одна короткая очередь. Филиппов снова присел. Тут же справа послышались хлопки «вала».

– «Неужели ловушка? – мелькнула мысль. – А что? Активизировали работу на средствах связи, заранее зная, что военные не оставят это без внимания, дождались высадки группы, о прилете которой узнали через местных «стукачей», и устроили встречу. А раз так, значит, надо сейчас ждать удара с тыла».

Антон давно опасался такого развития событий. Он знал: за уничтожение подразделения спецназа ГРУ чеченские боевики получат хорошие деньги. Филиппов быстро соображал. Один офицер некомплект, лишь сегодня ночью начали работать в этом направлении. Второй, Ермаков, с нулевым для жесткой работы опытом.

– Командир, с тыла лупят, – раздался в наушнике переговорного устройства голос Тумана. – Вроде один. Но не вижу. Скорее пристреливаются…

Антон решительно достал трубку спутникового телефона и надавил на кнопку автоматического набора частоты Родимова.

– Да, – почти сразу откликнулся генерал.

– Родник, это Филин!

– Слушаю тебя, Филин…

– «Грачи» нужны, целеуказания дам ракетами белого цвета…

– Держись, пилоты в кабинах, машины прогреты. Семь минут – и можешь встречать.

– Спасибо, Федор Павлович…

С новой силой из развалин домов раздались очереди. Несколько пуль щелкнули по камням рядом с Антоном. Он переполз вперед, заметив, как Банкет начал посылать одну за другой пули в сторону башни, прикрывая бегущего туда зигзагами Тумана. «Не хватало мне еще и без заместителя остаться», – с тоскою подумал Антон, наблюдая за тем, как в последний момент майор швырнул в похожий на колодец памятник архитектуры времен Шамиля гранату.

Филиппов не мог понять замысла боевиков. Чего они ждут? Зачем рыли яму? Для чего тащили сюда снаряды? Или, наоборот, их решили забрать?

– Точно, сюрприз здесь хранился, – проговорил в наушнике голос Дрона. – Сейчас шандарахнут сибирской язвой или чумой, и будем мы до конца дней своих без ушей жить.

– Тебе, Вася, лучше без языка, – шутливо проговорил кто-то в ПУ.

– Все-таки думаешь, эти снаряды с особой начинкой? – Антон закусил губу, пытаясь определить направление ветра. А он дул как раз в сторону спецназовцев. Филиппов поежился. Если кто-то случайно повредит болванку, им несдобровать.

– Наверняка еще при Дудаеве прикопали, – предположил Дрон.

– Тогда мы здесь при чем? – раздался удивленный голос Гущина, который слышал разговор командира с Дроном.

– А они знали, что спецназ бросят на это дело, вот и совместили приятное с полезным, – снова высказался Дрон.

– Бред какой-то! – прохрипел Туман. – Нас огнем с тыла к вам оттесняют!

– Это засада, командир, – подлил масла в огонь Джин. – Хитрецы принесли сюда снаряды на себе, а яму выкопали, будто здесь их прятали.

– Может, все же с начинкой они? – ни к кому не обращаясь, спросил кто-то.

– Что-то «Грачей» долго нет, – Антон скрипнул зубами. – В такой дождь они могут и не полететь.

– А если полетят, то промажут, – уверенно заявил Дрон.

– Не каркай, – попросил кто-то.

– А если вся эта гадость после удара в реку уйдет? – заволновался Татарин.

– Знаешь, с этим уж как-то справиться можно, – зло заговорил Банкет. – Сколько скотомогильников по стране вымывало, и ничего. Накидают реактивов, и баста…

Договорить не дал шум вынырнувших из-за облаков двух штурмовиков. Отстреливая тепловые ловушки, они прошли над развалинами. Ведомый покачал крыльями, давая понять, что видит цели, после чего самолеты пошли на боевой разворот.

– Дрон, ракетами белого цвета по яме!

Последняя фраза утонула в шипенье вылетевшей из картонной трубки ракеты. Однако первая запуталась в ветвях кустарника, заметалась и взмыла вверх.

– Командир, прикрой, – раздался голос вставшего во весь рост Дрона. Почти сразу в направлении бандитов улетели два ослепительно белых шара, оставляя за собой белесую полосу.

– Группа, «откат»! – вскакивая на ноги, скомандовал Антон. Ему было хорошо видно, как из свинцового неба плавно заходят на цель два завалившихся на крыло штурмовика. Земля вздрогнула под ногами и качнулась. Последовавший после этого раскат грома заставил броситься в пожухлую траву. Еще мгновение, и два самолета с ревом прошли над головами спецназовцев.

Антон сел, несколько раз зажмурился, давясь удушающим запахом сгоревшего тротила, и только после этого встал.

– Дрон, ты живой? – спросил он, в последний момент поймав себя на мысли, что обращается через ПУ мысленно. Голова еще плохо работала.

Он обернулся. В сторону сносило водяную взвесь и клубы пыли, однако части горы с ямой, нагромождением камней и остатками башни не было. Стало понятно: ударами авиабомб пилоты устроили искусственный сель, который снес все на своем пути.

* * *

То, что произошло что-то из ряда вон выходящее, Зарема догадалась по озабоченным лицам оставленных с нею боевиков. Они весь день вели себя спокойно, играли в нарды, спали, разговаривали. Однако ближе к вечеру вдруг стали метаться по дому, выглядывать в окна, кому-то звонить. Когда на селение опустились сумерки, во дворе появился худощавый юноша. К нему тут же подошли Тархан Мартагов и Ханпаша Газиев, люди, которых Хусейн оставил для охраны. Зарема помогала мыть хозяйке казан, когда до ее слуха донеслись несколько фраз: «Хусейн последнее время часто делал ошибки» и «на все воля Аллаха».

Забыв обо всем на свете, она бросилась к мужчинам:

– Что случилось? Где Хусейн?

Ханпаша развернулся к Зареме всем телом, схватил ее за руки и вынудил посмотреть ему в лицо:

– Разве ты не видишь, мужчины говорят! Почему идешь и спрашиваешь у них то, чего тебе не положено знать? Ты забыла наши обычаи?

– Тише, люди услышат! – запричитал одноглазый хозяин дома.

В тот же момент в голове Заремы словно лопнула натянутая до предела струна. В сознание она пришла на заднем сиденье старого «УАЗа». Подсвечивая себе путь слегка желтоватым светом, он взбирался в гору. Потом машину тряхнуло, и все снова утонуло в вязкой и черной боли. Когда сознание вновь вернулось, она уже лежала на деревянной кровати в небольшой комнатке с ковром на стене. Страшно болел низ живота. А еще ей хотелось в туалет. Зарема приподнялась на локтях. Лицо было словно чужим. Неожиданно ее обдало жаром. Она была голой, а левый сосок распух и стал в два раза больше, словно его укусила собака.

Ничего не понимая, Зарема закуталась, как смогла, в покрывало, свалилась на пол, с трудом встала и направилась во двор. Свежий воздух слегка взбодрил молодую женщину, но она не могла понять, какое было время суток – раннее утро или вечер. Часть небосклона светилась розовым сиянием. На второй его половине горели звезды. Немного постояв, Зарема направилась в сад. Здесь, отойдя в дальний угол, она с трудом опустилась на корточки. Неужели ее так сильно избили?

– Зарема! – раздался старческий женский голос. – Где ты?

Придерживаясь за стволы деревьев, Зарема молча пошла на голос. У крыльца она различила силуэт женщины.

– Воды!

– Сейчас, – пообещал скрипучий женский голос, и силуэт скрылся в доме.

Она прислонилась плечом к стене. Раздались шаркающие шаги, и в зубы уперся край железной кружки. Зарема с жадностью сделала несколько глотков, но где-то в районе желудка появилась боль. Она посмотрела на черный силуэт старухи:

– А где Хусейн?

– Не знаю я никакого Хусейна. Иди в дом и ложись.

С трудом передвигая ноги, Зарема вернулась в комнату и легла на кровать. Странно, но она была мокрой.

Ее тело приобрело болезненную невесомость. Стало казаться, будто комната вместе с ней вращается вокруг своей оси. Зарема закрыла глаза. Она не знала, сколько длилось похожее на сон забытье. Ее бил озноб. Стучали зубы. Зарема куталась в покрывало, но не могла согреться.

И снова провал в какую-то бездну без сновидений. Ее кружило, качало в непроглядной черноте…

Зарема открыла глаза от прикосновения его губ к ее груди.

– Наконец ты пришел! – По лицу потекли слезы счастья.

Хусейн ласково провел своей шершавой ладонью по животу, обвел пальцем вокруг пупка, и вот уже его рука нежно опускается ниже. Он погладил внутреннюю часть бедра, и сразу стало легче. Потом провел по второй ноге. Слегка сдвинул ее в сторону.

«Он волшебник», – Зарема закрыла глаза. Ей очень хотелось знать, где он пропадал столько времени, но она боялась спросить, чтобы не лишиться этих сказочных ощущений. Вот снова Хусейн нежно и тихо вошел в нее… Неожиданно она вскрикнула от толчка. Грубого, сильного. Он что-то прохрипел и вошел в нее с новой силой. Причем с каждым мгновением делал это все грубее, со странной животной страстью, словно хотел вбить ее в эту старую деревянную кровать.

– М-мм, – не выдержала Зарема.