Текст книги "Беспощадные"

Глава 3

В Москве шел дождь. Погода очень редко влияла на настроение Антона, однако сегодня, открыв утром глаза и увидев забрызганное дождевыми каплями окно, он испытал радость. Настроение не испортил и Банкет, позвонивший, когда Антон выходил из подъезда, и сообщивший, что сломалась машина. В принципе, ничего страшного в этом не было, и любой офицер группы в состоянии добраться до учебного центра общественным транспортом или позвонить кому-то из сослуживцев, чтобы по пути подобрали. Но сегодня майор должен был принимать участие в испытании кандидата на должность Вишнякова.

Накануне уже был забракован один из претендентов. Спецназовцы устроили старшему лейтенанту самую обычную проверку. Рядом с местом, где он проходил, переодетые в гражданскую одежду офицеры-чеченцы имитировали избиение девушки, которую собирались увезти на машине. Кандидат вступился, даже разбил Джину лицо, однако быстро выдохся и попросту свалился под ноги Шаману, который собирался дать ему отпор. Ничего не подозревавший старший лейтенант находился сейчас на пути в аэропорт Домодедово, откуда должен был убыть к месту службы. Он никогда не узнает, что документы, которые он вез в Главный штаб сухопутных войск, не представляли никакой ценности и их могли отправить обычной почтой, а избившие его люди не бандиты, а офицеры спецназа. Целью организованной ГРУ командировки было обеспечить его появление в Москве.

Теперь на очереди был второй, Ермаков Вячеслав Валентинович, родом из Иркутской области. Окончил школу с английским уклоном, потом – Рязанский военный институт ВДВ. После его окончания год прослужил на Дальнем Востоке. В горячих точках не был, в локальных конфликтах не участвовал. Антона это не особо волновало. В конце концов, обращать на это внимание стали лишь в середине девяностых. Он сам пришел в ГРУ, не имея боевого опыта. Это не так важно. За семь лет не смогли пройти проверку многие из тех, за плечами которых была не одна война, и наоборот.

Лейтенант Ермаков был отправлен в Москву под предлогом участия в соревнованиях по офицерскому многоборью. В этом виде еще в училище он добился больших успехов и стал мастером спорта. Оказавшись в войсках, дважды защищал честь бригады, в которой служил. Известие о том, что командование решило отправить его в Москву, где он должен представлять уже Восточное оперативное направление, было неожиданным и обескуражило офицера, но на состоявшихся состязаниях он показал неплохие результаты. Конечно, призовых мест не выиграл, но и не ударил лицом в грязь. Антона больше расстроило, если бы лейтенант вдруг стал первым. Это значило, что в институте он большую часть времени проводил в спортзалах, а не в аудиториях. Сейчас Ермаков отправлялся на Ярославский вокзал, откуда у него был билет на поезд.

Антон завел двигатель, достал телефон и набрал номер Дрона.

– Прачечная, – раздался на другом конце голос.

– Я тебе мозги промою, дождешься, – провожая взглядом прошедшую мимо машины рыжеволосую девушку в соблазнительно обтягивающих джинсах, пригрозил Антон. – Слушай и запоминай. У Банкета сломалась машина. Как ты сам понимаешь, заменить его некем. А посему…

– Антон Владимирович, – неожиданно заволновался Дрон. – Вы забыли, на каком вокзале запланирована проверка?

– Ярославский, – делая вид, будто не понимает, о чем речь, хмыкнул Антон. – А что?

– А если меня там узнают?

– Вот и хорошо. – Антон посмотрел на часы. – Может, поумнеешь.

– Мы, между прочим, вместе были, – напомнил Дрон.

– Все, хватит дурака валять. Я приезжал на Казанский вокзал.

– Там через площадь, рукой подать, – стоял на своем Дрон. – Пусть Банкет возьмет мою машину.

В принципе, Антон поначалу так и хотел поступить, но неожиданно решил проучить шутника.

– Решение окончательное и обжалованию не подлежит. – С этими словами он отключился…

Повернув на стоянку, Антон медленно поехал между рядами машин. Увидев свободное место, припарковался. Все. Ермакова было решено проверять непосредственно перед самым поездом.

На всякий случай он вынул из бардачка пластиковую папку с фотографией кандидата. На него смотрел черноволосый лейтенант с карими глазами и тонким носом. Ничего выдающегося. Сунул снимок обратно в папку, вышел из машины и оглядел стоянку. С минуты на минуту должен подъехать Дрон. Антон невольно посмотрел на другую сторону площади, кинув взгляд на видеокамеру, несколько дней назад запечатлевшую, как по вине веселого майора стадо озверевших водителей курочило чью-то «Мазду-3».

– Как бы нашего клоуна действительно не узнали, – пробормотал он, с опаской оглядевшись по сторонам, и увидел начавшую собираться спецгруппу.

У выхода из вокзала остановились офицеры-чеченцы, Татарин и Гущин. К ним подошла невысокого роста девушка в короткой юбке. Сержант роты обеспечения учебного процесса Вика Долгалева должна была сыграть роль жертвы. Вахид Джабраилов негромко уточнял задачи. Рослый, с густыми, сросшимися на переносице бровями чеченец говорил негромко, незаметно показывая взглядом места «дислокаций» участников операции. Накануне они все тщательно отрепетировали в учебном центре. Каждый не раз был здесь и имел представление о местной инфраструктуре. Небольшая рекогносцировка была простой формальностью. Короткое «совещание» закончилось, и все разошлись по своим точкам.

– Командир, – раздался голос Тумана в миниатюрном наушнике. – Ермак направляется из метро по подземному переходу в сторону зала ожидания.

– Понял, – заторопился Антон, так как нужно было оказаться у выхода раньше Дрона.

Дежурившим в это время на вокзале сотрудникам милиции было объявлено, что в районе центрального входа в вокзал будут проведены учения ФСБ. Но часто случалось так, что в ход подобной операции вмешивались посторонние люди, поэтому основных участников приходилось страховать.

– Поднимается по ступенькам, – пробормотал Туман.

– Дрон, – прохрипел Джин. – Пошел.

– Где он? – раздался взволнованный голос Дрона.

– Один, в форме, – уточнил Туман.

– Вижу, встречаю, – выдохнул Дрон.

Антон тоже увидел Василия. Под ручку с Викой тот направлялся к спуску в переход. Навстречу им, с небольшой дорожной сумкой в руке, поднимался молодой офицер. На голове фуражка с высокой тульей, на рубашке погоны лейтенанта с голубым просветом.

– М-да, – пробормотал Антон и тронул кнопку на переговорном устройстве: – Туман, а не погорячились ли мы с планом?

– Почему? – расстроенно отозвался тот.

– Он в форме, – с огорчением проговорил Дрон. – Тут мимо не пройдешь.

Все были на одной частоте и прекрасно слышали друг друга.

– Как ни странно, но ты прав, – подтвердил Антон.

– Переиграем? – спросил Джин.

– Поздно, – на секунду задумавшись, ответил Антон. – Дрон, передай Вике, пусть его дальше уводит.

– Понял, – выдохнул Дрон.

Антону было хорошо видно, как Василий, изображая на лице злость, прижал руку девушки к себе.

До лейтенанта оставались считаные шаги. Вика стала вырывать руку:

– Отпусти!

– Пойдем, – процедил Дрон, испуганно озираясь по сторонам.

– Молодой человек! – Вика свободной рукой уцепилась за поравнявшегося с ней лейтенанта. – Помогите!

Ермаков удивленно посмотрел на девушку и остановился.

В этот момент Дрон специально отпустил Вику, давая возможность ей увести лейтенанта к дороге. Поскольку Антон поставил задачу вынудить его идти в безлюдное место, это будет уже где-то в районе моста.

– Вика! – Дрон попытался схватить девушку за локоть.

– Ты кто такой? – завел девушку за спину лейтенант.

– Слышь, ты, иди, куда шел! – зашипел Дрон.

Поток людей из подземки раздвоился, обходя стороной место инцидента. Все отворачивались, словно ничего не замечали.

Ермаков посмотрел на часы, потом подхватил девушку под руку и что-то спросил.

– Проводите меня! – умоляющим голосом попросила Вика. – Они хотят меня забрать за…

Лейтенант, словно робот, шел в западню, увлекаемый Викой. Она что-то быстро говорила. Из-за расстояния разобрать слова было невозможно, но девушка потом передаст содержание разговора. Это тоже важно. Из того, какие вопросы задаст лейтенант, что предложит, можно многое узнать о человеке.

– Ты что, курица, не поняла? – продолжал преследовать их Дрон. – Стой!

Лейтенант замедлил шаг, порываясь поставить чемодан и отвадить Дрона. Но Вика повисла у него на руке. Сейчас она должна была в двух словах обрисовать ситуацию – говоря армейским языком, ввести лейтенанта в тактическую обстановку. Исходя из нее, Вика – дочь высокопоставленного сотрудника милиции, по вине которого за решеткой оказалась большая часть этнической преступной группы. Она шла в институт, когда оставшиеся на свободе бандиты затащили ее в машину и повезли в неизвестном направлении. На перекрестке машина врезалась в грузовик. Пользуясь замешательством, она выскользнула наружу и побежала к вокзалу, надеясь, что здесь много людей и ей помогут. Но один из бандитов все же нагнал ее. Весь фокус заключался в том, что, когда офицеры-чеченцы вывезут Ермакова за пределы Москвы, он узнает, что все произошедшее – обыкновенная подстава. Вика окажется пособником террористов, которые теперь попробуют вывезти его в Чечню, чтобы обменять на одного из своих родственников. Специально для этих целей в одной из комнат подвала учебного корпуса было оборудовано место, где лейтенанта будут «ломать». Однако ему создадут такие условия, что если у него есть воображение и он внимателен, решителен и находчив, то непременно убежит.

Вот они дошли до дороги. В тот же момент путь лейтенанту и Вике преградил внедорожник Стропы, из которого выскочили Джин и Шаман.

– Здравствуй, дорогой! – улыбнулся Джин, обнажив ряд крепких зубов.

Вика вырвалась и тут же смешалась с толпой. Шаман недолго думая схватил лейтенанта за локоть, двинул ему рукой в живот и увлек к машине. Но Ермаков словно этого ждал. Он метнул под ноги Джину дорожную сумку и двинул локтем Шаману в нижнюю часть лица.

– О! – поморщился Антон.

Джин споткнулся и, удерживая равновесие, наклонился вперед. Ермаков тут же ударил ему носком туфли в живот и попытался схватить свой багаж.

Сейчас как раз кстати помощь Дрона. Однако едва Антон подумал о нем, как в телефоне раздался голос Василия:

– Мужики, вы ничего не путаете?

Антон оглядел привокзальную площадь и обомлел. Дорогу Дрону преградили трое крепких парней и коротышка, которого Антон принял в день приезда за старшего среди таксистов.

– Никуда я не пойду! – между тем вопил наушник гарнитуры голосом Василия. – Еще чего? Откуда мне было знать, почему вы машину курочите?

– Дрон, я тебя вижу, – предупредил Антон. – Все, разбирайся со своими друзьями и не тяни их за собой. Татарин! – Он бросился к джипу, пытаясь на ходу увидеть врача группы Рината Гайнулина.

– Я слева от тебя, – раздался его голос.

– Дрону помоги! – бросил Антон.

Когда он подбежал к джипу, Шаману уже удалось отключить лейтенанта. Вдвоем с Джином они забросили его на заднее сиденье. Стропа сразу протянул из-за руля черный пластиковый пакет и скотч. Антон обежал машину и забрался на заднее сиденье. С другой стороны сел Шаман.

– Где Вася? – Джин забрался уже на ходу.

– Я вместо него. – Антон проворно заклеил лейтенанту скотчем рот, Шаман надел на голову пакет.

На выезде с площади Стропа резко затормозил. Лейтенант полетел вперед и ударился плечами в спинку передних сидений. Раздался стон. Значит, он очнулся, догадался Антон. Джин тоже услышал стон лейтенанта и стал дальше играть роль. Пару минут чеченцы говорили о пустяках на родном языке. Антон чувствовал, как лейтенант напрягся и незаметно крутит под пакетом головой, пытаясь понять, что происходит.

– Как ты думаешь, Шамиль, сколько сейчас стоит голова этого зеленого лейтенантика? – По-русски спросил он.

– За него много не дадут, – заговорил Шаман. – Молодой еще. Сто долларов максимум.

– Нет, – возразил из-за руля Стропа. – Больше. Он десантник.

– Он ударил меня, – напомнил Шаман, – и ему придется за это ответить.

– До того как за этим чучелом приедут, у тебя будет время наказать его, – усмехнулся Джин.

– Ишак! – Шаман ткнул лейтенанта кулаком в бок.

Тот вздрогнул, но виду не подал, что пришел в себя. Антон остался доволен первой частью проверки.

Корней подошел к окну и выглянул на улицу. Вечерело. Близился к концу рабочий день. С утра на Москву снова надвинулся смог от горящих торфяников. Это усилило чувство страха, периодически переходящего в безудержный ужас. За сутки, проведенные в снятой квартире, Корней вышел на улицу лишь раз. Добежав до магазина, он торопливо купил продукты, вернулся обратно и больше никуда не выходил. Эта ночь показалась вечностью. Он вздрагивал от каждого шороха и звука. Да и сама тишина пугала его. Едва начинало клонить в сон, как Корнею казалось, что в темноте кто-то крадется к нему. Спать он лег на диване и в полночь включил свет. Уснув под утро, проснулся от собственного крика, весь мокрый от пота. Корней отчетливо помнил сон. Сначала он убегал и прятался от милиции. Потом вдруг оказался на скамье подсудимых, за решеткой. В темном, со сводчатыми потолками зале, за столом, накрытым бордовой скатертью, в судейских мантиях сидели люди. Вместо лиц у них были черные пятна. Какие-то существа внесли в зал изувеченные тела Димки и Руслана. Появился ротный. Он строил Корнею рожи, показывал язык и шипел, что скоро его казнят. Потом все исчезло. Неожиданно Корней оказался у конвейера, который медленно заползал в топку гигантской печи.

– Залезай! – раздался откуда-то сверху голос, от которого кровь в жилах застыла.

– Нет! – закричал Корней и попытался убежать. Но ноги словно налились свинцом и прилипли к полу. Чьи-то руки схватили его за шею и плечи, приподняли и бросили на медленно ползущую ленту. Корней ощутил жар и запах торфяной гари…

– Еще одной такой ночи я не переживу, – проговорил Корней вслух, приходя в себя ото сна.

До того как оказаться в этой квартире, не было времени обстоятельно обдумать ситуацию, в которой он оказался. Корней был занят бегством с торфяника, поиском жилья и не до конца воспринимал окружающую действительность. К тому же, ему хотелось во что бы то ни стало пересчитать деньги. А после того как все «задачи-минимум» были выполнены, Корней вдруг ощутил вселенский ужас от происшедшего с ним. Осознание того, что он попросту физически не в состоянии переносить последствия убийства, приводили его в смятение. Как оказалось на деле, он вовсе не готов ступать по головам для достижения своей цели и всерьез задумывался пойти в милицию и признаться во всем, но тут же отказывался от этой затеи.

«Может, подобное состояние испытывают все? – неожиданно возникшая в голове мысль слегка успокоила. – Конечно! Так оно и есть! Надо просто успокоиться и выработать алгоритм поведения. Главное – не попасться в первый месяц, потом будет уже легче».

Корней стал вспоминать примеры из жизни. Их – хоть отбавляй. Он очень любил читать газеты и книги, рассказывающие о криминальной жизни, с интересом смотрел передачи о том, как раскрываются те или иные преступления, разыскивают убийц, насильников, маньяков и воров. Даже ребенок в России знал, что при помощи сотового телефона можно не только прослушать разговор в квартире, где он находится, но и определить с точностью до нескольких метров его местонахождение. Знал Корней и то, что первым делом проверяются все возможные контакты подозреваемых в совершении преступлений людей. Оперативные сотрудники начинают работать с родственниками, друзьями и девушками, проводят опросы возможных свидетелей. Так он пришел к выводу, что, возможно, если машину и убитых уже нашли, то допросили продавщицу магазина в Ширякине Светлану. Она наверняка смогла описать странного парня, который пытался рассчитаться долларами. Не исключено, что его сослуживцы рассказали, во что был одет Корней перед тем, как уехать. Еще Корней не пропускал ни одной программы новостей и смотрел «Чрезвычайные происшествия». Он знал, что журналисты не пропустят такое событие, и надеялся воспользоваться полученной информацией. Ведь наверняка расскажут многое из того, что обязательно ему поможет. Перечислят круг подозреваемых, мотивы, какие принимаются меры к розыску предполагаемого преступника. Однако пока нигде не упоминали о событиях, участником которых он стал, из чего Корней сделал вывод, что трупы еще не обнаружили. Просто сидеть и ждать у моря погоды он больше не мог.

Для начала Корней решил сменить одежду. Заодно нужно было хоть немного изучить район. Мало ли? К тому же пора начать искать людей, которые могут помочь выйти на тех, кто занимается фальшивыми паспортами. Он был уверен, что в Москве это будет сделать несложно. А в глубине души Корнея было еще одно желание – напиться. Отчего-то казалось, что сразу станет легче, и тогда можно будет наконец выспаться.

Корней долго размышлял над тем, стоит ли брать на прогулку по городу пистолет. Судя по всему, его еще не хватились. А если даже так, разве он сможет стрелять в милицию? Конечно, нет. И потом, нужен паспорт, а вдруг уже сегодня придется общаться с людьми, которые смогут в этом помочь? Он не должен выглядеть перед ними «ботаником». Решив, что пистолет придаст уверенности, Корней стал размышлять, как взять его с собой, чтобы тот не бросался в глаза. Спрятать за пояс нельзя, пистолет выпирал под майкой. Накинуть ветровку, которую Корней нашел в одном из шкафов, – не по погоде, только привлечет внимание. Наконец он положил его в найденную среди вещей в прихожей потертую борсетку, сунул туда семьсот долларов и отправился искать обменный пункт. Ближайший он нашел на Болотниковской улице. Получив взамен американской валюты родную, российскую, отправился по магазинам.

Вскоре Корней выглядел уже совершенно иначе. Футболку сменила рубашка с коротким рукавом, а джинсы – светлые брюки. Кроссовки после обувного магазина тоже оказались в пакете со старой одеждой, который он выбросил в одном из дворов в мусорный контейнер. Вместо них он купил легкие коричневые туфли. Бродя по городу, Корней не чувствовал той щемящей тоски, какую испытывал дома. Здесь, среди людей, дышалось легче. Он остановился у кафе-бара «Гусарская баллада» и некоторое время размышлял, как претворить в жизнь вторую часть плана по реабилитации. Вспомнив, что в противном случае его ждет повторение пройденной ночи, Корней решительно поднялся по ступенькам.

В уютном зале царил полумрак. Из десяти столиков, разделенных между собой деревянными перегородками, заняты были два. За одним сидела уже не молодая пара, другой оккупировали четверо молодых парней. Несмотря на запрет, в воздухе витал запах табака. Корней прошел к стойке.

– Что желаете? – окинул его цепким взглядом бармен.

– Водки – сто! – И Корней уставился в свое отражение в установленном за рядами бутылок зеркале.

Бармен выставил перед ним рюмку, подвинул тарелку с нарезанным лимоном.

Корней выпил. Втянул носом воздух:

– Повтори.

Бармен плеснул еще.

– Здравствуй, Костя, – раздался сбоку ангельский голосок. – Как дела?

– Привет, Таня, – кивнул бармен, которого звали Костя. – Нормально.

Корней посмотрел в зеркало. Рядом с его отражением появилось смазливое личико белокурой девахи. Короткая стрижка, ровная, до бровей челка, шоколадный загар и яркая губная помада делали ее похожей на куклу.

Не сводя с нее взгляда, Корней «оприходовал» вторую рюмку.

– Костя, ты Толика не видел? – спросила Татьяна.

– Пару дней назад был здесь. – Бармен повернулся в сторону хлопнувшей двери.

– С ней? – Татьяна испытующе смотрела на него.

– Не хочу тебя обманывать, – развел руками Костя. – С Наташкой.

– Вот сучка! – Девушка в сердцах стукнула ладошкой по стойке. – Налей мне чего-нибудь покрепче.

– Чего именно? – насторожился Костя.

– Можно, я вас угощу? – неожиданно для себя предложил Корней, всем телом разворачиваясь к Татьяне.

– Попробуй, – оценивающе оглядела его с головы до ног девушка.

– Попробую. – Корней перевел взгляд на бармена: – Костя, мне повтори, а даме – на ее вкус.

– Мне то же самое, – попросила девушка.

– Таня! – осуждающе проговорил бармен.

– Наливай, – по складам проговорила Татьяна и подперла кулачком щечку.

– Тоже есть желание напиться? – осторожно спросил Корней.

Вместо ответа девушка пожала плечами и, осушив рюмку, спросила:

– А можно узнать, как тебя зовут?

Корней назвал свое имя.

– Евгений, – повторила Татьяна. – А у тебя что стряслось?

– Девушка замуж вышла, – соврал он.

– Неужели? – оживилась Таня. – Сочувствую.

– Я так понял, у нас одна беда? – пытаясь закрепить общую тему для разговора, спросил Корней.

– Возможно.

– Может, перейдем за столик?

Девушка согласилась, и вскоре они уже сидели друг напротив друга, а между ними горела зажженная официантом свеча.

– Ты не москвич? – спросила Татьяна, когда перед ними поставили тарелки.

– У меня что, на лбу написано? – удивился Корней.

– Не знаю, – пожала она плечами. – Просто спросила.

– Да, из другого города, – подтвердил он, решив, правда, сильно не откровенничать. – Здесь недалеко снимаю квартиру.

– А где работаешь? – Таня наколола вилкой кусочек спаржи и отправила в аккуратный ротик.

– Нигде, – соврал он.

– А на что живешь? – продолжала она засыпать вопросами.

– Ворую, – улыбнулся Корней.

– Сейчас все воруют, – заметила она.

– Можно нескромный вопрос?

– Валяй!

– Кто такие Толик и Наташка?

– Так я и знала. – Таня на секунду закатила глаза под потолок, словно подбирая нужные слова. – Толик – мой бывший парень, Наташка – подруга. В общем, она его у меня увела. Банальная история. А ты чего грустишь в одиночестве?

– Я уже говорил, – напомнил Корней.

– Ах, да, – кивнула она. – Любимая вышла замуж.

– Мы в этом родственные души. – Корней наполнил свою рюмку и вопросительно посмотрел на Таню.

– Нет, с меня хватит, – покачала головой девушка.

– Может, взять что-нибудь полегче? – осторожно спросил он, ставя графин на место.

– С удовольствием, но ты же знаешь, что мешать нехорошо.

– Логично, – сокрушенно вздохнул Корней. – Только вот один пить я не могу.

– Как-то же справлялся с этим до моего появления? – удивилась она.

– Там отражение было, – пошутил Корней.

– Какое?

– В зеркале, – пояснил он.

– Вон оно что! – рассмеялась Татьяна. – Хорошо, я согласна его заменить.

Бар постепенно заполнялся. Заиграла тихая музыка.

– А здесь ничего, – захмелевшим голосом произнес Корней.

– Я знаю хозяйку этого бара, – похвасталась Татьяна.

– Передай ей, что у нее хороший бар, – улыбнулся он.

Татьяна вынула из сумочки телефон и посмотрела на часы.

– Ты торопишься? – расстроился он.

– Далеко добираться, – подтвердила она.

– Я провожу.

– Это очень далеко, – уточнила Татьяна.

– Тогда приглашаю к себе в гости.

– Не рано ли? – прищурилась она.

– В самый раз, – чувствуя, что девушка колеблется, Корней слегка подался вперед.

– Инцест предлагаешь? – Татьяна отодвинула от себя тарелку.

– Это почему? – опешил Корней.

– Сам же сказал, родственные души. Или забыл, что мы одной бедой объединены?

Они вышли из бара и пешком побрели по ночному городу. Было уже поздно. Корней пытался рассказывать анекдоты, но у него ничего не получалось. Водка возымела обратный эффект, настроение снова пропало.

– Ты учишься? – спросил он.

– Работаю, – цокнула она языком. – В супермаркете.

Они свернули в переулок, выходивший на Одесскую улицу. Здесь было темно и страшно, и Татьяна непроизвольно прижалась к нему. Он обнял ее за плечи.

Сзади раздались чьи-то шаги.

– Пошли быстрее, – прошептала Татьяна.

– Не бойся, – оглянулся Корней. Их нагоняли два силуэта.

Он резко притянул Татьяну к себе и, продолжая держать преследователей в поле зрения, впился в ее губы. Парни замешкались и прошли мимо.

– Ну, ты чего? – с досадой спросил один другого.

– Да ну…

– Не рано? – тяжело дыша, Татьяна оттолкнула его.

– Смотри, даже хулиганы растерялись, – самодовольно похвастался Корней, увлекая ее дальше.

– Эй, мужик! – Из темноты навстречу вышли парни, которые вначале прошли мимо. – Давай без эмоций – трубы, ружье, деньги, и можете целоваться дальше.

– Вот еще! – Корнея охватила злость. – Не боишься?

– Чего?! – протянул долговязый парень и вынул из кармана руку. Корней понял, что там у него оружие, но из-за темноты невозможно было разглядеть, что именно. Это мог быть нож, пистолет, электрошокер или просто кастет.

Корней запустил руку под пиджак и нащупал рифленую рукоять. Большой палец нажал на флажок предохранителя:

– Смотрите, как бы жалеть потом не пришлось.

– Я не ослышался? – шагнул ближе напарник длинного.

Корней отступил, одновременно выпрямив навстречу ему руку с зажатым в ней пистолетом. Парень слегка наклонился, по-видимому, собираясь схватить Татьяну, и Корней надавил на курок. Звук выстрела отразился от стен домов и ударил по ушам. Татьяна вскрикнула. Бандит опрокинулся на спину, а его дружок оторопело смотрел на Корнея.

– Ты… Вы чего? – бормотал он, пятясь задом.

Корней лихорадочно соображал, как поступить. Что может рассказать милиции длинный? Наверняка они шли за ними от самого бара. Значит, запомнили внешность. Не исключено, что видели, как Татьяна говорила с барменом. Этого достаточно, чтобы быстро выйти на убийцу. Корней даже не понял, как у него получилось, но он дважды выстрелил длинному в грудь. Охнув, тот рухнул на асфальт.

– Бежим! – Он попытался поймать Татьяну за руку, но ее уже не было рядом. Корней оглянулся – девушка пятилась к тротуару.

– Ты чего? – шагнул он следом.

– Не подходи! – выдохнула она и бросилась прочь.

Корней развернулся и устремился вслед за девушкой. Бежать было тяжело, ноги подкашивались. Еще бы – он немало выпил. Татьяну Корней нагнал лишь у самого выезда из переулка.

– Стой! – протянул он руку, пытаясь поймать девушку за плечо. Однако едва коснулся ее, как она вскрикнула и полетела на асфальт. Сумочка вылетела из рук.

– Помогите! – не своим голосом закричала Татьяна. – Убивают!

«Это конец!» – пронеслось в голове Корнея.

Он со всего размаха прыгнул на нее с животным желанием расплющить по земле. В последний момент Татьяна захлебнулась собственным криком от свалившейся на нее тяжести.

– Ты чего кричишь? – Корней нащупал подбородок девушки и сдавил. – Кого убийцей назвала, шалава?

– У-уу! – протяжно завыла девушка.

Он приподнялся, перевернул ее на спину и стал бить затылком об асфальт.

Стены дома осветило мерцание голубого света. Корней поднял взгляд и обомлел. С дороги, прямо на него, сворачивал милицейский «уазик». Продолжая удерживать девушку, Корней направил пистолет в лобовое стекло со стороны водителя и несколько раз надавил на спуск. Машина вильнула и встала. Он вскочил на ноги. Охнув от боли в колене, сморщился, но тут же взял себя в руки. Надо было добить девчонку.

«Не суетись, прицелься получше в голову и бей наверняка», – сказал Корней самому себе и, различив в темноте ее лицо, направил в него ствол. Тишина. Он поднес пистолет к глазам. Затворная рама в крайнем заднем положении. Закончились патроны.

– Лох! – вырвалось у него.

– Это сорок третий, – раздался голос со стороны машины. – На нас совершено вооруженное нападение…

Корней понял, что один из милиционеров вызывает по рации подмогу. Развернувшись, он что есть силы бросился бежать.

Было раннее утро, когда на лесной дороге, расположенной в пяти километрах южнее села Ширякино, что в дальнем Подмосковье, остановился микроавтобус «Газель» желтого цвета. Дверь со стороны пассажира открылась, и на землю один за другим спрыгнули два человека. Ежась под моросившим дождиком, они некоторое время озирались по сторонам, словно силясь вспомнить, то ли это место, где они уже когда-то были. Один, рослый, широкоплечий мужчина с орлиным носом, в джинсовой куртке и штанах, прошел немного вперед, поддел ногой обгоревшую шишку и развернулся к микроавтобусу:

– Это здесь!

Короткой фразы, брошенной им, было достаточно, чтобы уловить едва заметный кавказский акцент.

– Точно? – прищурился второй. Он был ниже ростом своего дружка и выглядел старше. Крупный нос, высокий лоб, черные волосы, обильно подернутые изморозью седины.

В окно со стороны водителя высунулся круглолицый полный мужчина и вопросительно посмотрел на кавказца в джинсовой куртке:

– Ну что, Саловди, приехали?

Было заметно, это не первая их остановка. Они явно заблудились и не могут найти нужное им место.

– Все, конец пути, – подтвердил мужчина, которого назвали Саловди. – Ислам, – окликнул он своего напарника и заговорил на чеченском языке, – возьми фонарь, пойдем сначала посмотрим.

– Людей не будем брать? – шагнув к машине, неожиданно остановился Ислам и вопросительно посмотрел на Саловди.

– Пусть пока здесь посидят, – кивнул Саловди. – Новеньким скажи, чтобы дали им водки. Только немного.

Ислам подошел к двери пассажирского салона и ударил по ней ладонью. Она щелкнула и отъехала в сторону.

– Уматгирей, сидите здесь и не высовывайтесь, – морщась от зловония немытых тел и перегара, сказал Ислам. – Там, в сумке, под сиденьем, водка. Дай немного русским, иначе они умрут.

– Не рано? – раздался из темноты салона недоверчивый голос.

– Нет, – покачал головой Ислам. – Эти бездомные не могут без нее жить. – И, не удержавшись, добавил: – Скоро все русские будут такими.

– Скорее бы, – вздохнул Уматгирей, и двери закрылись.

Ислам забрал из кабины фонарь и направился к Саловди. Они вошли в лес. Недавний пожар смыл с него все краски. До половины обгоревшие сосны, лишенные листьев, почерневшие ветки кустарника и пугающая тишина производили удручающее впечатление. Аромат разнотравья, цветов и хвои сменило зловоние недавнего бедствия.

– Как ты думаешь, крыша блиндажа выдержала пожар? – спросил Саловди.

– Когда русские тушили здесь, мы приезжали сюда и смотрели, – перешагивая через обуглившийся валежник, заговорил Ислам. – В том месте лишь немного горела трава. Пожарные там не ходили, милиции мы не видели, да и по телевизору ничего не сказали. Согласись, был бы большой шум, если бы его нашли.

Лес стал реже. Наконец они вышли на открытое место. Когда-то здесь было болото. Потом его осушили, чтобы засеять, но наступили времена бесхозяйственности, и про него забыли. А спустя много лет оно напомнило о себе пожаром. Теперь огромное пространство почерневшей земли лишь местами курилось едва тлеющим торфом.

Саловди облегченно перевел дыхание и показал рукой на одиноко стоявшую сосну:

– Это там!

– Ты прав, – кивнул Ислам.

– Долго искали, – покачал головой Саловди.

– Просто раньше мы заезжали по дороге, которая проходит с той стороны болота, – стал оправдываться Ислам. – Да и огонь сильно изменил местность. Здесь повсюду рос кустарник.

Дождь почти прекратился. Со стороны озера стал наползать туман. Еще не доходя до служившей ориентиром сосны, оба чеченца увидели в паре десятков метров от нее торчащие вверх жерди. Так бывает, если крыша сделанного в земле сооружения проваливается вниз.