Текст книги "Штурмовой вариант"

– Спокойно, – процедил он сквозь зубы. А может, просто подумал?

Однако мысли стали приобретать ясность. Огромная доза адреналина, хлынувшая в кровь после первого этапа, сделала свое дело. Теперь надо прекратить неконтролируемое вращение. Если оно продолжится, не миновать беды. Антон сгруппировался, принимая позу эмбриона. Когда вращение замедлилось, вытянул в стороны руки и ноги. Теперь ему стало казаться, что он завис в ледяной мгле на невидимой, прозрачной подушке из упругого воздуха. Где были остальные, неизвестно. Он, насколько это было возможно, огляделся. Выше и левее летел еще один спецназовец. Кто это, понять нельзя. Рывок подвесных систем, и вот раскрылся стабилизирующий парашют. Скорость продолжала нарастать. Антон видел сереющее на востоке небо. Внизу чернота. Это облака. По последним данным, ливня сейчас не было. В наушнике раздался зуммер. Пять тысяч метров. Быстро. Заранее зная, что группу разметало на приличное расстояние, он все же сделал знак правой рукой, что раскрывается. Это для тех, кто по каким-то причинам оказался выше. Дергать здесь ничего не надо: за парашютиста все делает автоматика. Он лишь контролирует ее работу.

Повторный удар подвесной системы парашюта, который в десятки раз за доли секунды снизил скорость падения, был таким, что на некоторое время потемнело в глазах. С трудом втянув в себя воздух, Антон нашел в себе силы и посмотрел вверх. На фоне темно-синего, усыпанного звездами неба он отчетливо увидел прямоугольник купола.

В наушниках раздалось несколько вскриков. Понятное дело. Воздух непроизвольно вылетал из грудных клеток коллег, достигших высоты, на которой происходило открытие.

Антон повернул голову и посмотрел на предплечье левой руки. На голубоватом фоне интерактивной карты закрепленного навигатора светились точками спецназовцы. Как оказалось, он идет чуть левее района приземления. До него еще около двадцати километров. Филиппов потянул за стропы, выравнивая направление. Теперь высота оказалась больше положенной. Так можно перелететь расчетное место приземления и угодить куда угодно. Он стал снижать скорость. Постепенно остальные точки стали смещаться ближе к нему. В отличие от командира, на дисплеях спецназовцев отображались только он сам и владелец навигатора. Антон огляделся, но никого не увидел. Снова натянул слева стропы, выравнивая направление, проконтролировал действия группы. Словно косяк птиц, все послушно повторили маневр. Только кто-то оторвался и шел немного сзади. Ничего страшного. На земле они всех найдут. Стала неметь спина. Появилось ощущение, что он замер на месте. Оно и понятно – неподвижные звезды, темнота внизу. Так продолжалось восемнадцать минут. Руки стали словно деревянными. До расчетной точки не более километра. Почти норма.

Неожиданно маска потемнела. Сначала Антон не понял, в чем дело, однако в следующий момент дошло, что попал в облако. Стало заметно теплее. Вскоре раздался прерывистый вой. Триста метров. Теперь задача – приземлиться на неровную заболоченную местность, не переломав себе костей. Антон, разглядел внизу шапки низкорослых деревьев, пальм и кустарника. Впереди неровной черной полосой виднелась река. Конечно, высший пилотаж – это приземлиться у кромки воды, где меньше всего деревьев и много травы. Вновь натянул стропы, разворачиваясь против ветра. Бросил взгляд на экран. До точки приземления он не дотягивал около двухсот метров. Мелочь. Антон сгруппировался и стал ждать встречи с землей. Одна, вторая, третья секунда… Раздался треск, словно сквозь чащу продирался кабан, и, наконец, он коснулся земли. Рухнув на бок, сразу перевернулся на живот, подтянул под себя колени и встал. Стало жарко. Оно и понятно. Все падение сопровождалось ужасным напряжением. Купол пузырился на кустарнике. Подбирая стропы, Антон подошел к нему, отстегнул защелки шлема и сделал глубокий вдох. После фильтрованного воздуха дыхательной системы особенно остро чувствовались запахи. Но наслаждаться радостью того, что цел, времени нет. Нужно быстро избавиться от комбинезона, плотная ткань которого спасла от травм и царапин.

Сзади раздался шорох и звук еще одного упавшего парашютиста.

* * *

– Ричард! – крикнула что есть силы Белинда, но не услышала уже своего голоса.

Неожиданно свисающие с деревьев лианы пришли в движение. Словно гигантские змеи, они стали сползать с ветвей и подползать к ней. Толстые двигались медленно. Тонкие, напротив, были подвижны. Они извивались, скручивались в спирали. Белинда сделала шаг назад и рухнула по самую грудь в болотную жижу.

– Мама! – выдавила она из себя и увидела что поверхность качающейся бурой массы кишит огромными червями и еще какими-то мерзкими тварями со множеством щупальцев.

– Ой! – Белинда устремилась к берегу, однако ноги вязли в илистом дне. Сзади раздался вздох. Она обернулась. Ужас сковал грудь. Прямо на нее надвигался огромный крокодил.

– Ричард! – закричала Белинда что есть силы.

– Успокойся, я здесь! – услышала она голос и пришла в себя.

Как оказалось, Белинда сидела на полу рядом с кроватью, вся мокрая от пота. Вокруг бедер простыня. Рядом, на корточках, Ричард.

– Уф! – Молодая женщина схватилась за грудь и постаралась привести мысли в порядок. Ей еще казалось, что пол продолжал качаться.

– Дорогая, что с тобой? – спросил Ричард, гладя ее по спине. – Ты не ушиблась?

– Это все твои шуточки, – едва ворочая пересохшим языком, выдавила Белинда и привалилась к нему. – Снилось, будто ты опять бросил меня в джунглях.

– И тебя поймало племя людоедов? – улыбнулся лейтенант. – Не нравится мне твое состояние, – неожиданно сказал он.

– Почему? – насторожилась Белинда.

– Не знаю, чем ты занимаешься у себя в лаборатории, но нервишки твои изрядно потрепаны, – сказал он. – И прогулка по джунглям тут точно ни при чем. Причина мучающих тебя кошмаров в другом.

Белинда промолчала. За окном было светло.

Она освободила ноги от простыни, поднялась и направилась на кухню. Достала из холодильника бутылку воды и напилась прямо из горлышка. Отчего-то стало смешно. Следом вошел Ричард. Он взял ее за плечи и поцеловал в шею. Спать не хотелось.

– Ты что будешь на завтрак? – Белинда повернулась к нему.

– Тебя, – проговорил он и шлепнул ее по тугой попке.

– Дай пожить до вечера, – шутливо захныкала Белинда.

Простыни и подушки за ночь отсырели. Не хотелось ложиться в такую кровать. Их пора отправлять в сушилку.

– Тогда омлет. – Он отстранился и подошел к окну, раздвинул пальцами жалюзи. – Говорят, в этом году меньше дождей.

– Я тоже слышала, – подтвердила Белинда. – Во всем мире климатические изменения. Испанию заваливает снегом, на твоей исторической родине в прошлом году стояла жара, как в Сахаре…

– Я знаю, сгорело многих деревень, – с грустью ответил лейтенант.

– Они такие убогие, – неожиданно вспомнила кадры новостных блоков о российской беде Белинда.

– Там всегда так жили. – Ричард отвернулся от окна. – Богатым нет дела до бедных. Гоголь сказал, что в России две беды – дураки и дороги.

– Это твой начальник? – Белинда уставилась на Ричарда. – Странное имя – Го-голь.

– Это фамилия, – он улыбнулся. – Имя Гоголя – Николай Васильевич. Жил он в девятнадцатом веке и был писателем.

– Ох! – Она прижала обратную сторону ладони ко лбу. – Какая я необразованная! Знаю Толстого, Достоевского и Солженицына.

Разговор прервал гул приближающегося вертолета. Ричард, прислушиваясь, поднял указательный палец вверх, что означало следует молчать. В комнате зазвонил телефон. Ричард нахмурился и вышел из кухни.

– Да. Слушаю… Почему не доложили раньше? Уточните цель и перезвоните.

Белинда вошла в комнату.

– Что-то случилось?

– Ничего особенного. Просит посадку наш вертолет. Они звонят, когда я уже слышу гул винтов, – с возмущением добавил лейтенант.

Снова зазвонил телефон. Ричард взял трубку:

– Первый лейтенант Квос на связи… Так… Понятно… Держите меня в курсе. – Он положил трубку на аппарат и поднял на нее взгляд: – Везут новый материал. Всего десять.

– Так много? – ужаснулась Белинда.

Ее не страшила работа, просто она понимала, всех этих людей тоже будут умерщвлять.

– Я в душ, – проговорил Ричард и пошел прочь.

Спустя час, собравшись в кабинете руководителя проекта – он же начальник лаборатории, – все достали блокноты и ручки. Белинда оглядела коллег. Семеро разного возраста и мужчин и женщин, представляющих несколько направлений науки, приготовились слушать босса.

– Сегодня привезли новый материал для финальных исследований, – заговорил Майкл Сигал и провел ладонью по остаткам седой шевелюры. – Это жители соседних с Россией республик. Да-да, не удивляйтесь. Еще неделю назад они жили у себя на родине – в Молдове и Украине. Ни для кого не секрет, что за семьдесят лет существования СССР эти национальности стали родственными с теми, кто проживает в средней полосе России. Среди них преобладают мужчины призывного возраста – от восемнадцати до двадцати восьми лет. Есть старик, женщина, ребенок… Попали они в наше распоряжение разными путями, но нас не должно это заботить. Многие до сих пор считают, что здесь они будут работать на строительстве горнообогатительного комбината. Кто-то летел по туристической путевке. Сейчас их обследуют и разместят как будто на карантин. Всем присвоены номера. Группа Уайта забирает себе трех, это: А11, 12, 14. Группа доктора Васильева: А13. Остальные поступают в распоряжение Калеба Смита.

Белинда сокрушенно вздохнула. Это для нее. Им дали больше всего материала.

– Что-то не так? – заметив ее реакцию, насторожился Сигал.

С момента прибытия Белинды и Смита он реагировал на любое изменение в настроении инспекторов. Еще бы, от их выводов зависит, как он справился с задачей.

– Не обращайте внимания, – покачала головой Белинда.

– Может, вас не устраивают какие-то результаты? – продолжал допытываться он.

– Нет. – Белинда поправила лежащий перед ней блокнот. – Мы уже проверили на испытуемых действие рекомбинантных вакцин и препараты на живых вирусах. Они не способны даже замедлить течение болезни. Так что результаты впечатляют. Пока наше мнение однозначно. – Она бросила украдкой взгляд на Калеба. – Эту болезнь на сегодняшний день остановить невозможно.

– Не забывайте, остались считаные дни, – продолжал шеф. – Наша задача – выяснить, как будет действовать вирус на эту категорию людей. Не мне вам говорить, что иногда течение болезни зависит от генетических особенностей материала, их образа жизни, питания… Сейчас мы уже не сможем проследить весь цикл. Птицы начали сбиваться в стаи. На последние числа марта мы заказали вертолет, с которого будет обработана прибрежная зона озер.

– Местное население пострадает, – заметил кто-то.

– Это понятно, – согласился Сигал. – Ничего особенного в этом нет…

Белинда отправлялась к себе в лабораторию с тяжелым сердцем. Там она узнала, что Бобо умер. Судя по приборам, зарегистрировавшим время смерти, сердце остановилось в пять двенадцать.

«Ради чего он жил?» – глядя на свернувшегося калачиком мальчишку, думала Барбара.

– Мэм, вы когда будете описывать его смерть? – спросил ассистент. – Запись готова.

– Он сильно мучился?

Она пыталась оттянуть тот момент, когда, усевшись перед монитором, начнет разбирать по минутам все, что делал в последние полчаса ее подопечный – от рвоты и судорог до показаний приборов. Пульс, давление, частота дыхания… Потом к этому приложат результаты наблюдений в инкубационный период, описание течения болезни и вскрытия. Все.

Молодой женщине стало нехорошо. Она вдруг представила себя на месте этого несчастного. По спине пробежал холодок. Наверняка перед смертью он уже обо всем догадался.

– Я сначала познакомлюсь с новым материалом, – стараясь не выдать своего состояния, сказала Белинда и отправилась к следующему боксу. Здесь уже висела табличка с номером исследуемого и его данными. Имя Ольга. Возраст – тридцать два года. Вес – пятьдесят четыре…

Она терпеливо дождалась, когда помощник откроет массивную дверь, и, едва шагнув через порог, отпрянула назад. Красивая брюнетка, словно львица, бросилась на вторую дверь. Казалось, оргстекло не выдержит мощного удара. Однако все здесь было настолько герметично, что Белинда не услышала даже звука.

Женщина стала что-то кричать и бить кулаками. Белинда опустила кресло и села. Подключила шнур переговорного устройства и сморщилась.

– Куда вы меня привезли? Козлы! – резануло по барабанным перепонкам.

Белинде на протяжении многих лет приходилось работать с русскими учеными и выходцами из стран СНГ, поэтому эту фразу она поняла буквально.

– Успокойтесь, – потребовала Белинда, скользнув взглядом по разговорнику. – Вы в безопасности. Скоро все уладится.

Женщина зашлась в истерике. Дальше Белинда ее попросту не понимала.

– Да пошла ты, – в сердцах бросила она и, вырвав из разъема шнур, встала.

Женщина продолжала бить кулаками в стекло. Стараясь не смотреть на нее, Белинда надавила на кнопку звонка. Маховик на этот раз, казалось, вращался намного дольше, чем раньше. Белинда с опаской оглянулась. А вдруг эта бедняга все же справится со стеклом и начнет рвать ее комбинезон?

Наконец массивная дверь открылась. Белинда пулей выскочила в коридор.

– Что случилось? – Лаборант на всякий случай заглянул в шлюз. – Понятно. – Он закрыл дверь. – Следующую?

Она кивнула.

Во втором боксе сидел бритый наголо молодой мужчина. При появлении Белинды он натянуто улыбнулся. Она улыбнулась ему в ответ.

Белинда села и начала задавать стандартные вопросы. Переводчика обещали только к завтрашнему дню, но она обязана сразу принять «материал».

Заметив, что Белинда пользуется разговорником, мужчина неожиданно для нее спросил:

– Вы говорите на английском?

– Конечно, – обрадовалась молодая женщина.

– Вы спросили, какие я перенес до этого болезни? – переспросил он.

– Да, – подтвердила Белинда.

– Кроме простудных, ничем серьезным не болел.

– Хорошо. – Она сделала пометку на планшете. – Операции?

– Не было. – Он покачал головой.

– Хорошо, – записывая, проговорила Белинда.

– Можно задать вам вопрос? – поинтересовался мужчина.

– Пожалуйста.

– Зачем нам этот карантин? – Он обвел стены взглядом и пожал плечами. – Все очень странно.

– При переезде сюда среди людей вашей группы выявлен переносчик вируса, который передается воздушно-капельным путем, – ответила она. – Это обязательная процедура в таких случаях.

– Здесь лепрозорий? – задал мужчина следующий вопрос.

– Нет. – Белинда старалась говорить спокойнее. – Лепры в Конго точно нет.

– Сколько я должен здесь находиться?

– Пока не знаю. – Белинда встала. – Откуда вы знаете язык?

– Хорошо учился в школе, потом совершенствовался во время работы. Я моряк. Просто из-за кризиса наша компания обанкротилась.

Третий подопечный вел себя тоже спокойно. По крайней мере, внешне выглядел таким. Хотя Белинда видела, он предчувствует беду и внутренне напряжен. Это был лет тридцати русоволосый мужчина с уставшим лицом. Он не понимал ни слова по-английски, и пришлось мучиться с разговорником. Так незаметно пролетело время.

Возвращаясь обратно, Белинда замедлила шаг, размышляя, стоит или нет снова навестить женщину. Ведь она не закончила с ней беседу. Однако отказалась от этой мысли. На совещании доложит, что женщина пока не в себе и не идет на контакт.

Теперь дело за вирусологами. Они разными путями подвергнут заражению этих людей. Большинство из них примет вирус с пищей, двое – с водой из-под крана. Один уже поселен в не обработанный после умершего испытуемого бокс.

Белинде, как и всем остальным, помогали раздеваться двое санитаров. На них были легкие костюмы и маски. Сначала они губками обрабатывали поверхность ее комбинезона специальным раствором, потом смывали его водой. Только после этого, насухо протерев и проводив в другое помещение, помогали раздеться. Затем она шла в душ. Одежду, в которой Белинда приходила, утилизировали. На полке раздевалки уже лежали упакованные в пластиковый пакет нижнее белье, шорты и блузка с панамой.

Ричард валялся на кровати с пультом в руках. На экране телевизора молотили друг друга двое по пояс раздетых мужчин.

– Как ты? – убавляя звук, спросил он.

Белинда плюхнулась в кресло:

– У меня был тяжелый день.

– Верю. Хотя не день, а лишь половина. – Лейтенант отключил телевизор, бросил пульт рядом с собой и встал.

– Да, теперь я свободна. Займутся этими… – Она замешкалась, слово «людьми» застряло в горле. – В общем, дальше дело за вирусологами. Завтра у меня еще меньше работы.

– Не хочешь прогуляться? Впереди уйма светлого времени.

– Снова в джунгли? – Она сделала вид, будто испугалась.

– А разве здесь есть еще что-то? – улыбнулся Ричард.

– Давай отложим на завтра, – предложила Белинда.

– Хорошо, – согласился он.

– Я управлюсь за пару часов, и мы выйдем задолго до полудня, – пообещала она.

Глава 4

Антон отстегнул парашют и, с опаской озираясь по сторонам, стал снимать комбинезон. Стянув его с себя, развязал мешок с предметами первой необходимости, который лежал рядом. Здесь, на земле, видимость был ограничена всего парой шагов. Поэтому первым делом он нащупал и открыл упакованный в пенопласт французский ночной монокуляр. Расправил лямки крепления и надел на голову. Щелкнул тумблером включения. Из темноты выплыли сначала странные зеленые червячки, которые быстро превратились в стволы тонких деревьев и причудливые листья растений. Он огляделся. Никого. Снова сунул руку в горловину мешка. Здесь было переговорное устройство, пистолет СПС «Гюрза» с пятью магазинами на восемнадцать патронов каждый; он лежал сверху. Кроме этого, в комплект, который выбрасывался вместе со спецназовцем, входили: небольшая аптечка в мягкой упаковке, фляжка с водой, штаны, куртка и шляпа с противомоскитной сеткой. В рукоятке ножа были уложены несколько спичек и рыболовные снасти. Остальное снаряжение и вооружение сбрасывалось отдельно, в грузовом контейнере «Заря-М» с управляемым по координатам ГЛОНАСС десантированием. Вещь ужасно дорогая и капризная. Делали ее, примерно ориентируясь на зарубежный аналог «Оникс-2300», состоящий на вооружении специальных подразделений стран НАТО. В настоящее время платформа лишь проходила испытания. Поначалу использовать эту систему не планировали по целому ряду причин. Во-первых, даже уступая по всем параметрам своим зарубежным собратьям, она была секретной разработкой, а во-вторых, по ней легко определить страну-производителя. Однако в последний момент решено было рискнуть. Оружие, продовольствие и все остальное, что было загружено в контейнер, лишили маркировки. Узлы и детали механизма управления обезличили. Даже на диодах содрали нанесенные краской русские буквы. Ко всему они должны будут разобрать его и спрятать.

Антон вынул пистолет, снял его с предохранителя и огляделся. Ничего, что могло бы насторожить, он не увидел. Положил оружие рядом, быстро достал и закрепил на голове гарнитуру переговорного устройства, взял в руки станцию и включил.

– …ел левее меня! – прохрипел кто-то.

– Я никого не видел, – ответил наушник голосом Банкета.

– Джин, ты как? – раздался задорный голос Дрона. – Аллаха видел?

– Вася, я сейчас тебя найду, и ты свой зад увидишь, – пригрозил чеченец.

Антон улыбнулся. Часть спецназовцев точно благополучно приземлилась. Теперь, как это бывает после рисковых мероприятий, все были в возбужденном состоянии. Хотелось высказаться. В боевой обстановке это грозит проблемами. Конечно, станции малой мощности, и разговор кодируется, но все же Антон с ходу решил приструнить болтунов:

– Это Филин, разговоры прекратить!

Голоса пропали. Однако эфир суфлировал тяжелое дыхание и возню. Теперь каждый спецназовец должен был ликвидировать следы приземления.

Антон сунул в опустевший мешок комбинезон и стал укладывать туда парашют.

– Командир! – раздался за спиной голос Дрона.

Антон обернулся. Майор уже переоделся. Сгибаясь под тяжестью мешка, который лежал на плече, он вопросительно смотрел на Филиппова.

– Давай туда! – Антон показал в направлении небольшого озерца, которое успел разглядеть в последний момент перед приземлением.

Дрон растворился в предрассветных сумерках среди тростника. Завязав шнурки, Антон стал запихивать купол в мешок. За ним последовал баллон. Вокруг головы кружили тучи кровососов. Они забивались в нос, мешали дышать, жалили, впивались в лицо, шею и руки. Антон отключил и снял прибор ночного видения, надел шляпу, расправил края противомоскитной сетки. Однако стало хуже. Было довольно темно, а теперь он и вовсе ничего не видел. Ко всему под сетку попал с десяток мелких мушек, которые продолжали не давать покоя. Взвалив на себя баул, Антон двинулся по проделанному в высокой траве Дроном коридору. Под ногами чавкала вода. Это хорошо. Следы быстро пропадут на превратившейся в губку земле, а тропы к озеру могут проделать и животные. Пистолет он держал в левой руке. На экваторе рассветает быстро. Нужно было торопиться. Дрон уже сидел у воды. Озираясь по сторонам, он вслушивался в звуки. Где-то в гуще зарослей бамбука кричало, словно ребенок, непонятное существо. Что-то стонало и хрустело.

– Как глубина?

– Сразу у берега с полметра. – Дрон повертел тростиной.

Антон опустился на корточки, расшнуровал мешок, нащупал там кран вентиля и стравил остатки воздуха. Теперь баллон будет балластом. После этого стал заполнять мешок водой. Не прошло и минуты, как он потянул вниз.

– Толкни, – попросил он Дрона.

Догадавшись, что от него требуется, Дрон своей палкой оттолкнул мешок подальше от берега. Он сразу скрылся под водой. Еще некоторое время на том месте к поверхности поднимались пузырьки. Но наблюдать за ними было некогда.

К этому же озеру вышли и Туман с Банкетом.

Антон посмотрел на приемник-передатчик ГЛОНАСС. Еще семь точек группировались метрах в ста левее. Все имели радиомаяки, и Антон отлично видел каждого офицера. Он удивленно хмыкнул. Ему пришлось впервые использовать такую систему, и пока она его приятно удивляла.

Антон поправил микрофон:

– Внимание, это Филин, прием.

– Дрон, прием…

– Это Туман, у меня все нормально…

Отчего-то удивили доклады Габбро и прибывших позже Кадета, Соболя и Пескова. Где-то в глубине души Антон не верил, что за каких-то три-четыре месяца они наберутся опыта для такого испытания. Он опасался, что как минимум двое из них приземлятся на «автоматах» и без сознания. Хотя не обошлось без эксцессов. Джин повис на дереве, его купол так и остался там. То же самое случилось и с Соболевым.

Антон размышлял, как быть. Если парашюты обнаружат, наверняка начнутся поиски тех, кто на них приземлился. С другой стороны, место глухое и не привлекает людей. Сезон дождей. Малая авиация, которой здесь располагают иностранные компании, почти не используется. Да и купола под цвет местности. Нет, тратить время на то, чтобы снять, глупо. Еще нужно найти контейнер, после чего покинуть район.

Филиппов огляделся:

– Внимание, я нахожусь от вас на шесть часов, сто пятьдесят.

Точки стали медленно смещаться к четырем таким же маячкам, обозначавшим его, Дрона, Тумана и Банкета. Вскоре послышался хруст ветки. Громко хлопая крыльями, взлетела потревоженная птица. Словно привидения, из джунглей на берег небольшого озерца стали выходить остальные спецназовцы.

– Держитесь от воды подальше, – предупредил молодых Туман. – А то в таких водоемах крокодилы могут водиться.

Как оказалось, все высадились без серьезных травм.

Грузовой контейнер рухнул на деревья начинающегося в какой-то паре сотен метров тропического леса. Повисший на стропах, он медленно раскачивался над землей. Антон неожиданно подумал, что сюда легко могло снести не только этот ящик, сделанный из сверхлегких сплавов, но и всю группу. Высадились, угодив в район с хирургической точностью. Если учесть, что при планировании операции его с трудом нашли на снимках со спутников, их можно считать везунчиками.

Обязанности каждого офицера были распределены заранее. Причем рассмотрены и отрепетированы несколько вариантов действий на всех этапах. Первый предусматривал, что высадка прошла благополучно и все в установленное время вышли к контейнеру. Второй на случай, если появились раненые или погибшие. У каждого был дублер. Количество пар уменьшалось. Были отработаны действия и на случай самого невероятного развития событий: это если они вдруг приземлятся на головы какого-нибудь повстанческого отряда или вблизи окажется подразделение правительственных войск.

Часть офицеров без напоминания рассредоточилась, заняв круговую оборону, остальные занялись снятием контейнера.

Антон достал карту и уткнулся в ее изучение.

Разрабатывая операцию инфильтрации, ГРУ перебрало много вариантов – от прилета под дипломатическим прикрытием до приезда в качестве туристической группы. На такой случай ФСБ была готова предоставить сотрудников женского пола, чтобы это не выглядело подозрительным. В конце концов, остановились на высадке с самолета. Оптимальный район, находящийся в коридоре пролета гражданской авиации, был южнее городка Лаколама, расположенного на реке Лакоро. От лаборатории это место было на удалении восьмидесяти с лишним километров. Большую часть оставшегося расстояния планировалось пройти на плотах по реке, которая впадала в озеро Маи-Ндомбе. Скорость течения позволяла сделать это за три ночи. Специальный плот с натянутой сверху маскировочной сеткой был также загружен в «Зарю». Он мог выдержать четверых человек, поэтому Антон считал, что его взяли напрасно. Все равно придется делать плоты из бамбука. Берега рек и озер изобилуют этим растением. Много его и в самих джунглях. Еще лишними Антон считал спальные мешки. Они были многофункциональными. При их помощи можно было переплыть небольшой водоем, использовать в качестве матраца или носилок. Все это он решил с собой не брать. Можно было, конечно, отказаться от перечисленного еще в Москве. Но это заняло бы некоторое время. Да и неизвестно, что предложили бы уложить в контейнер заботливые инструкторы…

От размышлений Филиппова отвлек треск веток и удар о землю. Он оторвал взгляд от карты и оглянулся. Джин, Банкет и Туман переворачивали лежащий на земле контейнер. На стропах раскачивался Дрон. Он сначала залез на дерево, потом по ветвям и лианам, подобно обезьяне, ловко перебрался к похожему на гигантский кокон куполу, спустился по нему и стропам до ремней и перерезал их ножом.

– Купол снять не получится? – на всякий случай спросил Антон.

– Можно, но на это уйдет масса времени, – ответил Банкет. – Тем более три купола уже оставили.

– Вы бы вместо того, чтобы трепаться, оттащили контейнер в сторону, – напомнил о себе висевший на ремнях Дрон.

– Лучше раскачайся и спрыгни, – посоветовал Джин.

Дрон сделал ногами движение, напоминающее шаги, согнулся, снова выпрямился. Вверху раздался треск. Однако ему удалось раскачаться и спрыгнуть.

– Уф! – отрясая руки, выдохнул Дрон, поднимаясь из травы.

Тем временем Банкет справился с замками и откинул крышку. Джин стал выгружать на землю мешки и оружие. Туман уже приступил к разборке самого ящика.

– Главное, надежнее спрятать систему управления, – напомнил Антон. – Головной блок забираем с собой.

– Зачем? – ужаснулся Дрон. – Он килограммов двадцать весит.

– Утопим в другом месте, – ответил Антон и посмотрел в том направлении, где видел сверху извивающуюся среди джунглей ленту реки.

От нее их отделяло несколько километров, но зато каких! Обильно поливаемый дождями тропический лес представляет собой практически непроходимое препятствие даже для местных жителей, поэтому основными транспортными путями в этих краях являются реки. Освоились здесь лишь пигмеи. До сих пор жизнь этих людей практически не изучена из-за невозможности добраться до их поселений, представляющих собой скопище сферических шалашей из листьев и веток. Эти невысокого роста люди в свою очередь не могут жить вне своей стихии. Они начинают болеть глазными болезнями и зачастую слепнут. Привыкшие жить в сумерках, аборигены попросту не переносят солнечного света.

– Какие еще будут указания? – спросил Джин.

– Спальные мешки и плот тоже спрятать, – принял окончательное решение Антон. – Списать их легче, чем таскать с собой в субтропиках.

– И это правильно! – обрадовался Дрон.

* * *

С трудом передвигая ноги, Белинда едва поспевала вслед за Ричардом.

«Откуда у него столько сил? Машет своей саблей без устали, целую дорогу мне прорубил, волочет кучу оружия, и хоть бы что», – думала она, глядя на его мощную спину.

Материал армейской куртки пропитался по́том и казался черным. Окруженный облаком мух и комаров, Ричард походил на комбайн.

Белинда была в такой же, как у Ричарда, форме, только смешно пузырившейся на спине и коленях. Самая маленькая шляпа, которую лейтенант смог найти на складе, оказалась на два размера больше ее головы и вслед за москитной сеткой постоянно сползала на лоб. В кобуре на поясе пистолет. Это весь багаж.

Белинда оглянулась. Они в пути почти час, но за это время прошли не больше половины километра. Ужас. Она никогда не думала, что в джунглях так трудно передвигаться. А еще ей было тяжело дышать. Не хватало воздуха. Ричард предупредил, что в тропиках действительно меньше кислорода, чем в обычном лесу.

Они перелезали через упавшие и перевитые лианами деревья, продирались через колючие кусты, спотыкались о торчащие из земли сплетенные в узлы корни. Наконец в Белинде словно что-то лопнуло. Нет. Она и в этот раз не стала просить Ричарда остановиться, надеясь на то, что он сам поймет, как ей тяжело. Просто вдыхая в очередной раз этот влажный и казавшийся загустевшим воздух, молодая женщина издала звук, похожий на храп загнанной лошади.

Лейтенант встал и обернулся:

– Устала?

Он спросил таким тоном, что Белинда растерялась. В его голосе было удивление, будто они шли не через джунгли, а прогуливались по Елисейским Полям.

– А ты как думаешь? – Она опустилась на корточки и забросила на козырек шляпы сетку. Ей казалось, что так будет легче отдышаться. Тут же на щеку село какое-то большое насекомое. Женщина вскрикнула. Ричард наклонился, щелчком указательного пальца сбил огромную муху, вернул сетку на место и улыбнулся:

– Немного осталось.

– А куда…

Но спросить, куда они направляются, молодая женщина не успела. Лейтенант прижал палец к губам, глядя куда-то за ее спину:

– Только не шевелись.

Белинду сковал ужас. Возможно, лишь благодаря этому она не могла шелохнуться. Так они сидели несколько минут. Как назло, крупные капли пота стали стекать из-под шляпы по лбу. Попадая в глаза, они разъедали их. Отчего-то она разозлилась на того, кто выдумал версию, будто брови нужны человеку, чтобы не допускать подобного дискомфорта. А может, они просто у нее не очень густые? Белинда так и подмывало спросить Ричарда, что у нее за спиной. Однако, глядя на его окаменевшее лицо, она не решалась даже моргнуть. Застывший взгляд, направленный мимо, пугал.