Текст книги "Объект ликвидации"

Альберт Байкалов
Объект ликвидации

* * *

Подполковник Серегин, командир отряда милиции особого назначения, проснулся ни свет ни заря, а вернее сказать, вывалился из кошмарного забытья, вызванного огромной дозой выпитого с вечера горячительного. Еще бы – из Омска приехал друг, с которым не виделись почти десять лет. Капитан Зайцев уволился после первой чеченской кампании. Поводом послужили два тяжелых ранения. Говоря медицинским языком, офицер покинул ряды горячо любимой армии по состоянию здоровья. Не взорвись тогда при штурме жилого дома в двух шагах от Зайцева граната, ходить ему сейчас, как и Серегину, с большими звездами на погонах. Служил он хорошо, трусом не был и на все невзгоды смотрел с оптимизмом.

Серегин медленно сел в кровати. Пол так же медленно поплыл, потом замер. Подполковник посмотрел на жену. Отвернувшись к стенке, чтобы не чувствовать перегара, она тихо посапывала.

«Даст жару сегодня», – с досадой подумал он, нащупал ногами тапочки, встал и направился на кухню.

Висевшие на стене часы показывали половину седьмого.

Заглянул в комнату. Зайцев спал на диване. Плед валялся на полу.

Вздохнув, Серегин прокрался на кухню, открыл холодильник и некоторое время стоял, глядя то на запотевшую бутылку минеральной воды, то на недопитый коньяк и водку.

«Опохмелиться? – он посмотрел на стол, будто за ним кто-то сидел. – Но ведь через два часа за руль! Тем более – понедельник. Общее построение. Не дай бог, командир бригады почувствует запах».

Рука потянулась к пластиковой бутылке с водой, но в последний момент все же взял водку.

«Сто граммов не навредят, а голову в порядок приведут, потом душ», – твердо решил Серегин и направился к столу.

«Как алкоголик», – наливая рюмку, подумал он. Поискал взглядом, чем закусить. Жена вечером не стала дожидаться окончания банкета и ушла спать. Теперь вся закуска стояла на столе.

Взял дольку лимона, выпил, зажмурился. Тепло потекло от живота к рукам, голове. Сел. Несколько минут прислушивался к оживающему организму. Наконец боль в затылке прошла, сухость во рту исчезла, тошнота отступила, а мысли стали четче.

Воодушевленный таким оборотом дел, направился в ванную. Быстро разделся, встал под упругие струи холодной воды, потом открыл горячую, снова холодную, и так несколько раз. После контрастного душа стало совсем легко. Можно было пойти по другому пути, просто устроить многокилометровый забег. Поначалу очень тяжко, однако организм интенсивно выбрасывает вместе с потом всю накопившуюся за время возлияний гадость и начинает работать как часы. Но возраст уже не тот. Сердце может не выдержать таких встрясок.

Серегин вышел из ванной спустя полчаса. Растирая мощный торс полотенцем, зашел на кухню, где застал присосавшегося к бутылке с минералкой друга в «позе горниста».

– Что, в пьянке замечен не был, но по утрам пил много холодной воды? – процитировал он где-то услышанную фразу и сел на табурет. – Опохмелись, легче станет.

– Ты же знаешь, я этим не злоупотребляю. Сейчас оклемаюсь. – Зайцев сел по другую сторону стола. Он был в трусах и майке.

– О чем задумался? – насторожился Серегин, заметив, что друг решает в голове какую-то задачу.

– Ты помнишь Ольгу? – неожиданно спросил он.

– Петрову? – зачем-то уточнил Серегин, хотя и так понял, о ком речь. До ввода в Чечню Заяц встречался с невысокой кареглазой шатенкой из медицинской роты. Потом все завертело, закрутило, и стало не до любви. К моменту выписки Зайца из госпиталя Ольга уехала к внезапно заболевшей матери. На этом все кончилось. По крайней мере, так считал Серегин. Оказывается, нет. И друг все это время носил в сердце чувства к молоденькой медсестре.

– Знаешь, где она сейчас? – спросил грустным голосом Зайцев.

– Знаю, – подтвердил Серегин. – Была замужем. Развелась, одна воспитывает дочь.

– Я знал, что замужем, – словно эхо повторил Заяц. – Адрес есть?

– Пять минут езды, – кивнул Серегин.

– Отвези.

– Разве тебе откажешь? – Серегин поставил на огонь чайник и отправился собираться. – Только удобно ли в такую рань? – крикнул он уже из коридора.

– Я этого дня десять лет ждал, – охрипшим голосом проговорил Заяц.

Спустя полчаса друзья вышли из подъезда. Машина стояла на площадке посреди двора. Доставая на ходу брелок с ключами, Серегин вдруг почувствовал тревогу. Заяц шел сзади, на ходу застегивая замок кожаной куртки. Было прохладно.

Серегин огляделся по сторонам. Он знал это чувство. Оно возникает на уровне подсознания при наличии угрозы. Научился разбираться в ощущениях.

– Стой! – неожиданно по-военному четко скомандовал он. – Что-то здесь не так.

Заяц остановился и, удивленно хлопая глазами, огляделся:

– Ты чего?

– Не могу понять. – Тревога усилилась.

– Ты до моего приезда пил? – неожиданно попытался найти объяснение странному поведения друга Зайцев.

– Брось, – поморщился Серегин. – Работы выше крыши.

Перед домом бродили со своими дворнягами двое собаководов, преклонного возраста женщина вела из крайнего подъезда упирающегося внука, по всей видимости, в садик.

Серегин развернулся к машинам и обомлел. Прямо на него странной механической походкой двигался худощавый мужчина. Ничего не выражающий взгляд, серое, слегка вытянутое лицо, глубокая ямочка на подбородке. Правая рука опущена вдоль туловища. В ней пистолет. Левой делает отмашку, словно молодой солдат на плацу. Длинный несуразный плащ, джинсы, грязные туфли. По всему выходило, что он здесь провел ночь.

– Заяц! – толкнув друга в сторону подъезда, Серегин успел перебрать в голове всех, кому в разное время доставил проблемы. Среди уволенных за пьянку прапорщиков похожих на этого субъекта не было, отправленный за неуставные взаимоотношения под трибунал сержант был рыжий...

Тем временем мужчина поднял руку с пистолетом в направлении, как ни странно, Зайца.

Расстояние не больше двадцати шагов. Времени на размышления нет. Серегин встал между Зайцем и киллером:

– Беги, брат!

Однако мужчина вел себя очень странно для убийцы. Он опустил руку с оружием и перебежал левее, теперь ему вновь было видно Зайца.

– Да что же это такое?! – не выдержал Серегин. – Ты нас ни с кем не путаешь?

Киллер никак не отреагировал на вопрос. На его лице не дернулся ни один мускул. Он приближался зигзагами, странно вытянув шею, стараясь увидеть находившегося позади Серегина друга.

Серегин в это время, пятясь, лихорадочно искал хотя бы камень, чтобы метнуть в сумасшедшего.

«Может, действительно ненормальный? – мелькнула мысль. – Но оружие настоящее. И чего он так взялся именно за Зайца? Оскорбленный муж?»

Все эти мысли проносились в голове с неимоверной скоростью.

Наконец на глаза попался обломок кирпича.

Серегин присел на одно колено, схватил его и с силой метнул в киллера.

Почти одновременно прозвучал выстрел.

Сзади раздался вскрик.

Подполковник обернулся. Заяц держался за локтевой сгиб.

– Беги же ты наконец! – взревел Серегин.

Но было поздно. Вытянув руку, мужчина уверенной походкой направился в их сторону, делая при каждом шаге выстрел. Сзади вскрикивал Заяц. Озверев, Серегин сорвал с руки массивные часы, шагнул киллеру навстречу и метнул их ему в лицо. Браслет попал удачно, в левую бровь. Мужчина на мгновение зажмурился. Еще выстрел. Пуля пошла намного выше. Серегин бросился на киллера, сбил своим телом с ног, схватил за горло и несколько раз приложил затылком о землю. Мужчина выронил пистолет. Затворная рама была в крайнем заднем положении. Значит, полностью разрядил оружие.

– За что, гад?! – сквозь зубы процедил Серегин, схватил киллера своей ручищей за лицо и в буквальном смысле смял.

Мужчина что-то невнятно говорил, потом завыл. Нужно было бежать к Зайцу. Серегин схватил киллера за одежду на груди, приподнял его над землей, практически усадив, и пушечным ударом правой в висок отключил негодяя.

Когда он подбежал к Зайцу, тому уже с трудом удавалось держать глаза открытыми. Он истекал кровью. Грудь, плечо, живот, локоть, голень – одного взгляда Серегину хватило, чтобы понять: еще немного – и Зайцев умрет.

Подполковник поднял взгляд на дом. В окна выглядывали люди. Кто посмелей, высунулся в балконные двери. Между тем двор опустел.

– «Скорую»! – набрав полные легкие воздуха, заорал он. – «Скорую» вызовите!

Возможно, кто-то и бросился звонить, но Серегин видел эти лица, продолжающие маячить в окнах.

– Серый! – неожиданно четко позвал Заяц. Так отчетливо и уверенно начинают говорить умирающие люди. Серегин столько раз видел смерть, и всегда в такие моменты по телу его пробегали мурашки, сердце сжималось, а сознание замирало.

– Серый, – повторил Заяц, – я знаю, кто это. Они приезжали в Омск неделю назад. Я случайно разминулся. Понял только сейчас. Помнишь Черного Принца? Это месть.

Сразу после этих слов лицо друга исказила судорога. Тело неестественно дернулось, и он затих.

Словно в тумане Серегин видел, как во двор въехала милицейская машина, потом «Скорая». Место трагедии обнесли полосатой лентой. Стали щелкать фотокамеры. Что-то мерили, расспрашивали высыпавший во двор народ. Серегин продолжал сидеть на земле, тупо глядя перед собой.

Черный Принц, сын довольно известного в Чечне человека, отличался особой жестокостью. Зайцу с группой удалось достать его. Он взял бандита прямо дома, ночью, и на глазах отца попросту зарезал. Другого выхода не было. Бандит оказал яростное сопротивление.

Серегин не видел сам, но слышал эту историю много раз. Отец Черного Принца тогда сказал: «Если ты мужчина, назови свое имя. Должен же я знать, кто лишил меня сына». Потом история забылась. Оказывается, помнил все это время старый чеченец своего кровника.

Неожиданно Серегина словно ударило током. Он резко встал.

– Мне нужно задать вам несколько вопросов, – словно издалека раздался голос.

Серегин покачал головой, давая понять, что ему сейчас не до этого, и, раздвигая могучими плечами толпу оперов, экспертов, врачей, направился к машине, в которой уже сидел закованный в наручники негодяй.

– Что он говорит? – спросил Серегин рослого полковника.

Тот поначалу, смерив его взглядом, хотел, видимо, послать куда подальше, но в последний момент передумал:

– Ничего.

– Не хочет?

– По-моему, здесь другое, – полковник сдвинул фуражку с высокой тульей на затылок и почесал лоб. – Мне кажется, он совсем не понимает, что натворил.

Серегин задумался. Любой на месте этого киллера стрелял бы в обоих. Вне зависимости от какой-то вины. Просто Серегин мешал – раз, а во-вторых, был свидетелем. Но он целеустремленно, старательно убивал Зайца. А взгляд!

– Это зомби, – проговорил Серегин.

– Что? – не понял полковник.

– Можно телефон? – Серегин протянул руку.

Несколько лет назад он выручил одного генерала из ГРУ. Тот командовал очень интересным подразделением. Генерал тогда сказал: «Будут трудности, обращайся». Кажется, такие трудности как раз настали. Причем работали по Черному Принцу его бойцы совместно с людьми генерала Родимова. Что-то подсказывало Серегину, что о происшедшем нужно обязательно рассказать этому человеку.

* * *

Метро, словно живое, гудело, выло, тряслось, гремело. В часы пик оно напоминало распираемые кровью артерии и вены. Люди разношерстной сплошной массой бурными потоками неслись по переходам, от перрона к перрону, поднимались и спускались на эскалаторе, уезжали или высыпали из электричек. Специфический запах разогретой пластмассы, железа, человеческих тел, парфюма и еще чего-то такого, непередаваемого, но всегда присутствующего в подземке, щекотал нос. Царила привычная для вечернего времени суета.

Антон Филиппов едва шагнул на эскалатор в надежде вскоре вдохнуть свежего воздуха, умытого дождем города, как неведомая сила бросила его на движущиеся ступеньки. Причем удар был такой, что из легких вылетел воздух. Словно приложили одной огромной подушкой, набитой чем-то намного тяжелей пера. Привычно выставив вперед руки и отвернув голову влево, он тут же охнул от массы наваливающихся сверху людей. Уже хрустели связки, а эскалатор еще полз вверх. Он понимал: это секунды, и терпел, чувствуя, как растягивает тело. Наконец все замерло.

«Этого еще не хватало!» – мелькнула мысль, хотя чего именно не хватало, он пока не знал. Судя по всему, сзади навалилась толпа каких-то сумасшедших, и он, расслабившись, был попросту сбит с ног. Еще какое-то мгновение Антон размышлял, кто это мог быть: футбольные фанаты? Но тех, когда валят гурьбой, за версту слышно. Просто разгоряченная толпа молодежи? Хотя в подземке такие вольности быстро пресекались милицией. Если бы он услышал за спиной хлопок, тогда все ясно: очередной сумасшедший что-то взорвал. Но ничего не было. На подсознательном уровне он контролировал вокруг себя все.

Раздались крики и вопли.

А между тем ощущение было таким, что сверху на нем лежал слон.

«Черт, – он разозлился, – еще раздавят». И со всей силы рванул наверх. Кожаная куртка трещала, готовая лопнуть. Вытаскивая ногу, услышал звук рвущейся материи штанов и поморщился уже не от напряжения, а от досады.

Как и следовало ожидать, прежде чем увидеть свет, ему пришлось свалить с себя человек шесть. Все они оказались, как и он, между бортиками и поэтому в своем положении ничем не отличались от уложенных в банку селедок.

Едва получив возможность осмотреться, увидел сзади странную для метро картину. Пятеро здоровенных парней били ногами кавказца, лежавшего у будки контролера. «Может, опера? – пробираясь обратно, подумал Антон. – Неужели скины решатся устроить потасовку в таком месте, где их однозначно возьмут? А где Джин?» – неожиданно вспомнил Антон про Джабраилова и огляделся. Вахид Джабраилов так же, как и он, направлялся к месту драки, а вернее сказать, избиения.

Сросшиеся на переносице брови, хмурый взгляд и массивная челюсть чеченца в этой ситуации могли осложнить обстановку. Тем более Антону она пока неизвестна. Он развернулся в сторону майора:

– Джин, ты бы пока потерялся!

– Ты что, командир, думаешь, Ваха трус, да? – оголив ряд крепких зубов в широкой улыбке, отшутился майор. – Работать будем!

– Это кто работать будет, чурка? – в сторону Джина развернулся коротко стриженный амбал в кожаной куртке. Антон заметил, как в левом ухе бугая блеснула серьга.

«Точно не милиция», – с горечью подумал Антон и в предвкушении хорошей потасовки сделал к парням последний шаг.

Драчуны не сразу поняли, что на помощь кавказцу идет не один, а два человека. Но это было еще полбеды. Они и предположить не могли, кто этот рослый сероглазый мужчина с мужественным лицом, холодным взглядом серых глаз и странным пепельным цветом волос, которого второй, с характерными чертами кавказца, назвал не иначе как «командир». Филиппов Антон Владимирович – командир группы спецназа ГРУ, подполковник. Следовавший с ним товарищ, здоровый и крепкий горец, – майор Вахид Джабраилов, или просто Джин. А еще все усугублялось тем, что оба разведчика-диверсанта были сегодня очень злы. После трех дней интенсивных занятий и тренировок на полигоне Генерального штаба их группе предписывалось вылететь в район Пятигорска для отработки учебных вопросов уже в горах. А они уже давно не мальчики.

– Ну, ты че, макака! – заорал между тем на Джина парень с серьгой. – Живее! И тебя окучим!

Джин был уже в шаге от него. Бугай бросился навстречу, пытаясь попасть кулаком правой руки Джабраилову в лицо. Джин просто, ловко и как-то незаметно уступил ему дорогу. Бугай по инерции полетел вслед за кулаком уже в пустоту. Дальше – дело техники. Джин просто положил ему на шею руку и, используя его же собственную инерцию тела, направил лицом аккурат в перила ограждения.

Если бы не шум, царивший в метро, Антон мог представить, какой звук он сейчас мог услышать.

– Ах ты, черт нерусский! – немного придя в себя, воскликнул второй, рыжий крепыш, все еще продолжая пинать лежащего на полу парня. Он бросил свое занятие и с перекошенным лицом кинулся на выручку дружку. Последнее, что видел Антон, это то, как рыжий поймал летящего в него бугая с серьгой и со всего размаха рухнул на пол.

Дальше в драку включился Антон. Оставшихся троих, увлеченно работавших ногами, он мысленно поделил на цели первой, второй и третьей очереди, по степени опасности и расстояния. Двоих схватил за отвороты курток, опрокинул на пол и несколько раз двинул каждому с тем расчетом, чтобы больше не поднялись. Пятый, самый худой из всех, мокрый от пота, не придумал ничего лучше, как вынуть обрезок арматуры. Антон даже повеселел.

– Ты бы еще колесо от трактора приволок, – процедил он сквозь зубы, ловя забияку за запястье. Парень, не ожидая такой реакции, немного замешкался. В следующее мгновение Антон просто с силой крутанул его руку против часовой стрелки. В воздух взлетела пара ботинок на толстой подошве, зал огласил дикий, нечеловеческий крик, и через мгновение нападавший рухнул спиной на мраморный пол рядом с выпавшей у кавказца записной книжкой. Антон машинально сунул ее в карман и развернулся к пострадавшему.

Парень, несмотря на сильные побои, держался уверенно. Он отмахнулся от протянутой руки, встал на четвереньки и выпрямился.

Как раз в этот момент подскочили сотрудники милиции. Два сержанта с резиновыми дубинками, тяжело дыша, оглядели место битвы. Один снял кепку, вытер пот, потом посмотрел на стоявшего рядом с Антоном Джина и палкой указал на утиравшего кровь кавказца:

– А вы не земляк этого?

– Не знаю, – спокойно ответил Джин. – Сейчас спросим.

Антон не хотел идти в отделение для разбирательств. Причин тому много. Основная – это жена, не видавшая его уже несколько дней и сейчас выглядывающая в окна. Вторая – это приказ шефа, генерала Родимова. Федор Павлович был категорически против подвигов своих офицеров там, где их должны совершать другие. Для таких случаев есть МВД и ФСБ. Не для того государство вбухало миллионы рублей в подготовку каждого офицера спецназа, чтобы он погиб в подворотне от ножа какого-то отморозка. Ну и самое неприятное – это то, что завтра снова выезд и хотелось бы отдохнуть. Но выхода не было. Поверив заверениям сотрудников, что все будет оформлено быстро, они задержались.

Как выяснилось, чеченца, за которого они вступились, звали Амжи. Приехал в столицу к давно устроившемуся здесь брату. Скинхеды первый раз напали в вагоне. Но Амжи удалось отбиться. Это вывело скинов из себя, и они стали его преследовать. Догнали у эскалатора и, уже ни на что невзирая, принялись сводить счеты.

Разбирательство длилось действительно недолго. Специфика работы метрополитена обязывает к этому. Как это всегда в таких случаях бывает, и Антон, и Джин использовали подставные паспорта на другие фамилии. Наверх поднялись через час после запланированного времени. Москва зажглась огнями, утопив весеннее небо в каком-то розовом свечении. Было прохладно. Несколько дней шли дожди.

– Ну что, Амжи, – Антон протянул для прощания руку, – не попадайся больше.

– Спасибо! – чеченец с сожалением вздохнул и огляделся по сторонам: – Может, посидим где-нибудь?

– Да нет, спасибо, брат, – Джин дружелюбно похлопал его по плечу. – Спешим мы.

– Ну, давайте!

– Значит, ты с Московского? – напоследок уточнил Джин название района Чечни, где, как выяснилось, проживал их спасенный.

– Да, – лаконично ответил Амжи и быстро смешался с толпой.

– Хороший парень, – зачем-то сказал Джин.

– Ты это к чему? – удивился Антон.

– В Чечне много хороших людей, – задумчиво продолжал Вахид.

– Откуда ты знаешь, какой он? – Антона начали злить рассуждения подчиненного, и тут он вспомнил про книжку. – Черт!

– Ты чего? – удивился Джин, глядя, как командир шарит взглядом по толпе людей, уходящих в сторону Дмитровской. Именно туда пару минут назад направился Амжи.

– Записная книжка, – с досадой проговорил Антон и вынул из кармана небольшой, в дерматиновом переплете блокнот. – Выронил он, когда его били, я подобрал. Потом закрутился.

– Да, командир, для спецназовца это серьезный звоночек, – стараясь скрыть улыбку, протянул Джин. – Память – наше главное оружие!

– Помолчал бы! – огрызнулся Антон, быстрым шагом направляясь вслед за спасенным. – Башка забита командировками, жена с ребенком дома ждут, а тут подобрал машинально букварь какого-то хачика, в карман сунул, а ты сразу – «стареешь»!

– Допустим, я так не говорил, – нагоняя Антона, уточнил Джин. – Во-вторых, не хачик, а нохча. Ну, а в-третьих, он первый раз в Москву приехал. Наверняка там все адреса. Теперь трудно придется парню.

– Ты меньше философствуй, больше думай, куда он мог пойти, – огрызнулся Антон.

– Прямо, – лаконично ответил Джин.

– Вы что, все у Дрона курсы клоунады берете? – Антон почти перешел на бег, но нигде впереди Амжи видно не было. – Все, – Антон встал, – поиски окончены. И вообще, я себя не узнаю. Какого черта мне это надо? Завтра, может быть, мир спасать, а я пытаюсь вернуть блокнотик хозяину.

– Послушай, – осенило Джина, – надо посмотреть. Может, у Амжи есть сотовый, а тут номер записан.

– На, сам смотри. – Антон решительно повернул в направлении автосервиса, где сегодня должен был забрать свой джип. – А мне до твоих земляков дела нет.

С этими словами он направился через пешеходный переход.

Немного отстав, Джин на ходу стал листать книжку.

Антон очень торопился. Машину отремонтировали еще два дня назад. Хорошо автосервис круглосуточный. За эти дни он страшно соскучился по своему красавцу. Черный, с никелированной решеткой впереди, именуемый в народе «кенгурятником», «Гранд Чероки» был его гордостью.

Антон прошел под мост. Внизу уже была видна вывеска «ТЭК», там на площадке стоял его красавец. Тем временем Джин отстал безнадежно. Антон обернулся. Используя малейшее освещение, чеченец внимательно вчитывался в странички.

– Джин! – осторожно позвал Антон.

Вахид никак не отреагировал. Напротив, пошел еще медленнее. Решив, что майор с таким увлечением попросту ищет телефон кого-то из родственников Амжи, он пошел быстрее. Чеченцы трепетно относятся к таким моментам, и поэтому Антон не стал ему мешать.

На получение машины ушли минуты. Когда он завел двигатель, на переднее сиденье уселся Джин, все это время стоявший под фонарем с книжкой в руках.

Антон включил передачу, выехал со двора и только после этого посмотрел на подчиненного. Блокнота у него уже не было, однако выражение лица заставило слегка притормозить.

– Джин!

– Мы упустили очень серьезного человека. А записная книжка выпала не случайно. Он избавился от нее, опасаясь, что милиция проверит.

– Подробнее! – потребовал Антон.

– Тебе надо самому посмотреть, – вздохнул Джин.

Антон прижался к обочине и остановил машину. Взял протянутый Джином блокнот, открыл на первой странице. Ничего необычного. Номера телефонов, фамилии.

– С середины смотри, – пояснил Джин.

Через минуту Антон уже был готов оторвать руль своего внедорожника и запустить его куда подальше. Переговорные таблицы, распространенные среди террористов, схемы размещения взрывчатых веществ в салоне автомобиля для достижения большего поражающего эффекта и... Он долго рассматривал нечто похожее на план какой-то части города с точками на перекрестках, но так и не смог ничего понять. В конечном итоге сунул книжицу во внутренний карман куртки и включил левый поворот, намереваясь развернуться.

– Куда? – глядя прямо перед собой, спросил Джин.

– Работать, брат, – Антон вздохнул, трогая машину с места. – Работать.

* * *

Виссар медленно сел. Кровать была сделана из дерева и поэтому не издала ни звука. Некоторое время он разглядывал лежавшую слева девушку. Светлые волосы раскинуты по атласу подушки, бледная кожа, заостренный подбородок. Она спала. Причем все в ней говорило о том, что этот сон тревожный. Ресницы вздрагивают, из груди вырывается едва слышный стон, дыхание было прерывистым. Но она не металась по постели, как это бывает с людьми, видящими кошмары. Статус обязывал не мешать отдыхать клиенту.

«Теперь это твой удел, неверная, ублажать правоверных мусульман, – стал рассуждать Виссар, наблюдая за сном наложницы, одновременно пытаясь представить, кем она была до того, как оказаться в сексуальном рабстве. – Совсем молодая. От силы ей лет двадцать. Мама преподавала в школе», – сделал он вывод и встал. С юных лет у Виссара вызывали неприязнь люди этой профессии, а точнее, женщины-учителя. Причиной тому была молодой преподаватель математики Галина Васильевна. Она была очень красива и очень требовательна. В отличие от остальных русских учителей математичка позволяла себе оскорблять Виссара. Однажды поздно вечером он подкараулил ее у дома и напал с ножом. Убивать не хотел. Просто изуродовать лицо. Однако каким-то образом математичке удалось толкнуть подростка так, что он ударился головой об асфальт. Было темно, но она узнала его. На следующий день Виссар с позором покинул школу и уехал к родственникам в Гудермес, где и доучился. С тех пор минуло почти тридцать лет, а успокоиться он так и не смог.

Виссар оглядел комнату. Обстановка была здесь богатой. Мебель из красного дерева, кожа, ковры. Даже не верилось, что на этой земле много лет шла война. Албанцы воевали с сербами. Победили. Хотя им помогло НАТО. Виссару сделалось грустно. Когда в Чечне все от мала до велика взялись за оружие и полилась кровь, американцы не решились бомбить Москву. Все равно молодцы албанцы! И живут они дружно. Рядом с домом, где поселили Виссара, еще восемь огромных особняков. Все они принадлежат многочисленной родне Джевата Тачи. Крепкий, коротко стриженный мужчина был здесь главный. В любой момент каждый родственник может прийти на помощь. Албанцы полагаются только на родных и близких. Этим они напоминают народы Кавказа. В отличие от неверных любой чеченец знает всю свою родню до седьмого колена. Виссару очень понравилось путешествие на Балканы. Одно плохо: ночью было прохладно, и, если бы не эта русоволосая красавица, он бы замерз насмерть. Ее привел Фуад Ругове, человек из окружения Джевата Тачи. Вернее, приволок сразу двух и предложил выбрать. Виссар просто больше, чем положено, задержал взгляд на светловолосой, и этого было достаточно, чтобы Фуад швырнул вторую обратно в двери, приказав ждать. Они с минуту поговорили. Виссар спросил, кто эти женщины, Фуад ответил: сербские шлюхи. Гарантировал, что они чисты и ему не надо волноваться за свое здоровье. Потом ушел, пожелав хорошо провести ночь.

Ночь он действительно провел прекрасно. Девушка делала все, что он желал. Насытившись, он отбросил ее в сторону и до утра думал, вздремнув лишь пару часов.

В албанский городок в центре Косово под названием Фаризай он приехал накануне из Турции. Его встретил Фуад и привез сюда. Небольшое селение на склоне покрытой лесом живописной горы. А всего две недели назад он был еще в Чечне. Миссия, с которой Виссар здесь, это два ПЗРК «Игла». Пока он не знает, для чего. Его задача – купить ракеты и переправить в Россию. Албанцы сделают это. Он был в этом уверен. В конце концов, им нужны постоянные клиенты. Граница с Грузией стала практически непроходимой. По крайней мере сейчас. Русские построили много застав, спрятали на тропах невидимые глазу электронные приборы, летают на вертолетах. Один за другим проводит внезапные рейды местный спецназ. Сейчас ракеты нужны в России, а не в Чечне, поэтому руководство приняло решение попытаться решить этот вопрос с братьями по вере из Косово. У них большой авторитет в Европе. Оружие, наркотики, женщины. Они практически беспрепятственно возят это здесь. Неужели у них не получится переправить два ПЗРК в столицу неверных? Как заявил Фуад, здесь никогда не применяли русские ракеты такого класса, но косовские албанцы могут решить вопрос с приобретением любого оружия. Поэтому, как только наступил момент и они стали нужны братьям, их тут же нашли. Скоро они будут здесь.

За размышлениями он оказался в ванной. Подошел к зеркалу. Долго разглядывал себя, размышляя, брить или нет щетину, украсившую нижнюю половину лица. Сам он себе таким нравился. Умные глаза, прямой нос, волнистые волосы. Да и силой Аллах не обидел. Виссар отошел от зеркала. Среднего роста мужчина имел крепкие руки, мощную грудь, подтянутый пресс. Вздохнув, посмотрел на часы. До встречи оставались считаные минуты. Виссар разозлился на себя. Его отправили делать серьезную работу, а он, как женщина, любуется на себя в зеркале! Больше не раздумывая, он шагнул в душевую кабину.

Когда Виссар вошел в гостиную, здесь его уже поджидали Джеват и Фуад.

– Как отдохнул, брат? – спросил Фуад, скосив взгляд на не знающего русского языка Джевата.

– Спасибо, хорошо. – Он слегка склонил в знак благодарности голову и коснулся рукой груди.

– Тебе понравился наш отдельный подарок? – не унимался Фуад.

– Слов нет, – кивнул, отчего-то краснея, Виссар. В конце концов, он ведь приехал сюда не за этим.

Словно прочитав его мысли, Джеват знаком дал понять, чтобы он сел.

Виссар прошел к небольшому дивану и устроился на нем.

Воцарилась тишина. Виссар незаметно посмотрел на Джевата. Тот выглядел спокойным и о чем-то сосредоточенно думал. Фуад поглядывал на часы. Виссар понял: они еще кого-то ждут.

Двери открылись в тот момент, когда он уже собирался спросить, в чем дело.

В комнату вошел худощавый, рыжеволосый очкарик в обыкновенной серой рубашке и джинсах.

По тому, как оживились албанцы, Виссар понял, что это и есть причина ожидания. Поприветствовав всех кивком, очкарик прошел к столу, поставил на него свой чемоданчик, который оказался ноутбуком, кашлянул в кулак и внимательно посмотрел на Виссара. Отчего-то чеченцу стало не по себе. Странный взгляд. Они незнакомы, но этот человек глядел через линзы своих очков так, словно знал Виссара до последней косточки.

«Гипнотизер? – почему-то подумал Виссар. – Может, перед тем как доверить какую-то тайну, албанцы подвергают человека проверке?»

От этих мыслей он растерялся. Не зная, как себя вести, сначала отвел взгляд в сторону, потом спохватился, что его могут заподозрить в чем-то нехорошем, наоборот, уставился прямо в эти водянистые, прикрытые дымчатым стеклом глаза.

– Мое имя Джим, – неожиданно, с небольшим акцентом, на русском заговорил очкарик. – Тебе не обязательно знать, кто я. Люди, которые отправили тебя сюда, должны получить от меня инструкцию, которую ты им передашь.

– Мне ничего не говорили об этом, – заметил Виссар.

– Когда намечается контакт со мной, таким, как ты, знать об этом не положено, – спокойно ответил Джим.

Виссар вскипел. Как этот человек смеет говорить с ним в таком тоне?

Он покосился на албанцев. Те сидели, спокойно наблюдая за тем, как развиваются события.

Взяв себя в руки, он приготовился слушать. Еще в Чечне ему сказали, что все должен привезти в голове. Кроме ракет, разумеется.