Текст книги "Операция «Цхинвал»"

Альберт Байкалов
Операция «Цхинвал»

«Операция „Цхинвал“» была начата до нападения Грузии на Южную Осетию. На тoт момент я был далек от того, что в двадцать первом веке на постсоветском пространстве еще возможны преступления, которые совершены режимом Саакашвили в день начала Олимпийских игр. Даже опасался чересчур высокой степени жестокости методов, которые использовали мои герои для достижения своей цели. Данный сюжет был художественным вымыслом и рассматривался мною всего лишь как один из возможных вариантов развязывания войны.

Глава 1

Дэви Седжвик кивком поблагодарил молодого человека в форме морского офицера, любезно открывшего перед ним массивную дверь, и вошел в кабинет. Дэви не имел ни высокого чина, ни почтенного возраста, не был широко известен. Просто таков ритуал. И не только потому, что процесс требовал усилий. Несмотря на свой тщедушный вид, Дэви был достаточно силен. Скорее тот, кто вписал в обязанности майора этот пункт, хотел подчеркнуть, что всякий сюда входящий не должен даже оставить своих отпечатков пальцев на этих ручках. Символично и по-английски тонко. Офицер бесшумно прикрыл дверь.

Дэви был сухощавым брюнетом невысокого роста, с заостренным, отливающим синевой подбородком. Его внешность и манера поведения больше подходили под определение «серая мышка». Дэви казался застенчивым, говорил тихо. Именно так должны выглядеть, в большинстве своем, сверхсекретные агенты.

У противоположной стены вытянутого как пенал кабинета за старинным, почерневшим от времени письменным столом сидел Харрисон. Свет стоящего справа от него монитора компьютера отражался голубоватым свечением на оправе очков и стеклах. Теребя мочку уха, он что-то читал. Это помещение располагалось на третьем этаже здания, но не имело окон. Вместо них под шторами были установлены два больших прямоугольных осветителя. Ни гербов, ни флагов, ни других атрибутов, указывающих на важность и высокий государственный статус занимающей это помещение персоны. Стену напротив украшали три панно на отвлеченные темы современных абстракционистов. Над высокой спинкой кресла – портрет королевы Елизаветы. Все нейтрально. Ни один предмет не подчеркивал значимость находившегося здесь человека. А между тем именно в голове Харрисона возникло большинство идей, которые материализовались в локальные войны с тысячами убитых, разрушенные города, рухнувшие экономики целых государств и приговоры диктаторам. Несколько лет он возглавляет отдел и является его мозговым центром. Нет, на нем не замыкается деятельность аппарата. Он – лишь звено одной цепи, но из очень дорогого материала.

– Проходите, – Харрисон наконец оторвался от своего занятия и посмотрел через линзы очков на посетителя. – Располагайтесь.

– Благодарю, – Дэви прошел к столу для совещаний и сел на старинный стул.

Харрисон закрыл папку, отложил ее в сторону и перевел взгляд на Дэви:

– Совсем недавно на вашем месте сидел представитель Грузии. – Харрисон выдержал паузу, словно давая возможность угадать, кем был этот человек.

Дэви мог предположить, но не хотел напрягать мозг. Это нерационально и незачем. Все, что нужно, Хариссон скажет. Так оно и случилось.

– Он получил последние инструкции относительно плана «Цхинвал», – продолжил Хариссон. – Шестого августа, за сутки до начала Олимпийских игр, грузинская артиллерия нанесет точечный удар по расположению автопарка МВД непризнанной республики. В процессе обстрела по радио будет продублирован сигнал на подрыв начиненного радиоактивным материалом автобуса. Через десять минут представители МИД Грузии сделают заявление, что операция проведена в целях предупреждения планируемого теракта в отношении страны. Согласно оказавшемуся в руках грузинской стороны плану, группа подготовленных российскими инструкторами граждан Осетии должна была перегнать этот транспорт в Тбилиси, после чего захватить в заложники людей и выдвинуть ультиматум. Основное требование – признание независимости. Спустя час выступит президент Грузии. Он должен осудить руководство республики и потребовать проведения тщательного расследования. – Харрисон выдержал паузу, словно давая возможность Дэви запомнить основные этапы акции, и продолжил: – Уверен, в зараженный район никого не допустят. Да и не успеют. Но в Цхинвале к этому времени будет находиться репортер одной из наших газет. У него случайно окажется дозиметр. Чтобы не дать повода к разговору о заранее спланированной акции, нам пришлось найти в Америке настоящего параноика из прессы. Его имя Джек. Он панически боится радиации. Говорят, даже избегает гранитных набережных и постоянно носит с собой дозиметр. Это послужило поводом для насмешек. Его репортажи станут подтверждением достоверности данных грузинской разведки. Как вы поняли, Джек не подозревает, что оказался в зоне конфликта не случайно. В ночь на седьмое августа Тбилиси начнет контртеррористическую операцию. Основной причиной, толкнувшей на это Грузию, будет информация о том, что кроме автобуса с грязной атомной бомбой ко дню начала Олимпийских игр осетины планировали еще несколько акций. На этом фоне меры будут выглядеть как превентивные.

– Слишком много аналогий, – медленно проговорил Дэви.

– Каких? – встрепенулся Харрисон.

– Ирак, – стал перечислять Дэви. – Поводом операции послужили данные о наличии оружия массового поражения. Афганистан... Везде как война с террористами.

– Это в очередной раз подтвердит, что деньги наших налогоплательщиков не тратятся зря, – успокоил его Харрисон. – Пусть обыватель думает, что большая сеть осведомителей и агентов позволяет устранять угрозу в самом ее зарождении. Иногда не надо забывать, что мы содержим огромный штат. Люди не хотят голодать, а для этого необходимо оправдывать их существование.

– Какова роль нашей страны во всем этом? – напрямую спросил Дэви.

– Мы ведем консультации с турецкими коллегами о предоставлении права прохода в Черное море ударной группе кораблей НАТО. Так что эта операция будет совместной.

– Каковы мои функции в Москве? – Дэви выжидающе уставился на Харрисона.

– Координация действия между грузинской разведкой, агентуру которой там представляет человек по имени Ивон, и руководством созданного нами чеченского подполья.

– Вы имеете в виду людей Гапура? – зачем-то уточнил Дэви.

– Именно, – подтвердил Харриссон. – Контейнер уже в Латвии.

– Понятно, – кивнул Дэви.

– Почему без настроения? – насторожился Харрисон.

– Вы понимаете, что людей, которых Грузия представляет как сотрудников своих спецслужб, тяжело назвать профессионалами?

– Ивон Чхеидзе имеет блестящее образование, – неуверенно возразил Харрисон. – Он из той же команды, что и президент этой республики. А его, как вы знаете, готовили лучшие специалисты ЦРУ. На формирование лояльного к нам руководства этой страны были затрачены огромные средства.

– Вы же знаете, о чем я, – Дэви отвел взгляд в сторону.

Ему не хотелось говорить о том, что было известно обоим. По сути, казавшиеся готовыми на все ради похвалы и подачек холуи на самом деле были далеко не надежными партнерами в решении серьезных вопросов. Они прекрасно понимали, что играют в страшно опасную игру не только с Россией и со своим собственным народом, но и со всем Кавказом. Эта небольшая горстка отщепенцев, лишенная всяческих моральных принципов и тщательная подобранная, выученная и дрессированная за океаном, вернулась, чтобы стать наместниками в стране, фактически их руками превращенной в колонию США. На Западе умели делать негодяев и не скупились в средствах на эти цели. Проводились исследования, запускались программы, писались научные труды, что в конечном итоге стало приносить плоды. Можно сказать, что в некотором смысле даже перестарались. Все чаще перегибы вассалов нужно было исправлять. Иногда эти политические лакеи заходили так далеко, что покровителям приходилось краснеть за них, подобно мамаше, в присутствии которой ее чадо выкидывало очередной пошлый фокус. Однако вся эта толпа оголтелых русофобов понимала свою несостоятельность и все делала с оглядкой. Именно Дэви на этот раз будет выступать в качестве идола, символизирующего мощь заокеанских покровителей в Москве. Но его не устраивало психическое состояние этой публики. В секретном докладе курирующих программу специалистов указывалось, что большая часть волонтеров страдает заболеваниями, которые до предела обострились в связи с профессиональной деятельностью.

– Я понимаю, – наконец тихо произнес Харрисон. – Контингент оставляет желать лучшего. Но какой нормальный патриот согласится выполнять наши указания? Только негодяи.

* * *

Толкая левой рукой тележку, другой держа возле уха телефон, Антон Филиппов брел между рядами заставленных самым разным товаром полок. В глазах уже пестрило от ценников и названий, а Регина все не унималась:

– ...Еще нужны оливки, – проворковала трубка.

Он протянул руку к банке. Неожиданно пошел вызов по служебной линии. Антон чертыхнулся.

– Извини, кажется, шеф, – с этими словами он торопливо всучил Дрону тележку и прошел вперед.

– Слушаю.

– Это я. Ты сейчас где? – голос генерала Родимова был спокойным. Как всегда, по нему невозможно было определить ни настроение, ни тем более цель, с которой он звонит.

– Универсам на углу Академической...

Но Федор Павлович не дал договорить:

– Жду через час вместе с Дроном в учебном центре.

– Понял, – стараясь не выдать голосом досаду, бросил Антон и отключился.

Дрон взял со стеллажа бутылку «Абсолюта» и показал взглядом на этикетку:

– Если сейчас я не угадаю, кто и зачем звонил, тут же покупаю тебе.

– Знаю, что не ошибешься, – расстроенным голосом проговорил Антон. – Праздник отменяется. Шеф к себе вызывает.

– Меня тоже? – на всякий случай уточнил Дрон.

Антон вместо ответа кивнул и переключился на Регину:

– Извини, но планы меняются.

– Понятно, – безрадостно проговорила она. – Домой даже не заедешь?

– Не могу, – подтвердил ее предположение Антон и убрал телефон в карман пиджака.

Некоторое время, собираясь с мыслями, он шел молча. Нужно было перестроиться. Подобные повороты происходили часто. Можно сказать, из них состояла служба. Но сегодня особый день. Антон никак не рассчитывал на такое развитие событий. Наконец, вспомнив про Дрона, забрал у него тележку, толкнул ее в сторону и пошел быстрее.

Стоявший на выходе охранник преградил было путь двум крепко сложенным мужчинам, но в последний момент передумал предъявлять претензии по поводу брошенного у самых касс товара и отступил от турникета. Несостоявшиеся покупатели имели внешность, которая сама по себе вызывала уважение и трепет. Нет, они не были страшными, не бросали по сторонам исподлобья свирепые взгляды, не сжимали кулаки и не чавкали жевательной резинкой. Напротив, имели вполне презентабельную внешность уверенных в себе людей. Антон был на полголовы выше подчиненного. Коротко стриженные, пепельного цвета волосы, серые глаза, волевой подбородок и умный взгляд. На нем была кремового цвета рубашка, поверх которой накинут, несмотря на духоту, светлый пиджак, скрывающий оружие. Последнее время он не расставался с «Гюрзой». Не покидало ощущение надвигающейся беды. За ним словно кто-то следовал по пятам. Он несколько раз ловил себя на мысли, что встречает одних и тех же людей. Возможно, это послужило поводом к тому, что Родимов впервые за все время сам предложил ему отдохнуть. Генерал был хорошим психологом, и наверняка от него не ускользнуло изменение настроения Антона. Он даже не стал задавать лишних вопросов, когда Антон принес к нему вместе с рапортом на отпуск ходатайство на разрешение ношения оружия во внеслужебное время. Волноваться было за что. Несмотря на секретность всех без исключения операций, командир спецназа ГРУ подполковник Филиппов Антон Владимирович считался личным врагом не только лидеров террористических организаций и родственников уничтоженных им главарей бандформирований. Многие сильные мира сего, чьи планы по дестабилизации обстановки в стране были сорваны, мечтали видеть его мертвым. Были и такие, кто желал бы заполучить одного из лучших специалистов в области разведывательной и диверсионной деятельности в свое распоряжение для решения грязных дел. Прецеденты случались. Похищали супругу для оказания давления, предлагали недвижимость в разных частях света и деньги. Просто угрожали. Выходили на него технично. В одном случае мелькнул перед видеокамерой телевизионщиков без маски, в другом имела место хорошая работа агентурной разведки одной из стран, которая «слила» информацию экстремистам. Пока удавалось переиграть злодеев. Одни оказались за решеткой, другие в могиле, а некоторые и вовсе сгинули без следа.

Василий Дорофеев, по кличке Дрон, был чуть ниже своего командира. Темные, слегка волнистые волосы, смуглое лицо. Он не имел привычки таскать с собой ствол, поэтому на нем была футболка и джинсы. На ногах кроссовки. Во взгляде Василия почти постоянно присутствовал какой-то детский задор. В самых трагических ситуациях этот человек не терял чувства юмора. Даже оказавшись в плену, издевался над боевиками. Так, однажды он вынудил их побриться. Причем не имея в полевом лагере бритвы, моджахеды делали это ножами. В один из дней своего пребывания в логове бандитов тогда еще капитан Дорофеев, выдававший себя за солдата-контрактника, начал слезно просить у своих мучителей лезвие. Опешившие бандиты были несказанно удивлены поведением доведенного до истощения пленника и поначалу думали, что у «веселого русского» поехала крыша. Но когда он по большому секрету признался, что в Чечню привезено секретное оружие на основе вирусов, которые поражают только обладателей бород, им было уже не до смеха. Он убедил бандитов, что специальный самолет будет распылять его над вероятными местами скопления боевиков. Причем даже обладателей растительности на лице это оружие уничтожает избирательно. Седых не берет. Действие основано на генетике. Оперирование этим термином наповал сразило видавших виды воинов, и они бросились спасать свою шкуру к ближайшему ручью. Немудрено, что, когда группа разгромила банду и освободила своего товарища, взору спецназовцев предстало войско, имевшее странный, если не смешной вид. Верхняя часть лиц пленников, почерневшая от ветров, солнца и въевшейся грязи, разительно отличалась от нижней, бледной, с множеством ссадин и порезов. Все это, в совокупности с впалыми щеками, подчеркивало устало-глуповатое выражение глаз.

– Скоро я начну думать, что Родимов специально узнает о моих планах, чтобы потом испортить настроение, – сказал Антон, усевшись за руль черного, с никелированной решеткой впереди «Ленд Крузера». – А ты как считаешь?

– Брось, – вопреки своей привычке все утрировать попытался успокоить его Дрон.

Антон собирался в кругу семьи отметить день рождения сына, на который был приглашен Дрон. Остальные офицеры находились в командировке на Северном Кавказе. Никто не мог припомнить другого подобного случая, когда находящихся в отпусках спецназовцев не отзывали в связи с убытием для выполнения задач. Дрон даже не поверил и подумал, что Родимов просто решил над ним поиздеваться. В день отлета Василий прибыл в учебный центр с намерением вылететь вместе со всеми и думал, что сошел с ума, когда генерал выпроводил его домой. Задача у группы была обычной и, можно сказать, мирной. Во взаимодействии с республиканскими подразделениями МВД и ФСБ обеспечить встречу и работу в Чеченской Республике делегации из Арабских Эмиратов, которую возглавляет принц Аль Сухжи. Срок командировки семь дней. Арабы прилетали на четыре. По всем расчетам, завтра рабочий визит подходит к концу. Неужели в последний момент что-то случилось? Было ровно семь вечера, и Антон включил магнитолу.

– Думаешь, если какая беда, в новостях передадут? – Дрон насмешливо посмотрел на его профиль.

Действительно, диктор рассказал о ценах на бензин, о покупке одним из олигархов очередного особняка в Лондоне и закончил погодой в Москве. Намечалась гроза.

Антон надавил на кнопку, сменив волну. Из динамиков в салон ворвалась Земфира. Под мелодичные звуки гитары они выехали на Гоголевский бульвар. Почти одновременно налившееся свинцом небо прорвало. На город обрушились потоки воды. Загремели раскаты грома, засверкали молнии. По дороге понеслись мутные потоки, в которых закружился мусор. Машины поползли медленнее. Антон стал злиться. Дворники едва справлялись.

– Слушай, – спохватился Дрон. – Сдается мне, у нас еще сегодня будет возможность отпраздновать.

– Откуда такая уверенность? – Антон перестроился в левый ряд и поехал быстрее.

– Обычно «сбор» объявляет дежурный по управлению, – напомнил Дрон.

– Твоими бы устами да медку хлебнуть! – усмехнулся Антон и сморщился от удара. Звук был глухой, но машину не тряхнуло, как это бывает даже при незначительном столкновении. Он посмотрел в зеркало заднего вида и надавил на тормоз.

Почти одновременно справа чуть вперед прокатилась вишневого цвета «Вольво» и встала.

– Не было печали! – Антон выбрался из-за руля.

Дрон вышел на свою сторону.

– Ты чего, не видишь, куда прешь? – запричитал вывалившийся из иномарки круглолицый крепыш. – В зеркало не учили смотреть, когда перестраиваешься?

– Дрон, – Антон перевел на Василия взгляд, – я перестраивался?

– Парень что-то путает, – морщась от капель дождя, развел руками Василий. – Кстати, а ты куда?

Он резко шагнул навстречу напарнику круглолицего. Невысокий, с впалыми щеками паренек направлялся к джипу Антона. Но вид Дрона его остановил. Он обернулся на своего дружка.

Почти одновременно из «Вольво» вышел еще один пассажир. Это был выше Антона на голову и шире в плечах средних лет мужчина. Перебитый нос, покатые плечи, рассеченная в нескольких местах бровь красноречиво говорили о его спортивных пристрастиях в прошлом.

– Весь букет: наглец, доходяга и боксер! – с деланым восхищением воскликнул Дрон. – Теперь будет три инвалида.

– Базар фильтруй! – предостерег круглолицый. Однако не было в его взгляде уже той уверенности, что в самом начале. Он понял, что допустил оплошность. Зря позарился на дорогую тачку. Ошибочка вышла. Ее владелец не растерялся и не стал трясущимися руками доставать кошелек. Напротив, судя по лицам этих спортивного вида мужчин, они даже рады такому развитию событий. Уж не на своих ли нарвались коллег по цеху, или, того хуже, вдруг эти «хулиганы» рангом повыше? Но марку держать надо, и круглолицый пошел в атаку:

– Ты посмотри, как мне крыло помял! – Он слегка наклонился и стукнул ладонью по вмятине, рядом с которой невооруженным глазом можно было увидеть еще несколько небрежно заделанных повреждений.

Антон понял, пока машина стояла у супермаркета, эти парни потерли ее наждачной бумагой и оставили свою краску. Налицо обыкновенная подстава. Это уже было, и не раз. Они с Дроном как магнит притягивали к себе промышляющих этим промыслом бандитов. Причина банальна, ездили много и рисково.

– Ладно, – Антон сделал вид, будто ему наскучило спорить и он уже согласен с мошенниками. – Чего хотите?

Дождь почти прекратился. Из-за аварии позади машин образовалась небольшая пробка. Все медленно объезжали место столкновения.

– С этого и надо было начинать, – обрадованный таким оборотом дел худой вновь вышел на первый план и вынул телефон: – В ГАИ звоним или по-мирному разбежимся?

– Тебя, никак, больше хозяина волнует? – Антон не спеша обошел свой джип, присел напротив заднего колеса и оглядел повреждение. Над аркой до грунтовки содрана краска. Вид царапины вконец испортил настроение. Он посмотрел назад, в надежде увидеть картофелину, которую в таких случаях кидают мошенники. На том месте, где он услышал стук, стояло несколько машин.

Антон разозлился. В совокупности с изменениями в регламенте дня и погодой это происшествие оказалось последней каплей. Он выпрямился, подошел и встал рядом с Дроном.

– С вас штука и разбегаемся, – стрельнул по сторонам взглядом круглолицый.

– Вася, у тебя с собой есть деньги? – Антон толкнул локтем в бок друга.

– Нет, – покачал головой Дрон.

– У меня тоже, – не сводя взгляда с круглолицего, проговорил Антон.

– Позвоните, – доходяга протянул трубку.

– Свой есть, – поморщился Антон. – Лучше проедем, тут недалеко.

– Хорошо, – пожал плечами круглолицый. – Только расписочку черкани. А то мы машину уберем, а вы в отказ.

– Вася, у нас есть время? – не глядя на Дрона, спросил Антон.

– Нет.

– Тогда работаем, – он сокрушенно вздохнул и залепил громиле кулаком аккурат в подбородок. Оторвавшись от земли, парень полетел спиной на «Вольво». Худой взвизгнул и бросился в сторону, но тут же споткнулся о вытянутую ногу Дрона. Удар ладонью в затылок прибавил ускорения, и парень растянулся на мокром асфальте. Дрон двинул ему ногой по ребрам. Он вскрикнул и скорчился.

Не ожидая такого оборота дел, да еще посреди дороги, круглолицый открыл рот. В тот же момент его голова была развернута кулаком Дрона, а на дорогу полетели брызги крови и передние зубы.

Послышался скрип тормозов и звон битого стекла. Антон обернулся и прыснул со смеху. Поглощенный зрелищем разбирательства, в «Вольво» наглецов врезался владелец совсем новенького «Хендай».

Тем временем, уронив голову на грудь, громила сползал по машине. Он не до конца потерял над собой контроль и находился еще в том состоянии, когда лишенное управления тело непроизвольно пытается удержаться на ногах. Антон схватил его левой рукой за рубашку на груди. Раздался треск рвущейся материи. На запястье потекла кровь. Он брезгливо поморщился и рванул негодяя на себя, в последний момент выставив навстречу согнутую в колене ногу. Парень громко крякнул и согнулся. Ударом локтя в основание черепа Антон поставил на нем точку. Громила с характерным шлепком распластался на асфальте.

Круглолицый лежал на спине, широко раскинув руки. Худой скулил, скорчившись калачиком.

Антон подошел к нему и присел на корточки:

– Что делать будем?

– Пацаны, извините, – просипел он. – Мы не знали...

– Чего не знали? – удивился Антон. – Что получите?

Он выпрямился. Достал платок и, на ходу утирая руку, направился к машине.

– Эй! – раздался возмущенный оклик. – Погодите! А как же я?!

Антон обернулся. Владелец «Хендай» удивленно хлопал глазами, стоя возле своей машины. Со стороны могло показаться так, будто он расстроен, что ему не перепало. У Антона поднялось настроение и появилось желание подурачиться:

– Тоже хочешь, мазохист?

– Нет, – мужчина растерянно покачал головой.

– Езжай домой, – махнул ему Дрон. – Они к тебе претензий не имеют.

– Знаешь, что заметил? – когда Антон отъехал от места инцидента, спросил Дрон. – Как появляется желание выпустить пар, тут же словно кто-то специально дураков отправляет.

– Они сами чувствуют наше настроение и слетаются, как бабочки на свет фонаря, – хмыкнул Антон.

* * *

Умытая дождем Москва плескала в лицо солнечными зайчиками. Вечерело. Раздуваясь, словно вены, переполненные транспортом улицы натруженно гудели. Нуха сбавил скорость, перестроился в правый ряд и стал искать место, чтобы «воткнуться». Вдоль обочины, плотно прижимаясь друг к другу боками, стояли самые разные машины. Наконец он заметил, как впереди стала выезжать, образуя брешь, старенькая «Нива». Нуха торопливо включил правый поворот и почти остановился. Внедорожник заметил, что сзади его пропускают, проворно вынырнул на проезжую часть, приветливо моргнул габаритами и смешался с потоком. Нуха въехал на стоянку и заглушил двигатель.

– Слава Аллаху! – выдохнул сидевший справа Муртаз. Высокий, с перебитым носом чеченец сильно волновался. Несмотря на работающий кондиционер, он то и дело утирал носовым платком лоб. Вот и сейчас снова провел над сросшимися на переносице бровями потемневшим от пота куском материи.

– Ты так дырку сделаешь, – резонно заметил Нуха и выбрался из машины, ловя на себе пристальный взгляд милицейского патруля. В груди екнуло.

Между тем сержант внимательно оглядел с головы до ног черноволосого крепыша со шрамом над верхней губой и прошел мимо. Муртаз вышел на свою сторону, сунул носовой платок в карман брюк, одернул мятый на спине пиджак и вопросительно посмотрел на Нуху:

– Что-то не так? На тебе лица нет.

– Все нормально, – Нуха нащупал кнопку брелока и надавил на нее. Машина молчала.

– Чего ты ждешь? – не унимался Муртаз.

– Сигнализация не включается, – для наглядности Нуха поднял руку и несколько раз повторил попытку. – Наверное, батарейка села.

– Что же делать? – Муртаз растерялся.

– Ты пойдешь один. Я буду караулить машину, – как само собой разумеющееся ответил Нуха.

Месяц назад они выехали в Клайпеду. В течение нескольких суток приобрели два автомобиля. Один из них был именно этот «Субару». Сразу устроили небольшую аварию. Попросту наехали на одном из пустырей на ограждение. После этого отогнали машину для ремонта в частный автосервис. Как оказалось, детали деформированного кузова нужно было заказывать. Естественно, все было спланировано заранее. Машину они оставили, а на второй вернулись в Москву. Спустя некоторое время уже отремонтированный «Субару» забрал русский парень из Солнечногорска, нанятый для перегона. На основании доверенности он успешно пересек две границы. Без особых проблем миновал все посты на дорогах. После обеда они встретили его на выезде из Зеленограда и уже сами приехали в столицу. Столь сложный и тернистый путь иномарки, прибывшей паромом из Германии, был выбран не случайно. В автосервисе, кроме ремонта, в дверце водителя был оборудован тайник. В принципе, эта полость давно известна таможенникам всех стран. Но одно дело, когда там пытаются провезти наркотики или взрывчатые вещества, которые имеют специфический запах и обнаруживаются собаками. Совсем другое – тот груз, который сейчас находился там. Для этого сама дверца имела внутри резиновые накладки. В ней в свинцовом контейнере и в нескольких герметичных упаковках был помещен радиоактивный материал америций-241. Немного. Можно сказать, мизер по сравнению с весом тары, которую использовали для его транспортировки. Всего каких-то двадцать пять граммов. Но зато сколько шума они могут наделать и какому количеству людей нанести непоправимый вред здоровью! Хотя об опасности груза в полной мере был осведомлен лишь Нуха.

Сейчас в кафе супермаркета их должен поджидать Гапур. Среднего роста, с подернутыми сединой висками чеченец был известен очень узкому кругу людей. Тех, кто видел его в лицо, можно пересчитать по пальцам. Наверняка он придет со своим вечным спутником и родственником Солсо. Внешне этот человек никак не походил на чеченца. У него были русые волосы, ввалившиеся щеки и надвинутый на глаза лоб. Если бы не кавказский акцент, трудно поверить, что этот чеченец из сорока лет своей жизни больше половины провел в небольшом горном селении. Он с трудом освоился в Москве и долго учился водить машину, а в метро спускался как в преисподнюю, но был предан Гапуру как пес. Нуха должен был здесь передать ключи от «Субару» и на общественном транспорте отправиться домой, отдыхать. Но из-за поломки сигнализации уйти со стоянки он теперь не мог.

– Давай закроем на ключ, – не унимался Муртаз. – Что может случиться за десять минут?

Нуха колебался. Он оглянулся на соседнюю машину, потом посмотрел на снующих по тротуару людей и махнул рукой:

– Ты прав!

Гапур пил за стойкой кофе. Солсо, как всегда, чай. Иногда он позволял себе минеральную воду, а к кофе относился с презрением. Это служило поводом для постоянных подтруниваний над ним со стороны Гапура.

– Здравствуй, – поприветствовал Нуха Гапура, не называя его по имени, и бросил по сторонам настороженный взгляд.

– Здравствуй, брат, – Гапур пожал протянутую для приветствия руку. – Как доехали?

– Спасибо, нормально. – Нуха посмотрел на стоящую за стойкой девушку в красном френче и с именной табличкой на левой половине груди: – Оля, сделайте мне чай с лимоном!

Гапур не любил, когда Нуха строил из себя современного пижона. Он поморщился, но промолчал. Он отпил из своей чашки, посмотрел на часы, подождал, когда девушка выполнит заказ Нухи, после чего похлопал его по плечу и взял лежавшие на стойке ключи:

– До завтра.

– Там сигнализация не работает, – спохватился Нуха.

– Почему? – развернувшийся к выходу Гапур задержался.

– Не знаю, – пожал плечами Нуха.

– Ладно, – махнул рукой Гапур и направился к выходу.

Муртаз посмотрел вслед Солсо, который словно верный пес двинулся следом за своим хозяином, и придвинулся к Нухе:

– Пошли отсюда быстрее.

– Почему ты торопишься? – удивился Нуха.

– Не знаю, – передернул плечами Муртаз. – Плохое предчувствие. Ты же знаешь, я не доверяю Гапуру. Мутный он.

Нуха торопливо допил чай, отодвинул от себя чашку и вынул из кармана платок.

– Солсо идет! – ошарашил Муртаз.

– Зачем? – удивился Нуха и развернулся к выходу. Стена, отделявшая заведение от продуктового отдела супермаркета, была сделана из стекла. Он сразу увидел чеченца. Солсо выглядел озабоченным. Остановившись в дверях, он едва заметно кивнул в сторону улицы и снова исчез.

– Что могло случиться? – Нуха удивленно посмотрел на Муртаза и бросился к выходу.

Сбегая по ступенькам, он увидел Гапура. На нем лица не было.

«Неужели он не может найти „Субару“?» – удивился Нуха и перевел взгляд на тот край стоянки, где оставили машину. У него екнуло в груди. На том месте стояла совершенно другая машина. Он даже на секунду зажмурился. Однако, когда снова открыл глаза, увидел то же самое.

– Где? – процедил сквозь зубы Гапур.

– Не знаю, там была! – выдавил из себя Нуха.

– Не показывай руками, – одернул его Гапур. – Вспоминай, может, заметил в дороге что подозрительное?

– Ничего не было! – уверенно заявил Нуха и, словно ища подтверждения, посмотрел на Муртаза.

Тот выразительно кивнул.

– Было! – неожиданно зло прошипел Гапур. – Не зря перестала работать сигнализация. Вас выследили, отключили ее и проследили, куда поедете. Здесь сломали замок и угнали.

– Мы не оставляли машину без присмотра! – попытался оправдаться Нуха.

– А тот парень, – Гапур наморщил лоб.

Нуха догадался, что он пытается вспомнить имя перегонщика.

– Коля? – подсказал он.

– Да, – кивнул Гапур.

– Его рекомендовали серьезные люди, – возразил Нуха. – У него репутация хорошая.

Гапур побагровел. Он бросил по сторонам настороженный взгляд, шагнул к Нухе и зашипел в лицо:

– Что хочешь делай, землю кушай, деньги плати, убей себя, но груз к субботе найди. Нет – пожалеешь, что родился.

Нуха не заметил, как Гапур отошел. Некоторое время он стоял посреди тротуара, тупо глядя перед собой и не обращая внимания на прохожих. Потом медленно развернулся к Муртазу: