Текст книги "Единственная для сурового"

– Как прошёл день?

Суровый прошёл до бара и налил себе скотча. Я заметила, что бутылка уже стояла сверху, как и стакан. Значит, мужчина отдыхал после тяжёлого дня и расслаблялся, а я ему помешала. Мне стало неловко, что я причиняю такие неудобства. Захотелось развернуться и уйти, как можно скорее. Не просто уйти, но убежать без оглядки и забыть о неловкой ситуации, в которой я оказалась из-за своих надуманных чувств.

Можно сказать, что ситуация не просто неловкая, но для меня откровенно позорная. Должно быть, Суровый смеётся надо мной в глубине души или ему просто плевать? Вполне возможно, что он вообще не замечает меня, как девушку или как личность, но видит лишь средство для достижения цели.

– Настя?

Голос Сурового вывел меня из задумчивости. Встряхнув головой, я вдруг поняла, что мужчина оказался близко от моего тела. Я даже могла ощутить запах цитрусового геля для душа и его собственный, густой, мужской аромат.

– Извини… те. Я задумалась. День был долгим…

Я обняла себя за плечи, потому что не знала, куда деть собственные руки. Они казались мне неуклюжими и чересчур длинными.

– Устала?

В голосе Сурового промелькнул небольшой намёк на тепло и заботу. Я удивилась тому, как бархатно и волнующе прозвучал его голос с изменением интонации. Суровый обхватил пальцами мой локоть и подвёл к дивану, ощутимо надавил ладонью на плечо:

– Садись. Расскажи, как у тебя прошёл день?

Прикосновение пальцев и ладони Сурового было недолгим. Но ощущения были очень впечатляющими. Он словно обжёг меня огнём, и на коже осталось тепло его сильных пальцев. Мужчина резко отошёл в сторону, снова к бару и принялся перебирать бутылки.

– Нашёл.

Мужчина громыхнул чем-то взболтал жидкость в высоком стакане и поднёс ко мне.

– Мне же нельзя спиртное.

– Безалкогольный. Это всего лишь гранатовый сок… Чудом попал ко мне в бар, наверное. Сроки годности в полном порядке.

Я приняла бокал из его пальцев и отпила терпкой жидкости. Все в один голос утверждали, что беременным полезен гранатовый сок. Поэтому я не стала отказываться от предложенного напитка и принялась смаковать его небольшими глоточками.

Мы помолчали некоторое время. Вопрос Сурового остался без ответа. И когда молчание стало уже невыносимо тяжёлым, я ответила, делая паузы, чтобы собраться с мыслями. Почему-то в присутствии Сурового я начинала теряться и едва ли не заикаться. Он не просто волновал моё воображение. Он его будоражил.

– День прошёл быстро и получился довольно загруженным. Заур возил меня по магазинам. Я обновила гардероб. Мне было неловко использовать вашего водителя в качестве гида по женским бутикам и носильщика в одном лице… Но у него отличное терпение.

– Да, Заур исполнительный работник. Один из лучших, – скупо ответил Суровый. – В салоне красоты была?

– Нет, – мгновенно ответила я и почему-то сразу же спрятала ногти.

Я сжала пальцы в кулачки, почти моментально начав стыдиться того, что мои ногти были просто коротко остриженными и ровно подпиленными. Никакого лака для ногтей, ни уж тем более наращенных пик с изысканным узором на них.

– Мне нужно побывать там?

Суровый посмотрел на меня с удивлением.

– Не понял.

– Вы сказали про салон красоты. Я должна изменить что-то в своей внешности?

– Нет.

Ответ был однозначным и прозвучал довольно резко. Я снова интуитивно сжалась от грозных интонаций в мужском голосе. Гадала, что я сделала не так, в чём не угодила. Суровый, заметив мою реакцию, глубоко вздохнул и потёр переносицу:

– Ничего не меняй. Если тебя устраивает. Я просто предположил. Бабы любят ходить по салонам. Кромсать, пилить, наращивать… В общем, если хочешь, иди. Но без фанатизма, – добавил скупо.

– Я бы хотела остаться собой. За возможность обновить гардероб большое спасибо. Но в остальном я не хочу меняться. Если вы позволите.

– Не выкай. Задолбала. Остаться собой позволяю.

На миг мне показалось, что в его голосе проскользнула добрая усмешка. Как будто Сурового рассмешили мои слова, но смех был не обидным. Я посмотрела на его лицо и заметила тонкую струйку крови, сползающую вниз по виску.

– У вас… у тебя кровь!

– Где?

Суровый задал вопрос, но сам безошибочно поднял руку и вытер красную капельку.

– Ерунда. Царапина.

– Надо обработать.

– Настя!

Суровый окликнул меня, но я уже вскочила и направилась за аптечкой. Видела прозрачный ящик с медикаментами на полке шкафа в большой ванной комнате. Найдя искомое, я вернулась к мужчине и включила дополнительные светильники, чтобы разглядеть увечья.

– Не надо!

– Я хочу помочь. Пожалуйста…

Суровый метнул на меня быстрый взгляд и выдохнул, хлопнув себя ладонями по коленям.

– Ладно! Валяй.

Он расслабленно откинулся на спинку дивана. Я придвинула к себе аптечку и достала необходимые средства, выложив их на низком журнальном столике. Потом внимательно посмотрела на лицо мужчины и изумлённо ахнула. Оно было покрыто мелкими царапинами и ссадинами.

Суровый опустил тяжёлые веки, закрыв глаза. Я попыталась сосчитать повреждения на его лице и быстро сбилась со счёта. Бросив это ненужное занятие, я сконцентрировалась на обработке небольших ранок. Их было много, по всему лицу. Но больше всего пострадал лоб и верхняя часть головы. Одна из ран была довольно глубокой. Именно из неё стекала по капельке кровь. Мне пришлось состричь волосы вокруг раны и заклеить её.

– Что случилось?

Мужчина хмыкнул, при этом его губы красиво вытянулись вперёд, а потом он едва заметно улыбнулся, приподняв уголок верхней губы. Так мимолётно и трогательно, что я замерла и едва удержалась от желания потрогать его губы.

– Какие у тебя варианты, Настя?

– Как будто на вас рухнуло стекло.

– Так и есть. Стекло треснуло. Я успел среагировать. Иначе бы повреждения были куда серьёзнее и латала бы меня не девочка, играющая в доктора Айболита, а настоящий хирург.

Он снова насмешничал и указывал мне на разницу в возрасте и положении. У меня пропало желание пытаться наладить контакт с этим сложным мужчиной. Настроение сникло и разом накатила усталость. – Не принимай близко к сердцу. Сворачивай свой переносной травмпункт и отправляйся спать, – негромко, но властно приказал Суровый.

– Да, конечно.

Почему-то на душе было горько и уныло. Я понимала, что мне нельзя показывать чувства, нельзя вообще испытывать хоть что-то к этому человеку. Но я уже не могла остаться равнодушной и переживала лишь за то, чтобы это поскорее меня отпустило и больше не волновало. Собрав аптечку, я торопливо пожелала Суровому спокойной ночи и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.

– Постой. Ты сказала о магазинах. Но поужинала ли ты? – остановил меня вопросом Суровый.

– Да. Заур отвёз меня в ресторан. Он сказал, что там вкусно кормят.

– Тебе не понравилось?

– Почему вы так решили?

– На лице написано.

– Нет, что вы. В ресторане замечательная кухня и очень уютная обстановка.

– Но… – подсказал Суровый.

– Но к нашему столику подошёл не самый приятный человек.

– КТО?!

Суровый моментально изменился в лице и даже его осанка стала другой. Мужчина мгновенно напрягся. Его поза стала угрожающей. Он словно готовился к прыжку, как самый настоящий хищник, почувствовавший угрозу.

– Он представился Маратом Рашидовым.

Лицо Сурового стало напоминать камень. Тёмные глаза сузились и стали по-настоящему чёрными и безжалостными.

– Он говорил с тобой?

– Он хотел видеть вас.

Суровый оскалился. Этот оскал был пугающим и не обещал ничего хорошего. Поневоле я поёжилась и сделала шаг назад.

– Иди спать. Я поговорю с Зауром. В следующий раз охраны будет больше, – последние слова он словно сказал самому себе.

В следующий миг мужчина отвернулся ко мне спиной и начал звонить, раздавая приказы и говоря суровым тоном на своём родном языке. Его поза – спиной ко мне – намекала, что разговор окончен. Мне ничего не оставалось, кроме как подняться к себе и попытаться уснуть.

Глава 20

На следующий день Суровый остался в доме. Это не означает, что он постоянно находился рядом со мной. Мужчина занимался своими делами, он много работал в своём кабинете, прогуливался по двору и почти всё время «висел» на телефоне, решая важные вопросы. Но в доме, буквально в каждом уголке ощущалось его присутствие. Даже прислуга вела себя иначе. Это надо было прочувствовать, чтобы понять.

Обычно близость Сурового вызывала у меня лёгкий приступ паники. Но сегодня мне было спокойнее от того, что он рядом. Однако день стал необычным не только по этой причине. Обед проходил в просторной столовой, мы сидели по разным сторонам длинного стола и ели приготовленное.

Сегодня повар Сергей порадовал салатом из карамелизированной груши, свеклы, сыра и орехов и тайским супом со сложным названием «Том Кха Гай». Оба блюда были необычными на вкус для меня, но довольно приятными.

– Поужинаем вместе, – произнёс Суровый, как ни в чём не бывало.

Я проглотила ложку кокосового супа, совершенно не почувствовав вкуса, и переспросила, не веря, что мужчина обращался ко мне:

– Вы говорите со мной?

– У тебя есть другие варианты?

– Может быть, вы просто озвучили свои мысли вслух? – предположила я.

– Я говорил именно с тобой, Настя. Сегодня мы ужинаем вместе.

– Вы останетесь в доме?

– Я имел в виду не ужин в стенах дома. Ужин в ресторане.

После этих слов мои пальцы слегка ослабили нажим и вилка просто упала на стол, громко звякнув. Я подняла столовый прибор и с досадой заметила, что запачкала свою блузку брызгами заправки для салата. Нужно было сразу застирать пятно, чтобы не дать ему впитаться.

– Извините, я скоро вернусь!

Я вихрем пронеслась на второй этаж. Мои щёки горели, а сердце колотилось безумно быстро. Отчего? Это же было простое приглашение на ужин! Ничего особенного. Но я не ожидала от Сурового ничего подобного. Боже, что бы это означало? Оказавшись в своей комнате, я сразу же сняла светло-серую блузку и, намылив пятнышко, осторожно застирала его под водой, чтобы не осталось катышек на ткани.

Позади моей спины раздался шорох. Подняв взгляд, я увидела в отражении… Суроого, прислонившегося плечом к дверному косяку. Не таясь, он разглядывал меня сзади, а я не могла оторвать взгляда от его красивого, холодного лица. Спустя секунду я поняла, что так и стою перед ним, в юбке и в бюстгальтере. Я вздрогнула, выключила воду и, обернувшись, прижала блузку к груди.

– Зачем вы вошли сюда?! Я не одета.

– Да уж, я понял. Ты слишком быстро убежала из-за стола.

– И это повод врываться без стука?

– Ты не закрыла дверь, – парировал Суровый и был прав.

Я не помню, чтобы закрывала за собой дверь. Вот же растяпа! Самая настоящая…

– Впредь я буду более осторожной. А сейчас, если позволите, я бы хотела переодеться.

Я намеревалась выйти из ванной комнаты. Для этого мне нужно было пройти мимо мужчины, застывшего в дверном проёме. Когда я поравнялась с мужчиной, он задержал меня за локоть.

– С тобой всё в порядке?

– А что со мной может быть не так? – спросила как можно более равнодушно, стараясь не реагировать на его близость и и пытаясь не дышать его парфюмом и запахом мужского тела, словно тот был последним глотком свободного кислорода.

– Ты беременна. Я решил, что у тебя приключился острый приступ тошноты или резко ухудшилось самочувствие.

Тёмные глаза Сурового застыли напротив моих глаз. Если бы я пригляделась пристальнее, то смогла бы увидеть в его глазах своё отражение. Но я боялась пропасть в тяге к этому мужчине и поспешно перевела взгляд в сторону, на нейтральный кафель светло-бежевого оттенка. Пыталась усмирить зашкаливающий пульс.

– Ты вернёшься за стол?

– Да. Я только хочу переодеться. Я встала из-за стола, потому что запачкала кофточку.

Суровый опустил руку, позволив своим пальцам скользнуть ниже, и остановил это движение на уровне моего запястья, заставляя сердце стучать громче, почти оглушая.

– Необязательно было затевать стирку своими руками. Для этих целей в доме есть прислуга.

– Мне не сложно. К тому же я вполне способна справиться с крошечным пятнышком сама. Необязательно гонять ради этого целый штат.

Суровый сощурил глаза, посмотрев на меня изучающе и пристально:

– Почему для тебя это так важно?

– Потому что я не привыкла сидеть сложа руки и не хочу быть содержанкой в вашем доме!

Брови Сурового изумлённо поползли вверх.

– Кто-то сказал тебе эту фразу?

– Нет. Я просто не хочу быть одной из ваших… дамочек! – фыркнула, покраснев.

– Ни одна из тех самых дамочек не бывает в моём доме. Для этого у меня есть квартира, а дом…

– Что дом?

– Дом – это совершенно другое место. Так ты вернёшься за обед?

– Да, как я и сказала. Вернусь за стол. Отпустите, пожалуйста, мою руку.

Суровый кивнул и отошёл. Я постаралась не слишком откровенно любоваться его выправкой, красивой линией плеч и широкой спиной.

– Ужин в ресторане остаётся в силе. Если тебе нужен визажист или кто-то ещё, вызывай, – разрешил Суровый.

Желудок резко сжался. Я не могла представить, в каком заведении предпочитает ужинать Суровый, но наверняка ресторан не уступает тому, который показал мне Заур.

– Зачем вам это? Зачем вам ужинать со мной? Ведь наверняка найдётся более подходящая спутница, из вашего круга, которая будет чувствовать себя в роскошной обстановке, словно рыба в воде…

Суровый не дал мне договорить, прервав:

– Так и есть. Рыбёшек полно. В особенности, тех, кто любит прилипать и вешаться на толстый кошелёк. Но я приглашаю тебя. Считаю должным вернуть тебе ужин, испорченный Рашидовым.

– Он ваш соперник? Почему вы враждуете?

– Значит, Заур кое-что рассказал тебе, – кивнул Суровый. – Да, Рашидов – мой старый конкурент.

Суровый подтвердил слова Заура о вражде с Рашидовым. Но при этом он не захотел отвечать на вопрос о причинах вражды.

* * *

Я не знала, стоит ли пользоваться предложением Сурового вызвать на дом визажиста. Долго думала над его словами и пришла к выводу, что если Суровый позвал меня на ужин в ресторан, мне стоит поддерживать необходимый имидже. Я позвонила Камилле, которая оставила мне свою визитку и попросила помочь с тем, чтобы успеть сделать причёску и нанести макияж. Камилла нашла мне визажиста и договорилась о том, чтобы девушка приехала прямиком на дом к Суровому.

На вечер я выбрала чёрное, коктейльное платье. Камилла словно заглянула в будущее и не прогадала, пообещав, что платье понадобится мне. Приглашённая визажистка поинтересовалась моими предпочтениями и принялась за дело. Причёску мне сделала тоже она, собрав волосы вверх и оставив несколько прядей воздушными.

Мне понравилась работа визажиста. Из зеркала на меня смотрела красивая девушка, с сияющей кожей и утончёнными чертами лица. По моей просьбе макияж сделали максимально приближенным к естественному. Мне не хотелось броских цветов в макияже и я была рада, что к моим пожеланиям прислушались. Я поблагодарила девушку за работу. Суровый сам поднялся ко мне и обвёл пристальным взглядом фигуру, с головы до ног и обратно.

– Вам нравится?

Я разгладила несуществующие складки на юбке платья. Застыла в ожидании вердикта мужчины, проклиная себя за невозможность справиться с сильными эмоциями.

– Ты хорошо выглядишь. Готова?

Я кивнула и мужчина галантно приобнял меня за талию, уводя вниз по лестнице.

– Каким парфюмом ты пользуешься? – неожиданно спросил он.

– Никаким. Наверное, это запах геля для душа…

– Не думаю. Запах более тонкий.

Что могли означать эти слова? Неужели он на самом деле смог уловить мой собственный аромат или это была обыкновенная вежливость? Я не знала ответов на эти вопросы. Но знала, что вечер будет необыкновенным.

В каком-то смысле я оказалась права…

* * *

Суровый выбрал ресторан, ничуть не уступающий в роскоши и помпезности тому, где я ужинала с Зауром. Здесь подавали турецкую кухню, в меню которой я точно ничего не смыслила и позволила Суровому выбрать самому. В ожидании, пока приготовят блюда, он заказал нам по напитку: чёрный кофе для себя и горячий шоколад для меня. Я впервые пила такой вкусный горячий шоколад и наслаждалась каждым глоточком напитка.

– Надеюсь, тебе удобно жить в моём доме? – поинтересовался Суровый.

– У вас отличный дом и хороший вкус. Мне нравится.

– Слуги ведут себя уважительно?

– Да, вполне. Я хотела бы попросить вас об одолжении.

Суровый с интересом посмотрел на меня.

– Попробуй. Мне очень интересно, что ты хочешь попросить.

– Ничего такого. Я всего лишь хочу, чтобы вы позволили мне ходить на работу.

Лицо Сурового удивлённо вытянулось. Не такой просьбы он ожидал. Возможно, он думал, что я, как и прочие продажные девки, попрошу для себя шубу, машину или дорогие украшения. Меня обижала мысль, что он до сих пор мог думать обо мне именно так. В ответ Суровый покачал головой:

– Проси другое.

– Но мне ничего не надо! – вспылила я. – Ничего, кроме того, чтобы чувствовать себя человеком, а не… зверушкой, запертой в золотой клетке.

– Интересные мысли!

Суровый опёрся локтями о стол и в упор посмотрел на меня.

– Другие… девушки считают себя успешными, когда им не приходится впахивать, чтобы получить то, что сейчас есть у тебя. Но ты…

– Но я не они. Никогда такой не стану.

– То есть ты хочешь и дальше драить грязные полы за три рубля в час?

Суровый наклонился вперёд, досконально, детально изучая меня…

– Вы преувеличиваете. Но суть верна. Я предпочла бы работать.

– Исключено. Ты не будешь трудиться на дешёвой, низкооплачиваемой и физически тяжёлой работе. Ты вынашиваешь моего ребёнка. Это главное…

– Я сойду с ума от безделья!

– Не сойдёшь. Завтра тебе надо будет встать на учёт по беременности в лучшей из клиник. Врач составит для тебя режим питания, расписание. Запишет на йогу для беременных, плавание… Это всё будет занимать время.

– Но не целый день! – возразила я. – Не пойду на плавание. Не умею плавать.

– Хм. У меня в доме есть бассейн. Значит, найму для тебя персонального тренера.

– Спасибо. Но это чересчур!

– Остынь, я стараюсь не ради твоей задницы и не для того, чтобы впечатлить такую простушку, как ты. Я всего лишь хочу получить здорового малыша. Точка.

– Хорошо. Я буду стараться. Но вопрос о работе…

– Закрыт, – отрезал мужчина.

– Не закрыт.

Наши взгляды скрестились и в воздухе повисло густое, жаркое напряжение. Ожидаемо, я первой отвела взгляд в сторону. Суровый внезапно потянулся ко мне через весь стол и дотронулся до моего запястья.

– Объясни, почему ты хочешь работать. Просто объясни. Как есть. Я пойму. Попытаюсь.

Я задрожала от его проникновенного и нежного прикосновения. Жар заструился по телу и сосредоточился там, где моей руки касались его пальцы.

Биение сердца, мысли, кровопоток – всё устремилось туда и сосредоточилось в одной точке соединения.

– Я вас не знаю. Совсем, – решилась признаться я. – Мы из разных миров. Возможно, многие мои проблемы для вас непонятны, а страхи и опасения кажутся надуманными. Сейчас вы обеспечили меня всем необходимым и даже сверх того, сверх всего, к чему я привыкла. Но я вас совсем не знаю, – снова повторила. – У богатых свои причуды. Сегодня хочется одного, завтра – другого. Я просто не хочу оказаться ещё одной вашей однодневной прихотью. Не хочу однажды проснуться и оказаться выброшенной на улицу, без копейки в кармане.

Осторожно взглянула в лицо мужчине, опасаясь увидеть на нём насмешку или недоумение. Но на удивление Суровый не торопился насмехаться надо мной. Он серьёзно кивнул, пообещав:

– Я подумаю над твоими словами. Но ты не будешь сутками драить полы за копейки. Я постараюсь пристроить тебя на небременительную работу на полдня, не больше. Это мои условия.

Я не ожидала, что он согласится. Даже предположить не могла, что он прислушается ко мне!

– Спасибо! – поблагодарила от всего сердца.

– Пока не за что. И кстати, я не родился с золотой ложкой во рту, – обронил Суровый и вновь переключился на тему моей беременности. – Завтра приём в клинике. Тебя отвезут и возьмут все анализы. Надеюсь, у тебя нет наследственных генетических заболеваний?

– Нет… Кажется, ничего такого. А у вас?

– Хрен его знает.

– Как это?

– Я детдомовский.

Неужели мне представился шанс узнать этого мужчину поближе? Нам принесли заказ, мы принялись за еду. Я тщательно выбирала выражения, чтобы поговорить с мужчиной, но его телефон затрезвонил.

– Да. Я занят. Что?! Когда? Где… Прямо сейчас? Хорошо…

Суровый отложил телефон.

– Возникли неотложные дела.

– Ужин закончен? – я с грустью посмотрела на начатый салат и жаркое из ягнятины. Никогда прежде не ела такой нежной и сочной баранины.

– Нет. Ты можешь продолжить ужин. Мне придётся отлучиться на минут двадцать. Потом я вернусь за стол и мы продолжим… – пообещал Суровый и вышел твёрдым шагом.

Суровый обещал вернуться через полчаса, но обещанное время прошло, я расправилась с жарким и доедала салат. Мне было скучно сидеть одной за столиком, и я решила позвонить сестре. Я не ожидала, Даша ответит сразу же, но она взяла трубку после второго гудка.

– Привет, Даша.

– Настя! Я уже начала гадать, жива ты или нет!

– Жива. Просто была занята. Столько всего произошло…

– Рассказывай! – потребовала сестра.

Мы всего лишь разговаривали по телефону. Но я хорошо знала Дашу, знала её повадки и поэтому, когда услышала требовательный тон её голоса, сразу же, в мельчайших подробностях представила её лицо. Я словно наяву видела, каким азартом горят её глаза и как она нервно перебирает пряди левой рукой, немного хмурясь.

– У меня всё хорошо.

Я решила начать разговор издалека. Но Даша не дала мне сказать и двух предложений, мгновенно вставив свои замечания:

– Словами «У меня всё хорошо!», сестрица, ты от меня не отделаешься! Поняла? Как тебе не стыдно пропадать так надолго и ничего мне не говорить! Я же за тебя переживаю, беспокоюсь. Ночами не спала.

Мне становится совестно, что о Даше я подумала в последний момент.

Всё же она моя сестра, хоть и двоюродная, но это самый близкий человек, который у меня есть.

– Я просто не могла тебе многого рассказать.

– Зато сейчас ты просто обязана мне поведать обо всём, без утайки! Ну, говори, кто тот самый мужик?

Даша мгновенно определила тему для разговора, которая волнует её больше всего остального. Я услышала нотки азарта и неподдельного интереса в голосе сестры.

– Не томи, Настя. Я впервые заметила, чтобы тобой заинтересовался мужчина. Причём, не простой Коля или Петя, но такой… Нет ТАКОЙ МУЖИК! – восхищённо произнесла она, почти оглушая меня звонким голосом.

– Даш, ты пила, что ли?

– Да ну… С чего ты взяла? Не пила я ничего!

– Мне кажется, ты немного выпила. Голос у тебя странный, – засомневалась я.

– Давай ты не будешь пытаться перевести тему разговора на меня? Ну да, я немного выпила. Сегодня у нас на работе был корпоратив, – улыбнулась Даша. – Я выпила два бокала шампанского. Довольна? Услышала всё, что хотела? А сейчас признавайся… Кто этот мужчина и сколько раз у вас уже был секс?! – Даша понизила голос и зашептала в трубку горячо-горячо.

От её шёпота у меня начали гореть уши и щёки, как будто она материла меня в душе. Наверное, у Даши были причины по-настоящему злиться. Я ведь пропала и не могла с ней связаться. Никто не вырывал у меня телефон из рук, Суровый представил мне возможность звонить. Но я сама не хотела. Я была неуверена ни в чём и, откровенно говоря, боялась. Я испытывала страх при виде Сурового и переживала, как бы не втянуть в свои проблемы Дашу.

Я не хотела, чтобы сестра пострадала из-за моей глупости. Ведь она у меня такая активистка и языкастая… Вдруг бы она, узнав всё, что со мной произошло, захотела восстановить справедливость и наговорила бы лишнего… Нет, я правильно сделала, что не стала впутывать её в свои дела.

Сейчас, когда ситуация уже прояснилась, когда Суровый дал мне понять, что я не пленница, я могу поговорить с сестрой и рассказать ей. Не всё, конечно же, надо будет обойти острые углы…

– Настя, я жду! Признавайся… Горячий мужик?

– Боже, Даша… Ты же его видела. Он ледяной как айсберг. Какой горячий? – попыталась отвертеться я.

– О да, с виду ледяной, неприступный. Но в постели такие мужчины самые неукротимые, властные и просто бесподобные!

– Фантазёрка. Ты его один раз мельком видела, а уже сделала такие выводы. Ну, как ты так можешь? – легонько пожурила я Дашу.

Однако мою сестру не получилось сбить с толка и наставить на правильный путь, она была настроена узнать все подробности и пытала меня, вытягивая душу.

– Ладно, всё равно ты рано или поздно узнаешь, – вздохнула я. – Я беременна.

– О… А… – выдавила из себя Даша.

На минуту воцарилось молчание. Сестра словно потеряла дар речи, а я думала, какую бы версию произошедшего рассказать ей. Времени у меня было навалом. Суровый привёл меня в этот ресторан, но нас прервали и мужчина вынужден был выйти. Я чувствовала, что разговор Суровому предстоит непростой и это может затянуться. Чтобы скоротать время, я позвонила Даше, но уже не была уверена, стоило ли делать это именно сейчас.

– Тихоня! Надо же… Залетела! Уффф… Ты только скажи мне, в каком месте можно такого мужика подцепить, я обязательно там побываю. Вдруг и мне удача улыбнётся? Кафе, клуб, ресторан?..

– Прекрати, Даша. Я не такая, ты же знаешь.

– Не такая, жду трамвая. Однако из нас двоих залетевшая – именно ты. Неужели тебе жалко?

– Даша, прекрати немедленно! Боже, о чём ты говоришь? Что мне жалко? Какие глупости! Я просто пытаюсь подобрать слова и не сгореть от стыда, потому что я не привыкла обсуждать личные темы так откровенно, как ты. Ты на меня давишь! – произнесла с укором.

– Прости, Настя. У меня просто в голове не умещается, как ты смогла прыгнуть в койку к первому встречному. Ты же всегда мечтала о большой и чистой любви, чтобы было много свиданий и встреч, чтобы звёзды сошлись и души нашли друг друга, – фыркнула сестра. – Ну, кажется, ты ранше что-то такое говорила. А сейчас, что?! Неужели вот так просто, без романтики отдалась какому-то левому мужику? Или были длительные свидания и романтика, но мне ты об этом не рассказала?

– Не было никаких свиданий, Даша.

– Ого! Значит, ты прыгнула в постель к едва знакомому мужчине? Перебрала со спиртным?

Сестра слишком сильно наседала, желая узнать все подробности, у меня даже слегка разболелась голова от её звонкого голоса.

– Это глупая ошибка, Даша. Меня просто перепутали с другой девушкой. Подробности не спрашивай, я почти ничего не помню, – соврала я. – Меня из-за этого даже с работы уволили. Я провела с этим мужчиной всего одну ночь.

– Наверняка жаркую, – поддакнула Даша. Я проигнорировала её поправку и продолжила:

– Я проснулась утром, испугалась и убежала… Он сам меня нашёл.

– Обалдеть. Меня бы так перепутали, – вздохнула сестра. – Почему убежала, дурёха?

– Испугалась. Я же должна была документы передать, а не… спать с незнакомцем.

– Однако он тебя нашёл! – произнесла мёртвым голосом сестра. – Но что с твоим голосом?! Ты как будто не рада? Иногда простушкам так сильно везёт, что они сами не понимают своего счастья.

Я пропустила эту реплику мимо ушей, не став зацикливаться и обижаться. Неужели Даша назвала простушкой меня? Возможно, я не была такой общительной и раскованной, как она сама. Но ведь Даша старше меня на семь лет! Ей скоро исполнится двадцать восемь лет, и, как она сама говорила, приближается критический возраст, когда найти себе спутника жизни становится всё сложнее. Возможно, поэтому она так остро отреагировала на появление рядом со мной очень привлекательного и импозантного мужчины.

Суровый красив. По-мужски привлекателен и красив, притягателен, как огонь, и так же опасен. Из-за таких мужчин, как он, женщины сходят с ума. Даша посчитала, что мне незаслуженно достался этот мужчина, но она не знала главного. Этот мужчина не мог принадлежать мне! Он не был моим мужчиной. Суровый принадлежал и был верен лишь себе.

– Надеюсь, ты хотя бы на свадьбу меня пригласишь? – оскорблённым тоном спросила Даша.

– Даша, ты всё не так поняла. Я не выхожу замуж. Он не мой жених…

– Ещё не сделал предложение? Сделает!

– Не сделает, Даша. У нас договор. Я выношу ему ребёнка и всё на этом. У нас нет отношений. Вообще.

– Ого… То есть ты… просрала своё счастье?!

Грубое слово резануло слух. Я никогда так некрасиво и пошло не выражалась и не была рада услышать такие слова от девушки, к тому же моей сестры.

– Говорю же, везёт не тем!

– Даш, прекрати. Пожалуйста…

– Ну да, прости, прости! На больной мозоль! Но ты хотя бы попыталась удержать его? Привлечь, соблазнить и всё такое…

– Нет. И не буду! У нас договор на материнство. Он хочет получить этого ребёнка, не меня. Взамен он устроит мою жизнь. Недвижимость, деньги… В общем, у нас не такого рода отношения, как ты себе вообразила. Я вроде суррогатной матери, – добавила совсем безжизненным голосом.

Даша пыталась понять всё, что я ей сказала. На меня внезапно накатила грусть. Когда я произнесла все эти слова, озвучила вслух, прежде всего для себя, то, что мне предстоит сделать, на душе сразу поселилась печаль.

До этого момента я не задумывалась серьёзно о материнстве и договоре между мной и Суровым. Иногда мне казалось, что я до сих пор сплю и не могу проснуться, а всё происходящее растает с моим пробуждением.

Но только сейчас, при разговоре с сестрой, на меня накатило понимание реальности и очень острая, безжалостная грусть. От нахлынувших чувств даже увлажнились глаза. Мне пришлось взять салфетку и аккуратно вытереть лишнюю влагу, чтобы не запачкать глаза потёкшей тушью.

– Заберёт ребёнка, но зато хоть обеспечит материально, – цинично подвела итог нашему разговору Даша. – На твоём месте я бы радовалась. Такими предложениями не разбрасываются. Ты же просто отлично устроилась!

В голосе Даши как будто проскользнули нотки зависти. Но я подумала, что просто накручиваю себя. Я посмотрела на часы, отметив, что Сурового нет уже целых двадцать минут. Я начала заметно нервничать и из-за переживаний не услышала, о чём говорит Даша.

– Можно с тобой хотя бы увидеться? Или меня к Рублёвским жёнам никто не пустит? – хихикнула сестра.

– Какая Рублёвка, Даш. Скажешь тоже.

– А ты где сейчас? На фоне музыка играет, даже как будто живая… Навряд ли ты сидишь дома, – засомневалась Даша.

– Суровый пригласил меня в ресторан. Но сам вышел. У него возникли неотложные дела.

– Скучаешь, наверное? Давай я составлю тебе компанию?

– Ты?!

– Я, а что такого, ну? Вспомни, мы часто вместе ходим, а я тебе много раз угощала. Может быть, ты сейчас угостишь меня пирожным? – предложила со смехом Даша и добавила серьёзно. – Настя, ты просто обязана меня спасти. Коллеги собираются после кафе ещё и в клуб, а я не уверена, что хочу пролежать все свои выходные с больной головой в обнимку с ведром.

Я засомневалась, могу пригласить Дашу или нет? С одной стороны, Суровый не запретил мне общаться с родными, лишь попросил, чтобы я была осторожной. К тому же он ушёл, а я давно не виделась с сестрой. Чем не повод встретиться?