Текст книги "Необитаемый остров"

Глава 12. Лагерь

Открыв глаза, Анна не сразу поняла, где находится. Болезненно прищуриваясь, она невольно приподнялась на локте, сморгнула и замерла, глядя на открывшуюся картину. Перед ней лежала полоска пляжа, ласкаемого едва шепчущимися бирюзовыми волнами. По сторонам, на периферии зрения, виднелись сразу несколько стволов пальм, склонившихся над землей, скользяще выгибающихся почти параллельно морской поверхности, а за ними лучилась последними бликами уходящего дня ультрамариновая синь моря, подкрашенная мягким кармином далеко-далеко, у самого горизонта, где в крепости облаков горело алой краской закатное солнце.

Картина была поистине райской, завораживая своей красотой. И Анна даже позволила себе полюбоваться ей несколько мгновений – после чего глухо застонала и опустила голову, мельком заметив, что лежит на подкладке из пальмовых листьев. Она снова закрыла глаза, но тело уже забыло легкость сонного небытия, и все конечности налились свинцовой тяжестью. Воздух был влажный и теплый, осязаемый – как и днем. Казалось, что вокруг одна сплошная сауна. Осознание того, что избавить себя от тяжелой духоты, уйдя в кондиционированное помещение, невозможно, накатило противным ощущением отчаяния.

– Аня! Анечка, – раздался рядом голос, и перед лицом Анны сверху упали огненно-рыжие пряди, а после появилось озабоченное лицо Ольги. – Как ты? – погладив Анну по щеке, поинтересовалась она.

– Как-то не очень, – ответила Анна. Взгляд ее скользнул вокруг, по небольшой площадке у подножия двух пальм, где было сделано несколько подстилок из пальмовых листьев; зацепился за костер поодаль, который исходил дымом, в вечернем безветрии легкими завихрениями поднимавшимся почти вертикально в небо. Там, у костерка, развалившись и немигающим взглядом глядя в огонь, сидел Георгий, чуть дальше расположился на циновке Антон. Почувствовав на себе взгляд Анны, он приподнялся на локте.

– Аня! Очнулась? – поинтересовался и он. Георгий, отвлекшись от огня, посмотрел на Анну.

– А где…

– Ника? – прервала Анну Ольга и почти сразу же махнула рукой в сторону: – Да недалеко она здесь где-то, не волнуйся, сейчас придет.

– А…

– А Женя ушел, тоже вернется скоро… наверное. Да нас же ищут уже наверняка, вот-вот найдут. Ну, может быть, не сегодня, но завтра-то уж наверняка, – поглаживая по волосам Анну, продолжала успокаивающим тоном говорить Ольга. Она успокаивала не только ее, но и себя тоже.

В этот момент сидящий у костра Георгий тяжело поднялся и направился в сторону зарослей, откуда только что появилась одергивающая цветастый сарафан Ника.

– За дровами, – произнес Георгий, окинув коротким взглядом Анну с Ольгой, а после посмотрев на лежащего Антона. Кивнув, тот также начал подниматься.

– Вероника! Аня очнулась! – крикнула Ольга приближающейся девушке.

Ника кивнула, посмотрев на лежащую Анну, сбившись при этом с шага. Нога ее запнулась за песок, и девушка неловко скакнула, подняв шлейф песка.

– Ты в порядке? – кивнула Ника, невольно поморщившись и подходя к лежащей Анне.

Голос ее прозвучал ровно и синтетически. Неестественно – в нем не было эмоций. Хотя, может, они и были, но в голосе отражения не нашли.

– В порядке, – прошептала Анна, кивнув.

Повисло молчание – Ольга сидела, подогнув ноги и поглаживая лежащую по голове, Ника устроилась поодаль, привалившись к корням деревьев, в тихой задумчивости глядя перед собой.

Анна закрыла глаза и попыталась заснуть, забыться. Не получалось – она так и лежала, в отчаянии считая патокой тянущиеся минуты, стараясь хотя бы абстрагироваться от тянущей боли и слабости. Не получалось – а вскоре еще и в сознание колотушкой ворвался неравномерный стук. Вернувшийся с дровами Георгий принялся долбить кокосы.

На берегу росло достаточное количество пальм, у которых спасшиеся набрали опавшие плоды, но вскрыть их было нечем. Мужчины – Георгий и Антон – пробовали долбить о пальму, но ничего не получалось. Древесный ствол был недостаточно тверд для того, чтобы расколоть орех. В попытках пришло решение, что кокосы можно разбить друг об друга. Георгий стучал довольно долго – и, пока не появились Анна с Женей, смог разбить всего три, причем не очень удачно – почти все кокосовое молоко вытекло. Сейчас он действовал сноровистей, и получалось у него гораздо лучше. Но белая и привлекательная на вид мякоть была пресной и невкусной. Так что, хотя каждому и досталось понемногу, совершенно не вызвала особого энтузиазма. Но голод уже давал о себе знать, поэтому съели ее все. И даже Анна сжевала свою долю. После на спасшихся навалила апатия – пережитая катастрофа потребовала слишком много эмоций, и теперь даже простые движения давались с неохотой.

Вероника сидела все там же, у подножия пальмы, глядя на опускающееся солнце сквозь полуприкрытые веки, думая о своем. Георгий вскоре с кряхтеньем поднялся и направился к куче набранных ранее дров.

– Листья больше не подкидывай, один хрен темнеет, дыма уже не видно, – посмотрел Георгий на Антона, подкидывая в костер несколько сухих веток.

– А Женя пришел? – вдруг спросила Анна, вздрогнув и сбрасывая с себя спокойствие тупого оцепенения.

– Нет еще, – пожал плечами Георгий, также осматриваясь. Выпрямился и Антон, остановившись в центре поляны. Некоторое время все переглядывались.

– Надо же его поискать… наверное, – привстав на одном колене, произнесла Ольга, коротко глянув снизу вверх на мужчин.

– Ага, потом сами себя искать будем, – пробурчал Георгий, поднимаясь. – Женя! – вдруг крикнул он так громко, что все невольно вздрогнули. – Женя-я!!! – набрав воздуха, снова гаркнул он, так что эхо заметалось среди деревьев.

– Да здесь я, – раздался спокойный голос. Повернувшись на звук, все увидели, как, огибая один из кустов, со стороны пляжа выходит потерянный было юноша. Он катил за собой вызывающе розовый в декорациях девственной природы небольшой пластиковый чемодан.

– Как у вас тут дела? – безадресно поинтересовался Женя, отпустив чемодан, мягко завалившийся на бок. Некоторое время чемодан так и лежал у пальмы, и нет-нет да мазали по нему взглядом кто-либо из присутствующих – мельком глядя на Георгия, который безучастно смотрел в пустоту, погрузившись в свои мысли.

– Ты где это нашел? – спросил Георгий, кивнув на чемодан.

– Там, – махнул головой Женя в сторону темнеющего на фоне серого неба утеса.

– Нырял, что ли?

– Нет, там каменная коса в воду выдается, к ней прибило.

– А моего чемодана там случаем не видел?

– Твоего не видел, – Женя чуть замялся.

– Не врешь? – спросил Георгий, почувствовав заминку Жени. Причем вместо «врешь» он использовал более емкий синоним.

– Там труп лежит, этого… – Женя хотел сначала сказать «угонщика», но в последний момент передумал. – Второго пилота.

Парень видел, что на него, кроме Георгия и Антона, вопросительно смотрят Ольга с Вероникой, а расстраивать их не хотел – понимая, что информация о том, что самолет, скорее всего, был угнан, совершенно не добавит всем спокойствия. Ведь тогда даже если их уже ищут, то, вполне может быть, поиски идут совершенно не там, где надо.

Подойдя к чемодану, Женя под скрестившимися на нем взглядами откинул крышку и достал железную полосу.

– Кокосы можно разбить, – показал он Георгию, и тот сразу выхватил ее у Жени, кивнув и двинувшись к груде круглых плодов, собранных с пальм. Почти сразу же послышался стук железа по твердой поверхности. Голод придал Георгию сил, и тяжелая стружка только так полетела во все стороны. Колотил он со злобой – в последние часы, когда они с Антоном разбивали друг об друга кокосы, он успел достаточно разнервничаться, теряя воду, кокосовое молоко и собирая остатки белой мякоти, очищая их от крошек ломающейся кожуры.

– Лекарства здесь есть? – поинтересовалась Ольга, кивнув на чемодан.

Женя пожал плечами. В вещах он особо не копался, но очень надеялся, что там окажется собранная аптечка.

– Поищу, – полувопросительно произнесла Ольга, присев и начиная рыться в чужих вещах. Чуть погодя, пересмотрев внимательно все два раза, она поднялась.

– Нет ничего, даже намека…

– Она не брала ничего с собой, – отвлекшись от кокосов, буркнул Георгий. – Говорила, что у мамы Лены все есть, если что.

Тут он сильным ударом наконец разбил кокос и отставил его в сторону – сохранив немного молока внутри. Но, не заметив ожидаемых на себе взглядов, поднял глаза. И хмыкнул недоуменно – сейчас смотрели все на Женю, который, сев на землю, ногами обнимал ствол пальмы и завязывал перекрученную полосу ткани на щиколотках.

– Ты че делаешь-то? – недоуменно спросил Георгий. Но парень не ответил. Он уже закончил и поднялся, а его действия послужили ответом: Женя давным-давно видел, как местные забираются на пальмы – с помощью куска ткани на щиколотках, используя его как упор при подъеме на пальму. Сделав из своей футболки то же, по образу и подобию, он сейчас довольно сноровисто поднимался по стволу, и уже через пару минут сверху посыпались зеленые кокосы – внутри которых вкусная, освежающая вода, а не густое молоко, как в коричневых. Спустившись вниз, Женя достал из кармана перочинный ножик, присоединившись к Георгию, который уже вскрывал зеленые кокосы.

– Я крем там от загара видела, может намажемся? – когда все напились вволю, поинтересовалась Ольга, заглядывая в чемодан.

– Да уже поздняк, – голос Георгия прозвучал неожиданно громко. Тут же он поскреб плечи – даже в сумерках было видно его покрасневшую от солнечных ожогов кожу.

– Смягчающий, – пояснила Ольга. Присев, она осторожно покопалась внутри, достала один из флаконов и осмотрела присутствующих: – Намазать кого?

– Меня, – после паузы первым произнес Женя. За день он обгорел довольно серьезно, и кожу неприятно жгло.

– Иди сюда, – поманила его к себе Ольга, выдавливая себе на ладонь немного смягчающего крема.

Георгий и Антон переглянулись, глядя на то, как Ольга широкими движениями растирает Жене по спине и плечам крем, что-то ему негромко говоря при этом. В глазах переглянувшихся мужчин мелькнули похожие своими эмоциями чувства.

Когда все намазались кремом и перекусили мякотью коричневых кокосов, запив «еду» водой из зеленых, стало быстро темнеть.

– А теперь пора спать, – немного нараспев усмехнулся Антон, глядя на то, как солнце краем коснулось воды и начало быстро закатываться, так что его движение стало отчетливо видно. Вокруг становилось ощутимо темнее. Южная ночь, наступающая практически сразу после заката, готовилась вступить в свои права.

– Женя, – довольно резко произнес Георгий.

Парень посмотрел ему в глаза – рыжий здоровяк сидел, набычившись, глядя исподлобья, а на лице его ясно было написано раздражение. Георгий не испытывал к Жене никакой неприязни или тем паче враждебности. Просто нервное состояние волнения, переполнявшее его, трансформировалось в тупое раздражение. Он пробовал стравить его, грязно ругаясь под нос, когда пытался разбить кокосы, но неблагодарность процесса еще добавила тления в его неспокойное состояние. И все же Георгий держался. Даже всего пару раз громко выматерился, понимая, что на него направлены общие взгляды – после катастрофы все по умолчанию прислушивались к его словам. Но тут появился этот шкет, на перекошенном шрамом лице которого сияло ангельское выражение, еще и рыцарем прискакал – с чемоданом.

«Ой, Женя, какой ты молодец», – как наяву прозвучали в памяти недавно сказанные Ольгой слова, и память услужливо подкинула воспоминание о бутылке воды, которую тоже этот молокосос притащил.

– Что? – спросил Женя, и Георгий вдруг понял, что парень его переспросил – пауза уже затянулась.

– Слышь, Женя, – четко выделил интонацией имя вынырнувший из своих мыслей Георгий. – Ты в следующий раз, когда будешь уходить, соизволь сообщить, куда идешь и на сколько, чтобы мы здесь не волновались.

На губах парня мелькнула улыбка – проскочила мысль поинтересоваться, надо ли сообщать об отлучке при походе в туалет, но, встретив откровенно раздраженный, даже злой взгляд Георгия, он лишь хмыкнул и промолчал, вернув лицу спокойное выражение.

– Хорошо, – спокойно и покладисто сказал Женя после паузы, а после отвернулся и устроился у корней пальмы, неподалеку от Вероники. С удовольствием вытянув натруженные за день ноги, чувствуя приятную усталость в мышцах, он закрыл глаза.

Глава 13. Вероника

Вероника лежала на подстилке из листьев, делая вид, что спит, – стараясь не привлекать к себе внимание. Но то и дело она тяжело ворочалась. Тело ломило усталостью от ночи, проведенной на земле. Тут еще и Георгий, негромко бормоча, принялся долбить кокосы принесенной вчера Женей железкой. При таком шуме делать вид, что спишь, было затруднительно – Ника открыла глаза и приподнялась. И тут же крепко зажмурилась, заморгав. Ощущение было, как будто под веки песка насыпали. Глаза у Вероники были красные от морской воды, да еще она спала плохо – и сейчас это дало о себе знать.

Щурясь, с отвращением Ника осмотрелась вокруг. Ее бесил взрыхленный ногами песок, с торчащими из него коричневыми ошметками высохших листьев, безобразная куча кокосов, рядом с которой сидел на корточках Георгий; бесила эта рыжая улыбчивая толстуха, которая всю ночь провела рядом с Анной.

Вероника с трудом удержала внутри гримасу ненависти. Мать снова ей подложила свинью. Вчера, когда самолет вдруг клюнул носом, а после, едва не кувырнувшись, ударился об воду, разломившись надвое, Нике пришлось легче всех – ее выкинуло из салона вместе с креслом. Она не получила ни царапины, к тому же у нее сразу и без проблем получилось расстегнуть ремень, и она первая переплыла бухту, выбравшись на песок пляжа. После на берегу появился Георгий, тяжело дыша, а еще минут через десять приплыли опустошенные усталостью Антон с Ольгой. Они выползали на песок с натугой – на четвереньках, как грузные черепахи.

Пока все осматривались, Ника – сделав вид, что ей плохо и печально, находилась в смешанных чувствах. Когда начался ливень, она, сидя под пальмой, которая совсем не защищала от густых потоков воды, начала осознавать происходящее, понемногу испытывая ни с чем не сравнимое чувство удовлетворения. Ведь теперь ей даже не надо было ничего делать, чтобы устранить мать. Та сама помогла дочери, освободив ее от себя. Появление Жени – притащившего на шее Анну, выбило Нику из колеи. У нее даже задрожали руки от несправедливости.

Куда там обида ребенка, у которого отобрали конфетку, – все было гораздо хуже. Еще и под пристальными взглядами пришлось изображать признаки радости. Хорошо хоть – с удивившим даже ее саму цинизмом думала Ника, – что погибло несколько человек. Никто не обратит внимания на ее замкнутость. Впрочем, Вероника даже поплакала. В тот момент, когда мать впала в забытье, она присела рядом и разрыдалась, спрятав лицо в руках. Но плакала больше от злости. Ведь судьба, подарив ей решение наболевших проблем, неожиданно отыграла назад.

У Ники после недавней ссоры с матерью зародилась, выпестовалась и полностью оформилась идея о том, что, когда Анны не будет, – не будет и проблем. Ведь все неудобства девушка связывала именно с ней. Казалось, когда мать исчезнет, ничего не будет мешать Нике жить и все сразу станет так, как она хочет. Все мысли Ники теперь были связаны только с тем, как она будет хорошо жить без Анны.

Ну что стоило этому Жене оставить ее там барахтаться. Ника хорошо знала, что мать плавает плохо, боится глубины и вряд ли смогла бы выплыть в одиночестве. Если бы не этот… этот… Вероника фыркнула, приподнялась и посмотрела в сторону пляжа. Там, судя по возгласам, что она слышала, Женя купался. Как раз тогда, когда она посмотрела вперед, щурясь от уже высоко поднявшегося солнца, начинающего припекать, голый по пояс парень выходил из моря, ероша мокрые волосы. Рядом, по колено в накатывающих волнах, встал Георгий и, наклонившись, фыркая, плескал себе в лицо водой, умываясь.

Ника посмотрела на обоих, невольно сравнивая. Женя был чуть выше, но худым, с выпирающими ребрами и нескладно торчащими ключицами. Кроме того, его лицо украшал шрам в форме полумесяца, огибающий правую бровь, чуть изменяя форму лица – один глаз казался слегка приоткрытым, будто в удивлении.

Некрасивый парень – сморщилась Ника и перевела взгляд на Георгия. Этот поинтереснее, хотя тоже не фонтан – невысокий, плотный, тяжелый. Стриженный коротко, почти под ноль. Плечи широкие, с валиками мышц сверху, шеи почти нет, постоянный взгляд исподлобья близко посаженными глазами. Ходил Георгий не прямо, а насупившись и чуть подаваясь вперед, делая плечами при движениях широкую амплитуду. «Похож на Федора Емельяненко», – вдруг решила Ника, когда Георгий обернулся и выпрямился. «Ну… покрасивее», – подкорректировала она свои мысли.

Слева показалось движение – подошел Антон, еще один то ли родственник, то ли работник конторы Калбановых. На отдых он прибыл без спутницы. И в первый день в отеле Ника заметила, как он пытался подкатывать к ее матери. Впрочем, безуспешно.

Антон был высоким, худощавым – но не таким откровенно нескладным, как Женя. На вид ему было лет около тридцати пяти, и на голове у него уже ясно виднелись залысины. Он обладал приятным мягким, чуточку гнусавым голосом и имел склонность много говорить. Хотя Ника в основном не прислушивалась, но поняла, что он разглагольствовал, либо обсуждая очевидные вещи – «скоро нас найдут», либо повторяя все ранее сказанное, только другими словами – «нас обязательно найдут, и скоро».

Мужчина интересный, конечно – подвела итог оценки Ника, но интересный в том мире, где правит бал цивилизация. Пожалуй, если случится здесь остаться навсегда, из того, что есть, Георгий лучший вариант – щурясь от солнца, решила она про себя. И мысленно усмехнулась своим мыслям – Ника совершенно не верила, что они проведут долгое время на этом острове. Но продолжала с удовольствием прикидывать варианты – может, Георгий немного простоват на голову, зато самый сильный и авторитетный здесь.

За таким, как за каменной стеной – поджала губы Ника, наблюдая, как мимо Георгия прошел Женя, опустив голову, как рядом стоит Антон, несмотря на свой высокий рост, чуть ли не заглядывая снизу вверх в лицо ее возможному избраннику, который лишь лениво покачивал головой, задумчиво глядя вдаль. Виртуальному избраннику – фыркнула Ника смешинкой, отворачиваясь.

В этот момент мимо девушки прошествовала Ольга – причем в таком наряде, что Ника невольно проводила ее взглядом.

– Простите, мальчики, я купаться хочу, – смущенно улыбнувшись, извинилась Ольга за свой вид и, кивнув мужчинам, зашла в воду, почти сразу ойкнув и оступившись. Забалансировав на одной ноге, потеряв равновесие на ровном месте, она взмахнула руками и, справившись с собой, обернулась, еще раз коротко улыбнувшись.

Наклонившись, Ольга опустила ладони в воду и смочила себе шею, оплетя ее руками, а после, выдохнув и поежившись, двинулась вперед, намереваясь поплавать. Глаза Вероники сузились – она с раздражением увидела, как и Георгий, и Антон, и даже обернувшийся Женя смотрят в спину женщине. Та была в достаточно откровенном наряде: купальника у Ольги не было, и, чтобы искупаться, она сняла короткие шорты, показав всем свои миниатюрные телесного цвета стринги. Сняла она и свой поддерживающий бюстгальтер – приподнимающий грудь на высоту открытого декольте, оставшись только в просторной футболке.

«Да на что вы смотрите-то!» – едва не закричала Вероника: Ольга была дамой за тридцать, ближе к сорока, и в ее фигуре не было чарующих линий – на взгляд Ники, она была чуть полновата, прямоугольна. К тому же задница, на которую сейчас смотрели все трое, давно потеряла мячиковую округлость и была квадратной, тяжелой. И, не скрытая стягивающей тканью джинсовых шорт, лишь разделенная надвое узенькой полоской ткани, откровенно некрасивой.

Даже мать симпатичнее – подумала презрительно Ника, поворачиваясь на подстилке под хруст подсохших пальмовых листьев, глянув на Анну. Та лежала прямо, навзничь, с закрытыми глазами и приоткрытым ртом. Вероника поднялась, поморщившись от тянущих усталостью мышц – как будто ночью она не спала, а работала.

«Может, она уже сдохла?»

От появившейся мысли Нику бросило в жар. Но она не попыталась ее отогнать или хотя бы смутиться.

– Мамочка, ты как? – вслух поинтересовалась она, присаживаясь рядом с матерью. С другой стороны подошел Женя, с беспокойством вглядываясь в лицо Анны.

«Не сдохла еще», – поджала губы Вероника. Но выглядела Анна плохо – осунувшееся, бледное лицо с темными кругами под глазами, приоткрытый рот с сухими, потрескавшимися губами и сиплое, неровное дыхание.

– Может, уже скоро? – шепнула она с надеждой.

– Что? – переспросил Женя.

– Поскорей бы нас нашли уже, – чуть громче произнесла Ника.

– Угу, – машинально подтвердил Женя и склонился к самому уху женщины: – Анна? Анна, как ты? – негромко спросил он.

Анна отреагировала только дрожанием ресниц, а Женя выпрямился, обеспокоенно глядя на больную.

– Уже на «ты»? – не выдержала, холодно спросила Ника.

Женя сморгнул и повернулся к девушке, которая вызывающе смотрела на него. Встретившись с Никой взглядом, он не счел нужным ответить, отвернувшись и поднимая глаза на подошедшую Ольгу, на ходу отжимающую волосы. Вероника тоже посмотрела на нее, стараясь скрыть враждебность во взгляде. Ольга же, не обращая на Нику внимания, присела рядом, а девушка, скользнув взглядом по ее фигуре, облепленной мокрой футболкой, с удовлетворением отметила крупные складки на животе, мазнула глазами по тонкой ткани выше, через которую было видно, как крупная, дебелая грудь растекается по телу. Ольга же, совершенно не замечая пристального взгляда, склонилась над Анной, слушая ее дыхание.

– Анечка, солнышко, – прошептала она, и та отреагировала – чуть задрожали веки, а после она открыла глаза, посмотрев на склонившихся над ней мутным взглядом.

– Лежи, лежи, солнце мое, лежи, зая, – погладила ее по щеке Ольга.

Веронику едва не вывернуло от отвращения. Она отвернулась, но тут же увидела, что Женя поглядывает на Ольгу с каким-то странным выражением. Хотя в его взгляде не было ярко выраженного оттенка чувств, но Нике казалось, что там как минимум читается интерес. И совсем не было заметно пренебрежения к возрасту Ольги. Это Нике не понравилось. По ее разумению, хоть парень и интересовал ее из присутствующих мужчин в последнюю очередь, он все же должен был ей уделять больше внимания, чем этой потасканной корове. Ведь Ника, как ни крути, была из присутствующих самой юной и красивой.

«Эгей! Да ты куда смотришь! – захотелось ей крикнуть Жене, размахивая руками перед его носом. – Это же старуха!»

– Короче! – так что Вероника вздрогнула от неожиданности, отвлекаясь от своих мыслей, раздался позади гулкий голос Георгия. – Давайте соберем ветвей и выложим на пляже…

– Тише! – в один голос зашипели Женя с Ольгой, разворачиваясь к Георгию.

– Че, херово ей? – опомнившись и понизив голос, сделал он два шага вперед, приближаясь, глянув на Анну.

– Да, плохо, – кивнула Ольга, поднимаясь. – Если нас в ближайшее время не найдут… – тут она осеклась, криво дернув головой. Сначала хотела посмотреть на Нику, но после передумала, и от этого движение получилось незавершенным и неуклюжим.

– Врач нужен, – покачала головой Ольга и добавила, вопросительно оглядев всех: – Никто на доктора не учился, нет? Плохо, – не увидела она во взглядах даже намека на подтверждение вопроса. – Очень плохо, – добавила Ольга, качая головой.

– Вот я и говорю, чтобы нас побыстрее нашли, надо на пляже ветками «SOS» выложить, – кивнул Георгий, еще больше понижая голос, поглядывая на подошедшего Антона.

– Я багаж мам Лены вез, – произнес вдруг Женя. Ника при его словах вспомнила огромный чемодан, который парень затаскивал в гидросамолет. – Лекарства там точно должны быть, самые разные. Пойду, попробую нырнуть и достать, – кивнул он в сторону голубой глади моря.

– Слышь, дружище… – покачал головой Георгий, непроизвольно и машинально возразив, но его перебили.

– Ой, ты и мой достань, если не сложно будет, а? – просящим голосом произнесла Ольга. – Там, если что, тоже лекарства есть!

– Попробую, – кивнул Женя и, торопливо поднявшись, пошагал по пляжу в сторону скального утеса.

– Эй, юниор, – окликнул его Георгий, и Женя обернулся.

– Самолет там, – показал ему здоровяк направление на центр бухты.

– Я знаю, – кивнул Женя и в свою очередь показал на скалистый клык утеса: – Оттуда плыть ближе и удобнее.

– А чего ты вчера этот чемодан не достал? – с нотками вызова в голосе спросил Георгий.

– Я пробовал, – пожал плечами Женя и спокойно добавил: – Там акулы были, труп пилота жрали. Страшно подплывать было.

Ника с неудовольствием заметила, как замолчал Георгий – а по его лицу мелькнула мрачная тень. И тут же девушка испытала неприязнь к Жене. Мысленно она была уже на стороне Георгия, и этот его мимолетный испуг – а именно он мелькнул на лице, ей не понравился. Женя между тем развернулся и уже уходил.

– Ладно, – посмотрев парню вслед, обернулся к остальным Георгий, приходя в себя: – Короче, давайте так, ставлю задачу на день. Ольга, присматривай за Анной, ты… Вероника, да? Собирай кокосы здесь поблизости, только осторожней, не наступи на тварь какую…

– Какую?

– Да хрен его знает какую. Змеи здесь могут быть, скорпионы, гусеницы всякие… Короче, осторожней. Но это в перспективе, а сначала… – лицо Георгия приобрело театральное выражение, в руках появились пара булавок и одна сережка.

– Ща, епть, крючков наделаем, рыба будет… будет рыба… вот только из чего леску сделать, но это херня, сейчас найдем. Забацаем что-нибудь… будет всем лескам леска… Ника! – посмотрел он на девушку. – Косу умеешь плести?

– Да, – машинально кивнула девушка. А зачем косу? – опомнилась она.

– Давай тогда. Вот тебе инструмент, – протянул он ей небольшие маникюрные ножницы и поднял джинсовые шорты, взятые из вещей Наташи. – Выпарывай нитки отсюда, будем леску плести.

– Нитки выпарывать? – недоуменно взяла ножницы Ника, не понимая, что от нее хочет Георгий.

– Давай вместе, – подошла к ней Ольга, с ходу поняв, что хочет сделать тот. Взяв у Ники шорты, она вывернула их наизнанку и растянула, показывая девушке на те места, где надо резать.