Текст книги "Варлорд. Драго. Том II"

– …с соседями, как известно, нужно жить дружно, – не моргнув глазом, продолжил я. – Но вчера вечером, ни с того ни с сего на меня напали и пытались убить бойцы вашего племени, находящиеся на службе у Карателей Легран. В результате нападения я догадался, что добрыми соседями мы уже не являемся. А значит, я должен вас рассматривать как врага…

Говоря, я сделал несколько шагов вдоль выстроившихся каннибалов.

– Олег, стой на месте, пожалуйста, – послышался в переговорнике голос Войцеха.

А, ну да. Я же ему сектора перекрываю, и, если кто бросится сейчас, он уже не только непосредственно нападающих остановит, а тут просека из тел возникнет. И метка, выставленная для меня для произнесения речи, не просто так…

Отдохнуть мне нужно, определенно. Котелок уже вообще не варит, элементарные к пониманию вещи просто ускользают.

Я, стараясь двигаться не слишком торопливо, вернулся на место и продолжил:

– У вас сейчас два варианта выбора. Первый: я понимаю, что вы – мои враги, и поступаю с вами соответственно. В этом случае пощады не будет никому, я просто уничтожу ваше племя. Второй – вы становитесь моими подданными, а после, возможно, и друзьями. Выбирайте.

Некоторое время стояла тишина.

– Главный здесь кто?

На мой вопрос никто не ответил. Взгляды собравшихся указали мне на сухопарого чернокожего мужчину в пижаме, которого можно было считать главным. Но он в подобном определенно признаваться не хотел.

– Они в курсе твоих дипломатических методов, – сообщил мне Войцех.

«Чего?» – не сразу понял я, задав вопрос взглядом. А потом вспомнил бвана Ибову, и вдруг понял.

Закинув винтовку за плечо, я поднял руки в миролюбивом жесте.

– Я все сказал. Или вы остаетесь моими врагами, и все умираете. Либо же вы становитесь моими подданными и друзьями, и мы с вами живем дружно. Выбирайте. И… Абрам Сергеевич Либерман, – обернувшись, показал я на дядюшку Абрама, который уже пришел в здание. – Прошу любить и жаловать. Договаривайтесь с ним. Если не договоритесь, к переговорам придется вернуться мне.

Развернувшись, я вернулся к тому месту, откуда спрыгнул. Прошел, хрустя стеклом под подошвами, оценил показатели энергоблока, готовность систем костюма и чуть присел. А после подпрыгнул, одновременно на всю врубая компактные ракетные ускорители. Получилось – вернулся обратно на крышу.

Одновременно я услышал два комментария – на польском и на идише. Что сказано, не понял, но перевода и не требовалось – и Войцех, и дядюшка Абрам сообщили мне, что я в действиях не очень осмотрителен.

– Опасность – ничто. Имидж – все, – только и ответил я.

Ну да, риск был – если бы я не попал в выбитую ранее секцию, причем без шлема, вид я бы приобрел совершенно нетоварный. Но я же попал, все нормально закончилось. Победителей не судят, а наливают им шампанское.

Отправив Гека вниз, вновь занял место за пультом турели. Между делом дав команду через интерфейс на ввод стимуляторов – что-то адреналиновый отходняк подоспел, глаза уже понемногу слипаются и мысли путаются.

Долгая ночка получается – уже сколько всего произошло, и еще ничего не закончилось. Да и вообще как-то закрутился в калейдоскопе событий – постельная баталия с Доминикой, жертвоприношение Николетты, полет к Линдену, чудеса на виражах, захват базы каннибалов…

«Отдохнуть тебе надо, Юрий Венедиктович», – подсказал внутренний голос.

Я бы с радостью. Вот только некогда отдыхать – парировал я.

«Так на том свете тогда отдохнешь», – не стал сдавать позиции внутренний голос.

Напугал ежика голой жопой – только хмыкнул я. Был я уже на том свете… И чуть было не оказался там снова, уже навсегда – вспомнил я удар, бросивший меня недавно вперед на несколько метров.

Да, действительно надо отдохнуть. Настолько утомился, что разум как-то теряет пластичность, выискивая простые решения без сложных путей. И хорошо, что сегодня, когда я принимал решение, рядом был дядюшка Абрам. А если бы его не было?

Договорились с каннибалами, кстати, без меня быстро. И даже все формальности без меня уладили. По итогу переговоров Патрик О’Брайан занял место военного вождя племени (который трагически погиб, оказывается – именно он был одним из тех, кто на меня бросился).

Кроме того, ко всеобщей народной радости Патрик брал в жены сразу обеих дочерей мирного вождя племени. Договор подтвердили в присутствии вызванного нотариуса, бракосочетание назначили на завтрашний вечер – как раз до заседания Колониального комитета, и после того, как я объявлю себя варлордом.

Пока шли переговоры, я успел сделать еще кое-что. После третьей перезагрузки костюма смог наконец добиться работы системы, пусть и в безопасном режиме, с надетым шлемом. И после этого спустился вниз. В поиске – и в одной из детских комнат нашел то, что мне было нужно: разноцветные фломастеры и листок бумаги.

Художник из меня не очень хороший, но требуемый рисунок я изобразил. Это был черный щит, в котором расположился косой белый крест. И на этом кресте я нарисовал красного человека вниз головой. Листок аккуратно сложил, потом свернул и убрал в пустой контейнер из-под сгинувшего миниатюрного дрона-разведчика – из пяти только два вернулось. Потом подумал, достал лист и дописал снизу по-русски: «Брак – с народом!»

Чтобы уж наверняка.

Вернулся на крышу как раз к тому моменту, как над крышей завис прибывший с Мадагаскара конвертоплан. Двигалась машина медленно и аккуратно – и сообщение наше они получили, да и Гек на подлете включил захват цели. Восемь ракет в упор – без шансов, так что лишних движений не последовало.

Пилот конвертоплана Карателей сохранял спокойствие и приземлил машину по указаниям вышедшего в эфир дядюшки Абрама. Который представился по всей форме и попросил командира группы выйти одного и без оружия.

Командир прибывшей на переговоры группы Карателей оказался человеком. Невысокий чернобровый француз, похоже, гасконец, буравил меня внимательным взглядом темных глаз. Ему сложенный в несколько раз лист бумаги со своим корявым рисунком и отдал.

– Для Маши Легран. Не смотреть, передать быстро и лично, – только и сказал я, после чего жестом велел озадаченному быстротой переговоров карателю убираться с глаз.

Маша умная девушка, надеюсь, мои художества она прекрасно поймет.

Глава 5

На Полигон вернулись только утром. Причем не в полном составе – Патрик и дядюшка Абрам остались в здании института. Патрик разбирался со своими будущими подданными, а дядюшка Абрам – с найденной документацией и архивом племени. И, судя по его: «Да это – просто бомба!» нашел он весьма много полезного.

Вникать я даже не стал. Бомба и бомба, мне уже абсолютно индифферентно, я спать хочу. Единственное, что сделал в ту сторону – отправил к ним в Кигунгули Чумбу. При наличии рядом мутанта-бурбона не думаю, что у кого-то появятся мысли пересмотреть итог ночных переговоров, да и им наверняка будет спокойнее.

Когда снял и убрал в кейсы бронекостюм, решил пару текущих вопросов Полигона, солнце уже взошло. Времени поспать даже не осталось – только душ принять. У меня сейчас по расписанию первое занятие с Николеттой на гребаном острове, который специально для нас Доминика оборудовала и накрыла куполом, чтобы скрыть следы магического возмущения.

Вот не могла она организовать все это на денек позже, а?

Глаза слипались, ноги и мысли словно ватные. Хотелось мне сейчас только одного – лечь и поспать. Но человек разумный занял вершину пищевой пирамиды, потому что умеет пойти наперекор своим желаниям. Поэтому, собрав волю в кулак, я отправился к Николетте «на работу». Пару часов, утренняя усталость пройдет и расхожусь – это всегда так работает.

Когда доехал до виллы Николетты, действительно стало полегче. Но зевал так, что казалось сейчас вывихну себе челюсть. К сожалению, моя прилежная ученица уже была готова.

Вот могла она проспать и пока собиралась бы, я бы полчаса покемарил?

Николетта, ожидая меня, стояла на крыльце. Легкое летнее платье, широкополая соломенная шляпа, пляжная сумка. Картину портил только большой баул с трилистником Некромикона – наверняка там корпоративная форма, по функционалу сходная с комбинезоном боевого мага.

Я, кстати, на Николетту немного засмотрелся. И вдруг почувствовал, как гелик во что-то врезался. По каменному скрежету почти сразу понял, что не повезло садовому вазону, который я сшиб с постамента скулой бампера.

Перепарковываться даже не стал, лениво. Апатия какая-то и в мыслях, и в теле.

– Прости, – сдерживая зевок, вылез я из машины. – Готова?

– Готова, – только и ответила Николетта, внимательно глядя на меня. Я, как джентльмен, подхватил ее баул, после чего мы с ней двинулись в сторону пристани.

Пока грузились в катер, Николетта молчала. Я тоже; мысли у меня, после ночной операции, причем сразу двух, путались. Очень хотелось кушать и совсем не хотелось кого-то учить. А самое что печальное, у меня с собой не было стимуляторов. Забыл. Не подумал.

В катере, легко режущим носом невысокую волну, я некоторое время сидел и рулил – причем довольно долгое время. Крутил руль, направляя нос по полоске на экране навигатора, пока не понял, что активирован автопилот. Впрочем, своей ошибки не показал, сделал вид, что так и задумано.

«Все под контролем, ручная работа».

Николетта, даже если и заметила происходящее, тактично сделал вид, что не заметила.

Откинувшись в кресле, я попытался поспать, но из-за волнения в кресле меня колбасило. Спать не получалось – сижу словно в едущем по плохой дороге автобусе, качает из стороны в сторону.

Пытка ожиданием прибытия продолжалась довольно долго, но удивительный вид немного сгладил впечатление от дороги: место для занятий Доминика нам предоставила в поистине райском месте. Небольшой, накрытый куполом безмолвия островок, голубая лагуна, окаймленная пляжем с белоснежным песком, яркая зелень сразу за линией пляжа, бунгало на берегу – все как с картинки туристического проспекта.

Припарковался я, вернее сам катер на автопилоте, на выдающейся далеко вперед от пляжа пристани.

– Так, мы, наверное, сразу… – когда сошли на берег начал я говорить, осматриваясь.

– Ты завтракал?

– Да, давай найдем место для занятий…

А я завтракал? Нет, я не завтракал. А если позавтракать, может, мысли чуть пободрее начнут шевелиться?

Николетта остановилась и долгим взглядом посмотрел на меня.

– Нет, я не завтракал, но если здесь есть кофемашина, то я бы не отказался…

Не дожидаясь окончания фразы, Николетта подошла ближе. Почти вплотную. Вырвав у меня свой баул, она бросила его на доски пирса. После схватила меня за руку и, развернувшись, уверенно зашагала к бунгало, потянув за собой.

– Пошли.

– Куда?

– Знаю я тут одно место с замечательной кофемашиной, – произнесла Николетта, вызвав своей фразой у меня совершенно противоречивые чувства.

Пока я вспоминал старый мир, эхо которого прозвучало в воспоминаниях фразой «…знаю я тут одно место с офигенными циркулями», Николетта привела меня в бунгало. Прямо в спальню. И подвела прямо к огромной, поистине королевской размера кровати, застеленной белоснежным бельем.

– Ложись, – подвела Николетта меня к кровати.

– Но… нам нужно сегодня изучить ранги одаренных…

– Раздевайся и ложись. Ранги подождут. Весь мир подождет. Ты выглядишь как зомби, даже не спорь.

Противиться я не стал – потому что при одной мысли о том, что прямо сейчас я могу поспать, в ногах появилась слабость, а на плечах ощутил всю тяжесть нависающей сверху атмосферы.

Когда, сбросив костюм городского охотника, закрыл глаза и рухнул на кровать (в такой последовательности), почувствовал, как Николетта накрыла меня тонкой простыней и поцеловала. А может, мне это уже приснилось.

Глава 6

Хм. А почему я не дома?

Открыв глаза, некоторое время я просто лежал и всматривался в потолок бунгало. После повернул голову на подушке, посмотрев сначала вправо, потом влево. И задержался взглядом: через прозрачные, едва трепещущие занавески, огораживающие выход на террасу, хорошо было видно райский пляж.

В комнату проникал солнечный свет, но жарко мне не было. Вокруг приятная и комфортная прохлада, которую обеспечивает климат-контроль. И это хорошо – за окном уже ближе к полудню, и под прямыми солнечными лучами можно расплавиться. Если бы я спал в комнате без климат-контроля, проснулся бы сейчас ватным, потным и совершенно разбитым. Зато сейчас… чувствую себя отдохнувшим, большое спасибо Николетте за это.

Я свеж, бодр и смело готов к новым свершениям. И это не шутка. Более того, стоило банально отдохнуть, и я словно начал смотреть на окружающий мир шире, будто постигнув новую ступень восприятия.

«Я люблю тебя, Жизнь, и надеюсь, что это взаимно!» – мог бы повторить я следом за поэтом, но не стал. Так все хрупко, лучше не давать повода мирозданию испортить себе настроение. Конечно, я совершенно, абсолютно не суеверен, но через плечо поплевать мне никогда сложно не было. Особенно когда знаешь, что карма…

Воу-оу, ну-ка стоп – остановил я поток мыслей.

Карма.

– Это же, – в картинке воспоминаний широким взмахом показал на сонм лиц фон Колер: – Все те, кто решил отказаться от изучения темных искусств. И все они погибли не больше, чем через девяносто дней после принятого решения.

А я ведь, как ни крути, от темных искусств отказался.

Фон Колер тогда сказал «в течение». Астерот мне тоже сказал, что «в течение». В течение полугода я, по его замыслу, должен стать одним из влиятельных лиц в корпорации Некромикон. Вопрос. Попадаю я под правила кармы, нагоняющей элиминировавших дар одержимых, или нет?

«Подожди немного, и в твоем доме будет играть музыка, но ты ее не услышишь», – с узнаваемыми интонациями киноцитаты подсказал внутренний голос.

– Ну вот что ты опять начинаешь, так хорошо ж сидели, – недовольно пробормотал я себе под нос, отвечая назойливым и неприятным мыслям.

И вдруг как-то… легче сразу стало. Да и действительно, чему быть, тому не миновать. Работа не волк, в лес не убежит. Не стоит у меня сегодня на работу, а стоял, имел бы я ее…

Так, ладно, это уже немного из другой оперы.

Вновь устремив взгляд в потолок, широко, до слез в глазах, зевнул. Зажмурился и, не открывая глаз, пошарил по столику рядом с кроватью и нащупал ассистант. Еще раз широко зевнул и посмотрел на экран краем глаза – сообщений нет. В смысле срочных сообщений. Так-то, приходящих без звукового оповещения, писем выкатился целый список. Скользнув взглядом по первым строчкам и темам, только вздохнул. Как всего много.

Начал проглядывать сообщения сверху простыни, читая уже не первичные и предварительные запросы, информирования и попытки согласований, а сами, собственно, результаты деятельности моей команды. Деятельности всех тех, кто остался на Полигоне и в Кигунгули, когда я после захвата базы каннибалов по важным и срочным делам отбыл в бунгало, чтобы поспать.

Так-так-так, ну и что они там все без меня наделали?

В первую очередь, мне открылся список приказов, весьма странных. К примеру, найм ЧВК «Барбарианс» для охраны грузового порта и прилегающих территорий, планируемая встреча с полицейским руководством района…

Это вообще про что? А, вот про что – нашел я основоопределяющее сообщение: собравшийся рано утром на внеочередное заседание совет директоров грузового порта «Кигунгули» утвердил Абрама Сергеевича Либермана временно исполняющего обязанности генерального директора.

Хм. Вспомнился дядюшка Абрам, который на выходе из института пытался мне что-то втолковать, рассказывая о найденной в документах племени самой настоящей бомбе. Ну да, рвануло так рвануло – аж рано утром все правление собралось. Что там такое нашлось, что за пару часов дядюшка Абрам стал главным человеком в порту?

В принципе, я догадываюсь что. Не зря же сюда, на Занзибар, Скрипач переехал после нашего с Самантой вояжа на его африканское сафари. Здесь ведь довольно интересное место, и здесь – как ранее в Высоком Граде, сходится очень много самых разных интересов, не подпадающих под нормы законов и общечеловеческой морали. А порт в таком месте – определенно точка фокуса.

Наверняка дядюшка Абрам раскопал какой-то аналог Восточного кулинарного клуба, что позволило ему сразу взять руководство порта за нежные и уязвимые места. Так что они не то что кашлянуть, моргнуть теперь боятся – будут делать все, что он пожелает. Дядюшка Абрам, кстати, желал узнать, не хочу ли я стать и.о. директора? Нет, спасибо, кушайте сами, у вас прекрасно без меня все получается – быстро ответил я ему.

Сам заварил, сам пусть и разбирается, мне и здесь хорошо.

Ну и да, оперативность его действий просто поражает – старый еврей действительно из тех людей, с которым лучше не связываться. Интересно, если он настолько хорош, почему таксистом в Полесье работал? Для души? Хм, почему бы и нет. Я вот, в прошлой жизни, тоже пару раз для души в ночь выезжал, было время… Правда, когда мне приятная на первый взгляд и почти трезвая юная сударыня заднее сиденье и бардачок пассажирской двери щедро заблевала, практику я эту прекратил.

Следующей важной новостью шло сообщение, что совет племени Гамамбилу утвердил Патрика О’Брайана единственным вождем племени, после того как «мирный вождь» сложил с себя все полномочия. Интересно, с чего бы? Вроде по-другому договаривались… Но сложил, так сложил. Так, еще пара подписанных приказов – тоже о сложении полномочий, только уже членами совета директоров порта… Они там что вообще, полностью революцию решили сделать? Долой министров-капиталистов, Занзибар будет свободным! А не, не будет – тут же в правлении назначена Жаклин Петреску, причем с совмещением двух должностей.

Короче, ладно, будь что будет, я верю в дядюшку Абрама.

Воу, еще одна новость: заместитель начальника полиции Джанктауна Вальдуш Дрозд трагически погиб в результате несчастного случая. Войцех не простил, значит. Ну да, одно дело подрядить таскать каштаны из огня, совсем другое – подвести под монастырь, куда нас Вальдуш и вел. Погиб он, кстати, поскользнувшись на кафеле в ванной и замотавшись в занавеске, которая его удушила.

Ужасно, просто ужасно.

Так, что еще… закончен монтаж и подключение десяти премиум-капсул для первой команды Полигона; получено приглашение на прием в городскую администрацию на торжественный обед в общество Красного Креста, есть сразу четыре запроса от репортеров на интервью… Это пусть Гек, это пусть Гек, это пусть Гек, и это пусть тоже Гек решает – смахнул я всю эту выборку.

Вдруг подумал о том, что заварившуюся кашу уже не остановить, воскликнув: «Горшочек, не вари!» В результате порадовался, что вся команда справляется без меня. С одной стороны. С другой – все то, что я говорил Войцеху и дядюшке Абраму недавно об эвакуации, уже неактуально. Все, коготок увяз, просто так теперь никому из нас отсюда не уйти.

Положив ассистант на место и закрыв глаза, откинулся обратно на подушку. Блаженно потянувшись, позволил себе долго, очень долго – не меньше минуты, просто ни о чем не думать. Погрузился обратно в полудрему еще не до конца ушедшего сна.

Никто меня не тормошил, никому прямо сейчас я не нужен, просто лепота.

Позволив себе отдохнуть душой и разумом, все же впустил в сознание воспоминания вчерашнего дня и планы дня сегодняшнего, после чего соскочил с кровати.

Осмотрелся. Еще раз осмотрелся, рассматривая уже не обстановку, а разглядывая сдержанно отсвечивающую пламенем татуировку на плече. Выглядит, конечно, не так огненно, как после появления, и вполне может пойти за живую татуировку. Но все равно знающим магию людям лучше не показывать.

Обошел все комнаты. В бунгало никого не было, но на столе меня ожидал легкий завтрак. Перехватив остывшую яичницу с беконом, пару фруктов и запив все это дело соком, выглянул в окно. Николетту заметил сразу – девушка загорала поодаль на песке, рядом с линией воды. Судя по влажным волосам, недавно купалась. А судя по белой коже, загорать она позволяет себе нечасто. Хм, интересно, не опасно ли ей так загорать с такой белой кожей? Как бы к вечеру она страдать не начала…

Николетта лежала на животе, прямо на песке, игнорируя шезлонг и полотенце. Она читала книгу, изящно изогнув спину и болтая в воздухе ногами. Лежала ногами к воде и головой ко мне, опираясь на локти. Девушка, судя по всему, так погрузилась в чтение, что я практически не чувствовал ее эмоций. И не ощущал ее внимания – похоже, и она меня, мой взгляд, еще не почувствовала.

Поняв, что задержал изучающий взгляд на Николетте (очень уж ракурс волнующий) больше, чем нужно, отвернулся от окна. Ну, отвернулся бы вернее, если бы она в этот момент не поднялась. Загорала Николетта топлес. И едва оказавшись на ногах, потянулась к небу, навстречу солнечным лучам. Зажмурившись, она широко расставила руки и даже приподнялась на цыпочки.

Очень, надо сказать, интересное зрелище получилось.

Замерев на несколько секунд, Николетта встряхнула влажными волосами, взъерошив их, и опустила взгляд вниз. Внимательно рассматривая свою небольшую грудь, она выборочно стряхнула с нее прилипшие песчинки. После чего развернулась и легким шагом довольного жизнью человека направилась к воде. Купаться.

Выдохнув, я наконец отошел от окна. В прет-а-порте принтере, так кстати здесь оказавшемся, напечатал себе серферские шорты. Выйдя из бунгало, постоял на крыльце некоторое время, глядя на купающуюся Николетту. Она, заметив меня, приветливо помахала рукой, приглашая составить компанию.

Песок на пляже пусть и белый, но уже горячий – и быстрым шагом преодолев полосу пляжа, я забежал в воду. Нырнул, проплыл несколько метров под водой – с открытыми глазами наблюдая блики солнца сверху и идеальное дно. И не менее идеальную Николетту: она нырнула мне навстречу. Так, что мы сейчас, под водой, оказались лицом к лицу, почти столкнувшись.

Поймав ее руки, я поднялся на ноги. Здесь было неглубоко – по грудь. Поднялась и Николетта – мы оказались с ней близко, вплотную. Руки невольно легли девушке на талию, лицо ее оказалось совсем рядом. Николетта доверчиво прижалась и, закрыв глаза, потянулась вперед, к неизбежному поцелую.

Неизбежному, но несостоявшемуся – я уклонился, и мы просто обнялись. И вот тут Николетта наконец не выдержала; все защитные барьеры сломались – я снова читал ее, как открытую книгу.

Уже чувствуя и понимая, что в момент, когда я любовался ею из окна бунгало, Николетта прекрасно чувствовала мое внимание. Просто хорошо это скрыла. И решила сделать все здесь и сейчас, выполняя задание Доминики. Якобы выполняя задание Доминики – я же сам сказал Николетте об этом: выполнять все задания сеньоры Романо, если я не говорю обратного.

Николетта сейчас, чувствуя, что ей не удается скрыть мысли и эмоции, просто готова была и сгореть, и провалиться сквозь землю от неловкого смущения. Только из-за того, чтобы не посмотреть мне в глаза, она еще крепче прижималась, ткнувшись мне в плечо и зажмурившись от стыда.

Но, как и в прошлые разы, мое совершенное спокойствие постепенно помогло успокоиться и ей. Так некоторое время и стояли, слушая эмоции друг друга.

– Почему? – негромко произнесла Николетта.

– У меня есть невеста, ты же знаешь.

– Но Доминику ты ведь трахаешь.

– Это другое.

– Это другое?! – и в голосе, и в чувствах Николетты сквозила нескрываемая и горькая обида.

– Да, это другое. Доминика мне безразлична, в отличие от тебя.

– Конечно-конечно, рассказывай. Я видела, как ты на нее смотрел.

– Как я на нее смотрел?

– С вожделением.

– Я и на пасту-карбонару, и на тальятелле с креветками, и на шашлык смотрю с вожделением. Не говоря уже о шаверме. Понимаешь, о чем я?

– То есть я не шашлык, – все еще терзаемая горькой обидой, произнесла Николетта.

– Мне сложно выразить это словами… Но ты ведь сама все понимаешь.

Николетта вдруг совершенно и полностью успокоилась. Настолько успокоилась – на контрасте с бушующей только что бурей эмоций, что я даже удивился. В то же время у нее появилось желание мне что-то сказать. Неукротимое желание, которое она все же сдерживала.

– Говори, не молчи, – подтолкнул ее я.

– Ты все равно будешь моим, – не удержалась Николетта.

– Я твоим?

– Или я буду твоей, если тебе так больше нравится.

– Вообще-то непринципиально. Но… откуда такая уверенность?

– Богиня сказала. Нам суждено быть вместе, отныне и вовеки веков, – произнесла Николетта и тут же добавила, отстраняясь: – Не оборачивайся пока, мне надо одеться.

Смотреть, как она возвращается на берег, я не стал. С места нырнул и поплыл в сторону границы купола безмятежности. Полежав в мягкой воде южного океана, вернулся на берег. Николетта уже устроилась под навесом, еще и облачившись в длинную хлопковую рубашку. Ну да, не зря я удивлялся ее смелости, когда она лежала, загорая.

Сейчас девушка уже не выстраивала никакой композиции, вела себя совершенно естественно, не пытаясь закрывать собственные эмоции. Жестом предложила мне освежающий лимонад, от которого я не отказался. И, немного обсохнув, завалился на горячий песок рядом с Николеттой. Не в тени, подставив лицо яркому солнцу. Я, черт возьми, на юге уже сколько времени нахожусь, и ни разу на пляж не выбрался позагорать до этого момента. Неправильно это, исправлять надо.

Через некоторое время Николетта, видя, что я не собираюсь уходить из-под прямых лучей солнца, взяла крем для загара и принялась меня натирать. Медленно, с толком и расстановкой, избегая касаться живой стихийной татуировки.

– Давай на спину, – потянула меня Николетта, после чего намазала кремом от загара мне спину и плечи.

– Тебе?

– Нет, спасибо, – внешне спокойно, но внутренне с целой бурей эмоций ответила Николетта. Вновь на первый план вышло смущение и стыд, но справляясь с ними, Николетта вдруг направила мысли в другую сторону, сжав мою руку.

Спокойствие. Уверенность. Удовлетворение. Задавленный и подавленный, но никуда не ушедший страх.

Я сейчас ощущал ее эмоции и мироощущение, которое изменилось после того, как Доминика пыталась ее подчинить. Да, страх у Николетты никуда не ушел, но к нему добавилась уверенность. И меня это, если честно, радовало. Пусть даже уверенность в ней живет только тогда, когда я рядом.

И я вдруг понял, что она хочет, но не может сказать вслух: пока я рядом, ей спокойно, и она чувствует себя в безопасности.

«Мы в ответе за тех, кого приручили».

– Все будет хорошо. Не волнуйся, – просто сказал я Николетте.

– Обещаешь?

– Да.

– Хорошо.

Следующие пара часов оказались самыми безмятежными за очень и очень долгое время. Мы еще несколько раз искупались, загорали, пили безалкогольные коктейли, играли в пляжный волейбол и просто дурачились, словно забыв обо всем. Да, кремом от загара Николетту я все-таки намазал.

Ближе к обеду, когда солнце начало уже припекать по-взрослому, перешли в бунгало. Быстро приняв душ, я переоделся в рабочую корпоративную форму. В такую же, кстати, оделась и Николетта. Так что мы сейчас напоминали двух агентов в неподходящих декорациях.

Впрочем, подходящие декорации нашлись. Место для обучения было подготовлено: в бунгало обнаружилось помещение без окон, с большим столом с рабочей областью и интерактивными экранами, куда можно было выводить справочные материалы. Несколько движений в меню настроек визуализации окружения, и вот мы уже в безликой комнате, которая ничем не отличается от рабочих помещений небоскреба, оформленных в корпоративном стиле.

Немного посидели в молчании, словно выключаясь от яркой реальности за границей кабинета, и переходя в рабочее состояние.

– Готова?

– Всегда готова, – кивнула Николетта.

– Поехали тогда, – активировал я рабочую область на столешнице.

И начал со входа в глубинную Сеть. Вводный урок в основы элементарной магии на словах объяснять мне совершенно не хотелось, поэтому я зашел на одно из зеркал сайта «охотников за магами». И, использовав одноразовый пароль, скачал нужные мне для лекции файлы.

Сайт со столь одиозным названием был создан студиосами-одаренными и функционировал уже более полувека. Это было собрание шпаргалок для обучающихся первого-второго года, и большинство тех, кто сейчас занимался цензурой в Сети, сами когда-то пользовались, да и продолжали пользоваться этим сайтом.

Скачанные файлы я прогнал через систему защиты, после чего открыл, активировал первую проекцию.

– Роза Владения, – показал я Николетте на появившуюся на столешнице шестнадцатилучевую звезду, которая пока была черно-белого цвета. – Огонь, Вода, Земля, Воздух. Жизнь, Смерть, Свет, Тьма… – начал я перечислять, указывая на каждый луч. Не по часовой стрелке показывая, а в шахматном порядке, перепрыгивая с одного луча звезды на другой, в противоположностях.

Одновременно моим касаниям каждый луч расцветал собственным цветом. Перечисляя стихии, наблюдая за игрой света звезды, я вдруг запнулся, почувствовав у Николетты невысказанный вопрос.

Как просто общаться, когда нет эмоциональной связи. Рассказываешь себе и рассказываешь, а собеседник молча и внимательно слушает. Но я сейчас очень отчетливо почувствовал интерес Николетты, ее желание спросить и невозможность из-за этого полностью сконцентрироваться.

– В чем дело?

– Огонь, Тьма, Земля, Жизнь, Вода, Свет, Воздух… – последовательно показала на крупные лучи звезды Николетта, игнорируя более тонкие. – Они по размеру больше, чем эти. Это значит, что эти стихии самые сильные?

– Нет. Это уже особо ничего не значит. Эта схема составлялась лет пятьдесят назад, и с того времени не менялась. Но какое-то время да, считалось, что адепты Элементарной магии сильнее адептов магии Универсальной. Пока это утверждение не было опровергнуто.

– Адепты Универсальной магии сильнее?

– Все зависит от ранга и уровня умения одаренного, – покачал я головой, и в пару жестов привел Розу Владения в иной вид отображения: теперь все шестнадцать лучей были одинакового размера. – На самом деле, слишком мало людей прошли до конца пути, так что репрезентативной выборки не получится. И с категоричной уверенностью что-то о магии может утверждать лишь незнающий человек. Встретишь такого, сразу гони в шею.

– Поняла, – кивнула Николетта.

– Так, а на чем я остановился?

– Огонь, Вода, Земля, Воздух. Жизнь, Смерть, Свет, Тьма… – начала перечислять Николетта, показывая на вершины лучей, повторяя недавно озвученную мною последовательность.

– Ах да, базовые пути. И универсальные: Душа, Дух, Кровь, Флора, Фауна, она же Подчинение, и Астрал, – вернув Розу Владения в привычный вид, показал я по оставшимся тонким лучам.

– А эти? – указала на два неназванных тонких луча Николетта.

– Пустые элементы, как в таблице Менделеева, – усмехнулся я.

– В таблице Менделеева же нет пустых элементов.

Здесь в его таблице пустых элементов нет? Надо же.