Текст книги "Юмористические рассказы"

Как я учился водить машину

Как я учился водить машину? Очень просто учился. Пошел в автошколу, был прикреплен к инструктору и учился, учился, учился, прям как завещал великий Ленин, хотя он говорил вовсе не о машинах.

Инструктор, кстати, попался очень нервный. Зачем они таких на работу берут – не понимаю. Можно подумать, что я от его криков-воплей быстрее запомню, где какая педаль находится. С них, кстати, все проблемы и начались. Какой дурак придумал делать три педали, когда у человека всего две ноги? Что за бред? Ну, положим, профессиональным органистам с этим справиться довольно легко. Они и не на такое количество нажимать привыкли. А у меня опыт нажимания педалей был только после пятилетней игры на ударной установке, к чему можно было отнестись с пониманием.

Но инструктор, дубина, все никак не мог понять, почему я левой ногой веду легкий ритм по педали тормоза, а правой выстукиваю восьмушки на газе. Я, конечно, согласен, что машина двигалась как-то рывками, но он же мог проявить хоть какой-нибудь педагогический талант! Например, предложил бы мне исполнять не Deep Purple, а колыбельную. Машина бы двигалась значительно ровнее.

До сих пор не понимаю – чем он был так недоволен? Я его и беседой развлекал, и анекдотами, а он только сидел с вытаращенными глазами и непрерывно глотал валидол. Впрочем, небольшие перерывы он делал, во время которых сообщал очень много интересных сведений обо мне, моих умственных способностях и манере езды. Положим, клевету о моих умственных способностях я еще мог пережить. Но едкие замечания по поводу манеры езды просто выводили из себя. Кому какое дело до моей манеры езды? Это же моя манера! Я так вижу окружающий мир и себя в этой железной коробке. Между прочим, наезд задней скоростью на мусорные баки я выполнял лучше всех в группе.

Еще этого странного человека возмущал тот факт, что я постоянно пытался завести уже работающую машину. А виноват в этом, между прочим, был он. Как можно определить – заведена машина или нет? Только по звуку работающего двигателя. А я только садился за руль, как инструктор сразу начинал орать, заглушая не только работающий двигатель, но и автомагнитолу, включенную на полную громкость. Кстати, музыка ему тоже не нравилась. А меня во время езды она успокаивала.

Потом, инструктор обладал странной способностью во время езды меня отвлекать различными пустяковыми вопросами. У него прям мания была какая-то спрашивать: «Где главная дорога?» Он эту дорогу терял постоянно. А я тут при чем? Ты потерял, ты и ищи свою главную дорогу. Лично у меня главная дорога всегда была там, где я еду.

Его вообще из себя выводили даже самые пустяковые вещи. Вот, к примеру, заглох я как-то на трамвайных путях. Да, заглох! Что тут такого? Ну, завестись сразу не мог, потому что бензина педалью газа перекачал, подыгрывая льющейся из магнитолы песне. Но зачем так нервничать при виде приближающегося трамвая? Можно подумать, что вагоновожатая слепая и не увидит машину. Она увидела и даже попыталась затормозить. И у нее почти получилось. Только каким-то крюком спереди немножко помяла дверь со стороны инструктора. Но я же извинился и миролюбиво предложил предать забвению этот инцидент. Так представляете, этот мужик и слышать ничего не хотел. Орал так, что можно было спокойно заглянуть ему в желудок. Я от этих воплей так издергался, что попытался завести машину ключом от багажника. Конечно, нехорошо получилось, что этот ключ сломался прямо в замке зажигания. Но когда под руку говорят, и не такое сделаешь.

Где этих инструкторов воспитывают – ума не приложу! Как можно во время езды по городу постоянно спрашивать, что означает тот или иной знак, которые гаишники специально развесили по всему городу, чтобы позлить автомобилистов? Он меня этими знаками просто замучил. Что, говорит, означает белый треугольник с красной окантовкой? Откуда я знаю, что он означает. Какой-то магический символ, вероятно. Масонский знак. Впрочем, нет. Я чего-то путаю. Масонский знак – это когда внутри треугольника глаз изображен.

Кстати, эти гаишники со своими знаками – тоже негодяи порядочные. Мы как-то остановились у поворота, а там висит такой странный знак, на котором здоровыми буквами написано по-иностранному «STOP». Хорошо еще, что я изучал английский и сразу догадался, что надпись означает «STOP TALKING». То есть, хватит болтать за рулем. Я, между прочим, сразу замолчал, а этот инструктор продолжал болтать, как сорока. Сам, между прочим, свои правила не выполняет.

Вообще, имейте в виду, что очень сложно приспособиться к идиотским запросам инструктора. К примеру, он всегда требовал, чтобы я ездил шестьдесят километров в час. Какие, к черту, шестьдесят километров, когда, во-первых, мы катались только полчаса в день, а во-вторых – такие пробки на улицах! Я еле-еле двадцать километров успевал наезжать. Вот такие невыполнимые требования делают. А ты – крутись, как хочешь.

Еще вы бы видели, как он визжал, когда я из пробки выехал на совершенно свободную осевую линию. Где логика, спрашивается? Я сделал ловкий, энергичный маневр, избежал пробки, а он опять орет.

Короче, устали мы друг от друга – ужас просто. Не скрою, и у меня были свои определенные недостатки. Например, я совершенно напрасно спутал газ с тормозом, когда подъехал к стене. Но я же извинился! И маленькая вмятинка на капоте вовсе не стоила таких сильных выражений.

Самое неприятное заключалось в том, что экзамен я так и не сдал. Причем опять же не по своей вине. Экзаменатор сам виноват, что стоял слишком близко к машине и я немножечко проехался ему по ноге. А вот пользоваться служебным положением в личных целях – некрасиво! Я всего-то до этого набрал 8 штрафных баллов из десяти. Два балла у меня же еще оставались, так этот гаишник меня выгнал сразу после того, как я съехал с его ноги. Вот такой был личный выпад в мою сторону, что совершенно недопустимо при официальных взаимоотношениях. Я, конечно, пошел жаловаться, но в комиссии сидел мой инструктор, который так разнервничался, увидев меня, что при попытке отпить немного воды откусил половину стакана.

В общем, тягостное у меня какое-то чувство осталось после этой автошколы. Непрофессионалы там работают – я вам точно говорю. Только вы не подумайте, что это меня остановило от покупки машины. Ничего подобного! Купил и езжу. Без прав, зато с обязанностями. Между прочим, гаишники на улице – вполне душевные ребята. Я всем объясняю, что жена уехала в командировку и специально забрала мои права, чтобы я по девушкам не катался. Верите ли, почти все входят в положение и часто даже штраф не берут.

А осенью я обязательно пойду сдавать на права. Если дальтонизм, конечно, вылечу. Кстати, я не понимаю, за что дальтоникам такие ограничения? Зачем вообще цвета различать? Если нижний светофор горит, значит можно ехать. Если верхний, то ехать нужно очень осторожно. А на средний вообще внимания можно не обращать, так как гаишники сами не в курсе, зачем он нужен.

О коктейлях

Во все времена народ любил что-нибудь с чем-нибудь мешать. Монархию с демократией, материализм с эмпириокритицизмом, Васку с да Гамой и, наконец, водку с пивом. Причем последняя смесь была наиболее любимой народом. Трудно сейчас проанализировать, когда возник на земле первый коктейль. Вероятно, начало этому волнующему процессу положили древние римляне, которые так охотно разбавляли вино водой. Зачем они это делали – науке достоверно неизвестно. Может быть, потому, что вина на всех не хватало, а может, просто для того, чтобы дольше продержаться во время оргии. Известно только, что этот коктейль их так и не смог спасти от нашествия варваров, которые пили жуткий самогон и были чужды изящному времяпрепровождению. Каждый народ рождал свои коктейли. И, кстати, наиболее знаменитые смеси часто появлялись совершенно случайно. Достаточно вспомнить, например, джин с тоником. Мало кто знает, что этот напиток родился на английских кораблях, которые несли свою нелегкую вахту у берегов удаленных английских тропических колоний, где обстановка на берегу вовсе не способствовала здоровому несению службы. Матросы болели всеми мыслимыми и немыслимыми болезнями, но особенно им досаждала тропическая лихорадка. От нее было только одно лекарство: хинный порошок. Но даже закаленные английские матросы не могли спокойно глотать эту мерзость. Каждый утренний прием порошков сопровождался небольшим локальным бунтом, поэтому боцманам приходилось выкатывать из трюмов бочонки с можжевеловой водкой – джином, чтобы хоть немного отвлечь моряков. Джин моряки тоже потребляли весьма неохотно, потому что этот национальный английский напиток вкусом очень напоминал смесь шампуня и одеколона со спиртом. Но от него хотя бы наступало недолгое состояние алкогольной эйфории, а от хины скулы сводило так, что матросы до вечера не могли съесть ни кусочка хлеба или солонины. Чего только ни пытались придумать матросы, чтобы хоть немного подсластить себе хинную пилюлю: намазывали ее на хлеб, засовывали в солонину, вдыхали через нос или закапывали в виде капель в глаза. Но ничего не помогало, пока однажды некий матрос (имя его, к сожалению, история не сохранила) взял да и вылил раствор порошка хины в джин. Выпил, крякнул, поглядел безумными глазами на товарищей, еще не веря своему счастью, потом схватил буханку хлеба, взял здоровенный шмат сала… пардон, солонины и мгновенно сожрал, провожаемый завистливыми взглядами остальных матросов. На следующий день к этому смелому эксперименту присоединилось еще десять матросов. А через пару дней никто из моряков уже не мыслил себя без раствора хины в джине. Более того, даже добавки просили, так как с хиной джин пился намного приятнее, не вызывал никаких постэффектов и спасал от лихорадки. Неожиданно возросшее потребление хины стало известно высшему офицерскому составу, где также попробовали новый коктейль и пришли от него в такой восторг, что изобретателю была выдана увольнительная на берег, где его убили и сожрали туземцы. Вернувшись в старую добрую Англию, матросы распространили новый рецепт в народе, после чего все английское население навсегда перестало болеть лихорадкой и переключилось исключительно на заболевания печени.

В народе коктейли считают пижонством. Мол, зачем устраивать всякую мешанину, когда можно просто треснуть ее, родимую, и загундосить «Ой! Мороз, мороз!» или «Долго я бродил среди скал, где же ты моя Зулико, зараза!». С одной стороны, это здоровый взгляд на предмет. Соломинкой можно невзначай в нос заехать, а всякие зонтики и палочки с фигурками, которые бармены пихают в коктейльные стаканы, мешают разглядеть истину на дне сосуда с живительной влагой. Потом, эти шустрые ребята излишне увлекаются всякими вишенками, маслинками, оливками, ледочком и прочей ерундой, которая создает объем и мешает при этом проследить процент недолива алкоголя на печень населения. С другой стороны, коктейли, безусловно, нужны. Не только потому, что их названия в разговоре с приятелем упоминать намного приятнее, чем просто отчитываться об употребленном литраже водки. Согласитесь, ведь куда лучше звучит фраза «Мы вчера так клево с чуваками и телками в очко перекинулись, попивая „Кровавую Мэри“», чем «Прошлый вечер мы посвятили беседам об экзистенциальном начале в творчестве Жана Поля Сартра, употребляя водяру с огурцом». Но дело не только в названии. Каждый организм совершенно по-разному реагирует на алкоголь. В смысле – на разный алкоголь. У кого-то наиболее приятное опьянение наступает от водки. Некоторым нравится напиваться шампанским. Отдельные индивидуумы не признают ничего, кроме муската. Монах Горанфло признавался, что только от хереса он приходит в блаженное состояние алкогольной эйфории. А Горанфло понимал толк в этих делах. Но бывают ситуации, когда ничто не мило организму настолько, чтобы получить свой кайф. От водки клонит в сон, от шампанского пучит, от хереса голова становится, как у барана, от вермута чудится голос тещи, от вискаря стремительно пустеет кошелек и так далее. Вот тогда тоскующему гражданину на помощь приходят коктейли. Достаточно смешать водку с вермутом в определенной пропорции и потребить – сразу солнышко светит ярче, жена становится похожа на человека, начальник уже не кажется тупоголовым идиотским дебильным кретином, сын проявляет зачатки интеллекта и даже у продавщиц в магазине появляется осмысленное выражение на лице. Правильно смешивая ингредиенты, вы можете добиться совершенно потрясающего эффекта. Надо только помнить рецепты и не допускать самодеятельности. Потому что «Кровавой Мэри» без водки не бывает. Или без томатного сока. Или без Мэри. Также необходимо точно выдерживать пропорции и не доверять собственному глазомеру, потому что после нескольких порций глаз может подвести и эффект постепенного перехода в блаженное состояние будет грубо нарушен. А его нарушать нельзя ни в коем случае, потому что именно на этой почве происходят бытовые преступления. Вы можете себе представить ситуацию, что хозяин дома дал по шее сыну, пнул ногой собачку Жучку и поцеловал тещу, ухрюкавшись коктейлем «Дайкири»? Не бывает такого. Поэтому не надо всяких «на глазок», на «полпальца» и тому подобное. Тем более что пальцы у всех разные, а у некоторых они даже не влезают в стакан. Заведите себе мерную стопку и всегда ее используйте. Вот тогда, кстати, наутро можно будет с легкостью ответить на главнейший философский вопрос бытия: «Сколько ж, блин, мы вчера выпили?»

Рецепты коктейлей и алкоголезависимых игр Алекса Экслера

Вильгельм Телль

20 граммов водки (символ тирании), 30 граммов пургена (символ борьбы за свободу), 50 граммов лимонада «Буратино» (символ сына) и маленькое яблочко. Коктейль надо пить залпом из всех орудий, стараясь проглотить яблочко раньше водки.

Ван Гог

50 граммов водки смешиваются с десятком пищевых красителей. В бокал аккуратно опускается один Гог и ухо, вырезанное из ананаса.

Фидель Кастро

50 граммов кубинского рома, одна зеленая сушеная ящерица (сделанная из мармелада), вишневый сок (придающий коктейлю революционный оттенок). Все это наливается в высокий бокал, ставится на салфетку с изображением американского флага, на которую рекомендуется пролить несколько капель коктейля, и пьется стоя под нежные звуки «Фиделио».

Как нам реорганизовать Рабкрин (навеяно передачей «Городок»)

Пиво (любимый напиток Ильича), польская водка (любимый напиток Дзержинского), киндзмараули (любимый напиток Лучшего Друга советских физкультурников), сакойшех (любимый напиток любимой проститутки Троцкого), кукурузная водка (понятно, чей любимый напиток) и чай (любимый напиток Надюши Ленин). Все это тщательно перемешивается, затем решительным жестом выливается в раковину (символ реорганизации), в бокал наливается шампанское и пьется под музыку «Аппассионаты», которую исполняет цыганский хор с припевом: «Опа! Апа! Аппассионата!» На стену можно повесить портрет художника Забытых: «Ильич, выступающий перед Питерскими рабочими с комическими куплетами».

Война и мир

В высоком бокале перемешивается слабительное с укрепляющим. Пьется под залпы орудий и закусывается французским поцелуем.

Игра TCP/IP

Это целое действо. Несколько человек собираются за большим столом. На стене комнаты висит плакат: «Пингуй, не пингуй, все равно получишь e-mail». По кругу пускается бутылка водки. Первый, к кому попала бутылка, встает, и ему торжественно присваивается динамический IP адрес, который пишется на этикетке бутылки. Затем человек отпивает из горлышка, пингует соседа и пересылает ему бутылку аттачем в UUE. Если сосед не пингуется, бутылка отправляется на сервер (в смысле – в бар), откуда пытается отправиться каждые несколько минут. Если по прошествии некоторого времени сосуд переслать не удается, пустая бутылка высылается отправителю с припиской, что адресат недоступен, а водку выпил провайдер в качестве оплаты за свой нелегкий труд.

Игра «Аська»

Перед участниками ставятся высокие бокалы с коктейлем. Напиток необходимо употреблять очень медленно. Время от времени в комнате раздаются или безумный рев паровоза или жуткие икающие звуки, которыми обычно программа ICQ отмечает приход нового сообщения. Выигрывает тот, кто меньше всех пролил коктейля себе на штаны.

Игра «Русская рулетка»

На стол ставится несколько стопок с водкой. В одной из них налита вода, но никто не знает – в какой именно. Участники по очереди подходят к столу и опрокидывают рюмашку. Кому попалась вода – легко можно догадаться по жуткой гримасе на лице. После этого все остальные участники должны показывать пальцем на счастливчика, хохотать и придумывать для него всякие обидные прозвища. Когда подорвавшийся совсем обидится, ему можно в качестве моральной компенсации предложить другую рюмку. Разумеется, туда тоже надо налить воды, после чего снова насладиться его реакцией, показывать пальцем и веселиться. После этого можно предложить ему бокал с молочным коктейлем «Пино-коладо», куда, разумеется, предварительно наливается кефир. Цель игры – довести человека до состояния полного аффекта. Когда он разозлится настолько, что будет переливаться всеми цветами радуги, ему можно предложить открыть бутылку с шампанским, куда предварительно наливается лимонад «Буратино». После всех этих манипуляций человек совершенно трезвый и озверевший покидает вечеринку, а игра продолжается среди остальных участников.

День гаишника

Последнее время автоинспекторы стали изъясняться дензнаками…

© Антон Благовещенский

Ура! Свершилось! В нашей семье теперь появился новый праздник. Это 21 марта, которое отныне называется «День ГАИшника». Думаете, я с ума сошел? Мол, у них и так каждый день – праздник, у кровососущих наших автоинспекторов с большой дороги. Куда уж больше! Но я с ума пока еще не сошел. Рассказываю все по порядку.

Вчерашний день, часу в шестом, зашел я… Тьфу, какие-то стихи в голову лезут. Короче говоря, часу в седьмом повез я жену в аэропорт «Домодедово». Ехать далеко, на другой конец столицы нашей, в том числе и родины. Надо сказать, что я вожу машину очень аккуратно и дисциплинированно, поэтому при виде знака «Ограничение до 40 км/час» всегда понижаю скорость до 100 км/час. Итак, несусь я по кольцевой дороге. Машин почти нет, ветер свистит в ушах у «форда», словом, красота. Краем глаза замечаю видеокамеру, которыми на нашу беду снабдили гаишников уже почти по всей Москве. Немедленно уменьшаю скорость проследования транспортного средства со 180 км/ч до разрешенных 100 км/час, вскорости вижу гаишный пост и сбрасываю скорость до совсем уж каких-то невероятных 60 км/час. Вдруг вижу: со страшной скоростью несется с другой стороны шоссе толстый гаишник, закутанный в свой тулуп. Бежит, бедолага, с явным намерением перехватить мой несчастный фордик и предъявить какие-то жуткие обвинения, а может быть, просто с целью полюбоваться на мою фотографию в водительском удостоверении (которое у меня, как ни странно, сейчас есть, хотя я года два катался будучи совсем даже не удостоверенным). Гаишник уже на моей стороне и машет своей палкой, показывая, чтобы я проехал его стройную фигуру и остановился позади. Но я полон уважения к нашей славной автономной инспекции, поэтому лихо сворачиваю к обочине и торможу прямо перед ним, профессионально остановившись в 5 сантиметрах от гаишных валенок. Выхожу из машины. Бравый офицер стоит с непроницаемо-синим выражением лица и, по-моему, уже немножечко умер. Я начинаю диалог:

– Але! Офицер! По Женевской конвенции вы обязаны представиться, сообщить вашу фамилию и звание, а то я под вашим тулупом не могу разглядеть – кто вы: генерал-майор или простой сержант!

У гаишника немного оттаивает лицо, он несколько раз открывает рот, откуда выплывают все последствия сегодняшней торжественной встречи четырех часов утра на посту ГАИ, после чего сиплым голосом изрекает:

– Ты чо, [вырезано цензурой], прям перед мной становился. Я же махал, штоп ты за меня проехал. Во, блин, водитель пошел. Не понимает, [вырезано цензурой], чаво ему машут. У меня от тебя – во, [вырезано цензурой], аж давление подскочило!

Я интересуюсь:

– А какое давление? Артериальное или внутричерепное (это я, конечно, шучу – откуда у линейного гаишника внутричерепное давление?)? А может, просто подскочило давление на водителей?

Гаишник задумывается. Потом шутит:

– От вас, [вырезано цензурой], любое давление подскочит. Даже ушное!

Две вороны, случившиеся в пролете неподалеку, получают немедленный инфаркт миокарда, так как попадают под струю хриплого и жизнерадостного смеха гаишника, которым он наградил сам себя за столь прелестный образец линейного юмора.

Я вежливо улыбаюсь правой нижней половиной лица, выражаю уверенность, что этот инцидент не повлияет на взаимоотношения между нашими великими народами, сажусь в машину и намереваюсь уезжать. Гаишник внезапно отвлекается от своего неимоверного юмора и непонятно какого давления, наливается красным цветом и четко направляется ко мне.

– Водитель! Вы превысили скорость!

– Не может быть!

– Может! Приборы зафиксировали!

– Зафиксировали или запеленговали?

– Зафиксировали. Не надо мне здесь это тут вот умничать. Платите штраф.

Еще чего. Штраф платить. Я честно видел эту камеру и сбросил скорость до вполне приемлемых даже для среднестатистического гаишника величин. Все это я излагаю гайцу с повышенным давлением, тот немного думает, потом изрекает:

– Вы не снизили скорость при приближении к участку дислокации ГАИ. Вы видели знаки, которые расположены при приближении к участку дислокации ГАИ?

– Видел. Красивые знаки.

– Вы их не соблюли!

– Соблюл.

– Не соблюли.

– Еще как соблюл. Я их соблюдал раз пять или шесть при приближении к участку декларирования ГАИ.

Гаишник озверел и заявил, чтобы я отправлялся на пост разбираться со своими нарушениями. Раз уж я такой тупой и идиотский водитель, который не понимает собственной выгоды. Что тебе стоило, заявил гаишник, дать мне хоть сколько-нибудь денежек! А теперь я попаду в лапы крутых гаишников на посту, которые с меня снимут все, что только можно. Я сказал, что топчись они конем, крутые гаишники, и что – где наша ни пропадала! Да практически везде пропадала! И с этими словами отправился на пост, навстречу своей судьбе.

В помещении поста было уютно и тепло. Там находились четыре гаишных офицера, которые были заняты обсуждением, кто из них повезет в отделение двух пойманных с поличным молодых контрабандисток с Украины. Речь шла, как я понял, о том, что те два счастливчика, которые повезут доставлять нарушительниц в отделение, имеют все шансы получить по дороге некоторую взятку уже совсем не контрабандой. А после этого они могут сделать вид, что нарушительницы скрылись, и вернуться усталыми, но довольными обратно на пост. Во время беседы по рации несколько раз передавали о введении плана «Перехват» и сообщали приметы угнанных машин. Я от скуки насчитал две или три машины, проезжавшие мимо поста, которые полностью отвечали приметам розыска, а гаишники все спорили. Наконец, мне надоело ждать и я потребовал объяснений.

– Нарушили скорость, товарищ водитель! – громко произнес один гаишник и посмотрел на меня с некоторым вызовом.

– Ничего не нарушил, товарищ капитан! – сказал я. – Можете проверить. Вся скорость на месте.

Капитан некоторое время молча смотрел на меня, потом уже тише сказал:

– Вы ехали по кольцу со скоростью 178 километров, а разрешается только 100 километров.

– Товарищ капитан, – заканючил я, – какие 178 километров? Я от дома-то всего на 40 километров отъехал, не больше.

– Товарищ водитель, – разъярился гаишник, – вы сильно превысили скорость. Это большое нарушение.

– А что мне за это будет, – заинтересовался я, – выведут за сортир и расстреляют?

– За сортир не выведем, а материально будем наказывать! – твердо ответил гаишник.

– А откуда, собственно, известно, что я превысил скорость? – обнаглел я. – Это вам линейный сказал? Так он пьян – в дым, и у него внутричерепное давление уже превысило все мыслимые и немыслимые пределы так, что скоро глаза выскочат. Чего он такими глазами может определить? Вот ему всякие дикие скорости и мерещатся.

– Вы, товарищ водитель, нам мозги не дурите. Вы себе других поищите дурить мозги. У нас тут компьютер стоит, он вашу скорость и зафиксировал.

Услышав про компьютер, я оживился:

– О! Давайте свой компьютер, будем смотреть на мои проступки, а потом и решим, насколько мне страдать материально, тем более что денег у меня с собой почти совсем нет.

Гаишники торжественно подвели меня к монитору, на котором периодически фиксировались автомобили и демонстрировалась с трудом развиваемая ими скорость. На экране гордо красовалась «Ока» и горела надпись 47 км/ч.

– Мужики, – сказал я, – так не пойдет. Еще пять минут назад у меня была другая машина, которая меньше 60 км/ч никогда не ездила. Я, может, и нарушил, но оскорблять свой «форд» не позволю. Ищите мои 178 км/ч, иначе я за себя не отвечаю.

Гаишник закряхтел и стал нажимать пимпочки на мониторе. Через десяток кадров на экране возник бок какого-то автомобиля, а внизу действительно горела надпись 178 км/ч.

– Вот ваша машина, – с гордостью заявил гаишник. – Платите штраф.

– Где моя машина? – спросил я. – Автомобиль нельзя идентифицировать по двери, крылу и кусочку зеркала бокового вида. Уж если вы мне не можете продемонстрировать мою фотографию за ветровым стеклом, как это делается во всех цивилизованных странах, покажите хотя бы номер машины. А так – я не играю.

Гаишник загрустил, поняв, что хваленый аппарат сработал неточно, а я без боя не сдамся, и сделал слабую попытку взять инициативу в свои руки:

– Давайте проведем экспертизу. Вон у вас там на крыле что-то написано. Пойдемте – сличим.

– Товарищ капитан! У 40 процентов машин в Москве на крыле написано слово «уй», так что это для меня не показатель. Но поскольку я тороплюсь в аэропорт и не верю, что представители государства могут занижать скорость моей машины, я готов понести заслуженное наказание и предлагаю в качестве штрафа все русские деньги, которые у меня есть в кошельке!

С этими словами я раскрыл портмоне и продемонстрировал последние 15 рублей, которые там лежали.

Гаишники совсем загрустили, и один сказал:

– Тогда придется у вас изымать права.

– Изымайте, – легко согласился я. – Мне там фотография совсем не нравится.

– Ну, – сказал капитан, – поскольку вы почти и не спорили, мы готовы взять 15 рублей с условием, что вы больше не будете нарушать.

Я с готовностью подтвердил, что никогда больше не буду нарушать то, что нарушить не в состоянии, отдал деньги и отправился в аэропорт.

В «Домодедово» было очень неуютно и очень грязно. Я посадил жену на самолет и направился к своей машине. Но по пути был атакован надоедливой цыганкой, которая ко мне пристает в этом аэропорту уже лет пять подряд. И все пять лет просит денег на билет, а то она, дескать, отстала от своего самолета, на котором табор улетал в теплые края. И в этот раз ее аргументация новшествами не отличалась. По-прежнему требовались какие-нибудь немножечко денежек на билет, ну, рублей двадцать. Я ей, как обычно, задал стереотипный вопрос:

– А что, мамулька, за пять лет так на билет и не набрала?

На что получил стереотипный ответ:

– Что ты, дарагой, такая инфляция в стране!

После чего, стереотипно захохотав в ответ, дал ей десятку за остроумность, отказался от благодарственных гаданий, где мне явно светило стать президентом, и отправился к автомобилю.

Рядом с «фордом» стоял сомнамбулический гаишник, который изучал слово «уй», выцарапанное на левом крыле.

– Изучаете великих родной русских языков? – приветливо осведомился я.

Гаишник посмотрел на меня без всякого выражения и спросил:

– Это ваша машина?

– А то чья же? – традиционно ответил я.

– Она не в том месте стоит!

– Как это – «не в том»? Именно в том. Я провожал жену в аэропорт и машину поставил в аэропорту. Или вышло новое постановление, что если надо в аэропорт, то машину полагается ставить в морской гавани?

– Здесь висит знак «остановка запрещена».

– Где?

– Здесь. Метрах в ста отсюда.

– А я его не видел. Потому что сюда задом подъехал. К тому же, вы его наверняка тщательно замаскировали, как обычно.

– А меня не волнует, чего вы видели – не видели, товарищ водитель! Знак есть, и его нарушать никому не позволено. Платите штраф.

– У меня русских денег нет, – сказал я. – Долларами возьмете?

У гаишника внезапно на бесстрастном лице появилось выражение глубокой нежности:

– Долларами? – он понизил голос. – Возьму. А сколько у вас?

– Сотня! – сказал я для эксперимента.

На лице гаишника отразилась целая гамма чувств. Конечно, ему очень хотелось предположить во мне идиота-иностранца и немедленно сказать: «Давайте!» Но, во-первых, номера на машине были московские. Во-вторых, по-русски я говорил в совершенстве, так что даже в самых смелых мечтах трудно было вообразить, что столь хорошо знающий русский язык иностранец не в курсе, сколько обычно лупят гаишники за недопустимый постой железного друга.

– У меня сдачи нет, – сказал гаишник и изобразил на лице крайнее огорчение. Мол, рад бы, да не могу, так что давай свой стольник и мы расстанемся друзьями.

Я порылся в кошельке и разыскал два мятых доллара, которые возил с собой «на счастье».

– Тогда берите два бакса. Больше у меня нет.

– Может быть, вы сходите в здание аэропорта и разменяете? – масляно взглянув на меня, сказал гаишник.

– Нет уж. Спасибо. Мне эта купюра дорога как память, и я не хочу ее менять.

– В таком случае, – разъярился гаишник, – я буду вынужден задержать ваши права и штраф придется оплачивать через сберкассу.

– Нет проблем. Мне все равно на следующей неделе опять сюда ехать, заодно права заберу. А вам с этого сберкассного штрафа ни цента не достанется.

Гаишник мучительно раздумывал секунды три, потом изрек:

– Хорошо. Я решил пойти вам навстречу и налагаю штраф в два доллара российскими денежными знаками, в которые я сам, так уж и быть, разменяю потом эту валюту.

Я ему сунул эти несчастные баксы и потребовал квитанцию. Гаишник посерел, побелел, покраснел, затем набрал в грудь воздуха, но я сказал, что сильно спешу, поэтому квитанцию он может прислать по почте, сел в машину и поехал по своим делам.

Обратно ехал, разумеется, по кольцу, врубил на полную катушку «Highway star» Deep Purple, радостно подпевал и под музыку разогнался где-то до 180 км в час. Музыка настолько захватила мое утомленное в борьбе с гаишниками тело, что я не заметил очередную камеру и спохватился только при виде очередного ГИБ сотрудника БДД, который так бешено размахивал своей палкой, как будто дирижировал оперой «Кольца Нибелунгов». Затормозить мне удалось только метрах в 50 позади гаишника. Некоторое время мы оба выдерживали характер: он стоял на месте, ожидая, что я сам к нему подойду, а я, разумеется, вовсе не собирался бежать к нему, как собачонка. Он меня остановил, вот сам пускай и подходит. Через пару минут гаишник понял, что клиент попался с претензиями, и потрусил к моей машине.