Текст книги "Непобедимый разум. Наука о том, как противостоять трудностям и невзгодам"

Утрата уверенности в себе

Ничто не снижает решительность так быстро и резко, как потеря уверенности в себе. Мы должны воспринимать неуверенность не как черту характера, а как смертельного врага. В сущности, уверенность в себе – самая важная и сложная характеристика на пути к цели. Это постоянная и ежеминутная борьба, требующая избавления от негативных убеждений.

Когда возникают препятствия и способ их преодоления неизвестен, даже самые решительные люди часто приходят к выводу, что уже ничего не поделаешь. Как только эта вера укореняется, они начинают сомневаться в себе. Поэтому когда мы убеждаем себя, что победа невозможна, не стоит избегать сомнений в себе. Как и беспокойство, сомнение усиливается при попытках его подавить{40}40
  Wegner D. Ironic Processes of Mental Control // Psychological Review, 1994. Vol. 1. P. 34–52.


[Закрыть]. Нужно принять потерю уверенности как ответную реакцию организма, которую мы не можем контролировать, и сосредоточиться на максимально быстром восстановлении.

Однако до того, как обрести уверенность в себе, мы должны признать, что потеряли ее. Многим кажется, что не признать свои чувства невозможно, но исследования показывают: около 10 % людей борются как раз с этой проблемой{41}41
  Salminen J. et al. Prevalence of Alexithymia and Its Association with Sociodemographic Variables in the General Population of Finland // Journal of Psychosomatic Research, 1999. Vol. 46. P. 75–82.


[Закрыть]. Неспособность четко определить свои чувства, называемая алекситимией, особенно часто встречается у людей, страдающих от депрессии (многие из них не могут даже признать сам факт депрессии){42}42
  Katon W. The Epidemiology of Depression in Medical Care // International Journal of Psychiatry in Medicine, 1987. Vol. 17. P. 93–112.


[Закрыть]. Для многих из нас главная опасность заключается в неправильной оценке происходящего: вместо того чтобы признать уныние, мы считаем, что утратили интерес к цели (причем по необъяснимым причинам). И когда пропадает решительность, стоит взять паузу и задать себе вопрос: действительно ли наши интересы изменились, или мы утратили веру в себя?

Нам сложно признать, что мы впадаем в уныние, а еще сложнее понять, почему мы в отчаянии. Иногда это происходит из-за накопившихся проблем: нам кажется, что мы должны одновременно жонглировать огромным количеством предметов, а жизнь подбрасывает нам новые. Иногда мы впадаем в уныние из-за того, что возникает единственная проблема, настолько серьезная, что нам не хватает сил, чтобы ее преодолеть. И как только какое-то препятствие лишает нас уверенности, мы начинаем сомневаться даже в самых простых случаях, а это снижает вероятность решения проблемы, из-за которой мы утратили веру в себя.

Мы очень часто ошибаемся насчет причин своих чувств. Мы способны постоянно создавать правдоподобные объяснения для них и даже считать их справедливыми (мы оправдываем и свой гнев в ответ на критику, и смущение, когда нас хвалят), но на деле это всего-навсего логичные предположения{43}43
  Bargh J., Chartrand T. The Unbearable Automaticity of Being // American Psychologist, 1999. Vol. 54. P. 462–479.


[Закрыть]. В результате постоянного и часто непредсказуемого действия подсознания мы не можем разобраться в своих ощущениях{44}44
  Bargh J., Chen M., Burrows L. Automaticity of Social Behavior: Direct Effects of Trait Construct and Stereotype Activation on Action // Journal of Personality and Social Psychology, 1996. Vol. 71. P. 230–244.


[Закрыть]. Более того, в попытках определить причины тех или иных чувств мы часто сталкиваемся с удивительным временным разрывом между эмоцией и мыслью. Исследования показывают, что даже случайная мысль (например «за стипендию в вузе нужно будет побороться») вызывает неприятные остаточные эмоции (уныние, подавленность и т. п.), причем и тогда, когда мы забываем о ней{45}45
  Feinstein J., Duff M., Tranel D. Sustained Experience of Emotion After Loss of Memory in Patients with Amnesia // Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America, 2010. Vol. 107. P. 7674–7679.


[Закрыть].

Мы должны занять активную позицию и понять, какие именно препятствия приводят нас в уныние. К счастью, это просто: информация близко, и, чтобы ее уловить, достаточно обратить на нее внимание. Это требует определенных усилий, но мы можем, например, создать список всех возможных препятствий. Часто мы не можем уловить свои мысли, пока не перенесем их на бумагу. Мы не всегда можем точно сказать, почему вешаем нос, пока не увидим ответ, написанный на бумаге{46}46
  Zamel V. Writing: The Process of Discovering Meaning // TESOL Quarterly, 1982. Vol. 16. P. 195–209.


[Закрыть]. Мы можем прочесть этот текст вслух другому человеку, обращая внимание не на его реакцию, а на свою. Если мы знаем, из-за каких препятствий впадаем в уныние, то можем отделить их в уме от всех остальных. Это улучшает настроение, поскольку помогает увидеть, что масштаб и число поводов для уныния ограничены, а следовательно, ими можно управлять. Кроме того, мы можем наглядно увидеть, что препятствий, которые мы способны преодолеть, больше, чем тех, что нам не по зубам.

Но основная причина, по которой нам следует выявлять препятствия, кажущиеся непреодолимыми, другая. Мы можем унывать из-за проблем, решения которых не знаем (в моем случае – поиск времени для изучения материала на третьем курсе вуза), или тех, которые можем решить, но не знаем, хватит ли нам на это сил или знаний (например маркетинг и продвижение написанной нами книги), или тех, которые кажутся нам неразрешимыми (например преодоление страха смерти). В любом случае размышления о них вряд ли помогут нам избавиться от сомнений в себе, а скорее ухудшат ситуацию{47}47
  Lyubomirsky S., Caldwell N., Nolen-Hoeksema S. Effects of Ruminative and Distracting Responses to Depressed Mood on Retrieval of Autobiographical Memories // Journal of Personality and Social Psychology, 1998. Vol. 75. P. 166–177.


[Закрыть]. Конечно, постоянные размышления о препятствии могут помочь увидеть новые точки зрения, составить план и обрести уверенность в себе (эта возможность как раз и заставляет нас постоянно думать о своих проблемах). Но при этом нужно понимать: если бы мы уже не истощили запас хороших идей, то не стали бы унывать.

Как ни странно, лучший способ восстановить уверенность в себе при столкновении с проблемой, для которой у нас нет решения, – начать действовать, пусть и слепо, делать все, что мы считаем нужным. Я не утверждаю, что нам не стоит использовать при планировании своих действий здравые суждения и даже догадки или обращать внимание на новые решения. Скорее хочу подчеркнуть, что момент, когда размышления уже идут во вред, наступает быстрее, чем нам кажется. Первые попытки могут оказаться неудачными (в конце концов, у нас уже нет хороших идей). Но, как знает каждый изобретатель или художник, пытающийся создать что-то новое, лучший способ найти идеальное решение – попробовать все возможные, пусть и неудачные. И об этом стоит помнить, особенно тогда, когда мы настроены пессимистически{48}48
  Nielsen B. Pickett C., Simonton D. Conceptual Versus Experimental Creativity: Which Works Best on Convergent and Divergent Thinking Tasks? // Psychology of Aesthetics, Creativity, and the Arts, 2008. Vol. 2. P. 131–138.


[Закрыть]. Нельзя считать, что ничего не выйдет, пока мы не проведем эксперимент и не изучим его результаты. Даже если нас постигнет неудача, метод проб и ошибок (или поражений) позволяет увидеть ситуацию по-новому. Осмысление происходящего под новым углом помогает сломать устоявшиеся представления и повысить вероятность того, что мы откроем – а не изобретем – новый практичный подход{49}49
  Nielsen B. Pickett C., Simonton D. Conceptual Versus Experimental Creativity: Which Works Best on Convergent and Divergent Thinking Tasks? // Psychology of Aesthetics, Creativity, and the Arts, 2008. Vol. 2. P. 131–138.


[Закрыть].

К сожалению, из-за уныния мы часто теряем желание действовать. Иногда неудачи на личном фронте лишают нас желания ходить на свидания, а неудача в бизнес-проекте – любви к предпринимательству. В подобных случаях люди часто предполагают, что им следует прежде всего сосредоточиться на возрождении прежних чувств и только потом действовать. Однако исследования показывают, что действие создает чувства почти так же часто, как чувства приводят к действию. Например, заставляя себя улыбаться (а еще лучше смеяться), мы действительно чувствуем себя более счастливыми{50}50
  Neuhoff C., Schaefer C. Effects of Laughing, Smiling, and Howling on Mood // Psychological Reports, 2002. Vol. 91. P. 1079–1080.


[Закрыть]. А принимая позу, подчеркивающую наши власть и силу (например, раскидываясь в кресле и широко расставляя руки), мы действительно как будто становимся сильнее{51}51
  Carney D., Cuddy A., Yap A. Power Posing: Brief Nonverbal Displays Affect Neuroendocrine Levels and Risk Tolerance // Psychological Science, 2010. Vol. 21. P. 1363–1368.


[Закрыть]. Действие не только приводит нас к новым решениям. Оно также помогает нам вновь обрести желание их искать.

К сожалению, действия еще сильнее снижают уверенность, чем размышления. Поражение повергает нас в более глубокое уныние, чем ситуация, когда мы просто не знаем, что делать. Нам кажется, что неудачные действия еще раз подтверждают нашу неспособность преуспеть. Когда мы не знаем, что делать, мы можем хотя бы надеяться на то, что когда-нибудь и как-нибудь преуспеем.

Но ведь мы научились ходить в раннем детстве именно благодаря неудачам. По мнению психолога Дина Симонтона, некоторые хорошо помнят это. Он считает, что «изобретательность – вероятностное следствие производительности». Иными словами, чем больше у нас идей, тем выше шансы, что среди них окажутся хорошие. Симонтон утверждает, что чем больше попыток решить проблему мы предпримем, тем выше шансы на успех. А люди, добивающиеся успеха, отличаются от остальных тем, что чаще действуют и готовы к поражениям. Они успешны не потому, что более умные или изобретательные, чем остальные (их процент успеха по сравнению с неудачами точно такой же). Они более терпимы к неудачам, хотя сталкиваются с ними чаще, чем те, кто не добивается успеха.

Я сказал Тане, что стойкость не обязательно важнее таланта. Никакое упорство при отсутствии таланта не приведет к успеху. Однако он обычно приходит только к настойчивым людям{52}52
  Simonton D. Age and Outstanding Achievement: What Do We Know After a Century of Research? // Psychological Bulletin, 1988. Vol. 104. P. 251–267.


[Закрыть].

– Именно поэтому меня и преследуют неудачи, – сказала Таня самоуничижительным тоном. – Я постоянно сдаюсь, – она покачала головой с явным отвращением к себе.

– Но вы пытаетесь снова и снова, – напомнил я. – Даже сейчас.

– И опять сдаюсь, – ответила она. – Даже сейчас хочу все бросить.

Я кивнул в знак понимания. С этим аргументом было сложно спорить, да я и не хотел этого делать. Моя цель состояла в том, чтобы поднять ее дух, а не спорить с ее мыслями.

– Мне жаль, что вы отчаялись, – сказал я. – Мне казалось, что рассказ о Национальном реестре мог бы вас подбодрить.

– С чего бы? – ответила она насмешливо. – Из-за того, что все они смогли сделать то, чего не могу я?

– Нет, – возразил я. – Из-за того, что они такие же, как вы.

Социальное сравнение

Многие утверждают, что нам не стоит сравнивать свои результаты с результатами других, но большинство все равно занимаются этим. Мы не только существа, ищущие смысла, но и социальные животные, постоянно сравнивающие себя с другими для повышения самооценки и определения своего положения. Однако проблема социального сравнения в том, что оно часто имеет неприятные последствия. При сравнении себя с человеком, в чем-то нас превосходящим, мы часто ощущаем себя неуютно. Это приводит к тому, что психологи называют злокачественной завистью: пожеланию несчастья другому человеку («Я бы хотел, чтобы он не имел того, что у него есть»). А сравнение с человеком, дела которого обстоят хуже, чем у нас, может привести к презрению («Он отвратителен и не заслуживает моего внимания»){53}53
  Fiske S. Envy Up, Scorn Down: How Comparison Divides Us // American Psychologist, 2010. Vol. 65. P. 698–706.


[Закрыть]. Сравнение с другими иногда приводит и к добросовестной зависти, желанию повторить достижения другого, не желая ему зла («Я бы хотел иметь то, что есть у него»). В определенных условиях это может вдохновить и мотивировать к труду, даже если недавно мы столкнулись с неудачей{54}54
  Van Yperen N., Brenninkmeijer V., Buunk A. People’s Responses to Upward and Downward Social Comparisons: The Role of the Individual’s Effort-Performance Expectancy // British Journal of Social Psychology, 2006. Vol. 45. P. 519–533; Van de Ven N., Zeelenberg M., Pieters R. Leveling Up and Down: The Experiences of Benign and Malicious Envy // Emotion, 2009. Vol. 9. P. 419–429.


[Закрыть].

Как социальное сравнение может стимулировать? Согласно недавним исследованиям, полезно сравнивать себя с людьми, с которыми мы отождествляем себя и которые уже прошли путь к успеху{55}55
  Lockwood P., Kunda Z. Superstars and Me: Predicting the Impact of Role Models on the Self // Journal of Personality and Social Psychology, 1997. Vol. 73. P. 91–103.


[Закрыть]. Не менее важно убеждение в том, что люди, с которыми мы сравниваем себя, достигли успеха не благодаря особенным способностям, положению или удаче, а своими усилиями{56}56
  Van Yperen N., Brenninkmeijer V., Buunk A. People’s Responses to Upward and Downward Social Comparisons: The Role of the Individual’s Effort-Performance Expectancy // British Journal of Social Psychology, 2006. Vol. 45. P. 519–533.


[Закрыть]. Оно настолько важно, что вдохновлять и мотивировать нас могут даже негативные ролевые модели, пока мы верим, что другие потерпели поражение только потому, что не трудились достаточно упорно. Источником мотивации и энтузиазма может стать не только человек, строго придерживающийся диеты, упражнявшийся по три раза в неделю и потерявший 45 кг, но и любитель дивана, не делавший ровным счетом ничего и сохранявший избыточный вес в течение нескольких лет{57}57
  Van Yperen N., Brenninkmeijer V., Buunk A. People’s Responses to Upward and Downward Social Comparisons: The Role of the Individual’s Effort-Performance Expectancy // British Journal of Social Psychology, 2006. Vol. 45. P. 519–533.


[Закрыть].

Если мы выберем позитивный пример человека, дорогу которого к успеху вряд ли можем повторить сами, или если люди, с которыми мы сравниваем себя, обладают особыми способностями (которых нет у нас), то сравнение с ними не просто не сработает, а приведет к еще большему унынию. Если вместо того, чтобы сравнивать себя с теми, перед чьими достижениями мы преклоняемся, мы сравним свои результаты с чужими (сосредоточимся не на том, что они сбросили вес, опубликовали книгу или заслужили повышение, а обратим внимание на количество килограммов сброшенного веса, качество книги или сумму прибавки к зарплате), эффект будет обратным. Вместо того чтобы стимулировать нас, это приведет нас в уныние, а наша работа покажется ненужной («Его книга так хороша, что мне даже не стоит писать свою»), а сравнение с неудачниками простимулирует нас, но в этом будет доля самообмана («Разумеется, я могу писать лучше, чем он»).

Я сказал Тане, что каждый раз, впадая в уныние, мы можем поощрять себя, изучая примеры успешной работы, которую сами считаем средней (какой бы коварной ни казалась эта стратегия). Или мы можем найти пример человека, нашедшего путь к успеху, подходящий и нам.

– Именно поэтому я и начал разговор о реестре, – заключил я. – В нем нет спортсменов. Это домохозяйки и учителя. Ну, и жительницы штата Индиана.

Несколько секунд Таня просто смотрела на меня.

– Но что если у меня и правда не выйдет? – наконец сказала она. – Ведь успех все же зависит и от способностей, и от положения, и от удачи.

– Возможно, вы и не снизите вес так же, как кто-то другой, – сказал я. – Но хотя бы ненамного? Разумеется, вы это можете. Вам нужно просто поверить в это.

Она глубоко вздохнула.

– А у вас есть для этого таблетка?

В 1999 году Дэвид Даннинг и Джастин Крюгер опубликовали результаты исследования, в ходе которого они просили 65 учащихся Корнелльского университета оценить качество нескольких шуток. Когда они сравнили результаты с оценками профессиональных комиков (своеобразного «золотого стандарта»), то обнаружили, что некоторые студенты могли лучше других оценивать действительно смешные шутки (что неудивительно). Однако когда они затем попросили учащихся оценить, насколько хороши они сами в оценке шуток, то обнаружили, что студенты, которые не могли оценить качество объективно хороших шуток, не могли также адекватно оценить уровень своего чувства юмора. Юмор очень субъективен (о чем свидетельствовал большой разброс оценок даже среди профессиональных комиков). Исследователи проверили правильность своих выводов в двух других, более объективных областях: логике и грамматике. Но и здесь студенты, показавшие худшие результаты, чаще всего переоценивали свои способности. «Люди, которым не хватает знания или мудрости, чтобы показывать хорошие результаты, часто не в курсе этого», – сделали вывод Даннинг и Крюгер. Как они это объяснили? Та же некомпетентность, которая заставляет показывать низкие результаты, не дает заметить свою некомпетентность{58}58
  Kruger J., Dunning D. Unskilled and Unaware of It: How Difficulties in Recognizing One’s Own Incompetence Lead to Inflated Self-Assessments // Journal of Personality and Social Psychology, 1999. Vol. 17. P. 1121–1134.


[Закрыть].

Интересно, что в результате этого когнитивного искажения некомпетентные люди более оптимистичны. Их ожидания раздуваются не только потому, что они считают себя лучше, чем на самом деле, но и потому, что из-за этого повышена степень их восприимчивости к искажению. При поиске примеров для вдохновения мы ориентируемся не на успехи других, а на их неудачи. А поскольку люди не склонны много рассказывать о своих провалах, нам кажется, что успех встречается чаще, чем есть на самом деле. И те, кто его пока не добился, считают, что его достичь несложно.

– Что ж, вы меня очень подбодрили, – сказала Таня.

– Не смейтесь, – ответил я, – это действительно хорошо.

Природный оптимизм имеет свои недостатки. Порой он заставляет нас отказаться от важных мер предосторожности вроде покупки полиса медицинского страхования или проверки благонадежности потенциальных сотрудников у прежнего работодателя. Однако исследования показывают, что чем сильнее наша вера в способность что-то сделать, тем выше вероятность того, что мы справимся. Например, в одном исследовании курильщиков участники, оценивавшие свою способность бросить курить даже на среднем уровне, добивались успеха в 10 раз чаще, чем те, кто не верил в свои силы{59}59
  MacKenzie T., Pereira R., Mehler P. Smoking Abstinence After Hospitalization: Predictors of Success // Preventive Medicine, 2004. Vol. 39. P. 1087–1092.


[Закрыть].

Почему оптимизм приносит результаты? Не потому, что мы упорнее стараемся, когда считаем цель достижимой. Скорее мы стараемся чаще. Оптимизм рождает стойкость: мы всегда ведем себя так, будто успех возможен{60}60
  Polivy J., Herman C. P. If at First You Don’t Succeed: False Hopes of Self-Change // American Psychologist, 2002. Vol. 57. P. 677–689.


[Закрыть]. И нашей вере в возможность успеха, даже в случае неудач, не может помешать ничто, даже переоценка собственных способностей.

Как ни странно, это дает людям с низкими результатами преимущество. Если Дин Симонтон прав и успех в первую очередь зависит от количества попыток, то они вдруг заметят, что у них все получается. Иногда у таких людей показатель успешности оказывается даже выше, чем у высокорезультативных, которые в рамках исследования Даннинга и Крюгера всегда недооценивали свои способности в сравнении с другими (видимо, они предполагали, что если могут они, то могут и остальные). Они менее оптимистичны, и поэтому у них меньше стимулов для продолжения попыток в случае неудачи.

Но если изучить реальные показатели группы с низкой результативностью, можно заметить, что они ничуть не выше. У этих людей есть преимущество (оптимизм), но эффект Даннинга – Крюгера обусловливает их сильный недостаток: плохо понимая причины неудач, они не считают нужным работать над собой и не стремятся к этому. Это не значит, что Симонтон был неправ. Но успех – «вероятностная функция продуктивности», если производительность высока. Оптимизм может рождать стойкость, но одной ее недостаточно, когда оптимизм слеп. Группа с низкой результативностью может упорно трудиться, но будет терпеть поражения чаще, чем группа с высокой результативностью.

Важно отметить выводы, полученные в ряде исследований: когда высокие ожидания успеха гарантированы (основаны на точной оценке способностей и обстоятельств), оптимизм становится «самосбывающимся пророчеством», повышающим вероятность успеха{61}61
  Polivy J., Herman C. P. If at First You Don’t Succeed: False Hopes of Self-Change // American Psychologist, 2002. Vol. 57. P. 677–689.


[Закрыть]. Он помогает нам преуспеть, но только когда он обоснован.

– Как же этого добиться? – спросила Таня.

– Для начала не стоит дурачить себя и думать, что вы лучше, чем есть, – ответил я. – Вы должны увидеть настоящую себя.

Как-то вечером в 2002 году мой брат и его жена объявили за ужином, что у них будет ребенок. Эта новость привела меня в восторг. Они были бы первыми представителями моего поколения в нашей семье, ставшими родителями, и это было важно для всех. Однако позже я испытал странные и неоднозначные чувства. Контраст между их жизнью и моей казался мне невыносимым. Вернувшись домой, я ощутил сильное беспокойство. На следующее утро, не в силах избавиться от мыслей о стадиях жизни и переменах, я решил, что мне пора жениться.

Сторонники нитирэн-буддизма используют мантру Nam-myoho-renge-kyo, чтобы обрести мудрость, позволяющую им достигать целей. Поэтому я решил повторить ее миллион раз (назвав это «кампанией одного миллиона даймоку[8]8
  Этим словом в нитирэн-буддизме называется приведенная выше мантра. Прим. перев.


[Закрыть]»), чтобы найти мудрость, необходимую для поисков супруги. Раньше я уже так делал, поэтому знал, что у меня уйдет на это около 300 часов, то есть (с учетом уровня нагрузки) примерно девять месяцев.

Тем же вечером я получил электронное письмо от женщины, с которой раньше познакомился на сайте Match.com. Ее звали Рея. Ее профиль на сайте показался мне интересным, а фотография – просто прекрасной. Мы переписывались, а как-то вечером проговорили по телефону несколько часов. Общаться было легко, и в конце разговора мы договорились встретиться за ужином на выходных.

Наше свидание было ошеломительным. Вскоре мы провели вместе целую неделю, а затем начали встречаться всерьез. Через пять месяцев, в канун Рождества, она переехала ко мне.

Однако потом у меня стало появляться сильное беспокойство, чаще всего сразу же после пробуждения. Я предположил, что это связано с моей неуверенностью в будущем наших отношений, поэтому продолжил читать даймоку, не понимая, хочу ли жениться на Рее. Умом я понимал, что препятствий нет. Рея была не идеальной, но отличной – умной, красивой, эмоционально здоровой, счастливой и интересной. Я не просто наслаждался ее обществом, но мог чему-то у нее научиться. Однако мне казалось, что я жду какого-то толчка, подтверждения того, что именно она – тот человек, кто мне нужен. Отчасти мои сомнения объяснялись тем, что выбор ее в качестве партнера означал отказ от всех других потенциальных кандидатур. Но я понимал, что большинство из 3,5 миллиардов женщин в мире не смогут стать для меня потенциальными кандидатками. Хотя среди них и мог найтись человек, подходящий мне еще больше (как и для нее мог бы найтись кто-то лучше меня), я считал Рею прекрасной.

Через некоторое время у моего брата и его жены родился ребенок, мальчик. Утром того же дня мы с Реей сильно поругались и к моменту, когда добрались до дома моего брата, почти не разговаривали друг с другом. А когда мы вернулись домой, она ушла в спальню, чтобы побыть в одиночестве, я же направился в другую комнату для медитации.

Я до сих пор точно не знаю, хотел ли я жениться на ней. В ярости из-за спора я решил, что с меня хватит. Я провел пару часов в чтении даймоку и решил, что мне пора дать ответ. Поначалу во время чтения мантры я испытывал только гнев. Однако постепенно он начал уходить, и я задумался о другом. Например, я начал размышлять, почему в 34 года все еще не женат. Я не думал, что брак так уж необходим для счастливой жизни, но часто представлял себе семейную жизнь. Почему же я не женился? Не нашел подходящего человека? Или стоило что-то изменить в себе?

Внезапно воспоминания сместились к моменту, когда я только начал учиться в университете. Впервые я жил сам по себе и только позже понял, что это был один из самых счастливых периодов моей жизни. Возвращаясь домой по вечерам, я входил в пустое королевство, где мог творить что хотел. Никто не просил меня о помощи, не высказывал мнение, отличное от моего. Я внезапно понял, что больше всего на свете хотел именно такой свободы. И в этот самый момент, в самом конце своей кампании «миллион даймоку», я выяснил, к своему удивлению, что причина моего одиночества очень проста: я хотел быть холостым.

Несмотря на удивление, я почти сразу понял причину. Я использовал одиночество как стратегию для защиты от требований других. Из истории своих отношений с первой подругой я понял, что для счастья мне не нужна женщина, которая меня бы любила, однако конфликт с ней все равно приносит неудобство и беспокойство. Как же я справлялся с этим? Просто не допускал. Я выделял личное время и пространство, в котором никто ничего не мог от меня требовать.

Потом я понял, что именно это было основной причиной моего беспокойства в начале совместной жизни с Реей. Она не стеснялась выражать свои желания («Пойдем в торговый центр», «Поедем кататься на велосипедах», «Давай посмотрим кино»). И хотя все это было мне по душе, я не всегда хотел этого именно тогда, когда и она. Однако я не мог сказать ей об этом. Поэтому я беспокоился из-за своей беспомощности. Я не мог понять, куда двигаться, когда она рядом со мной. До сих пор моя единственная стратегия состояла в сохранении автономии. Поэтому я и оставался холостяком.

Однако именно тогда я решил, что не хочу оставаться прежним. Мне нужно было научиться заботиться о себе, о своих потребностях с учетом новых отношений, чтобы наслаждаться жизнью мог не только я сам, но и Рея. Я понял, что это не просто женщина, которую я люблю. Она олицетворяла для меня возможность стать более сильным и счастливым. Я ощутил, что моя кампания «миллиона даймоку» была на самом деле связана не с поисками жены, а с превращением в человека, у которого могла бы быть жена.

Через неделю я сделал Рее предложение.