Текст книги "Тени теней"

9

Тогда

Помню, как через неделю после начала эксперимента с дневниками сновидений мы спускались по лестнице к помещению «С5-б» вместе с Джеймсом, который шел позади меня.

– Ну, как настроение?

– Нормуль.

Было ясно, что это не так. Даже если он и не желал признавать этого, я вполне мог предположить наиболее вероятную причину почему. В эту большую перемену нам предстояло поделиться своими записями в дневниках сновидений, и по беспокойной манере Джеймса было понятно, что он боится разочаровать Чарли. Осознание этого вызвало привычный укол раздражения. Ну почему он придает этому такое большое значение?

– Да все это полная дурь, – сказал я.

– У тебя получается?

– А кого это волнует?

Дело в том, что у меня и вправду получалось – по крайней мере, до определенной степени. Каждое утро на этой неделе мне все успешнее удавалось припомнить сны, снившиеся прошлой ночью, а в эту ночь я увидел сон, который сразу узнал. На сей раз оказался я не на погруженном во тьму рынке, но примерно в такой же обстановке – в каком-то тесном, похожем на лабиринт месте, где я заблудился, все с тем же с ощущением, что за мной что-то охотится.

Страх, испытанный во время этого сна, не прошел и после пробуждения. Но примешивалась к нему и будоражащая дрожь сбывшихся надежд. Казалось, будто на меня снизошло некое озарение, позволившее мне одним глазком взглянуть на зубчики шестеренок, крутящихся под поверхностью моего сознания.

Чарли оказался прав.

Что я отнюдь не собирался признавать перед ним, естественно.

– Да не переживай ты так, – сказал я Джеймсу. – Все это полная фигня.

Когда мы вошли в комнату, Чарли сидел на своем обычном месте на дальнем конце. Билли устроился в одном из кресел поблизости, держа в руках старый ежедневник – очевидно, приспособленный для целей эксперимента. Когда Джеймс достал свой дневник, я увидел, что это просто стопка листков формата А4, сложенных пополам и скрепленных степлером в месте сгиба. Дневник сновидений Чарли лежал на столе перед ним. Это была толстая тетрадь в черной обложке, в точности такая же, какие я использовал для своих литературных опытов, и как та, в которой начал записывать свои собственные сны. Сам не знаю почему, но это породило у меня ощущение, будто между нами двумя открыты какого-то рода необъявленные военные действия.

– Итак, – произнес Чарли. – Кто хочет начать? Джеймс?

Джеймс неловко поерзал в кресле.

«Господи, – подумал я. – Соберись, братан!» Я и сам не знал, хочу ли успокоить его или же, наоборот, встряхнуть. Но оказалось, что мне не было нужды заморачиваться ни тем, ни другим, поскольку Билли явно не собирался позволить Джеймсу сместить его с законной должности правой руки Чарли.

– У меня было осознанное сновидение. – Билли улыбнулся, явно довольный собой. – Реально получилось – все, как ты и сказал. Как-то раз мне приснилось, что я у отца в мастерской, а потом точно такой же сон я увидел на следующую ночь. И тут словно какой-то выключатель щелкнул или типа того. Я полностью проснулся в этом своем сне. Просто обалдеть! Провел носовой тест и все такое.

– А что за «носовой тест»? – спросил я.

– Мы еще до этого дойдем. – Чарли не смотрел на меня. – Билли, я очень доволен.

Билли тихо расцвел в улыбке.

– И долго ты сознавал свой сон? – спросил Чарли.

– Не особо. Я почти сразу проснулся. От неожиданности.

– Так что ты не успел использовать тактильную технику?

– Нет, просто забыл.

Чарли был явно разочарован, и Билли перестал улыбаться, на сей раз откровенно смутившись. Что же до меня, то я просто старался сохранять прежний настрой. Бросив взгляд вбок, понял, что Джеймс настолько же сбит с толку, как и я. Чарли вел себя так, будто принимал у нас какой-то экзамен, не проведя ни одного урока, чтобы подготовить нас к нему.

– Что это еще, блин, за «тактильная техника»? – спросил я.

– Я же сказал, что объясню. – Чарли повернулся ко мне. – Ну а ты, Пол? Как ты справился?

На тот момент я вообще-то еще окончательно не решил, стоит ли рассказывать ему про достигнутый успех, но мне не понравилось, как он при этом выразился. «Как ты справился?» Как будто я был обязан перед ним отчитываться.

– Да вообще никак, – ответил я.

– Никак?

– Может, если б я знал хоть что-то про этот «носовой тест»…

Чарли проигнорировал этот выпад и просто кивнул, словно чего-то подобного и ожидал. Никакого разочарования, как в случае с Билли.

– Ну а у тебя, Джеймс? – продолжил он.

Джеймс неловко прижал скрепленные степлером листки к колену.

«Да блин же! – хотелось мне сказать ему. – Это же все полная чушь!»

– Ничего, – с несчастным видом произнес Джеймс. – Как и у Пола.

Эти слова меня несколько задели, а еще больше – тон, какими они были произнесены. Он подал это так, будто корень всех его бед в том, что он такой же, как я.

– И ты не заметил каких-то закономерностей? – спросил Чарли.

– Вообще никаких. Каждый раз разное.

– Это нормально. Просто требуется тренировка и опыт. Позанимайся этим еще с недельку, и все обязательно получится. Ты молодец хотя бы в том, что просто попытался.

Джеймс одарил Чарли нервной улыбкой.

Билли посмотрел на него.

– А что тебе вообще снилось?

Джеймс бросил взгляд на то, что сходило у него за тетрадь.

– Да ничего интересного.

– Нет уж, дай-ка сюда! – Билли подался вперед и сделал вид, будто хочет выхватить у Джеймса его дневник сновидений. – Может, мы найдем какие-то закономерности, если ты сам не можешь!

Джеймс отпрянул от него.

– Нет!

– Тогда просто скажи.

– Ну… сегодня ночью мне снился лес. – Джеймс бросил на меня взгляд. – Тот, который за нашим поселком. Сумраки.

Вид у него был слегка виноватый. Наверное, потому, что после всех этих экспедиций по выходным, которые мы вчетвером устраивали, поселок и лес больше не казались нашими. Может, мы с Джеймсом тут и выросли, но это Чарли начал водить нас туда и сочинять всякие истории про призраков.

– Продолжай, – велел Чарли.

– Во сне было темно. Я стоял у себя в саду, у самых деревьев, заглядывая в лес.

– Еще кто-нибудь там был?

– В саду позади меня было полно народу – как если бы там происходила какая-то вечеринка. По-моему, на некоторых были маски и капюшоны. Но было не страшно. Больше похоже на какое-то сборище, на которое меня не пригласили.

Чарли подался вперед, теперь заинтригованный.

– Ну а что лес?

Джеймс ненадолго погрузился в молчание.

– Ну, там… там в лесу, по-моему, кто-то был.

– Один человек?

– Непонятно. Я просто чувствовал, что там кто-то есть. И казалось, что они меня видят – словно смотрят прямо на меня. Потому что сад у меня за спиной был ярко освещен, понимаешь? Но они были за деревьями – в темноте, – так что мне их не было видно.

– И тут тебе стало страшно? – Чарли теперь заговорил тише. – Эти люди в лесу испугали тебя?

Джеймс замешкался.

– Немножко.

– Вполне объяснимо. – Чарли откинулся в кресле. – Тебе было нечего бояться, но в тот момент ты этого не знал. Тебе не показалось, что они собираются тебя позвать? Или двинуться к тебе?

– Не знаю.

– А что произошло потом?

– Сон изменился. Я просто оказался в каком-то другом месте.

Даже после всего лишь одной недели эксперимента мне уже было хорошо знакомо это ощущение – то, как один сон плавно и без всякого перерыва перетекает в другой, – но от того, как Джеймс это выразил, мне все равно стало малость не по себе. «Я просто оказался в каком-то другом месте». Он подал это так, будто сон каким-то образом был реальностью. И Чарли теперь завороженно уставился на него, словно только что произошло нечто важное и он не мог до конца в это поверить.

– Так ты видел его… – произнес Чарли, голосом полным благоговейного изумления.

Секунда молчания в комнате.

– Видел кого? – уточнил я.

– Да никого он там не видел, – мрачно буркнул Билли. – Он не сказал, что и вправду видел его.

– Ну, хотя бы почувствовал… – Чарли стрельнул в Билли совсем коротким взглядом, после чего вновь полностью переключил внимание на Джеймса. – А ты знаешь, что мне снилось этой ночью?

– Нет.

– Мне снилось, что я в том же месте, что и ты. Я был в лесу вместе с ним, и я видел тебя – видел, как ты смотришь на нас в ответ. Там, где мы стояли, было очень темно, так что я сомневался, что ты сможешь нас углядеть. Но ты углядел. – Он гордо улыбнулся. – Это произошло гораздо раньше, чем я ожидал.

– О чем это ты вообще? – спросил я.

Чарли посмотрел на меня.

– Этой ночью нам с Джеймсом снился один и тот же сон.

– Что?!

– Мы с Джеймсом делили одно сновидение на двоих.

– Ой, только, блин, не смеши!

Слова эти вырвались у меня без всяких раздумий, и атмосфера в комнате заметно переменилась. Хотя раньше я вполне мог в таких случаях закатывать глаза, но до этого никогда не перечил Чарли столь открыто и агрессивно. Его улыбка увяла и глаза опустели, и я понял, что переступил черту.

Но все равно продолжал напирать.

– Такого просто не бывает, Чарли.

– Я понимаю, Пол, – произнес он. – Ты не прилагал таких стараний, как остальные, и ничего не достиг. Но поверь мне: это на самом деле произошло.

– Ну да, как же! На самом деле ничего не произошло!

Чарли открыл свой дневник сновидений и протянул его над столом Джеймсу.

– Джеймс, тебя не затруднит это прочесть?

Тот замешкался. Внезапный напряг в разговоре заставил его занервничать. Но мне было понятно, что Джеймс также и заинтригован, и через секунду он подошел, взял дневник Чарли, а потом немного постоял, изучая открытую перед ним страницу.

Глаза его расширились.

– Ну что? – спросил я.

Но Джеймс ничего не ответил. Закончив чтение, он опустил тетрадь и посмотрел на Чарли с чем-то вроде благоговейного ужаса на лице.

– Такого… такого просто не может быть!

– Тем не менее. – Чарли мотнул головой в мою сторону. – Покажи Полу.

Джеймс передал мне тетрадь. Пусть даже он был явно напуган, я по-прежнему думал, что все это полный абсурд. Люди не могут видеть один и тот же сон на двоих. Я опустил взгляд на раскрытый дневник. Последняя запись Чарли начиналась на левой странице разворота, и его мелкий, паутинный почерк заполнял обе. Наверху были указаны дата и время – сегодняшнее утро.

Я приступил к чтению.

Я сижу вместе с ним в лесу.

Тут очень темно, но сквозь деревья тускло просвечивает луна, и мне понятно, что на нем старая армейская куртка – та, что с потрепанной тканью на плечах, похожей на перья, словно он ангел, который срезал свои крылья под корень. Волосы у него черные и спутанные, дикие, как заросли под деревьями вокруг нас, и его лицо – черная дыра, как и всегда. Но почему-то я совершенно четко вижу его руки – он сидит по-турецки, положив их на колени. Руки у него ярко-красные.

Этот человек встает, возвышаясь надо мной, огромный, как гора. Вразвалку уходит в лес, и деревья расступаются перед ним. Я понимаю, что должен идти следом. Есть что-то, что он хочет показать мне, ему нужно, чтобы я что-то увидел.

Я пробираюсь вслед за ним по лесу. Он как медведь, как чудовище – полностью заслоняет обзор впереди. Я изо всех сил стараюсь не отставать, не хочу заблудиться и подвести его. Лес смыкается у меня за спиной так быстро, как и расступается перед ним впереди, и меня изумляет власть, которой он здесь обладает.

Внезапно он останавливается и вытягивает одну руку с растопыренными красными пальцами. Я тоже останавливаюсь и становлюсь сбоку от него. Он кладет свою огромную красную ручищу мне на плечо, и мою кожу пощипывает там, где он ее коснулся. Вблизи он пахнет мясом и землей, и я могу чувствовать, как его огромная грудь медленно расширяется рядом со мной, а его дыхание клокочет у него в горле при каждом вдохе. Я хочу увидеть его лицо, но знаю, что пока недостоин этого.

Чуть впереди перед нами лес заканчивается. Дальше – что-то похожее на сад, и он гораздо лучше освещен, чем то место, где мы стоим. Там кто-то есть. Ему нас не видно из-за темноты, но я его хорошо вижу.

Это Джеймс.

Мое сердце начинает биться чаще, поскольку я понимаю, что наконец-то получилось. То, чему он меня научил и что говорил мне, полностью сбылось. Одного за другим я приведу нас к нему.

Я уже собираюсь окликнуть Джеймса, но тут просыпаюсь.

Закончив чтение, я еще раз глянул на дату. А потом опять пробежался взглядом по строчкам записи, давая себе время подумать. В комнате стояла тишина, и я чувствовал, что все не сводят с меня глаз, ожидая моей реакции – гадая, кто же победит в этом споре, я или Чарли. Все зависло в неустойчивом равновесии, как на лезвии ножа.

Я бросил взгляд на Чарли. Он с любопытством наблюдал за мной, и я смог выдержать его взгляд всего лишь какую-то секунду, после чего вновь опустил глаза на исписанные листы.

Потому что и понятия не имел, что сказать.

То, что я только что прочел – то, что до сих пор маячило прямо перед мной, – было совершенно невероятно. Два человека никак не могут делить один и тот же сон на двоих! И все же я был столь же уверен, что Джеймс и Чарли никак не могли заранее сговориться между собой. Потрясение, которое я видел на лице у Джеймса, было совершенно искренним.

Я буквально чувствовал, как тикают секунды, и с каждой во мне росло беспомощное раздражение. При всем своем старании я никак не мог разгадать секрет фокуса, который только что показал мне Чарли. Но нужно было что-то сказать, и мое упорное желание дать ему отпор оказалось сильнее, чем когда-либо. Крылся во всем этом какой-то подвох, я это понимал. Может, даже опасный подвох. Но вот только я не знал, как управиться с этим.

Закрыв дневник, я небрежно бросил его на стол перед Чарли, а потом попытался придать голосу как можно более пренебрежительный оттенок:

– И что же это тогда за «мистер Красные Руки»?

10

В наши дни

– Майкл отсюда практически не вылезал.

Мэри Прайс говорила негромко, словно воздух в гостиной был слишком нежным и она опасалась потревожить его.

Аманда огляделась. И верно – все, что осталось от жизни Майкла Прайса, было по-прежнему разбросано вокруг. Возле окна стоял стеклянный столик, на котором лежали тетради и учебники; через спинку одного из деревянных стульев была небрежно перекинута стопка худи со свисающими до пола капюшонами. На подлокотнике дивана валялись черные наушники, а возле телевизора Аманда заметила коробки с играми, раскиданные по полу вокруг видеоприставки «Плейстейшен». Комната выглядела так, будто Майкл вышел отсюда всего несколько секунд назад и вот-вот вернется.

Но когда взгляд Аманды переместился на родителей мальчишки, сразу стало ясно, что такого уже никогда не произойдет. Вид у Мэри Прайс был бледный и потрясенный. Ее муж, Дин, сидел рядом с ней на диване с ничего не выражающим лицом, одной рукой крепко вцепившись себе в колено. Разговоры с родственниками жертв Аманда считала наиболее трудной частью своей работы. Особенно в последнее время ей было все труднее не воспринимать их боль как свою собственную, представлять их стоящими рядом с ней на месте преступления и принимать на себя удар их горя. Вот и сейчас чувство потери и пустоты в комнате было для нее почти что невыносимым.

«Запри это на замок, – прозвучали в голове слова отца. – Сохраняй профессиональную отстраненность».

Но это у нее никак не получалось.

– Это частично наша вина, я знаю, – говорила Мэри. – Нам вечно было многое не по карману. У Майкла была та же самая комната, что и в восьмилетнем возрасте. Она слишком мала для подростка – места там разве что для кровати да пары тумбочек. Господи, я была такой ужасной матерью!

Аманда посмотрела на Дина Прайса, ожидая, что тот утешит жену. Но мужчина сейчас словно находился где-то слишком далеко, так что она даже не была уверена, что он эти слова вообще услышал.

– Зря вы так. Я уверена, что вы делали все возможное.

– У вас есть дети? – спросила Мэри.

«Господи, нет!» Аманда по-прежнему живо помнила тот страх перед беременностью, который ей довелось испытать в свои двадцать с небольшим, – это определенно была одна из самых худших вещей, когда-либо случавшихся с ней.

– Нет, пока что нет.

– Дети – это замечательно, но иногда с ними трудно. Майкл всегда был спокойным мальчиком, но просто окончательно замкнулся в себе, когда подрос. Даже с собственной мамой не желал разговаривать. – Мэри посмотрела на своего мужа, который по-прежнему неотрывно смотрел куда-то вдаль. – Хотя в последнее время вы с ним вроде сошлись поближе, так ведь? Это пошло на пользу вам обоим. Ему, по крайней мере, уже не было так одиноко, по-моему.

Мэри похлопала мужа по колену. Дин никак не отреагировал, и она опять повернулась к Аманде.

– Вот потому-то я была не против, что он так много играл в компьютерные игры. Он наконец-то позволил себе немного высунуться из скорлупы, понимаете? Забыть, что я здесь. Было приятно слышать, как он общается с другими людьми.

– Большинство его друзей были в Интернете?

– Ну, это не совсем друзья, на самом-то деле… Просто случайные люди, против которых он играл. Вот… вот потому-то я была так рада, когда он вроде завел себе друзей в реальном мире.

Мэри погрузилась в молчание, и Аманда неловко поерзала на стуле. Предстояла самая тяжелая часть разговора. Но без нее было не обойтись. Помимо всего прочего, эти двое заслуживали знать, что произошло.

– Как вы, наверное, уже в курсе, – произнесла она, – двум подросткам уже предъявлено обвинение в убийстве вашего сына. Они предстанут перед судом в начале следующей недели.

Дин Прайс ожил.

– Эллиот Хик, – произнес он. – И Робби Фостер.

Говорил он медленно и размеренно, но по-прежнему не сводил взгляда с противоположной стены. Аманда замешкалась. Имена и фамилии подростков не назывались прессе, но вряд ли имело смысл придерживать эту информацию от родителей. Они уже и так знали. Да и вообще все знали. Такой уж городок Фезербэнк. Так стало после печально знаменитого Шептальщика[9]9
  Об этом рассказывается в романе А. Норта «Шепот за окном».


[Закрыть], которого за все эти годы здесь так и не забыли.

– Хик и Фостер дружили с самого раннего детства, – сказала Аманда. – Права ли я, если скажу, что ваш сын начал проводить с ними время лишь в начале этого года?

– Да, это так, – кивнула Мэри. – Они пригласили его подсесть к ним.

То же самое сообщил полиции и Хик. Трое ребят начали сидеть вместе на уроках в школе, а потом по выходным стали ходить на карьер. Майкл Прайс жаждал компании, по словам Хика. Был почти болезненно благодарен за нее. Как он это описывал, так можно было подумать, будто они пригрели бродячего щенка. В свете того, что произошло, при мысли об этом на душе у Аманды окончательно становилось тошно.

В субботу утром Майкл, как обычно, встретился с Хиком и Фостером на пустыре, и все трое вместе отправились на карьер. Очевидно, Майкл ожидал от этих отношений дружбы и товарищества, которые искал всю свою короткую жизнь, и думал, что теперь нашел искомое. Но на сей раз двое его якобы друзей прихватили с собой ножи и дневники сновидений. Убить Майкла они намеревались с самого начала. А интернет-пользователь, известный как ЧК666, сообщил все, что им требовалось знать, дабы повторить когда-то проделанное Чарли Крабтри.

«Я был там. Давай в личку».

– При вас Майкл когда-нибудь упоминал место под названием Гриттен?

Мэри с безучастным видом задумалась. Но Дин тут же подался вперед. Это был человек, состоящий из одних острых углов, заметила Аманда, и в том, как он сейчас нацелился на нее взглядом, было что-то угрожающее.

– Нет, – все так же медленно произнес он. – А где это?

– Это такой городок к северу от нас. – Она помедлила. – А как насчет Чарли Крабтри? Или кого-то по прозвищу Красные Руки?

Дин лишь покачал головой.

– Что это еще за Красные Руки?

«Миф», – подумала Аманда.

Вот разве что не совсем так. «Миф» – слишком уж пышный термин для воображаемой фигуры, возникшей в воображении группы подростков двадцать пять лет назад. Но как бы абсурдно это ни выглядело и насколько тоскливым и бесперспективным ни представлялось Аманде, похоже, что именно этот непонятный персонаж и скрывался за убийством Майкла Прайса на выходных. Первое подобное преступление было совершено еще до наступления современной интернет-эпохи, но загадка исчезновения Чарли Крабтри уже была кем-то подхвачена и передавалась как эстафетная палочка долгие годы: исследовалась, анализировалась, обсуждалась… И что еще хуже – стала предметом вдохновения.

Во что в какой-то степени было трудно поверить. Вот разве что даже сейчас, когда ей уже под сорок, Аманда по-прежнему могла припомнить свойственные подросткам страхи своих юных лет. То, как она изо всех сил пыталась найти общий язык с миром, который, казалось, постоянно менял обличье; растерянность и сомнения относительно того, как лучше вести себя, чтобы соответствовать ему; паутину противоречивых факторов, тянущих и толкающих ее в диаметрально противоположные стороны. Но больше всего ей запомнилось тогдашнее стремление сбежать из этого кажущегося враждебным мира – оказаться где-то за его пределами и найти там личность, которой ей следовало быть, словно ее реальное «я» было уже где-то там, и однажды им предстояло встретиться и пожать друг другу руки. Подростки не отличаются рациональностью, вот в чем беда, и мир далеко не всегда добр к ним.

Аманда как могла объяснила Мэри и Дину Прайсам, что произошло в Гриттене двадцать пять лет назад. Дин пристально слушал, и его лицо все сильнее мрачнело.

– Что-то не пойму, – произнес он наконец. – Вы хотите сказать, что моего сына убили из-за какого-то призрака?

– Я не хочу сказать, что это разумное объяснение. Я имею в виду, что его убийцы, похоже, действительно в это верили. Искренне считали, что это произойдет. Они думали, что исчезнут из этого мира.

Аманда опять помедлила. Ей не хотелось упоминать, что именно ЧК666 сообщил Хику и Фостеру на форуме. Что была одна подробность, которую она действительно всерьез опасалась прямо сейчас выдавать на публику – тем более что уже успела ознакомиться с содержанием «пруфа», который этот неведомый пользователь подогнал в личном сообщении.

– По тому делу есть много информации в Интернете, – только и сказала она.

Но, к счастью, Дин по-прежнему напряженно обдумывал ее предыдущие слова. Похоже, он пребывал одновременно в ярости и в растерянности и просто не понимал, как ему реагировать.

– Но с какой это стати кому-то верить в такую чушь?

– Как я уже сказала, то убийство произошло двадцать пять лет назад. А сразу после него Чарли Крабтри и вправду исчез. Бесследно.

– В каком это смысле бесследно?

– В буквальном, – сказала Аманда. – Насколько я могу понять, проводились интенсивные поиски, но больше его никто не видел. Так что некоторые люди…

Она уже собиралась сказать «поверили, что ему действительно это удалось», но Дин Прайс опять ее перебил – на сей раз просто вытянув руку, чтобы остановить ее. Это явно было для него уже слишком. Он встал и вышел из комнаты, не промолвив и слова. Аманда и Мэри услышали звук его шагов на лестнице, а потом хлопок закрываемой двери, на удивление мягкий, на лестничной площадке внизу.

Секунда тишины.

– Извиняюсь за своего мужа, – произнесла Мэри.

– Никому из вас тут не за что извиняться.

Мэри медленно встала и подошла к столу. Начала поправлять ненадежно покосившуюся стопку свитеров на спинке стула, разглаживать их.

– Просто это для него тяжело, – произнесла она. – Дин служил в армии, воевал, а Майкл всегда был такой мягкий, тихий мальчик… Они совершенно не понимали друг друга. Когда Майкл был младше, он обычно боялся темноты и всегда звал нас. Дина это раздражало – всякий раз повторять ему, что никаких привидений и чудищ не бывает. Так что под конец это я приходила на его зов.

– Я была такой же в детстве, – сказала Аманда.

– В самом деле?

– В самом деле.

Не считая того, конечно же, что рядом всегда был отец, готовый прийти на ее зов: спокойный, добрый и терпеливый, когда дело доходило до того, чтобы присмотреть за ней и утешить ее. Отец, который прямо сейчас наверняка окинул бы ее хмурым взглядом, объяснив, что это не того рода личные подробности, которые офицер полиции должен выдавать потерпевшим при исполнении своих служебных обязанностей.

– Только после того, как Дин уволился из армии, они оба начали понемногу сближаться, – продолжала Мэри. – И в последнее время действительно стали очень близки. А Дин всегда был практическим человеком. Решальщиком проблем.

– Но это не та проблема, которую он может решить, верно? – заметила Аманда.

Мэри печально улыбнулась.

– Да. И это не та проблема, которую вообще кто-нибудь может решить, так ведь? Это то, с чем просто придется жить.

Закончив расправлять висящую на стуле одежду, она вздохнула про себя.

– Как думаете, что с ним на самом деле сталось? В смысле, с тем парнем.

– С Чарли Крабтри?

– Да. Думаете, он до сих пор жив?

Аманда призадумалась.

За последнюю пару дней она разузнала про убийство в Гриттене практически все возможное, но до сих пор не знала, что и думать. С одной стороны, поиски Крабтри были действительно полномасштабными: в них были вовлечены сотни полицейских, все местные поисково-спасательные группы с собаками-ищейками, люди с хорошим знанием местности и рельефа – и все это для поисков обычного подростка, который явно не мог уйти слишком далеко.

Но, с другой стороны, его так и не нашли.

И имелся еще некий ЧК666, которого явно не стоило упускать из виду. Кто бы ни скрывался за этим ником, в нем содержался явный намек на Чарли Крабтри, а информация, которой этот человек снабдил Фостера и Хика, привела к убийству Майкла Прайса.

Аманда подумала про тот entry.jpg – файл, который был отправлен в качестве подтверждения личности пользователя. Когда она открыла его, от увиденного на экране по спине у нее побежали мурашки. Это был фотоснимок тетради, открытой на двух страницах, датированных четвертью века назад и заполненных аккуратными рукописными строчками.

«Я сижу вместе с ним в лесу».

Фото дневника сновидений Чарли Крабтри, якобы напрочь исчезнувшего из этого мира, как и он сам.

Аманда посмотрела на Мэри, хотя на самом деле в голове у нее продолжали крутиться слова Дина, и сейчас она отвечала скорее на его вопрос.

«Вы хотите сказать, что моего сына убили из-за какого-то призрака?»

– Не знаю, – произнесла она.