Текст книги "Перехват"

1

Помощник Лунц выскочил в приемную и строго посмотрел на Бремера – секретаря, старого служаку, который носил старшинские погоны уже двадцать лет.

Бремер и бровью не повел: он здесь таких уже много перевидал и отправил далее.

Тогда Лунц выпучился на старшего сержанта Троугана, второго секретаря приемной.

Тот слегка пожал плечами, будто немного струхнул, но, наткнувшись на твердый взгляд служаки Бремера, осмелел и даже ухмыльнулся, сволочь!

– Где генерал Роджерс? – спросил Лунц, одергивая китель.

– Возможно, пьет пиво на банном предприятии «Корсар», сэр. У него сейчас банный час… – пряча ухмылку, сообщил Бремер. Он прекрасно знал, что Лунц такой же секретарь, как и они с «малышом» Троуганом, только при офицерских погонах. Все то же – «подай-принеси» и «почему-чай-холодный», а потому и обращаться с ним можно запросто – почему бы и не подставить его; так мудрый кот выставляет перед хозяином в глупом виде молодого пса.

– Да ладно тебе, Патрик…

Лунц подошел к Бремеру и вымученно улыбнулся.

Он появился здесь лишь неделю назад, а майорские погоны получил только позавчера – карьера перла в гору, только держись за перила! Однако Лунцу хватало ума вовремя нажимать на аварийный тормоз – здесь многие пролетали мимо угощения прямиком в периферийные гарнизоны.

– Патрик, ты старый волк, все знаешь. У Штерна полный стол, и все ждут генерала Роджерса – без начальника военной разведки заседание не начнется…

– Но вы будете ни при чем, сэр, если Роджерс не явится, – заметил ему молодой Троуган, а Бремер только хмыкнул.

– Я буду ни при чем, – кивнул Лунц, принимая правила игры унтер-офицеров, – но у босса останутся связанные со мной негативные воспоминания, а я этого не хочу.

– Но чего вы хотите от нас, сэр? – спросил Бремер, упиваясь своей властью.

– Мне нужна ваша подсказка, старшина. Где он и почему до сих пор не появился, – его секретарь уверяет, что генерал уже ушел на совещание…

– Ящик пива «Синий Дрозд»…

– Не вопрос, – сразу согласился Лунц.

– Скорее всего, секретарь врет, сэр, и его хозяин валяется пьяный в комнате отдыха. Там у него на полочке должны быть вытрезвляющие препараты трех видов…

– Так, я слушаю!

– Таблетки, спрей и одноразовый инъектор. Если он действительно сильно нажрался, инъектор – самое лучшее.

– Но почему секретарь не даст ему лекарство?

– Боится, сэр. Хозяин дважды стрелял в него, и больше Луарвик подставляться не хочет.

– Хорошо, – майор одернул китель. – Я пошел.

– Подождите, сэр…

– Что еще, Бремер?

– Бутылка коньяка сверху… – ухмыльнулся старшина, и Лунц понял, что это еще не все.

– Хорошо, старшина, какого хотите?

– «Золотой орех»…

– Принято. Говорите, Бремер, у меня на все – лишь пять минут!..

– Не пять, сэр, а все пятнадцать. Такие совещания начальник начинает с десятиминутной задержкой. А теперь совет – сержант Луарвик вас в кабинет не пропустит. Он здоровый, спеленает по рукам и ногам, вызовет комендантский пост, – и будет скандал.

– И что же делать?

– Вырубите его, сэр. Сбейте ударом в дыхало, и он отвалится на пару минут…

– Это… шутка, старшина?

Голос майора сделался металлическим.

– Ничуть, сэр. У нас здесь боевая обстановка, ее нужно учитывать.

– Уфф… – покачал головой Лунц и, смахнув проступившую испарину, выскочил из приемной.

2

В гулких коридорах генштаба движение было, как на центральной улице в час пик. Лейтенанты-курьеры, выпучив глаза, неслись куда-то с чрезвычайно важными сообщениями, секретари унтер-офицеры крались в курилку с папками под мышкой и выражением крайней важности на лице. Лоснящиеся полковники тылового обеспечения поглядывали на золотые часы, они уже не раз скрывались в туалетных комнатах – от излишеств постоянно мучил понос.

Лунц еще плохо ориентировался в этой круговерти, однако где находится кабинет генерал-лейтенанта Роджерса, знал хорошо и спустя две минуты нервного бега толкнул дверь его приемной, сразу натолкнувшись на сержанта Луарвика.

– Генерала здесь нет, господин майор! – закричал сержант, расставляя руки, и Лунц с ходу врезал ему в живот, а затем, уже автоматически, дал коленом в морду, вовсе не желая как-то навредить верному секретарю.

Бедняга отлетел к столу, перевернул тумбочку с графином и, застонав, назвал кого-то сукой. Однако разбираться Лунцу было недосуг, он рисковал перед начальством собственной репутацией, поэтому сразу заскочил в прокуренный кабинет, пробежал до узенькой двери комнаты отдыха и, распахнув ее, увидел раскинувшегося на кровати генерала, который громко храпел. Рядом с ботинками на полу валялся китель.

На столике возле зеркала стояли три опустошенные бутылки, по полу были рассыпаны конфеты, две из них раздавлены так, что вылезла розовая начинка.

Лунц сразу увидел полку, на которой находились отрезвляющие препараты, – она висела над кроватью, но едва протянул к ней руку, как у генерала Роджерса открылся один глаз.

– Добрый день, сэр… – сказал Лунц, замирая с протянутой к полке рукой, но ответа не получил.

Генерал продолжал храпеть, а его открытый глаз свирепо сверлил непрошеного гостя. Это продолжалось несколько секунд, и Лунц подумал, что генерал все еще спит. Он уже коснулся блестящего инъектора, когда Роджерс вдруг всхрапнул, сунул руку под подушку и, выхватив пистолет, направил его в лицо майору.

Лунц пригнулся, грохнул выстрел – пуля ушла в потолок. Пришлось схватить генерала за руку, чтобы вторым выстрелом он не покончил с незваным гостем.

– Тебе не взять меня, Гварнери! – завопил Роджерс и второй рукой схватил Лунца за горло.

Чтобы выбить пистолет, майор сбросил генерала на пол, однако пьяница Роджерс оказался довольно проворен, и Лунцу пришлось дважды ударить его в лицо, прежде чем удалось полностью разоружить.

– Тебе не взять меня, Гварнери! Я лучший! – не сдавался генерал и пытался лягнуть Лунца ногой. В такой ситуации добраться до инъектора было непросто, и майору пришлось швырнуть Роджерса на кровать, чтобы тот не успел чем-нибудь вооружиться – ножом или бутылкой.

Пока генерал бился, запутавшись в простыне, Лунц схватил инъектор и вонзил его пациенту в спину. Генерал выгнулся, словно получил пулю, и, проорав «Да здравствует республика!», лишился чувств.

Лунц перевел дух, одернул китель и поправил сбившийся узел галстука. Все происходило, как в бреду, – и это престижная служба в генштабе?

Оглянувшись, он увидел под потолком отверстие от пули, – все могло закончиться плохо.

– Майор, – произнес очнувшийся Роджерс и, сбросив скомканную простыню, сел на кровати. – Как вы сюда попали?

– Ваш секретарь, сэр, сказал, что вы приболели, и я зашел, чтобы выяснить, намерены ли вы идти на совещание к начальнику штаба. Вы в состоянии?

– Разумеется, майор!

Генерал Роджерс надел ботинки, подошел к зеркалу и, взяв щетку для волос, привел себя в порядок.

Лунц смотрел на него во все глаза, ожидая какой-нибудь новой подлости, но микстура делала чудеса, и в новом Роджерсе нельзя было признать прежнего припадочного пьяницу.

Через пару минут в сопровождении Лунца генерал вышел из кабинета в приемную, где, согнувшись над столом, сидел сержант-секретарь Луарвик.

– Лу, я пошел к шефу, – бросил на ходу Роджерс, не замечая, что секретарь в ответ проскрипел, как подбитая чайка.

Уже оказавшись в коридоре, Лунц самодовольно улыбнулся, а вспомнив, как вырубил Луарвика, даже хихикнул, и на него покосился проходивший мимо офицер.

3

Лунц проводил генерал-лейтенанта Роджерса в зал совещаний и отодвинул для него стул, чтобы уж точно быть уверенным – начальник военной разведки никуда не денется.

Начштаба Штерн удовлетворенно кивнул, старый броненосец знал о заносах главного разведчика и намеренно пропускал новичка через все штабные трудности.

Знал ли он о пистолете? Возможно. А о том, что Лунц лишь чудом миновал верной гибели? Какой смысл думать об этом, когда дело сделано. Майор коротко кивнул и вышел.

В зале началось совещание, а он оказался в приемной, рядом с двумя унтер-офицерами.

Переведя дух, Лунц показал Бремеру большой палец: дескать, все получилось.

Старшина в ответ хлопнул себя по колену и покосился на Троугана, тот улыбнулся от уха до уха.

– Ну и как там было, сэр? – спросил Бремер, вставая из-за стола и выходя в проход на красную дорожку.

– О, Патрик, ты меня спас, ты меня реально спас, ведь он достал пистолет и шарахнул прямо в меня! – воскликнул майор и тотчас прикрыл рот, оглядываясь на дверь.

– Не волнуйтесь, сэр, – отмахнулся Бремер. – Там двойная звукоизоляция. Никто ничего не услышит, мы даже музыку здесь на спор пускали, и нам никто – ни полслова.

– Короче, в стене под потолком – дыра от пули! Я чуть не обделался, честное слово! Схватил его за руку, сбросил на пол, а потом уже инъектор и все такое. Эффект потрясающий! Пьяное дерьмо в момент превратилось в генерала! Я был в культурном шоке, приятель, честное слово!

– А Луарвик, сэр, что было с ним?

– Что было? Как ты и говорил, он выскочил, как наседка: руки растопырил, не пущу, орет. Я ему в брюхо разок дал, он и согнулся, сволочь, а я быстрей в кабинет и к генералу, а дальше все по схеме…

– И у него под подушкой был пистолет.

– Что же ты сразу не сказал?

– Всего не упомнишь…

– Ладно, – понимающе кивнул Лунц и одернул китель. – Я не в обиде, свое пойло ты получишь. Завтра нормально будет?

– Нормально.

В кармане майора зазвенел зуммер интеркома. Лунц выхватил серебристую коробочку, отключил сигнал и поспешил обратно в зал заседаний.

Там все выглядело так, будто он и не уходил. Генерал Роджерс задумчиво смотрел на пепельницу, генерал Фейс из политико-аналитического отдела пожевывал губами и быстро перебирал пальцами, как будто вязал шерстяной носок. Два офицера из управления ракетно-артиллерийского вооружения рисовали в блокнотах треугольники, начальник ПВО чесал в затылке. Рассмотреть остальных Лунц не успел.

– Джефри! – громко произнес начштаба, и Лунц вытянулся, щелкнув каблуками. – Джефри, нам требуются сигареты. Я не курю, но кому-то, возможно, придется подымить…

Начштаба посмотрел на присутствующих, но на его призыв никто не откликнулся.

– Когда в помещении дым, думается намного легче, – закончил он свою мысль.

– Слушаю, сэр! – произнес Лунц и, развернувшись, вышел в приемную.

– Что там? – спросил Бремер, вскакивая.

– Срочно требуется дым! То есть табак! Сигары, сигареты, сигариллы! – выпалил майор. – Кто у нас поставщик?

– «Юлдуз-табак инкорпорейтед». Их представитель находится в большом буфете на первом этаже, но я его сейчас вызову.

– Будь добр, дружище, а то я что-то совсем растерялся, – признался майор.

Бремер стал набирать номер по внутренней связи, а майор присел на кожаный диван для посетителей, достал платок и промокнул вспотевший лоб. А затем попытался вспомнить, сколько раз за сегодняшний день ему пришлось исходить испариной.

Ох и служба, а говорили, что быть при штабе – это теплое местечко.

– Сейчас все будет, сэр, – сообщил старшина Бремер, кладя трубку на рычаг. – Можете идти к себе, сэр, табак мы и сами доставим.

– Нет-нет, старшина, я не могу, – замотал головой майор. – Я должен контролировать все, иначе босс меня… Сожрет, как трюфель.

– Тефтель, сэр, – заметил старший сержант Троуган.

– Почему тефтель?

– Начштаба любит суп с грибами и свиными тефтелями. Может съесть большую кастрюлю разом.

В дверь приемной робко постучали. Старший сержант Троуган вскочил из-за стола, но Лунц остановил его жестом.

– Не нужно, дружище, я сам! Мне так спокойнее…

Майор подошел к двери, распахнул ее и увидел военного с какими-то странными торчащими усами.

– Вы «Юлдуз-табак», мистер?

– Нет, сука, я принес тебе сдачу… – ответил военный с ненастоящими усами и саданул Лунца в живот, да так крепко, что майор отлетел метра на два, потерял дыхание и рухнул на новый палас – по триста ливров за квадратный метр вместе с укладкой.

«Главное – не спать, главное – считать до тысячи… – пронеслось в голове Лунца. Он почти потерял сознание. – Кто же это был? Кто?»

Лунц чувствовал, как движется его диафрагма, а значит, он был жив.

– Лойбонские партизаны напали на офис министерства обороны… – пробухтел ТВ-бокс, и красивая девка с увеличенными губами подморгнула с экрана.

– Этого следовало ожидать! Жирозаменители приводят нацию к ожирению! – проорал парень с сальной физиономией и в брюках с накладками на заднице.

– Если результаты превысили ваши ожидания – воспользуйтесь ершиком…

«Откуда это взялось? Фигня, сетевой спам. Пам-пам, парам-пам…» – оценил сообщения Лунц и почувствовал, как на него накатила холодная океанская волна. Вынырнув на поверхность, он сказал:

– Ух, зараза, ну и ветер!

Но увидел перед собой старшего сержанта Троугана с графином.

– Вы в порядке, сэр? – спросил тот.

– Да, я все вижу и понимаю… А что случилось?

Майор поднялся с паласа, одернул китель, поправил галстучный узел и, наведя фокус на старшину Бремера, снова спросил:

– А что случилось?

– Луарвик, сэр. Он отомстил вам, ведь вы ударили его в дыхалку, я не ошибаюсь?

– Не ошибаешься, старшина… – после небольшой паузы ответил Лунц. – И что, мне теперь нужно пойти и застрелить его?

– Совсем не обязательно, сэр, можно вызвать наряд внутренней комендатуры, и они его так отделают, что даже в мясной магазин не примут. Хотите, я их вызову?

Старшина снял трубку внутреннего телефона и чуть склонился в сторону Лунца, дескать: скажи – и Луарвик пропал.

– Ладно, пусть живет, я его потом прищучу, – сказал майор, и в этот момент в дверь снова постучали.

– Откроете сами, сэр? – спросил старший сержант Троуган, но майор вернулся на диван и махнул рукой: поступай как знаешь.

На этот раз действительно прибыл представитель «Юлдуз-табака», держа на подносе пирамиду коробок с разными видами отравы.

Лунца это не удивило, фирмачи знали свое дело и умели подать товар так, что попробуй не купи, однако рассыпанные в основании пирамиды разноцветные презервативы заставили его задуматься, и, когда представитель скрылся за двойными дверями, Лунц спросил:

– А при чем здесь презервативы?

– Иногда офицеры берут что-то для себя, – пожал плечами Бремер.

4

Фирмачи свое дело знали, этот парень в клоунском мундире, который он придумал сам, дважды обежал стол заседаний, разбросав пачки с куревом, презервативы, карандаши и почтовые марки, а потом вылетел вон, за мгновение до того, как генерал-полковник Штерн захотел его застрелить.

Хлопнула дверь, и стало тихо. Несколько офицеров закурили. Начштаба потянул носом воздух и улыбнулся, у него в голове стали появляться мысли.

– Генерал-лейтенант Рорен, какие в нашем ПВО новости? Вы по-прежнему контролируете воздушно-космическое пространство или уже нет?

– Мы по-прежнему, сэр! – сообщил, вскочив, начальник ПВО и сел, хотя даже вставать было не обязательно. Но он вскочил, а стало быть, был виноват.

– Хорошо, – улыбнулся начштаба и пододвинул к себе доклад с последними сводками, сделанный альтернативными службами. – Как много у нас нарушений за последние полгода?

– Триста двадцать шесть, сэр. И это все флотилии контрабандистов. В ста двадцати восьми случаях нарушители были остановлены, сорок восемь раз их уничтожали перехватчики службы ПВО, а в остальных случаях напуганные преступники снова убегали в космос.

– Замечательно, коллега. А теперь послушаем начальника военной разведки. Генерал-лейтенант Роджерс, будьте добры отчитаться…

– Да, сэр, – кивнул Роджерс и, поднявшись над столом, окинул взглядом собравшихся.

– Вставать не обязательно, генерал, – напомнил начштаба.

– Да, сэр, но мне так удобнее, – ответил Роджерс, чувствуя, что ему нужно по малой нужде. По малой, но срочно.

– Что вам известно о нарушениях в корпоративных конфликтах, генерал?

– У корпорантов всегда конфликты, сэр! Особенно мне памятен позапрошлый год, когда…

– Поближе к сегодняшнему дню, коллега.

– Да, конечно, – кивнул Роджерс, в этот момент его слегка отпустило. – Мы имеем статистику о столкновениях корпорантов с некой третьей силой, боевые машины которой выходили на поверхность в количестве примерно полутораста тысяч штук.

– Штук? – переспросил начштаба.

– Штук, – уверенно повторил генерал Роджерс.

– Хорошо, коллега, какие из этого следуют выводы?

– Выводы следуют такие, сэр: на восемь конфликтных планет был переброшен десант объемом восемьдесят тысяч тонно-кубов, а значит, мы проворонили десяток гигантских десантных транспортов.

– Этого не может быть! – воскликнул, вскочив, начальник ПВО. – Это невозможно, сэр!

– Против фактов не попрешь, Фердинанд. Как иначе эти бронесилы могли оказаться на планетах? Вылупились из яиц, может быть? Сядьте, генерал-лейтенант.

Начальник ПВО покорно опустился на стул, а начштаба вышел из-за стола и принялся ходить вдоль устаревшей карты, жадно вдыхая сизый табачный дым.

«Пирсьют», «Глория оранж», «Банановый аромат». В прошлом Штерн был активным курильщиком и извел кучу табака, пока не сумел завязать, однако, как и в прежние времена, запах табака требовался ему, чтобы сосредоточиться и заставить мысли двигаться в общем потоке – к нужной цели. Как жаль, что его подчиненных запах табака совсем не вдохновлял. Похоже, их вообще ничто не вдохновляло, кроме, может быть, пинков под зад.

– Генерал Фейс!.. Вы обещали притащить какого-то умника с мозолями на заднице! Вы его нашли?

– О да, сэр… – кивнул Фейс, поднимаясь и странно озираясь, как будто перебрал с таблетками.

– Ну так где он? На что годится этот ваш политико-аналитический отдел, если вы не можете притащить нужного спеца?! – воскликнул Штерн, которого уже достали эти мямли с золотыми погонами.

– О… Он здесь, сэр… Вот пожалуйста – капитан Вупи, из архивно-исторического отделения.

Сказав это, генерал Фейс поспешно сел и вжал голову в плечи, а вместо него поднялся высокий сутуловатый гражданский, одетый в военный мундир с капитанскими погонами.

Форма сидела на капитане Вупи хуже, чем на корове седло, и было видно, что по форме этот Вупи одевался едва ли раз в год, а то и реже.

Ему было немного за пятьдесят, он, несомненно, редко выходил на улицу и обожал дышать книжной пылью.

– Ага, – произнес начштаба Штерн, останавливаясь и закладывая руки за спину. – А разве архивно-историческое отделение еще существует? Я слышал, его объединяли с отделением празднеств и парадов. Или я ошибаюсь?

– Объединение планировали, но оно не состоялось, сэр, – сообщил Фейс, привставая.

– А почему?

– «Праздники» не нашли места под архивы, сэр, а это восемьсот тонно-кубов…

– Э… Это в тоннах? – уточнил Штерн.

– Это в кубах, сэр.

– Понятно, – кивнул начштаба и снова принялся ходить вдоль карты. – Итак, капитан, что вы накопали среди этих своих восьмисот тонно-кубов? Есть ли там какие-нибудь важные для нас сведения?

– Да, сэр, я полагаю, что это вас заинтересует… – нараспев произнес капитан Вупи.

Все присутствующие тотчас прекратили рисовать в блокнотах и посмотрели на него. Вупи был единственным среди собравшихся, кто не боялся начальника штаба. По глупости, конечно.

– Вы можете сесть, капитан Вупи, так вам будет удобнее.

– Да, сэр, разумеется.

Долговязый Вупи сел, раскрыл старую картонную папку и, откашлявшись, прочел:

– «На исходе вторых суток саткембо нороздулло продолжали преследовать наш корабль, в точности повторяя его траекторию и экономя энергию на разности плотностей породы. Мы шли по целине, аннигилируя булыжники, а они – по взрыхленной пашне, стремясь приблизиться к нам на верный выстрел анастезионной торпеды…»

– Стоп-стоп-стоп! – поднял руки Штерн. – Это что за народные песни, капитан? Где это? Кто это и когда покупать билеты?

За столом сдержанно засмеялись.

– Сэр, я читаю вам переведенные мною записки капитана десантного судна, который пытался оторваться от наседавших на него саткембо нороздулло и доставить десант в указанный район. Он выполнял приказ, сэр.

– Ладно, а где все это было? Откуда ты все это взял?

Штерн подошел к столу и протянул руку, а Вупи, после недолгого замешательства, подал ему лист сухого древнего пластика с острыми краями.

Начштаба с полминуты изучал нагромождение знаков, потом посмотрел на Вупи и сказал:

– Но ведь тут какая-то белиберда! Это же просто значки, их невозможно перевести!

– Это иероглифы, сэр. Сонические иероглифы. Мы с коллегой Близдероном сумели их расшифровать. Даже программу составили – исполнение восемьдесят процентов.

– Восемьдесят процентов, – повторил генерал-полковник, глядя на испещренный незнакомыми значками лист. – А ведь мне докладывали, что это никакой не текст, а просто значки… Кто докладывал?!

Штерн обвел строгим взглядом притихшее штабное сообщество, потом один из генералов поднял руку и проблеял:

– Это был генерал Хорхе… Его уволили полгода назад за растрату по графе канцтоваров.

– Да, точно. Отдел стратегического прогноза… – кивнул Штерн. – Просто значки, «не имеющие текстового смысла и играющие роль оформительского дизайна в рамках понимания того времени». Я помню его отчет весь до точки, и жаль, что Хорхе теперь в войсковой тюрьме, я с удовольствием дал бы ему в морду. С удовольствием.

Штерн вернул капитану пластиковый лист, вернулся на свое место во главе стола и, произведя рукой в направлении Вупи широкий жест, сказал:

– Продолжайте, капитан, мы вас слушаем…