Текст книги "Ловушка для змей"

6

Только на шумных улицах города Джим полностью осознал, что теперь он не имеет работы, а стало быть, остался без средств к существованию. Ему казалось, что все вокруг должно остановиться и замереть, но ничего подобного не происходило, и толпы прохожих по-прежнему текли по улицам в разных направлениях, а автомобилисты все так же злились в плотных пробках, выделяющих в атмосферу отравляющие газы.

Кэш и Эрвиль бродили по городу уже битых два часа, но никакие гениальные мысли их не осеняли, а витрины дорогих магазинов только напоминали, что отсчет времени начат и непополняемые средства уходят, как вода в песок.

Оба понимали, что в Тауросе оставаться дальше нельзя, однако никто не гарантировал, что в Кинто найдется работа и не придется ночевать на улицах, истратив деньги на недешевые билеты.

Стало смеркаться. Устав от бесцельного блуждания, Кэш и Эрвиль спустились в торговый комплекс, чтобы съесть в кафе по паре бутербродов.

Забравшись на высокие неудобные табуреты, они подавленно взирали на фланирующую публику, у которой, по всей видимости, денежки еще водились. Существовала целая прослойка жителей города, ходивших в магазины ради развлечения. Люди получали удовольствие от покупок ненужных товаров, и подобные увеселения всегда злили Джима.

– Ты только посмотри на этих разодетых индюков, Лу! Неужели им все еще не хватает шмоток, что они обвешиваются этими коробками, как какие-то… вьючные козлы?

– Они тебя раздражают? – спросил Эрвиль, потягивая дешевую колу.

– Ну еще бы. Какой смысл покупать тряпки, если дома их полно!..

Эрвиль улыбнулся. Некоторая неопытность в делах житейских не мешала ему обладать интуитивной мудростью.

– Думаю, они удивились бы, Джим, если бы узнали, как ты исходишь слюной в магазинах разных технических железок… Подбираешь смазочные масла, какие-то трубочки, газовые подшипники. По их мнению, увлечение подобными вещами тоже является полным и законченным диагнозом.

– Ну, это ты не равняй, – не согласился Кэш. – То, чем увлекаюсь я, процесс творческий, а эти свиньи только потребляют. Именно потребление является для них главным.

– Это все равно что ругать тех, кто любит вкусно поесть и выпить настоящего вина. Скажешь, это тоже плохо?

– Не скажу, что плохо. Скажу – отвратительно. Например, я обхожусь тем, что мне дает пищеблок и пьезобелковые таблетки.

– Это на здоровье, только не нужно всех принуждать пожирать эту гадость.

– Ты задница, Лу. Задница долбаного пролетария, – с чувством выговорил Джим.

– Увы, ты не прав, – развел руками Эрвиль, – теперь я безработный. Пошли-ка лучше домой. Наверное, сегодня не тот день, когда в голову приходят умные мысли.

– Но приходят непрошеные гости… – тихо произнес Кэш, глядя на приближавшуюся группу уличных бандитов.

7

На душе у Хэнкса Дефлектора пели весенние птицы, а прожаренный городской воздух благоухал, как степной букет. Сегодня сам Джованни Перло сказал Хэнксу: «Теперь, парень, ты один из нас».

Вы не знаете, кто такой Джованни Перло? Джованни Перло – это два универмага в западной части города, это полсотни баров, четыре клуба и десять публичных домов. Джованни Перло – это проплаченная полиция, протекция мэра и нити, уходящие в региональное правительство.

Таких людей по эту сторону Чаши было меньше, чем пальцев на одной руке. Они предпочитали не затевать в городе войны и все вопросы решали миром. Однако хочешь мира – готовься к войне, поэтому все боссы содержали изрядное количество солдат, которые контролировали законную территорию боссов и следили за тем, чтобы там было все в порядке.

Пушерам следовало торговать наркотиками, проституткам – своим телом, а лохам полагалось дергать за рычаги игральных автоматов. Всему надлежало происходить именно так, а не иначе, поскольку порядок обеспечивал непрерывное течение денежных ручейков в главное русло, которое, в свою очередь, впадало в бездонные карманы босса Джованни.

И именно он сказал Хэнксу: «Теперь, парень, ты один из нас», да еще дружески потрепал его по щеке. Хэнкс едва не расплакался.

Потом он имел разговор с боссом помельче – Альваро Меркано. Тот был невелик ростом, однако обладал немигающим взглядом, который, по слухам, мог увидеть любую зарождавшуюся измену в самом начале.

– Твои люди пока что уличная банда, сынок, – сказал Альваро, впиваясь в Хэнкса своими зрачками. – Им нужно многому научиться, и в первую очередь дисциплине.

– Я понимаю, синьор Меркано.

– Одного понимания мало, сынок. Нужны действия… – прервал Хэнкса Альваро. Ему не нравилось, что этот ублюдок с улицы осмеливался произносить без разрешения какие-то слова. – Сегодня пройдете по своему излюбленному маршруту, где вы обычно задирали прохожих и вырывали у старушек сумочки…

В этом месте синьор Альваро позволил себе презрительную улыбку, показывая, как он относится к Хэнксу и его банде необузданных молокососов.

– Так вот, пройдете по тому же маршруту, но теперь уже как настоящие пехотинцы босса Джованни. Невозмутимо и с достоинством…

Синьор Альваро даже приосанился, показывая, как именно должно выглядеть достоинство пехотинцев босса Джованни.

– А теперь можешь задать мне пару вопросов, – наконец сказал он.

– А что мы должны делать, синьор Альваро? – спросил озадаченный Хэнкс.

Он был уверен, что ему поручат разобраться с какими-нибудь крутыми парнями, к каковым он себя также причислял. Погони, скрежет автомобильных покрышек и стрельба от бедра из автоматического оружия – таким представлялось Хэнксу его первое задание. А тут – пройдитесь с достоинством!

– Я же сказал: только пройдетесь, и на этом все. Никого не трогать и не задевать.

– Но… но если какая-то тварь вдруг будет угрожать нашей жизни, синьор Альваро!..

– Ну, если вопрос пойдет о жизни и смерти, тогда вступайте в бой – ничего не поделаешь. Но в таком случае никаких шуток и полумер быть не может. Нож просто так не вынимать и пистолетом над головой не размахивать. Понятно?

В голосе Альваро все так же звучали презрение и издевка, однако Хэнкс их не слышал, мысленно примеряя на себя новое амплуа достойного человека.

Впрочем, делать было нечего. Никто его не тянул за язык и не заставлял набиваться в работники к боссу Джованни. Дефлектор буквально преследовал одного знакомого гангстера, чтобы тот нашел ему «хорошее применение», и тот при случае замолвил слово. У мистера Перло как раз намечалось расширение штатов, и уличных оболтусов решили взять на воспитание. К тому же и стоили они недорого.

Хэнкс Дефлектор вернулся к своим дружкам, окрыленный высоким доверием, начисто позабыв про свое удивление. Теперь он сам, тем же насмешливым тоном, разъяснял членам шайки, почему нельзя громко сквернословить, плевать на пол и хватать за грудь приглянувшуюся девушку.

– Теперь мы пехотинцы босса Джованни, ребята. И никто не смеет переступать нам дорогу. Вам понятно?

– И даже ребята с Блэк-Энда? – гундосо переспросил парень по прозвищу Семафор, которому неделю назад сломали в Блэк-Энде нос.

– Блэк-Энд – обычная уличная шпана, дружище, а мы профессионалы. Мы наемники – псы войны! – уже закричал Хэнкс так громко, что несколько бродяг, копошившихся у мусорных баков, оглянулись.

– Ну, насчет псов войны ты немного загнул, – возразил Томато и поиграл мышцами лица. Затем задумчиво перекинул из руки в руку кастет и добавил: – Мы еще не псы войны – факт.

– Но будем! – уверенно пообещал Хэнс.

– Это ясен пень, – согласился Томато.

8

Обычно Хэнкс Дефлектор выступал впереди войска, состоящего из тридцати двух головорезов, но на этот раз он решил взять с собой только пятнадцать человек – тех, кто, по его мнению, выглядел наиболее прилично и походил на достойных пехотинцев босса Джованни.

После более чем усиленного инструктажа бойцы Дефлектора чувствовали себя скованно и делали странные вещи, совершенно не свойственные им прежде.

Например, Семафор при входе в подземку придержал стеклянную дверь, чтобы та не ударила старушку. Да еще добавил при этом:

– Осторожнее, бабуля…

Дружки как по команде уставились на него с таким видом, будто у Семафора свалились штаны.

Другой случай – Томато. Он по настоянию Хэнкса не доставал из кармана кастет, а чтобы занять руки, купил в киоске журнал. Именно купил, а не выхватил первый попавшийся из рук зазевавшегося прохожего. Впрочем, журнал не мог заменить кастета, и Томато сосредоточенно мял бумагу узловатыми пальцами, чувствуя с непривычки легкое головокружение и тошноту.

Обитавшие в переходах нищие, которых Хэнкс регулярно грабил, при появлении отряда в кожанках моментально попрятались, однако громилы даже не посмотрели в их сторону, следя за своей осанкой и походкой.

На пересечении подземных частей Сороковой и Триумфальной улиц вся группа остановилась у общественного туалета. Раньше для физиологического облегчения годился любой угол, однако теперь менялось буквально все.

Подавая личный пример, Хэнкс первым вошел в туалет и прежде всего остановился возле умывальника, чтобы сплюнуть. Раньше он не задумываясь плевал на стены и не подозревал, что эта привычка стала для него необходимостью, почти такой же важной, как дыхание. От долгого воздержания во рту у Дефлектора образовалась неприятная сухость, и он опасался, что это отразится на его здоровье.

Из кабинки вышел Синий Кактус. Цепь с шипами, которую он прежде повязывал в качестве пояса, была спрятана под куртку, и Кактус выглядел как обычный человек. Правда, сейчас он заметно нервничал.

– Там это… – сказал он, кивая через плечо. – Вода…

Хэнкс внимательно посмотрел на своего дружка и не сразу понял, что тот только что спустил за собой воду. Когда же до него дошло, он захотел похвалить Кактуса, но потом решил не делать этого, а лишь сказал:

– Это же нормально, Синий.

9

Далее обход территорий происходил без приключений, и группа Хэнкса, спустившись еще на пару ярусов, двинулась вдоль вереницы стеклянных дверей универмага «Маршалл».

Ярко освещенные торговые залы изливали свет в сумрачную галерею и создавали атмосферу праздника, а возбужденные покупками посетители универмага придавали этому ощущению большую достоверность.

– Клево, – не выдержал Семафор. – Прямо как на День независимости. Не хватает только салюта.

Остальные его поддержали, поскольку настроение у всех было приподнятое. Мучительный обход был практически закончен, и можно было подняться наверх и в каком-нибудь проходном дворе снова почувствовать себя человеком.

– Эй, Хэнкс, – остановился вдруг Томато. – Кажется, я вижу одного знакомого парня.

– Ну и что?

– А то, что он мне чуть башку не разбил…

– Кто?! Где?! – вскинулся Дефлектор и, проследив взгляд Томато, тотчас узнал своего давнего обидчика. – Точно! Он!

– Валим его, Хэнкс?! – уточнил Синий Кактус, и в его голосе послышалось зарождавшееся возбуждение.

– Валим однозначно, Синий, – подтвердил вожак. – Валим.

Заметив движение группы хулиганов, посетители небольшого кафе стали быстро расходиться, подхватывая покупки и оставляя недоеденные бутерброды.

Увидел их и тот парень, с которым они собирались разделаться.

– Окружайте гада! – скомандовал Хэнкс, и в его руке блеснуло тонкое лезвие ножа.

Кактус развернул свою цепь с изогнутыми шипами, а Томато, отбросив измятый журнал, поудобнее перехватил кастет.

Из задних рядов выскочил боец Хэнкса по прозвищу Бешеный и, размахивая отточенным крюком, бросился на прижатых к стойке врагов.

– Осторожнее, он шустрый! – предупредил Дефлектор Бешеного, однако тот уже получил по голове пустым кофейником и рухнул на пол.

Встретив такой яростный отпор, громилы на секунду остановились, и этого хватило, чтобы оба их врага перепрыгнули через стойку и оказались в небольшой импровизированной крепости.

Дефлектор крякнул от досады и метнул нож. Он просвистел над ухом одного из противников и вонзился в пластиковую панель. В ответ обороняющиеся окатили людей Хэнкса кипятком, и несколько человек пострадали. Бедняги побросали ножи и стали орать дикими голосами, а в это время оба виновника скрылись за служебной дверью.

Кактус запоздало шваркнул цепью по стойке и, перепрыгнув через нее, помчался в погоню. Дефлектор последовал за ним, увлекая за собой всех, даже ошпаренных, и вскоре банда неслась по запутанным коридорам, при случае нанося удары всем, кто попадался под руку. Постепенно крашеные стены подвальных помещений сменились коридорами с грубой каменной кладкой, местами попорченной сыростью.

Томато со злости разбил пару валявшихся в пыли писсуаров, а затем и лицо человеку в спецодежде электрической компании. Остальные работники сетей успели разбежаться.

– Ну и где мы теперь? – спросил Кактус, едва переводя дыхание после быстрого бега.

– А хрен его знает, – пожал плечами Хэнкс. – Давайте пойдем туда. – Он неопределенно махнул рукой в сторону узла, из которого расходилось несколько сумрачных коридоров.

Чтобы собрать остальных членов банды, пришлось покричать, но эхо искажалось в туннелях и возвращало назад чужие тяжкие стоны, как будто обитатели земельной толщи стучались в кирпичные стены и просились на свободу.

Эффект был жуткий, и Хэнкс начал громко ругаться, чтобы подбодрить себя и остальных.

Проплутав в сырых переходах с полчаса, Хэнкс и его люди, сломав пару решеток, оказались в складском помещении универмага. Они были обессилены и подавлены, а потому жестоко избили кладовщика, поставив ему в вину, что он «старый козел».

Однако на выходе их уже ждали усиленные полицейские наряды, и первый глоток свежего воздуха был сопровожден нестерпимо ярким светом и командой через мегафон:

– Оружие на землю, руки вверх, подонки! Вы у нас на мушке!

Щурясь от мощных прожекторов, Хэнкс тут же поднял руки, а следом за ним, побросав ножи и кастеты, стали сдаваться и остальные.

– Рассредоточиться! – продолжал надрываться мегафон. – Рассредоточиться вдоль стены, руки за голову!

Бандиты не стали сопротивляться и выполнили приказание. Только после этого из-под прикрытия полицейских машин стали выходить патрульные, вооруженные штатными дробовиками.

– А ты, значит, у них главный? – спросил Хэнкса офицер, кричавший в мегафон.

– Вроде так, – нехотя ответил Дефлектор и тут же получил в живот стальным кулаком.

– Когда с тобой говорит лейтенант Стиллер, подонок, ты должен отвечать «так точно», – пояснил офицер. – Поднимите его, что-то он плохо себя чувствует.

Двое патрульных защелкнули на запястьях Хэнкса наручники, а затем дернули его вверх, будто какую-то дохлую кошку.

Между тем остальные члены банды уже были скованы наручниками, и их по одному рассаживали в прибывавшие машины. Собравшиеся по такому случаю зеваки одобрительно кивали головами, соглашаясь с методами полицейских.

– Я… я работаю на Джованни Перло… – произнес Дефлектор, как только смог восстановить дыхание.

– Правда?! – обрадовался лейтенант. – А дочку мэра ты случайно не трахаешь?

С этими словами Стиллер выдал серию ударов по ребрам Хэнкса, и тот потерял сознание.

10

Когда все арестованные были распределены по местам, полицейские машины выстроились в длинную колонну и с включенными сиренами поехали в управление.

Зеваки начали расходиться, и спустя десять минут уже ничто не напоминало о таком заметном происшествии. Лишь после этого дверь порномагазина, стоявшего через улицу напротив, приоткрылась, и оттуда вышли Эрвиль и Кэш.

Лу держал в руках глянцевый журнал «Очевидно, но просто невероятно», а Джим довольствовался коробочкой с надувной девушкой «беби-супер».

Они постояли у выхода пару минут, наблюдая за проносящимися по ярусам автомобилями, а затем Лу выдохнул воздух и произнес:

– На этот раз, кажется, пронесло.

– Да ладно, пустяки какие, – отмахнулся Джим, отмечая, что коленки еще предательски подрагивают. – Пошли лучше домой.

– И как можно скорее, – согласился с ним Эрвиль. – А то у меня такое ощущение, что за нами кто-то наблюдает.

– Да будет тебе! – не сдержавшись, воскликнул Кэш и стал обеспокоенно вертеться. – Кому мы нужны, Лу? А что касается этих ребят, так это те, которых я поколотил, когда спасал Нену. Ладно, пойдем отсюда, просто это место такое – нехорошее.

И они двинулись по улице, сначала немного скованно, с опаской вглядываясь в лица прохожих, но постепенно от ходьбы тревога отступала, и вскоре друзья были готовы шутить над тем, что с ними приключилось.

– А ты здорово саданул того парня чайником, Джим!

– А ты ошпарил их кипятком! Они орали, как поросята!

– Точно, в следующий раз будут обходить нас стороной… – заявил Лу, но, поняв, что сказал, добавил невесело: – Или просто прирежут по-тихому.

– Да брось ты, их теперь упекут за решетку надолго, – попытался успокоить друга Джим, однако сам не очень верил в сказанное.

– С другой стороны, – задумчиво произнес Эрвиль, – это знак, что нам нужно убираться в Кинто. Раньше здесь не было работы, а теперь вдобавок не будет спокойной жизни.

– С чего ты взял? Таурос огромный город. Вероятность нашей с ними встречи ничтожна.

– Мальчики-и! – неожиданно прозвучал хрипловатый женский голос, не лишенный мелодичности.

Лу и Джим остановились, и от стены к ним шагнула девушка в высоких сапогах и короткой шубке из искусственного меха.

– Вижу, вы нуждаетесь в женском участии, – произнесла проститутка.

– Да нет, мы в полном порядке, – заверил ее Лу.

– Я подарю вам клиентские карточки со скидкой пятнадцать процентов… – пропела девушка и, распахнув шубку, продемонстрировала свою витрину.

– Спасибо, мисс, но нам сейчас не нужно, – возразил Джим.

Девушка запахнула шубку, и ее лицо сделалось злым.

– А зачем тогда вам эти журнальчики, ребята? А в коробочке подружка резиновая – я не ошиблась?

– А это не наше! – брякнул Лу.

– Ну да, мы на улице нашли, – соврал Кэш и потащил Эрвиля за руку.

– Онанисты несчастные! – крикнула им вслед проститутка и снова прилипла к стене, высматривая других клиентов.

– Слушай, давай выбросим эту гадость, а то нас все за извращенцев принимать будут, – предложил Лу, когда они уже отошли от места оскорбления.

– Ну вот еще! Я за «беби-супер» у Бушманского два квадратных метра пластика выменяю.

– Зачем тебе пластик – из него корпус к лонгсфейру все равно не построишь.

– Корпус не построишь, а лобовой отражатель сделать можно.

– Ты же закрыл тему со своим летающим монстром, Джим. Или нет? Зачем он тебе? Лучше поищи, кому это железо можно сбыть. Может, выручишь за него хоть несколько сотен.

Пару минут они шли молча, слушая звуки вечернего города, а затем Эрвиль внезапно остановился и обернулся, вглядываясь.

– Ты чего? – спросил его Джим.

– Ты знаешь, у меня опять это чувство…

– Что за чувство? – снова спросил Кэш, хотя понимал, о чем речь. Он и сам ощущал это.

– Ну, как будто нам в спины кто-то смотрит.

– Да никто не смотрит. Это у тебя нервное. Давай разоримся на такси и доедем домой без проблем.

– Давай, – согласился Кэш. – Впервые за столько времени наш бетонный ящик кажется мне родным домом.

Такси подвернулось как нельзя кстати, и скоро Лу и Джим оказались возле высокого бетонного обелиска, который считался их домом.

Голые стены, устремленные в вышину, были похожи на странное шоссе, ведущее в небо. Иногда созерцание компакт-хауса в такое время суток вызывало у Джима необъяснимые ощущения нереальности происходящего. Лишь мерцающие на его вершинах габаритные огни не давали Кэшу полностью погрузиться в это непонятное состояние. Вот и сейчас, едва он вышел из такси, как взгляд его невольно приковали острые углы компакт-хауса и лишенные окон бетонные плоскости.

Между тем возле широкого подъезда – входа в этот человеческий термитник – никогда не прекращалась суетная деятельность живых существ.

– Эй, Джим, вон Абигайль, – заметил Эрвиль.

Кэш тотчас отвлекся от созерцания бетонного колосса и, опустив взгляд до уровня человеческих лиц, действительно увидел Абигайль. Она как раз закончила разговор с каким-то щеголем у его автомобиля и пошла навстречу Джиму и Лу.

Бигги выглядела очень хорошо. Шоу, на которое она ходила, явно пришлось ей по душе.

– Привет, мальчики, – светясь неподдельной радостью, поздоровалась она.

– Здравствуйте, Абигайль, – со скрытой дрожью в голосе произнес Лу, спрятав за спину порнографический журнал.

– Привет, – буркнул Кэш, не ожидая от ситуации ничего хорошего.

– Джимми, я уже освободилась, – начала Бигги, – может, нам еще разок? Сегодня днем было очень здорово. В чем дело? Ты не хочешь?..

Джим отчаянно гримасничал и косил глазами на Лу, чтобы Бигги поняла, но у нее было хорошее настроение, и она не замечала никаких знаков.

– Так… значит, вот ты как… Джим! – перейдя на фальцет, выкрикнул Лу и, сорвавшись с места, побежал ко входу.

– Лу! Постой, Лу! – попытался задержать приятеля Кэш, но Эрвиль унесся как ветер.

– Что это с ним? – удивленно спросила Абигайль.

– Не прикидывайся, ты ведь знаешь, что этот парень в тебя влюблен по уши.

– Но это ж как давно было – уже, наверное, полгода. Я и думать забыла, – развела руками Бигги.

– Ты испортила человеку настроение, Бигги. Я ведь сказал ему, что ты приходила сегодня, чтобы отдать мне пятьдесят кредитов.

– А как он узнал, что я приходила?

– Очень просто – по запаху духов, которые он тебе подарил.

– Вот это нос у человека!

– Это не нос, это любовь, Бигги. А ты ведешь себя как… как… Я даже слов не найду.

– Ой, подумаешь, слов не найдет. Что же мне, из-за его любви теперь работу бросать?

– Не знаю, – пожал плечами Джим. – Ну ладно, я лучше пойду.