Текст книги "Наемник"

28

Утро было чудесное. Люция проснулась еще до прихода горничной, которая должна была одевать молодую госпожу.

Девушка спрыгнула с кровати и, подойдя к окну, посмотрела на бескрайнюю водную стихию. Сейчас, под утренним солнцем, участки с соленой и пресной водой имели разные оттенки – от серого до голубого и зеленоватого.

Заметив какое-то движение слева на террасе, Люция открыла окно и высунулась наружу.

Там оказался тот самый парень, которого вчера она два раза видела мельком. Первый раз, у причала, а второй – во время ужина. Он выходил ей представляться вместе с шеф-поваром маэстро Рудольфом. Люция вспомнила его имя – Таурос.

Теперь этот красавец упражнялся на тренажерах, и Люция с восхищением наблюдала, как напрягаются его мышцы.

«Вот это самец, – подумала она. – Пожалуй, он будет покрасивее Карла».

Карл был одним из ее телохранителей, и им она намеревалась заняться здесь, на вилле. Однако Карл боялся молодой хозяйки, поскольку знал, чем для него могли закончиться даже самые невинные шалости. Судьба Ханна была тому примером.

В дверь негромко постучали. Люция обернулась и увидела горничную.

– Доброе утро, мисс, – робко произнесла та. – Я пришла помочь вам одеться…

– Не нужно, – махнула рукой девушка, – я сама.

– Как скажете, мисс…

Горничная поклонилась и ушла, а Люция побежала в ванную, ей не терпелось поскорее завести знакомство с Тауросом.

К завтраку она явилась с живым румянцем на щеках, стреляя по сторонам блестящими глазками, в ожидании когда появится Таурос. Однако завтрак закончился, а он так и не пришел.

Постные лица учителя Юнга и его коллеги миссис Кроули не добавляли хорошего настроения, и Люция вконец расстроилась.

– Что-нибудь не так, мисс Гутиерос? – спросил управляющий Модест. – Вам все понравилось?

– Да, – кивнула Люция. – А почему не появились повара?

– Они выходят только один раз – в первый день приезда господ. Таков порядок, но, если вы хотите, они будут.

– Нет, не хочу! – капризно выкрикнула Люция и, вскочив из-за стола, пошла к выходу из столовой. Возле двери она остановилась.

– Мистер Юнг, не опаздывайте, я буду ждать вас в классной комнате, – распорядилась «принцесса» и, выйдя из столовой, громко хлопнула дверью.

Прислуживавшие за столом женщины переглянулись, а старший телохранитель Генри Пипон пояснил:

– Видимо, это влияние здешнего климата. – Он посмотрел в затылок учителю и добавил: – А вы, мистер Юнг, действительно не рассиживайтесь долго…

– Да я, собственно, уже все. – Учитель поднялся из-за стола, решив, что в крайнем случае сможет позже поесть на кухне.

– Я не имел в виду, что вы должны прерывать завтрак, – сказал Пипон.

– Ничего страшного. Нужно пользоваться случаем, пока у мисс Гутиерос появилось желание учиться, – сказал учитель и спешно покинул столовую.

Когда Тобиас Юнг вошел в классную комнату, Люция, как прилежная ученица, уже сидела перед раскрытой тетрадкой.

– Очень похвально, мисс Гутиерос, очень похвально. – Юнг прошел за учительский стол и, взглянув на девушку, объявил:

– Итак, мы переходим к теме, которую нам настоятельно рекомендовала ваша мать, мисс Гутиерос, – «Логарифмы».

Люция вздохнула. Она уже имела с матерью неприятный разговор на эту тему.

– Зачем мне эти логарифмы, мама, если я не собираюсь поступать во всякие там университеты? У нас достаточно денег, чтобы жить без образования!

– Пойми, Люция, сейчас наступают другие времена. Образование нужно не только для бизнеса, но и для имиджа преуспевающего человека. И потом, никто из моих братьев да и вообще из рода Марсалесов не знал о логарифмах ровным счетом ничего, хотя твой дядя Игнасио желал учиться. Правда, наш отец думал иначе и заставил Игнасио заниматься плантациями, но это не означает, что так должно быть всегда.

– По мне, так уж лучше заправлять этими плантациями, чем зубрить логарифмы.

– Да ты не спеши. Все у тебя будет: и свой бизнес, и многое другое, но знание логарифмов тебе не помешает, Люция. Учение – это свет, так сказал очень давно кто-то из великих…

– Он был мафиозо? – спросила Люция.

– Ну, не думаю. Великими людьми становятся не только мафиозо.

– Правда? – удивилась девушка. С самого детства она была уверена, что только люди, идущие против законов, могут что-то решать в этом мире и добиваться успеха.

– И потом, совсем недавно я встречалась с Джанфранко Ферре – это очень влиятельный босс из Фрайбурга. Так вот его шестнадцатилетний сын изучает логарифмы. Неужели ты, Люция, хуже каких-то поганцев из Фрайбурга?

И тогда девушка поняла, что спорить бесполезно.

29

Клаусу пришлось плыть не менее двух часов, все время забирая на восток, прежде чем он попал в теплое течение, которое само понесло его к «Дому лилии».

Клаус плыл по поверхности, но время от времени погружался под воду.

Теплое течение изобиловало мигрирующими морскими животными, среди которых попадались и не совсем безобидные.

Один раз Клаусом заинтересовались пятнадцатиметровые морские питоны. Они подошли настолько близко, что ему пришлось вертеться на месте с ножом в руках.

Видимо, добыча показалась питонам слишком подвижной, и они ушли, растворившись в глубине.

Во второй раз на Клауса едва не напала стая речных собак – больших хищных тюленей. Ему пришлось истратить на них один заряд пистолета, и, только сожрав своего раненого собрата, стая отправилась дальше.

По мере приближения к плавучей вилле все больше попадалось крупных тритонов. Они любили устраиваться вблизи людей и кормились отбросами, ленясь самостоятельно добывать пропитание.

Завидев Клауса, тритоны приближались к нему почти вплотную, но, видимо, не чувствуя приятных запахов, уходили. И хотя эти существа были безобидны, Клаус не расслаблялся – поблизости вполне могли оказаться и крупные хищники, охотившиеся на тритонов.

Примерно в полукилометре от «Дома лилии» Клаус заметил отходящий от причала катер. С того места, где он находился, судить о курсе катера было трудно, но можно было предположить, что охранники отправились осматривать район рифов.

Решив, что дальше двигаться в надводном положении опасно, Клаус вставил загубник и ушел под воду.

Распугав стайку придонных рачков, он спустился к самому дну, благо глубина здесь не превышала пяти метров.

Кое-где в расщелинах молодых рифов попадались лежки морских зверей, так что на всякий случай Клаус плыл с ножом в руке. Это был хороший нож, чем-то похожий на тот, что был у Клауса прежде. У него имелась даже алмазная пилка, на случай если придется перерезать металлический трос.

Клаус плыл, не совершая резких движений и стараясь экономить силы, поскольку регенерационный фильтр давал мало кислорода. Чтобы не сбиться с пути, он всплыл еще один раз и, мельком взглянув на виллу, решил добраться до стоявшей чуть в стороне скоростной яхты.

Уже через полчаса он вынырнул у противоположного от виллы борта яхты и, как следует продышавшись, снова погрузился под воду.

Несмотря на теплое течение, вода становилась все холоднее, и вскоре Клаус разглядел на песчаном дне первый ключ, над которым вились завихрения белоснежного песка.

Стараясь не думать о холоде, Клаус добрался до причала и всплыл в небольшой полости, как будто специально приготовленной для таких целей. Здесь можно было отдышаться и послушать, о чем говорили люди на причале. Как раз в этот момент послышался звук подходящего катера.

«Разведка возвратилась», – подумал Клаус, чувствуя, как холод пробирается даже сквозь утеплитель костюма.

Мотор заглох, поднятая катером волна заплескалась у стен пристани. Нос судна стукнул о причал, послышались голоса:

– Ну, чего там?

– Ничего, все облазили – везде мелко, но ничего не нашли.

– А ты, Джи, забирался сегодня в воду?

– Да, Генри, ощупал все, что можно. Ничего подозрительного…

– Может, радар ошибся, Жорж? – спросил Генри.

– Ошибиться он не мог, но, возможно, это была брошенная лодка.

– Ну хорошо, был там кто-то или нет, но смотреть нужно в оба. Джи, ты после обеда еще раз полезешь в воду, а Карл и Рауль будут все время рядом с девочкой, в особенности когда она сидит у воды…

«Так, – отметил Клаус, – это уже лучше».

Причал не походил на место, где сидят у воды, и Клаус снова погрузился в воду, чтобы пройти под виллой на другую ее сторону.

Под днищем плавучего дома было сумрачно и страшно холодно. Именно в этом месте подземных ключей было больше всего. Клаус не на шутку забеспокоился, успеет ли он что-то предпринять, прежде чем совсем окоченеет.

Будь у него кислородный баллон или мембранный аппарат, можно было поактивнее двигаться, но регенерационный фильтр не позволял тратить кислород столь расточительно.

Вскоре света стало больше, и Клаус пошел к поверхности.

Соблюдая крайнюю осторожность, он всплыл под решетчатой площадкой, сделанной, видимо, для того, чтобы поднимающаяся от воды прохлада позволяла господам спокойно дремать после обеда.

Клаус посмотрел на часы. Они показывали двенадцать с четвертью, а это означало, что скоро сюда должна была прийти Люция, дочь Солейн Гутиерос.

30

Еле сдерживаясь, чтобы не проглотить обед наскоро, Люция не спеша покончила с десертом и походкой ленивой кошечки отправилась к себе в комнату.

Едва скрывшись от посторонних глаз, она тут же бросилась к своему гардеробу и стала выбрасывать на кровать все, что необходимо было примерить.

– Это слишком старомодно, а это чересчур провинциально, – бормотала Люция, откладывая в сторону тот или иной туалет.

В дверь робко постучали.

– Кларис, это ты? – крикнула девушка.

Дверь открылась, послышался голос Кларис:

– Да, мисс, это я…

– Я пойду загорать, а ты убери тут все, но прежде… – Люция задумалась, стоит ли говорить об этом горничной. – Прежде найди Тауроса и скажи, чтобы пришел на «решетку» или как вы ее там называете.

– Я поняла, мисс Гутиерос, – кивнула Кларис и вышла, а Люция приступила к повторному отбору. Она пересмотрела все, что отобрала в первый раз, и пришла к выводу, что ничего нового ей не придумать, главное – это минимум одежды и максимум открытого тела.

Надев красный купальник, Люция посмотрелась в зеркало и решила, что выглядит завлекательно.

Она накинула на плечи халат, взяла широкополую ажурную шляпу и книжку, которую не собиралась читать. В фильмах девушки с книжками казались ей утонченными и загадочными.

Едва Люция вышла в коридор, как из-за угла показался Карл.

– Как я выгляжу, Карл? – улыбнулась ему девушка и распахнула халат.

– Как всегда отлично, мисс Гутиерос. Вы собираетесь загорать?

– А ты можешь предложить что-то еще? – Люция шагнула к охраннику и положила руку ему на плечо. – Дотронься до меня, Карл. Не бойся, я тебя не укушу.

Полуприкрытые глаза девушки загадочно мерцали, а ее тело казалось Карлу безумно желанным, но он вспомнил почерневшее, с выпученными глазами лицо Ханна.

– Я… я здесь не для этого, мисс…

– Ну ладно, – сразу согласилась Люция, – тогда проводи меня на «решетку».

Они прошли через весь дом, и с обратной его стороны, возле ухоженного садика, их встретил Рауль.

– Привет, Рауль! – улыбнулась Люция. – Где же ты был, мы с Карлом так целовались! Он требовал большего, но я ему не позволила…

Рауль уставился на своего коллегу, а лицо Карла пошло красными пятнами.

– Ты что, придурок? – тихо произнес Рауль, когда Люция прошла вперед.

– Я не придурок. Просто девочка так шутит…

– Лишь бы она так не шутила при своей маме…

Телохранители проследовали за Люцией, поливавший кусты садовник посмотрел им вслед и произнес:

– Ну дела…

Когда Люция ступила на площадку для отдыха, там уже все было готово: зонт, кресло, столик с фруктами и охлажденными соками, а также затребованный Таурос, который прилагался ко всему перечисленному.

Увидев парня, охранники переглянулись, и Карл решительно двинулся вперед.

– Ну-ка ты, повар, вали отсюда… – начал было он, но Люция его остановила:

– Эй, Карл, распоряжаться здесь могу только я. А мистер Таурос приглашен мною специально для… В общем, мы будем говорить о всяких там блюдах…

– Как скажете, мисс… – поклонился Карл и отступил, а приободренный Таурос заулыбался.

Люция сбросила халат и, усевшись в кресло, забросила ноги на стол. Затем взглянула на красавца из-под полей шляпы.

– Тебе не кажется, Таурос, что мои ноги недостаточно загорели?

– Они очень красивы, мисс…

– Я не об этом. Мои ноги нуждаются в дополнительном уходе, ты так не считаешь? – Люция покосилась на Карла.

– Как прикажете, мисс Гутиерос, – снова улыбнулся Таурос. Он понял, что нравится молодой хозяйке, и демонстративно поигрывал мышцами, напрягая то одну, то другую группу.

– Если тебе не трудно, Таурос, разомни мне ноги.

– Как?

– Ну, просто руками… – Люция поймала на себе взгляд стоящей поодаль горничной. – Можешь идти, Кларис. Ты мне больше не нужна…

Таурос все еще стоял, не зная, что делать. Он не решался притронуться к молодой хозяйке.

– Давай начинай, Таурос, не заставляй меня ждать…

Помощник повара встал на одно колено и начал массировать ступню Люции. Через несколько минут девушка сделала ему замечание:

– Выше, Таурос, выше, пожалуйста, и понежнее.

Играя своими геркулесовыми мышцами, красавец неуклюже растирал Люции ноги, а она, досадуя на его неумение, играла как могла, издавая стоны и закатывая глаза, как будто Таурос делал с ней что-то невероятное.

Пораженный садовник, сидя в кустах, пожирал глазами молодую хозяйку, то и дело повторяя одну и ту же фразу:

– Ну дела… Ну дела…

Знакомые с фокусами своей подопечной, Карл и Рауль с невозмутимым видом прохаживались возле воды и заранее жалели беднягу Тауроса.

– Ладно, хватит… – Люция легонько оттолкнула красавца и сняла ноги со стола. – Слушай, а может, ты придешь, чтобы принять со мной душ?

– Я… я занят на кухне, мисс…

– Да ладно тебе, на кухне тебя подменит Карл… Ты ведь не против, Карл? – Девушка повернулась к телохранителю.

– Как скажет мистер Пипон, – ответил тот, пожимая плечами.

– И ты знаешь, Таурос, чем мы займемся в душе? – Присутствие трех мужчин подстегнуло воображение Люции, она уже представляла себе сплетенные в душевой кабине тела, двигающиеся под струями теплой воды. – Ну так ты придешь? – Люция положила ладонь на бедро Тауроса и вдруг истошно закричала.

Чья-то рука сомкнулась на ее лодыжке, Люция почувствовала резкую боль и закричала еще сильнее, как кричат только смертельно раненные звери.

Все длилось какие-то мгновения, никто ничего не успел понять. Карл и Рауль выхватили пистолеты, а Таурос завопил, что под настилом кто-то есть, и решительно бросился в воду.

Карл тут же подхватил бесчувственную девушку.

– Куда это он? – спросил выскочивший на шум Джилберт.

– Что случилось?! – крикнул прибежавший Генри Пипон. Одна его щека была намазана пеной для бритья. – Что с ней?!

– Кажется, это просто краска, – сказал Карл, размазывая по лодыжке Люции что-то похожее на губную помаду.

Из-за спин телохранителей выглядывали горничные и работники дома.

– Джи и Нокс – быстро под воду! – приказал Генри. – Рауль и Жорж, садитесь на катер и будьте наготове!

В этот момент Люция открыла глаза.

– О, Карл, ты все-таки до меня дотронулся…

– У вас ничего не болит, мисс? – спросил Генри.

– Все нормально, – ответила девушка. – Вы его поймали?

– Уже ловим, мисс.

Джилберт и Нокс к тому времени успели сбегать за снаряжением и собирались погрузиться в воду. С противоположной стороны виллы заработал двигатель катера, и скоро он выскочил из-за угла.

– Крутитесь вокруг дома и смотрите внимательно – он обнаружит себя пузырьками, – распорядился Генри.

– Только пусть не перепутают с ним нас, – добавил Джилберт, и они с Ноксом плюхнулись в воду.

– Карл, отведи мисс Гутиерос в ее комнату и возьми с собой кого-нибудь из прислуги, – сказал Пипон.

– Эй, кажется, здесь записка! – подал голос Модест, помогавший горничным поднять перевернутый стол и кресло. – Вот, смотрите!

Пипон взял кусок пластика и прочитал написанные на нем несколько слов.

– Все ясно, – сказал он, – телефон мне. Быстро!

– Телефон сюда, Сьюзи! – продублировал команду Модест, и вскоре одна из горничных принесла трубку.

– Всем отойти, – сказал Пипон и начал набирать номер.

– Всем отойти! – повторил Модест.

– И тебе тоже, приятель… – добавил Генри.

В трубке послышалось несколько щелчков, затем строгий голос Солейн Гутиерос:

– Слушаю вас.

– Это я, мадам, Генри Пипон… – несмело начал охранник.

– Генри? Что случилось? – перепугалась Солейн.

– Ничего не случилось, мадам. С Люцией все в порядке, – поспешил успокоить хозяйку Пипон.

– Так, значит, что-то все-таки случилось?

– Ровным счетом ничего, просто нам подбросили записку и…

– Что еще? Говори, Генри, не зли меня.

– Вашей дочери испачкали ногу краской.

– Какой еще краской? – не поняла Солейн.

«Ох, она меня пристрелит. Она меня пристрелит собственной рукой…» – подумал Пипон и сказал:

– Люция отдыхала на «решетке», ну, и кто-то поднырнул снизу и провел ей по лодыжке красным маркером и еще оставил записку.

На том конце последовала пауза. Затем Солейн вздохнула и сказала:

– Читай записку…

– Ага. Тут всего одна фраза: «Родственники ни при чем».

– Все ясно… – обронила Солейн.

– Что ясно, мадам?

– Это не твое дело. Следи за Люцией и не подпускай ее близко к воде. Головой мне за нее ответишь…

И мадам положила трубку.

Возле решетки вскипела вода, и появились Джи и Нокс. Они поддерживали тело Тауроса.

– Да чтоб ты… – выругался Пипон и подскочил к краю, чтобы помочь. Подбежал Модест.

Вчетвером они кое-как вытащили труп на решетку. Пипон тяжело вздохнул. Смерть Тауроса ничего для него не значила, но само наличие трупа говорило не в пользу профессионализма Генри.

Джилберт выбрался из воды, стянул маску и сказал:

– Хороший выстрел – точно в сердце…

– Да, зря парень столько качался. Все его труды пропали… – добавил, отфыркиваясь, Нокс.

– Никаких следов? – обратился Пипон к Джилберту.

– Ничего нет…

– Почему же не видно было пузырей? Карл и Рауль стояли возле воды и обязательно бы их заметили.

– Должно быть, он пользовался регенерационным аппаратом, – предположил Джилберт.

– Шутишь, если в нем двигаться, задохнешься в момент, – возразил Пипон. – Я это сам пробовал.

– Ну, тогда не знаю…

– Может, он по течению пришел? – предположил Нокс. – Вон с востока идет теплая река, аккурат на дом…

– Да, это ты дело говоришь, – согласился Пипон и, повернувшись к кружившему неподалеку катеру, крикнул: – Жорж, посмотрите на западе!

– Что?! – не поняли на катере.

– Туда-туда! – крикнул Генри, показывая, куда нужно двигаться. Жорж кивнул, и катер помчался в указанном направлении.

Нокс уже снял с себя снаряжение и, глядя вслед удаляющемуся катеру, сказал:

– Этому парню спасибо нужно сказать, что он ее карандашиком пометил, а не ножом. Быть бы нам тогда покойниками…

– Это точно, – подтвердил Джилберт.

31

Когда послышались шаги и голоса, Клаус почувствовал облегчение. В ледяной воде время тянулось бесконечно долго, и он уже не раз ловил себя на мысли бросить все это и уплыть по теплому течению.

В крайнем случае он мог просто оставить записку и уйти, хотя это, конечно, не произвело бы должного эффекта.

Кто-то прошел прямо над головой Клауса, затем послышался женский голос.

«Наверное, это Люция…» – подумал Клаус.

Из-за холода он уже плохо соображал, однако отметил в голосе девушки игривые интонации. Люции отвечал мужской голос, звучавший очень неуверенно.

«Где же ее ноги? Что-то не вижу…» – Клаус пытался рассмотреть получше, но через стекло маски это плохо получалось. Он сдвинул ее на лоб, стало видно, что Люция закинула ноги на стол. Так далеко сквозь деревянную решетку он дотянуться не мог. Отверстия были не слишком большими – только-только протиснуть кисть.

Чуть в стороне скрипели чьи-то тяжелые шаги.

«Охранник… – догадался Клаус. – Ну когда же эта тварь опустит ноги?»

Из-под решетки он видел только нижнюю сторону стола и сиденья стула с частью попки Люции, обтянутой красными трусиками.

Вот кто-то подошел к девушке ближе. Они опять заговорили. Под телохранителем напряженно скрипнул пол.

Внезапно Люция застонала. Потом еще раз. Клаус досадливо подумал, что это совсем некстати. Неизвестно, как долго она привыкла заниматься сексом, а холод донимал Клауса все сильнее.

«Если в ближайшие пять минут она не опустит ноги на пол, придется уходить, – невесело размышлял Клаус. – Хоть бы охранник сделал ей замечание, хотя, возможно, он просто ждет своей очереди. Знала бы ее мамаша…»

Неожиданно девушка снова заговорила, и ее голос звучал совершенно спокойно.

«Так занимаются они сексом или нет? – гадал Клаус. – Чем бы ни занимались, лишь бы она опустила ноги на пол…»

И словно по волшебству, на решетку ступила босая ножка Люции. Ножка пошевелила пальчиками, и Клаус понял, что лучшего случая уже не будет. Негнущимися руками он выдернул из-за пояса маркер и записку. Затем, протиснув левую руку, схватил Люцию за ногу, а правой рукой оставил на ее лодыжке здоровую метку.

Люция заорала так, что Клаус сразу согрелся. Отпустив девушку, он пропихнул через решетку записку и, надев маску, ушел под воду.

«Если там есть дураки, то нужно поберечься», – подумал он и вытащил из-за пояса пистолет. Дураками он считал тех, кто пренебрегает правилами элементарной безопасности.

Дурак нашелся, но, к счастью, только один. Он грохнулся в воду, словно отвалившаяся от айсберга глыба, и стал вертеться на месте, пуча глаза во все стороны. Обнаружив в прозрачной воде Клауса, преследователь замер, предоставляя возможность прицелиться в него как следует.

Раздался металлический щелчок, и, оставляя след из пузырьков, пуля-игла точно поразила цель.

Поскольку прыгать в воду больше никто не рискнул, Клаус взмахнул руками и заскользил возле самого дна среди струй еще не остывшего течения.