Текст книги "Ректор для попаданки"

Я снова села на диванчик, сложив руки на груди. Не возьмёте, теперь я знаю управу на вас!

Господин Андреэ поклонился, запахнув полы плаща, и сказал:

– Если желаете знать, господин ректор, то девушка не лжёт. А всё остальное не в моей компетенции.

– Спокойной ночи, – сухо пожелал ему ректор. Менталист начертил рукой овал, который зажёгся огнём, и вошёл в него. Я вздохнула. Эдмонд покачал головой, пробормотал:

– Хорошо, всё хорошо.

Потом встал и обратился ко мне:

– Я определю тебя в одну из свободных комнат на ночь, а завтра ты получишь платье и шляпку. СПРАВЕДЛИВЫЙ СУД состоится в полдень, тебя проводят к месту, которое определят СУДЬИ.

– Благодарю, уважаемый Эдмонд, – ответила я ему с некоторым ехидством в голосе. – А позавтракать мне дадут? Я пью крепкий кофе с одной ложечкой сахара и капелькой сливок.

– Дадут, – коротко ответил он. – Прошу, сюда.

Цветной портал рассеял темноту кабинета, и я уже безо всякой опаски вошла в него.

И оказалась в крохотной келье с топчаном и столиком. Молча покачала головой и махнула рукой. Пусть так. Оглянулась – портал исчез, и кабинет ректора вместе с ним.

– Погодите, – я снова огляделась. – А где туалет?

Нет, прямо сейчас мне в эту волшебную комнатку не хотелось, но… сам факт отсутствия удобств напрягал. Поэтому первым делом я подошла к двери своей «кельи» и дёрнула за ручку.

С удивлением обнаружила, что дверь никто не запер. От сердца сразу как-то враз отлегло.

– Уф! – пробормотала я и вытерла со лба испарину. – Чёрте что творится в этом мире. Скорее бы дома оказаться. В привычной цивилизации безо всяких магов в чёрных плащах. И уж тем более, без надменных тупоголовых ректоров. Вот вроде и красавчик, но какое же непрошибаемое бревно!

Приоткрыв дверь своего временного жилища, я высунула нос наружу. Следовало выяснить наличие необходимых мест заранее, чтобы потом не оконфузиться перед этими серыми глазами.

В коридоре было тихо и пахло… вот этот непередаваемый запах пустых коридоров в университете. Сложно идентифицировать запахи, разложить их на составляющие, но общее впечатление было именно таким. Казалось, закрой я глаза, как перед мысленным взором тут же воскреснут стены некогда любимой альма-матер.

Вокруг царила благочестивая тишина, и я незаметной мышкой юркнула в тёмный зев коридора.

– Вперёд или назад? – тихо спросила саму себя и решила идти вперёд. На всякий случай считала двери, чтобы после смогла найти свою комнатушку.

Вопрос о том, как я узнаю дверь нужного мне помещения передо мной не стоял. Мне казалось, что я её точно узнаю, когда дойду до туалета.

Возможно, так и случилось бы, если бы вдруг…

– Ай! – громко взвизгнула я, запнувшись о что-то мягкое. В полумраке коридора сложно было сразу понять, что или кто стал причиной моего испуга. Но ответное «мяу» мгновенно меня успокоило.

Сев на корточки, я протянула руки к обижено нахохлившемуся котёнку.

И только я собралась подхватить свою потеряшку на руки, как сзади раздалось ледяное:

– Разве я неясно выразился? В подобном виде гулять по Академии запрещено!

Глава 3. Никогда не перечь судьям

– Ну так дайте мне приличную одежду и обеспечьте туалетом, – проворчала я, глядя, как ректор поднимает на руки мою Снежку. Поглаживая котёнка по голове, он сказал:

– Что ты о себе вообразила, интересно? Думала, тебе все поверят и сразу бросятся одаривать одеждой, украшать интерьер комнаты?

– Я у вас ничего не просила! – внутри всё аж задрожало от злости. – Меня выдернуло из моего мира, каруселью прокрутило до вашей библиотеки, там меня назначили хранителем, а вы… Вы мне не верите, менталиста подсылаете, чтобы в голове у меня копался, может быть, ещё в тюрьму на всякий случай запрёте?

– Ты сама испросила СПРАВЕДЛИВЫЙ СУД, – процедил он сквозь зубы. – Он и объявит наказание. В тюрьму тебя запрут или казнят.

– За что?! – я встала перед ним и даже на цыпочки поднялась, чтобы быть наравне.

– Суд скажет, за что. А пока – изволь вернуться в комнату и спать.

– В туалет, мне нужно в туалет!

– Потерпишь.

– Не потерплю! И вообще, это жестокое обращение с пленницей, я буду жаловаться!

– Кому?

– Королю! – сказала с вызовом.

– Не заставляй меня применять силу, – спокойно сказал Эдмонд.

– А и не надо применять никакую силу, – ответила с обидой. – Просто дайте сходить в туалет и всё. Потом я спокойно пойду спать.

Он закатил глаза к потолку, но со вздохом всё же кивнул:

– Хорошо, иначе, чую, мне сегодня не отдохнуть.

Вот и отлично! Я обрадовалась и последовала за ним, чеканящим шаг по коридору. Непробиваемый, непрошибаемый, но всё же сдался! Ура!

– Извольте, туалетная комната, – Эдмонд указал на неприметную дверцу чуть дальше по коридору, и я радостно влетела внутрь. А потом так же бодро выскочила наружу:

– Что это?

– Таулетная комната, – вежливо повторил ректор. Я покрутила головой:

– Знаете, я училась в универе, но у нас никогда не было вот таких туалетов! Это же дырка в полу!

– Вполне удобный туалет, – ректор пожал плечами.

– Вот сами там и облегчайтесь, – фыркнула. – А мне нужно более удобное место!

– Может, вас пригласить в мои личные покои? – с издёвкой протянул он.

– Отличная идея! – поддержала я.

И тут вмешалась Снежка, которую Эдмонд всё ещё держал на руках. Она встрепенулась и протяжно замяукала пискливым котячьим голосом, завозилась, желая спрыгнуть. Я протянула к ней руки:

– Снежечка, маленькая моя! Отдайте мне котёнка, живодёр! Вы точно не знаете, как с ним обращаться, ещё угробите!

– Да что ты себе позволяешь?! – возмутился он.

– Ми-а-а-а-ау!

– Милая моя, это совершенно неприлично! – сказал Эдмонд Снежке.

– МИ-А-А-АУ!

Ректор вздохнул так тяжело, словно его по меньшей мере заставили подарить почку первому встречному.

– Ларх с тобой, пошли.

Махнув мне рукой, Эдмонд развернулся спиной и, продолжая удерживать на руках мою кошку, открыл портал.

«Что-то я слишком часто использую порталы в последнее время, – подумала я, шагая в светящиеся пространственные врата. – Интересно, у них нет ограничений по прохождению сквозь порталы? Как ФЛЮ, например. Чтобы не облучиться чрезмерно…»

Очутившись в красиво обставленных покоях, я на миг даже забыла, что хотела в туалет.

В каждой детали чувствовался вкус, всё было подобрано идеально. И тёмно-коричневые шторы, и бежевый ковер под ногами, и обитая кофейным бархатом мебель. Мягкий жёлтый свет, струившийся из настольных ламп, лишь подчёркивал уют и стиль этой комнаты.

Не сравнить с моей кельей! Правда, я её плохо рассмотрела, но точно знаю – в келье я бы не жила, а вот в этой квартирке осталась бы с удовольствием.

– Туалетная комната там, – неопределённо показав рукой вправо, сказал ректор. И бережно опустил Снежку на кресло.

– Надеюсь, вы не избавитесь от моей кошки, пока я буду… отсутствовать.

– Она не твоя ко…

– Мяу! – перебила ректора Снежка и, глянув в мою сторону, муркнула. – Мияу. Мяу.

Словно пустила меня по делам, дав своё кошачье добро.

Странно, всё кругом слишком странно. Я пожала плечами и пошла исследовать ректорский туалет. Оставалось надеяться, что там будет что-то приличнее, чем дырка в полу.

Что ж, я не была разочарована. Керамический друг был в целом похож на земного собрата, отличаясь лишь формой, и то весьма незначительно. А вот бачок работал мудрёно, явно с применением магии.

Стоило мне нажать на кнопочку, как мини-смерч из лёгких искрящихся пылинок уничтожил всякие следы моего пребывания в этой комнате. Зато в воздухе запахло летними цветами.

– Вот это технологии! – восхитилась я. – И никакой тебе хлорки или «утёнка». Класс!

Вдруг мой взгляд скользнул по большому овальному зеркалу. И я замерла.

– Что за?.. – возмущённо пробурчала я, коснувшись прядки своих волос. Вместо привычного блонда, выбеленного стараниями знакомой парикхмахерши до красивого пепельного оттенка, моя голова теперь была… да что это за цвет вообще такой?

Я приблизила нос к зеркалу и вгляделась в прядку, зажатую меж пальцев. Синий? Фиолетовый? Бог мой, да тут половина радуги спряталась в моих волосах! Отойдя подальше, посмотрела на своё отражение в целом. Лицо не изменилось, и на том спасибо. Тело, судя по ощущениям, тоже не прибавило килограммов. Хотя от небольшого похудения в области животика я бы не отказалась, но уж имеем что имеем.

Получается, изменения коснулись лишь моих волос.

Когда первый шок от увиденного прошёл, я даже перестала пугаться себя. А что, цвет хоть и очень необычный, но мне вполне идёт.

Да и, справедливости ради надо признаться: давно мои волосы не выглядели настолько здоровыми и ухоженными.

Долго рассматривать себя в зеркале я не стала, беспокойство за Снежку гнало меня в комнату ректора. Как там моя шебутная кошка? И… почему он вообще сказал, что подобрашка не моя? Я не говорила ему о том, что нашла Снежку совсем недавно… Ох! Только бы кисуня не оказалась его питомцем, сбежавшим от хмурого зануды аж в другой мир! А то ведь этому умнику хватит «мозгов», чтобы обвинить меня ещё и в краже животного.

Но, когда я вышла из туалетной комнаты, Снежки в кресле не оказалось.

– Снежка! – позвала я. – Кис-кис, маленькая моя! Ты где?

– Она спит, – раздался голос Эдмонда из тёмного угла гостиной. – Ты сделала всё, что собиралась, в моей туалетной комнате?

– Так точно, товарищ ректор! – отрапортовала, взяв под несуществующий козырёк. – Готова отойти ко сну, но хочу знать, где мой котёнок!

– Р-р-р!

– Серьёзно, где Снежка? Я же волнуюсь за неё!

– Не стоит за неё волноваться, она спит!

– Я только посмотрю, – соврала, скрестив пальцы за спиной. Ректор прищурился, встал. Снежка лежала в его руках, как наследная принцесса кошачьего царя. Она спала безмятежно, раскинув свои маленькие лапки с растопыренными розовыми подушечками. Я протянула к ней руки:

– Дайте мне её, дайте, она такая милашка!

– Это не твоя кошка, – отрезал ректор.

– Так она ваша?

– Да, и я прекрасно забочусь о ней!

– До такой степени, что позволяете ей бегать по мирам и забираться в…

Договорить я не успела. В углу вспыхнула лампа – сама по себе, клянусь! Она вспыхнула несколько раз подряд и так же погасла. Эдмонд резко обернулся и подошёл к лампе. Смотрел внимательно, как она мигает – с неравными промежутками, как азбука морзе. Ух ты, да это же самый настоящий радиоприёмник!

Или магический телеграф? Хм-хм, могли бы уже и телефон изобрести.

– Возьми Снежианну и уложи её, – неожиданно сказал мне Эдмонд, обернувшись. Мда, интересно, он относится с котёнку, как к человеку!

– И куда, простите, мне её уложить? – спросила озабоченно, принимая сонную Снежку на руки.

– Там, в спальне на кровати, – ректор рассеянно махнул рукой куда-то вбок. Я проследила за его жестом и, пожав плечами, пошла в спальню.

Если мне очень понравилась гостиная, то в спальню я просто влюбилась! Мгновенно, с первого взгляда и навсегда. Когда вернусь домой, обязательно найду себе такую мебель и кровь из носу заработаю на неё!

Кровать была, как ни странно, ни два ни полтора: не односпальная, но и не полностью двуспальной. Высокая, с двумя перинами, с горой подушек, она была укрыта стёганым одеялом в стиле пэчворк, а сверху ниспадали милые складки балдахина – тяжёлые, но не бархатные, как можно было предположить, а из какой-то простой на вид ткани. Тёмно-тёмно-зелёной. И вся остальная мебель была обита точно такой же тканью, выдержана в точно таком же цвете. У стены стоял строгий шкаф, а рядом – туалетный столик с фарфоровым тазиком для умывания и кувшином, на котором был нарисован цветочек с голубыми лепестками.

Хочу всё это! И зеркало в раме из зелёного камня – неужели из малахита? – тоже хочу!

Зевнув, поняла, что слишком долго рассматривала чужую спальню. Подошла к кровати и бережно уложила кисуню на подушку, отодвинув в сторону мягкое одеяло.

И задумалась.

Снежку-то я пристроила, а себя любимую куда укладывать? И вообще. С чего вдруг такая осторожность и забота по отношению к котёнку? Как-то это всё подозрительно. «Надо будет всё разузнать!» – решительно подумала я и села на кровать. Мя-я-я-гонько-то как!

Попружинила на идеальном матрасе и вздохнула.

– Как думаешь, не казнит меня на месте этот занудный ректор, если я немного полежу на его кроватке? – спросила я мирно спящую Снежку. Та, конечно же, ничего не ответила мне, а только потянулась, не открывая глаз, как умеют это делать только котята.

Пожав плечами, словно я сделала всё, что было в моих силах, я нырнула под одеяло и сладко зевнула. Рай!

Нет, вернусь домой, в лепёшку расшибусь, но спаленку себе такую отгрохаю непременно!

Снова зевнув, повернулась на бок и уткнулась в белый пушистый бок котёнка. Сонно улыбнувшись во сне, аккуратно приобняла Снежку и сама не заметила, как заснула. Зуб даю, с довольной улыбкой на лице!

Сколь приятным было моё засыпание, столь неожиданным и раздражающим было внезапное пробуждение.

– Кто дал тебе право спать в моей постели? – ещё не осознавая себя после сна, с трудом разлепила веки и уставилась в сияющие праведным гневом серые глаза ректора.

– «КТО ЛОЖИЛСЯ В МОЮ ПОСТЕЛЬ И СМЯЛ ЕЕ?» – передразнила я Эдмонда, вспомнив одну известную русскую сказку о медведях. Только мой искромётный юмор местный ректор не оценил и лишь сильнее сдвинул брови, нахмурившись пуще прежнего.

– Я не давал разрешения…

– Да вы ни на что разрешения не даёте! – перебила я мужчину. После дважды прерванного сна я хотела крушить и убивать, поэтому страх за собственное благополучие несколько притупился, выпустив на свободу накопленное возмущение и недовольство местными порядками. – Ругаете за неподобающий вид, а одежду не даёте. Туалета от вас нормального не допросишься – спасибо Снежке, что намяукала приглашение! Одни претензии кругом, а встать на моё место и попытаться понять, что девушка попала к вам из другого мира, что она напугана неизвестностью и, в конце концов, хочет есть, пить и спать, – вы и не подумали, не так ли?

Ректор молчал. Очень тяжело молчал. Меня словно бетонной плитой к полу прижимал взгляд потемневших серых глаз.

Пространство между нами настолько наэлектризовалось, что, казалось, подними я в воздух вилку утюга, как тот мгновенно раскалится.

– Миау! – сонно зевнули с соседней подушки. Внимание цепких глаз тут же убежало к моей белой пушистой спасительнице, а я незаметно выдохнула. Ух, вот это я выдала!

– Это неприемлемо. – Ответил Снежке ректор и покачал головой.

Кошечка что-то возразила этому упрямому бревну, но тот оставался непоколебим.

– Нет, Снежианна. Не обсуждается. Наша… кхм… гостья, – он так ядовито выделил это слово, что я всеми фибрами души прочувствовала гостеприимство Эдмонда, – будет спать в своей комнате.

Я хмуро сползла с барской постельки, демонстративно расправила одеяло и с вызовом посмотрела в лицо ректору.

– Ведите меня в мою камеру, о суровый надзиратель! Позвольте провести последние часы ночи в тишине и покое, без упрёков и надуманных обвинений.

– Не нужно паясничать, – хмыкнул ректор и даже вроде без злости. Да неужели? Наконец проклюнулось здравомыслие?

– Хорошо, – примирительно сказала я. – Откинем шутки в сторону. Если говорить откровенно, то мне очень, вот прям катастрофически как очень нужно принять ванну, поспать и поесть. Именно в таком порядке. Мытарства по вашему миру и столь суровое гостеприимство очень меня утомило. А завтра, как мы все уже знаем, мне нужно предстать перед СПРАВЕДЛИВЫМ СУДОМ. Давайте отложим нашу непримиримую вражду до завтра, а сегодня побудьте немного гостеприимным хозяином. Я же не многого прошу?

– С огромным – слышишь? – огромным удовольствием я бы тебя придушил.

Ректор замолчал, кривя губы, а потом поправился:

– Или усыпил. Чтобы не видеть и не слышать до СПРАВЕДЛИВОГО СУДА. Но, к моему искреннему сожалению, Снежианна отчего-то желает иметь тебя при себе.

Он шумно выдохнул и достал откуда-то из воздуха огненную нить. Я шуганулась к кровати, но Эдмонд презрительно усмехнулся:

– Не бойся, это не для тебя.

Он принялся водить нитью по воздуху, плетя кружево, и я уставилась на это действо завороженным взглядом. Выходило очень красиво. Как будто вдохновенный художник рисовал картину без холста и кисти! А Эдмонд одним движением руки послал сплетённую картину в глубину спальни. Я с разочарованием увидела, как огненное кружево расплылось, распалось на кусочки и впечаталось в стены и окна. И пропало.

– И что это было? – спросила с любопытством. Ректор покосился на меня и буркнул:

– Защитное заклинание против сплетен и кривых языков.

– Вы серьёзно? Да никто не узнает, что я здесь. И вообще… А что, ваша жена ревнива?

Он бросил на меня странный взгляд и быстро вышел из комнаты. Я пожала плечами, посмотрела на Снежку. Она повернулась на спину, изогнувшись на простыне, и протянула ко мне передние лапки.

– Маленькая моя, – умилившись, я села на кровать, прилегла рядом, обняла кошечку и закрыла глаза.

Утро вечера мудренее.

А вдруг, когда я проснусь, всё это окажется просто дурацким цветным сном?

Сон мне приснился чёрно-белый и невероятно реалистичный. Надо мной склонилась немолодая женщина с белыми волосами, наморщила острый носик на узком изящном лице и зловеще прошептала: «Она совершенно не та, за кого себя выдаёт».

От этого сна я подскочила, как ужаленная. Осмотрелась – нет, я всё ещё была в спальне ректора, Снежка посапывала под боком, причмокивая язычком, как это делают только котята и щенята, а главное вокруг не было никого. Никакой женщины с белыми волосами! Счастье-то какое, а то я подумала, что это злая фея из сказки, которая сейчас заколдует меня и всю Академию… чего там? белого феникса лет на сто беспробудного сна!

Зато вместо женщины во всех углах спальни светились золотые нити, вспыхивая и угасая. Вспыхивая и угасая…

Это ещё что за иллюминация? Скоро Новый год, или кто-то пытается пробить защиту Эдмонда от сплетен и кривых языков?

Огоньки медленно погасли, и спальня снова погрузилась во мрак. Я легла обратно на подушку и закрыла глаза, обняв Снежку. Та машинально помацала меня лапками и снова зачмокала язычком. Рядом с ней было так спокойно и умилительно, что я быстро провалилась в сон.

И никакие злые феи меня больше не беспокоили.

Зато утром побеспокоил громкий голос Эдмонда. Спросонья я даже не сразу вспомнила, кто он такой и как его зовут, но вскочив, тут же сообразила. Ах да. Я всё ещё в другом мире. И всё ещё в спальне ректора.

Жаль.

– Поднимайся же, сколько можно спать?!

Ректор был возмущён. Ха-ха, а он когда-нибудь бывает в хорошем настроении? Я потянулась и не обнаружила рядом мою пушистую лапушку, поэтому тотчас же проснулась:

– А где Снежка?

– Доброе утро, – ледяным тоном сказал ректор. – Там, где ей положено быть в это время. А тебе положено готовиться к СПРАВЕДЛИВОМУ СУДУ!

– Что, уже? Ладно.

Я вылезла из-под одеяла и с готовностью пригладила волосы:

– Готова, пошли.

– Куда, женщина? – презрительно фыркнул ректор. – Ты не можешь предстать перед СУДОМ в таком виде!

– Опять? Вы опять издеваетесь? Раз вам не нравится моя пижама – дайте мне платье!

Он отвернулся, как мне показалось, с видом очень довольного жизнью человека, и протянул мне аккуратно сложенную ткань. Не ожидая подвоха, я развернула «подарок» и бросила его на кровать:

– Нет, я всё понимаю, но вот этого садизма – никак не могу понять! Это не платье!

– А что это по-твоему?

– Это рубище! Это ночная рубашка на великаншу! Это сшитая с двух сторон половая тряпка! Выбирайте сами, что вам больше нравится!

– Не капризничай. Это одеяние каждый, испросивший СПРАВЕДЛИВОГО СУДА, должен надеть и предстать перед пифиями в таком кротком и целомудренном виде.

Я только глаза закатила. С ним невозможно разговаривать. Но вид мне эта рубаха придаст слишком целомудренный и кроткий. Есть у меня маленькая идеечка, как украсить рубище подсудимой. Однако делать это в присутствии ректора я не стану. А то опять бухтеть начнёт.

Я повернулась к Эдмонду и спросила самым тихим и милым тоном, на который только была сейчас способна:

– Уважаемый товарищ ректор, мне переодеваться в вашем присутствии?

– Увольте! – воскликнул он, резко покраснев. И выскочил из спальни.

Хе-хе. Победа.

Я деловито осмотрела длинную холщовую робу, потом стащила с себя пижаму и принялась методично отрывать нашитое кружево. Я сейчас такой кроткий и целомудренный вид приму, что все справедливые пифии попадают в обморок, а потом спросят, где я такое платьишко купила.

Стоило главному мучителю невинных дев оставить меня одну, как я тут же принялась за дело. Точнее, начала поиски ниток с иголкой. Должны же у них быть принадлежности для шитья? Не всё же на магию полагаться да на золотистые сияния.

Я прошлась по комнате в поиске нужных мне вещей, пооткрывала поочерёдно все доступные ящички и полочки. И, когда уже отчаялась найти хоть что-то, чтобы осуществить свою дерзкую задумку, удача, наконец, улыбнулась мне.

В дальнем углу верхней полки бельевого шкафа (да, я залезла даже туда, и ни капельки не стыдно!) нашёлся моток белой нитки и втиснутая в него игла.

Бинго! Или как там говорил греческий философ? Эврика!

Может, их забыла здесь во время уборки какая-то служанка? Мне слабо верилось в то, что Эдмонд будет сам себе штопать носки.

– Ха! Точно не будет, – хмыкнула я и вернулась к своему будущему наряду. Ножницы, к счастью, найти было куда проще – они оказались в одном из ящиков письменного стола.

Времени у меня было мало, поэтому работать пришлось так, словно это был экзамен по шитью на уроке труда в школе. Быстро, допуская ошибки и… ой! Чуть перестаралась с декольте… Уф!

Ничего, кружавчиками отлично задрапируем получившийся слишком глубоким вырез.

К тому моменту, как терпение ректора дало трещину и он нервно постучал в дверь, сигнализируя о том, что пора бы и честь знать, я почти закончила.

– Сейчас-сейчас! – размашисто ведя иглой, затараторила я. – Ещё совсем чучуточку!

– Если ты сейчас же не выйдешь, я зайду в комнату и потащу тебя на суд, даже если ты будешь голой!

– А как же целомудрие и кротость? – хихикнула я, откусывая конец нитки. Всё, закончила! Ай да я, ай да молодец!

Довольно быстро переоделась в модернизированную мной рубаху и, оценив своё отражение, улыбнулась.

Ректору очень понравится!

Собственно, я угадала. Конечно, ему понравилось, иначе чем ещё можно объяснить внезапную немоту Эдмонда, когда он всё же не дождался меня и распахнул двери комнаты.

И застыл на пороге. И лишь глаза мужчины судорожно ощупывали моё тело, бегая от покрытого кружавчиками декольте к глубокому вырезу на бедре.

– Это ещё что такое? – всё же выдавил из себя Эдмонд, привычно нахмурившись.

– Как что? Та прелестная рубашечка, в которой у вас традиционно посещают заседание СПРАВЕДЛИВОГО СУДА. Вы же мне сами её дали, уже забыли?

Редко когда можно наблюдать, как бледная кожа постепенно наливается кровью, одаривая лицо волной румянца. В случае с ректором его буквально заливала собой злость и ярость, начиная ползти снизу, со стороны шеи и «заполняя» лицо мужчины по самую макушку.

– Отпад, да?! – восхищённо спросила я, гася в себе желание потрогать сие чудо на ощупь. Почему-то мне казалось, что покрасневшая кожа была огненно-горяча.

– Алёна! – угрожающе выпалив моё имя, Эдмонд сделал шаг ко мне.

Ай, теперь боюсь!