Текст книги "Транзит из ада"

– Ты о’кей? – спросил Моралес. – Где остальные?

Поляк кивнул в сторону и вдруг, вскинув автомат, перерезал обоих американцев очередью. Они упали, поляк подошел и выстрелил в каждого морпеха еще по несколько раз. Потом бросил автомат за борт… пусть ищут. Перекинул из-за спины свой штатный автомат, достал спутниковый Thyraya, набрал номер:

– Все чисто. Высадка возможна…

Подмосковье, Ново-Огарево
26 мая 2021 года

Ново-Огарево.

Президент России выбрал эту дачу в качестве своей резиденции, потому что она соответствовала его запросам. Не было смысла тратить деньги на строительство другой. Стоя на балконе второго этажа и наблюдая за тем, как подъезжают черные лакированные рыбины бронированных лимузинов, президент вспомнил, что ровно тридцать лет назад здесь так же собирались люди. Собирались для того, чтобы обсудить проект нового Союзного договора – договора о политическом переустройстве страны, в котором она не нуждалась. Как и следовало ожидать, те обсуждения закончились плачевно…

Говорят, когда Дэн Сяо Пина спросили, как он оценивает Великую французскую революцию, китайский политик ответил: об этом пока говорить рано, чтобы делать исторически обоснованные выводы, надо подождать еще лет сто – сто пятьдесят. Со времени обсуждения Союзного договора прошло тридцать лет, но последствия «бескровной» демократической революции уже налицо. Россия и Украина стали смертельными врагами. Скажите об этом десять лет назад – тут же подумали бы, что человек сошел с ума. Теперь кажется, что мы все сошли с ума. В Украине идут факельные шествия, на которых зигуют и выкрикивают «Слава нации!». Между Россией и Украиной – незакрывающаяся рана ДМЗ (демилитаризованной зоны), в которой как-то пытаются выжить простые люди и где ведут друг на друга охоту разведгруппы противоборствующих сторон. Десятки тысяч людей убиты, сотни тысяч ранены и искалечены, миллионы лишились крова и стали беженцами. Последствия всего этого мы не расхлебаем и за сто лет…

И выбраться из этого кризиса никак не получается.

Президент смотрел вниз, на черные машины, выпускающие своих высокопоставленных пассажиров и тихо, как призраки, удаляющиеся на стоянку. Он мог быть в чем-то прав, а в чем-то не прав, как и все нормальные люди, но он работал. И не просто работал – пахал, отвечая на сыплющиеся со всех сторон удары. И его люди – его бригада, как он называл их про себя, – они тоже работали. Правда, один из них оказался предателем…

Может, и тридцать лет назад было то же самое?

Нет, вряд ли. Принципиальная разница между тем, что было тогда, и тем, что есть сейчас, – он знает про предателя.

– Специальную операцию в Харькове можно назвать успешной лишь частично…

Генерал, руководитель межведомственного оперативного штаба (МОШ) по Украине, перелистнул страницу:

– …Данные, которые передал погибший полковник Васильченко, вывели нас на некий информационный центр в Харькове, где содержалась информация о тайной переписке украинских спецслужб и олигархов. Данные передавались посредством сети ФИДО и не поддавались перехвату традиционными средствами. По данным полковника Васильченко, для того, чтобы обеспечить накопление и систематизацию информации, украинское СБУ создало в Харькове центр перехвата и информационный центр, основой которого была база данных на накопителях, физически не подключенных к сети, весь документооборот по ней также осуществлялся только на физических носителях, без доступа к сети. Единственным возможным вариантом получения информации являлся физический доступ к носителям информации, что и было проделано. К операции были привлечены как штатные сотрудники ФСБ и ГРУ, так и спецподразделения ДНР, находящиеся на территории России.

В результате проведенной операции доступ к информационным базам получить удалось, но большая часть информации повреждена без возможности восстановления. Также при отходе спецназ понес значительные потери, семь двухсотых и двадцать шесть трехсотых, в том числе тяжелых.

– Кто готовил операцию? – перебил президент.

– Генерал-майор Брусникин.

– Подготовьте документы о понижении Брусникина в должности и звании.

– Есть.

– Итак, нам удалось получить хоть какую-то информацию в ходе рейда на Харьков?

– Так точно. Получена информация о спецоперациях СБУ на территории России по подготовке разведывательной сети, а возможно, и сети подрывной. Операция носит название «Хмель».

– Хмель? Хмельницкий?

– Никак нет. Был у них такой полководец – батька Хмель.

Краем глаза президент посмотрел на предателя, тот был спокоен. Значит, подползли к нему не украинцы. Впрочем… это и с самого начала было понятно. Не доросли украинцы до того, чтобы вербовать человека, вхожего в Кремль. Тут совсем другой масштаб, другие игроки…

Высшей лиги…

По дороге в Кремль кортеж президента остановился.

Это само по себе было делом неслыханным: кортеж по инструкциям останавливать было нельзя ни в коем случае, потому что стоящий кортеж – лакомый кусок для снайпера, ракетчика, любого террориста. Но в этом случае приказ отдал начальник личной охраны, и не подчиниться было нельзя.

Охрана была начеку – стоящий в одну линию, незащищенный кортеж – на открытой трассе! Часть охранников заняла позиции около машин. На «Скорпионе» сняли чеку с пулемета…[11]11
  «Скорпион» – на сленге охраны – автомобиль силовой поддержки. Первоначально это был «ЗиЛ», только с большим люком, широкими подножками и поручнями. В описываемый период это был тюнинговый «Гелендваген» от «Траско», на котором был установлен четырехствольный пулемет калибра 12,7.


[Закрыть]

Через некоторое время со стороны Москвы появился тяжелый внедорожник. Он остановился на противоположной стороне дороги, через проезжую часть перебежал лысоватый человек в дорогом пальто, с щегольскими усами и недобрыми волчьими глазами. Охрана расступилась, не проверяя приехавшего, – высшее доверие, какое только может быть. Это был один из ближайших к президенту людей, возглавлявших его личную разведку. Внутренняя разведка, замаскированная частично под НИИ по проблемам безопасности, частично под сеть охранных агентств, частично под коммерческие фирмы, занималась в основном внутренней разведкой. То есть собирала информацию в России и ближнем зарубежье методами, которыми действуют «обычные» разведчики в чужой и враждебной стране, не подчиняясь при этом никаким законам. Разведка была в высшей степени эффективной и не коррумпированной структурой – попытки брать на лапу были, но горе-взяточники пропали без вести, остальные сделали соответствующие выводы.

Секретная информация частично накапливалась, частично легализовывалась через ту же прокуратуру, если речь, например, шла о взятках. Но предательство – это не взятки. И наказание за это преступление должно быть другим…

– Мои люди сели ему на хвост, – доложил генерал, сев в президентский лимузин, – контакт пока не состоялся. Думаю, он скинет информацию в течение этих суток.

– А активность у британского посольства? – спросил президент. Опытный разведчик, он мог и умел задавать профессиональные вопросы.

– Никакой. Как и все прошлые разы. Мы предполагаем, что в посольстве об этом агенте не знают ничего, он замыкается непосредственно на Таллинский центр и далее – на Лондон. В России о нем не знает вообще никто, скорее всего, MI6 тоже про него не знает. Это дело куда более серьезных структур.

– Вы это знаете или предполагаете? – спросил президент.

– Предполагаем, – не растерялся генерал, – но в нашем случае предположение практически равно знанию. Это очень необычная операция, и агенты в данном случае тоже необычные. Это не банальный шпион, которого вербуют, чтобы получить доступ к базам данных. Это агент влияния, мы и вышли-то на него только потому, что они решили им рискнуть и дали задание на сбор информации. Если бы не это, мы не узнали бы о нем никогда.

Президент размышлял. В душе его копился гнев… редкое для него состояние, обычно он всегда держал себя в руках. Он построил вертикаль власти, он оперся на единственную касту, единственный клан, на который в тот момент мог опереться, – на КГБ, на выходцев из КГБ. Не потому, что это было лучшее решение, а потому, что ничего другого в его распоряжении не было. И вот здесь тоже оказался предатель. Изменник Родины.

Он планировал, что выходцы из КГБ составят новую элиту, новое российское дворянство – взамен выродившейся, разложившейся и предавшей страну коммунистической верхушки. Это немаловажно: ни одна из стран, претендующих на то, чтобы быть самостоятельной, не может существовать без наследственной, устоявшейся элиты, которая передает страну из рук в руки, поколение за поколением. Это не номенклатура, это куда глубже. Нельзя допускать к управлению страной человека, родившегося в селе и работавшего комбайнером…[12]12
  Комбайнером работал М.С. Горбачев. Практика продвижения вперед людей «рабоче-крестьянского происхождения» очень дорого обошлась стране.


[Закрыть] уже один раз допустили, и что вышло? К власти надо готовить с детства. Даже не к власти – к ответственности. Можно ли жить без этого? Можно. Многие так живут, и неплохо живут. Страны Прибалтики, Румыния, Болгария теперь так живут. Живут на кредитах, делают стойку на повелительный щелчок пальцев хозяина «Служи!», отправляют роту-другую в горячие точки, экспортируют гастарбайтеров и проституток, оружие получают за копейки – подержанное, американское. Всегда готовы по команде хозяина «Фас!» броситься, на кого он скажет – на Югославию, на Афганистан. Прикажет – и на Россию бросятся. Только вот беда – Россия так жить не может по определению, даже если бы захотела. А они хотят разделить Россию на пятнадцать-двадцать государств, чтобы они были вот такими же шавками.

И если не воспитать элиту, которая будет воспринимать страну как свою собственность, как дом, хозяйство – да что угодно, только как свое, – рано или поздно они добьются своего.

Вот только не получалось элиты. Может, он слишком быстро этого хочет… может быть, только ведь и времени нет.

Ситуация с одним из ближайших его сподвижников в очередной раз просигнализировала – беда. Беда в самом факте предательства. Ради чего он предал? Он ведь небедный человек, очень небедный. И деньги у него в России. Но он предал.

Вот представьте себе – Лондон, Англия, Пэл-Мэлл, клуб офицеров армии и флота, именуемый «старый ковер». И там, в викторианских или эдвардианских интерьерах, под портретами предков кто-то из британских аристократов обсуждает с «человеком из Санкт-Петербурга» возможность сдать какие-то интересы Великобритании или поучаствовать в смене британского правительства, или втянуть Британию в войну в интересах России за доляшку в байконурской офшорке. Можете себе такое представить? Нет. Это непредставимо. Такого просто быть не может. А у нас это есть. И в посольство ходят, и вне посольства встречаются, и договариваются, и считают, что это нормально. Чтобы этого не было, должна быть наследственная элита страны с аристократическими, впитанными с детства понятиями. С пониманием того, с кем есть смысл разговаривать, а с кем нет просто потому, что они дикари. Или потомственные враги. Нужно вбитое с детства самоуважение.

А его нет.

Мы все – от сохи. Из блокадного Ленинграда. Из коммунальной квартиры. Из нищеты, когда ребенка в чемодане купали, а выходной костюм был единственным. Это сидит в нас и будет сидеть до смерти. На осинке не родятся апельсинки. Когда он выбирал себе преемника, не последнюю роль сыграло то, что избранный им человек родился в семье, которая по советским меркам была аристократией. Советской, но аристократией. И был достаточно молод, чтобы не нести в себе память о блокаде, сохе и коммуналке. Но и тут не вышло.

Не получилось…

– Установили, почему он предал?

– Достоверно – пока нет. Его супруга – с украинскими корнями, много путешествовала по миру. Может, через нее…

И нахапались – а все равно…

Когда он сказал о том, что распад СССР был крупнейшей геополитической катастрофой двадцатого столетия, он не лукавил и сказал искренне. Джордж Буш-старший в свое время считал так же – иначе бы не приехал в девяносто первом в Киев и не выступал бы в Раде с призывом к Украине не выходить из СССР. Как чувствовал. Он не мог изменить прошлое, но он мог его понять, чтобы извлечь урок. По его приказу особая группа несколько лет собирала материалы по последним годам перед гибелью СССР. Восстанавливала связь событий. Большая часть собранных материалов оказалась не просто удивительной – она переворачивала с ног на голову представление о происходивших тогда событиях. Например, Горбачев представал не разрушителем СССР, он, наоборот, пытался его спасти до конца, просто негодными средствами и не понимая, что происходит. И Ельцин в Беловежской пуще отнюдь не хотел распада единой страны – он и соглашение о денонсации договора 1921 года о создании СССР подписал, имея в виду переучредить, а не распустить страну. И могли бы переучредить – весь 1992 год. Только мотал кризис, большая часть соглашений, готовившихся к подписанию (единая армия, единый центробанк, единая валюта), так и не была подписана или осталась лишь на бумаге. Одной из немногих работоспособных структур оказался МАК – Межгосударственный авиационный комитет, бывший Госавианадзор СССР, существующий и поныне. А вот остальное, типа Генштаба СНГ…

Но самое главное – несмотря на наличие фактов мелких взяток Горбачева (пресловутые доллары от Ро Де У[13]13
  В 1991 году М.С. Горбачев встречался с президентом Южной Кореи Ро Де У, с которой тогда у СССР не было дипотношений. И за признание Южной Кореи Ро Де У (в настоящее время отбывает наказание 22 года л/с за взятки) дал взятку чеками 100 тыс. долларов США самому Михаилу Сергеевичу и, возможно, 100 тыс. долларов Раисе Максимовне. Чеки Горбачева были найдены в его личном сейфе при обысках по делу ГКЧП.


[Закрыть]), – так и не удалось установить, что Горбачев брал какие-то деньги и сознательно за это разрушал СССР. Одновременно с этим удалось установить наличие подрывного центра, координирующего события и направлявшего их в нужное русло. Учитывая тот факт, что американцы и лично Буш считали обновление СССР желательным, боялись расползания ядерного оружия и неуклюже, но все-таки пытались спасти СССР, – следы подрывного центра уходили в Лондон. Похоже, что и сейчас происходит то же самое. Только есть разница – если Горбачев взял сто тысяч долларов чеками от Ро Де У и считал, что это круто, если Ельцину отстегнули миллион от Мабетекс, и это было круто, то для его сегодняшней свиты миллион грина – это так, на мелкие расходы. Они живут в домах стоимостью в несколько миллионов долларов, имеют в гараже лучшие машины мира, у некоторых одни часы могут полмиллиона долларов стоить. Сколько же им надо дать, чтобы они согласились предать?

Но ведь предают же!

– По этому направлению работайте. Только не форсируйте.

– Есть.

– Теперь что по Харькову?

– Вале удалось взломать замок. Она говорит – замок несложный, писали, скорее всего, местные.

– Местные?

– Так точно. На Украине было немало компьютерного аутсорсинга до того, как все началось. Данные уже частично рассортированы.

Президент открыл поданную ему папку. В ней была настоящая информация, а не та, что использовалась для доклада на совещании Совета национальной безопасности и предназначалась специально для ушей предателя.

Узел первый. По атомному проекту Украины. Информация не вся, но если совместить то, что удалось получить в Харькове, с тем, что уже было известно, картина приблизительно вырисовывается. Научная работа – Харьков и Киев, в принципе на Украине еще с советских времен было принципиальное понимание конструкции атомной бомбы – и физическое, и химическое, и технологическое. Существовало и наличие мощностей для производства некоторых специфических компонентов для ее изготовления: например, детонаторов, взрывающихся синхронно с точностью до одной миллионной доли секунды – для мгновенного создания критической массы и начала процесса цепной реакции. Часть необходимого оборудования удалось закупить за рубежом, в том числе в России, как это ни печально. Способствовало этому то, что избранная украинцами конструкция бомбы в физическом смысле повторяла атомный реактор. И покупать недостающие компоненты можно было, не вызывая подозрений: ведь Украина уже имела собственные атомные станции и легальные ядерные исследования, в том числе и связанные с проблемой Чернобыля.

Оплатили большую часть затрат олигархи. Вообще, украинские олигархи – это вещь в себе. Несмотря на все минусы, надо признать, что за свою страну они сражаются отчаянно. Пусть они видят Украину не более чем своими охотничьими угодьями, в которых они мошенничают, грабят, дербанят, пилят, отламывают, убивают, охотятся на людей в прямом и переносном смысле этого слова, но свою Украину – свою – они защищают отчаянно. И создание атомной бомбы проплатить готовы, и предвыборные кампании некоторых американских политиков спонсируют…[14]14
  А кого именно, можно найти в Интернете. На сегодняшний день ситуация уже такова, что Украина может заменить Польшу в положении «хвоста, виляющего собакой». Как известно, в девятнадцатом веке Польша предприняла несколько восстаний, чтобы освободиться от России. Все они завершились провалом. Каждое подавление восстания вызывало мощную волну иммиграции в США: приживаясь в США, иммигранты оставались русофобами и принимали участие в формировании политики США по отношению к России. Часто не в интересах самих США. Самый яркий пример такого иммигранта – Збигнев Бжезинский.


[Закрыть]

Теперь уже понятно, где находится цех сборки и хранилище тайно изготовленных эрзац-ядерных зарядов. В Днепропетровске. И это, скорее всего, не случайно. Потому что финансовый центр, спонсировавший украинский ядерный проект, располагается именно там.

Узел второй – контакты Украины с Польшей и Великобританией. По этому направлению информации намного меньше, но достаточно. В Харькове ничего не было, информация пришла из Киева с флешкой погибшего полковника СБУ. Украинцы передали британской и польской разведкам свои протоколы секретной связи – понятно, что это жест огромного доверия. Постоянно упоминалась некая программа «Круты» – судя по выделенным оговоркам, так называлась программа восстановления ядерной составляющей украинской военной мощи.

А вот и информация по прибытию в Украину исламского экстремиста Уильяма Гора. Похоже, что и британцы, и украинцы достоверно знали задолго до взрыва в Париже, чем он занимается и какие у него намерения. Судя по переписке, британцы характеризовали своего мятежного физика как человека с крайне интересными мыслями по «дешевой ядерной программе». То есть ядерное государство с грубейшим нарушением всех международных норм в этой области подталкивало неядерное к нелегальной выработке ядерного оружия. Даже на фоне всего происходившего ранее – факт вопиющий.

Узел третий. Контакты Украины с радикальным исламским подпольем. Здесь – в основном информация, полученная ранее, но и ее достаточно. Дела оперативной разработки… на «Аль-Раид», на «Хизб-ут-Тахрир», на «Нурджуллар», на «Ат-такфир валь-Хиджра». На нелегальные группы в Николаевской области и Запорожье под крышей СБУ и «Правого сектора», на лагеря подготовки боевиков для заброски в Крым, на получение «Меджлисом крымско-татарского народа» огромных сумм от установленных источников финансирования терроризма на дестабилизацию обстановки в Крыму. Покупка оружия, снаряжения, скоростных лодок… даже беспилотников для слежения за активностью Погранслужбы ФСБ РФ. Информация о целевой вербовке и условно-досрочного освобождения для тех зэков, кто, находясь в заключении, принял радикальный ислам и согласился по выходе «встать на джихад» в деле «освобождения Крыма от русских оккупантов». Раньше сидящих на донецких зонах беспредельщиков администрация сдавала напрокат, как киллеров или пушечное мясо для разборок. Теперь украинская разведслужба целенаправленно выращивает в зонах из уголовников радикалов для криминально-террористической войны в Крыму. Причем они наверняка не дураки и понимают, что выпущенного из бутылки джинна обратно загнать не удастся, что если они и получат таким образом Крым в состав Украины, то это будет уже не курорт, а второй Афганистан. Но они все равно делают это. Потому что им не нужен Крым. Им нужно победить и унизить нас, ваххабиты – это просто инструмент, а Крым – театр военных действий. Им… и их кураторам тоже.

Они так ненавидят нас, что готовы выпустить чуму, от которой у них самих нет иммунитета…

– Я приказал понизить в должности и в звании генерал-майора Брусникина, – сказал президент, – за провал в Харькове. Полагаю, ему самое время разочароваться в системе. Проработайте пару сценариев.

– Есть.

Они так долго знали друг друга, что понимали без слов. «Разочароваться в системе» – значит быть готовым к вербовке: не всем нравится, когда тебя низвергают с Олимпа: с генеральского звания обратно в полковничье. Таким образом, человек становится интересен для иностранных спецслужб, но не только. Хуже спецслужб в наше время – всякие фонды и некоммерческие организации. У них много денег, они вербуют на доверии, на идеологии, готовя почву для «оранжевых» и прочих революций. Они очень хорошо рассказывают про свободу, про демократию, про то, что присягу давали не «злочинной Панде», а «народу Украины». Украинские майданы, и первый, и второй, и третий, не могли бы состояться без массового предательства в спецслужбах. Не смог бы состояться без массового предательства в армии и жандармерии и февраль 1917 года – наверное, первый пример оранжевой революции в мире.

К концу правления Александра Второго (убитого террористами) численность личного состава Третьего отделения Собственной Его Императорского величества канцелярии составляла семьдесят два человека, не считая секретных агентов. На сегодняшний день штатная численность личного состава МВД России превышает восемьсот тысяч человек, а вместе с ФСБ и другими структурами, обеспечивающими безопасность страны, выходит за миллион. Но оранжад продолжается, безопаснее не становится. Потому что в органах безопасности работают такие же люди. И для того, чтобы государственная машина, вся мощнейшая иммунная система государства, весь этот миллион человек, два раза в месяц получающий на карточку немалое денежное довольствие, в нужное время сработал вхолостую, надо совсем немного. Всего лишь несколько предателей на самом верху, которые проигнорируют приказы, не подавят, когда еще можно подавить, или наоборот – своими глупыми, преступными действиями якобы от имени власти сделают так, чтобы «из искры возгорелось пламя». Когда оно возгорится, они будут предлагать нереальные планы, саботировать реальные, вести тайные переговоры с майданщиками и прочее, прочее, прочее. Но потенциальных саботажников надо найти и завербовать. А это будут делать люди, пусть искренне верящие в Европу и демократию, но ни черта не понимающие в разведработе.

Так может быть, просто подсунуть им нужных людей? Они ищут предателей – пожалуйста, «кто ищет, тот всегда найдет». Вот вам предатели.

– По пакету документов. Подготовьте второй пакет для передачи его американцам. На сей раз – тайно. Только контакты Украины с радикальными исламистами и ядерное оружие. Пусть намекнут: то, что мы теперь передаем документы тайно, – жест доброй воли с нашей стороны. И мы ждем действий.

– Есть.

– Готовьте налет на Днепропетровск. Задача – вывести из строя завод по изготовлению ядерных устройств, захватить сами устройства.

– Владимир Владимирович… этот завод производит комплектующие для наших ракет.

– Уже нет. Он нелегально производит ядерное оружие. Если хотя бы одно такое устройство взорвется, мы потеряем больше…

– Понял. Есть.

– Работаешь как обычно. Без огласки.

– Есть.

Президент вздохнул.

– Раньше надо было. Раньше…

Да. Раньше.

Только кто же знал? С девяностых годов Россия только и занимается тем, что восстанавливает разорванные кооперационные цепочки на своей территории. Производство тяжелых транспортников осталось в Ташкенте, части электроники – в Молдове и Прибалтике, где было благополучно разворовано, шасси для мобильных ракетных комплексов – в Беларуси, головки самонаведения и вертолетные движки – в Украине.

Оттого что в кузнице не было гвоздя…

Проблема в том, что верить нельзя больше никому. И ничему. СНГ, к сожалению, оказалось фикцией, он поздно это понял. У каждого свои интересы. И если бы только это… никогда не знаешь, с тем ли ты человеком договариваешься. Сегодня он на коне, а завтра… его Майдан скинул. И ставить обороноспособность страны в зависимость от капризов того или иного постсоветского «отца народа» или от того, будет или не будет майдан, они больше не могли, не имели права. С Украиной опоздали на десять лет, программу импортозамещения надо было начинать в две тысячи пятом, после первого Майдана. Должно было уже тогда дойти, что это не разрулить. Не дошло. Всегда хочется верить в лучшее…

– И не упусти.

Кого не упустить – было понятно без лишних слов.

– Понял.

Предатели.

Тридцать лет прошло, совсем другая страна, совсем другой экономический строй, но предатели остались. Раньше продавались за набор инструмента «Блек и Деккер»[15]15
  Речь о генерале ГРУ Дмитрии Полякове, самом высокопоставленном предателе советских спецслужб. Так и не удалось установить мотив его предательства. Одним из немногого, что он взял у американцев, был набор инструмента «Блек и Деккер» для слесарных работ – генерал любил работать по дереву.


[Закрыть], а теперь… теперь за что?

И все-таки по сравнению с теми годами разница есть. Горбачев взял сто штук от Ро Де У, но он искренне верил. В единый европейский дом, в обновленную Европу, в социализм. Ельцин взял миллион от Мабетекс, но он верил в демократию, в то, что Запад нам поможет. И люди, в общем, тоже верили. И в разоружение, и в демократию, и в европейский дом…

А сейчас никто ни во что не верит. Слишком много раз кидали, чтобы верить. И он не верит, и люди не верят. Единство партии с народом снова обеспечено, но на другой платформе, на осторожности и недоверии. Кто бы что бы ни предлагал, какие бы песни ни пел – народ больше не поверит. И даже если предателям удастся скинуть его, президента, тем, в Лондоне, кто искренне верит в возможность бескровного и мирного распада России, как это было с СССР, придется плохо. Оружия на руках достаточно, решительные и готовые лить кровь тоже есть. Нет, не пройдут они в этот раз.

Не пройдут.

Президент России нажал кнопку интеркома – связи с водителем:

– В Кремль…