Текст книги "Транзит из ада"

Вашингтон, округ Колумбия
Белый дом
26 мая 2021 года

В отличие от своего предшественника, президент Соединенных Штатов Америки Говард И. Джексон, бывший прокурор Нью-Йорка, был совой. Он поздно ложился спать, обычно далеко за полночь, и поздно вставал. Для Соединенных Штатов Америки, в которых сон с десяти вечера до шести утра почти стандарт, образ жизни нового президента США был очень нетипичным…

Из-за этой особенности в юридических кругах Нью-Йорка у него была кличка Джо – намек на Джо Сталина, который отправил в тюрьму десятки миллионов своих соотечественников[16]16
  Повествование идет от имени американцев, а они считают именно так. Для справки – сейчас процент заключенных в США от общего числа населения больше, чем в СССР при Сталине. Причем этот ГУЛАГ, драконовские приговоры все воспринимают как нечто нормальное и не лишают США права называться демократической страной.


[Закрыть]. Прокурор Джексон отправил в тюрьму, конечно же, гораздо меньше своих сограждан, чем Джо Сталин – в ГУЛАГ, но тем не менее…

Сейчас Говард Джо Джексон сидел в Овальном кабинете за столом, сделанным из досок потопленного у берегов Нового Света, а потом поднятого британского военного корабля, и напряженно думал. Он никогда не отказывал себе в возможности подумать, хотя времени для этого оставалось все меньше и меньше. Он вспоминал своего предшественника в прокуратуре, прокурора Джулиани, у которого начинал работать стажером. Тот говорил, что, когда все время съедает текучка, когда не остается времени ни на что другое, значит, ты что-то не так делаешь в глобальном плане. И он, черт побери, был прав…

Проблема лежала на поверхности, только никто не хотел ее осознавать, называть и что-то с этим делать. Россия. Если ты строишь дом, то в нем должны быть согласны жить все – или хотя бы значимое большинство. Они все это время упорно строили дом, не спрашивая согласия других – американское мессианство давало им уверенность в том, что все идет как надо. Но все шло и идет совсем не так, как надо. У России оказалось достаточно сил, чтобы саботировать построенное американцами, а у них не было сил справиться с Россией.

Проблема в том, что Россия сильна. Мир, который строили США, предполагал добровольный и сознательный отказ от силы, от агрессии, готовность пожертвовать частью суверенитета ради обеспечения прочного и устойчивого «проживания». Россия не была готова добровольно отказываться от силы, от части суверенитета, она постоянно ощущала направленную на себя опасность и была готова ответить на нее.

Перед ним лежала папка с историей американской политики по отношению к России за последние четверть века. В девяностые при первом Буше была популярна дискуссия относительно того, что делать с Россией. Военные предлагали добить, пока она слаба, не оказывать помощь и спровоцировать ее развал. Часть разведки и Госдеп были резко против, указывая на то, что продолжение дробления постсоветского пространства чревато крупными неприятностями, начиная от восстановления коммунизма в худших его формах и заканчивая переходом ядерного оружия и средств его доставки в руки террористов или диктаторских режимов. В конечном итоге дискуссия так ничем и не завершилась – отвлеклись на куда более насущные на тот момент вопросы по Сомали и бывшей Югославии.

Затем резко пошла вверх цена на нефть, и русские получили дополнительные доходы в объеме двух триллионов долларов, а к власти в России пришел Влад Путин. Изначально воспринимавшийся как техническая фигура, он сумел стать настоящим политическим лидером России, опирающимся на поддержку большинства. Более того, он истолковал Конституцию так, как ему это удобно, благодаря чему правил вот уже четвертый срок. Фактически двадцать два года… впрочем, он был не так стар для политического деятеля. И правил он страной так, как хотел того он сам, и так, как хотели того русские. А русские, похоже, хотели реванша…

Проблема была в том, что Россия выпадала из миропорядка. В Европе любые резкие действия отдельных стран успешно гасились на уровне Брюсселя. Европейские – да и американские военные – были членами большой общности под названием НАТО, европейские интеллектуалы также ощущали себя гражданами единой Европы, а не отдельных стран. За счет европейского единства удавалось проталкивать решения, с которыми не были согласны отдельные страны, например, о разрешении однополых браков. Система коллективной обороны НАТО позволяла сократить армии и расходы на них у каждого отдельно взятого члена североатлантического блока и тем самым тоже способствовать общей безопасности. Россия ни в чем в этом не участвовала, она была как восьмисотфунтовая горилла, которая плюхалась где хотела.

В две тысячи четырнадцатом Россия отобрала у Украины Крым и предприняла ряд последовательных шагов по системной дестабилизации Украины, противопоставить которым Запад так ничего и не смог. Что касается Крыма, совершенно очевидно, что жители полуострова действительно хотели присоединения к России, об этом говорил хотя бы тот факт, что в пришедших на эту землю военных не было сделано ни одного выстрела. Как реагируют местные жители на пребывание на территории страны солдат иностранного государства, которых они не хотят видеть, Америка знала хорошо, даже лучше, чем хотелось бы. Затем Россия начала тайную войну на Украине, подрывая основы украинской государственности, украинскую экономику, внося раскол в общество. Сделать ей это было нетрудно… что было бы, например, если бы США решили дестабилизировать Мексику. Вот примерно то же самое.

Американский президент с трудом понимал, для чего России нужно дестабилизировать страну, которая так много должна, для которой Россия – основной кредитор, да еще и через которую идут жизненно важные для России нефте– и газопроводы в Европу. Это не имело экономического смысла, но Россия славилась парадоксальными решениями. Русские это сделали, и теперь всем остальным странам приходится иметь дело с последствиями такого шага.

Собственно, не так уж и важно, откуда именно взялось ядерное топливо, кто именно сварганил эту бомбу, которая взорвалась в Париже. Главное то, что мировая система безопасности и до того была расшатана, а сейчас от нее не осталось и следа. Все когда-то бывает в первый раз. Сегодня в первый раз взорвали самодельную бомбу… Кстати, судя по докладу Департамента энергетики США, ее делал опытный специалист, не просто химик или физик, а изобретатель, ученый, создавший нечто среднее между полноценной ядерной бомбой и так называемой грязной бомбой, когда взрыв обычной взрывчатки выбрасывает радиоактивные вещества и загрязняет всю прилегающую территорию. А завтра все это станет обыденностью, точно так же как сейчас мы смотрим выпуск новостей, в котором каждый день сообщают о новых и новых терактах. И ничего, все привыкли. Никто уже ничему не удивляется.

Что будет сейчас? В Европе сделают вывод, что НАТО никого ни от чего не защищает. Далеко не факт, что НАТО развалится, но европейские страны начнут постепенно создавать свои, все более и более мощные системы безопасности. Начнется ужесточение законодательства, «закручивание гаек», от европейской толерантности не останется и следа. А Европа – место с грешной, очень грешной историей. И там найдется немало людей, которые помнят, как просто иногда решаются сложные задачи.

И виновата во всем этом Россия. Потому что с нее все началось. Только вот ответ на вопрос «Кто виноват?» совершенно не влечет за собой ответа на вопрос «Что делать?».

Президент достал из кейса свой личный планшет, зашел на сайт CNN. Первой новостью стала новость о неонацистских погромах в Европе. Англичане, немцы, шведы больше не желали видеть своим соседом человека, носящего бороду и отзывающегося на имя Ахмед или Мохаммед. Полиция не справлялась…

Похоже, что история все-таки продолжается, набирая ход…

Глава смены службы безопасности заглянул в Овальный кабинет:

– Сэр, мистер Равен просит принять без записи…

Президент посмотрел на часы. Два ночи по атлантическому побережью:

– Проси…

Профессор Самуэль Равен (Рабинович), министр безопасности Родины, был необычным человеком для высшего эшелона американской разведки. В отличие от большинства офицеров, имеющих обязательную степень доктора философии какого-либо почетного университета Лиги плюща, профессор окончил, а одно время и преподавал в МИТ – Массачусетском технологическом, одном из лучших технологических вузов мира. Он был математиком, а перейдя в разведку, начал специализироваться на прикладном применении теории игр. Профессор был одним из тех людей, к которым президент нередко обращался за советом.

– Сэр.

– Профессор.

Профессор был в костюме, который он, вероятно, выписал по каталогу «Посылторга» за девяносто девять долларов, его очки воинственно блестели.

– Только не говорите, что это может произойти в США.

– Может… все может, сэр. Но у меня есть другая новость.

Профессор достал из кармана пиджака карту памяти:

– Разрешите?

Все серое. Мир, состоящий из оттенков серого и черного, мир нестабильный, шатающийся, но каким-то чудом держащийся на краю пропасти.

Белым показаны только люди. Ослепительно-белым…

– Что это?

– Смотрите далее.

– Надписи на кириллице, – обратил внимание президент.

– Смотрите, смотрите…

Президент пожал плечами, продолжая смотреть.

– Кто это снял?

– Предположительно эта запись сделана камерами русского самолета видовой разведки типа «Морской змей». Запись сделана на Балтике, два дня назад…

– И о чем эта запись?

– Несколько дней назад мы получили данные о том, что на одном из кораблей, идущих из порта Клайпеда, может находиться ядерное устройство того же типа, которое было взорвано в Париже. Учитывая обстановку, мы активировали чрезвычайный протокол, согласно которому задействуется любое компетентное подразделение любой страны – участника НАТО, находящееся ближе всего к месту действия. В данном случае это оказалось польское подразделение специального назначения ГРОМ, которое находилось в том районе на учениях. Вместе с ними на корабль, находящийся на Балтике, высадились двое наших оперативников, работающих по программе «Апостол». Оба погибли в бою.

– Что такое программа «Апостол»?

– Черная программа, сэр. Изначально так называлась программа подготовки иракских оперативников, тех, кого мы считали лояльными себе. Программа иракизации войны, две тысячи шестой. Первоначально набранная группа насчитывала всего двенадцать человек, поэтому ей и придумали название «Апостол». Двенадцать апостолов.

– А что эта программа представляет собой сейчас? Сэм, не выводи меня. Ты знаешь… я прикрою ваш тухес, но при этом я должен понимать, на что я иду.

Долгое время работавший в Нью-Йорке президент знал, что такое евреи. Там есть даже целый квартал евреев-ортодоксов.

– Оперативная работа в странах Европы, сэр. Как вы знаете, несколько лет назад в Европу хлынул огромный поток беженцев из Северной Африки и с Ближнего Востока. Основные страны-доноры – это Афганистан, Ирак, Сирия, Ливия. Получаешь в Турции сирийский паспорт, выдаешь себя за жертву режима Асада, и вперед. После того как русские стали наносить удары с воздуха, начался массовый исход в Европу боевиков ИГ. ИГ превратилось в то, чем оно было изначально – организацией злобных фанатиков-террористов без каких-либо государственных замашек. По нашим данным, в европейских странах могло оказаться до двадцати тысяч персон, лично участвовавших в террористических действиях, придерживающихся крайне радикальных взглядов. По крайней мере, часть из них вынашивала и вынашивает планы террористических атак. Это террористический актив, какого в Европе не было даже в семидесятые.

В то же время законодательство и правоприменительная практика большинства европейских стран не готовы противодействовать таким угрозам. В Германии, например, законодательство составлено таким образом, чтобы защищать граждан от государства и его карательной машины.

Тогда мы взяли бывших советников, военных, прошедших Ирак и Афганистан, морских пехотинцев и спецназовцев, оставшихся не у дел, и начали строить что-то вроде антитеррористической сети.

– Сети?

– Да, сэр. Сети. Сетевой структуры, которая будет раскинута на всей территории Европы. Аналогом этой сети является сеть «Гладиатор», которая тайно действовала в Европе в годы холодной войны как мера противодействия коммунистической угрозе. Официально люди, входящие в сеть, числятся советниками в армиях и спецслужбах Восточной Европы, обучают, помогают, советуют. Некоторые находятся под крышей различных фондов. На самом же деле каждый из них представляет собой великолепно подготовленного бойца, способного или противостоять угрозе в одиночку, или послужить основой для тайного развертывания более крупной группы… отряда «Дельта», например, который перебазировался в Германию, или спецназа морской пехоты – сил кризисного реагирования, которые находятся в Италии, либо спецназа ВВС США, расквартированного в Великобритании. Этот человек при необходимости встретит их, обеспечит транспортом, оружием, укрытиями, связью, разведывательной информацией и картами местности, информацией о целях.

– Одну минуту… Вы говорите о крупных развертываниях войск. А если развертывание не требуется? Скажем, террорист-одиночка…

– Тогда этот человек справляется с проблемами сам, сэр.

Президент посмотрел на министра поверх сползших на нос очков.

– Я полагаю, что, если я спрошу, каким именно образом он справляется с ситуацией, мы оба попадем в неприятную ситуацию, верно?

– Наверняка, сэр…

Про себя профессор Равен подумал, что им повезло с президентом. Юридическое образование было и у его предшественника, но тот не был практикующим прокурором. Практикующий прокурор в результате своей практики приобретает особый склад ума и особые навыки решения проблем. Американская система правосудия предполагает возможность заключения сделки с правосудием – подсудимый соглашается признаться в чем-то, а прокуратура отказывается от остальных обвинений и договаривается о наказании, которое будет назначено. Это выглядит цинично, и наверняка это и есть цинизм, но если бы не система сделок, прокуратура и суды утонули бы в делах, а многие из тех, кто сейчас сидит, были бы на свободе. Задача прокурора – убрать подонков с улиц и обеспечить хоть какую-то законность. Ради этого приходится договариваться с откровенными отморозками и их адвокатами. Но именно этого и не хватало американской политике предыдущих лет: умения договариваться с преступным миром и использовать договоренности в своих целях. Вместо этого Америка гордо несла свое изрядно потасканное, заляпанное кровью знамя, не замечая, что все вокруг откровенно над ней смеются. Когда госсекретарь США в ответ на вторжение Влада Путина в Крым объявил, что это недопустимо, когда одна страна просто берет и нападает на другую – от последовавшего хохота зазвенели стекла. А это очень плохо, когда над тобой смеются…

– Европейцы знают? – задал вопрос президент.

– Некоторые, сэр. Они осознают, что их система несовершенна, но предпочитают закрывать глаза, а не действовать. Они создали систему ЕРА – Европейское разведывательное агентство для противостояния трансграничным угрозам, – но ЕРА все же очень слабо, и люди, которые руководят им, – те же самые европейцы. Позвольте вернуться к событиям в Балтийском море, сэр?

– Да, конечно.

– Так вот, сэр. Мы задействовали единственную группу, которая была доступна на тот момент и могла успеть к цели до того, как судно войдет в крупный европейский порт, после чего этот порт превратится в радиоактивную помойку. Это была группа польского спецназа JW GROM, единственная восточноевропейская группа первого уровня НАТО. Они выдвинулись к цели на четырех вертолетах, по ним открыли огонь, один из вертолетов был сбит и упал в море. Им удалось высадиться на борт корабля и вступить в бой с террористами. В результате боя оба американских оператора, участвовавших в высадке, погибли. Среди поляков один боец утонул, несколько получили ранения при штурме. Им удалось освободить судно, уничтожив террористов, но ядерное устройство так и не было обнаружено. По крайней мере, это официальная версия случившегося, которая пошла по всем каналам НАТО. Если не принимать во внимание то видео, которое прислали русские.

– А что в том видео?

– Я консультировался со специалистами, сэр. Разрешите.

Равен взял планшет и перемотал на нужное место.

– Смотрите внимательно, сэр. Вот стрелок выходит со спины. Вот он останавливается. Вот, видите, один из наших поворачивается к нему – он видит его, но не стреляет. А вот и разгадка того, почему он не стреляет. Маячок.

– Маячок?

– Да, сэр. Для обозначения дружественных сил применяются специальные маячки размером со спичечный коробок. Это необходимо, чтобы ночью не нанести удар по своим, и вообще видеть, где свои, а где чужие. На том человеке, который расстрелял наших парней в спину, был такой маячок. Вот перемотайте дальше. Видите, что он делает дальше. Первое – он выбрасывает в воду оружие. Зачем ему это? А вот зачем – это чужое оружие, оно ему больше не нужно. У него есть свое, вот он достает его. А что он делает дальше? Достает телефон. Он не наступает, не пытается вести бой, он достает телефон и звонит. Интересно кому?

Бывший федеральный прокурор снял очки и положил их на стол…

Его прокурорский опыт научил его не доверять людям. Он имел дело с мафией… Это только говорят, что мафия монолитна, и все такое. На самом деле стучат друг на друга только так. Еще меньше монолитности – в многочисленных мексиканских, колумбийских, парагвайских и гватемальских бандах, которые уже добрались до Нью-Йорка, а в некоторых районах Калифорнии их засилье таково, что впору говорить о введении военного положения. Достаточно правильно найти подход, пообещать защиту свидетелю – и ублюдок тут же настучит на всех остальных. Умри ты сегодня, а я завтра – вот единственный закон улицы. И бывший федеральный прокурор знал его очень хорошо.

– И кому же он звонил, установили?

– Пока нет, сэр. Я приказал разобраться с этим вопросом. Но интересны другие факты. Например, как там оказалась группа польского спецназа? А очень просто – ее вдруг подняли по тревоге и перебросили на Балтику якобы для учений.

– Почему «якобы»?

– Потому что мои люди, которые вломились на польский сервер Минобороны, кроме приказа о передислокации, не нашли больше ничего. Ни приказа о проведении учений, ни плана учений, ни распоряжения о выделении материальных ресурсов на проведение учений – топлива, боеприпасов, расходных материалов. Любые учения, сэр, сопровождаются целым бумажным шлейфом, но тут нет ничего, кроме приказа. Их просто перебросили на побережье Балтики ровно за сутки до того, как они там потребовались. Это первое.

Второе. Судно привели в польский порт Гдыня. После чего официально было объявлено, что оно осмотрено, никакой атомной бомбы там не обнаружено. Но при этом почему-то судно взято под усиленную охрану польскими специальными силами. И более того, АНБ перехватило переговоры в Гдыне, из которых следует, что польскими властями принимаются меры по предотвращению радиоактивного заражения…

Президент думал. Из простого и понятного мира, где есть друзья и есть враги, они вступали на зыбкую почву сомнений, недоверия и недоговоренностей.

Но ничего удивительного в этом нет. США слишком часто промахивались, слишком часто ошибались последнее время. Не может быть, чтобы союзники – точнее, те, кто ими считается, – этого не видели. Они не могли не начать свою игру…

В конце концов, американских солдат в последние годы слишком часто убивали безнаказанно. Видимо, кто-то решил попробовать еще раз.

– Сэм, что происходит? Только честно?

– Сэр, боюсь, мой ответ вам не понравится.

– Плевать. Мне нравится далеко не все, что происходит в мире.

– Сэр, что вы знаете о прометеизме? Прометей.

Президент задумался.

– Греческий бог?

– Не совсем, сэр. Это титан, то есть человеческое существо, приближенное к богам Древней Греции. Считается, что Прометей похитил огонь с небес и принес его людям, за что был жестоко наказан богами.

– Какое это имеет отношение к произошедшему?

– Сэр, в Польше существовало, а скорее всего и существует, движение прометеизма. Оно было основано как реакция польского общества на насильственный раздел Польши между ведущими державами Европы того времени, в том числе и Россией, и представляло собой своего рода месть России. Поляки решили, что они смогут возродить Великую Польшу за счет провокации самоопределения народов, живущих на территории Российской империи. Этой концепции придерживался Юзеф Пилсудский, военный руководитель второй Польши. До тысяча девятьсот тридцать девятого года эта концепция была официальной внешнеполитической доктриной польского государства.

– Помощь народам в самоопределении? Что же в этом плохого?

– Две вещи, сэр. Первая – Польша делала это не для того, чтобы дать этим народам самостоятельность, в ее политике всегда было двойное дно. Конечной целью было создание Великой Польши, простирающейся от Балтики до Черного моря. То есть вместо самостоятельности эти люди должны были получить нового гегемона, Россию вместо Польши, только и всего. И вторая вещь, сэр. В стремлении разрушить Россию и лишить проживающие на ее территории народы дружеских связей между собой поляки использовали самых отвратительных людей и самые грязные трюки, какие только можно себе представить. Они хоть и косвенно, но несут ответственность за то, что происходит сейчас на Украине. И если вы спросите меня: верю ли я в то, что польский солдат расстрелял в спину двоих американских, я отвечу вам: да, верю. У них есть план, и этот план намного масштабнее плана нашей работы в Восточной Европе. Этому плану больше ста лет, и его неуклонно осуществляет поколение за поколением. Успехи, в которых нельзя сомневаться, подталкивают их продолжать. И если поставить поляков перед выбором – их план или дружба с нами, я не сомневаюсь, что они выберут.

– Но какое это имеет отношение к происходящему?

– Сэр, проблема в том, что у нас с Польшей с какого-то момента начали расходиться стратегические линии интересов. Их может быть всего две – оставить все как есть и все изменить. Наша стратегическая линия – оставить все как есть. Украина должна оставаться суверенным государством в границах 2013 года, способным сдерживать агрессивные поползновения России. Польша должна оставаться нашим союзником, но в тех же границах, что и сейчас. Польша в отличие от нас хочет все изменить, создать «Польшу от моря до моря». В Польше проживает тридцать восемь миллионов человек. Это одна из крупнейших наций Европы, но по сравнению с Россией и русскими это несерьезно. Но если прибавить к этим тридцати восьми миллионам сорок миллионов украинцев и десять миллионов белорусов, получается уже восемьдесят восемь миллионов. Польша становится крупнейшим государством Европы и по территории, и по численности населения, получает полноценные выходы на два моря, Черное и Балтийское, а также исторически наиболее развитые в промышленном отношении территории бывшего СССР. В Украине они получают производство танков, тяжелых самолетов, межконтинентальных баллистических ракет и верфи, способные строить авианосцы. В Беларуси они тоже получают развитый промышленный потенциал, включающий в себя даже шасси – носители для русских мобильных ракет. Исторически такое объединение вполне возможно, и Украина и Беларусь когда-то были частью Польши. Но что надо сделать, чтобы такое объединение теоретически было возможно, хотя бы теоретически. Помимо разрушения связей Украины и Беларуси с Россией – что успешно было сделано – нужно еще полностью разрушить европейскую систему безопасности, создать обстановку военного психоза, подорвать доверие, в том числе и к НАТО. В этом случае вместо общеевропейской, трансатлантической модели безопасности, консервирующей существующее положение вещей, отстаивающей нерушимость границ в том виде, в каком они есть, придет деление на блоки в соответствии с сегодняшними интересами и историческими реалиями. Ненависть к России – вот что объединяет Украину и Польшу. Теперь достаточно еще обвинить Россию в парижском теракте – и база для нового военного, а затем и политического блока готова.

– Сэм, вы это серьезно? – поинтересовался президент. – Это же… черт знает что такое.

Старый еврей кивнул.

– Боюсь, что серьезно, сэр. Западная Европа прошла в своем развитии много этапов, в том числе этапы исторического реваншизма и две мировые войны. Восточная Европа всегда отстает от Западной, но членства в НАТО и ЕС, видимо, недостаточно для того, чтобы изменить ход истории и предотвратить неизбежное. Не стоит идеализировать Восточную Европу, сэр, даже если они в конце восьмидесятых сбросили оковы коммунизма, а сейчас наперебой клянутся нам в верности. Ксенофобия, реваншизм, расизм там не изжиты и, более того, часто применяются в государственном строительстве как средство формирования «нации». Моих родственников вырезали литовские националисты, причем делали они это не по приказу гитлеровских оккупантов, сами приняли решение убить всех живущих по соседству евреев и сделали это. И в преступлениях гитлеровских нацистов они принимали участие вполне осознанно и по собственной воле, никто из них не был обманут, и они понимали, что делают. А когда пришли советские войска, они еще десять лет против них боролись, но не за свободу, они защищали именно тот режим и именно тот образ жизни, которые они вели в период немецкой оккупации. И сейчас ветераны СС и убийцы евреев там почитаются как герои. Это как европейские коллаборанты, но не раскаявшиеся, не осужденные, а продолжающие свою деятельность. Задайте себе вопрос, сэр: если им потребуется выстрелить американскому солдату в спину, они сделают это?

– Эта запись? Она может быть фальшивкой?

– В общем, да, сэр. Любая запись на цифровом носителе не поддается окончательной проверке. Но эта запись согласуется с теми данными, что есть у нас, она дает вполне логичные ответы на имеющиеся у нас неприятные вопросы. Очень неприятные.

Президент снова задумался. Восточная Европа. Что он про нее знал? Что они все про нее знали? Регион «в себе», со своей собственной историей, не менее кровавой, чем другие, более «развитые» части Европы. Их приняли в ЕС, приняли в НАТО, но они остались теми, кем были. Они в гораздо большей степени впитали в себя всю ложь и жестокость коммунизма, сами научились лгать и лицемерить. И они не накопили достаточно национального богатства для того, чтобы просто прекратить все эти смертельные игрища. Почему Финляндия, которая вообще была частью России, которая пострадала в войне с СССР, сейчас такая адекватная, не доставляющая проблем страна. Очень просто – у них жалованье составляет от двух до шести тысяч евро в месяц (европейцы считают жалованье помесячно[17]17
  В США жалованье выплачивается каждую неделю, поэтому, когда спрашивают о заработке, говорят о заработке либо в неделю, либо в год. Но не как у нас – в месяц.


[Закрыть]) даже на исполнительских специальностях, и потому у Финляндии нет желания пересматривать итоги Второй мировой или чего-либо еще. Их устраивает то, что у них есть, и они, конечно же, выступают за стабильность в этом вопросе.

А вот если нет ни работы, ни внятных перспектив, ни будущего – вот тогда толпа действительно пойдет за любым миражом. Историческая несправедливость… все, что угодно, только бы не так, как сейчас.

– Сэм, немного информации. Как технически устроена разведработа в регионе?

Министр безопасности Родины не удивился постановке вопроса – как и у любого математика у него была отличная память.

– После реорганизации работы в 2006 и 2012 годах европейская сеть значительно сократилась, мы переориентировали большую часть наших ресурсов сначала на Ближний Восток, потом в Азию. Исторически этим регионом занималось и занимается ЦРУ. Существуют так называемые опорные станции или хабы – они укомплектованы полным набором персонала, включая аналитиков, и способны работать, даже если… скажем, не будет Лэнгли. В Европе такой станцией является станция в Берлине, на территории постсоветского пространства – станция в Тбилиси. Берлинская станция работает по всей Восточной Европе, плюс исторически она работает по Украине, Беларуси и странам Прибалтики. Станция в Тбилиси коллектирует информацию по России, Средней Азии, Кавказу и частично по Турции и Ирану. В каждой из стран есть собственные станции, но они фактически работают в режиме сбора и передачи информации без анализа, полноценными станциями их назвать нельзя. Все, что можно вывести в станции – хабы, мы вывели.

– А станция в Москве?

– Станция в Москве немного больше других, но и ее ЦРУ сократило до возможного минимума. Это связано в том числе и с прессингом со стороны русских. Как ни странно, намного лучшие позиции в Москве имеет ФБР, они работают в сотрудничестве с русскими по вопросам организованной преступности, обмениваются информацией и даже проводят совместные операции. Плюс Секретная служба – они имеют постоянную станцию в Москве, работая по проблеме фальшивых денег.

– От них были какие-то данные по играм… подобным тем, которые вы описали?

– Нет, сэр, никаких.

– Есть возможность создать некую… – президент пощелкал пальцами, – параллельную систему?

– Конечно, сэр. Есть так называемые Task Force, межведомственные группы, созданные под определенную задачу, и есть JSOC – объединенное командование специальных операций, зонтичная структура для таких целей.

– Создайте группу, – приказал президент США, – из тех людей, которые до этого не имели никакого отношения ни к Польше, ни к России, ни к Восточной Европе вообще. Свежий взгляд. И выясните, что на самом деле во всем этом бардаке происходит.

– Слушаюсь. Сэр… как насчет контактов с русскими? Продолжать?

– Принимайте информацию, если они ее дают. Проверяйте ее. Но ничего не давайте взамен. Ничего.

– Да, сэр…

Когда за профессором закрылась дверь, президент США снова посмотрел на часы. Почти три ночи…

Неуютный мир они создали. Но им в нем жить…