Текст книги "Группа крови"

Вертолет был американский «Блекхок», самый настоящий, а не китайская подделка. По словам инструкторов, пилот этого вертолета – когда в Египте началось, перелетел в Йемен, приземлился где-то недалеко от Адена, продал вертушку по сходной цене и свалил. На мой взгляд, просто красавчик, так и надо[37]37
  В Египте в 201.. году началась первая, а в 202.. г. – вторая гражданская война. Кстати, большинство гражданских войн на Востоке шли как бы парами. Первая война выявляла, у кого какие истинные намерения, в нее сколачивали бандгруппировки, поднимали племена, налаживали контакты с внешними силами. Но война шла в основном неосознанно, то есть без четкого представления о том, за что воюем. Затем шло международное урегулирование, создавался какой-нибудь совет, причем условия этого урегулирования в полной мере не устраивали ни одну из сторон. Стороны затаивались, копили силы, перегруппировывались – и потом какой-нибудь эпизод приводил к повторной гражданской войне. Чаще всего она велась уже известными, отмобилизованными сторонами и с четко понимаемыми целями. Целью на этом этапе обычно было полное истребление противной стороны любыми средствами. В случае с Египтом – полное истребление христиан, неверных, бывших и действующих военных и полицейских, всех более или менее благополучных и вестернизированных египтян.


[Закрыть]. Вертолет купили, потом еще раз купили – и, в конце концов, он попал в руки контракторам, занимающимся проводками конвоев. Вертолет удобный, армейский, все системы резервированы, с двух сторон высадка, широченные двери, пулеметные порты. Самое то.

Схема работы примерно та же самая, просто вместо платформы – летящий вертолет. Никаких дорогих гиростабилизированных платформ, просто в пулеметных портах пулеметы, а в широченной двери натянут трос, и на него кладут цевье винтовки два снайпера. Или снайпер и пулеметчик. Вертолет барражирует, при появлении цели снайперы работают. Для меня опять-таки ничего нового, и опять мой «Вепрь» неплохо показал себя в быстрой и точной стрельбе. Я пробовал стрелять из «М91», но все равно не получалось вести быстрый и интенсивный огонь сериями, не теряя картинку в прицеле. Слишком мощный патрон. А с «Вепрем» смотришь в прицел и стреляешь сериями, картинка не теряется. Это есть гуд.

Ночью мы тренировались с использованием ночных и термооптических прицелов. Всю ночь не спали, держались на кофеине и таурине. Но это было что-то.

Ночники использовались контрактниками для ночных проводок конвоев и антипиратского сопровождения. Если дело не в горах, то конвои обычно ночью и таскали, так проще. Ночник был обязательным для каждого контрактника, и девяносто процентов ночники были наши, марки «Пульсар». Вот тут можно гордиться за державу. Американский армейский ночник поколения 3+ стоил в два раза дороже нашего, причем наш ему ничем не уступал. Более того, именно наш новосибирский «Пульсар» устроил настоящую революцию на рынке ночной оптики, выпуская модели пусть и с несколько устаревшими, но дешевыми конструктивными решениями и по такой цене, что ночной прицел смог позволить себе каждый охотник. В США приборы разлетались как маленькие хлебцы. Их покупали все – полицейские, охотники, любители оружия, просто такие дураки, как я. По всему миру то же самое. Как, например, вам понравится прицел с матрицей третьего поколения, с компьютерной обработкой изображения, который стоит всего сто пятьдесят тысяч рублей? Американский с такими характеристиками обошелся бы вам минимум в пятьсот. И к тому же сейчас вы бы нарезали круги в поисках, где его обслуживать. Благодаря работе Новосибирска приемлемую ночную оптику смог себе позволить каждый солдат, каждый контрактор, каждый безопасник – кому она не выдавалась, тот покупал на свои. Жизнь все равно дороже. У нас были ночные прицелы к снайперским винтовкам, мы учились различать цель сначала так, потом дымы зажгли. Учились использовать подсветку – новосибирские приборы за редким исключением имеют подсветку, с ней изображение намного лучше, четче, но надо понимать, что подсветка выдает тебя, и как только ты ее включаешь, противник видит тебя. Нас учили использовать подсветку с умом, менять позиции, решать, когда ее нужно использовать, а когда – нет.

Тут, похвалюсь, я взял с собой термооптику. Термооптика – это вообще последнее слово, она не то чтобы катастрофически дорогая, но все же дорогая. Мне моя обошлась в три ляма – по хорошему знакомству. Но за эти деньги вы получаете нечто. Термооптический прицел дает не визуальное изображение, а изображение тепла, которое издает человек или транспортное средство. Если, например, ты проехал на машине по земле, остается тепловой свет, глазами ты его не видишь, но он есть. От термооптики ты не спрячешься нигде, даже за легким заборчиком можно будет увидеть тепловой след. Этого в программе не было – удивительно, но у контракторов термооптики не было. Но раз случилась – постреляли из моего «Вепря», передавая друг другу.

Следующий день мы спали в палатках или ходили как сонные мухи, а на следующий день… точнее ночь, продолжили ночные занятия. Все то же самое, только с ночными очками и лазерными прицелами, настроенными в невидимый режим. Этот прием мне был известен, экспериментировал не раз. Суть в чем: лазерный прицел в ночном варианте дает луч, который видишь только ты. Причем ты его видишь не в виде точки, как при дневном свете, а в виде луча, то есть, по сути, ты видишь, упрощенно, конечно, но путь, по которому полетит твоя пуля. Стреляешь как угодно – навскидку, от бедра… хоть как. Лазер покажет тебе, куда смотрит ствол твоего оружия, совмещаешь луч с целью и стреляешь. В ночном бою, при штурме городов, при работе по быстро движущимся целям – самое то. Супер.

Опять постреляли с термооптикой. Мой вам совет – если деньги есть, покупайте. Правила игры она меняет полностью, тот, у кого она есть, – ночью король. Днем она, кстати, тоже работает, хоть и хуже немного.

Постреляли, удалились в палатки. Досыпать. Курс молодого бойца был окончен.

Вот на следующий-то день я опять и увидел того мужика, с усами как у Халка Хогана, велосипедным рулем.

Дело было так.

Если я забыл сказать – больше в лагерь мы не ездили. Тут разбили палатки и тут жили. С утра одна стрельба и брифинги, даже физо[38]38
  Физподготовка.


[Закрыть] больше не было. А в этот день курс мы окончили и собирались уезжать – ночью нельзя было, потому что, как я понял, ночью на дорогах было что-то вроде комендантского часа. Мы собирали палатки, грузили их в пикап, и тут я увидел того самого мужика, причем возле пикапа, к которому я шел. Он стоял сбоку и опирался на борт рукой.

Я честно не въехал. Чего он ко мне привязался?

Обе руки были заняты, но в кобуре на поясе – мой «CZ». Правда, как и положено, по правилам – патрон в патронник не дослан, – но вы будете сильно удивлены, увидев, как быстро я дошлю. Схема примерно понятна – если начинают возбухать, бросаю в их сторону палатку, и пока они соображают, что к чему, я выхватываю пистолет. Из секунды я вышел уже давно[39]39
  Это значит, то человек должен менее чем за секунду выхватить пистолет, снять с предохранителя, передернуть затвор и произвести первый контролируемый выстрел. Есть люди, которые за четыре секунды делают двенадцать выстрелов с двумя сменами магазина. Для справки – в российской полиции на первый выстрел дается четыре секунды, и большинство полицейских норматив не выполняют.


[Закрыть], и если эти мужики думают, что на меня можно давить, они сильно ошибаются.

И потому я подошел к машине и аккуратно положил в багажник свернутую палатку. Потом пошел к двери машины, огибая кузов с другой стороны.

Халк Хоган просто не смог вытерпеть такого небрежения.

– Эй!

Я остановился.

– Как твое имя?

– Не понимаю, – пожал плечами я, – говорите по-русски?

Конечно, по-английски я говорил свободно. Если работаешь на фондовом рынке, по-другому нельзя. Но иногда прикинуться ветошью бывает полезно.

Вместе с этим Халком Хоганом был еще один мужик. Вот этот почему-то у меня вызвал больше беспокойства. Тощий, как щепка, среднего роста, лет сорок как минимум. Спокойный, даже чересчур. На плечах – куртка, но не от коммерческой, а от настоящей, армейской униформы. Только чьей – понять не могу.

Излишне спокойный.

– Что вы говорите? – повторил я по-русски.

Появились инструкторы, и Халк Хоган счел за лучшее отвалить.

Перед тем как ехать, я подошел к Владимиру Ивановичу. Это и есть наш сопровождающий, как любят у контракторов говорить, – HR-менеджер. Хорош, кстати, эйчар[40]40
  От Human Resources, человеческие ресурсы. В последнее время в российской прессе все чаще встречается русифицированное слово «эйчар», которым обозначают начальника отдела кадров.


[Закрыть] – из того, что он сказал, семь лет в группе, отвечающей за безопасность посольств в горячих точках. Эйчар…

– Владимир Михалыч, а этот, с усами – он кто?

…

– Еще в самолете…

– А… этот. Конкурент.

– Какой конкурент?

– Ну, по бизнесу. Он вроде англичанин. Суется тут везде, вынюхивает. Я смотрю, он тебя приметил.

– Ага.

– Ничего. Не дадим в обиду.

– А чего он ко мне докопался? Я его первый раз в жизни вижу.

Владимир Михайлович пожал плечами:

– Хрен его знает. Может, спутал с кем. Ты запомни правило: меньше знаешь, дольше живешь. Пригодится.

Возразить было нечего, и я полез в машину.

Днем нам, все еще зевающим, вручили свидетельства о прохождении курсов. Чипованные пластиковые карточки с голограммами, эмблемами, фотографиями и отпечатками большого пальца – откуда они их взяли, черт их знает. Но взяли. На чипе информация о прохождении нами курса и присвоении званий первой ступени, то есть field operator III и static guard II. Первое означало, что мы прошли минимальный курс полевых операций и могли привлекаться к работе. Второй курс – имели минимум знаний и навыков для того, чтобы охранять статичные объекты – ну, типа на дверях стоять. Как объяснил Владимир Михайлович, второе звание – это ерунда, его, по сути, дают всем, кто умеет держать автомат и отзываться на команды, а вот первым надо гордиться. Полевой оператор дает право на участие в полевых операциях, включая проводки конвоев, защиту судов и так далее, и тому подобное. Для миротворческих операций нужно еще сертификат ООН, для личной охраны надо отдельно получать статус VIP Security и подтверждать его экзаменами, но и то, что есть, дает нам право на исполнительскую работу в любой частной военной компании мира.

Мне понравилось. Честно. Вопрос даже не в подтверждении чего-то… Мне давно плевать на подтверждения чего-то со стороны других. Все трейдеры такие – ты работаешь с рынком и либо сливаешь депоз, либо его преумножаешь, и никаких других вариантов нет. И кто бы тебе чего ни говорил, каких бы аналитиков ни читал – решения принимаешь ты, и за деньги на счете отвечаешь только ты.

Но мне все равно понравилось. Я думаю, ни для кого не секрет, что происходит в мире. Вон, посмотрите новостную ленту. Война кругом. Россию пока не сильно задело, так, местами, но в любой момент может задеть. И тогда понадобится каждый, способный носить оружие. Вот тогда-то я и пригожусь.

Думаете, раз я торгую на рынке, я, значит, спекулянт какой и мне вообще на все класть с высокой колокольни? Ан нет, други мои. Одно из того немногого, что я знаю точно, – держись за то, что у тебя есть. И не отдавай никому. Наши предки выгородили для нас самый большой кусок суши. Больше, чем любой другой. Все у нас есть – и поля, и реки, и леса. И рано или поздно с юга придут и попытаются все это отнять. Но им придется пройти через меня. И меня не поставят на колени, не перережут горло, как барану.

Ну-ка. Наверное, меня уже спекулянтом прозвали. Спекулянтом с понтами, который решил стать настоящим мужиком через владение оружием и стрельбу. А у вас у самих есть? Если к вам в квартиру придут, лязгнут затвором автомата и сообщат, что тут теперь будут жить они, а не вы, что будете делать?

Ах, в полицию позвоните.

Впрочем, не мне вас учить. У меня – все есть. Надеюсь, что и у вас в лихую минуту – все будет…

Рас-эль-Хайм, ОАЭ
Стартовая точка.
Ночь на 18 июня 2031 года

 
О добрый и почтенный, но безвольный
И непредусмотрительный сенат!
Как мог ты допустить, чтоб проходимцы,
Став трубным гласом черни, этой гидры,
Поток твоих решений, как запруда,
В болото направляли дерзким «Будет!».
Коль власть у них, тогда, отцы, склонитесь
Пред ними головой недальновидной,
А если нет, то гибельную слабость
Пора отбросить.
 

Уильям Шекспир

Все было готово, проверено и перепроверено. А потом – еще раз проверено. Так было принято в САС – большинство людей там из парашютистов, потому все проверяется трижды. Сначала сам себя, потом проверяешь товарища слева, потом – справа.

Вертолеты уже были на месте. Они прилетели из Омана и дозаправились здесь – майор Мартин не хотел раньше времени привлекать к ним внимания. Это были почти точные копии американских «Стелсхоков», тех самых, на которых в свое время штурмовая группа шестого спецотряда «Морских котиков» прибыла в Абботабад и прострелила голову бен Ладену. Что, кстати, не решило ни одной старой проблемы, но породило кучу новых[41]41
  В «Аль-Каиде» существовало принципиальное расхождение взглядов между бен Ладеном и египетским фанатиком аль-Завахири, его заместителем. Бен Ладен, до глубины души оскорбленный тем, что американские войска находятся на земле Саудовской Аравии, был за то, чтобы атаковать Запад. Аль-Завахири, египетский врач, выходец из «Братьев-мусульман», имеющий опыт заключения и пыток (бен Ладен никогда не сидел в тюрьме и не противостоял собственному государству), был за то, чтобы оставить Запад в покое и направить все свои усилия на то, чтобы свергнуть светские режимы в арабских странах и установить исламскую диктатуру по типу иранской. А потом переходить в наступление на Запад. И именно с 2011 года, кстати, началось резкое обострение обстановки во всех арабских странах.


[Закрыть]. Но американского в этих вертолетах не было ничего: планер собирали на заводе в китайском Харбине, вся электроника – лицензионная «Томпсон», турбины – российские, из Запорожья, мощнее и экономичнее оригинала[42]42
  К этому времени вся Восточная Украина давно была частью России.


[Закрыть], продувка в аэродинамических трубах, специальная краска, поглощающая лучи локаторов, система активной и пассивной защиты, включающая в себя даже впрыскивание жидкого азота в выхлопную струю при атаке ракетой с тепловым наведением, все это – Россия. Во многом этот вертолет даже превосходил свой американский оригинал. Такие вертолеты в свое время Китай поставил нигерийскому спецназу, и майору не составило труда договориться с кем надо об аренде. В африканских странах, будь они исламскими, христианскими или беззаконными, вопросов не задают, были бы деньги.

Люди майора Мартина стояли перед ним в полной боевой экипировке. Четыре группы по восемь человек – тридцать два человека. Все тридцать два человека – британцы, не было ни одного американца, ни одного француза – майор Мартин принципиально брал только своих, что было необычно и противоречило обычной практике набора наемников. Просто майор Мартин считал, что это их, британское дело. Каждая группа вооружена и экипирована по высшему разряду. Он достал для каждого из своих людей костюм «Воин 2020», который использовался в основном в кавалерийских частях и морской пехоте – 22САС опробовало его, он показался тяжелым, с лишними функциями, но 22САС и не ведет пехотный бой, а вот им придется. Несмотря на то, что большую часть оружия они найдут на месте, он распорядился, чтобы в каждой группе был один пулеметчик, вооруженный пулеметом среднего калибра, один снайпер с полуавтоматической винтовкой и один снайпер с крупнокалиберной винтовкой. Пулеметы были стандартные, 7,62 LSAT, снайперские винтовки – «Heckler&Koch», «MPA» и «Steel Core»[43]43
  «MPA» – это винтовка типа «Ар-10», но под «300WM», такие винтовки стали популярны в Афганистане, когда выяснилось, что даже 308-го калибра для перестрелок с талибами не всегда бывает достаточно. «Steel Core» – британская инновационная компания в области стрелкового оружия, разработала полуавтоматическую снайперскую винтовку со стволами «AW» и «Lothar Walther». Винтовка эта по схеме соответствовала российской СВД и была очень надежной. Первоначально ее закупил индийский спецназ, под него она и разрабатывалась, но потом эту винтовку использовали и британские морские пехотинцы и СБС.


[Закрыть], крупные – «AW» и та же «Steel Core». Ядро группы было вооружено кейсовыми штурмовыми винтовками «Мк28»[44]44
  «Мк28» – перспективная кейсовая винтовка НАТО. За основу взят «FN P90» – так исключалась возможность взрыва патронов в магазине. Калибр 6,8×32, кейсовый, в варианте штурмовика (assaulter) есть модуль для безгильзовых патронов с картечью, несмертельными зарядами или гранат калибра 18,5. В варианте оружия поддержки этого нет, питание перенесено вниз, питается винтовка из отъемного барабанного магазина на 100 патронов – это стандартное питание. Винтовка была сделана сразу для всего НАТО в двух вариантах – классика и по схеме буллпап, так привычнее британским солдатам. Но САС и СБС никогда не принимали на вооружение «L85», и потому им привычнее была американская схема винтовки.


[Закрыть] в классической «американской» компоновке в вариантах assaulter и heavy gunner, кому что больше нравилось. У каждого в жилете было как минимум двенадцать снаряженных магазинов или четыре барабана. На каждую группу есть два автомата «АК-47», на всякий случай.

Все экипированы по высшему разряду, тренированны, мотивированны и должны сделать то, что намечено. Иначе все зря. Иначе они никакой не народ, нет у них никаких традиций, нет армии – просто сброд, шатающийся вечером по пабам.

Майор Мартин встал перед ними. В отличие от остальных, он взял на дело старую, но привычную «НК-417». Он единственный не закрыл лицо ни очками, ни повязкой с оскалом. Пусть все видят его лицо.

– Джентльмены…

Строй неподвижен. Большинство – его однополчане по 22САС. Есть парашютисты, есть морские пехотинцы, есть следопыты-разведчики, прославившиеся в Афганистане. Это цвет нации, нации, которая когда-то создала империю, над которой не заходит солнце, а потом выбравшей на пост мэра столичного города открытого гомосексуалиста…

 
И снова правит этот закон и держит нам стол и кров,
прижат сапогом язык лгунов, и подать их тяжела.
Как кривые кости, что плохо легли, двадцать гнилых веков
военачальники страны смахнули со стола![45]45
  «Своя весна».


[Закрыть]
 

– …все вы знаете те слова, которыми офицеры нашей страны встречали известия о потерях. Они говорили: «У короля много». Так вот, джентльмены, я вынужден вам сказать, что запас нашей прочности исчерпан. У короля мало.

Все стоят плотными коробками, у вертолетов. Два строя по четыре человека в каждом, два боевых патруля. Никто из них не находится на военной службе, все они добровольцы. И каждый здесь лишь потому, что майор Мартин сказал им: «Вы измените свою судьбу и судьбу своей страны». Они поверили ему и пришли.

– …Нас катастрофически мало, джентльмены. Мы утратили нашу волю и пустили на свою землю чужаков, которые уже тихо захватили ее. Вы все знаете, во что превратился Лондон. Молодого студента, старую леди могут ограбить, избить, убить на улице. Чаще всего это делают люди, которые не имеют никакого права находится на земле Соединенного Королевства. Полиция ловит их, а суды судят и отправляют в тюрьму, но задайте себе вопрос, джентльмены, а является ли это решением проблемы?

…

– …нет, не является. И подтверждается это тем, что преступления происходят снова и снова, а поток мигрантов не ослабевает. Я призываю вас задать себе вопрос, джентльмены, британцы ли мы? Достойны ли мы памяти наших дедов и прадедов? Тех, кто построил величайшую империю на земле и принес свет знаний и истины туда, где его никогда не было?

Строй молчал.

– Нет, мы не достойны. Мы говорим, что нам надоела миграция, но сдаем мигрантам комнаты, а наши барристеры оказывают им услуги, как обойти миграционное законодательство и получить подданство Его Величества. Когда они вешают на стене надпись: здесь действуют законы шариата, добропорядочные британцы начинают искать жилье в другом районе вместо того, чтобы сорвать надпись!

…

– Верно я говорю?

…

– Имперская ноша нашего народа заключалась в том, чтобы терпеть лишения ради расширения и укрепления империи. Кто-то из простых британцев терпит сегодня лишения? Кто-то думает об империи?

…

– Если кто-то в Лондоне и терпит сегодня лишения, так это служащие банков, которым не выплатили квартальный бонус! Мы стали нацией убогих мещан, для которых равенство важнее справедливости, а собственное брюхо и половой орган важнее всего остального мира! Наша любимая метрополия, по которой когда-то сверяла часы половина мира, превратилась в рассадник слабости, толерантности, педерастии, лихоимства, жадности и праздности. В Лондоне покупают себе дома и квартиры не самые достойные, а те, кто наворовал в своих странах достаточно, чтобы позволить себе лондонское жилье. Столица метрополии превращена в сточную яму, в место сбора жуликов и негодяев со всего мира. Мне стыдно смотреть на это, джентльмены!

…

– Я позволю себе прочитать одно стихотворение, джентльмены. Надеюсь, все вы помните его!

 
Твой жребий – Бремя Белых!
Как в изгнанье, пошли
Своих сыновей на службу
Темным сынам земли;
На каторжную работу –
Нету ее лютей, –
Править тупой толпою
То дьяволов, то детей.
Твой жребий – Бремя Белых!
Терпеливо сноси
Угрозы и оскорбленья
И почестей не проси;
Будь терпелив и честен,
Не ленись по сто раз –
Чтоб разобрался каждый –
Свой повторять приказ.
Твой жребий – Бремя Белых!
Мир тяжелей войны:
Накорми голодных,
Мор выгони из страны;
Но, даже добившись цели,
Будь начеку всегда:
Изменит иль одурачит
Языческая орда.
Твой жребий – Бремя Белых!
Но это не трон, а труд:
Промасленная одежда,
И ломота, и зуд.
Дороги и причалы
Потомкам понастрой,
Жизнь положи на это –
И ляг в земле чужой.
Твой жребий – Бремя Белых!
Награда же из Наград –
Презренье родной державы
И злоба пасомых стад.
Ты (о, на каком ветрище!)
Светоч зажжешь Ума,
Чтоб выслушать: «Нам милее
Египетская тьма!»
Твой жребий – Бремя Белых!
Его уронить не смей!
Не смей болтовней о свободе
Скрыть слабость своих плечей!
Усталость не отговорка,
Ведь туземный народ
По сделанному тобою
Богов твоих познает.
Твой жребий – Бремя Белых!
Забудь, как ты решил
Добиться скорой славы, –
Тогда ты младенцем был.
В безжалостную пору,
В чреду глухих годин
Пора вступить мужчиной,
Предстать на суд мужчин![46]46
  Р. Киплинг. Бремя Белых.


[Закрыть]
 

…Джентльмены, вы все знаете мой путь, а я знаю ваш. Но я не хочу представать на суд мужчин с тем, что я сделал. За мной лишь служба недостойным, войны без побед, жизнь без свершений. И несколько сотен галлонов выпитого эля.

Смешки.

– Джентльмены, нам с вами предстоит пролететь несколько десятков миль на этих вертолетах. Затем нам предстоит десантироваться и захватить запасной технический центр управления интегрированной системой безопасности нефтяных и газовых приисков государства Саудовская Аравия. Захватив его и подчинив его своей воле, мы подчиним себе и всю территорию приисков и нефтеперерабатывающих заводов. Договоренность с местными племенами есть, они страдают от угнетений и притеснений со стороны чуждого им большинства! После чего нам предстоит отразить атаки суннитских банд и революционных бригад и провозгласить независимое государство, которое будет включать в себя наиболее богатые нефтью и газом куски пустыни, нефтеперерабатывающую инфраструктуру и порты погрузки. Все остальное, включая пустыню, караванные тропы и дороги, города, построенные на наши деньги, мы оставляем в распоряжении саудовского революционного исламского правительства!

Молчание.

– Господа! – выкрикнул майор. – До какого времени мы будем терпеть?! Неужели вы не видите, что происходит?! Наша страна как будто изгрызена короедами! У нас нет денег ни на что, в то время как здесь купаются в роскоши! Наши предки заработали свое богатство тяжким трудом, а они всего лишь продают нам нефть втридорога! И этого им оказалось мало – они напали на нас! Они напали на нас открыто, покупая оружие и посылая банды боевиков сражаться в Пакистане, Афганистане, Ираке, Сирии и еще черт знает где! Они нападают на нас скрыто, совершая террористические акты, заставляя нас отказываться от привычных нам свобод и образа жизни ради безопасности. Наконец, вместо того, чтобы помочь своим собратьям по вере, они отправляют их нам гастарбайтерами и поощряют исповедование ими ваххабизма и навязывание своего образа жизни нам. Почему мы не можем взять то, что насмешкой судьбы принадлежит злобным дикарям, и обратить это себе на пользу? Наши деды и прадеды имели такое право! Почему его нет у нас?!

В вертолете было темно и тихо. Гул турбины был почти не слышен – на нем были специальные устройства шумоподавления, а в десантном отсеке слышно было еще меньше. Люки были задраены. Пулеметные порты – задраены, пулеметы сняты, против того, что ждало их у цели, пулеметы были бессмысленны и бессильны. Потому пулеметы были сняты и у них – не было никаких средств защиты, вообще никаких.

Сидений не было, все сидели на своих рюкзаках. И понимали, что их жизни не зависят от них, что они ничего не могут сделать. Эти чертовы болгарские мины и ракеты. Если идти низко, могут активироваться мины. Если высоко – ракеты. В любом случае шансов у них не будет никаких. Вертолет развалится в воздухе, и им крышка.

Самое хреновое – эта система защиты дело их рук. От этого было особенно мерзко. Войска специального назначения создавались против фашистской Германии и милитаристской Японии, потом они долгое время противостояли СССР. Но там было все понятно – враг он и есть враг. А вот как оценивать то, что происходит здесь? Эти ублюдки-ваххабиты, к ним идут все следы событий 9/11, противостояния в Ираке, в Афганистане, да и вообще всего того дерьма, что происходило последнее время. Но вместо того, чтобы воевать с ними, мы их поддерживаем и создаем непроходимую зону безопасности.

Как это понять?

Вертолеты идут тихо. Без огней. Радары тоже не работают – на этих вертолетах классических радаров нет, их радарная система пассивная, подобна ракетам и тяжелым бомбардировщикам «Б2». Машины чуть покачивает в поднимающихся от раскаленной за день пустыни восходящих воздушных потоках. Их раскачивает больше, чем любой другой вертолет их класса, – команда DEVGRU, наведавшаяся в Абботабад и проткнувшая шарик Усамы бен Ладена, на своей шкуре почувствовала весь коварный характер этого вертолета, крайне нестабильного, потому что форма его строилась исходя из требований минимальной заметности, и управляющих поверхностей у него минимум. У земли будет еще хуже, плюс никто не знает, как они в пассивном режиме вый-дут к цели, окруженной противовертолетными минами, не промахнутся ли мимо недостроенного жилого комплекса. Но ставки уже сделаны. Ставок больше нет.

Майор Мартин в головном вертолете. Майорское звание – последнее, что позволяет лично вести людей в бой, а не сидеть в штабе, отслеживая ход боя по данным с беспилотника. Он одет, экипирован и вооружен так же, как и все, и рискует наравне со всеми. В его груди нет страха. Как обычно, перед опасной операцией он повторяет имена тех, кто уже не вернется из боя.

В полковом городке САС, в Герефорде, среди старых, одно– и двухэтажных бараков есть стела. На ней принято гравировать имена бойцов полка, кто погиб за короля и страну. У майора Мартина с этой стелой связано кое-что особо: на ней он прозрел. Он понял, что все идет не так, что все в полном дерьме именно тогда, когда командование полка, и он в том числе, обсуждали, какой еще памятник поставить на территории полка и где.

Потому что на стеле не было больше места, чтобы гравировать имена погибших, понимаете? Люди погибли, а их память уже не могла быть увековечена, как того требовали традиции полка. Из положения тогда вышли, поставили новый памятник, с кинжалом Ферберна-сайкса и беретом, а постамент сделали вдвое больше, чтобы надолго хватило. Но майор Мартин понял, что этим дело не решить, проблему надо решать в корне. Новый памятник – временная мера, если ничего не изменить, место потребуется еще и еще.

Вот тогда-то он и увидел, что в рамках полка и даже всей британской армии проблему не решить.

Из тех, кто пришел в полк в том же году, что и он, он единственный оставался в живых. Тойнби, здоровяка из пригородов Лондона, достал снайпер во время эвакуации иностранных граждан из Египта, перед началом второй бойни. Мак-Лафлина и Уэзерби разорвали подсоветные в Нигерии, когда они пытались превратить обдолбавшихся от страха племенных боевиков в солдат, способных противостоять исламистам. Томса застрелили в спину в Иордании, когда он принял командование и пытался организовать оборону, а солдаты не хотели сражаться против шамских ваххабитов, солдаты хотели бросить позиции, сбросить форму и пойти по домам.

Глупее и обиднее всего погиб Рой Уилкс. Никто так и не нашел его убийц. Дело было в Кардиффе, его родном городе. Он поссорился с кем-то в пабе и вышел разобраться. Только те, с кем он поссорился, честной игры не желали и всадили в него одиннадцать пуль с двух стволов. Их так не нашли…

Вот и все.

Майор Мартин и не думал о себе как о мятежнике. Более того, он намеревался после успешной первой фазы позвонить в Херефорд и попросить прямую связь с командованием Имперского генерального штаба. Им он намеревался предложить признать независимость созданного им государства и прислать «Куин Элизабет»[47]47
  Один из двух авианосцев, находившихся в боевом составе флота Ее Величества. Для справки: у Китая было шесть авианосцев, у России четыре, у США девять, но к тому времени неактивных.


[Закрыть] на помощь, прежде чем русские или китайцы сделают это.

Впрочем, он не сомневался – откажут. Как-то так получилось, что его страна перестала быть империей – и прежде всего, империей она перестала быть в умах и душах людей. Его страна превратилась, как он правильно и сказал, в сточную яму. Он только надеялся на то, что его пример – неважно, успешный или провальный, – разбудит кого-то еще. Что найдутся те, кому тоже ненавистен этот мир и кто хочет изменить его по образу и подобию.

– Сэр, десять минут.

Он показал пальцами – понял…

Четыре черных вертолета тенями просквозили в ночном небе над пустыней и, выстроившись над объектом в цепочку, один за другим по крутой дуге стали уходить вниз, на посадку. Майор Мартин напрасно волновался, напрасно искал именно эти вертолеты. Даже если бы были какие-то другие, они бы все равно прошли. Потому что на базе Кинг Халед никто не следил за радарами, никто не контролировал обстановку в воздухе. Революционная обстановка диктовала свои законы, и все сейчас усердно стояли на намазе.

Вертолет майора Мартина спикировал на цель первым. Примерно на двух сотнях над землей вертолет завис и начал медленно, очень медленно спускаться еще ниже. Пилот был опытным, он помнил урок Абботабада и не намеревался повторять его. Тем более тут падать не с высоты забора, а со стометровой высоты.

Десантники открыли оба люка и отслеживали расстояние до точки касания, непрерывно сообщая его пилоту.

– Сто футов… девяносто футов… восемьдесят футов…

– Земля холодная![48]48
  Означает, что огневого сопротивления при высадке нет.


[Закрыть]

– Семьдесят футов! Шестьдесят футов!

– Стоп! – крикнул Мартин.

– Стоп!

– Трос вниз! Десант на сброс!

– Десант на сброс!

В отличие от обычного вертолета, эти специально предназначались для поиска сбитых пилотов, доставки и эвакуации РДГ за линией фронта. Поэтому у них для высадки (или, как говорят в НАТО, «вставки») были не одноразовые толстые канаты, а отличная лебедка слева по борту.

Мартин оказался на крыше недостроенного жилого комплекса – небоскреба третьим, откатился в сторону. Его бойцы спускались один за другим, снайперы контролировали обстановку с вертолета – им спускаться последними.

Когда последний боец оказался на крыше, вертолет начал подниматься вверх, почти так же вертикально, на пределе мощности турбин. В любой момент одна из натыканных вокруг комплекса болгарских антивертолетных мин может активироваться, выбросить сноп огня и металла – и конец вертолету, а с ним и всей высадке.

– Крепить тросы. Огонь только по команде!

Заранее припасенные альпинистские крючья стали вбивать в подходящих местах. Можно было пройти десятком других способов, но майор выбрал этот как самый бесшумный.

– Сэр! – позвали его. – Бетон нестабилен!

Майор подошел, проверил… да, действительно. Впрочем, иного ожидать трудно, учитывая, что днем плюс пятьдесят на солнце, а ночью плюс десять.

– Страхуйте. Только без шума. Сначала робота.

– Понял, сэр.

Майор подошел к ближайшему снайперу – тот уже подложил мешок под цевье своей винтовки и рассматривал окружающий мир в термооптический прицел своей винтовки.

– Что здесь?

– Движения нет, сэр.

– Работай только по команде.

– Да, сэр.

Снайпер, Марк Косос, был одним из самых молодых в команде. Двадцать семь, а за плечами кровавая эвакуация из Египта, когда потерявшие человеческий облик исламисты провозгласили грехом туризм, а чтобы ни у кого больше не возникало желания приехать в Египет и осквернять своим куфаром местное благочестие, начали уничтожать всех туристов, какие не успели убраться из страны. Приказ открывать огонь без дополнительного разрешения пришел слишком поздно, но они и до этого не церемонились: наличие любого орудия было пропуском в ад, а так как разграбили армейские арсеналы и оружие было у всех, работы снайперам хватало. Никто в полку не спрашивал у снайперов, каков их счет, но по подсчетам майора, который командовал группой эвакуации посольства и принимал доклады, только в этой миссии каждый записал на свой счет не менее двух сотен. Все понимали, что хаджей на два порядка больше, и не церемонились.

– Сэр, борт-два.

– Освободить площадку.

Борт-два завис над небоскребом, высаживая вторую группу десантников.

Будь мужествен, и будем твердо стоять за народ наш и за города Бога нашего, и Господь пусть сделает, что ему угодно[49]49
  Парфянам, 19:12.


[Закрыть].

Аминь.

Альпинистские веревки уже были закреплены на длинной раздвижной клюшке, сделанной из удочки, – вниз забросили робота, представляющего собой шар с камерой. Он бодро покатился по полу, передавая картинку.

– В комнате чисто, сэр…

– Группа вниз. Наблюдать за периметром!

Сопротивления не было, но это не значило, что нет неприятных сюрпризов.

Четвертый вертолет доставил американского инженера, его спустили вниз, как гражданского, – на спасательной корзине. На ней же спустили вниз оборудование.

– Где депозит с оружием? – крикнул майор.