Текст книги "Жемчужный талисман"

Глава 5

Надя проснулась от телефонного звонка. Она была истинной представительницей своего поколения – сидела в Интернете до утра, потом валилась спать с чугунной головой и наждачными изнутри веками. Поэтому фраза «Доброе утро» всегда звучала для нее издевкой. Телефон звонил все громче и громче. Интересно, незнакомый номер. Клиенты в курсе, что она в отпуске, но, может, что-то срочное? Хорошенько откашлявшись и сказав в воздух «раз-раз!», чтобы голос был не слишком хриплым со сна, Надя ответила на звонок.

– Надежда? – осведомился нежный девичий голос.

– Да, я слушаю, – сказала Надя, продолжая недоумевать, кто бы это мог быть.

– Меня зовут Ирина, я звоню по просьбе Геннадия Соколова. Мне нужно кое-что передать вам. Когда мы сможем встретиться? Предлагаю через час-полтора, удобно?

– А почему Генка… Геннадий сам мне не позвонил? – подозрительно спросила Надя.

– Простите, пожалуйста, но я не в курсе. Я думала, он позвонил, – с сожалением ответила девушка. – Но мне действительно надо с вами встретиться. Он сказал, что это важно. Куда мне подъехать?

– Пишите, – и Надя продиктовала Вике адрес.

– Поняла, через час буду у вас, до встречи, – не дождавшись, пока Надя что-то ответит, Вика нажала кнопку «отбой». Ей было на руку, что девушка оказалась сонная и не могла из-за этого нормально соображать. Вика специально и позвонила максимально рано, как только это позволили рамки приличий, чтобы застать Надю врасплох. Ну а теперь надо подготовиться к встрече как следует…

Дверь Вике открыла дочерна загорелая в солярии девица. На ней был велюровый домашний костюмчик – пижамная кофточка на молнии и розовенькие шортики. Мешки под глазами и лохматые волосы говорили о том, что привести себя в порядок девушка не успела. Тем лучше.

Надя с удивлением разглядывала утреннюю гостью. Вика сбросила верхнюю одежду, оставшись в коротком ажурном платье и замшевых сапожках на высоченной шпильке.

– Геннадий просил вам передать вот это письмо, – и Вика протянула Наде конверт. Раскрыв его, риэлторша обнаружила там записку с одним-единственным предложением, отпечатанным на принтере: «Она твоя замена, расскажи ей все».

Подняв глаза на Вику, Надя прищурила глаза, оценивая ее внешний вид. Роскошная грива русых волос спускалась водопадом на плечи. По сравнению с пережженными тонкими волосами Нади шевелюра Вики смотрелась еще богаче. Маленький прямой носик, голубые глаза, высокие скулы – почти модель! Вика заметила этот взгляд и дерзко улыбнулась, дескать, буду твоей заменой не только в работе.

– Я бы выпила чаю, – все так же улыбаясь, произнесла Вика. – Нам ведь надо поговорить, не так ли? Мне разуваться?

– Да, держи тапочки, – Надя недовольно пнула пару заношенных и тоже розовых тапок по направлению к Вике. – Кухня там.

Кухня была ярко-фиолетовой, в тон ей были и шторы, на полу из плитки был выложен затейливый цветочный узор, большой двустворчатый холодильник сверкал глянцево-черными боками. Девушка явно рвалась к красивой жизни и спускала ровным счетом все, что зарабатывала на несчастных пенсионерах. Надя запустила огромную мощную кофеварку и когда та с шумом и стуком выдала две чашки кофе, уселась за стол напротив Вики и выжидающе уставилась на гостью.

– В общем, Гена сказал мне… ну то есть Геннадий, – как бы случайно оговорилась Вика, – он сказал, что я могу поработать с недвижимостью. Вместо тебя.

– Что значит «вместо меня»? – возмутилась Надя. – А я что?

– Но я же не знаю, какие у вас там дела между собой, – пожала плечами Вика и закинула одну стройную длинную ногу на другую. Надя проследила за этим телодвижением взглядом и выпятила подбородок. – Я передала тебе письмо, пришла выслушать инструктаж. А больше мне ничего не известно. Я вообще с недвижкой никогда не работала. Откуда мне знать, что и как?

– А ты вообще кто? – наконец догадалась спросить Надя. – И как ты познакомилась с Генкой?

– Ну… он подсел ко мне за столик в ресторане, мы разговорились, он сказал, что может помочь с работой. Мне деньги нужны очень, – доверительным тоном сказала Вика.

– И что было после ресторана? – насмешливо спросила Надя.

– Да нет, ничего, – состроила гримасу Вика, махнув рукой. – Ну что там могло быть. Ну, погуляли по городу, покатались на машине, отвез до дому. Подожди… подожди, у вас что… отношения?! – Вика сделала большие глаза и закусила нижнюю губу.

– Вообще-то, я его невеста, – недобро ответила Надя. Она была вконец деморализована и не знала, что еще сказать. Только буравила нежданную гостью тяжелым взглядом.

– Ну надо же, как некрасиво вышло, – всплеснула руками Вика. – Извини, пожалуйста, я не знала. Теперь с Генкой никуда не пойду. А он меня, представляешь, сегодня в театр звал. Вот гад! При живой-то невесте, а? Ну, мужики! Что себе позволяют! Совсем совесть потеряли.

– В театр? Гена? – недоверчиво переспросила Надя. – Да он же терпеть театр не может. Слушай, ты не обижайся, но шла бы ты домой. Мне надо позвонить.

– Подожди. Давай так решим: любовь любовью, а дела делать надо. Мне деньги нужны позарез! На машину кредит взяла, а парень, который кредит выплачивал, слился. Короче, тоже тот еще козел, оставил меня без денег и свалил в голубую даль. Честно скажу – работать вообще не тянет, что там можно заработать? Тысячу евро в месяц в лучшем случае. Да и по собеседованиям носиться лень. Слава богу, я Генку встретила, он мне лапши навешал, что реально заработать хорошие деньги, поэтому я и согласилась с ним в театр, ты не подумай чего. Он мне не нужен, честно. Ты мне расскажи, что делать, куда идти, как работать…

– Все, иди отсюда, – перебила ее Надя. И для пущей убедительности указала рукой на дверь.

– Ну я тебе тогда позвоню? – с надеждой в голосе спросила Вика.

– Иди! – заорала Надя, совершенно потеряв самоконтроль.

– Странная ты какая-то. Ладно, я с Геной этот вопрос решу. Я ему скажу, как ты меня приняла, – сердито ответила Вика.

– Сначала я с Геной решу кое-какие вопросы, поняла, шлюха? И как только хватило наглости сюда припереться?

– Вижу, ты не деловой человек, – вздохнула Вика, натягивая сапоги.

– Зато ты оказалась такой деловой, что не постеснялась чужого мужика отбивать, коза!

– А вот кричать на меня не надо, – гордо сказала Вика. – Ты знаешь, я прекрасно слышу, это раз. И два – терпеть не могу нечесаных и неумытых мосек, которые лают на слона. Чао!

Едва с грохотом захлопнулась дверь, Вика самодовольно улыбнулась. Теперь все должно пойти по плану – скорее всего, Надя позвонит Соколову и устроит ему головомойку. И на переговорах Геннадий вряд ли сможет по-нормальному сосредоточиться. Чтобы закрепить успех, Вика вынула телефон и сбросила Наде СМС-ку: «Приняла приглашение твоего Гены. Сегодня вечером встречаемся в ресторане «Императорский стол». А перед этим идем в театр. Удачного дня!»

– Здорово, Лех, не разбудил? – Сергей решил начать с Козлова. Судя по всему, он стал неформальным лидером среди риэлторов, значит, с ним и надо разговаривать.

– Привет, привет, – радостно отозвался тот. – Ну что, какие новости? Когда мы с Горшковым встретимся?

– Ну, тут некоторые накладки вышли, но он обещал, что сегодня в девять вечера будет в ресторане «Императорский стол», раньше никак. Не знаешь, кстати, где это?

– Ого, – присвистнул Козлов. – Ну и барин наш Горшков. Недавно отгрохали ресторанище, там только высокопоставленные персоны изволят обедать и ужинать.

– Да я думаю, он просто пыль в глаза пустить хочет. Не догадываешься, кто за ужин платить будет? – мрачным тоном сказал Серега. – Так что наш барин еще и любитель халявы.

– Погодь, а почему мы будем платить?

– А кому надо? Нам? Вот тебе и ответ.

– Я б тогда и «Макдоналдсом» не побрезговал, – хохотнул в трубку Козлов. – Ладно, намек понят, наличные с нас.

– Ну все, до вечера. Передай там дальше, пусть будут готовы.

– Не вопрос, будет сделано!

В ожидании вечера Артур сдвинул койки Сергея и Вики и устроился на них, чтобы с удобством досматривать сны. На полу спать ему категорически не понравилось. Жестко и холодно. Его койка восстановлению не подлежала. Он с нетерпением ждал вечера, потому что если сделка будет заключена, это станет первым шагом к тому, чтобы убраться из сырого февральского Питера обратно в уютные номера «Лесного очага». Он бурчал себе под нос: «Спина разламывается, какой идиот придумал такие дурацкие кровати?». И вспоминал, как удобно быть бестелесным духом.

Вообще, бренная оболочка требовала много хлопот: корми ее вовремя, устраивай променады, содержи в чистоте, следи, чтобы было достаточно сна… Артур представил себе огромную гардеробную: отодвинул зеркальную дверь-купе и выбираешь тело для прогулки. Юное, зрелое, красивое, не очень, смотря какие цели… Удобно! Сидят эти биомуляжи в гардеробной в креслах и ждут своего часа. Заманчиво, конечно. Жаль, что, когда он надумает слинять, то никак не сможет прихватить два биомуляжа…

Но пока точно не время для побега. Личина Горшкова его не устраивает: мужчина он уже не первой молодости, здоровье явно пошаливает, сытое брюхо спереди ужасно мешает… Надо посмотреть, какие биомуляжи им достанутся в следующий раз. Лишь бы мужского пола, да помоложе. Больше ничего не надо.

…После встречи с Надей Вика спокойно отправилась к своей «бабушке». Благо, та жила в соседнем подъезде. Вике надо было вернуть ей украшения и платье, да и просто проведать, как там старушка поживает. Не передумала ли с квартирой, вдруг Геннадий опять ее начал обрабатывать. Методов у лохотрона много, и с каждым годом схемы обмана все изощреннее.

Вера Семеновна была очень рада увидеть «Иру». И причина была совсем не в том, что она беспокоилась за судьбу своих драгоценностей – женщина она была одинокая, и то, что в Питер приехала внучка, пусть и двоюродная, ее очень радовало.

– Иринка, деточка, заходи скорее. Чаю будешь? Не замерзла? Сегодня обещали похолодание, – старушка засеменила на кухню, через несколько секунд зашумел чайник.

– Еще какое похолодание, вы на улицу не выходите, там очень скользко и ветер сильный-сильный. Можно даже на ногах не удержаться, – крикнула ей вслед Вика.

– Вот беда-то, – пригорюнилась Вера Семеновна. – А у меня продукты на исходе.

– Так я схожу, чего ж вы сразу-то не сказали. Пишите список и говорите, где тут у вас магазин, пока я не разулась.

– Вот спасибо, внученька, держи пакетик, чтобы магазинный не покупать.

Вика бежала по ступенькам вниз и размышляла на ходу: вот сейчас она от чистого сердца делает доброе дело для старушки. Наверное, мелочь – продукты купить. Это ведь не жизнь чью-то спасти. А так если подумать, что лучше: совершать хорошие поступки по заданию, не испытывая искренне в этом потребности, или все же совершать их по велению души? Понятно, что от ее похода в магазин белый шарик на весах не станет тяжелее. Но можно ли представить, например, Артура, который бы решил помочь старушке хотя бы в такой малости?

– Вот спасибо, деточка, – Вера Семеновна обрадовалась, когда Вика поставила на пол тяжелые пакеты. – Что ж ты там такого накупила? У меня и денег столько не было. Я тебе дала гораздо меньше.

– Давайте считать это моим гостинцем, а то я кроме фотографий ничего и не привезла, – осторожно сказала Вика, зная, что Вера Семеновна гордый человек. Вдруг не захочет помощь принимать?

– Спасибо, – тихо сказала Вера Семеновна. – Ты добрая девочка, Иришенька. На мою пенсию сейчас даже лекарств не купишь. Да я их и не люблю, лекарства эти. Засоряют организм только. Я так, народными методами лечусь всегда. Оставь себе сережки, я больше никак с тобой расплатиться не могу.

– Вера Семеновна, – вздохнула Вика, судорожно пытаясь придумать, как отказаться от украшений так, чтобы старушка не продолжила настаивать. И неожиданно для самой себя ляпнула: – Вы не все знаете. Пока вообще никто не знает. Я больна. Мне не понадобятся ваши сережки.

– Что ты хочешь сказать?

– У меня лейкемия, так что жить мне осталось недолго. Мне не нужны деньги, не нужны украшения, я просто хочу пожить оставшиеся годы в свое удовольствие, – Вика вся внутренне сжалась, боясь, что старушка сейчас начнет хвататься за сердце или переживать. Надо было придумать что-то другое! Но к ее удивлению, Вера Семеновна отреагировала спокойно.

– Любая болезнь – в душе, – спокойно ответила пенсионерка. – Страхи, обиды, переживания – все негативные эмоции, которые ты испытываешь в жизни, никуда не деваются. Они копятся, а если ты их еще и пытаешься сдержать, чтобы выглядеть сильной, они разъедают тебя изнутри. Но знаешь, в жизни есть место чудесам. Я в этом убедилась сама. И продолжаю убеждаться до сих пор.

– Я… я не верю в Бога, если вы об этом, – неуверенно сказала Вика и неожиданно расплакалась. Она вспомнила свою смерть, не на то растраченную молодость, а потом ей на ум пришел Светлый, и она немного устыдилась своих слов. Раз он есть, быть может, есть и Бог? Кто его знает. Куда-то ведь попадают души? Вика не верила в Боженьку на небесах. Не верила в рай и ад – невозможно поверить, пока не убедишься на собственном опыте. Куда больше ее расстраивала собственная смерть, и очень напрягало странное существование между небом и землей.

– Ты считаешь сейчас, что Бога нет, потому что если бы он был, не допустил бы с тобой такого? – уверенно спросила Вера Семеновна, не догадываясь о том, какая буря происходит в душе Вики.

– Нет, я сожалею, что не верю, потому что мне не в чем находить утешение, – всхлипнула Вика, утирая ручейки слез.

– Я тоже не хожу в церковь, не ставлю свечки, не молюсь на ночь. К чему эти ритуалы, это уже давно устарело. Если человек не ощущает в себе веры, все это бесполезно. Но я верю, что раз мы существуем, есть вероятность того, что существуют и высшие силы, значительно превосходящие нас в способностях, интеллекте, в духовной свободе…

Вика вспомнила Светлого и то, с какой легкостью он менял облик. Да уж, способностей ему не занимать.

– Я тут пирог к чаю испекла. Творожный с клюквой. Попробуй, это фамильный рецепт, передается в нашем роду из поколения в поколение. Думаю, твоя мама тоже его умеет готовить, – неожиданно поменяв тему разговора, Вера Семеновна поставила перед Викой старинное фарфоровое блюдце, тонкое, с полустертыми золотыми рисунками. И сказала: – Не будем о грустном. Ты сказала, что хочешь пожить, так я не буду тебе надоедать философскими разговорами.

– Какое красивое блюдечко, – вырвалось у Вики.

– Когда-то это был сервиз моей матери, но от него мало что осталось, вот три блюдца уцелело да пара кофейных чашечек. Ну, как тебе пирог? Заешь-ка свою печаль. Хотя сейчас модно говорить, что стрессы заедать нельзя, но как же иначе бороться с жизненными невзгодами? Выпьешь чашку хорошего чая – и сразу легче на душе. Не на диете, надеюсь?

– Да нет, мне диета не нужна, я и без того чахну и сохну, – уныло сказала Вика.

– Ты ешь, ешь, а я тебе историю этого сервиза расскажу. Мне его подарила моя мать, твоя прабабка. Сказала, что он был частью ее приданого, когда она замуж выходила. Семья наша, между прочим, хоть и не дворянского рода, но и не самая простая. Интеллигентные все были, образованные. Так вот, матушке моей в приданое дали сервиз на двенадцать персон. Тогда было принято, чтобы каждая семья регулярно устраивала званые обеды никак не меньше, чем на дюжину гостей. А уж когда мы подросли и сами стали невестами, она поделила сервиз между нами, чтобы у каждой был набор на шесть персон. Твоя бабушка сервиз продала во время войны, тяжело было. На кусок хлеба не наскрести, а детей кормить чем-то надо. Вот и продала. Поэтому ты его и не помнишь, – тут Вика прикусила язык, потому что как раз хотела встрять с репликой, что вспомнила этот золоченый узор. А Вера Семеновна тем временем продолжала:

– А я свой сервиз сберегла, да все равно от него мало что осталось. Нас сначала из одной квартиры большевики погнали в коммуналку, потом из коммуналки выселили в хрущевку – улучшили жилищные условия. И во время этих переездов моя половина маминого сервиза или побилась, или потерялась. Я уж берегу остатки, как могу, ведь это память о моей маме. А потом дочка разбила и их, когда посуду мыла.

И однажды пошла я на рынок, а там, представляешь, стоит сервиз на шесть персон, такой же, как был у меня. Разговорилась я с хозяйкой, а оказалось, она его у Светки в свое время выкупила, а продавать решилась, потому что лихие девяностые без денег ее оставили. В войну она справлялась, а в кризис, вишь как вышло… Вот так вот сервиз ко мне и вернулся. Я потом дочери половину выделила, в память о бабушке. Где сейчас те три чашечки, я не знаю, надеюсь, что сохранила.

Вика слушала зачарованно Веру Семеновну и думала, как здорово иметь семью, какие-то предания, которые передаются из поколения в поколение, какие-то фамильные реликвии… У нее с родителями отношения были так себе, на сестренку из-за большой разницы в возрасте она особо внимания не обращала. А родители, напротив, были на малышке зациклены, не особенно интересуясь, чем живет старшая. И теперь, когда уже поздно было что-то исправлять, она спохватилась, что ее сын остался в роддоме среди чужих людей, не получив материнской любви и ласки, родители у себя в провинции, сестренка сейчас еще студентка, а какие там приоритеты у молодежи нынче – Вика понятия не имела и потому с сестрой почти не общалась. А как было бы хорошо иметь вот такую чудесную рождественскую семейную сказку! Да только теперь уже ничего не сделать.

Глава 6

– Гуч, ты уверен, что он отдаст участки нам?

– Я не могу отвечать за другого человека, – сухо и жестко произнес Сергей. Он понимал, что сейчас находится в центре внимания, и ему нельзя совершать никаких ошибок, если он хочет, чтобы риэлторы его слушались. Поэтому он вел себя максимально холодно и властно. Судя по поведению риэлторов, тактику Лавров избрал верную.

– Да нет, – сразу пошел на попятный Козлов – самый наглый и дерзкий из мошенников. – Я же не говорю, что ты за него должен ответить, я просто имею в виду, что он же тебе что-то пообещал. Может, сказал, что дает гарантию…

– Мы почти не общались, ему было некогда. Я ему конверт передал, мы парой фраз перекинулись, он сказал, что нам будет интересно его предложение, а конкретику всю изложит на встрече. Так что терпение, Леха, терпение.

– Я, наверное, сразу виллу в Испании куплю, – мечтательно произнес белобрысый Лыков.

– Боюсь, ты не сойдешь за испанца, – придирчиво оглядел друга Козлов. – Они все жгучие брюнеты, а ты ни разу не брюнет.

– А я и не собираюсь притворяться испанцем, я буду местной экзотикой для горячих испанских девушек, – сказал Лыков и повилял бедрами, заложив руки за голову.

– Ну а я к тебе на яхте буду приезжать, отправлюсь на ней рассекать Средиземное море, – подхватил Козлов.

– Рано радуетесь, – осадил их Сергей. – Давайте лучше продумаем тактику поведения во время разговора. Смотрите – Горшков влиятельный человек. Он один, а желающих заполучить участки много. Нам нужно его заинтересовать, выделиться из толпы. Один козырь у нас есть – то письмо и вообще мое знакомство с его родственником. Но какой это козырь – двойка или туз, нам пока неведомо. Подождем до вечера. Кстати, а где Гена?

– Ему Надя позвонила, у них там что-то, – покрутил руками в воздухе Лыков.

– Что? – быстро отреагировал Сергей. Сейчас важно было понять, получилось что-то у Вики или нет.

– Да я не знаю, она позвонила, он разнервничался и сорвался с места, что и как – я вообще не понял, – пожал Антон плечами.

– Можешь позвонить и узнать?

– Ну-у…

– Ясно. Сам позвоню, – Сергей набирал номер Соколова еще и еще раз, но тот не брал трубку. Или не слышит, или намеренно игнорирует. Вечер расставит все по своим местам…

…Надя с опухшими красными глазами тупо смотрела перед собой. Сейчас должен приехать Гена и все объяснить. Не надо было, конечно, закатывать ему истерику по телефону. Обещать, не значит жениться, это все знают. А Генка еще даже ничего не обещал. Это она, глупая, на что-то все надеялась. Она еще раз вспомнила, как выглядела та фифа, которая заявилась сегодня утром. Конечно, ноги от ушей. Конечно, замечательная грудь, попка. И волосы… Но что такая красотка нашла в Генке? Он не нищий, разумеется, но довольно прижимистый тип. Все копит на что-то. А таким девкам только деньги подавай. Или она сумела его раскрутить?

У Нади похолодело в груди. Она лелеяла в мечтах, что они с Геной поженятся и построят большой красивый дом. Но если он начал спускать деньги на таких вот куколок, дома не видать, как своих ушей, заработка Нади на дом не хватит. Еще ведь и свадьбу надо на что-то сыграть. Тут Надя вспомнила, что Гена до сих пор не сделал ей предложения, и опять взгрустнула. Села на подоконник, закурила, и только приготовилась от души поплакать, как раздался резкий и громкий звонок в дверь.

– Что это было? – Соколов стоял в прихожей, держа руки в карманах кожаной куртки. Он даже не стал разуваться, просто стоял и сверлил Надю взглядом, тяжело дыша.

– Нет, это ты мне объясни, что это было! – заорала Надя, не сумев сдержаться. Ведь хотела же, хотела держать себя в руках, но не вышло. Нахальная улыбочка утренней красотки так и всплывала назойливо в памяти. – Мне с утра звонит твоя… подружка, приходит и, очаровательно улыбаясь, говорит, что она моя замена. Как это понимать?

– И ты сразу закатила истерику? – презрительно процедил Соколов. – Трудно было спокойно спросить: так, мол, и так, Гена, хочу понять новый расклад, расскажи. Нет ведь. Звонишь, орешь на весь офис, я мчусь к тебе, как ошпаренный. А оказывается, ты ревнуешь! Да у меня сегодня важная встреча, чтоб ты знала!

– Не в «Императорском», случайно? – прищурилась Надя подозрительно.

– И откуда тебе это известно? – опешил Геннадий.

– Да вот, птичка на хвосте принесла, – угрюмо ответила Надя. – Ладно, Гена, раз уж ты здесь, расскажи мне новый расклад, так и быть. Жду с нетерпением.

– С твоей соседкой сделка может сорваться – эта блонда ее внучка, ясно? Она требует половину. Иначе нам квартирки не видать.

– Как? – побледнела Надя. – Но мы же уже решили…

– Мы же не знали, что у бабули есть внучка. В общем, я пригласил ее в ресторан, накормил, построил глазки. Это все для пользы дела, а если девица повелась, так это, наоборот, хорошо. Я пообещал ей, что она станет твоей заменой, знаешь, почему?

– Почему? – еле слышно выдавила Надя, опустив глаза и отчаянно лелея надежду, что сейчас услышит долгожданные слова.

– Потому что, дурочка, я собираюсь с тобой слинять, мы же тыщу раз это обсудили уже. Уедем в Москву, там нас никто не найдет. Ирка будет вместо тебя, она согласилась отдать свою половину от продажи бабкиной квартиры в обмен на долю в нашем бизнесе. Так что я отдаю ей свою долю, она работает вместо нас с тобой, а мы продаем бабусину квартиру и твою, а потом покупаем двушку в Москве. Я уже даже приценился к некоторым вариантам.

– А… мы поженимся? – Надя наконец-то набралась храбрости и задала так давно мучивший ее вопрос.

– Не торопи события, детка, договорились? – ушел от ответа Гена. Он не собирался жениться на Наде. Мало того, линять в Москву он собирался один. Надя ему была нужна только как помощник в деле обогащения. Соколов планировал забрать себе всю прибыль от продажи квартиры Веры Семеновны, а потом навешать Наде лапшу на уши: мол, пока съезжу в Москву один, разведаю обстановку. Но возвращаться из «разведки» не собирался.

– Не торопить события? – нахмурилась Надя. – Ты спишь со мной уже полгода, я рискнула ради тебя обмануть агентство и провести левую сделку, а ты говоришь, что я тороплю события! Ладно, даже если ты решил потрахаться с этой фифой, я тебе это прощаю заранее. Но не вздумай меня кинуть! Как только продаем квартиру, едем в Москву вместе, понял?

– Ну конечно, заинька, – сказал Гена, поняв, что лаской добьется большего. – Кстати, солнце, ты не знаешь, откуда Гуч узнал про бабку? Ты ничего никому не говорила?

– Что значит «узнал про бабку»? – занервничала Надя. – Я молчала! Я же знала, что это для нас важно!

– Может, и не узнал… – задумчиво произнес Соколов. – Просто он так странно себя ведет, и вопросы такие задавал, я уж было подумал, ему кто-то что-то стукнул.

– А что он тебе сказал?

– Ладно, это не очень важно, я потом с ним сам поговорю.

Гена ушел от Нади злой на весь белый свет. Риэлторша этого не заметила, потому что Соколов постарался взять себя в руки и сыграть роль принца на белом коне. Все женщины до определенного возраста носят эти дурацкие розовые очки, на стеклах которых выгравирован летящий к ним навстречу белый иноходец, на котором гордо восседает прекрасный и замечательный мужчина. Они смотрят сквозь эти очки, и у них перед носом постоянно мельтешит этот образ. Им лишь остается сесть у окошка и ждать, когда раздастся благословенный топот копыт. И пока Надя пребывала в уверенности, что жизнь устроена именно так, Соколов не спешил ее в этом разочаровывать. Для него же удобнее – лапшу на уши вешать сподручнее.

Теперь Геннадий решил, что бежать надо как можно быстрее. Его мало волновала встреча с Горшковым. Он подсчитал, что накопленных на счету компании денег хватит, чтобы обеспечить его на пару лет. Ребята пусть крутятся и дальше, зарабатывают, носятся, наживают себе геморрой. А он устал. И от Надьки тоже устал. Бежать надо, как только выгорит дельце с бабкиной квартирой. Ничего, скоро все это закончится.

…Вика ушла от Веры Семеновны, унося с собой гостинец – хороший кусок фирменного пирога. Ей не давала покоя мысль, что она успела немного привязаться к «бабушке», а та, наверное, тоже была бы не против общаться с родными чаще. Вике было жаль, что такая интересная, много знающая женщина осталась в одиночестве. На вечернюю встречу с риэлторами Вика идти не собиралась, поэтому отправилась в театральную кассу. Встреча со старой балериной на пенсии напомнила ей о том, что она в суете столичной жизни мало и редко куда-то выбиралась. Отчего же сейчас не наверстать? Она вспомнила, что Вера Семеновна блистала в балете «Дон Кихот», и вот совпадение – сегодняшним вечером шел именно этот спектакль. «Судьба», – решила Вика и взяла билет в партер.