Текст книги "Держава. Власть в истории России"

В 1236 году орденское войско было отправлено на завоевание литовских земель и было разгромлено в битве при Сауле – Шауляе. Погиб магистр и несколько командиров. Через год крестоносцев разгромили под Дорошчином дружины Даниила Галицкого. Ливонский орден надо было спасать и 14 мая 1237 года в папской резиденции Витербо под Римом был подписан договор об объединении ордена Меченосцев с Тевтонским орденом. Подчинявшийся рижскому архиепископу «Немецкий орден в Ливонии» возглавил орденский магистр Пруссии. Основным занятием объединенных рыцарей стало завоевание северных русских земель. В июне 1238 года в резиденции датского короля Вальдемара II Стенби был заключен немецко-датский договор о совместном разгроме и захвате новгородских земель, подписанный королем, папским легатом и орденским магистром. К ним присоединились шведы, стремившиеся завоевать Карелию и устье реки Невы. Датчане планировали занять юго-восточное побережье Финского залива, немцы готовились к походу на Псков и Новгород. Немцы, датчане и шведы правильно выбрали время – в этом году Владимиро-Суздальское княжество было завоевано монголо-татарами и стало платить им дань.

На пути западных завоевателей встал князь Ярославич. Российский историк В. Пашуто писал в его биографии: «Александр посвятил свою жизнь непрерывному и трудному служению Отчизне. Он не соблазнится ни легкими решениями, ни доступными ему, но гибельными для страны союзами. Он должен победить – ради сохранения самого русского имени там, где оно не было осквернено ни татарской кривой саблей, ни тяжелым рыцарским мечем».

Первым на Русь двинулось шведское войско. 15 июля 1240 года пятитысячное объединенное шведско-норвежско-финское войско во главе с финским епископом Томасом и шведским рыцарем Улофом Фаси при впадении реки Ижоры в Неву, – там, где через полтысячи лет встал Санкт-Петербург, – было разгромлено тысячной дружиной Александра Невского, проводившего сражение впервые без отца. В этом бою русское войско покрыло себя вечной славой. Александр Ярославич, ободрявший воинов перед боем словами «Не в силе Бог, а в Правде», навсегда стал Невским, а шведы до конца XIII века больше не пытались завоевывать русские земли у Финского залива. Победа не дала прервать торговые связи Руси с другими странами Европы. Ю.К. Бегунов писал: «Невская победа вызвала ликование не только на Новгородской земле, но и по всей Руси. Ведь эта битва произошла в тяжелейшее для страны время, когда Северо-Восточная Русь дымилась в развалинах, а Северо-Западная Русь чудом избежала разгрома. Нет, не погибла и не погибнет Русь, раз есть у нее такие заступники! Ведь то была первая весомая победа над чужеземцами в эпоху татарщины, после прихода Батыя. Народ увидел в победе князя Александра отсвет былой ратной славы и предзнаменование будущего освобождения от восточных завоевателей». Российский историк XIX века писал: «Народ прозрел здесь посягательство Запада на русскую народность и веру. Здесь на берегах Невы со стороны русских был дан первый славный отпор грозному движению германства и латинства на православный Восток, на Святую Русь».

В августе 1240 года крестоносцы пошли на Псков. Если бы дружина Александра не разбила шведов на Неве, совершив 150-километровый бросок, немецко-шведские клещи сошлись бы у Новгорода. В битве на Неве воинов Александра поддержали только добровольцы. Новгородские купцы не дали войска, споря до хрипоты о том, оставаться ли в зоне влияния Владимиро-Суздальского княжества, или «отдаться под рузку шведского короля» – он далеко и не будет брать большую дань, а владимирцев все равно татары победят. Впрочем, многие историки не раз писали, что капитал не имеет родины.

Летом 1240 года объединенное крестоносное войско взяло Изборск, как обычно вырезав все местное население. В сентябре немецкие рыцари с помощью псковских бояр-германофилов овладели Псковом – «немцы пригонише под город Псков и зажгоша посад весь, и много зла бысть, и погореша церквы и честные иконы и книги и много сел попустиша. И седеша немцы в Пскове два лета». Магистр Ливонского ордена инструктировал войска: «Вам предстоит биться безжалостно с русскими еретиками – самым опасным и сильным нашим противником. Ибо руссы помогают и эстам, и литовцам, и ливам. Мы должны сокрушить русские крепости. Шаг за шагом продвигаясь в глубь русских земель, построим там крепкие замки. Мы добьемся этого своим мечом, действуя без пощады, чтобы никто не посмел поднять оружие против нас. Соберите под свои знамена покоренных крещеных язычников, держите их в страхе, дабы они не уклонялись от сражения с руссами». В это же время новгородские бояре, не оказав никакой помощи Пскову, вынудили Александра Невского покинуть Новгород и уехать в Переяславль. Зимой 1241 года немцы захватили чудские земли Новгорода с крепостью Копорье. Неизвестно, что хотели новгородские господа, но крестоносцы действовали как всегда – глумились и убивали беззащитное местное население, грабили, уводили в Прибалтику пленных и скот – «земля гремела стонами и проклятиями». Немецким отрядам оставалось пройти до Новгорода 30 километров. Новгородцы попросили у великого владимирского князя Ярослава Всеволодовича военную помощь. Князь Ярослав отправил дружину Александра Невского с условием выдачи ему врагов Владимирского дома. Новгородские бояре выдали своих товарищей Александру, прибывшего в Новгород в марте 1241 года. Дружина Александра, поддержанная карельскими, ижорскими, псковскими добровольцами штурмом взяла Копорье. Захваченные псковские и копорские изменники были повешены, крепость уничтожена, войско вернулось в Новгород.

В начале 1242 года в Новгород прибыли собранные Ярославом Всеволодовичем войска. Силы русских и крестоносцев теперь были равны и рать Александра Невского погнала крестоносцев с родной земли. Искусным ударом был взят Псков. Рыцарский гарнизон был уничтожен. Нескольких рыцарей Александр отпустил в штаб крестоносцев с просьбой-требованием передать орденским начальникам: «Я иду и пощады не будет!» Над захваченной немецкой администрацией Пскова состоялся суд – чиновников признали виновными в геноциде русского населения и повесили – вместе с псковскими боярами – изменниками.

Перед рыцарями было не беззащитное население, а воины и крестоносцы начали откатываться по всей линии фронта. К апрелю 1242 года Александр Невский загнал рыцарей на Чудское озеро.

Немцы и войско Александра Невского встретились «а Узмени у Воронея камня» 5 апреля 1242 года. Рыцарская «свинья» пробилась через центр русского войска и уткнулась в непроходимый для нее лесистый берег реки Узмени. С флангов и с тыла на крестоносцев двинулись владимирские полки, ополченцы из Новгорода, Пскова и Ижоры и дружина Александра Невского. «Наехаша на полк немцы и чудь и прошибошася свиньею сквозе полк. И быть сеча ту велика немцем и чуди и труск от копей ломления и звук от мечного сечения. И не бе видети леду, покрыто бо есть все кровию» русские воины разрубили «свинью» на части. Ливонская хроника писала:

 
«Немцы начали с ними бой.
Русские имели много стрелков
которые мужественно приняли первый натиск.
Видно было, как отряд братьев рыцарей
одолел стрелков; там был слышен звон мечей,
и видно было как рассекались шлемы.
С обоих сторон убитые падали на землю.
Те, которые находились в войске братьев-рыцарей,
были окружены; братья-рыцари достаточно
упорно сопротивлялись, но их там одолели».
 

Крестоносцы побежали, преследуемые дружиной Александра, но берега им достичь не удалось – многие рыцари и кнехты утонули в открывшихся полыньях. Военно-исторические документы говорят о полутысяче убитых рыцарях и пятидесяти пленных. «Drang nach Osten» не получился, границы, установленные по миру 1243 года просуществовали до Ливонской войны Ивана Грозного в середине XVI века. Крестоносцы попытались было организовать «поход возмездия», но сколотить коалицию не удалось – Александр остановил войска на границе с владениями ордена, объявив принцип русской политики: «Жити, не преступая в чужую часть». Повода для похода не было, да и страшил русский отпор. Римский папа и император Фридрих II утвердил за орденом земли Латвии, Литвы и части Эстонии.

Набеги крестоносцев, проходившие почти ежегодно на Псковские земли, отбивались дружинами Александра Невского. «С мечом в руке и жаждой наживы в сердце» крестоносцы грабили окрестности русских городов и уходили с добычей, преследуемые дружинниками. Именно тогда Новгород и Псков признали верховенство над собой великих владимирских князей, которые с получением «стола» во Владимире автоматически становились и новгородскими князьями.

Войска крестоносцев постоянно пополнялись безработными добровольцами из Европы. Победа на Чудском озере не ликвидировала возможности наступления крестоносцев на Русь. Немецкий орден уничтожал государственность в атакуемых землях – вместе с населением, а территорию объявлял собственностью Пруссии. В этих условиях Александр пошел на союз с Батыем. В. Пашуто писал: «Из всего пережитого в годы татаро-монгольского лихолетья, из борьбы с крестоносцами, из событий в Сарае и Карокоруме Александр Ярославич вынес твердое убеждение: надо как-то перемогаться с Ордой и отбивать приступы католических держав. Да если бы только католических. На миг представив себе Русь под опекой святого престола, было не трудно предвидеть ее судьбу. Пока будут извещены рыцари, да пока папа поразмыслит, от Новгорода, Смоленска и Полоцка останутся одни тлеющие головни. А потом придут рыцари, но не помогать Руси, а довоевывать ее. На избранном пути Александр столкнулся с противодействием других, наиболее крупных князей, притом родных братьев. Не было единства в суздальской княжеской семье».

Л.Н. Гумилев писал о сложившейся ситуации:

«Александру предстоял тяжелый выбор союзника. Ведь выбирать приходилось между Ордой, в которой погиб его отец, и Западом. В 1251 году Александр приехал в Орду Батыя, подружился, а потом побратался с его сыном Сартаком, вследствие чего стал приемным сыном хана. В соборном мнении потомков выбор Александра Ярославича получил высшее одобрение. Среди современников никто не думал благодарить князя за его героические усилия по спасению Русской земли. Прозападная партия на Руси, ненавидевшая монголов за их набеги и связанная с Западной Европой торговыми, карьерными, культурными связями, была достаточно многочисленна, чтобы отстаивать свою политическую линию. Программа западников заключалась в следующем: опираясь на помощь рыцарей, объединить силы всех русских князей и изгнать монголов. К сожалению, будучи крайне привлекательной, эта программа никак не могла быть выполнена практически. Во-первых, рыцари Ордена, купцы из Ганзы, папа и император вовсе не собирались тратить свои силы на объединение чужого им государства. Они ставили перед собой другую задачу – использовать русских ратников в борьбе с монголами, обескровить Русь и покорить ее, подобно Прибалтике.

Каковы же были реальные результаты союза с монголами, заключенного Александром Невским? Русские князья сохранили большую свободу действий. Александра интересовала перспектива получения от монголов военной помощи для противостояния натиску Запада и внутренней оппозиции. Тот, кто не имеет сил защищаться сам, вынужден платить за защиту от врагов. Там, где вступали в дело татарские войска, крестоносный натиск быстро останавливался, «зело бо бояхуся имени татарского».

Русские княжества полностью сохранили свою идеологическую независимость и политическую самостоятельность. В Русской земле правили князья – самостоятельные властители, но вторые лица в иерархии государственности. После взятия крестоносцами Константинополя в 1204 году и крушения власти византийских императоров титулом «царь» на Руси стали величать ханов Золотой Орды. Те русские княжества, которые отказались от союза с татарами, были захвачены частично Литвой, частично Польшей, и судьба их была очень печальной.

Князь Александр, так же как его соратники, принадлежал к поколению новых людей, поднявших Русь на недосягаемую высоту. Жертвенное поведение Александра Ярославича и его соратников слишком разительно отличается от нравов древнерусских удельных князей. Сформулированная Александром доминанта поведения – альтруистический патриотизм – на несколько столетий вперед определила принципы устроения Руси. Заложенные князем традиции союза с народами Азии, основанные на национальной и религиозной терпимости, вплоть до XIX века привлекали к России народы, жившие на сопредельных территориях. Именно потомками Александра Ярославича Невского строилась в XIV веке на развалинах древней Киевской Руси новая Русь. Сначала она называлась Московской, а с конца XV века стала называться Россией».

Александр Невский используя военные действия, активную внешнеэкономическую политику, искусную дипломатию, избежал поражений на Западе и Востоке и спас Русь от окончательного разорения и уничтожения, став родоначальником политики возрождения Руси, ставшей Россией.

«Житие» святого Александра Невского приводит его последние слова перед смертью в 1263 году:

«Об одном, орлята мои, скорблю: борозда моя на Русской земле не довершена. Раньше срока плуг свой тяжкий покидаю».

Многие исследователи говорят, что он умер от переутомления, надорвался.

Московское княжество Ивана Калиты. «Чтобы свеча не угасла». XIII–XV века

В результате междоусобной борьбы, развернувшейся после смерти Александра Невского между его родственниками, в Северо-Восточной Руси появились еще три великих княжества – Московское, Тверское, Нижегородское, претендовавшие на главенствующую роль в русских землях. При этом титулом великого владимирского князя, более высоким по иерархии, владел один из великих князей – Москвы, Твери или Нижнего Новгорода. На севере богатела Новгородская боярская республика, на западе Смоленское княжество прикрывало Русь от Литвы, Рязанское княжество почти всегда принимало на себя первые удары татаро-монгольских отрядов. На Руси началась кровавая междоусобная борьба за высшую власть. Л.Н. Гумилев писал о Северо-Восточной Руси начала XIV века:

«Эта небольшая часть Руси, принявшая благодаря политике Александра Невского татарскую ориентацию, не представляла из себя целостного государственного образования. Сразу после смерти Михаила Тверского Тверь сделалась противницей Москвы. Суздаль и Нижний Новгород хотя и признавали власть великого князя, но тяготели к самостоятельности. Рязанцы, привыкшие к войне, столь же охотно «ратились» с москвичами, как и с татарами. Республиканский Новгород временами вообще переставал считать себя частью Русской Земли. Новгородцы, сохранив традицию вечевого правления, противопоставляли себя всей остальной Руси – «низовским землям». Устойчиво сохранял Новгород и свои западнические симпатии.

Когда князь становился «великим князем владимирским», получив ярлык от «царя», то есть золотоордынского хана, он фактически приобретал в качестве подданных только население своего удела – москвичей, тверичей или суздальцев. И если им не нравился этот князь или установленный им порядок, они могли совершенно свободно перейти за несколько десятков верст в любое соседнее княжество и там чувствовать себя вполне независимо.

Единственной связующей нитью для всех русских людей XIV века оставалась православная вера. Всякий, кто исповедовал православие и признавал духовную власть русского митрополита, был своим, русским. Только православная церковь противостояла тогда распаду Руси».

Церковь рассматривала духовенство в качестве посредников между людьми и Богом, разделяя его на белое, служащее в храмах, и черное – монашество. Первые монашеские священники, в основном греки, появились на Руси в IX веке вместе с распространением христианства. В конце X века в Киеве была создана митрополичья кафедра во главе с митрополитом.

Митрополит – священнослужитель высшей, третьей степени христианской церковной иерархии. С IV века этот титул присваивался епископам столиц метрополий, Епископами являлись главы церковно-административной единицы – епархии, появившейся на Руси в конце XI века. Духовная власть митрополита распространялась на церковный округ – митрополию, объединявшую все христианские общины. Митрополит имел заместителей в лице викарных епископов.

С X до XIV века Русь в церковном отношении представляла сбой одну митрополию, находившуюся в юрисдикции Константинопольского патриархата. Главными городами русской митрополии до начала IXV века были Киев, потом Владимир. Только после падения Константинополя в 1453 году избрание митрополита официально перешло к русским епископам.

Митрополит, как глава Русской церкви, имел и свою отдельную епархию, избирал и рукополагал епископов, судил их, председательствовал на соборах русского духовенства. Управление церковью митрополит осуществлял вместе с собором епископов. Власть епископа в епархии была такой же, как власть над ним митрополита. Управлять епархией ему помогал клирос – коллегия священников.

В Древнерусском государстве митрополит и епископы кроме духовной имели и светскую власть, обладая большим недвижимым имуществом. Они имели двор, в котором главенствовали митрополичьи бояре, поступавшие к нему на службу, или получавшие от него землю в пожизненное пользование, или купившие ее. Церковной недвижимостью управляли посельские и волостели. Казну хранили казначей или экономы. В епархиях служили приходские священники. Церковный причт состоял из священника, дьякона, дьячка, пономаря – свечегаса, просфорницы. Приходский священник выбирался удельным князем или владельцем вотчины, или приходской общиной из числа верующих и посвящался и рукополагался епископом.

Монахи – «живущие уединенно» – являлись духовными лицами, давшими обет вести аскетическую жизнь в соответствии с церковными правилами. Общины монахов, принимающие устав – единые правила жизни, жили в монастырях – центрах русского летописания, способствовавших распространению грамотности, культуры, книжного дела. Монастыри были и крупными хозяйственными центрами. Крупнейшие монастыри назывались лаврами, подчинявшимися непосредственно патриарху. Крупнейшими и знаменитыми монастырями на Руси стали Киево-Печерская лавра, Выдубицкий, Троице-Сергиева лавра, Новгородский Юрьев, Новгородский Рождественско-Богородский, Иосифо-Волоколамский, Кирило-Белозерский, Новодевичий в Москве, Пафнутьев-Боровский, Соловецкий Спасо-Преображенский, Спас-Андроников в Москве, Спасо-Евфимиев в Суздале, Александро-Невская лавра, Почаево-Успенская лавра.

В середине XIII века на Руси было пятнадцать епархий: черниговская, ростовская, владимиро-волынская, новгородская, переяславская и юрьевская, смоленская, галичская, рязанская, владимирская, перемышльская и угровская.

В период татаро-монгольского нашествия деятельность русского духовенства регламентировалась льготными жалованными грамотами русских князей и ханскими ярлыками, дававшими церковный иммунитет. Ярлыки подтверждали право на сан, освобождение церкви от уплаты дани и налогов. Ярлыками запрещалось нарушать права духовенства, отнимать что-либо у духовенства и вообще вмешиваться в церковные дела под страхом смертной казни. Духовенство управлялось и судилось по своим уставам, будучи свободным от всех податей и повинностей. Люди, жившие на церковных и монастырских землях, были также свободны от всех даней и повинностей.

С 1379 года церковь больше не брала ханских ярлыков. С 1448 года собором епископов Русская церковь была провозглашена автокефальной (греч. avtyc – сам и Kephale – голова) – самоуправляющейся и административно независимой от высшего органа православной церкви – Вселенского собора, состоящего из представителей всех автокефальных церквей. Глава русской церкви – «Митрополит всея Руси» стал избираться без всякого участия Константинопольского патриарха. Через десять лет – в 1458 году – русская митрополия была разделена на Московскую и Киевскую.

Выдающийся правовед XIX века А.Ф. Владимирский-Буданов писал о системе власти в русских княжествах:

«Приобретение княжеской власти лицами совершается одновременно по наследованию и по избранию. Обычный порядок наследования столов следовал порядку старшинства членов рода; избирание князя происходило при прекращении или неимении княжеского рода. Князь был избираем не только всегда пожизненно, но и с детьми, то есть избрание нового князя каждый раз являлось как бы избранием новой династии.

Кроме наследования и избрания нет других правомерных способов приобретения княжеской власти. Добывание стола и договор между князьями не могут быть признаны таковым.

Символами приобретения власти было посажение князя на стол народом. Первоначальное слияние воли князя и воли народа не могло оставаться везде и неизменно; возможны и противоречия между ними. Это привело к необходимости определить точнее власть князя, а в Новгороде к ограничению этой власти. Средством для того был ряд – договор с новым князем».

С усилением княжеской власти во второй половине XVIII века вече почти повсеместно прекратило свое существование. В Новгороде вече стало управляемым. Дружина князя играла значительную роль только до начала XII века, до того времени, когда почти все дружинники стали владельцами земли – вотчинниками.

К XII веку усложняется структура государственного аппарата, формируемого из дружинников. Российский историк А.А. Горский писал в 1989 году:

«Помимо известных с X века должностей посадников, мечника и воеводы – предводителя военного отряда появляются сведения о ряде других – тысяцкого, данника – сборщика поземельных податей, вирника, емца – сборщиков пошлин и судебных чиновников, мытника – сборщика торговых пошлин. С развитием княжеского вотчинного землевладения появляются должностные лица из числа дружинников, осуществляющие управление княжескими вотчинами – «огнищанин» и «тиун».

Во второй половине XII–XIV веках на месте дружины становится княжеский «двор» – организация лиц, находящихся более или менее постоянно при князе и получивших название «дворяне» или «слуги». Двор включил в себя часть бывшей, «младшей» дружины. Бояре и другая часть детских, ставших вотчинниками, превратились в поземельных вассалов князя: они остались военно-служилой знатью, но перестали быть знатью дружинной».

Во главе государства стоял князь, ведший дела с другими князьями и государствами, заключавший договоры и союзы, объявлявший войну и заключавший мир. Он руководил дружиной, собирал земское ополчение, назначал чиновников, ведавших порядком, финансами и судом. Князь судил лично и при помощи тиунов. Законы «издавались» самими князьями, советовавшимися со «старцами» и «мужами». Князь сам выбирал советников. Великий российский историк В.О. Ключевский писал:

«В древнее время долго не существовало постоянных правительственных ведомств, а были только должности или лица, которым поручались временно текущие дела».

Бояре землевладельцы до XV века пользовались большими привилегиями, практически освобождавшими их вотчины от подчиненности князю, что подтверждалось особыми княжескими жалованными грамотами – законодательными актами о правах, льготах и привилегиях. Жалованные грамоты делились на вотчинные, вотчинно-льготные, льготные, освободительные, подтвердительные, указные. До XVII века жалованные грамоты не имели особой формы. Объем прав, предоставлявшихся жалованными грамотами, зависел от личного усмотрения князя. Вотчинные грамоты содержали причину пожалования, объем прав, предоставлявшихся вотчиннику, количество жаловавшихся земель и угодий.

Бояре – вотчинники имели право суда и сбора налогов. В военное время по приказу князя бояре обязаны были со своими дружинами участвовать в боевых действиях. Боярская служба была вольной до правления Ивана III. Бояре называли себя вольными слугами князей и в любое время могли отказаться от службы и перейти к другому князю. Такие условия постоянно обеспечивались особыми статьями княжеских договоров – «а боярам и слугам межи нас вольным воля». При переходе к другому князю бояре сохраняли все права на свои вотчины. При перемене службы боярские вотчины входили в состав земель нового князя. После Куликовской битвы в княжеских договорах стало указываться, что вотчина отъехавшего боярина остается у старого князя, при сохранении боярином своих прав частной собственности на землю. Боярин мог служить другому князю, но уже не вместе со своими землями.

В удельные времена появились особые княжеские слуги – слуги под дворским – подчиненные дворскому. Дворские, ключники, на Руси до XV века управляли княжеским хозяйством, ведали продовольственными и другими запасами князя. Главный дворский, с XV века дворецкий, ведал двором и дворцом князя в стольном городе, всеми княжескими землями, контролировал владельцев этих земель. Слуги под дворским владели имениями, пожалованными еще из земель князя. Имения – поместья давались не в собственность, а при условии княжеской службы и отбирались при уходе от князя. Поместье представляло собой деревню или несколько деревень с селом в центре, с пашенной землей, лугами и лесом.

До XIV века государственную власть в русских княжествах делили между собой князья и самые знатные бояре, выступавшие как ближайшие советники князя. Право совета, как и право отъезда, считалось неотъемлемым правом. С.Ф. Платонов писал:

«Князьям нельзя было отваживаться на единоличное решение каких-либо важных дел и нельзя было обходиться без обычных советников. Когда князь принимал свое решение без бояр, бояре просто могли уклониться от его исполнения. Как единый владелец своей земли, князь на севере не любил ни с кем делиться своей властью и имуществом и охотно усваивал себе привычки автократического правителя, «хотя един властитель бытии». Тем не менее вместе с князьями «самовластцами» в их уделах по старине действует боярский совет. Вокруг каждого князя стоят его бояре, готовые помочь ему советом и ратною силою. В малолетство князя Дмитрия Донского только усердие и разум преданных ему бояр удержали первенство за московскими князьями в северо-восточной Руси. Вотчинное полновластие князей не могло пока уничтожить первобытных вольностей боярства, сильного не одной традицией, но и материальными средствами. Обладая обширными землями, имея у себя свои «дворы» с целыми воинствами слуг и холопов, бояре были общественной силой, с которой князья должны были считаться».

Русский историк XIX века Д.Я. Самоквасов классифицировал княжескую власть:

«Факты преемства великокняжеской власти от Рюрика до Ивана III представляют нам пять периодов законного юридического порядка наследования государственной власти, отличающихся следующими особенностями:

Со времени Рюрика до Ярослава Мудрого русская земля имела значение благоприобретенной собственности князей Рюриковичей и власть над Русью переходила от одного князя к другому по закону, определявшему порядок преемства благоприобретенных имуществ в сфере гражданского права времени: порядок преемства княжеской власти определяли воля завоевателя и родства с ним.

Со времени Ярослава Мудрого Новгородская земля образует народоправство – республику, в которой власть князя между потомками Ярослава. Остальные области Ярославовой державы получают значение родового владения, наследуемого по закону, изменить который сонаследники не имели права. Этот закон состоял в наследовании государственной власти по началу отчины, в порядке бокового первородства, то есть старшим по степени, по линии и по рождению. До Всеволода Ольговича законное преемство великокняжеской власти определяется исключительно родовым старшинством.

Со времени Всеволода Ольговича до завоевания Руси монголами наследование по началу отчины, в порядке бокового первородства, сохраняет значение законного порядка преемства великокняжеской власти. Но споры между размножившимися потомками Ярослава за родовое старшинство и уделы в родовом владении выдвигают волю народа как силу, дающую преобладание одному претенденту над другим. Со времени завоевания Руси монголами до времени московского князя Юрия Даниловича русская земля, сохраняя значение родового владения князей Рюриковичей, признается собственностью хана, получившего значение верховного обладателя русской земли и верховного судьи русских князей. В этом периоде, как и прежде, законный порядок преемства великокняжеской власти состоит в наследовании по началу отчины, в порядке бокового первородства, а в спорах князей за родовое старшинство и размеры уделов в родовом владении волю русского народа заменяет суд Орды.

Со времени Юрия Даниловича, по воле Орды, родовой порядок преемственности великокняжеской власти нарушается в пользу рода Московских князей, обративших великое княжение в свою отчину не по родовому праву и передававших в своем роде государственную власть по завещанию в новом, нисходящем порядке. Этот новый порядок преемства государственной власти получает силу закона в завещании Ивана Васильевича III».

В первый раз древнерусские летописи упоминают о Москве в 1147 и 1156 году, когда на холме была построена первая московская крепость. Среди десятков гипотез о названии великого города наиболее обоснованной среди исследователей считается гипотеза о славянском происхождении названия – от корня «моск», означающего «влага, сырость». Москва появилась на важном перекрестке многих водных и сухопутных дорог – в Новгород, Владимир, Смоленск, Киев. Выдающийся российский историк Б.Д. Греков писал: «Древняя Русь представляется нам обширным, малонаселенным, большею частью лесным или лесистым и болотистым. Реки и волоки между реками – вот главные пути сообщения: на этих путях возникали главные центры общественной жизни – города, большая часть которых воздвигается не на одной, а на двух реках. Всех городов в дотатарское время насчитывают до трехсот».

Первым московским князем стал младший сын Александра Невского Даниил. Он отстроил крохотный городок в глуши, развивал земледелия и ремесла. К началу XIX века Даниил Александрович стал одним из влиятельнейших князей русской земли. Только смерть в 1303 году помешала стать ему – по старшинству после умершего через год его брата Андрея – великим владимирским князем. После смерти Даниила Московские князья потеряли право на великое владимирское княжение – по существовавшему тогда лествичному праву. Дети Даниила Юрий и Иван, позднее получивший прозвище Калита, не смирились с положением удельных князей. Внук Александра Невского Иван Калита единственный из родни «довел борозду» своего великого деда, создав условия для разгрома Золотой Орды.