Текст книги "Государь. Власть в истории человечества"

Государственное управление в Персии

Иранское нагорье было заселено людьми во второй половине II тысячелетия до нашей эры. Население, жившее племенами и родами, к VII веку до н. э. находилось в зависимости от сильного Мидийского государства. Земли были заселены племенами «парсуа» (отсюда и перешедшее к нам от греков название «персы».

Создателем и первым царем могущественного Персидского царства был Кир (558–529 годы до н. э.) из рода Ахеменидов, свергнувший власть мидян и объединивший иранские племена. При приемниках Кира Камбизе и Дарии было создано государство с территорией в половину Европы.

На иранских землях были не лучшие условия для земледелия, отсутствовали большие реки и плодородные долины. Первыми иранцами управляли племенные вожди, мужчины были воинами, свободными и полноправными людьми, и не привлекались на «малопристижную» работу. Периодически племена посылали своему царю продукты. Представители знати долгое время считали себя равными царям. Знать имела свои войска, и именно воины провозглашали имя царя при смене власти.

При завоевании чужих земель персы уважали местные обычаи, почитали местных богов и не обкладывали население чрезмерными налогами.

Создатель Ирана Кир был милостив и пользовался уважением народа империи, считавшими его справедливым и добрым царем. Пришедший к власти в 522 году до н. э. в результате заговора Дарий I провел реформы, изменившие облик Иранской державы, которая после этого просуществовала только 200 лет.

У персидского царя и его приемников было самое высокое понятие о своем государстве. В бахистунской надписи, вырезанной на скале, сказано:

«Верховный бог Ахурамазда сделал персидского царя господином над всей великой землей, над многими странами и языками, над горами и равнинами по ту и по эту сторону моря, по ту и по эту сторону пустыни.

Обязанность царя – наказывать неправду и ложь, награждать друзей, карать врагов и под защитой Ахурамазды давать всем странам законы».

Страна была разделена на области – сатрапии во главе с царскими наместниками – сатрапами, обладавшими очень большой административной и законодательной властью. Сатрап имел военные отряды и множество чиновников. За наместниками был учрежден тайный надзор. Их проверяли, меняли, иногда казнили. Сатрапы – иранская знать, теперь оторванная от своих племен и родовых территорий, доносили друг на друга царю.

Дарий I, получивший от современников прозвище «торгаш», собирал с населения империи подати и налоги – везде была произведена расценка земли и налог брали по величине получаемого с нее дохода. «Торгаш» Дарий провел хорошие дороги, организовал почтовую связь, стал чеканить единую в стране золотую монету – дарик. Каждый из подданных Дария I мог обратиться к царю с жалобой на злоупотребления чиновников – доходили ли они до него и в каком препарированном виде – знали только чиновники ближнего круга. Народ знал размеры всех налогов, выплачиваемых в казну. Потом все пошло как всегда.

Российский историк XIX века Р.Ю.Виппер писал:

«Персидские цари приняли обычаи вавилонского и египетского двора, завели пышные церемонии, многочисленных сановников с громкими титулами и большую свиту. При всех огромных тратах царь не проживал богатств, получаемых с огромной державы. Привозимое с разных концов золото, в виде монеты, посуды и украшений, он приказывал сплавлять вместе и лить в большие глиняные чаны. Глину потом разбивали и куполообразные золотые слитки расставляли в царских кладовых».

Впоследствии Александру Македонскому с его гетайрами это понравилось – удобно было перевозить золото.

Распаду династии Ахеменидов способствовали поражения, понесенные персами в войнах с греками в период 492–449 годов. Особенно большой вред Персии в тогдашней «информационно-психологической войне» нанесло сражение при Фермопилах, где громадное персидское войско только с помощью обмана победило 300 героев – спартанцев царя Леонида. Проявление гордыни редко приносит успех. «Персов так много, что они затмят солнце своими стрелами» – говорили послы спартанцам. «Тем лучше, мы будем сражаться в тени», – ответили герои. «Неприятель приближается, Леонид», – передало царю боевое охранение. «Отлично! И мы приближаемся к неприятелю», – ответил Леонид. После Фермопил все покоренные народы знали, что многочисленность персидского войска нивелируется плохим руководством военачальников и никудышней подготовкой воинов. Вообще Персия вчистую проиграла информационно-психологическую войну Греции, историки которой, кстати, чересчур черными красками описывали персидских «деспотов» и сатрапов.

Власть персидских царей подрывалась неоднократными восстаниями сатрапов – представителей военно-земледельческой аристократии, стремившихся к усилению своей власти.

Последний Ахеменид Дарий III попытался оказать сопротивление вторжению греко-Македонского войска в 329 году до н. э. Персидское царство было завоевано Александром Македонским. На развалинах империи Ахеменидов вырос ряд эллинистических государств, а коренные персидские земли вошли в состав сирийско-вавилонского царства Селевкидов.

Около 250 года до н. э. иранские земли вошли в состав Парфии. В 226 году н. э. Парфия была завоевана Ардеширом, потомком Сасана. Провозгласивший себя «царем царей» Ардешир стал основателем царства Сасанидов, просуществовавшего 400 лет, до разгрома его арабами. Царство Сасанидов было разделено на 4 наместничества и 18 сатрапий. Наивысшего могущества и расцвета Иран достиг в правление Хосрова I Анушервана в 531–579 годах.

Современный иранский историк Мехди Санаи писал:

«Анушерван установил гибкую систему налоговых платежей и ряд льгот, созданных для регулярной армии, которая была оснащена и дисциплинирована намного лучше, чем ранее. Он издавал законы и строго следовал за их внедрением в жизнь и обеспечил караванным дорогам должную безопасность. Благодаря покровительству ученым из разных стран, особенно в области истории и философии, Иран стал центром обмена передовыми идеями своей эпохи, которая является самым замечательным периодом в истории страны».

Хосров I содействовал развитию торговли. При нем в стране была установлена система поземельных налогов, которая еще много времени спустя считалась образцовой. Роль личности в истории давно никто не оспаривает.

Неудачная война наследников Хосрова I с Византией привела к полному разорению государства. В итоге в середине VII века Иран был завоеван арабами и вошел в состав арабского халифата. Только в 875–990 годах Иран был снова объединен династией Саманидов. В середине XI века Иран завоевали турки-сельджуки, которых через 200 лет сменили монголы Чингисхана. В конце XIV века иранские земли завоевал Тамерлан. С 1502 по 1736 год Ираном правила династия Сефевидов.

Самый выдающийся государь этой династии Аббас I (1587–1628 годы) осуществил ряд важных реформ в стране. После политического объединения государства и усмирения непокорных феодалов, Аббас перестроил свою столицу Исфахан, построил новые дороги, мосты, караван – сараи – прибыль от развития торговли и ремесел наполнила казну. В иранской армии появились пушки и огнестрельное оружие – Аббас начал многолетние войны с соседями. Нужно ли говорить, что при его приемниках наступил период экономического и политического упадка страны? Государство распалось, а усмиренные было феодалы, снова добились политической самостоятельности. В середине XVIII века в стране воцарилась анархия. В 1794 году власть над Ираном захватила династия Каджаров.

Выдающийся исследователь истории Ирана В.В. Бартольд писал в своей работе «Иран» 1926 года:

«Еще больше значения, чем иранская религия, имела в истории древнего мира иранская государственность. Персидскими царями из рода Ахеменидов была создана первая в истории мировая империя, объединившая в себе несколько культурных стран и народов. О значении этой государственности для подвластных ей народов тоже высказывались крайне разноречивые мнения. Специалисты по истории древнего Востока и по истории Греции нередко видели в персах только варварских поработителей, врагов культуры и свободы, а в их государстве – соединение деспотизма и анархии. Сторонники противоположного мнения считали, что персидская держава была первой в мировой истории умевшей щадить покоренных, и которая ввела в покоренных странах более упорядоченное управление, чем существовавшее прежде. Было высказано мнение, что персы были для Востока тем же, чем потом сделались римляне для древнего мира; но это мнение нуждается в оговорках.

В противоположность значению Рима в истории Италии и западной Европы, двухсотлетнее правление ахеменидской монархии на привело ни к культурному объединению иранцев, ни к иранизации чужих народностей. В Мидии и Персии государственная власть сложилась под влиянии ем чуждых Ирану ассиро-вавилонских традиций и потом насильственно подчинила себе коренные иранские области.

Этим объясняется то полное разобщение, в эпоху ахеменидской монархии, между государством и народом, которое признается всеми исследователями. С помощью иноземных деятелей Ахемениды создали придворную письменность и придворное искусство, существование которых прекратилось вместе с существованием династии, не оставив следов ни в жизни, ни даже в памяти народа. Иран продолжал жить прежней жизнью, основанной на господстве земледельческой аристократии, и мало подчинялся влиянию вавилонской городской культуры.

Со времени Александра Македонского мировой владыка, или считавший себя таковым, был уже не только ставленником бога, как персидские цари, но сам называл себя богом. Это представление, усвоенное Александром в Египте, было принесено им в Иран, где продолжало жить и после уничтожения греческого господства и воцарения новых иранских династий, вплоть до победы ислама.

Сасанидская государственность была более иранской, чем ахеменидская; Сасанидский царь называл себя «царем царей Ирана», впоследствии «царем царей Ирана и не Ирана»; в последней формуле мы видим удачное соединение национальной идеи с идеей мировой империи. На востоке Сасанидов и впоследствии считали такими же владыками вселенной, как в Европе – римских императоров, может быть, с большим правом. При военных столкновениях победа была обыкновенно на стороне Сасанидов; влияние их государства, если не политическое, то экономическое, и растиралось гораздо дальше; торговля с Индией и Китаем, сухопутная и морская, была всецело в их руках.

Сасанидами был выработан могущественный государственный аппарат, может быть, самый стройный в истории Передней Азии. Даже в эпохи величайших внутренних потрясений их государство могло вести победоносные войны.

Государство Сасанидов было основано как бы «одним ударом». Эпоха высшего блеска Сасанидской державы, достигнутого, по-видимому, посредством чрезмерного напряжения сил, непосредственно предшествовала катастрофе.

Убеждение, что всемирно-историческая роль персов не окончилась ни с царством Дария, ни с царством Сасанидов, определеннее всего выражено во «Всемирной истории» Линдера:

Персы, постоянно снова поднимаясь после эпохи притеснения и спасая свою национальную сущность, переносили на своих победителей, греков, арабов, турок, монголов, значительную часть своего собственного духа и создавали для себя после разрушения новые культурные условия. Даже свою политическую самостоятельность они несколько раз возвращали себе после больших промежутков. Правда, это упорство, наконец, истощило свои силы, после того, как первоначальная народность изменилась почти до неузнаваемости. Все-таки, как ни слабы теперь основания на это рассчитывать, персам, может быть, суждено еще раз освободить свою первоначальную сущность от заслонивших ее примесей».

Влияние эллинизма на персов было только поверхностным. Тогда как влияние арабской религии и арабских обычаев отразилось на всей жизни Ирана.

Арабы во многом подражали до-мусульманскому Ирану и пользовались услугами чиновников иранского происхождения. Известны слова, приписываемые халифу Сулейману (715–717 годы): «Удивляюсь я этим персам; они царствовали тысячу лет, и ни одного часа не нуждались в нас; мы царствовали сто лет и ни одного часа не могли обойтись без них».

Династии турецкого и монгольского происхождения, до Каджарской династии включительно, часто опирались на военную силу из своих соплеменников, но в гражданском управлении преимущественно пользовались услугами персов. По мнению современной науки, – «Мусульманский Восток лучшими элементами своей культуры обязан грекам и персам. То, что более всего отличает мусульманскую образованность от греческой и сближает ее с современной европейской – уделение большого внимания, чем прежде, точным наукам сравнительно с гуманитарными, – может быть объяснено только влиянием Индии и Ирана».

Почти весь XIX век характеризуется борьбой европейских держав и Ирана, соперничеством Англии и Франции, а позднее и России.

С 1925 года иранский меджлис принял решение о низложении Каджарской династии и о передаче власти Реза-хану, ставшему по решению Учредительного собрания наследным шахом Ирана.

Русский историк начала XX века писал в своей работе «Как живут персы» о Каджарской династии:

«Персией правит шах. Он по-прежнему, как в те времена, когда Персия, действительно, была самой могучей страной древнего мира, считает себя могущественнейшим из всех земных государей. В бумагах и указах, издаваемых к народу, шах именует себя «царем царей, блистательным самодержцем, знаменем которому служит солнце, великолепие которого превосходит великолепие неба, монархом, армии которого так же многочисленны, как звезды на небесном своде и песок на морском берегу.

В делах внутреннего управления государством шах не должен отступать от религии и обычаев; часто ему приходится считаться с духовенством, которое в Персии имеет громадную силу.

Наибольшее количество земли принадлежит шаху. Шах по доброй воле отдает часть своей земли во временное пользование своим приближенным, а также кочевым народам, которые обязаны за это выставлять в шахские войска всадников и охранять границы государства. Кроме того, в руках шаха имеются поместья, которые он дарит своим любимцам. Но стоит такому любимцу чем-нибудь прогневать своего повелителя, – и только что подаренное имение отбирается назад в казну.

В назначении министров и губернаторов шах решительно ничем не связан. Персидские министры не более, как царские слуги. От каприза шаха зависит, осыпать ли министра милостями, или же приказать его повесить.

Вся Персия разделена на области, которые делятся на округа и деревни, которые управляются окружными начальниками и деревенскими старейшинами. Вся же область находится в ведении губернатора.

Места уездных начальников губернатор раздает с торгов; кто из явившихся больше даст, тому и отдается место. Новый уездный начальник должен заплатить губернатору значительно больше, чем получает от казны жалованья. Чтобы вернуть себе затраченные деньги, он продает с аукциона места полицейских, которые, в свою очередь, торгуют местами сборщиков податей. Всякий, продающий место, старается взять как можно дороже с покупающего. Понятно поэтому, что чиновники взятками и поборами с населения стараются вернуть себе истраченные деньги.

Не только богатые персидские купцы, но и бедняки живут в постоянной кабале у персидских чиновников. Они разоряют население, отнимая у него решительно все».

В 1979 году в результате революции Иран стал Исламской республикой. Шах покинул страну. Конституция ввела в Иране исламский образ правления – вместе с президентом и правительством страной руководит совет и 12 высших религиозных деятелей, имеющих титул «аятолла». Совет возглавляется руководителем, имеющим право смещать президента Ирана, а также отменять парламентские законы. На референдуме 98 % избирателей проголосовало за Исламскую республику, предпочтя ее прежней монархической форме правления.

Иранский историк Мехди Санаи писал:

«Цель, провозглашенная правительством по созданию системы государственного управления, основанного на учениях пророка Мохаммада и его последователей, через четырнадцать веков после появления ислама, снова достигнута. Это делает Исламскую Республику Иран, возможно, единственным теократическим государством XX века».

Великий персидский поэт начала XI века Абуль Касим Фирдоуси писал в «Шах-наме» – «Книге царей»:

«Лишь в разуме счастье,

Беда без него,

Лишь разум богатство,

Нужда без него,

Доколе рассудок во мраке, вовек

Отрады душе не найдет человек.

Не разум ли око души? Не найти

С незрячей душою благого пути,

Пусть разум водителем будет тебе,

От зла избавителем будет тебе,

Ты истину в мудрых реченьях найди

О ней повествуя, весь мир обойди».

.

Империя Александра Македонского

Маленькая Македония, расположенная к северу от Греции, сумела создать самую сильную в мире армию – македонскую фалангу смог превзойти только римский легион. Царь Филипп II Гераклид, разбив греков в битве при Херонее в 338 году, создал могущественное государство.

Русский историк XIX века Р.Ю. Виппер писал:

«Македоняне были греки, но их постоянно беспокоили дикие горцы, и они отстали в торговле, ремесле и образовании от остальных греков. Македоняне были суровыми охотниками и воинами: их обычай требовал, чтобы юноша, еще не убивший кабана, не смел садиться на пиру за стол; кто не умертвил ни одного врага, носил на теле в знак позора веревку. Порядки у них были старинные: во главе крестьян стояли воинственные князья. Царей окружали дружины людей, с которыми они делились военной добычей».

В Македонии существовали три сословия – царь, знать и свободные общинники. Царями становились представители старой родовой знати и считались «первыми среди равных». Македонская знать – гетайры – составляла кавалерию войска и содержала себя сама. Основным владельцем земли был царь, который жаловал ее гетайрам. За это они были обязаны служить в армии, выставляя конных воинов, число которых зависело от размера землевладений. Подати крестьян не были обременительными – македонцы не считали уплату податей бесчестьем и чувствовали себя свободными. Даже рядовые воины – пехотинцы имели право участвовать в войсковом собрании. Их голоса имели решающее значение. Во власти собрания было избрание нового царя и вынесение приговоров по государственным преступлениям. Непосредственно государственную власть представлял царь и его окружение. Народ понимал свою власть над царем и старался обезопасить себя от посягательств знати. Гордых македонцев расколоть и подчинить было почти невозможно. Эти качества и обуславливали силу и мощь македонской армии, к которой Филипп II добавил силу и мощь своей фаланги. Ему удалось сделать весьма прочным положение царского дома. Он поддерживал права народа, который отвечал ему уважением. Любому македонцу можно было получить доступ к царю.

В свое время греки сделали все, чтобы Филипп не стал царем Македонии. Греческие полисы находились уже в полосе политического упадка, вызванным пресыщенностью и влиянием на них персидского золота. Для своего избрания Филипп пожертвовал богатым македонским городом – взятка была принята.

После разгрома при Херонее греки думали, что Филипп будет мстить, но царь даже не потребовал их капитуляции и предложил создать союз. На общегреческом съезде был учрежден Панэллинский союз, объявивший Филиппа гегемоном Греции. В союз не вошла только Спарта. Филипп не изменил политический строй полисов и провозгласил Священный мир, запретив греческим государствам, вмешиваться в дела друг друга. Объединенная Греция могла опять стать могущественнейшей державой, но через год после создания союза – в 336 году до н. э. – Филипп II был зарезан. За несколько месяцев до этого Панэллинский союз – «для торжества общегреческой идеи и сплочения» – объявил войну Персии. Филипп, поставленный во главе объединенной Греко-македонской армии, был очень опасен, как и любой талантливый человек, получивший власть, – македонский царь был не только выдающийся стратег, но и искусный дипломат. До нас дошло его высказывание – «нет такой высокой городской стены, через которую не мог бы перешагнуть осел, нагруженный золотом».

Македонское военное собрание провозгласило царем его сына от царицы Олимпиады – Александра.

Александр Македонский родился в 356 году до н. э. в столице Македонии – Пелле. Его любимым учителем стал знаменитый греческий мыслитель Аристотель, приглашенный Филиппом в Пеллу с острова Лесбос.

Аристотель не участвовал в придворных интригах и не стал советником Филиппа. Его интересовал только царевич Александр. Он увидел в нем будущего объединителя греков и могущественного властителя мировой империи. Аристотель стал учить Александра «руководить будущей империей» и у него это получилось.

Автор одной из лучших биографий Александра Македонского Ф. Шахермайр писал:

«Аристотель был человеком, снедаемым той же жаждой, которая терзала Александра, – жаждой познания неизвестного в бесконечном мире. Глядя на философа, Александр учился ценить все возвышенное и благородное, постигал греческую культуру. Они изучали гармонию духовного существования в целом. Узнавание и понимание красоты, трудолюбие, добро и его воплощение в лучших произведениях – все это теперь предстало перед духовным взором Александра. Во всем надо было стремиться к постижению наивысшего: «Да не убоится человек создавать бессмертное и божественное». Впервые Александр, самой природой предназначенный к великим делам, приблизился к тому, чтобы впоследствии определило его жизнь, – к безграничному и бесконечному.

Специально для Александра читались лекции о добрых делах властителей. Александр из первых уст услышал поэму Аристотеля, посвященную добродетели и доблести.

Аристотель противопоставлял греческое государство персидскому, где царило насилие.

В курс обучения входила еще весьма важная для будущего полководца наука – география, знакомство с картой мира. Философ показал царевичу на карте умеренную зону, где расположены Средиземноморье, Персия и Индия. Только эта зона и образует ойкумену, т. е. пригодную для обитания людей часть земли. Ее и считали собственно миром.

Ничего, видимо, не увлекало юношу так, как изучение этих карт и связанные с ними пояснения учителя. Александр стал рассматривать отдельные страны, и прежде всего Македонию, лишь как часть мирового пространства. Любой другой царь или царский сын смотрел на мир только глазами жителей своей страны. Для Александра же был характерен более широкий взгляд.

К тому же, если рассматривать мир на карте, не кажутся ли его пространства легко преодолимыми? Ведь юноша уже давно мечтал о роли завоевателя и завидовал успехам отца».

Аристотель преподал царевичу науку о государстве. Его отец вел свой род о Геракла, мать – от Ахилесса. «Илиада» Гомера и меч всегда лежали у изголовья Александра, который говорил своим товарищам, обучавшимся вместе с ним: «Мальчики, отец успеет захватить все, так что мне вместе с вами не удастся совершить ничего великого и блестящего». Ему предложили участвовать в Олимпийских играх. «Да, если моими соперниками будут цари» – ответил Александр. Когда царевич объездил дикого и неукротимого коня Буцефала, Филипп II поцеловал сына и сказал: «Ищи, сын мой, царство по себе, ибо Македония для тебя слишком мала!»

В двадцатилетнем возрасте Филипп II стал привлекать царевича к управлению Македонией. Царевич оставался правителем страны во время военных походов Филиппа. При вступлении на престол Аристотель посвятил новому царю Македонии свой трактат о царской власти.

Ф. Шахермайр писал:

«Александр, конечно, сам устанавливал для себя законы. У Аристотеля он брал только то, что совпадало сего собственными желаниями. И без наставлений мудреца Александр стал бы великим завоевателем; исходя из собственной природы, он открывал бы новые страны, покровительствовал искусствам. Однако обучение у Аристотеля облегчило ему понимание самого себя, укрепило волю и привело к обогащению его натуры и последовательности действий на избранном пути. Без Аристотеля концепция мирового господства не была бы выработана столь рано и в такой четкой форме.

Александр, который думал о пространствах как завоеватель и покоритель, применял принцип универсальности и к государствам, и к человеческому обществу, подчиняя их неумолимым соображениям, направленным на пользу империи. У него возникло понятие о человечестве в целом. Для Александра перестало существовать различие между эллинами и варварами, в его действиях появилась та логическая последовательность, которой так не хватало Аристотелю. И когда впоследствии Александр, управляя странами, стремился уравнять их, он имел все основания считать себя более последовательным представителем идеи универсальности, чем его учитель. Александр хотел завоевать весь мир и вместе с тем стать воспитателем всего человечества. Александр хотел поднять человечество на высшую ступень развития».

Александр уничтожил всех возможных претендентов на македонский престол и вернул македонскую гегемонию Греции. Против «мальчишки на троне» восстали только подстрекаемые Афинами Фивы, считавшие, что у них лучшая армия в Греции. За две недели армия Македонии дошла до Фив и взяла город. Мужское население полиса было вырезано, город стерт с лица земли, а оставшиеся тридцать тысяч жителей проданы в рабство.

В 334–330 годах до н. э. Александр Македонский в нескольких знаменитых битвах разгромил войска персидского царя Дария III и сел на трон Ахеменидов. Земли, покоренные Александром, у позднейших историков получили название «Первой империи». Для их управления еще в мае 331 года царь стал создавать новую административную структуру. Македонией управлял наместник Александра, сам царь был во главе Папэллинского союза и в своей исполнительной власти стратега-автократа «не стеснял себе условностями, милостиво относясь ко многим членам Союза». Греческие государства Малой Азии составили протекторат. Существовали и автономии и другие протектораты. Были созданы торгово-финансовые управления, которые руководили Египтом и Левантом (Сирией и Палестиной). Некоторые острова подчинялись непосредственно Александру. Александр был и «македонским народным царем, и гегемоном, и протектором и абсолютным автократическим монархом». Александр вводил и отменял налоги, определял не только внешний, но и внутриполитический курс в подчиненных ему землях, требовал военной помощи. Он сохранил города – монархии на Кипре и в Финикии.

«Завоеванные копьем» земли по-старому управлялись как сатрапии при Дарии III, правда со значительным сокращением прав наместников.

Ф. Шахермайр писал:

«Были созданы три торгово-финансовые управления, независимых от сатрапий. В первое входили четыре египетские собрания и Александрия; во второе – сатрапии Сирия, Киликия и Финикия, в третье – все сатрапии Малой Азии и Ионийский протекторат. Все три финансовых правителя были в то же время и главами протекторатов. Клеомен, советник Александра в Египте, предложил ему эту замечательную организацию финансового и налогового аппарата.

Доподлинно известно, что не было произведено никаких изменений в положении иудейского храмового государства, входившего в сирийскую сатрапию. Александр не стремился создавать себе новые трудности и повсюду поддерживал теократические государства.

Для поддержания порядка Александр оставлял во всех провинциях свои войска, главным образом греческих наемников.

По мнению Александра, государственный аппарат должен был иметь не только военные и организационные функции, но также культурные и культурно-политические. В вопросах религии и управления он поддерживал национальные традиции. Царь состоял в дружбе со многими знаменитыми актерами того времени. Он считал необходимым познакомить людей Востока с искусством Запада.

Очевидно, что уже в период «первой империи» Александр поощрял развитие как греческой, так и восточной культуры. Зарождается и его будущий принцип, выраженный формулой: не должно быть ни побежденных, ни победителей. Уже теперь были победители и освободители, но не было побежденных, а только освобожденные. В это время царь еще не проповедовал слияния культур, во всяком случае, не насаждал его диктаторскими методами».

Александр поверил в возможность начать новую, мирную главу истории. Решительным образом остановить «перпетиум-мобиле» истории – вечную ненависть и вражду – такова была его воля».

При осуществлении своих идей Александр Македонский встретил нараставшее сопротивление как македонян, так и греков. При создании своей империи царю пришлось преодолеть македонский, эллинский иранский национализм – многочисленные заговоры и мятежи против Александра предупреждались или ликвидировались. После 327 года заговоров больше не было. Александр попытался ввести в империи абсолютную власть – а она всегда является властью насилия, произвола и торжества силы, – греки и македоняне не приняли ее целиком, и Александр уступил в «мелочах», унижающих собственное достоинство свободных людей – он отменил коленоприклонение и падение ниц перед ним, как перед «царем царей». Его сподвижники сумели отстоять свою свободу и поняли, что и Александра можно остановить. Впоследствии это привело к прекращению Индийского похода, который должен был закончить создание империи Александра Македонского.

Защитники индийских княжеств проявили исключительную смелость и воинскую доблесть. Устоять перед армией Александра было невозможно и индийские воины уходили в горы. Царь стал прибегать к запугиванию и насилию – подчинение индийских княжеств таким путем привело к кровопролитным сражениям и опустошению территорий, замирить которые стало очень сложно.

Ф.Шахермайр писал:

«Если рассматривать результаты и уроки Индийского похода, то наиболее важными надо признать две бесспорные неудачи: отступление армии Александра и катастрофу в пустыне. План Александра носил всеохватывающий характер, поэтому можно было допустить отдельные провалы. Однако в обоих случаях неудачи можно было избежать и вызваны они были лишь ошибками, допущенными самим царем. Армия не получила отдых перед возвращением, не была произведена разведка почти непроходимой пустыни. Во время индийского похода Александр перешел границу разумного. Когда-то успехи царя были обусловлены блеском его личности, но теперь его поведение все более напоминало безумную азартную игру. Если и существовал другой, заботливый, внимательный Александр, то он был бессилен перед упрямой волей победоносного полководца».

Знаменитый Индийский поход 327–326 годов до н. э. был не завершен – армия не выдержала восьмилетних завоеваний. Солдаты встали перед долиной Ганга и «повелитель мира» с отчаяньем повернул назад. Александр повел армию другим путем и достиг все же Индийского океана. К возвращению домой три воина из четырех погибли в песках иранских пустынь.