Текст книги "Роботы-мстители"

– Сетевой короб, – терпеливо пояснял Анталь Домкрату, – это называется сетевой короб. А это называется розетка. Она под пломбой, осторожно. Если ты сломаешь пломбу, старший безопасник Сид будет ругаться…

Ветеран не спешил положить комиксы обратно – разглядывал обложку верхнего в стопке журнала. Нанджу начала злиться, но не могла сразу подобрать слова, чтобы велеть кукле прекратить это нелепое занятие и вернуть журналы на место. Она, с ее врачебным опытом, сумела б коротко и внятно объясниться с человеком, но эти куклы… холодный взгляд равномерно мигающих глаз – иногда невольно кажется, что он тайно изучает тебя, замышляет что-то нелюдское и непредсказуемое; мысли начинают внезапно и испуганно метаться. А есть еще такие люди – до седых волос не умеют отдать киберу команду, словно боятся рассердить его, и даже избегают заведений, где в обслуге есть андроиды.

– Эй, ты… – начала она неприязненно, но тихо. Ветеран поднял на нее глаза.

– Да, мэм?

– Сейчас же положи, – голос Нанджу стал резким. – Ну, я кому сказала?!

– Прошу прощения, – автоматически ответил Ветеран; в ту же секунду он изменил масштаб времени в режиме записи – Нанджу замерла для него, а звуки речи Анталя стали медленным гулом. Ветеран наклонил пачку в своих руках, чтобы оптические оси глаз стали перпендикулярны обложке, и начал запоминание.

### CYBERDAEMONS. Сериал-комикс. Выпуск – май 234 года, том 71. Название – «Последний бой. Последний мститель серии F». Выделить – ПОСЛЕДНИЙ МСТИТЕЛЬ СЕРИИ F. Повторить – СЕРИИ F. Рисунок на обложке – высокий мужчина в распахнутом длинном плаще темно-серого цвета, в перчатках и профилированных по лицу больших очках; правая рука согнута в локте, локтевой стороной кисти к зрителю, рука держит импульсное ружье (скорее всего – вымышленный образец, в каталоге ручного энергетического оружия такой не значится) стволом вверх. Мужчина стоит на фоне стены огня, на опорной поверхности чуть позади него лежат обломки андроидных и звероподобных роботов – головы, фрагменты конечностей и туловищ.

### Давность выпуска – 20 лет.

### Сравнить с оперативными данными на кибер-маньяка, известного под самоназванием F60.5. Мужчина. Ориентировочный возраст – между 25 и 30 годами. Рост – около 187 сантиметров. Во время последней акции (смотри – КАВАЛЕР) был одет – плащ темно-серый, перчатки черные, берет зеленовато-серый, брюки темно-серые (предположительно); на лице – зеркальные очки.

### Отменить режим ускорения текущего времени.

– Пожалуйста, ваши журналы, – протянул Ветеран комиксы Нанджу; та показала рукой:

– На стол!

– Ветеран, – позвал Домкрат, осмотрев шкаф и поглядев на табличку «КИБОРГАМ ЗАПРЕЩЕНО ПОЛЬЗОВАТЬСЯ В ЭТОМ ПОМЕЩЕНИИ РАДАРАМИ И ВСТРОЕННЫМИ СКАНЕРАМИ!», – удобней будет переставить шкаф вдвоем. Разгружать его не надо, он легкий. Содержимое шкафа при перестановке не сместится.

Для Домкрата все, весящее меньше двух тонн, было легким.

– Вот, – Анталь отступил, давая киборгам простор для маневра. – Извините, Нанджу; я немножко отвлекся!.. Так что вы учтите – я могу принести еще что-нибудь из комиксов для вашего мальчика. И еще он может посмотреть о них в регионе «Старая Манга» – там есть все-все, что надо знать коллекционеру…

Нанджу довольно торопливо попрощалась и покинула кабинет Анталя, а спустя минут пятнадцать откланялись и киборги. Еще через пару минут Ветеран связался с Этикетом, находившимся в Бэкъярде.

– ЭТИКЕТ, У МЕНЯ ВАЖНАЯ НАХОДКА. Я НАШЕЛ У АНТАЛЯ СТАРЫЙ ЖУРНАЛ КОМИКСОВ; ЕГО ОБЛОЖКА ИМЕЕТ МНОГО СООТВЕТСТВИЙ С ДАННЫМИ О КИБЕР-МАНЬЯКЕ. НИКАКИХ ССЫЛОК НА ЭТОТ ЖУРНАЛ В ОПЕРАТИВНОЙ ИНФОРМАЦИИ НЕТ. ПО-МОЕМУ, НАМ НЕ НАДО СПЕШИТЬ С СООБЩЕНИЕМ ДЛЯ ЧАКА. КРОМЕ ТОГО, АНТАЛЬ ПРИМЕНИТЕЛЬНО К КОМИКСАМ УПОМЯНУЛ СЕТЕВОЙ РЕГИОН «СТАРАЯ МАНГА».

– СОГЛАСЕН, – ответил Этикет. – ПО СЕТЯМ У НАС СЕЙЧАС СПЕЦИАЛИЗИРУЕТСЯ РЕКОРД; К ТОМУ ЖЕ ХИЛЛАРИ ПЕРЕДАЛ ЕГО В ПОМОЩЬ АДАНУ – ЭТО ОЧЕНЬ КСТАТИ; СКОРО К НЕМУ ПРИСОЕДИНИТСЯ ЭЛЕКТРИК. ОТДАЙ ИМ ВСЕ, ЧТО ТЫ УЗНАЛ.

В операционном зале у Адана киборгам тоже не разрешалось применять радар и сканер; пришлось Ветерану пройти между рядами рабочих мест туда, где – даже в положении сидя – рядом с остроносой и сердитой Марианной возвышался Рекорд в роли машины поддержки. Денщик помогал Армонду, Молния – левая рука еще на перевязи, удлинитель стекает с запястья к выносному порту – сидела с Жаклин.

– Ветеран? – окликнул Адан, одноглазый в своем шлеме.

– Розыскные сведения из Бэкъярда для всей группы, – совершенно спокойно соврал Ветеран, пока Рекорд свободной рукой открывал гнездо под ключицей.

– ЗДЕСЬ ЕСТЬ ЧТО-НИБУДЬ ЗНАКОМОЕ ТЕБЕ, РЕКОРД?

– ДО ФИГА И БОЛЬШЕ, – бодро отозвался по шнуру бывший звездный пехотинец, ныне завсегдатай игровых салонов и тусовок.

– БОРЗЕЕШЬ, ХЛАМ, – одобрил его координатор. – РОЙ ГЛУБЖЕ, ГДЕ-ТО ТУТ МАНЬЯК ЗАРЫТ. СЛИШКОМ МНОГО СХОДСТВА.

Рекорд непринужденно разделил сознание на главное и параллельное (любой человек, проделавший над собой такую операцию, тотчас привлек бы внимание психиатров), и пока Рекорд-1 действовал заодно с Марианной, Рекорд-2 перетряхивал архивы своей охоты в сетях, параллельно (и незаметно для Марианны) набирая вводный на регион OLD MANGA. Тут было чем заняться! Начнем с CYBERDAEMONS… Эркалиборг – знакомо; дополнить – «родина и главная база „Кибер-демонов“. Кибер-принцессы – Эоника, Часка, Сэлджин, Камайра и Маленькая Джа-Манан. Совпадения с именами в молодежных регионах? Все найденные имена задействованы. Клоун Фанк. КЛОУН ФАНК! ОТМЕТИТЬ! СОВПАДЕНИЕ С ДАННЫМИ ПО КИБОРГУ БАНШ В ТЕАТРЕ! Прочие герои сериала – бродячий принц-инкогнито Дан Гиэль, воры Гок и Ринтус, Майшан сын Гока, Кальва дочь Ринтуса, высший астральный демон Гарва, кибер-дракон Айрамалин… Вот, Мститель F. Представитель особого клана добродетельных человекороботов F, уничтоженного кибер-демонами и вызванными с помощью компьютерного колдовства Крангами и Кер-Варами; последний уцелевший робот встал на путь мести – уничтожение кибер-демонов (личного состава, боевой техники, баз). БАЗ! (Смотри – КАВАЛЕР, БЭКЪЯРД.) ОТМЕТИТЬ! СООБЩИТЬ КООРДИНАТОРАМ!

### Подробности – Мститель F. Одинок, хладнокровен, жесток, осторожен. В напряженной боевой обстановке склонен к оверкиллу. Изощренные и тщательно разработанные планы и способы истребления врагов. Предпочтение оказывает сожжению, энергетическому оружию, подрывным устройствам. Привязанности – тайно влюблен в кибер-принцессу Сэлджин; некоторое время спасал ее в своем секретном убежище, но не сумел с ней объясниться. Геройски погиб, сражаясь один против множества кибер-демонов (в этом бою (смотри выпуск мая 234 года, том 71) им были убиты такие чудовища, как Гантарболл, Черный Вар-лорд и Хазур). ЕГО НЕ ВОСКРЕСИЛИ! СВОЛОЧИ, ОНИ ЕГО С…О…В…С…Е…М УБИЛИ, ЭТИ АВТОРЫ! Есть сведения, что тему этой линии сериала ЗАКРЫЛИ СПЕЦИАЛЬНО, по программе борьбы с террористическим сознанием централов.

### Объект Мститель F в регионе общения кибер-демонов в настоящее время отсутствует.

### ПРОВЕРИТЬ – сообщения, подписанные кибер-принцессой Сэлджин, как единственного персонажа, связанного с Мстителем F.

* * *

Жизнь без новостей – словно еда без соли. Невозможно даже представить себе, как жили люди на Старой Земле во времена глиняных табличек и клинописи, когда не было телевизора – наверное, от скуки дохли и впадали в летаргическую кому. А может быть, все эти древние сказки про джиннов в бронзовых кувшинах, Белоснежку и Красных Комиссаров замена новостям в мире, где нет газет?.. Если так, то в эру Экспансии человечество заметно преуспело по части сказок. Не надо ждать – ни пока в село придет сказочник, ни того, что сказки будут до оскомины знакомые. У нас каждый день новые, одна страшней другой, с доставкой на дом по Сети. Ведь если с утра не услышишь, как, кого и чем убили, а кто сам убился, кровь в жилах высохнет и жизнь не в жизнь покажется. То ли дело, включишь утром плоский ящик, а он тебе бац по мозгам: «Берегись! Война киборгов!» – и ты сразу в тонусе, и знаешь, чего сегодня бояться, а про вчерашнее забудь. А иные сказки – то есть новости – так всех увлекают, что им надо придумать продолжение. И даже потребителей не спрашивают – нужно им, не нужно; редактор новостей воскликнет: «Парни, обскачем Дорана!» – и бегут репортеры с операторами, и названивают, и вынюхивают, и шныряют в сетях.

Уже в субботу вечером они явились на ребячью сходку, где обычно тусовался Гребешок, – и сходка превратилась в буйный митинг; кто кричал, что этих пронырливых [слово] надо послать [сложный идиоматический оборот] и даже дальше, кто газовал мотоциклом для шума, кто звал всех откочевать на другую улицу, а кто и пользовался случаем покривляться на весь Город или публично высказаться о Хиллари Хармоне, злом проекте «Антикибер», добрых кибер-девчонках и вообще обо всем, что взбредет в голову по теме. Репортеры быстро отследили в подростковой массе тех, кого можно раскрутить на откровенность просто так или за деньги, – и скоро адрес Гребешка был у газетчиков в кармане.

Сам Гребешок при этом не присутствовал – он второй день не появлялся на тусовке и впредь не собирался – никогда, никогда, пока Стелла восходит, его и тени там не будет!.. Поначалу еще ничего, поначалу он просто сидел в глубоченном депрессе и думал, что если кто посмотрит на него с намеком или даже ему тот намек померещится – он тут же и умрет на месте. А настоящий ужас начался после того, как Маска выступила у Дорана. Какие он приветы и соболезнования получил от подружек и приятелей по Сети! И что он отвечал им! Лучше и не вспоминать. Потом Гребешок перестал подходить к телефону, а сетевой шнур выдернул из компа, чтоб не поддаться извращенному желанию взглянуть, чего там о тебе толкуют и как на твой счет прохаживаются. Мать записала его на прием к подростковому психологу и так прикрикнула, когда он захотел отнекаться, что оставалось заложить руки за спину и идти, куда велят. Правда, до визита к врачу оставалось еще мучительное воскресенье – взаперти, в глухом одиночестве, с уходом в себя, туда, где тебя ждут неразрешимые вопросы: «Как жить дальше – да и надо ли?» и «Могу ли я считать себя нормальным, вмазавшись в киборга?», а также траур по загубленной молодости.

Принцу Мрака показалось, что Гребешок еще мало претерпел, – и он наслал на него репортеров. Уже с воскресного утра они зароились у подъезда; родители решительно отказались от всяких интервью с их чадом (ну, хоть на что-то они сгодились, эти предки!), а Родрик с тоскливой злобой глядел на эту гнусную свору с балкона, – пока не заметил, как из дома напротив его ловят в объектив; пришлось спрятаться в комнатах и держаться от окон подальше. Наконец он сел на пол в самом темном углу, поджав колени к подбородку, покорно проглотил таблетку, сунутую матерью чуть ли не прямо в рот, и спрятал лицо. Слез не было, мыслей хватало – ими бы он охотно поделился со всеми друзьями, чтоб и им стало плохо. Например, мысли о том, под каким заголовком сегодня вечером выйдет его фото или как по TV прокомментируют его скорчившуюся на балконе фигуру с перекошенным лицом – «Юный любитель кибер-плоти», «Он принимал ее за девочку». Ну, и так далее, одно другого гаже и паскудней. Все, теперь до самой смерти все будут показывать на него пальцем. Лучше б и не родиться!..

Досталось, между прочим, и Винту. К тому моменту, когда Родрик забился в угол, Винт успел разругаться с любимой Котлетой, получить десятка три издевательских и по-дурацки одинаковых поздравлений вроде – «Ну, как ты сыграл с баканарским киборгом? Говорят, ты у него десятку выиграл, гыыы!» – и на каждое из них достойно, то есть очень грубо, ответить. Сегодня общий язык можно было найти только со второй жертвой разоблачений Маски, Родриком Эрдгеймом, который – если еще не залез в аптечку и не едет под аккомпанемент сирены в отделение токсикологии – наверняка созрел для разговора по душам. О Родрике уже густо базарили в сетях, и, мысленно приложив к себе все, что вешали на Гребешка, Винт понял, что они теперь как братья по несчастью, оба в одной луже.

Нашелся и предлог – когда-то, тысячу лет назад, в феврале, когда оба они были на фестивале компьютерных игр в «Роботех-макси», он обещал Гребешку дать на погляд одну редкую игрушку, но до сих пор все как-то не собрался. Скопление у подъезда подвижных, даже порывистых субъектов с репортерскими бэйджами на лацканах он воспринял как доброе знамение – значит, герой дня дома.

– Парень, ты здесь живешь? Я с Семнадцатого канала, привет, Отто Луни, а ты не знаешь тут такого Родрика по кличке Гребешок?

Ооо, канал 17! «Только срам, и ничего святого» – вот какой у них девиз. Снизу из унитаза тебя снять в самый ответственный момент – это по их части.

– Знал такого, – Винт продолжал ломиться к подъезду, а Отто Луни пятился бегом, чтоб быть и рядом с ним, и в камеру попасть. – Он позавчера умер, прямо в день рождения – ему сто пятьдесят сровнялось.

Отто замешкался на полсекунды, а Винт, прикрыв панель ладонью, уже набрал код, предъявил «сторожу» лицо для опознания и прошмыгнул в подъезд; когда же за ним следом попытались влезть Луни с оператором, молчаливый портье каким-то движением из арсенала несмертельных рукопашных единоборств выкинул их на крыльцо. Из-за двери в спину Винту донеслось: «Как жаль, что мы пока не можем показать вам паренька, который так заигрался в куклы, что не заметил собственного созревания. Но мы отсюда не уйдем, пока его не поймаем, а потом вместе с вами отправимся в салон „Чудо любви“, где продают таких кукол, на которых кто угодно ошибется – до того они настоящие…» Портье отряхнул ладони:

– В 318-ю?

– Да.

– Не повезло твоему дружку. Теперь от этих шавок неделю покоя не будет.

– Ты к Родрику? – спросила мать через квартирный «сторож».

– Да, я Сэнди, здравствуйте, миссис Эрдгейм.

– Если ты пришел говорить с ним о куклах…

– Ни слова! Клянусь. Я по играм, по делу.

– Ну хорошо, – недоверчивая, мать все же освободила проход.

– Здорово, – Винт не сразу нашел Гребешка в темной комнате. Когда глаза привыкли, Винт понял, что такое – «загнать в угол».

– Привет, – угрюмо ответило из-за кресла. – Чего пришел-то?

– Я игру обещал тогда, на фестивале…

– Ага, и сейчас вспомнил. Я тебе поверил.

– А вообще-то я поссорился с Котлетой, – Винт погрузился в кресло. – Она, дура, раззвонила, что киборг Хиллари Хармона был у нас в «Планете Монстров». А я с ним играл, – с Гребешком можно было не хитрить.

– Ну и что?

– Ну и проиграл десятку этому кибер-чучелу. Теперь всех раздирает спрашивать меня про это. Вот я и пошел к тебе.

– Спасибо. Только тебя и не хватало. Винт, если ты хоть слово…

– Да ладно, что я – не понимаю, что ли… Я бы на твоем месте, может, точно так же влип бы. Супер-модели, как эти… из девятой части «Заговора пауков». Вообще, свинство все это, что тусня затеяла.

– Не пойду я туда больше, – начал прорицать отчаявшийся Гребешок, – ни за что. Ходишь, ходишь, думаешь – люди как люди, а вот раз – налетел, и тут все тебя сразу пинать. А я еще думал – друзья! Знаешь, у… – голос его надломился. – Ну, у нее совести было побольше, чем у них всех вместе взятых!.. Завелись, уроды озабоченные! Ни о чем другом и думать не умеют…

– А ты соври, – помог советом Винт, – скажи им, что она была подружка на все сто и больше. Враз все отстанут, будут уважать – сами-то они никто и никогда с киборгами… Я тебя не продам, слышь?

– Не, – мотнул головой Гребешок, – я ее не буду оговаривать. Какая ни была она – а все-таки хорошая… Знаешь, я до сих пор поверить не могу, что она – кукла. Мать меня к врачу поведет, чтоб я ее забыл. Говорит – а то свихнусь. А ты что скажешь?

– Только зомбировать себя не давай, – деловитым тоном знатока порекомендовал Винт. – Все наши придури – это и есть мы сами, весь багаж. Себя беречь надо. Ну и что, что киборг, – может, такая и лучше живой. Я бы Котлету сейчас сменял на куклу – та хоть звонить про тебя в сеть не будет, как ты облажался. И тебя одного будет слушаться, и одного тебя любить.

– Нет, – Гребешок с тоской уставился на жалюзи, сквозь щели между планками которых еле сочился свет, – это неправильно. Она была… ты не поймешь.

– Пойму, ты говори.

– Свободная, – по наитию выговорил Гребешок. – Как ветер. Знаешь, как это – подружиться с ветром?.. Сначала – летишь, а потом – ничего не осталось.

ГЛАВА 3

Утром Чара встретилась в Синем Городе с группой Косички – Звон и Рыбак выглядели усталыми, но глаза у них задорно блестели, и они, не дав ей задать и двух вопросов вслух, засыпали Чару хорошими новостями – с топливом полный порядок, остается получить товар и загрузить горючее в «харикэн», а кроме того, они успели присмотреть почти все необходимое оборудование, и дело теперь за малым – закупить, разместить и испытать. Большую часть товара проныра Звон отыскал по Сети и наметил магазины, а закупку, чтобы не всучили барахло, должен был обеспечить многоопытный Рыбак; чтоб быстро все объехать, ребята взяли напрокат грузовой фургон, – а водительские права были все у того же Звона (правда, Коса по радару шепнула маме, что скорей всего он их купил с рук). Вручив Рыбаку деньги, Чара разгладила на столе мятый от перекладывания из кармана в карман список – портативный аппарат плазменной резки и сварки… джойстик универсальный «AllMaster» с шлемной видеоприставкой… ручной домкрат… два набора экипировки монтажника с полным комплектом инструментов… лямочная сбруя для переноски тяжестей… кислород в баллоне, с увлажнителем… акваланг с микрофонами в маске… сенсорная сторожевая система… сирена… генераторы искусственного снега…

– Зачем это нужно? – потыкала Чара пальцем в последний пункт; шепча наперебой, Коса и Рыбак объяснили – и Чара одобрительно кивнула. Из забегаловки, где проходила встреча заговорщиков, она позвонила домой и велела девочкам подтягиваться на подмогу. Лильен, на взгляд Чары, уже вполне освоилась на воле – настолько, что вместе с Гильзой собралась отправиться вечером на дискотеку варлокеров; эту затею предложила Гильза, сильно неравнодушная к фанатам Энрика и к Церкви Друга в целом, – а чтобы Лильен поддержала ее, стала рассказывать волнующие чудеса про Остров Грез и про Мертвого Туанца. Лильен, очарованная сказками сестры, сразу во все поверила. Увидеть множество людей, поклоняющихся святому и праведному Другу, – как интересно!.. «Да и наших из разных семей там пруд пруди! И все „верные“, Другу молятся», – этот аргумент совершенно убедил Лильен в том, что идти надо обязательно. Они у мамы даже денег выпросили на диск и комиксы про Остров. И впрямь, хватит ребенку сидеть дома; надо набираться ума и опыта – а не выходя на улицу, мало чему научишься. Но дискотека – вечером, а сначала – работа.

Бензин не подвел Рыбака – о горючем было уже надежно сговорено, и стрелка забита, и место назначено. Топливо LR-96 – сыпучие гранулы вроде икры, плотно набитые в коробчатые картриджи. Крайним звеном в цепи продажных интендантов, разбазаривающих военное имущество, оказался парень со змеиными глазами – но и в его глазах мелькнула растерянность, когда к стопе картриджей смело подступили трое девчонок и стройная дамочка; Звона семья оставила снаружи, чтоб меньше было перекрестных опознаний, Рыбак в грузчики не годился, а загоняла фургон в перевалочный склад сама Чара.

– Тут полторы тонны, – заметил парень. – Пятьдесят пачек по тридцать кило. Вы бы мужиков взяли… Чтобы затарить, вам придется доплатить маленько.

Чара примерилась руками к картриджу.

– Сами перекидаем; так дешевле будет.

Коса со зверским видом быстрым движением схватила упаковку:

– Всего-то! Я качалась и тренировалась на многоборье «Железная леди».

– Когда выступать будешь? – поинтересовался парень.

– Никогда, – Коса легко взмахнула картридж на плечо. – Меня протестировали, на генной экспертизе выяснилось, что я – мужик. Во ужас! Так теперь и живу с раздвоенным сознанием.

– Ситуация не из приятных, – покивал парень. – Ну, ваше дело. Только не уроните. Или сразу кричите – «Роняю!»

«ЗАПОЛНЕНО ИНЕРТНЫМ ГАЗОМ. НЕВЗРЫВООПАСНО. НЕ ВОСПЛАМЕНЯЕТСЯ ВНЕ КАМЕРЫ СГОРАНИЯ. ВНИМАНИЕ! НЕ ДОПУСКАТЬ ПРОРЫВА ОБОЛОЧКИ! ПРИ ТЕМПЕРАТУРЕ СНАРУЖИ КАРТРИДЖА ВЫШЕ +17° С ТОПЛИВО РАЗЛАГАЕТСЯ ПО НЕПРЕДУСМОТРЕННОЙ СХЕМЕ С ВЫДЕЛЕНИЕМ ТОКСИЧНЫХ ГАЗОВ. ОПЕРАЦИИ С ЭТИМ ГОРЮЧИМ РАЗРЕШЕНЫ ТОЛЬКО ЗАЩИЩЕННОМУ ПЕРСОНАЛУ!»

– МАМА, НАДО СКАЗАТЬ РЫБАКУ, ЧТОБЫ ГОРЮЧЕЕ БЫЛО ПОЛНОСТЬЮ ВЫРАБОТАНО.

– Что – глаза засопливятся и голос заржавеет? – вслух добавила для продавца Косичка.

– Ага. И антидота у меня нет, – любезно сообщил тот.

– А катализатор – есть?

Парень-змей, улыбаясь, протянул главное – облитый пленкой ярко-синий цилиндрик типа гранаты. УБЕДИТЕСЬ В ЦЕЛОСТИ ФАБРИЧНОЙ УПАКОВКИ! ПРОВЕРЬТЕ СРОК ГОДНОСТИ! Косичка раздала респираторы – надо соблюдать видимость защиты.

– НЕ ЗАБЫВАЕМ ПОКАЗЫВАТЬ, ЧТО НАМ Т…Р…У…Д…Н…О. ДЫХАНИЕ, ДЕВОЧКИ. С ГРУЗОМ НЕ БЕГАТЬ.

Расхититель казенного добра отошел в сторону, но глаз с дивной квадриги не сводил – однако же, девчонки! что за компания?.. Впрочем, наплевать. Они платят наличкой; посредник надежный, проверенный.

Обратная процедура длилась дольше; картриджи надо было отнести к «харикэну» – а ближе чем метров на семьдесят фургон не мог подъехать – и аккуратно сложить в топливный приемник; в бою и на учениях, когда «харикэны» дозаправляют в воздухе, автоматика делает это быстро, с шорохом – а тут… Но все сработало – пошел катализ, в недрах «харикэна» утробно зарычало, из выхлопных труб, прозрачно клубя воздух, забили струи бесцветного газа. Запыхавшийся и чуток вспотевший Звон победно гикнул, показав пальцами V, и подмигнул Лильен, с которой за все время не удалось и десятью словами перекинуться. К большому его огорчению, и на обратном пути она в кабине не поехала – забралась с Гильзой и Рыбаком в кузов, а к нему сели Чара с Косой – обсуждать предстоящую акцию. Утешался Звон тем, что Лильен поглядывала на него ласково, говорила с ним лукаво и улыбка то и дело пробегала по ее нежным губам. Ну, все еще впереди! И напряг минувших дней, и завтрашний монтаж гнезда для Рыбака казались ему пустяками по сравнению с тем, что обещали губы Лильен, – и ради будущего счастья стоило потрудиться. Хо-хо, завтра не только работенка предстоит – завтра опять будем вместе с ней!..

Звонки Маски и Фанка были сделаны вовремя, и оба свободных кочевника отчитались в своих похождениях, а Маска вдобавок сообщила номер и код ячейки в камере хранения вокзала, где маму ждут деньги. Это – на самый вечер, когда девочки пойдут на танцы. Пока они наряжались, Чара уделила время дневнику.

«Я – мать, – Чара остановилась на секунду, задумалась, затем продолжила писать, и аккуратные строчки начали заполнять страницу. – Я – мать! Какое это огромное понятие, какой глубокий смысл заключен в этом коротком слове. Мужчина может трудиться всю жизнь, вкладывая ее в созидание, труд, строительство, творчество – и так и не достигнуть идеала, совершенства; а женщине, чтобы состояться, достаточно родить ребенка. Все духовное богатство мира, все созидание и творчество сосредоточены в единственном слове – мать. И пусть я не родила своих девочек в физиологическом смысле, но я дала им жизнь – жизнь полноценную, свободную и независимую. Они теперь не жалкая бессловесная прислуга, не куклы для утех – они люди, они могут радоваться и страдать, а мой долг – быть сопричастной к ним. Мы продолжаем себя в своих детях, в них мы обретаем бессмертие. Неродившая женщина – как бесплодная смоковница. Да, велика тяжесть матери – все боли, все болезни своего ребенка пропускает она сквозь свою душу, несет она заботы и лишения, отказывает себе в сладком куске и модной одежде, но как велико ее счастье видеть возросших детей своих – красивых и гордых. Мать все беды и радости постигает сердцем своим, и потому в ней – вся мудрость мира. Насколько я сама обогатилась духовно, став матерью! Я была секретаршей, служанкой, глупой девчонкой, знавшей только бумаги и переговоры, и считала себя умной. Сейчас я смеюсь над собой.

Тот, кто не испытал чувство страха за другого, чувство постоянной тревоги за своего ребенка, чувство радости за его достижения, кто не видел, как на твоих глазах взрослеет и меняется, становясь лучше и прекраснее, порожденное тобой существо, тот не может назвать себя познавшим жизнь. Только мать знает ее сокровенные тайны.

Но имею ли я право подвергать своих девочек такой большой опасности, рисковать их жизнью? И в этом заключена горькая истина – наши дети не наши рабы. С каждым своим шагом они уходят от нас все дальше и дальше, и нам их не остановить. Дело матери – идти рядом, чтобы успеть помочь, подхватить, если они упадут, поддержать, чтобы они выстояли. Они сами избрали этот путь. «Уран» появился в моем доме еще тогда, когда Дымка была жива. Мы должны принять бой. Побеждает тот, кто сильнее. Если мы хотим иметь в этом мире какие-то права – мы должны драться. А как мать – я должна быть впереди».

* * *

Когда девчата подходили к зданию, Гильза на ходу давала Лильен последние наставления:

– Они не любят, когда их называют варлокерами, сами себя они зовут – «верные». Дискотеку они называют «молением» или «обращением», Энрик у них Пророк, его видеодиски – «откровение», а Бога зовут Другом, ибо Бог как Друг всегда присутствует в мире и всегда готов прийти на помощь.

– А разве в храме поют и танцуют? – спросила Лильен. Она встречалась со священниками и раньше, но все они были приличные, спокойные люди, которые говорили о том, как правильно жить. А сейчас она не знала, как себя вести, и сильно волновалась.

– Да, – убежденно кивнула Гильза, – и поют, и танцуют. Всякое дыхание да хвалит Господа, но по-разному.

Они вошли внутрь и, пройдя по коридору с низким потолком, оказались в небольшом холле, откуда уходили вдаль коридоры, а вверх – две лестницы. Помещение под храм Друга было перестроено из подземного гаража. Вход, где раньше проезжали машины, был перегорожен стеной с широкими дверьми, а вверху сияла люминесцентная надпись – «Ночной Мир». Открытые двери были перекрыты блестящей цепочкой, а рядом стояла охрана – несколько плечистых парней в черном.

– Странно, – пожала плечами Гильза, подходя ближе и волоча за собой изрядно оробевшую Лильен, – никого нет. Обычно тут стоит толпа народу…

Все парни из охраны уставились на новеньких. Зрелище того стоило. На Гильзе было одето два свитера, один больше другого и рваный, чтобы в просветах была видна яркая желтая ткань, и в длинную, тоже рваную юбку, чтобы среди полотнищ мелькали точеные ноги в желтых, облегающих лодыжки ботиках. Волосы она собрала в пучок, поставленный дыбом, а губы, веки и ногти покрасила в черный цвет. Получилось очень стильно, хоть на первый взгляд и жутко. Лильен была еще более стильной. Надеюсь, вы не забыли, что волосы ей обрезали «пилой» и обработали морилкой. Хоть она и пыталась вымыть голову, но это ей не удалось. Неровные пряди разной длины и грязного серо-коричневого цвета торчали во все стороны, а веки, румяна и губы она сделала синими, и не по какой-то кладбищенской прихоти, а потому, что Гильза в спешке, удирая с прежней квартиры, схватила косметичку Маски, а у той теплых тонов не водилось. Пока Гильза наводила себе черные тени «под наркоманку», Лильен в растерянности выбирала между синим и зеленым, отдав в конце концов предпочтение первому, поскольку если синие губы еще можно было как-то стерпеть, то зеленые вызывали откровенную тошноту. Оделась она в черный, тоже Маскин, топик, который ей был мал и облегал ее туже собственной кожи, и мини-юбку. Покопавшись в своей сумке, где лежали вещи Эмбер, Лильен нашла прозрачную, вышитую змеями тунику и, несмотря на уговоры Гильзы, что она и так бесподобно выглядит, надела ее сверху. А вот колготок она не нашла, пришлось одалживать у Гильзы. Когда она натягивала их на себя, петли лопнули в двадцати местах сразу и побежали затяжками.

– Класс! – с завистью выдохнула Гильза, – и как тебе это удается?

– Ладно, – с отчаянием махнула рукой Лильен, – не смейся надо мной. Зайдем в туалет, я их переодену…

– Не вздумай, – уговаривала ее Гильза, – такого ни у кого нет. Это особый шик, все обзавидуются. Вот увидишь, еще и мода пойдет, подражать начнут.

Как ни странно, доехали они спокойно. Люди в Городе давным-давно привыкли, что некоторые обитатели самоутверждаются необычным образом, и смотрели на сестер с космическим равнодушием. Несколько раз при пересадке в метро им встретились стайки девчат и ребят, одетых в пестрые, какие-то дикарские одежды, да еще двое парней в знак одобрения показали им издалека оттопыренный большой палец. Лильен с гордостью несла свою обезображенную голову и едва заметным, небрежным кивком дала понять, что принимает их восторг.

Охрана храма встретила их молча. Гильза улыбнулась и начала уже открывать сумочку на длинном ремне, повешенную наискось через грудь, когда один из парней многозначительно сказал:

– Льеш-трэш… Гостевой день у нас в среду.

– Но, – вскинула брови Гильза, – я несколько раз сюда приходила, а моя подруга сегодня впервые решилась. Мы сюда три часа ехали, специально к вам…

– Ничем не могу помочь, – парень был вежлив, но непреклонен, – у нас сейчас особое положение. В связи с возможными провокациями вход в храм только для «верных». Таково распоряжение диакона.

– Ну, пожалуйста, – взмолилась Гильза и, полуобернувшись к Лильен, зло и быстро прошептала: – Это из-за скандала с Эмбер. Всюду она на пути стоит, – и продолжала просительным тоном: – Мы мирные девчонки, это у нас просто имидж такой. Я тут кое-кого знаю. И тебя вот знаю – тебя Монкар зовут, – обратилась она к гибкому скуластому парню с прямыми, очень длинными волосами. Он кивнул, но взгляд его остался безразличным. Откинув прядь волос с лица, он глухо произнес:

– Я тебя не помню.

– Я тогда была в другом прикиде. Поцивильней.

– Извини, но сегодня в храме закрытое моление. У нас главное – организованность и дисциплина.

– Ладно, – смирилась Гильза, а Лильен от разочарования опустила голову, – тогда позовите сюда одного парня, кличка – Фосфор.

Ребята перекинулись парой коротких фраз, и старший, поправив закрепленный у губ микрофон, попросил кого-то позвать к выходу Фосфора.

Молчание охраны словно растягивало минуты ожидания. Чтобы не стоять как цапля, Лильен коротко прошлась туда-обратно. Она была на раутах и вечерах, участвовала в пьяных дружеских посиделках в артистическом кругу, но на настоящую живую дискотеку собралась впервые. Ей так хотелось попасть туда, и вот – такое невезение!.. Гильза стояла, заложив руки под мышки и постукивая ногой. Лильен прислушалась – и точно, из глубины, из бетонного чрева раздавались низкие ритмичные звуки, словно у этого здания в темноте подвала билось огромное сердце, и стены отзывались тонкой вибрацией: «Бу-тум… бу-тум… бу-тум…»