Текст книги "Лунная башня"

– И тогда вы избавились от тех, кто хотел её продолжения, – Жерар замолчал и отвернулся к окну. Машина углублялась в город, приближаясь к его центру. Здания уходили в небо, и Жерар не видел, где они заканчивались. Казалось, что они едут внутри огромного каменного монстра. Альва включила радио и два обделённых интеллектом диктора начали всячески оскорблять женщин. Лейтенант переключила станцию.

– А теперь нас всех порадует своей новой песней группа «Суицидальная меланхолия» – донеслось из радио. – И так, в эфире песня «Я ненавижу свою мать»

Из радио начали доноситься безумные звуки. Было такое чувство, что кто-то пытается играть бензопилой на скрипке. И всё это сопровождалось какофонией из воплей. Понять о чём песня не представлялось возможным. Но Альве она явно нравилась.

Улица раздвинулась, и они выехали на площадь. В центре площади находилось большое уродливое дерево без листьев, голое и одинокое. Альва остановила машину и они вышли. К удивлению Жерара и здесь было темно, не смотря на обилие работающих фонарей и светлое небо высоко над головой.

– Князь Арно находится в том здании, – лейтенант показала пальцем на ничем не выделяющееся здание. Разве что на входе висела неоновая вывеска, и рядом припаркованы дорогие машины. Среди них были ещё парочка мантикор. На вывеске красными буквами горело название «У Асмодея». – Они делят город.

Жерар осмотрел площадь. На ней было несколько человек. Они спешили по своим делам, опустив голову и стараясь не смотреть на здание с вывеской. Янполь взглянул на Альву. Он почувствовал, что-то не так.

– Я должен знать, – он сжал кулаки, его кости снова начали гореть. – Я должен знать всё, прежде чем увижу Арно. Пожалуйста!

– Ладно, – лейтенант сняла очки. Судя по её глазам, она плохо спала. – Я не всё сказала. Самые влиятельные семьи города поддержали смену власти. Но были против Арно. После казни они начали собирать людей, чтобы выбить его из города. И он узнал об этом.

– Сколько? – Жерар уже знал, что ответ ему не понравится.

– Нет точных цифр. Они вламывались в дома и вытаскивали людей целыми семьями. – Альва глубоко вздохнула. – Арно запретил их кремировать. Они просто повесили трупы в лесу за городом, – Лейтенант отвернулась от него. – Там их несколько сотен.

Мир вокруг Жерара содрогнулся. Под его ногами разверзлась яма, и он почувствовал, как падает в бездну. Может он воевал не на той стороне? Жерар встряхнул головой, приводя мысли в порядок. Он поблагодарил Альву, и они вошли в ресторан «У Асмодея». Их встретил роскошного вида зал. Столы были сдвинуты вместе в форме круга в центре зала и заставлены едой и алкоголем. Арно уже ждал внутри и встретил их широкой акульей улыбкой в окружении толпы хорошо одетых людей. Все сливки общества здесь собрались. Альва подошла к столу, игнорируя окружающих, и взяла откупоренную бутылку вина.

– Жерар Янполь, как долго я ждал нашей встречи, – сказал он, подойдя к ним вплотную. Это был высокий, крепкого телосложения брюнет с квадратной челюстью. Похожий больше на боксёра, чем на политика. В руках он держал деревянную коробочку, которую незамедлительно вручил Жерару. С боку послышались щёлкающие звуки фотоаппаратов. Журналисты тоже здесь были и фиксировали всё происходящее. – Раны твои были очень серьёзны. Но ты выжил! И стал сильнее. А сильные нужны этому городу.

Он схватил Жерара за руку и начал её трясти, улыбаясь в камеру. Янполь молчал и смиренно встречал расстрел из фотоаппаратов. Он был растерян.

– Это тебе, – Арно постучал пальцем по коробочке. – Примеряй. Должна быть как раз.

Жерар послушно открыл коробочку. Внутри была фарфоровая маска белого цвета. Носа и губ не было, только прорезь для глаз. Обычная маска выражающее спокойствие. Он снял платок с лица. Наступила тишина, фотографирование прекратилось. Арно старался продолжать улыбаться, уголки его рта нервно поддёргивались. Янполь надел маску. Она была мягкой и очень приятно ощущалась на лице. Она явно была не фарфоровой. Лишь казалась внешне. Арно щёлкнул пальцами и в комнату вошёл человек с зеркалом. Журналисты вновь начали фотографировать. Жерар взглянул на себя. Это не было его лицом, но другого у него не было.

Он провёл пальцами по маске. Она была гладкой на ощупь. Конечно же, так он выглядел гораздо лучше.

– Благодарю, генерал Арно, но нам нужно поговорить, – сказал он.

– Конечно. Но я больше не генерал. Я магистрат, – Арно улыбнулся ещё шире. Он словно наслаждался самим словом «магистрат». Услышав это, Альва закатила глаза и сделала глоток вина прямо с горла.

Магистрат Арно провёл его вглубь зала и усадил за стол рядом с собой. Остальные тоже расселись по сторонам. Альва встала рядом с бутылкой вина, но за стол не стала садиться. Жерар вопросительно посмотрел на неё.

– Мне и так хорошо, – она подмигнула ему и продолжила пить с горла. – Не горю желанием присоединяться к «счастливой семье».

– Как добрался, Жерар? – спросил заботливо магистрат.

– Было бы лучше, если бы я вообще не приезжал, – Жерар посмотрел в глаза Арно. – Но вы всё отдали врагу. И я теперь не смогу вернуться на ферму. Ради чего всё это было?

Магистрат ещё сильнее улыбнулся, от чего Жерара передёрнуло. Он начал сомневаться человек ли перед ним. Затем тот поднялся со стула и начал свою речь.

– Да, мы отдали Республике Гарвант часть нашей территории. Но нет повода для расстройства. Я остановил войну. Войну, в которой мы не смогли бы выиграть, – улыбка не слезала с лица Арно. Его снимали камеры, стоящие вокруг стола. И все заворожено слушали. – Нам не нужны эти земли. Нам не нужны войны. Нам не нужны другие города, кроме священного города Дит, – Арно перешёл на крик, и окружающие начали хлопать. – Дит наш дом. Наше будущее. Наш Бог здесь. И нам больше ничего не нужно кроме этого.

Люди продолжали хлопать. Арно уселся на место и довольно посмотрел на Жерара.

– Мы бы не смогли выиграть, Жерар. Мы бы потеряли всё, – магистрат покачал головой. – Другого пути не было. Твой отец бы понял это. Но не переживай. Теперь у тебя будет новый дом. Ты привыкнешь.

– Что мне здесь делать? – воскликнул Жерар, – У меня здесь никого нет. Отца убили. Я остался один.

– Сочувствую сынок, – вновь заботливо сказал Арно. – Мы с твоим отцом были хорошими друзьями. Я слышал, что он писал тебе перед смертью. Я бы хотел знать последние слова друга. Ты не против?

– Я не читал письмо, – Жерар налил себе вина и попытался выпить. Но потерпел фиаско, облив маску. Вино стекло по маске прямо на мундир. – Твою-то мать.

– Очень жаль, – Арно не выглядел расстроено, и продолжал дьявольски улыбаться. – Что же, не волнуйся, я о тебе позабочусь. Квартира и работа у тебя будут.

– Пару вопросов, господин Арно, – с другой стороны стола послышался звонкий голос журналистки. Альва заметно оживилась и перестала хлестать вино. – Что вы можете сказать о людях, повешенных за городом? Их будут хоронить? И могут ли люди быть уверены, что это не повториться?

Магистрат медленно поднялся со своего места и ответил:

– Все ваши вопросы можете задать на пресс конференции завтра утром. Но я отвечу вам, – он сделал очень серьёзное лицо. – Это было тяжёлое решение, и оно далось мне крайне тяжело. Тела не будут захоронены и послужат напоминанием всем тем, кто хочет обратить наш город в хаос. А теперь я попрошу вас всех удалиться.

Охрана начала выводить возмущающихся журналистов из зала. Жерар вытер салфетками следы своей неудачи.

– У нас тоже есть вопросы, – из-за стола встал пожилой мужчина, – Смена власти ведёт к хаосу. Казни и убийства навели страху. Люди боятся вас. И это тоже путь к хаосу. Про экономику я молчу. Можете ли вы гарантировать нам безопасность?

– Это Евгений Юдин генеральный директор Юдин Медикал, – прошептала Альва на ухо Жерару. – Здесь собрались оставшиеся в живых представители влиятельных семей. Они боятся потерять всё. Вот там позади всех, например, сидит начинающий художник Монье Ламарк. О нём много говорят последнее время.

Жерар глянул в ту сторону и увидел молодого парня. Он сидел, облокотившись на руку. То ли он спал, то ли глубоко задумался. Трудно было это понять.

– Пусть хаос вас не пугает, – Арно взглянул на Альву. – Полиция защитит нас всех. На то Его воля. Именно поэтому я распускаю армию. Церкви понадобятся новые воины света. Например, такие как герой войны, Жерар Янполь, – он похлопал по плечу Жерара. Тот начал удивлённо озираться по сторонам. – Этому городу нужны такие, как ты.

Жерар посмотрел на Альву. Та довольно кивнула ему.

– Работы теперь будет навалом, – сказала она. – Нам нужно хранить людей от хаоса.

Мысли в голове Жерара начали яростно сменять друг друга. Он не доверял Арно. Более того, он вызывал у него лишь омерзение. Трупы, весящие за городом, говорили сами за себя. Но стать копом ему казалось хорошей идеей. А главное, правильной. Плюс полиция подчинялась церкви, а не Арно.

– Мне надо это обдумать, – сказал Жерар. – Тем не менее, я не одобряю то, что вы повесили людей. Это не правильно. Я не за это воевал.

– Принято к сведению, молодой человек, – Арно широко улыбнулся. Он мог бы сожрать весь мир, если бы захотел.

Из-за стола поднялся толстый мужчина. В руках у него была бутылка фиолетового цвета. А на лице коварная злодейская ухмылка.

– Вино для магистрата Арно. Ваше любимое «Слёзы избавления», – он взглянул на старика Евгения. Тот испуганно вжался в стул, как и сидящие с ним рядом. – Символ свободы.

– Это вино пили Арно и другие офицеры. А затем он объявил, что собирается захватить Дит, – прошептала Альва. – Оно было отравлено. Противоядие получили только те, кто поддержал Арно.

Магистрат взял, оскалившись, бутылку символа свободы и взглянул на Юдина.

– Сколько не пей, никогда не напьёшься, – сказал он. Затем открыл бутылку и начал выливать содержимое на пол. – За наших павших братьев.

«Что я нахрен здесь делаю?» – пронеслось у Жерара в голове. Он потерял терпение, и всё что ему хотелось, это убраться из этого цирка. Он встал из-за стола и направился к выходу.

– До свидания, магистрат Арно, директора и представители всяких семей, – сказал он, помахав на прощание рукой.

– Постой, – Альва подошла к Жерару и вложила ему в руку древнего вида смартфон. – Возьми это. Там вбит адрес твоей квартиры. Ключи у консьержа.

Жерар благодарно кивнул и убрал телефон. Арно подмигнул ему и продолжил свой пир. На этом они расстались. И Жерар вышел на площадь, вздохнув с облегчением. Он словно вышел на свободу из долгого заточения.

Янполь направился к уродливому дереву в центре площади. И к своему удивлению понял, что это на самом деле статуя монстра. Его руки как щупальца развивались в разные стороны. В центре ствола был вырезано лицо уродливого старика. У него была длинная борода. Нос отсутствовал, а глаза закрыты. Ниже лица было вырезано огромное яйцо. Он обвивал его длинными тонкими руками похожими на паучьи. Как ни странно, всё это уродство не вызывало у Жерара отвращение. Рядом с этой статуей он испытывал спокойствие. Одинокое изваяние посреди одинокого города. Как и сам Жерар. Ради чего ему продолжать существование?

– Мы создаём образ собственного страха, и этот образ называем Богом[1]1
  Цитата Антониуса Блока из фильма «Седьмая печать» режиссера Ингмара Бергмана.


[Закрыть], – послышался голос позади. Жерар развернулся и увидел блондина небольшого роста с довольным выражением лица. Одет он был в такой же мундир как и Янполь. Он его уже встречал на корабле, тот был тогда с беременной девушкой. – Привет, я видел, как ты выходишь из змеиного логова. И решил поздороваться.

– Мы уже встречались на корабле. Ты назвал меня человеком невидимкой, – пробурчал Жерар.

– Ах, это был ты? – он засмеялся. – Теперь ты человек в фарфоровой маске. Будем знакомы, я Ренуар Гаспен, для друзей Рени.

Он протянул руку. Жерар крепко пожал её. Рени стиснул зубы, ему явно было больно.

– Жерар Янполь. Ты знаешь, что это за стрёмное дерево?

– Это тот, кому здесь все молятся, – Рени взглянул на руку. Видимых повреждений не было, и он просто потряс ей, остужая после рукопожатия. – Скульптор не знал, как его изобразить. Наслушался рассказов местных сумасшедших. Вот и… получилось это, – немного подумав, он спросил. – Янполь? Ты ведь сын Дюбона?!

Жерар глубоко вздохнул. Снова его тыкали носом в «отца-героя».

– Да, это я. – пробурчал он. – Сын великого героя.

– О, я понял, – Рени хитро улыбнулся, – Хреновый день? Месяц? Тут рядом есть отличный бар для вояк. Я как раз шёл туда.

«Отличная идея» – пронеслось в голове у Жерара. Он чувствовал сильную усталость. Небольшой отдых бы не помешал.

– За мной, Джейсон Вурхис, – Рени весело засмеялся и повёл Жерара в бар. – Это недалеко. Тут во дворе.

Они шли узкими кривыми улочками. Окна домов буквально смотрели друг на друга. Жерар задирал голову вверх и пытался разглядеть небо. Но видел лишь тонкую тёмную полоску, которая извивалась как змея между домами. Сколько у них этажей?

Наконец они пришли. Заняло это гораздо больше времени, чем Жерар рассчитывал. Их приветствовала изящная зелёная дверь с вывеской над ней «Раблезианская кухня». Рени вежливо открыл дверь перед Жераром.

– Прошу, – сказал он, приглашая внутрь. – Советую попробовать ушки Гаргантюа.

К своему ужасу Жерар осознал, что никогда не найдёт дорогу обратно. Так что путь был только вперед. Он вошёл в бар и оказался в приятном месте. Почти все столики были заняты. Некоторые посетители были одеты также как Янполь. Очевидно, это были бывшие солдаты. Жерар направился к свободному столику.

– Это здесь лучший гейклуб в городе? – заорал на весь бар Рени. Посетители тут же перевели взгляд в его сторону.

– Пошёл в жопу, Гаспен, – прорычал один из них.

Тот весело засмеялся и направился к бару, где ему налили какое-то адское пойло. Оно дымилось и бурлило как отвар ведьмы из старых мультиков. Гаспен притащил к столику Жерара два стакана этой отравы, с невероятно довольной физиономией. Тот пошарился по карманам и понял, что у него совершенно нет денег. Банковская карта была безвозвратно утеряна.

– Я сегодня угощаю, – успокоил его Рени. – Пей. Поднимай настроение и поменьше хмурься!

Жерар приподнял маску и сделал глоток. Горячая жидкость полилась в его внутренности, заполняя пустоту. Он сделал ещё пару глотков и почувствовал приятное тепло во всём теле. Алкоголь начал действовать и ему стало легче.

– Итак. Ты побывал на собрание демонов, – начал Рени. – И что сказал Арно? Войне действительно конец?

– Да, войне конец, – качнул головой Жерар. – Армии тоже конец. Они её распускают. Нашей стране конец. Они отдали почти все земли. И мне тоже видимо конец.

– Ты опять хмуришься? – возмущённо сказал Гаспен, глядя на маску Жерара, – Война закончилась! Это самая радостная новость за последнее время!

Жерар сделал ещё пару глотков. Пол под ним начал приятно покачиваться, успокаивая его.

– Я всё потерял. Все кого я знал, умерли, – горечь начала подступать к горлу Жерара. Он сделал несколько глотков, избавляя себя от горечи. – Буревестник мне лицо расплавил. Я не вижу повода для радости.

– Но ты выжил! Все кто встречался с буревестником, сгорали заживо. Да ты самый счастливый человек на свете.

Жерар не чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Они допили варево, и Рени принёс ещё.

– А что там с твоим отцом? – продолжил тот. – Я тебя расстроил?

Жерар сделал большой глоток. А затем решил выговориться:

– Дюбон Янполь, великий герой войны. Он бросил нас с матерью. А когда она заболела, предложил лучших докторов, если я соглашусь поступить в военное училище, – он выпил разом пол кружки, – А потом началась война, а моя мама всё равно умерла. И меня не было рядом с ней. Она умерла в одиночестве. Я её даже похоронить не смог. Её кремировали здесь в Дите. И всё это из-за него.

– Мда, папаша твой, тот ещё герой. Но он умер! – Рени поднял кружку над головой. – Выпьем за то, чтобы его труп сожрали пауки.

Они чокнулись кружками. Жерар выпил ещё две кружки, попробовал ушки Гаргантюа. И провёл очень хорошо время.

Глава 3. Два очень плохих копа

– Ты видел тот фильм, Янпольчик? – спросил внезапно Гаспен у Жерара. – Тот, который я тебе посоветовал.

Они оба шли по коридору жилого дома, громко топая берцами серебряного цвета. На Жераре было белоснежное пальто с яркой серебряной полоской на правом плече. А на руках белые перчатки. Ему очень нравилась эта полицейская форма. Она гармонично смотрелась с его маской на лице. Приятная мелочь на службе. Рени был просто в белой рубашке и обычных джинсах. Комфорт для него был на первом месте. К тому же пальто ему было великовато.

– Да, Рени, я видел, – Жерар сосредоточенно высматривал нужную дверь. – Отличный фильм. Сколько ему лет? Миллион?

Наконец глаза Янполя нащупали знакомые цифры на двери. Он подошёл к ней и начал настойчиво стучать. Стук разнёсся по всему дому.

– Что? Кто это? – послышался голос из-за двери.

– Андреас Викке? – спросил Жерар.

– Сара Коннор? – ехидно спросил Гаспен. – Это суд божий. Открывай, паскуда.

За дверью послышалась беготня и шум двигающейся мебели. Янполь повернулся к Рене.

– Серьёзно? Нельзя было поаккуратней? – Жерар почувствовал, как его кости начали гореть. Он со всей силы налетел на дверь, и выбил её как таран.

За ней оказалась маленькая комнатка с диваном, тумбочкой и теликом на стене. Посреди комнаты стоял молодой парень с растрёпанными волосами. В халате и меховых тапочках, а в руках был дробовик. Он попытался навести его на голову Жерара. Взгляд был полон решимости. Но против боевых имплантов у него не было, ни единого шанса. Янполь мгновенно вырвал у него дробовик. Тот испуганно завизжал и кинулся к тумбочке, но удар по спине остановил его. Жерар повалил его на пол и вместе с Гаспеном они надели на него наручники.

– Андреас Викке? – снова спросил Янполь, – 24 года? Студент?

– Да, это я, – Викке бешено переводил взгляд то на одного, то на другого.

Рени увидел дверь во вторую комнату и вошёл в неё.

– Вчера ты перевёл большую сумму. За покупками ходил? – Жерар заглянул в тумбочку и нашёл там револьвер и коробку с патронами. Викке молча лежал на полу лицом вниз. – Ты знал, что мы проверяем всех, кто переводит такие суммы? – Андреас продолжал молчать. – Видимо нет.

Довольный Рени вышел из второй комнаты. В руках он держал автомат.

– Твой комп взломали, дружок, – сказал он, наступив ногой на голову Викке. – Мы знаем, что ты купил оружие. Знаем, что ты хотел устроить стрельбу в институте. Мы даже знаем почему. Прочитай-ка, пожалуйста, манифест этого урода, Янпольчик.

Жерар достал из кармана новенький смартфон, но Викке его опередил:

– Люди уничтожили этот мир. И уничтожат его снова рано или поздно, – он начал извиваться как змея. Рени снял ногу с его головы и хорошенько пнул в бок. Тот вскрикнул, а затем он продолжил. – Мы порождаем насилие и хаос. И топим друг друга в боли.

– Студенты делают друг другу больно. И ты решил их покарать, – съехидничал Рени. – Это мы тоже знаем. Мы не знаем только, кто продал тебе оружие.

– Давай, Викке. Не заставляй нас топить тебя в боли, – Жерар поднял его с пола и посадил на диван. – Кто продал тебе оружие?

Андреас сидел на диване и ухмылялся. Он не собирался говорить. Переполненный ненавистью обезумевший монстр.

– Ты не оставил мне выбора, – Жерар схватил его за горло и поднял в воздух.

– Зря ты разозлил Яна, – Рени восторженно воскликнул.

– Ты для нас бесполезный мусор, раз не хочешь говорить, – Викке хрипел и беспомощно дрыгал ногами. – Я сдеру твоё лицо, когда ты умрёшь, – Янполь снял маску с лица и попытался улыбнуться.

– Ингмар Восс. Это был Ингмар Восс, – испуганно заверещал Викке.

Жерар поставил его на пол и надел обратно маску. И они вывели этого психопата на улицу к мантикоре. К главному их оружию. За все три года работы в полиции Жерар полюбил эту машину. Ярко сверкающие серебряные полосы по бокам, броня на крыльях защищающие шины и пуленепробиваемые стёкла. Серебряная стрела служащая одной цели – карать. Они посадили психа на заднее сидение.

– Повезли Золушку на бал, – сказал Рени, подмигнув Жерару, и сел за руль. Янполь побаивался водить машину. Импланты внутри него убили доверие к собственному телу.

Город был тёмен и мрачен. Люди блуждали в потёмках, занимаясь своими делами. А может, у них и не было никаких дел, и они просто были потеряны. Мантикора как луч света рассекала тьму, мчась сквозь неё. Рени включил радио. Из него полилось сквернословие. Реклама бессмысленных передач. Полный набор омерзения, превращающий каждый день Жерара в кошмар наяву.

– Пощады Рени, – молил он. – Всё что угодно только не эта чушь.

С заднего сидения послышался смех. Андреас Викке от души веселился.

– Нравится передача? – ехидно спросил Рени у него. – Могу громче сделать.

– Разве вы не слышите? – он продолжал смеяться. – Фантасмагория боли и ужаса. Люди изливают свою ненависть друг на друга. И получают взамен неповторимое наслаждение.

– Заткнись, Викке, – рявкнул Жерар. – Все люди разные. Мы не только ненавидим. Мы тебе не сгустки зла. И это ты хотел устроить массовую резню.

– Всё верно. Люди обладают многими чувствами, – согласился маньяк. – Тем не менее, ненависть является частью нас. Она словно паразит сидит внутри. Кормится болью окружающих. И следует тенью за человечеством сквозь время. Войны, расизм, гомофобия – топливо для неё. По правде говоря, нам не нужны причины для ненависти, нам нужны оправдания для неё. Мы монстры пожирающие друг друга.

– Я тебя сейчас выкину, – крикнул Рени. Он переключил станцию. Послышался успокаивающий хор рабов, приговоренных к смерти, из оперы Верди «Набукко». Частичка старого мира до великого пожара. – Тут только ты всех ненавидишь.

Викке замолчал. Мантикора продолжала погружение во тьму города. Жерар так и не привык к постоянному полумраку. Он спрашивал у Рени, почему здесь всегда так темно, но вразумительного ответа так и не получил. Видимо местный Бог не любил солнце. В отличие от Жерара.

Из мрака выглянуло здание отделения полиции. Больше всего оно походило на гигантскую церковь. Такая была рядом с фермой, на которой рос Жерар, только гораздо меньше. С треугольной крышей и острыми шпилями уходящими ввысь. Окна светились ярким серебряным светом, пытаясь освещать улицу. Двери тоже были яркого серебряного цвета. Они объехали здание, и попали на служебную парковку. Здесь ещё отдыхали несколько мантикор. Остальные были в патруле. Они остановили машину и потащили Викке внутрь.

Внутри был обширный белый, залитый светом, зал с множеством столов с компьютерами. В центре зала находилось каменное яйцо с сидящим на нём каменным пауком. Столы расположены по кругу и смотрели в сторону яйца. Ещё у них была небольшая часовня, где можно было помолиться. Но Жерар так и не обрёл веру. Бог его чрезвычайно пугал.

– Добро пожаловать, засранец, – радостно сказал Рени. – Ян, найди Альву, а я его оформлю.

Альвы на своём месте не было, а значит, она молилась в часовне. Жерар направился туда. Часовенка представляла собой маленькую красную комнату. Мебель здесь отсутствовала. Напротив входа находился камень с высеченной на нём молитвой. Альва стояла на коленях перед ним и усердно молилась. Её рыжие волосы сливались с комнатой.

– Милостью Его мы живы! – повторяла она.

– Кхм, – кашлянул Ян. Альва медленно поднялась с колен и, улыбнувшись, посмотрела на него. – Простите, что прерываю вашу молитву. Мы его взяли. Пострадавших нет.

– Он что-нибудь сказал? – спросила она, поправляя причёску.

– Оружие продал Ингмар Восс. Можем и его привести!

Альва немного подумав, сказала:

– Нет. Вышлем отряд. А ты идёшь к капитану. Он просил отправить тебя к нему.

Жерар тяжело вздохнул и поплёлся в кабинет капитана Берг. Тот был человеком с тяжёлым характером и искренне верящим в Него. Ему было лет пятьдесят, смуглая кожа, седые волосы и всегда гладко выбритое лицо. И он недолюбливал Жерара за его атеизм. Берг сидел в своём кресле за столом и читал книгу «мужское превосходство». Увидев Жерара, он отложил её и сразу начал отчитывать Яна.

– Мне поступают жалобы с той стороны. Что у тебя за интересы в Наршиике? Мне задают вопросы, на которые у меня нет никакого желания отвечать.

Жерар попал в неловкую ситуацию. Он воспользовался служебным положением и начал вести своё собственное расследование. Ему сказали, что отца ранили во время атаки на базу в Наршиике. Но никакой атаки не было. То есть это покушение, и никаких подробностей нет. Это показалось ему подозрительным и тогда он начал искать информацию. Для этого ему пришлось подкупить пару офицеров на той стороне. Ничего нового он не узнал, но ему пообещали помочь. Однако это расследование могло плохо кончиться для Жерара. Хоть и был заключён мир, его всё равно могли заподозрить в шпионаже.

– Я хочу узнать как погиб мой отец, сэр, – невозмутимо ответил Ян. – Он был героем, а о его смерти до сих пор ничего не известно. Я просто хочу восстановить справедливость.

Капитан Берг откинулся в кресле. Он явно был недоволен.

– Сочувствую, парень. Но тебе нужно прекратить это, – понимающе сказал он. – Несмотря на мир, они являются захватчиками. Ты не можешь, договариваться с ними, о чём либо. Мне из-за тебя голову оторвут.

Жерар извинился и пообещал всё прекратить. Это успокоило капитана. Ян вышел из кабинета и облегчённо выдохнул. Опасность миновала. Довольный, он отправился к их с Рени рабочему месту. За столом он увидел Альву. Рени стоял рядом, и они играли в их словесную игру «Назови Арно».

– Царское величество Арно, – весело назвала Альва.

– Уже было, – подхватил Рени. – Хм, великий комбинатор Арно.

– Властительный повелитель Арно, – продолжила она. Заметив Жерара, она повернулась к нему и спросила. – Ну-ка, а ты Ян?

Жерар задумался на секунду. В голову лезли только ругательства, но проглотив свою неприязнь к магистрату Арно, он всё же выдал:

– Непостижимый космический разум Арно.

– О, это победа, – Рени захлопал в ладоши. – Напоминаю, что у нас завтра выходной. Так что после смены идём в бар, – затем он лукаво взглянул на Альву и спросил. – Вы пойдёте, лейтенант?

Альва начала хитро потирать подбородок.

– Вы идёте в «Забытый Гильгамеш»? Место для настоящих друзей? – спросила она. Рени одобрительно закивал головой. – Это там работает та барменша… Лили? – Рени вновь одобрительно закивал головой. – Да, я иду.

Рени весело подмигнул Жерару. У них складывалась крепкая дружба. Ян не всегда понимал его шутки и отсылки на культуру старого мира. Но за всё время их общения он узнал много нового.

Остаток рабочего дня они сидели в участке и писали отчёт. А вечером они втроем поехали в бар на машине Альвы. Они часто здесь бывали с Рени. Спокойное уютное место с недорогой выпивкой. За барной стойкой была приветливая Лили. Розовые волосы, татуировка на левой руке и добрая улыбка. Над барной стойкой висел телевизор. На экране маячила отвратительная рожа Арно с акульей улыбкой серийного убийцы. Ян старался не смотреть на него.

Они заняли столик и взяли выпивку у Лили. Жерар с Рени пили великолепный виски. Альва взяла себе коктейль больше похожий на химический эксперимент безумного учёного. Они говорили на разные темы, но вскоре был затронут вопрос религии.

– Пожалуйста, не нужно шутить о Нём, – взмолилась Альва. Тема религии всегда была для неё чувствительна.

– Я только сказал, что Он гигантский краб, а не дурацкое дерево, – оправдывался Рени. – Никто не знает, как Он выглядит. Я думаю, что Он краб. А ты что думаешь Ян?

– Я не могу поверить в то, чего никто не видел, – мрачно ответил он. – Откуда в тебе столько веры Альва? Я не понимаю.

Альва залпом допила свой ядовитый коктейль и спокойно ответила:

– Мои родители не одобряют, так сказать, мой образ жизни. Мы уже давно не общаемся. Вера даёт мне силы. Каждый раз, когда на меня находит отчаянье, я иду молиться. И мне становится легче. Он принимает всех такими, какие они есть. И он не гигантский краб!

– Мы ещё посмотрим, – ехидно сказал Рени.

– Если он и впрямь существует, то это очевидно огромный краб. А город находится на его панцире, – заключил Ян.

– Это не выносимо, вы два дурака, – Альва закрыла красное лицо руками. А на лице у неё была улыбка. – Вы должны верить. Вы полицейские.

– Мы два очень плохих копа, – радостно заявил Рени.

Они продолжили пить. Жерар хорошо провёл время. Они много шутили. Затем Рени поспешил к своей семье. У него была жена и двое детей. Альва остаток вечера флиртовала с барменшей. И Ян остался в одиночестве.

Он вернулся на такси в свою квартиру. Пол был завален старыми дисками с фильмами. Его новое увлечение. Он разделся и лёг в кровать.

У него складывалась крепкая дружба. И с Рени, и с Альвой. Но от чего-то, его не покидало чувство одиночества. Он пытался молиться Ему. Пытался услышать Его голос в тишине. Но слышал лишь сдавливающую боль. Она была с ним всё это время и не отпускала. Гнетущее отчаянье заполняло его. И он был один на один с этим. Жерару было больно. И он не мог с этим ничего сделать. Он не мог избавиться от этого чувства. И за это он себя ненавидел больше всего.

Ян закрыл глаза. Комнату заполнил огонь. Кровать и он сам горели. Горел весь мир вокруг него. Он провалился в свой кошмар. В свой еженощный ужас. Один.